Глава 7 Старые друзья и новые враги

Таверна встретила их обычным оживлением. Кьяре на секунду показалось, что сегодня поужинать стянулось полгорода. Она поспешила подняться в номер, не снимая струящейся водой верхней одежды.

Найти свободный стол было проблематично. Эльф намекнул парочке подвыпивших хафлингов, что они засиделись, и те предпочти не спорить. Он встряхнул мокрый плащ и повесил на спинку стула, сложив так, чтобы он не волочился по полу, и заказал у пробегающей мимо служанки еды с горячим чаем. Кьяра спустилась прежде, чем прислуга успела убежать с заказом. На ней была все та же уличная одежда, но без единой капельки воды.

— Как ты так быстро обсохла? — удивленно спросил эльф.

— У меня свои секреты, — лукаво ответила Кьяра и улыбнулась. — Заодно могу согреть воду для купания.

Эридану понравилась фраза про горячую ванну, и он слегка улыбнулся. Все-таки улыбка меняла впечатление о его лице и делала симпатичней.

— Ты что, устроила в своем номере пожар? — спросил он, но без строгости в голосе.

— Не волнуйтесь, таверна не пострадала. Почти, — ответила Кьяра. Она предпочла умолчать, что действительно обсохла с помощью огненных заклинаний. Не хотелось разрушать внезапно возникшую атмосферу нудными препирательствами на тему целесообразности использования магии огня в деревянном помещении. У нее сейчас было на редкость хорошее настроение.

Прислуга принесла поднос с едой и небольшой чайничек. Над столом разнесся аромат смородиновых листьев и сладкой выпечки. Эльф слов на ветер не кидал: сказал, что закажет десерт и заказал. Сейчас он отламывал вилкой кусочки от небольшого ломтика пирога с малиной и взбитыми сливками. Кьяра давно отметила, что едок он так себе, хотя обычно мужчины едят много. Во всяком случае, те, с которыми тифлингессе приходилось иметь дело. Наверное, слишком притязательный вкус. Сама же Кьяра проблемами с аппетитом никогда не страдала, ела помногу и с большой охотой. Вот и сейчас она с удовольствием принялась за горячую похлебку, запивая большими глоткам неплохого на вкус вина. Наверное, этому эльфу никогда не приходилось голодать и бороться за кусок тухлого мяса.

— Ваше Высочество, сегодня официальное мероприятие? Или можно не утруждаться? — она указала жестом на свою одежду.

— Нет, будет довольно тихо, — ответил Эридан и добавил. — Не знаю, правда, как ты выдержишь столько эльфов в одном помещении.

— Выдержу, — сказала девушка, хотя была не совсем уверена в этом.

Доев похлебку, она поднялась в номер и надела один из новых дорожных костюмов, сшитых на заказ. Этот, из тонко выделанной кожи, идеально лег по линии талии и не вызывал никакого дискомфорта. После снова спустилась вниз, самодовольно отметив, что эльф таки задержал на ней свой взгляд.

Сумерки сменились ночной темнотой. Постояльцы начали разбредаться по номерам. Зажгли еще свечей и масляных светильников. Все это время эльф думал о чем-то. Его лицо выглядело так, словно разум отправился в далекое путешествие по волнам воспоминаний. Тифлингесса решила не мешать ему, предпочитая тихо прохаживаться неподалеку.

Саенис зажгла очередной фонарь, а после подошла к Эридану со спины, наклонилась и прошептала несколько слов. Тот кивнул в ответ, и она подозвала слуг. В один из боковых, приватных залов начали перетаскивать столы, кресла, светильники, кувшины с вином и какую-то нехитрую еду. Кьяра молча наблюдала за работой слуг и входной дверью, готовая, если потребуется, тут же ринуться в бой.

Саенис тем временем еще сильнее склонила голову к Эридану, ее локоны упали ему на плечо огненно-медным каскадом. Слегка касаясь его уха губами, она чувственно зашептала что-то, и выражение лица эльфа сменилось от удивленного, до какого-то расслабленно-глуповатого.

Проклятье на мужиков и вечную их похоть! Кьяра среагировала почти мгновенно, грозно зарычав на женщину с яростно оскаленными клыками. Та взвизгнула и отшатнулась, увлекая Эридана за собой. Стул опасно качнулся, но паладин удержал равновесие, и выражение его лица вновь сменилось на удивление.

— Зачем ты это сделала?! — громко спросил он. В его взгляде читалась злость.

Кьяра вздохнула. Иногда мужчины похожи на маленьких детей, а с детьми тифлингесса обращаться не умела. Как объяснить ему, что эта эльфийка слишком подозрительна? Не то чтобы Эридан был некрасив. У него была своеобразная и по-своему притягательная внешность, но после того, что он натворил в первый день, любая нормальная женщина не подошла бы к нему и на расстояние вытянутого копья. Девушка почувствовала смутную угрозу. Эта рыжая стерва, словно хитрый бабау[22], чем-то ослабляла паладина. Еще где-то в глубине души шевельнулась ревность и тут же исчезла, уступив место беспокойству.

— Сейчас вам нужна ясная голова, — сказала тифлингесса.

Она решила воззвать к его здравомыслию. Ей не хотелось объяснять суть своих подозрений в присутствии Саенис. Паладин, устоявший против суккуба, млеет от какой-то бабенки! Невероятно.

Злость потихоньку погасла в глазах Эридана, уступая место холодному разуму.

— Спасибо, Саенис. Ты можешь идти, — сказал он, слегка повернув голов в сторону хозяйки.

Та бросила на Кьяру полный недовольства взгляд, слегка помедлила, но все же удалилась.

Эридан посмотрел в глаза тифлингессе, пытаясь понять причину ее поведения. Кажется, она беспокоилась, но почему? Неужели она приревновала к Саенис? Он хотел задать прямой вопрос, но дверь за спиной у Кьяры отворилась, впустив в таверну трех путников. Паладин, улыбаясь, устремился к ним, говоря что-то по-эльфийски.

Кьяра оглянулась. Эти трое скинули капюшоны и оказались эльфами. Все как минимум на голову ниже Эридана, однако разноцветные ореолы вокруг голов говорили о том, что принадлежали они к одному народу. Тимора милостивая, что у них с глазами и волосами? У одного волнистая шевелюра цвета майской листвы, у другого — гладкая и лазурно-синяя, а вот третий, чуть повыше этих двоих, просто золотоволосый блондин, которого легко можно было бы спутать с обычным высшим эльфом, если бы не золотистое сияние.

Эльфы поприветствовали друг друга теплыми улыбками, похлопываниями и объятиями, словно старые друзья. Эридан сопроводил их в залу, и Кьяра двинулась за ними сторожевой тенью. Она заняла наблюдательную позицию в одном из углов, готовая мгновенно ответить на любое проявление агрессии.

Через некоторое время дверь снова хлопнула, и в таверну начали прибывать все новые эльфы. Все они были как на подбор пестрые. Волосы разных оттенков розового, красного и желтого цвета, звонкие и громкие голоса… Похожи на экзотических птичек, которым зачем-то приделали эльфийские мордочки. Чем дальше, тем больше Кьяра убеждалась в меткости своего сравнения, поскольку от их щебета голова у нее вскоре начала раскалываться. Это нисколько не мешало ей сосредоточенно следить за каждой фигурой в зале. Эридан же сидел во главе стола, сложив руки домиком, и общался со всеми без какого-либо напряжения. Видимо, он очень доверял этим цветастым ребятам.

Через некоторое время в зале стало совсем не протолкнуться от эльфов. Тифлингесса насчитала двадцать одну цветную голову. Они начали активно прикладываться к вину и поднимать кубки. Кьяра не понимала ни слова, ей было очень скучно.

Наконец, после парочки тостов, дверь снова открылась и впустила драконорожденных. Слуги провели их в приватный зал, после этого эльфы заперли двери на засов. Драколюды настороженно оглядели остроухих, особенно доспехи и висящие на поясе мечи, но безмолвно заняли свои места.

— Вы понимаете по-эльфийски? — спросил их Эридан.

Те лишь отрицательно помотали головами.

— Хорошо, — ответил паладин и сказал уже гораздо громче, чтобы все в зале его услышали. — Мы будем говорить на общем наречии!

Эридан встал с кресла и возвысился над столом.

— Друзья! — сказал он громко и улыбнулся. — Мне не хватает слов, чтобы передать, как сильно я рад вас видеть. Прошло много лет с тех пор, как мы встречались в последний раз. Меня беспокоила ваша судьба, но дорога в Страну Фей была закрыта для меня. Я могу представить, что вы пережили за все эти годы. Личная гвардия мятежника… Я не осудил бы вас, пошли вы меня в Фейдарк, к фоморам.

Эльф с синими волосами засмеялся, и его столь же синие глаза лукаво блеснули:

— Послать? Вас? Я помню, чем это обычно кончалось. Безопасней откликнуться на зов.

По рядам остроухих пробежал беззлобный смешок.

— Я рад, Арадрив, что изгнание не повредило твоему чувству юмора, — ответил Эридан и добавил с горечью. — И все же… Все вы помните, какой ужас мы пережили тогда. Я гляжу на вас и вижу за вашими спинами бесчисленные тени тех, кто уже не посмеётся.

Гомон стих, и в этой внезапно повисшей тишине эльф с золотыми волосами приподнялся над столом. Его мягкий, негромкий голос произнес с горькой ноткой печали:

— Они сказали, что ты погиб. Оберон хвастался, что лично снес тебе голову. Однако мы не верили. Они так и не смогли предоставить тело или ещё какие-то вещественные доказательства. А потом они начали ловить тех, кто остался в живых. Многих казнили. Семьи тоже не пожалели. Эридан… Ты видишь тех, кто пережил этот кошмар. Больше никого не осталось.

— Элледин… — паладин печально вздохнул. — Я в неоплатном долгу перед вами. Вы пошли за мной, верили в меня и пострадали за это. Все же вы пришли на мой зов. Я благодарен вам. Вы всегда были мне ближе родной крови. Моя верная гвардия.

На его обычно непроницаемом лице сейчас отражались другие эмоции. Печаль, благодарность, горечь, воодушевление. Множество оттенков ярких чувств.

— Да вы что, как только пошел слух, что вы живы и набираетесь сил, никого из присутствующих не пришлось долго уговаривать, — ответил синий и улыбнулся. Сияние вокруг его головы отбрасывало зеленые блики на гладкие как стекло волосы до плеч, собранные назад, и на по-детски распахнутые глаза. — Каленгил даже на радостях сочинил песню. Исключительно дерьмовую, как и всегда, — со смехом добавил он.

— Минуточку! — начал было возмущаться зеленоволосый, но его тут же заткнули вином.

Янтарь, хранивший молчание до этого момента, наконец, потерял терпение.

— Сэр Эридан, — сказал он вежливо, но сурово, — мы поняли, что вы сейчас воссоединились со своими давними боевыми товарищами. Однако, вы обещали сделать нам какое-то предложение. Мы вас внимательно слушаем.

Эльфы стихли и устремили взгляды на драколюдов. Кьяре тоже стало любопытно.

— Янтарь, Арум, — начал паладин. — Я не знаю воинов лучше тех, что исповедует веру в Темпуса. Владыка Битв наделяет их храбростью и силой тысячи солдат. У меня наметанный глаз. Я вижу, как вы сильны. Я не знаю, по какой причине вас отлучили, но нет лучшей молитвы Темпусу, чем сеча, достойная сказаний. Я хочу, чтобы вы стали частью моей гвардии. Моими братьями по стали.

Тифлингесса закатила глаза. Пафосные речи вызывали у нее сонливость.

Янтарь пристально посмотрел на эльфа. Трудно было сказать, что за эмоции отразились на его продолговатом драконьем лице.

— Вы очень складно говорите, сэр Эридан, — сказал он после некоторого молчания своим необычайно приятным голосом. — И все же я не могу понять, что нам, темпаранам, делать в войске Владычицы Зимы.

Эридан кивнул в ответ:

— Справедливое замечание.

После этого он окинул всех присутствующих взглядом и добавил:

— Покажите им.

На мгновение Кьяре показалось, что паладин приказал своим гвардейцам напасть на жрецов, но нет. Эльфы потянули руки не к оружию, а под доспех и одежду, выуживая оттуда медальоны на цепочках. На металлических бляшках изображались объятые пламенем мечи. Священный символ Темпуса. Янтарь приподнял покрытые чешуей брови. Такого он явно не ожидал.

— Моя гвардия — все поголовно темпаране, — продолжил Эридан. — Они остались верны этой вере, даже когда это стало грозить им гибелью. Да, я служу Аурил. Но я хочу, чтобы вы бились не за нее и даже не за меня, а со мной рядом.

Словно подкрепляя его слова, красный ореол вокруг его голову стал еще ярче и насыщеннее. Угольки в глазах вспыхнули с новым жаром.

Янтарь моргнул и после недолгого раздумья поднял кубок, наполненный вином.

— Да будет так, — произнес он. — И пусть Темпус дарует нам победу и жизнь.

— Победу и жизнь! — подхватили эльфы, подняв бокалы.

Эридан тоже поднял чашу, и все в зале, кроме Кьяры, выпили вина во имя Темпуса.

— Вы не спросили, где и с кем я прошу вас воевать, — заметил паладин после большого глотка.

Янтарь сжал висящий на шее символ и произнес с большой долей фатализма:

— Это не важно. Темпус ведёт нас. Он не дарует случайных встреч и напрасных знамений. Мы видели, как огромная черная птица несёт сияющий меч. И голос: «Сражайтесь вместе со мной». Будь я проклят, если это не воплощение нашей мольбы.

Кьяра хмыкнула. Тифлингесса не ожидала, что этих двоих удастся уговорить сражаться парой бессмысленных фраз. Фанатики, что с них взять. Скажи им, что Темпусу угодно сигануть с крыши, и те не будут сомневаться. Она устала и от пестрых эльфов, и от пафосных речей. Хотя от паладина, да еще и благородных кровей, стоило бы этого ожидать.

Остроухие пили и предавались воспоминаниям еще несколько часов. Все это время Кьяра стояла в углу или прохаживалась вдоль стены, разглядывая некоторых. Лица почти у всех молодые и смазливые. Некоторые напоминали подростков, но бес ногу сломит, никогда не угадаешь, сколько остроухому лет. Вот эти, с синими и зелеными волосами, выглядели совсем как мальчишки, а им, поди, лет по двести.

Долго обсуждали расположение ставки и условное место встречи, но девушка уже почти не слушала. Она проклинала эльфов и их способность обходиться четырехчасовым трансом. Ей же страшно хотелось спать.

Наконец, они потихоньку начали расходиться.

— Иди, отдохни, — сказал Эридан тифлингессе, когда последний эльф, Элледин, покинул заведение. — Завтра нас ждут дела.

Сам он заказал в свой номер бадью колодезной воды. У Кьяры скулы свело от мысли, что можно спокойно принимать ванну в ледяной жидкости, но у благородных свои причуды. В Стигии[23] бы ему, вероятно, понравилось.

Тифлингесса устало добрела до номера. Она стойко выдержала этот вечер и удержалась от пакостей. Было немного жаль, что все эльфы оказались союзниками, и никто так и не дернулся против Эридана. Саенис и ее испуганного визга было недостаточно, чтобы порадовать девушку.

Она открыла дверь и окунулась в бархатную темноту комнаты. От усталости перед глазами стояла пелена, мешавшая сфокусироваться.

Кьяра слишком поздно осознала нечто странное: туман перед глазами не был следствием усталости. Его клубами была укрыта вся комната. Девушка замерла в недоумении, и в этот самый момент что-то устремилось на нее из темноты. Кьяра отпрянула, пытаясь выставить магический щит, но огромная пятерня вспорола выставленные вперед руки. Тифлингесса ахнула. Если бы не подняла локти, то удар пришелся бы на грудную клетку. Сделать что-либо еще она не успела. Кто-то сгреб ее в чудовищные объятия и поднял над землей. Огромные, покрытые узлами мышц руки сдавили хрупкое тело. Одно из ребер громко хрустнуло, и Кьяра застонала от боли.

Задыхаясь во все сильнее сжимающемся кольце лап, девушка пропустила через свое тело поток негативной магической энергии, стараясь высосать из твари как можно больше жизненных сил. Чудовище издало скрипучий крик, отдаленно напоминающий человеческий, но рук не разжало. Кьяра попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, что же ее схватило, но трепыхание только вызвало новую волну боли. Неужели месть лжегерцогини? Она сосредоточилась и превратилась в крысу, надеясь ускользнуть от противника. Пальцы твари ловко сжали маленькое тело, превращая в кашу из костей и внутренностей. Кьяру с криком выкинуло в свой прежний облик. Треснуло еще одно ребро. Девушка прокусила губу от боли.

Из темного угла комнаты послышался знакомый голос:

— Долго возишься с ней.

Саенис! Эта лемурья шлюха оказалась действительно непростой!

Несколько ярких вспышек озарило комнату, ослепляя тифлингессу, и Кьяру пронзила боль, заставившая сократиться все мышцы ее тела в обжигающем спазме. Девушка исхитрилась рефлекторно ответить, указав на эльфийку, призывая на неё пламя родного Флегетоса, окутываясь им словно коконом. Запахло паленым. Саенис завизжала, схватившись за лицо, качнулась и исчезла из виду.

Тифлингесса почувствовала, как чудовищные объятия выдавливают воздух из легких, и захрипела. Еще раз попыталась высушить жизненную силу твари, но почувствовала, что еще немного, и сознание покинет ее. Последним усилием Кьяра вновь сменила облик, на этот раз на огромную обезьяну. Сжатие значительно ослабло, и девушка, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Она издала громкий рев, надеясь, что кто-нибудь услышит это.

Чудовище злобно заскрипело, и Кьяра со стоном вернулась в свой прежний облик. Боль была слишком велика, и она просто не смогла поддерживать концентрацию[24] на заклинании. Чернота начала поступать к глазам.

Из тумана выступила Саенис. Она держалась рукой за обожженное лицо и глаза ее горели жаждой убийства.

— Мое лицо! Я убью тебя! — крикнула она, переходя на визг, но тифлингесса только улыбнулась сквозь гримасу боли. Хотя бы одному эльфу она подправила личико.

Хлопнула дверь, и комнату озарил яркий солнечный свет. Тварь, державшая Кьяру, качнулась, разжав руки, и девушка ловко выскользнула из их кольца. Туша с грохотом рухнула оземь.

Тифлингесса приземлилась на ноги, бросив короткий взгляд через плечо. В дверном проеме стоял Эридан, голый по пояс. С его волос все еще струилась вода, а меч с сияющим лезвием освещал всю комнату. Он удивленно смотрел на Саенис.

— Поверить не могу, — сказал он, наконец, в повисшей тишине.

Эльфийка отняла руку от лица и начертила в воздухе невидимый знак. В следующее мгновение она шагнула в появившийся за спиной портал. Вспышка света, и Саенис исчезла, оставив после себя только удушающе сладкий запах цветов.

Эльф шевельнул кистью, и яркий свет исчез.

— Как ты? — спросил он, подбежав к девушке. — Я услышал крик зверя и поспешил на звук. Я совсем не ожидал того, что увидел.

— Плохо, — простонала Кьяра. — Ты очень вовремя. Еще одного удара я бы не пережила.

Эридан бегло осмотрел тифлингессу и цыкнул языком. Даже его непрофессионального взгляда было достаточно, чтобы увидеть сломанные кости.

— Вижу, — сказал он. — Стоишь на честном слове. Я полечу тебя, но это очень болезненная процедура. Тебе придется лечь.

Девушка не стала спорить. Она опустилась на пол, ощущая, какое же у нее разбитое тело.

— Это рычала я, — сказала чародейка, окончательно приняв лежачее положение. — Могу принимать облик разных зверей, не только гигантской птицы.

Эльф хмыкнул:

— Ты хорошо держалась против карги[25]. Такие воинов в доспехах надвое разрывают.

Он склонился над девушкой, с его волос потекла вода, но сейчас это ее не волновало. Возложив ладони, эльф сделал сосредоточенное лицо, и Кьяра почувствовала адскую боль вперемешку с приятным ласковым теплом.

— Я же говорила, что крепче, чем кажусь, — проговорила девушка, морщась в муках. — Сдается мне, Саенис не просто так хотела затащить тебя в свою постель…

— Да, ты — могучий дракон, — ответил Эридан, слегка улыбнувшись, а затем помрачнел. — А я поверил, что меня хотят просто так. Не везет мне на женщин.

Девушка фыркнула. Ах, еще расплачься, бедный дурачок!

После она задумалась. Карг она никогда в жизни не видела, но слышала, что это могущественные феи. Призвать такую и, тем более, отдавать указания могут только колдуны[26] и друиды, да и то немалого уровня. Вопрос в том, кем же являлась Саенис?

— Не похоже на попытку устранить помеху любовным интересам, — пробормотала чародейка. — Жаль не вышло взять ее. Очень хочется узнать, чего она от тебя хотела и на кого работала.

— Если бы она хотела убить меня, то давно бы попыталась, — резонно заметил Эридан, все еще сосредоточившись на лечении. — Кто бы ни был ее хозяин, он хотел чего-то другого.

Наконец от отстранился от Кьяры, и та почувствовала себя гораздо лучше. Ноющая боль все еще блуждала по телу, но была надежда победить ее хорошим, крепким сном. Труп карги испарился, как и все следы ее пребывания в комнате.

— Есть предположение, что хозяин Саенис — могущественная фея, — задумчиво произнесла девушка и поднялась на ноги. От усталости ее слегка пошатывало.

Эридан нахмурился, погрузившись в раздумье, но Кьяра не желала продолжать этот разговор. Она доковыляла до кровати и легла.

— Мне очень нужно отдохнуть, — сказала она, закрывая глаза. — Спокойной ночи, Ваше Высочество.

Эльф словно очнулся от мыслей.

— Да, спокойной ночи, — сказал он и вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

Девушка, сделала над собой усилие, встала, закрыла дверь на ключ и снова рухнула на кровать.

Эридан вернулся в номер, все еще погруженный в раздумья. Его не удивляло, что какая-то мощная фея замыслила недоброе против него. Вся Страна Фей желала ему скорейшей гибели. Поражала только изощренность способа. Сумели ведь усыпить бдительность красивой мордашкой и полупрозрачным нарядом. Гибкое девичье тело в платье — то, перед чем Эридан не мог устоять. Впредь нужно быть аккуратней с женскими уловками.

Эльф затворил дверь и прислонился к ней спиной. За годы одинокого существования, вечно подгоняемый Аурил, он постепенно охладел ко всему и проникся равнодушием к окружающим. Вероятно, встреча со старыми друзьями приоткрыла дверь в прошлое и впустила немного тепла. Иначе он не мог объяснить свой внезапный приступ человечности. Или дело не в этом?…

Промокнув волосы полотенцем, Эридан кинул взгляд на бадью с водой, в которой все еще плавали тонкие пленки льда — следы божественной ярости. Аурил как всегда желала от него противоречивого: бесстрастия и злости. Летнего солнца, покрытого льдом. Пламени, что не греет, но сжигает. Эльф вздохнул. Не удивительно, что мужчины почти не служат ей. Богиня каприза, а не зимы!

Кьяра же погрузилась в тревожный, дерганый сон. В тенях на стене ей чудились узловатые руки с когтями, но ближе к утру она успокоилась, провалившись в черную бездну без сновидений.

Загрузка...