Клуб любителей фантастики, 2017

Андрей КРАСНОБАЕВ
Наблюдатель

техника — молодёжи || № 15–16 (1018) 2017

Начальник отдела кадров Василий Николаевич Дорохов, высокий грузный мужчина средних лет, придирчиво вертел в руках целевое направление на трудоустройство из службы занятости. Тщательно перечитав его несколько раз, поднял свой тяжёлый желчный взгляд.

— Макс Грант, — словно пробуя имя на вкус, произнёс вслух, с интересом разглядывая стоявшего перед ним парня, — откуда такая интересная фамилия?

— Думаю, что всё-таки от родителей, — невозмутимо ответил молодой человек.

На вид ему было не больше двадцати пяти. Среднего роста, субтильного телосложения и неприметной внешности. Встретив такого в толпе, окинешь равнодушным взглядом, пройдя мимо, а через мгновение уже и не вспомнишь.

— Грант значит большой? — не унимался начальник отдела кадров, с усмешкой оглядывая своего собеседника, — а Макс значит Максим?

— Макс значит Макс, — с неожиданно появившимся металлом в голосе поправил парень.

— У директора был? — переходя на официальный тон, поинтересовался Дорохов.

— Ну Вы же видите, там его виза.

— Вижу, — Дорохов взял в руки направление, — принять на работу согласно штатному расписанию, дата, подпись. И кем же вы себя видите в нашем НИИ?

— А можно выбирать? — усмехнулся Макс.

— Ну, конечно! — Дорохов проворно достал из ящика стола несколько отпечатанных листков, — сейчас подыщем Вам подходящую должность. Толстый палец быстро заскользил сверху вниз по листку. Наконец, замер на одной из строчек:

— Уборщик производственных помещений и лаборант. Всего две вакансии. Вы в каком качестве себя видите? Где, так сказать, будете поднимать престиж современной науки?

Макс усмехнулся. Ему было не привыкать. За долгую трудовую деятельность кем только не приходилось работать.

— Лаборантом к кому в группу? Прекрасно зная ответ, спросил больше для проформы. В каждой игре свои правила. И следовать им неукоснительно — главная заповедь всех наблюдателей.

— К кому? — Дорохов быстро сверился со штатным расписанием, — к Плетнёву. Это наш самый перспективный молодой специалист. В меру образованный, ещё более амбициозный.

Последние слова Дорохова неожиданно тронули Макса житейской мудростью. Так, многое повидавшие на своём веку старожилы, сквозь призму прожитых лет, с иронией, смотрят на молодых да прытких.

— Это хорошо, — усмехнулся он.

— Что хорошо? — не понял Дорохов.

— Что амбициозный.

Других подопечных у него просто не могло быть. Только отчаянно дерзкие представители рода человеческого попадали под пристальное наблюдение. Его работа с ныне правящей на Земле расой началась с кузнеца Хасамиля из племени хеттов. Юной цивилизации, уже успешно освоившей колесо, нужна была технология обработки железа. Выбор был не случаен. Сами того не ведая, племена хеттов заняли Средиземноморье — территорию, богатую залежами железной руды. Несколько месяцев терпеливой работы ушло у Макса на «случайные» находки и открытия, чтобы научить хеттов примитивнейшим образом выплавлять железо. Оставался последний штрих — добавить углерод, чтобы хоть немного приблизиться к стали. Собрав кости, оставшиеся после обильной трапезы, он, словно случайно, запустил их в жаркое пламя импровизированной плавильной печи с железной рудой. Не упускавший ничего Хасамиль, и в тот раз едва не вытряс из Макса душу, а затем также долго сравнивал получившийся клинок с другими, удивляясь его прочности.

— На одних амбициях далеко не уедешь, — вырвал Макса из воспоминаний Дорохов, — про голову тоже не следует забывать. Область исследований Плетнёва многими учёными признана лженаукой. Так что если в этом году не будет явных сдвигов, то институт закроет финансирование его программы.

— Я уже могу узнать, чем занимается группа? — прекрасно зная существующее положение дел, Макс, тем не менее, продолжал играть отведённую ему роль.

— Да это и не было особым секретом, — равнодушно пожал плечами Дорохов, — он пытается синтезировать холодный термояд.

Сделав удивлённые глаза, Макс восхищённо присвистнул. В своё время Четвёртая Коренная Раса Земли, больше известная как Атланты, с лёгкостью освоила холодный термояд и экстракцию энергии из физического вакуума. Но ничто не ново под Солнцем, и вот уже дерзкие представители нынешней расы пытаются прорваться в высшие сферы мироздания.

По мнению ряда независимых наблюдателей, группа Плетнёва дальше всех продвинулась в этих исследованиях, сразу же попав в поле зрения Галактического Совета. Молодая, но агрессивно развивающаяся цивилизация, с самого начала была под их неусыпным контролем. Лучше всех землян понимал Макс, сопровождавший их на протяжении всего трудного, а подчас и непредсказуемого пути развития. Порой он ловил себя на мысли, что уже давно полюбил упёртых представителей пятой гиперборейской расы. Помимо инстинкта убийства и самоуничтожения, они ещё обладали и даром созидания. Пусть и развитым в меньшей степени, чем у других, но уже одно его наличие предоставляло им бесспорный шанс на существование.

— Когда можно приступать к работе? — подводя итог затянувшемуся разговору, поинтересовался Макс.

— Думаю, приказ будет подписан сегодня, так что сейчас с Вас заявление о приёме на работу и документы.

На следующее утро, ровно в восемь часов, Макс Грант — новоиспечённый лаборант распахнул дверь в кабинет руководителя группы Глеба Плетнёва:

— Разрешите?

— Да, конечно! Проходите. Поднявшись из-за стола, навстречу ему шагнул высокий брюнет худощавого телосложения. Короткий ёжик волос на голове и правильные черты лица, не лишённые привлекательности.

— Макс Грант — ваш новый лаборант.

— Глеб Плетнёв — руководитель группы.

Крепкое рукопожатие и острый, пронизывающий насквозь взгляд. Максу был хорошо знаком подобный тип людей. Правильно Дорохов сказал — амбициозный. Такой готов повести за собой толпу. Как модно сейчас говорить — харизматичная личность с задатками лидера.

— Я так понимаю, Вас ещё не ввели в курс дела? — то ли спросил, то ли уточнил Глеб.

В ответ Макс лишь утвердительно кивнул.

— Пойдёмте, — Глеб размашисто выскочил из кабинета.

Словно меряя длину коридора, Плетнёв в несколько огромных шагов оказался у двери с лаконичной надписью на аккуратной пластиковой табличке: «Лаборатория». Порывисто распахнув, втолкнул Макса внутрь.

— Леночка, знакомься! — прокричал из-за спины Гранта.

Оторвавшись от многочисленных колб, реторт и пробирок, к ним повернулась симпатичная девушка в коротеньком белом халатике. Скользнув по Максу равнодушным взглядом, с плохо скрываемым обожанием уставилась на Глеба.

— Как я и обещал! — победным голосом провозгласил Плетнёв, — твой новый помощник — Макс Грант. Макс пожал сухую девичью ладонь. Полностью заполнив собой до того, казалось, просторную и светлую лабораторию, Глеб сразу же вытеснил Макса на задний план. О своём помощнике Леночка вспомнила лишь к концу рабочего дня.

Неспешной чередой потекли трудовые будни. Работы было не так уж и много. Перемывая после очередных опытов лабораторную посуду, Макс часто вспоминал своих многочисленных подопечных. Сами того не ведая, но своими «случайными» открытиями они были обязаны этому неприметному субъекту.

Неизвестно, сколь долго ещё бы носился Рентген с обнаруженными икс-лучами, не подставь Макс «вовремя» руку перед фотографической пластинкой в деревянной кассете. Решив, что опыт не удался, профессор едва не вспылил, но фотографическую пластинку всё равно попросил проявить.

Работая с Флемингом и Циглером, нужно было всего лишь проявлять неряшливость. В первом случае, благодаря немытым чашкам и специально занесённой плесени, Макс помог открыть пенициллин, а во втором, плохо отмытый реактор от солей никеля значительно ускорил изобретение полипропилена.

Но случались и просчёты. Один из них — это открытие строения атома. Тогда Макса поразило неуёмное стремление землян делать из всего дубину для уничтожения себе подобных. Стремясь подарить человечеству источник неисчерпаемой энергии, в какой-то момент он потерял контроль над ситуацией. Стремительно развивающимися событиями уже было трудно управлять. Макса тогда отстранили от оперативной работы, усадив за составление многочисленных отчётов, а над жителями Земли завис меч, занесённый Галактическим Советом. Ради спасения самой планеты, Верховные Правители готовы были пойти на любые радикальные меры. Над выпестованной с таким трудом цивилизацией нависла тень полного истребления. Окончательного провала по земному проекту, курируемому Максом, тогда удалось избежать чудом. Зародившись, вопреки всем прогнозам и предсказаниям, пятая по счёту человеческая раса Эпохи Рыб с упорством, достойным восхищения, пробивала себе путь к вселенскому признанию.

Прошло время, утихли бушевавшие некогда страсти, и, в связи с новыми событиями, Макса вернули к работе. Многочисленные донесения о начавшихся исследованиях в области холодного термояда насторожили Галактический Совет. Они затребовали подробный отчёт и чёткую экспертную оценку. Поэтому и вспомнили о кураторе, выдернув Макса из забвения.

И вот он снова на Земле в привычной для себя обстановке. Стоит и моет лабораторную посуду, мысленно составляя практически готовый отчёт. Ему хватило пары недель для того, чтобы увидеть всю бесперспективность подобных научных исследований. Плетнёв, несомненно, талантливый учёный, но, как правильно заметил Дорохов, «на одних амбициях далеко не уедешь». Пытаясь синтезировать холодный термояд, Глеб насыщал дейтерием стержень из оксидов палладия и циркония. Это был заведомо ложный путь. Макс, конечно, мог помочь, подтолкнув в верном направлении, но Галактический Совет ограничил его вмешательство. От Гранта затребовали лишь наблюдение и чёткое освещение сложившейся ситуации, а потому миссия его подходила к концу.

— Ну как, получается? — вопрос Глеба застал врасплох.

Погружённый в собственные мысли, Макс не заметил тихо вошедшего в лабораторию Плетнёва.

— Так дело вроде бы нехитрое, — усмехнулся Грант, — мой себе, да мой.

— Да не скажи, — Глеб качнул головой, — судьба очень многих открытий как раз и зависела вот от таких мелочей и случайностей, как грязная посуда.

Макс мысленно усмехнулся:

— Увлекаетесь историей?

— Я бы сказал, скорее, философией. Тщетность нашего бытия порой наводит на различные размышления. Вот скажи, ты в Бога веришь?

— В Бога? — несколько удивлённо переспросил Макс, быстро перебирая в голове основные постулаты всех известных ему земных культов, — даже не знаю. Как-то не думал об этом.

— Не думал? — Глеб удивлённо поднял брови, — а я вот, представь, верю. Человек слаб по своей сути и боится остаться один. Да, конечно, любопытство никто не отменял, но в большей степени страх одиночества заставляет нас вглядываться в ночное небо, стараясь отыскать братьев по разуму. Наш страх настолько силён, что мы готовы поверить во всё: в Бога, в чёрта, в коммунизм, в инопланетян, в некие высшие силы, которые присматривают за нами и оберегают. Вот ты, как думаешь, наблюдает кто-нибудь за нами?

От неожиданно заданного вопроса Макс несколько растерялся. Не зная, что ответить, невнятно пробурчал:

— За кем за вами? За людьми?

— За всеми, за нами.

Словно стараясь охватить весь мир, Глеб махнул рукой, машинально отметив вопрос Макса. Что-то ему не понравилось в словах или интонации Гранта, неприятно кольнув сознание. Глеб пытался поймать мелькнувшую загадку, но его отвлекла появившаяся Леночка, прервав их разговор.

Всё оставшееся время до конца рабочего дня Плетнёв мучительно старался вытащить засевшую в мозгу занозу. Мысленно прокручивая короткий разговор с Максом, он всякий раз пытался понять, что же его насторожило, тщетно ловя ускользающую мысль.

Ход размышлений прервал сам виновник. Войдя в кабинет к Глебу, молча положил ему на стол, исписанный ровным почерком, листок бумаги.

— Что это?

С трудом вынырнув из раздумий, Плетнёв быстро пробежал глазами текст. Затем словно не сразу уяснив суть написанного, перечитал уже более внимательно. Дойдя до даты и лаконичной подписи, поднял вопросительный взгляд на Макса:

— Могу я узнать причину столь быстрого увольнения? Ты же только устроился! Даже месяца не отработал! Макс готов был к подобным расспросам, а потому выдал заранее приготовленную обтекаемую фразу:

— Семейные обстоятельства внесли свои коррективы, вот и приходится перестраиваться.

— Это точно? — Глеб нахмурил брови, — может, тебя кто обидел? У нас коллектив хоть и небольшой, но каждый со своими тараканами.

— Да всё нормально, — улыбнулся Макс, — просто уехать надо ненадолго.

— Ну, что тут скажешь? — Глеб пожал плечами, — смотри сам. Дело, как говорится, хозяйское.

Правая рука Плетнёва с зажатой в ней ручкой зависла над листом бумаги. Его внимание привлёк странный символ, небрежно начертанный в правом нижнем углу. Словно Макс вначале пытался расписать ручку, а затем в задумчивости бросил на бумагу несколько штрихов, случайно сложившихся в замысловатый узор. Игра разума и не более того. А может быть, и нет. Отметив про себя ещё одну загадку, Глеб моментально принял решение:

— А знаешь что? — подняв взгляд на часы, отложил ручку в сторону, — давай завтра. Сейчас всё равно уже конец рабочего дня, а завтра с утра всё порешаем.

— Ну, завтра, так завтра, — равнодушно пожал плечами Макс, потянувшись за своим заявлением.

Глеб проворно отодвинул его в сторону:

— Пусть у меня полежит, а завтра прямо с утра заберёшь уже подписанное.

Макс утвердительно кивнул и вышел из кабинета.

Плетнёв стоял у окна до тех пор, пока на тротуар перед институтом не выскользнула знакомая фигура. Словно почувствовав его взгляд, Макс обернулся на мгновение и тут же растворился в толпе, спешащих домой людей. Глеб вдруг ясно осознал, что больше не увидит его ни завтра, ни в другой день.

«Всё-таки странный он какой-то, — про себя размышлял Глеб, — держался особняком, ни с кем толком не общался. Сам себе на уме».

Начав собираться домой, Плетнёв отвлёкся от размышлений и освобожденноё сознание само выкинуло наружу занозу, мучившую его весь день.

«Ну, точно! Как он сразу не обратил внимание? О чём они разговаривали? О Боге. Я предположил, что возможно за нами кто-то наблюдает, а он как-то странно ответил. Что он сказал? Он спросил: ЗА КЕМ ЗА ВАМИ? ЗА ЛЮДЬМИ!? Интересно, что он имел в виду? Он случайно оговорился или…»

Глеб почувствовал, как его ладони моментально взмокли. Лихорадочно бросившись к письменному столу, трясущимися руками схватил листок бумаги с заявлением Макса об увольнении. Этот странный символ в нижнем углу! Теперь Глеб был абсолютно уверен, что здесь он появился не случайно. Вроде ничего особенного, но взгляд всякий раз цеплялся, вызывая в мозгу слабые ассоциативные совпадения с чем-то до боли знакомым. Разрезая толпу людей, Макс уверенным шагом удалялся от института. Это был его прощальный подарок. Несмотря на чёткие инструкции и угрозу увольнения с оперативной работы за самоуправство, рука сама, в несколько штрихов, вывела знакомый символ. Учёный, впервые синтезировавший холодный термояд, для удобства восприятия процесса изобразил его в виде простой и наглядной схемы, со временем превратившейся в символ, известный каждому школьнику в Галактике. Сможет в нём разобраться Глеб, честь ему и хвала. Нет, значит… Макс на секунду замер. Затем ускорил шаг, успокаивая себя мыслью, что сделал всё, что мог. ^ТМ