Клинок Гармонии (СИ)

Глава 42: Делая ставку, будь готов потерять все

— Ах, этот прекрасный вкус тающего во рту ежевичного пирожного, каждый кусочек которого, проваливаясь в желудок, заставляет чувствовать себя вольной птицей, что парит высоко в небесах, не думая ни о чем более, кроме следующего взмаха крыльями, — хотелось бы мне так сказать, если бы я не заедала вкусным десертом свое великое горе.

Эта тупая сука по имени Юмико, какого черта она вообще о себе возомнила? Я до последнего верила и надеялась, что эта стерва затеряется где-нибудь в подворотне, чтобы ее руки никогда и ни при каких обстоятельствах не дотянулись до Ашидо — увы. Все сложилось именно так, как не должно было сложиться, произошло именно то, чего не должно было произойти!

— Тупая сука, тупая сука, тупая сука, тупая сука, тупая сука, — приговаривала я вслух, сидя за уютным столом в своей любимой кондитерской с самыми вкусными десертами на полдник.

Как ты вообще посмела? Прямо у меня на глазах! Свои грязные губы! Ты поцеловала его прямо у меня на глазах! Будь моя воля, я бы на месте прикончила тебя, Юмико Таканаши, проткнула бы твой грязный рот голой рукой так, чтобы зубы посыпались с обратной стороны черепа!

— Нельзя, — вдруг остановила я ход своих мыслей, стараясь сохранять самообладание. — Ашидо возненавидит меня, если так поступлю.

Что же делать? Столько лет я любила этого человека, мечтала выйти за него замуж, родить ему прекрасных детей и прожить счастливую семейную жизнь как самая лучшая жена и самая лучшая мама — что же пошло не так? Почему ты выбрал ее, а не меня? Разве Юмико лучше?

— Лаффи, неважно выглядишь. Что-то случилось? — окликнула меня постоянная работница кондитерской, с которой мы успели неплохо сдружиться благодаря моим частым визитам.

— Ах, Руби, — опомнилась я, заприметив недюжинную заинтересованность. — Все нормально… просто… я немного устала и уже совсем ничего не понимаю.

— Ох, хорошо, — вздохнула Руби. — Зови, если буду нужна, — сказав это, она поставила на стол еще несколько пирожных, которые я заказывала ранее, а затем тихо поплелась прочь к стойке кассира.

Эта молодая девушка работает здесь официанткой с давних пор. Поначалу кондитерская была самой обычной общественной столовой, но после подписания торгового договора с Австралией в городе стали появляться вкусные новшества, которые довольно неплохо раскупались, тогда-то владелец переоборудовал ее под кондитерскую, заприметив интерес молодежи ко всем видам сладостей. По словам Руби, она только недавно поступила в частное музыкальное училище, потому приходится подрабатывать, чтобы иметь возможность оплатить учебу, не говоря уже о больной матушке.

Боюсь представить, что было бы, будь у нее те же проблемы, что и у меня сейчас — бремя неразделенной любви. Будь я такой же, точно смогла бы принять отказ, ведь никто из мальчиков не любит плоских девочек, тем более вечно витающих в облаках, а не в их бесподобии. Выглядит она не самым лучшим образом: короткая каштановая стрижка с зачесом набок, самые обычные серо-зеленые глаза, да и ресниц толком нет, потому приходится носить накладные.

Чем же я хуже Юмико? Что в ней есть такого, чего нет во мне? Эта девушка проигрывает по каждому существующему пункту! У меня самое утонченное и несравненное лицо, не требующее ни капли макияжа для того, чтобы скрыть изъяны! Самая сексуальная фигура, параметры которой едва отходят от идеальных! Самая чистая и гладкая кожа, без единой волосинки, не считая головы, на которой виднеется пышная стильная шевелюра, способная сразить любого! Да даже если не брать во внимание внешние факторы — мой внутренний мир настолько идеален, что на всей планете не сыщешь никого более преданного и любящего! Почему же ты отвергаешь меня, Ашидо?

— Почему? — пробурчала я себе под нос, резко засомневавшись во всем, о чем только что подумала. — Чего-то точно не хватает…

Что бы это могло быть? Что-то такое, что упускается из виду.

— Твой счет, — вновь послышался голос Руби, присутствия которой я даже не заметила, от чего немного напугалась.

— Ах, да, спасибо, — ответила я, стараясь всеми силами не выдавать своих переживаний.

— Благодарим за визит в «Камелию Крим», воздушного вам дня! — произнесла она напоследок, после чего опять строго по шаблону развернулась и устремилась подальше от меня.

— Постой, Руби, — окликнула я ее, воодушевившись спонтанной мыслью поговорить.

— А? — опешила она, а затем, придя в себя, подбежала обратно ко мне и застыла рядом.

— Мы можем поговорить? — поинтересовалась я, глядя в ее лицо взглядом самого настоящего зомби.

— Д-да, конечно, — согласилась Руби, — только позволь мне отчитаться перед хозяином…

— К черту, — перебила я, — садись!

Услышав это, Руби в ступоре застыла, не понимая, что делать дальше, но в конечном итоге все-таки пришла в себя и уселась рядом со мной на один диванчик, нарисовав при этом у себя на лице такую кислую мину, которую никто не смог бы повторить.

— Что такое? — замялась Руби, нервно скрестив руки под столом.

— Мне очень нужно услышать твое мнение, и я надеюсь, что это в самом деле поможет, — объяснилась я, положив ей на плечо руку.

— Давай попробуем, — неохотно промямлила она.

— Слушай, Руби, — начала я, — можешь, пожалуйста, сказать — ты когда-нибудь кого-нибудь любила?

— Чего? — она еще сильнее отстранилась. — Это очень неожиданный вопрос, не могу сказать, что я готова на него ответить…

— Пожалуйста, — приговаривала я, находясь в практически безнадежном состоянии сдерживания.

— Ну, да, когда-то я очень любила одного мальчика в школе, но мои чувства к нему были невзаимными, поэтому…

— ВОТ! — вдруг воскликнула я, обратив на нас внимание всех посетителей.

— Тише! Ты чего раскричалась? — запаниковала Руби.

— Продолжай, — скомандовала я, желая узнать все подробности.

— Н-ну, — вновь замялась она, — мне долгое время пришлось мириться с чувством собственной безнадежности, будто я чем-то хуже тех девочек, с которыми он водился, но сейчас все уже хорошо.

— Хорошо? — снова завелась я. — Вы поженились? Кольцо на твоем пальце — обручальное? Как это произошло? Что ты для этого сделала?

— Лаффи, успокойся, — тяжело вздохнула она. — Это не обручальное кольцо, а декоративное из эпоксидки, и оно не на безымянном пальце, а на среднем.

— Что же, вы не стали жениться?

— Нет, — однозначно ответила Руби. — Со временем я усомнилась в этом человеке и ни капли не пожалела о том, что все так сложилось. Сейчас я в каком-то смысле одинока и не ищу себе пару, потому что и без того проблем хватает. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Усомнилась? — немного удивилась я. — Как ты вообще могла? Разве он для тебя вообще ничего не значил?

— Лаффи, я не хочу говорить о своей личной жизни, — отстранилась Руби. — Раз уж ты хотела поговорить, может, сама лучше расскажешь о том, почему на подносе до сих пор больше половины пирожных?

— Ах, да, — опомнилась я, осознав, что немного перегнула. — Я хотела спросить твоего совета, но уже не уверена, что услышу то, что хочу услышать. Видишь ли, человек, которого я с самого детства люблю больше жизни, выбрал другую — какую-то грошовую суку, которая вовсе его не достойна. Увидев их поцелуй собственными глазами, я тотчас расплакалась и сбежала сюда, а теперь сижу среди десятков лучших пирожных и не могу ни одно из них съесть, как бы сильно себя не заставляла. Может, ты скажешь, что во мне не так?

— Так вот в чем дело… Знаешь, тебе не стоит так об этом переживать, ведь жизнь не заканчивается на одной неразделенной любви. Раз уж твой возлюбленный выбрал другую, значит, она в чем-то тебя превзошла, и это что-то оказалось ключевым в его выборе.

— И что же это? — завелась я. — Чем она лучше меня?

— Дело даже не в ней, а в том, кого ты любишь.

— Ни за что! Он ни в чем не виноват! Этот парень лучше любого другого парня, никто никогда с ним и близко не стоял! Если кто-то и виноват в моих неудачах, так это та шлюха, что соблазнила его! — вдоволь накричавшись, я затихла, с грохотом врезавшись в стол и начав истошно рыдать, пуская сопли прямо на поднос.

В какой-то момент на спине почувствовалось ласковое прикосновение, такое легкое и едва ощутимое — ни с чем не спутаешь женскую руку. Пусть она и поглаживала меня время от времени, это ничем не могло помочь справиться с болью, которую я сейчас испытываю.

— Послушай, Лаффи, — вдруг прошептала Руби. — Тебе нужно смириться и отпустить его. Я знаю, что ты скажешь: «да что ты вообще знаешь», «но я же люблю его», «хренова помощница» — это все такая ерунда. Любая впервые влюбившаяся девочка слепа как крот, верит только в собственную фантазию и отказывается принимать реальность, но если она таковая, к чему же вот так страдать? Отпусти его, Лаффи, ты очень красивая девушка, в разы привлекательнее меня и многих других, потому по жизни не пропадешь. Прими то, что он тебя не любит, и найди кого-нибудь такого, кто ответит взаимностью…

— Какой в этом смысл? — всхлипывая, промямлила я, захлебываясь в собственных соплях. — Кому я вообще нужна? Только и слышу в свой адрес слова «шлюха», да «шалава». Все мужчины, знающие о моем прошлом, сторонятся меня. Только лишь он по-настоящему все понимает и не осуждает меня за ту судьбу, которую я не выбирала, и только он мне нужен.

— Лаффи, в мире полно мужчин, которые способны закрыть глаза на твою половую жизнь в прошлом. Только представь себе: вот вы выходите к алтарю, он надевает на тебя кольцо, вы вместе уходите в закат, а потом ты рожаешь ему прекрасных детей, и вы счастливо живете вместе.

— Этому не бывать, — оборвала я.

— Почему же, испокон веков у всех нормальных людей были одинаковые шансы завести семью, каждый…

— Я бесплодна, — слова Руби прервались печальной правдой.

— Ох, — она резко затихла.

— Мой доктор сказал, — продолжила я, скрыв имя Джозефа, — что после того, что со мной сделал тот человек, я больше не могу иметь детей, как бы сильно этого не хотелось.

— Соболезную, Лаффи. Думаю, мне лучше…

— Знаешь что? — внезапно я перестала лить слезы и резко подняла голову. — Иди ты нахер со своими советами!

— Лаффи…

— Я добьюсь своего любой ценой! Не нужны мне твои тупые советы! Что ты вообще смыслишь в любви, когда сама ни разу так не любила? Отпусти, смирись, как же… Подавись, сучара, я назло тебе добьюсь его сердца, чего бы мне это не стоило! — сказав это, я столкнула Руби с диванчика на пол, чтобы выбраться, а затем стремительным шагом двинулась к выходу.

— Ну и проваливай, неудачница! — прокричала она вдогонку, распластавшись на полу. — Я тебя поддерживаю, советую, а ты поступаешь как самая настоящая мразь! Пусть тебе твой бойфренд сам скажет, какая ты мерзкая и назойливая! Слышишь, Лаффи?

В этот момент мне было все равно, что она говорит, но эти слова так или иначе смогли дойти до моих ушей, чего нельзя было избежать.

— Мерзкая и назойливая, хах? — усмехнулась я, на секунду задумавшись о том, что в этом как раз может крыться суть проблемы.

Уже через секунду двери кондитерской распахнулись, и я оказалась на свежем воздухе где-то в глубине Торгового района. Безысходность и депрессия сменились чувством уверенности и какой-то невообразимой легкости, но расслабляться было рано. В этом мире есть только два человека, способных сказать мне, что на самом деле чувствует Ашидо и что препятствует нашей взаимной любви — сам Ашидо и мастер Кишин.

Зная Ашидо, он точно не пойдет в этом вопросе навстречу, поскольку не захочет говорить правду, а как обычно попытается выкрутить все так, чтобы никого не обидеть. Было бы правильнее спросить у него прямо, но ведь сегодня его день рождения, да и не хотелось бы мне навязываться со своими чувствами к парню, который, вероятно, весь остаток дня проведет в компании новой подружки.

Остается только один вариант, и не такой уж он выгодный в сравнении с первым, ведь Илия сам по себе такой человек, который слишком уж редко заинтересован в чьих-то делах больше, чем в своих собственных, но, справедливости ради, тогда, когда я еще формально была прикована к койке, именно он поддержал меня, пока Ашидо был занят делами ордена. Существует маленькая вероятность того, что Илия Кишин сможет пойти навстречу и рассказать правду, если я смогу уговорить его помочь — решено.

Все, что мне нужно сделать — вернуться в «Спектр» и уговорить мастера Кишина рассказать все о тех чувствах, которые Ашидо испытывает по отношению ко мне, будь то теплые или холодные, ведь я обязана знать, с чем бороться, чтобы в конечном итоге достигнуть человека, которого люблю.

***

Вернувшись назад к ордену, я вошла с тыльной стороны здания, оказавшись в привычном коридоре крыла «Б», оставалось лишь перебраться к месту проведения праздника в том же крыле в комнату мероприятий, которая представляет собой несколько соединенных помещений, находящихся на противоположной стороне от кухни, войти в которые можно из холла.

Выйдя в холл из коридора, я столкнулась взглядом с Итачи, которая с довольным видом несла на место проведения несколько бутылок алкогольных напитков.

— Ох, мисс Харуна, не поможете? — прокричала она, заприметив меня.

Помогать совсем не хотелось, однако мне невыгодно было разлагать обстановку, потому я смирительно согласилась и перехватила две бутылки, которые нарушали весь баланс пирамиды в ее, казалось бы, непоколебимых руках.

— Куда нести? — уточнила я.

— Просто пойдем со мной, не надо убегать вперед, — предостерегла Итачи.

Я снова согласилась, потому пришлось медленным и аккуратным шагом следовать за кошкой ко входу, где нас совершенно неожиданно встретили те, с кем мне совсем не хотелось в этот момент встречаться.

— Рад, что ты вернулась, — произнес Ашидо, едва наши взгляды пересеклись. — Итачи, отнеси две бутылки в зал с покером, две в приватную зону, а остальные на общий стол, Юмико тебе поможет.

— Давай сюда, я донесу, — скомандовала Юмико, которая еще секундой ранее злорадственно липла к моему возлюбленному, а сейчас уже протягивает руки за бутылками.

— Конечно, держи, — ответила я, стараясь не выдать своей злости и презрения так сильно, как никогда в жизни еще не старалась.

Едва бутылки оказались в руках у Юмико, она вместе с Итачи скрылась в веселящейся толпе, а мы с Ашидо остались наедине у самого входа в комнату мероприятий, тогда-то он выдал на своем лице что-то похожее на жалость.

— Лаффи, мы можем на секунду выйти в холл? — попросил он, делая все более страдальческий вид, от чего у меня даже немного екнуло в груди.

— Д-да, конечно, — согласилась я, после чего мы оба скрылись от остальных за непробиваемой резной деревянной дверью, которую пришлось за собой закрыть.

— Слушай, я очень перед тобой виноват, — начал он. — Ты даже представить себе не можешь, как мне сейчас паршиво говорить об этом, но я бы хотел извиниться.

— За что? — непонимающе вопросила я.

— Лаффи, я видел, как ты сбежала с праздника, и после этого весь период до твоего возвращения очень переживал. Я прекрасно понимаю, что ты в тот момент почувствовала. Тебе, должно быть, мерзко сейчас слушать мои извинения?

— Н-нет, что ты…

— Я просто хотел сказать, что очень сожалею о том, что все вот так вышло, потому хотел бы как-нибудь на днях выбраться с тобой в город, чтобы мы могли провести время вместе, как это было когда-то давно.

— Ты приглашаешь меня на свидание? — мое сердце вдруг забилось так быстро, будто что-то вот-вот свершится.

— Не уверен, что это свидание, — замялся он. — Просто хочу напомнить тебе, что ты мне не безразлична.

— Аши…

— Ты согласна? — уточнил он, ожидая одобрения, что хорошо было видно по все еще непривычным голубым глазам.

— Да, я согласна, — переполняясь радостью, ответила я.

— Хорошо, тогда давай на сегодня забудем обо всех обидах и хорошо проведем время, ладно?

— Д-да, но сначала мне нужно решить кое-какой вопрос, — отмахнулась я, думая, как же все-таки грамотнее подобраться к Илии.

— Я могу помочь? — поинтересовался Ашидо.

— Тут нужен кто-то очень умный, — подловила я его, впервые сказав что-то такое, что могло мне помочь.

— Что ж, обратись к Илии, — он купился. — Правда они сейчас играют в покер, потому не уверен, что стоит отвлекать. Если тебе нужно разобраться в чувствах, лучше обратись к Ринне.

— Хорошо, спасибо, — улыбнулась я.

— Постарайся отдохнуть, — напоследок сказал он, после чего отворил дверь и скрылся где-то внутри.

Пора действовать — мастеру Кишину придется смириться с моей настойчивостью, а иначе я проиграю эту войну. Ступив на порог вечеринки, я сразу же стала бегать глазами по дверным проемам, располагавшимся внутри одной большой комнаты, пока глаз не зацепился за один такой, внутри которого виднелся знакомый зеленый оттенок, характерный только лишь для игрального стола.

С легкостью пробравшись через оживленных и уже даже немного пьяных девушек, я оказалась именно в той комнате, куда и собиралась идти изначально.

— Фолд, — произнесла сидящая за столом Хорнет, сбросив свои карты.

— Вскрываемся, — скомандовал Илия.

— Две пары! — выкрикнула Эмбер, запустив на стол комбинацию из цифр пять и восемь.

— Круто, а у меня сет, — довольно ухмыльнулся Илия, сбросив две шестерки.

— Твоя взяла, умник, забирай свои девятьсот фишек! — как-то озлоблено прошипела Эмбер.

— Не привыкла проигрывать?

— Да ты на лаки, алло!

— Давай следующую, отыграешься еще, — продолжал ехидничать Илия.

В ту же секунду, как я вошла, голова затрещала от того, что здесь происходит, однако, судя по всему, они уже закончили.

— Мастер Кишин, — заговорила я. — Мне нужно с вами поговорить, это очень важно.

— По поводу? — уточнил он.

— Это очень важный и личный вопрос, — пояснила я, уже чувствуя, что шансы утекают.

— Сейчас не самое лучшее время для разговоров — у нас игра, — отстранился Илия. — Если тебе так нужно поговорить, будь добра дождаться момента, когда мы закончим.

— Дай «шайбу», — вклинилась Хорнет, обращаясь к Эмбер.

— На, — та в ответ кинула ей какую-то серую фишку с надписью, и, судя по всему, им всем вовсе не было интересно мое присутствие.

— А если я выиграю, вы поговорите со мной? — проговорила я, от чего все трое внезапно оторопели.

— Ты правила хотя бы знаешь, деточка? — съерничала Эмбер.

— Н-нет, — замялась я.

— Ну и о чем может быть речь? Иди, гуляй, покер не для…

— Я согласен, — перебил ее Илия. — По поводу правил не переживай, все расскажем и покажем самым наглядным способом.

— Ты серьезно? — как-то многозначно посмотрела на него Эмбер.

— Да, — однозначно ответил он.

Честно говоря, в этот момент я начала сильно переживать, ведь правила покера мне совсем неизвестны, а как в нем выиграть и подавно. Усевшись в качестве четвертого игрока на удобный мягкий стул, я замерла в ожидании того, что произойдет дальше, тогда-то мастер Кишин жестом показал себе на глаза и я мельком пересеклась с ним взглядом, и именно в этот момент вновь почувствовала на себе действие «шиирацу», после которого голова будто стала тяжелее: то ли от ума, то ли от вмешательства в личное пространство.

— Теперь все понятно? — переспросил он, ожидая ответа.

— Выигрывает тот, у кого самая сильная комбинация, верно? — уточнила я.

— Верно, ставлю двадцать пять, — произнес Илия.

— Пятьдесят, — подхватила Эмбер.

Стало быть, игра началась — с этого момента можно рассчитывать только на свою удачу.

— Окей, раздаю, — пробурчала Хорнет, после чего на столе стали появляться скрытые карты, пока наконец у всех их не оказалось по две.

Теперь, когда нижний и верхний порог начальных ставок определен, пришла пора пре-флопа — на этом этапе ставки могут значительно повыситься, и, если ты чувствуешь, что не вывезешь, можно сбросить карты, признав свое поражение, что мне вообще не подходит.

— Двадцать пять, — подхватила я.

— Рейз сто, — внезапно сделала ставку Хорнет, превысив тем самым значение вдвое, чем было у Эмбер.

— Так, значит, — фыркнул Илия. — Рейз двести, — он повысил ставку еще вдвое, тем самым вынуждая нас либо сбросить карты, либо уравнять ставки.

— Черт с тобой, колл, — Эмбер сравняла ставку до двухсот.

— Колл, — я тоже сравняла ставку.

— Колл, — Хорнет поступила аналогично.

Этап пре-флопа закончился с общей ставкой в двести фишек, далее торги продолжаться не собирались, при этом никто из присутствующих не сбросил свои карты, а это значит, что среди нас навряд ли есть кто-то такой, у кого на руках мусор. По крайней мере среди нас нет такого, кто стал бы идти ва-банк с ширпотребом. Итак, теперь пришла пора самого действия — флопа, а у меня на руках сейчас имеются карты девятки буби и дамы буби, а ведь это весьма неплохой расклад для комбинации с одинаковыми мастями.

— Итак, общие карты, — Хорнет начала выкладывать на центр стола карты по одной, — десять крести, десять буби, восемь буби.

В этот момент я осознала, что на столе уже находится четыре карты одной масти, а это значит, что у меня есть шанс на флеш — это такой расклад, при котором у игрока на руках оказывается пять карт одной масти. Пусть игра только началась и об исходе может говорить лишь скрытый потенциал, однако по лицу Эмбер уже можно было сказать, что она довольна этой партией.

— Чек, — Илия пропустил ход, не желая делать ставку.

— Бет, — Эмбер выдала ехидный смешок, — сотка поверх.

Это очень некстати, что она решила сделать ставку на флопе — Эмбер готова побороться за банк и обокрасть нас, и в такие моменты никто не поймет, блефует она или настроена серьезно.

— Не смотри на меня так, будто сейчас в карты подглядывать будешь, — с какой-то издевкой произнесла она, уловив на себе пристальный взгляд драконьих глаз.

— Я обещал не мухлевать, — убеждал Илия. — Лаффи, твои действия.

— Рейз, триста — это был блеф.

Я в самом деле решилась пойти на блеф, чтобы заставить Эмбер усомниться в собственном преимуществе, хотя даже не знаю, что у нее на руках. Разумно предположить, что, раз уж на столе лежит две десятки, у нее может быть третья, а это уже минимум сет. Фактически, я уже в пролете, поскольку ни одна из видимых карт не дублирует того, что лежит у меня на руках.

— Как с вами играть вообще, — прошипела Хорнет. — Колл.

— Колл, — подхватил Илия.

— Колл, — Эмбер закрыла этап торгов на флопе.

Теперь можно было переходить к следующему раунду — терну, когда в банке уже лежала ставка аж в две тысячи фишек. На этом этапе к общим картам добавляется еще одна, а следом снова стартует круговорот торгов, и я очень надеюсь, что никто не собьет доверчивую меня с толку своим уверенным блефом.

— Дама пики, — Хорнет выложила на стол четвертую карту.

— Чек, — Илия пропустил ход.

— Чек, — Эмбер тоже пропустила.

— Чек, — мне тоже пришлось пропустить, ведь какой смысл повышать ставку, когда с появлением на столе дамы из шансов у меня появилась только возможность сбросить пару.

— Чек, — Хорнет закрыла этап торгов, впереди оставалось самое интересное.

Ривер — последняя общая карта на столе и самый напряженный этап, ведь именно в момент перед вскрытием происходит все самое неожиданное, будь то бесконечный рост ставки вверх или внезапный сброс карт, потому на этом фрагменте игры никогда точно не предскажешь, кто в итоге одержит победу.

— Валет буби, — Хорнет выложила на стол последнюю карту, при этом улыбнувшись настолько злорадственно, что мне стало не по себе.

— Поднимайте-поднимайте, мне больше достанется, — подстрекал Илия, сидя с тем же довольным видом.

— Ну-с, что по ставкам? — вклинилась Эмбер.

— Бет, двести пятьдесят, — Илия задал начальную ставку.

— Рейз, пятьсот, — Эмбер удивила всех своим внезапным повышением.

— Рейз, тысяча! — выкрикнула я, поняв, что на их фоне выгляжу слишком неуверенной, хотя у меня сложилась комбинация из пяти карт одной масти — флеш, что вполне могло бы выиграть эту партию.

— Вы серьезно? — ворчливо вопросила Хорнет.

— Давай-давай, старуха, — подпинывала ее Эмбер, махая оборотной стороной карт, так и дразня оппонента.

— Колл, — Хорнет сравняла ставку, не желая ее повышать.

— Колл, — Илия тоже сравнял.

— Рейз, пять тысяч! — прокричала Эмбер, встав на ноги и начав махать картами во все стороны.

— Ну какие пять тысяч? — снова обомлела Хорнет, заметно упав духом.

— Лаффи? — Эмбер обратилась ко мне, желая услышать, что же я предприму.

— Рейз, десять тысяч, — за этим словами последовала крайне глупая улыбка.

— Да ну вас нахер, — Хорнет скинула свои карты на стол, тем самым покинув игру и потеряв свою ставку, — фолд.

— Ха-ха-ха, жаба слилась! — глумилась над ней Эмбер.

— Колл, — спокойно произнес Илия, сравняв ставку до десяти тысяч.

— Какой колл? Ты реально сказал колл? — удивилась Эмбер.

— Твои действия? — ехидно откинулся на спинку стула он.

— Рейз, двадцать тысяч! — Эмбер снова повысила ставку.

— Давай уже угомоним ее, — произнесла я, желая поскорее закончить игру, — колл.

— Колл, — подхватил Илия, положив конец торгам, которые за раунд подняли общую сумму банка с двух тысяч до шестидесяти трех, включая весьма неуместную ставку Хорнет.

Пора, сейчас все решится, и, если у этих двоих окажется что-то слабее флеша — победа за мной.

— Вскрывайся, артист! — приказала Эмбер, глядя на Илию.

— Стрит! — громогласно воскликнул он, выбросив на стол червового короля и девятку крести, тем самым собрав комбинацию из последовательности карт от восьми до дамы и от девяти до короля одновременно.

На одну лишь секунду я перепугалась, подумав, что он все-таки обошел меня, но потом вспомнила, что стрит стоит пунктом ниже флеша, а это значит, что при поражении Эмбер победителем выйду я.

— О нет, стрит! — наигранно испугалась Эмбер. — А, впрочем, — она сбросила на стол карты, среди которых были десять пики и восемь черви, — фулл хаус!

— Н-нет, — едва слышно промямлила я.

Как же так? Фулл хаус складывается из комбинации пары и сета, и Эмбер с самого первого раунда умудрилась организовать себе чистую победу, ради которой не пришлось бы даже блефовать. Мой флеш стоит на один пункт ниже фулл хауса, а это говорит о том, что я проиграла.

— А у тебя что, Лаффи? — окликнул меня Илия, пиля пристальным взглядом.

— Вот, — я повторила за остальными и с грустным лицом сбросила свои девятку буби и даму буби на стол, — флеш.

— Че-е-е-е? — внезапно заорала Эмбер. — Да быть такого не может! Ты мухлевала!

— О чем ты? — непонимающе спросила я, словив на себе не только до ужаса удивленный взгляд Эмбер, но и точно такой же от Илии и Хорнет.

— Посмотри на карты внимательнее, — подсказал Илия, перед этим жестом заткнув бушующую Эмбер.

Последовав его совету, я принялась разглядывать карты: на общем столе находятся десять крести, десять буби, восемь буби, дама пики, валет буби. У меня в руках находятся девять буби и дама буби. Из этих карт складываются две комбинации: пара дам и флеш — пять карт одной масти бубей. Наверное, минуту я пристально вглядывалась в карты, пытаясь понять, что же такого произошло, что вызвало такую бурную реакцию, но так ничего и не поняла.

— Я… не понимаю.

— Вспомни мой стрит, — вновь подсказал Илия.

— Стрит? — задумалась я. — Стрит — это комбинация из последовательности пяти карт.

Самая маленькая карта на столе — восемь. Если отсчитывать от восьмерки, получается, что у меня складывается последовательность: восемь, девять, десять, валет, дама — как у Илии, однако какой в этом смысл, если сложившийся флеш лучше стрита.

— У меня тоже стрит, — подметила я, все еще не понимая.

— Именно, — подтвердил Илия, — стрит из карт одной масти, а это — стрит флеш.

— Стрит флеш? — удивилась я, после чего к сознанию резко подошло понимание того, что мне выпала вторая по силе и редкости комбинация карт, которая оказалась сильнее не только стрита Илии, но и фулл хауса Эмбер.

Погодите, я в самом деле только что победила?

— И что я могла сделать со своим сетом? — прошипела Хорнет, нервно качаясь на стуле.

— Поздравляю, Лаффи, — улыбнулся Илия. — Ты выиграла не только плодотворную беседу со мной, но и шестьсот тридцать Гармонийских кредитов.

— Я в самом деле выиграла? — мне все еще не верилось в собственную победу.

— Шарлатанка! — кричала все еще бушующая Эмбер.

Пока я находилась в шоке от произошедшего, мастер Кишин осторожно подошел поближе, взял меня под руку и куда-то повел. Я плелась за ним подчиняющимися шагами, минуя толпу веселящихся друзей, а потом длинный коридор, пока наконец мы оба не оказались снаружи — на тыльной стороне ордена «Спектр».

— А? — опомнилась я, ощутив холодок, пронесшийся по коже.

— Ничего не говори, я знаю, что тебе хочется услышать, — произнес Илия.

— Х-хорошо, — согласилась я.

— С чего бы начать, — он на секунду замялся. — Знаешь, в твоем сердце собрано огромное множество всех возможных чувств — и все они искренние. В этом твоя сила, Лаффи, ведь каждое теплое слово из твоих уст будет правдивым, как и каждое скверное. Ашидо тоже знает это и относиться к тебе со всем возможным теплом, но не может ответить взаимностью. Как ты думаешь, почему?

— Не знаю, — отстранилась я. — Думаю, потому что мне чего-то не хватает, чтобы он полюбил меня.

— Он итак тебя любит, глупышка, — Илия положил мне на голову руку и принялся ласково поглаживать волосы, но эта хватка была совсем другой, не такой, как у Руби — мужской, грубой, но такой… приятной. — Ашидо всегда испытывал к тебе взаимные любовные чувства, с самой первой встречи, и очень ревновал тебя к Ральфу, в котором видел соперника. Он не может ответить взаимностью только лишь по одной причине, и это не твоя вина, не Юмико и не его.

— А чья… это… вина? — непонимающе промямлила я.

— Нашего общества, Лаффи, — объяснил он. — В Гармонии по заветам первого короля Сето все находится в гармонии, в балансе и правильности, потому никто по сей день не признает многоженства, которое влечет за собой кризис. Детей воспитывают так, что у них может быть лишь один спутник по жизни, браки регистрируют только для разнополых пар и только при условии, что у этих людей не будет никого другого. В случае с Ашидо, он просто оказался не в том месте не то время, как и Юмико, как и ты…

— Что все это значит? — едва не плача, спросила я.

— Еще в детстве Ашидо хотел сделать тебе предложение, но ты сама знаешь, чем все это закончилось. За те девять лет, которые вы прожили в разлуке, он уже смирился с твоей смертью, начал новую жизнь с новыми принципами и новой тяжелой ношей, которую так или иначе пришлось бы с кем-нибудь делить. Тогда-то и появилась Юмико, которая показала ему всю твердость своих намерений, вложив в него достаточно чувств, чтобы получить равноценную отдачу, и она получила то, что хотела — спутника жизни.

— Почему не я? — слезы уже катились по щекам, ведь принять то, что говорит Илия, с каждым словом было все сложнее.

— Лаффи, если бы Ральф сейчас вернулся, желая построить с тобой семью, как думаешь, ты смогла бы ответить ему взаимностью?

— Н-нет, — сомневаясь, ответила я, не зная, как это воспринимать.

— Видишь, — он улыбнулся. — Ашидо не отвечает тебе взаимностью из-за своей преданности и совести, а не из-за того, что ты себе накрутила. Любой бы на его месте поступил так же. Нельзя просто выкинуть в реку фамильное кольцо, выудив из нее кольцо подороже, ведь после этого так или иначе придется страдать. Ответив тебе взаимностью, он предаст не только чувства Юмико, но и свои собственные, и из-за этого велика вероятность, что Ашидо оступиться на своем пути, возможно, утянув за собой остальных.

— Ты хочешь сказать мне тоже самое, что и Руби, — отмахнулась я, не желая признавать правду.

— Стоит перед ней извиниться, знаешь ли. Руби отнеслась к тебе, как подруга относится к подруге, она искренне хотела поддержать и помочь решить все так, чтобы тебе самой стало лучше. Ты можешь не согласиться со мной, но я скажу тоже самое — отпусти его, Лаффи.

— Легко тебе говорить, сам, небось, не любил никогда человека так сильно, как я люблю Ашидо!

— Сама посмотри, — произнес Илия, а затем тотчас погрузил меня в «шиирацу».

Я видела, как горит его сердце, я слышала, как звучат свадебные колокола, я узнала крики будущей мамы, я чувствовала боль утраты, я сопереживала существованию без любимого человека. Мария Кишин — он в самом деле любил ее, и даже спустя много лет не может позволить своему сердцу впитать любовь другого человека… Илия, мы с тобой… так похожи…

— Береги себя, Лаффи, у нас впереди публичная казнь, советую немного отдохнуть и собраться с мыслями, — напоследок произнес он, скрывшись за тяжелой железной дверью.

Ашидо, ты в самом деле так страдаешь? Какой же я была дурой, все это время только и делала, что вешалась на шею, да размахивала грудью, даже не пытаясь добраться до корня проблемы.

Если такова твоя ноша, я пойму, но все равно не отступлюсь от своей мечты. Как я и сказала — ставка на все. Однажды мои старания окупятся, и мы будем вместе, а пока, наверное, стоит и вправду извиниться перед Руби…