Клинок Гармонии (СИ)

Глава 44: Честь и слава, Гармония!

— Раз, два! Раз, два! Раз, два! — приговаривали во всю расшумевшиеся гвардейские барабанщики, что вели за собой показательный строй.

Вечер праздника обещает быть весьма интересным, учитывая то, как много времени ушло на подготовку состава и размещение украшений по всей площадке, что возвышается высоко над уровнем моря в далекой изоляции от простолюдинов.

Сегодня отмечают день основания королевского дворца, притом юбилей, и как всегда пригласили на него только привилегированных госслужащих с VIP-статусом и всех представителей нынешней гвардии среднего служебного положения и выше. Мне повезло и я-таки смогла попасть на праздник, будучи капитаном по званию, чему очень даже рада, ведь этот вечер пройдет в компании Аой, а такое случается нечасто, однако даже на месте под солнцем на ясном небе иногда проскальзывает неуместная грозовая туча.

— Скорее бы начало, надоела вся эта суета, — пробухтела та самая туча по имени Джонатан, что одним лишь своим видом напрягает достаточно сильно, чтобы испортить все настроение. — Это Ваш девятый год на месте рядом со мной, принцесса?

— Все верно, генерал, — подтвердила Аой. — Уже в девятый раз придется смотреть на весь этот скучный марш, ожидая столь же скучных выступлений с танцами и песнями на сцене.

— Что поделать, — отмахнулся он. — Мы должны чтить традиции и делать все так, как велит Его Величество Котай, однако мне, в отличие от Вас, очень даже нравятся подобные мероприятия.

— К сожалению, я не разделяю вашего воодушевления.

Даже не знаю, радоваться или плакать, ведь, с одной стороны, это мой первый год на смотровой площадке, где обычно стоят самые высшие чины бок о бок с королем, с другой стороны, я надеялась провести этот вечер в компании без противных и грозных стариков, но стоит отдать ему должное, ведь лишь благодаря отцу я стою здесь, а не на уровне рядовых, что в данную минуту истощают все силы, отдаваясь предпраздничным тренировкам.

Отсюда в самом деле раскрывается живописный вид на Гармонию, хотя по задумке архитекторов внимание должно было акцентироваться на том, что находится ровно под смотровой площадкой, а именно небольшая округлая площадь с трибунами по краям и сценой в середине, где повсюду развешаны сияющие украшения в виде разного рода блестяшек и светильников. Поначалу никто даже не думал украшать по сути своей гвардейский парад, однако в последние годы дворец стал вести прямую трансляцию происходящего для того, чтобы даже самый простой люд вроде обычных граждан или обитателей Трущоб мог позволить себе взглянуть на экраны телевизоров, что нередко можно встретить в барах или на широких улицах Гармонии.

— Что скажешь, Эмили? — внезапно обратился ко мне отец.

— Честь и слава, генерал Морроу! — воскликнула я, будучи застаной врасплох неожиданным вопросом.

— Честь и слава, капитан Морроу! — подхватил он. — Похвально, но я не приказывал отдавать честь, а лишь поинтересовался, нравится ли тебе на смотровой площадке.

— Ох, — опомнилась я, — здесь действительно чудно, заметно лучше, чем на трибунах внизу.

— Вот и славно, — улыбнулся отец, после чего отвернулся обратно к площади, продолжив наблюдать за происходящим.

У нас в семье редко бывает что-то вроде «отбросим формальности», отец постоянно строит из себя какую-то важную шишку, коей и является, что очень мешает формированию отношений отец-дочь, и это заметно отражается на мне в первую очередь, ведь ему все равно, что думает его ребенок.

— Два сапога — пара, — подумала я, вспомнив, что Аой тоже приходится как-то сосуществовать с таким же отбитым отцом.

С какой грани не посмотри, а нам обеим было бы лучше за чертами Парадного района среди действительно душевного народа, а не взаперти внутри дворца.

— Начинается, — окликнул нас генерал, подозвав поближе к себе.

Время подходило к восьми вечера, на улице уже темнело и праздничные огни горели намного ярче на темном фоне, создавая невероятный контраст. В этот момент на сцене собирались выряженные в деловую одежду люди, что зададут мероприятию стартовую атмосферу, а мы сможем хорошо разглядеть их с экранов над сценой, которые обычно можно увидеть только на состязаниях по боксу прямо над рингом.

Когда камеры были готовы, все стояли на своих местах и часы пробили долгожданные восемь, праздник начался.

— Граждане Гармонии! — голосила ведущая с экрана, стоя в середине утопающей в огнях пиротехники сцены. — Сегодня первого октября две тысячи шестьдесят первого года наш великолепный город уже в тридцать пятый раз отмечает день возведения королевского дворца, что стоит высоко над уровнем моря, освещая Гармонию всем своим великолепием! Именно в этот день две тысячи двадцать шестого года в Парадном районе впервые открыла свои двери величественная цитадель, что уже много лет служит домом для десятков тысяч служителей гвардии, тысяч слуг, королевской семье и, конечно же, Его Величеству Котаю Изуми I! С этой минуты праздник можно считать открытым, и начнется он с торжественного марша нашей гордой королевской гвардии!

Закончив свою речь, ведущая широко улыбнулась в камеру, после чего кадр переключился на заранее подготовленный строй, ждущий своего хода с минуты на минуту, и только мы одни, служители гвардии, могли увидеть, как девушка с трясущимися руками покидает сцену и скрывается где-то позади нее. Стоило начальнику парадного расчета дать команду в такт играющей на фоне музыки, как правые ноги подчиненных тотчас оторвались от земли, и рядовые гвардейцы синхронно зашагали по своему маршруту, огибая площадь по кругу.

— Тот во втором ряду начал с левой ноги, а рядовой в четвертом ряду с краю оступился — какой позор, — схватился за голову отец. — Сколько не тренируй это мясо, а все без толку.

— Да ладно тебе, никто этого даже не заметил, — подбодрила я его.

— Ага, как же, — фыркнул он, — раз уж я заметил, народ точно заметит. Кто вообще придумал вести трансляцию? Раньше мы просто перевоспитывали этих позорников, а теперь приходится сразу исключать их из состава. Кому, как не тебе знать, что оступившийся рядовой говорит о себе и о своем командире, Эмили?

— Ваша правда, генерал Морроу, — согласилась я, хотя ни капли не разделяла таких абсурдных взглядов, ведь это вовсе не значит, что оступившийся рядовой не попадет по мишени на стрельбище. Они не безнадежны, но отец этого не понимает.

Глядя на то, как он корчится от неприязни, я немного отошла назад и подозвала к себе Аой, подхватив ее под руку, после чего мы обе сместились в сторону подальше от генерала.

— Что такое? — непонимающе вопросила Аой.

— Давай свалим отсюда, — предложила я. — Мало того, что скука смертная, так еще и он стоит ворчит, не замолкая. Перекусим где-нибудь, потрещим, что скажешь?

— А если отец узнает и будет в бешенстве? — испугалась она.

— Сама знаешь, он придет только к середине праздника — мы успеем.

— Эмили, может не стоит? — настаивала Аой, метясь между желанием и страхом.

— Предлагаешь остаться здесь и упустить шанс?

— Я…

— Что за херь?! — вдруг воскликнул генерал Морроу, вероятно, снова заметив какой-то косяк.

— Решайся, Аой, — продолжила подстрекать я, стоя к ней вплотную.

По глазам было видно, что эту девушку все время стесняет страх, который она все никак не может побороть, метаясь между тем, что надо, и тем, что жаждет сердце. Давая время на размышления, я больше закапывала себя, ведь все мысли Аой в рациональную сторону всегда приводят к одному результату.

— Ваша Светлость, взгляните! — прокричал отец, не на шутку чем-то перепугавшись.

Увидев это выражение лица, я поняла, что случилось что-то действительно неожиданное, раз суровый и вечно холодный старик выпучил глаза так, что они в любую секунду готовы были выпасть наружу. Вернувшись к огражденному краю смотровой площадки, я уставилась на площадь и сразу заметила то, что никак не вписывалось в общую картину: запаниковавшие зрители, стоящая в ступоре гвардия, валяющаяся на плитке оборванная погасшая гирлянда, а в самом центре событий мелькало огромное овальное пятно, растянувшиеся по всей сцене, словно стеной. Оно было беспросветно черным в середине, словно смоль, но при отдалении от центра темнота сменялась ярко-фиолетовым свечением, которое на границах оказалось настолько плотным, что из него порой вылетали яркие хлопья, словно искры из бушующего пламени.

Трансляция прервалась, тогда один за другим из темноты начали показываться столь же темные силуэты людей, но с белыми лицами: один, три, еще три, еще двое — сколько же их там? Пускай все выходили одинаково и естественно, позже на свет появились двое других, тащивших в руках что-то тяжелое. Поставив неизвестное устройство на пол, они принялись в нем копаться, и уже через считанные секунды встали в аналогичную остальным стойку.

Я видела, как крутились части устройства, как оно с каждой секундой сияло все ярче, пока наконец не мелькнула вспышка, за которой круговой волной по площади пронеслась ярко-голубая волна, погасившая все источники освещения в округе.

— Сука! — осекся отец, а затем выхватил свой смартфон и принялся нервно нажимать на кнопки, но, судя по реакции, результата это не давало. — Они использовали ЭМИ, мы отрезаны!

— ЭМИ? — испугалась Аой, не понимая, что происходит.

— Электромагнитный импульс, — объяснил он. — Теперь мы без электричества и без связи, нужно как-то вызвать подкрепление!

Пока отец в панике метался с места на место, думая, что делать, мы искоса наблюдали за происходящим на сцене, ведь пятно все еще никуда не пропало, и из него продолжали появляться люди. В какой-то момент в поле зрения показались выбивающиеся из толпы персоны, среди которых был не только человек, что предстал перед нами в компании громких дронов, но и мужчина в белом халате, которого волоком тащил за собой совсем уж черный неизвестный.

— «Спектр», — полушепотом промямлила Аой, застыв в одной позе.

Только после ее слов я все поняла — тот человек в черном был главой «Спектра», и стоящую по правой с их перспективы стороны маленькую девушку с баллонами я тоже узнала.

— Тайкон и Хомура Эверби, — пробормотала я, — а также все остальные.

— Пять, десять, пятнадцать, — считала Аой, через секунду неожиданно воскликнув, — шестнадцать!

Если я правильно помню, «Спектр» состоит из людей со способностями, и, если все они сейчас собраны в одном месте — подобраться не выйдет, даже будучи ренегатом как я.

— Вызывайте подкрепление! Че застыли, олухи? — кричал отец, свесившись через перила к ошарашенному гвардейскому составу. — Открыть огонь!

— Мы не можем, генерал Морроу! — ответил кто-то снизу. — Рации вышли из строя и предохранители заклинило!

— Твою мать, пошлите кого-нибудь за помощью! — продолжил подбирать идеи отец.

— Есть, сэр! — подтвердил некто, после чего из строя стали выпадать люди, сбегая с площади внутрь здания, ведущего к казармам и дворцу.

В какой-то момент дроны «Спектра» разлетелись по округе и застыли в одном положении, при котором нос каждого из них был направлен на людей на сцене, тогда-то на экране внезапно появилась картинка, но это был не естественный цифровой кадр, а то, что выводилось через портативные проекторы дронов, сияя четко даже на черном фоне.

— Народ Гармонии, — заговорил Тайкон, портрет которого мелькал на экране не только перед нашими лицами, но и, вероятно, на экранах всего города, притом помимо него самого в кадр также попадали несколько других членов «Спектра» и тот самый мужчина в белом халате. — Вы знаете, кто я, знаете, кто мы, но не многие из Вас знают, кто этот человек, что сейчас сидит пред Вами на коленях.

— Какого черта? — снова залепетал отец.

В этот момент я поняла, что это наш шанс выйти с ними на контакт, потому отдернула Аой, чтобы привлечь внимание и сблизилась губами с ее правым ухом.

— Отвлеки его, — скомандовала я, говоря как можно тише. — Сделай это, Аой, сейчас!

— Н-но…

— Давай! Это наш шанс, — закрепила я, после чего стала тихо отступать в сторону так, чтобы отец ничего не заметил.

Оказавшись за спиной, я взяла опору на перила, выхватила из внутреннего кармана свой блокнот, страницы которого были скреплены пружиной, и сразу же принялась писать послание, вкладывая в каждую букву максимум осторожности и минимум лишней информации.

— Генерал Морроу, смотрите! — зашевелилась Аой. — Это же «Спектр»! Я знаю того парня в черном, а еще та девушка с баллонами!

— Смелые сучары, — проскрипел зубами он. — Должно быть, среди них есть и остальные разыскиваемые.

— Но… Где же они? Никаких примечательных деталей, я не могу определить, кто из них Хагашида и та беловолосая девушка.

— Та, что с антенной за спиной — Хагашида, — подметил отец. — Нельзя прощать им такого нахальства! «Спектр» сполна заплатит за все!

К этому моменту диалога все уже было готово, Аой хорошо постаралась и выиграла достаточно времени, чтобы я могла не только с нуля настрочить целый лист, но и аккуратно вырвать, а потом свернуть бумагу в несколько раз. Оставалось лишь подгадать момент, чтобы передать послание «Спектру», потому я вернулась на место и привычно встала рядом с генералом, лицезрев то, что та черная пелена уже пропала.

— Как долго придется ждать подкрепление? — поинтересовалась я, стараясь не выдать того, что все это время лишь краем уха слушала этих двоих.

— Боюсь, будет уже поздно, — снова соскалился Морроу. — Придется послушать, что они нам скажут.

Тем временем Тайкон пялился прямо на нас, не отводя взгляда ни на секунду и чего-то выжидая. Даже из-под маски я чувствовала этот сверлящий взгляд, что нагнетал обстановку все больше и больше. В один момент он наконец вновь взглянул в камеру, а затем продолжил свою речь.

— Это — Стивен Джонсон Колден, прославленный врач анестезиолог-реаниматолог, глава четвертой исследовательской лаборатории, названной в собственную честь, а также не только государственный преступник, но и бесчувственный убийца, — сказав это, Тайкон переключился на нас. — Вам бы следовало послушать, генерал, — усмехнулся он.

— Сопляк! — сорвался отец, будучи не в силах проигнорировать насмешку.

— Мы уверены, — продолжил Тайкон, — среди граждан Гармонии есть люди, чьих детей, родителей, возлюбленных или дорогих друзей не стало в один роковой день, и жизнь их оборвалась именно в злополучной клинике Колдена. «Неизвестная болезнь», «онкология», «несчастный случай» — многие из Вас могли наблюдать эти слова в графе о причине смерти, но все это не более, чем наглая ложь. Стивен из собственных побуждений отбирал из числа пациентов людей, пригодных для службы в гвардии, а затем отсылал их во дворец. Сам по себе подход к судьбе больного является бесчеловечным и недопустимым, посягающим на самое дорогое, что есть у человека — свободу и жизнь. Однако это еще не самое шокирующее, ведь под пунктом жизнь мы подразумевали то, что некоторые из его пациентов, вне зависимости от состояния здоровья и пригодности к службе так или иначе оставались в клинике до самой смерти, и именно Стивен Колден способствовал тому, чтобы человек побыстрее попал в могилу.

— Кто вообще поверит в эту чушь? — ворчал отец, не желая признавать правдоподобности слов Тайкона.

— Орден «Спектр» здесь именно для того, чтобы раскрыть Вам глаза на правду, которую Вы заслуживаете знать, — в том же темпе продолжил он. — Доктор Колден накачивал пациентов ядами, не разбирая среди них виновных или невиновных, детей или взрослых — он делал так, чтобы они никогда не смогли покинуть стен клиники. В конечном итоге пациенты, находясь на грани жизни и смерти, расходились в двух направлениях: на съедение безумному каннибалу Хандзо, числящемуся без вести пропавшим с момента прошлогоднего юбилея со дня заключения «Австралийского пакта», и в мастерскую к столь же безумному художнику Сальвадору, который использовал их внутренности в качестве материалов для краски. Справедливости ради стоит отметить, что у Сальвадора были иные, более снисходительные методы «утилизации», ведь тот давал жертве возможность погрузиться в мир грез, где он будет чувствовать себя счастливым, что полностью противоречит кровожадным методам совместной терапии этой троицы.

— Надо же, — задумалась я. — «Спектр» в самом деле намного больше заинтересован во внутренних делах Гармонии, чем сам король и его подчиненные.

— Стивен был, есть и будет трусом, он действовал из собственных побуждений, чувствуя свою власть над простыми людьми, и сегодня своими собственными руками я свершу суд над злодеем, что принес в Гармонию горечь и слезы, оборвав жизни невинных людей.

Договорив, Тайкон внезапно в сопровождении ярко-голубого свечения создал из воздуха меч, как это делают многие шепоты, а после поднял его над головой, готовясь нанести удар. Именно в этот момент я поняла, что многого не знала о том, что происходит за пределами стен Парадного района, поняла, что в моих силах помочь этим людям вершить свое правосудие, которое мы привыкли клеветать преступлениями. Если правда в самом деле на стороне ордена «Спектр», я готова пойти с преступниками бок о бок по головам, лишь бы однажды Гармония засияла в лучах славы и справедливости, став спасением для людей, потерявших надежду, а не их цинковым гробом.

— Время действовать, хватит сидеть сложа руки, — проговорила я про себя.

В вечерней темноте засверкали разряды тока, смотровая площадка озарилась ярким желтым свечением, исходящим от меня, нога твердо ступила на перила, и тело устремилось в полет — верно, пора действовать.

— Эмили! — прокричал вслед отец, впервые испугавшись за мою жизнь.

— Эмили! — в той же манере, но куда искреннее воскликнула Аой, переживающая за нас обеих.

Оттолкнувшись от края смотровой площадки, я с огромной скоростью полетела навстречу неопределенности, поставив на кон все, что у меня есть: честь, дружбу, семью и жизнь.

Через считанные секунды я уже с грохотом приземлилась на поверхность площади в нескольких метрах от сцены, тогда-то Тайкон остановился, не успев нанести удар, переключив свое внимание на меня, однако все остальные все так же непоколебимо стояли на своих местах, исполняя отведенные роли.

— «Спектр»! — прокричала я, стараясь выглядеть угрожающе, пуская небольшие молнии в пол, словно с минуты на минуту взорвусь.

— Капитан Морроу, стало быть, — заговорил он, попав в точку. — Вам следовало бы…

— Молчать! — его слова оборвались моим воплем. — Вы заплатите за эту выходку сполна, своими собственными руками я перебью каждого!

План был неидеален, все зависело от внимательности и догадливости сотрудников «Спектра», а также от моей убедительности. Стоя перед глазами у всего города, мелькая на экране каждого телевизора и компьютера, я должна была сделать все, чтобы остаться незамеченной. Стреляющие в пол яркие молнии делали свое дело, создавая на экранах световое искажение, а я тем временем продолжала угрожать, нервно постукивая пальцем по свернутой бумажке, которую только что достала из внутреннего кармана.

Судя по тому, как Тайкон опустил голову, он заметил то, что я хочу до них донести. Заприметив что-то необычное, он зажал рукой микрофон, что болтался на шее, после чего подал подчиненным знак — думаю, можно переходить к кульминации.

— Умри, Тайкон, умрите все! — истошно прокричала я, а затем оторвалась от земли и бросилась в сторону сцены, засияв еще ярче, чем секундой ранее.

На секунду мне показалось, что эти люди окажутся не в силах защитить своего лидера, но все догадки и переживания буквально смыло сразу же, как я почувствовала сильное противодействие. Поняв, что происходит, было уже поздно что-то предпринимать — на воздухе мелькнули едва различимые блики, следом за которыми показалась рябь все это время стоящего здесь водяного купола, который тотчас стянулся в одно место, заключив меня в беспросветной жидкой тюрьме.

Я была поражена столь оперативным решением, ведь они могли обезвредить меня, только убив, однако эта девушка Хомура, она поняла мою слабость и поймала в ловушку. Находясь в воде, я не могла использовать способность, которая мгновенно убила бы своего носителя ударом тока, что быстро распространится в жидкости с примесями — вы молодцы, ребята.

Бултыхаясь в водяной сфере, с каждой секундой теряя все больше воздуха, я продолжала размахивать бумажкой. Пусть это было сложно, в какой-то момент что-то неведомое вырвало послание из рук, и бесподобная тюрьма лопнула, словно пузырь на ветру. Я снова рухнула на землю, но на этот раз уже была полностью мокрой и нейтрализованной, словно крыса в луже электролита или смертник на электрическом стуле.

— У нас недостаточно оснований, чтобы убивать тебя, Эмили Морроу, — заговорил Тайкон. — «Спектр» так не поступает.

В ответ на это я лишь оскалила зубы, имитируя ненависть к говорящему, хотя сама в этот момент прониклась к нему еще большим уважением. Было крайне тяжело поддерживать озлобленную мимику, наблюдая за тем, как та самая бумажка вместе с другими водяными потоками возвращалась к девушке с баллонами — очень хотелось выдать себя, расплывшись в счастливой улыбке.

— Подкрепление уже идет, вы все здесь подохните! — снова продерзила я, подав очередной знак, что им стоило бы поспешить.

Вдруг на плече почувствовалась крепкая хватка женской руки, от чего я немного напугалась — это была Аой. Используя свою силу шепота, она спустилась со смотровой площадки на обломке перил, тогда-то и подхватила меня и с тем же лживым оскалом молча устремилась обратно.

— Молодец, — похвалила она меня, впервые за долгое время стянув с лица образ забитой в угол девчонки.

Все прошло идеально, я смогла обдурить гвардию и передать «Спектру» наше с Аой сообщение, к тому же осталась жива, и все это благодаря правильным людям, на которых сделала ставку. Вернувшись на смотровую площадку, я без сил рухнула с обломка перил на пол, все еще стараясь не радоваться тому, что в этот момент произошло. Отец почему-то молчал, не отрываясь глядя на происходящее снизу, позабыв о существовании дочери. Скорее всего, он сейчас прокручивает в голове только то, как я перед всеми опозорилась — жди понижения по службе, Эмили, ха-ха.

— Что ж, продолжим, — прозвучал голос Тайкона из колонок. — Стивен Джонсон Колден, гласом народа я приговариваю тебя к смертной казни. Приговор привести в исполнение! — прокричал он, а затем встал в ту же стойку, готовясь свершить правосудие.

И вот, катана устремилась вниз, одно ловкое движение заставило весь город замереть в напряжении. Голова связанного доктора с закрытыми повязкой глазами и ртом оторвалась от тела, упав в ноги палачу, что целиком и полностью попало в объективы камер, погрузив свидетелей публичной казни в молчание. Глядя на людей в черных костюмах через сломанные перила, я чувствовала душевный подъем, который, наверное, почувствовали все, кто одобряет действия «Спектра».

— Народ Гармонии, примите же смерть преступника и благословите души людей, которых он погубил, — склонив голову, сказал Тайкон. — Орден «Спектр» всегда был, есть и будет на Вашей стороне, потому я, его глава Тайкон, прямо сейчас раскрою главные цели организации, ведь у нас нет от Вас секретов.

Все присутствующие встали в гордую стойку, сложив за спинами руки, они выглядели именно так, как и должны выглядеть служители народа, так, как должен выглядеть каждый гвардеец и сам правитель нашего государства. Собравшись с мыслями, Тайкон заговорил:

— Первая цель — наказать всех, кто посягает на свободу и жизни обычных граждан! Вторая цель — навсегда изничтожить Гармонийский наркобизнес! Третья и самая главная цель — лишить Котая I трона, поставив на его место нового милосердного короля, который проявит к своему народу искреннюю человечность! Честь и слава, Гармония!

— Честь и слава! — подхватили его сторонники, прокричав в один голос.

Все было подумали, что на этом заключительная часть подошла к концу, но по всей площадке, если не по всему городу, стали раздаваться голоса разных людей, сливающиеся в один, и все они повторяли за человеком, чей портрет никто более не забудет.

Честь и слава! Честь и слава! Честь и слава! — эти слова не были чем-то, исходящим из уст тех, кого можно было услышать с моей позиции четко и ясно, не были фонограммой с колонок, не были шумом громкоговорителя — они звучали из ниоткуда и звучали везде.

Мужчины, женщины, дети, старики — все они поддерживали «Спектр», все они были разными и ни один не был похож на предыдущего. Это нельзя было назвать подделкой, все выглядело так, будто каждый человек Гармонии слышит каждого подобного себе в любой точке города.

Когда речь наконец была окончена и трансляция прервалась, на сцене вновь появилось большое пятно, и люди «Спектра» по одному стали скрываться за черной пеленой вместе с дронами, пока на сцене не остался один лишь труп казненного доктора, символизирующий решимость, непоколебимость и недюжинную наглость самых крупных преступников Гармонии за все время.

Столкнувшись с улыбкой Аой, я нашла в себе силы подняться и взглянуть на бесподобной красоты звездное небо. Когда-нибудь оно станет по-настоящему чистым, а до того момента придется через многое пройти.

— Они оказались очень смелыми, — заговорила Аой. — Вот так прийти в самое сердце врага, испортить праздник и пролить кровь прямо в Парадном районе — враги номер один, да?

— Теперь к ним будет особое отношение, дворец не простит людей «Спектра», особенно после того, как они заявили, что готовят переворот, — подметила я, после чего переключила внимание на генерала Морроу, который все еще стоял у перил, застыв в одной позе. — Что думаешь, отец?

— Ты, — прошипел он.

— М? — непонимающе промычала я.

— Как ты посмела…

— О чем ты, отец? — не на шутку перепугалась я, действительно не понимая, что с ним не так.

В этот момент генерал Джонатан Морроу резко развернулся, выхватив из кобуры под черным пальто свой барабанный «Эндфилд», а после мгновенно направил его на меня. Прозвучал громкий выстрел, звуки порохового взрыва разлетелись по всей площади, пуля с разрушительной силой врезалась мне в шею. В этот момент я почувствовала, как разорвались кожные покровы, как куски мяса разлетелись по полу, к разуму подступило осознание, что мой собственный отец всадил в родную дочь пулю, не сомневаясь в своем решении ни секунды.

Почувствовав острую боль и то, как кровь водопадом хлынула из раны, я хотела было закричать, но смогла выдавить из себя лишь едва различимое кряхтение. Схватившись за рану обеими руками, я без сил рухнула на твердую плитку, чувствуя, что не могу дышать.

— Эмили! — закричала Аой, наконец поняв, что только что произошло.

Она тотчас склонилась над моим телом и застыла в ступоре, не зная, как мне помочь. На лице принцессы виднелась самая настоящая паника, тот самый страх потери близкого человека затуманил рассудок, заставив бедную девочку лишь смотреть на то, как умирает ее единственная подруга.

— Что ты наделал? Зачем ты выстре…

Слова Аой прервались пинком генерала принцессе в голову, и удар был настолько неожиданно быстрым и сильным, что та мгновенно приземлилась рядом со мной. Отец был в ярости, он обо всем догадался и решил сразу же избавиться от предателей, потому не остановился, ударив Аой единожды, а уселся на нее сверху и принялся избивать кулаками. Я видела, как тоненькие девичьи ручонки стараются защитить лицо, но они быстро сдались под напором непрекращающихся ударов. Кровь летела во все стороны, гладкая кожа прелестной девы обливалась багровыми пятнами, а крики о помощи никто не был в силах услышать — это конец для нас обеих.

— Предатели! Конченные куски дерьма! Как вы могли предать свою семью?! — приговаривал он, продолжая избивать ослабевшую Аой.

Все было кончено, мы сами раскопали себе могилы, и получили заслуженное наказание, хотя я все еще не могу свыкнуться с мыслью, что для моего отца на первом месте всегда стояла не дочь…

— Морроу! — послышался знакомый голос, когда мои глаза уже начали закатываться. — Что за херня? Ты совсем с ума сошел?

— Они предали нас! — объяснился отец, перестав бить Аой и поднявшись на ноги. — Эмили что-то передала «Спектру», а принцесса об этом знала, но ничего не сказала! Они предали короля, предали нас, Эдвард!

— Погоди, в самом деле? — замешкался полковник Айс.

— Твою мать, да! — Джонатан проскрипел зубами так, что уши чуть не заложило. — Доложи королю, он должен знать о том, что Эмили и Аой — предатели!

— Погоди, ты реально поднял руку на королевскую дочь? — вопросил Эдвард, выдав в своих словах какую-то злорадственную насмешку.

— Ты меня не слышишь, Айс? Это приказ, сука, исполняй! — скомандовал отец.

— Именем короля, — прошипел Эдвард, после чего пол озарился красным свечением, действительно пугающим и олицетворяющим лишь истинную ненависть, — я приговариваю тебя к смерти!

Среди мутных очертаний в глазах отчетливо мелькнула картина, как отец снова хватается за свой пистолет, однако использовать его он не успел — голова слетела с плеч, один лишь меткий удар и жизнь генерала Морроу оборвалась, а тело разделилось на две части, одна из которых сразу же улетела вниз, обогнув перила, а вторая отправилась вслед за ней уже через несколько секунд. Теперь все вокруг по-настоящему затихло, были слышны лишь звуки нашего с Аой предсмертного хрипа, мешающие спокойно умереть.

— Держись, малышка, — Эдвард бросился ко мне и расположился рядом, достав что-то из кармана.

К тому моменту мои руки не могли более удерживать рану, я умирала от потери крови, но после слов полковника Айса на шее почувствовалось прикосновение, и чем дольше я его чувствовала, тем больше понимала, что силы возвращаются, пока наконец не смогла вздохнуть полными легкими. Резко оторвавшись от земли, я приняла сидячую позу, стараясь понять, что сейчас произошло. В глазах потемнело, голова закружилась и кровь резко прилила в мозг, но мне не было плохо — нет, напротив, я будто сошла с лодки, что ведет в загробный мир, и встала сушу, где обитают живые. Рана на шее исчезла, кровотечение остановилось, однако небольшая слабость все еще присутствовала — он залечил меня!

— А как же? — немного оклемавшись и придя в себя, я вспомнила про Аой, но, обернувшись, уже застала ее в добром здравии и полной отчужденности, будто во время сильной простуды.

— Ваша Светлость, как Вы себя чувствуете? — заботливо поинтересовался Эдвард, сидя рядом и придерживая ее руками.

— Н-нормально, — ответила Аой голосом истинного мертвеца. — С-спасибо… Эдвард…

— Это мой долг — защищать принцессу, — смиренно проговорил он. — Приберегите силы, не разговаривайте. Давайте лучше сюда, — Айс подхватил Аой на руки и перетащил ее к целым перилам, аккуратно усадив так, чтобы можно было восстановиться.

Следом за ней он перебрался ко мне, сделав тоже самое, а после просто уселся напротив, вздохнув с облегчением. Поверить не могу, что Эдвард не внемлил моему отцу, что он оказался настолько преданным королю и его семье, не потерпев выходки генерала, и сам при этом поднял меч на вышестоящего по званию — на своего командира.

Еще несколько минут мы молча сидели и пилили друг друга взглядом, на лице полковника мелькала весьма странная и пугающая улыбка, которая в комбинации с повязкой на глазах выглядела так, будто перед нами сейчас находится самый настоящий псих.

В какой-то момент я услышала шаги — кто-то шел по коридору, ведущему к смотровой площадке. Наклонив голову на бок, я взглянула на очередного гостя, застав перед собой никого иного, как Его Величество собственной персоной.

— Это же, — я заметила кровавые слезы, что текли из глаз Котая, а это означало, что он сейчас крайне зол.

— Что здесь произошло, Эдвард? — заговорил король, чей голос звучал так, будто он готов в любую секунду лишить человека жизни за ответ, который его не устроит.

— Ваше Величество! — Эдвард подскочил с места и приклонился, оперевшись на колено и уперев кулак в пол. — Генерал Джонатан Морроу предал нас, он в конец сошел с ума и набросился на принцессу! Капитан Эмили Морроу постаралась ее защитить, но сама получила пулю! Я подоспел вовремя и отрубил голову предателю. Еще минута, и жизни девушек тотчас бы оборвались! Благодаря той перчатке, что Вы мне дали, Аой и Эмили остались живы — я исполнил свой долг, как Ваш преданный слуга!

— Предал? — переспросил Котай.

— Да, Мой Король, судя по всему, он был заодно со «Спектром», — Эдвард нагло врал королю в лицо, сомнений в этом не было.

Не знаю почему, но полковник прикрывает нас, хотя сам, судя по всему, уже обо всем догадался. В чем смысл этих действий, он на нашей стороне?

— Аой, это так? — король переключил свое внимание на дочь, желая услышать подтверждение.

— Да, — на этом моменте Аой расплакалась, дыхание сбилось и голос стал похож на завывание, — он хотел убить меня, папочка!

После этих слов Котай проскользнул мимо меня и уселся рядом с принцессой, приобняв ее так, как меня никто никогда не обнимал, даже собственный отец.

— Все хорошо, солнце, все позади, — успокаивал он, поглаживая рыдающую дочь по спине. — Ты молодец, раз смогла защитить себя до прихода Эдварда, я горжусь тобой, Аой.

Глядя на них, я и сама невольно заплакала, хотя меньше всего в жизни люблю пускать слезы. В этот день я многое поняла — не только то, что дружеские узы порой оказываются крепче семейных, но и то, что все это время в клетке была не только Аой. Сегодня я потеряла отца, как когда-то потеряла мать, а потому осталась сиротой до конца жизни, но я ни секунды не пожалела о том, что сделала ставку, которая так или иначе что-нибудь забрала бы у меня. Единственное, что по сию секунду гложит — вопрос о том, почему я сама не смогла дать отпор отцу.

— Как ты, Эмили? — разбил тишину внезапный голос Котая, что положил руку мне на плечо.

Я не стала ничего отвечать, а лишь в той же манере, что и Аой, расплакалась, словно маленький ребенок, у которого отобрали конфету. Глядя в сияющие желтые глаза, никто не смог бы сдержаться в такой ситуации, однако на фоне бесконечного водопада слез на моем лице проскользнула умиротворенная улыбка, рушащая всю картину и приводящая ее в состояние неоднозначности.

— Все хорошо, ты большая молодец, — похвалил меня он. — Благодаря тебе моя дочь осталась жива, и я очень тебе благодарен, Эмили, потому с этого дня можешь с гордостью носить звание майора. Надеюсь, что в будущем ты будешь заслуженно стоять на месте своего отца, но не как предатель, а как золотой человек.

— Честь и слава… Ваше Величество, — промямлила я, стараясь найти место для благодарности.

— Честь и слава, майор Морроу, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу.

Не знаю, что и думать — он так добр по отношению ко мне даже тогда, когда я всадила ему нож в спину. Он не стал относиться ко мне, как к человеку долга, а вместо этого поблагодарил по-людски, из-за чего теперь я ночами спать не смогу.

— Эдвард, — вновь заговорил король, — ты тоже повышен — займешь место Морроу на должности генерала, рассчитываю на тебя.

— Честь и слава, Ваше Величество! — Эдвард тотчас приставил к голове руку.

— Честь и слава, генерал Айс, — подхватил Котай. — А сейчас будь добр, позаботься о том, чтобы девушки получили должный уход и как можно быстрее пришли в себя.

— Есть! Будет исполнено! — однозначно ответил Эдвард.

Все закончилось, король молча скрылся в темноте длинного коридора, а мы чудом остались живы. Не уверена в том, что сейчас скажу, но я думаю, что кому-то сегодня очень крупно повезло. Никто не ожидал, что Эдвард подставится под удар, не только соврав королю, но и лишив жизни единственного свидетеля, на чьей стороне была правда. Конечно, Котай мог бы и сам узнать о произошедшем с помощью «шиирацу», но, судя по всему, он уже использовал свой козырь. Кровавые слезы — это они спасли нас… Король уже использовал что-то, помешавшее ему докопаться до истины своими силами, и только поэтому афера удалась, но теперь у меня появилось много вопросов, на которые так просто ответ не получишь.

Что тобой движет, Эдвард Айс? Кто же ты — друг или враг?