Клан Борзых 2: Приемыш, том 2

Глава 10

С небес медленно падали осветительные заряды, горящие словно крохотные солнца, и вместе выхватывали из темноты многие километры земли. А там копошились толпы тварей, что стягивались к нескольким постоянно смещающимся центрам. В результате получались спирали из монстров на десятки километров.

И по этим спиралям палило всё, что могло дотянуться до врага. Все мортиры, пушки и даже ружья. Вот только стреляли они в очевидный центр, который мало того что двигался, так ещё во многих местах оказался ложным. Твари были достаточно сообразительными, чтобы спрятаться в толпе своих сородичей.

Огненные смерчи сметали целые толпы противника. Костры, пожирающие сотни тварей, поднимались к небесам. Огненный дождь сменялся стальным градом, выбивающим низших тысячами. И всё это почти не сказывалось на общем количестве противников.

Но всё равно, такие кардинальные перемены невозможно было не заметить. Вместо того чтобы бездумно переть на стены, твари перемещались по полю, собираясь вместе и оставляя тысячи тел при каждом витке спирали. Но даже с отвратительным обзором благодаря Саре я видел, что количество центров стало куда меньше.

— У нас получилось, — улыбнувшись проговорил я. — Мы сделали это.

«Не то, чтобы у нас. Но — да», — задумчиво поправила меня Сара. — «По предварительным расчётам, было уничтожено не менее семидесяти процентов нынешних и потенциальных Высших».

— Переломный момент, — снова не смог скрыть я улыбку. — Раз они решились на смену тактики, значит, не могут взять крепость иначе. У них ничего не выйдет.

«Это наиболее вероятный сценарий. После трёх недель безуспешного штурма и отступления крепостей, техносам пришлось сменить тактику. Но мы сумели сорвать их перегруппировку, выявить главные цели, когда они только начали переформатирование. Всё это, вместе с гибелью нескольких Высших, неминуемо приведёт их к поражению. Или заставит пойти на ещё более экстраординарные меры».

«Ты меня напугать решила?»

«Нет, но теперь становится очевидно, что у Высших есть какая-то цель. Они её преследуют и не собираются отступать. Какая это цель? В чём она выражается? Мне неизвестно. Как и то, какие для этого могут быть приняты меры. Остались ли у них ядерные заряды? Вернут ли они использование техники?»

«Умеешь настроение испортить».

«С другой стороны, могу заметить, что без обслуживания и соблюдения норм хранения любая техника превращается в рухлядь за пять-десять лет. С бедствия, которое опустошило тот мир, прошло более полутысячи лет. Вряд ли у них сохранилось хоть что-то, кроме объектов под воздействием нанитов».

— Вот, уже другое дело, — пробормотал я, хотя настроение стало скорее просто рабочим, и перевёл камеру дрона с дальнего плана, на котором происходила схватка, на вещи ближайшие, во всех смыслах. Жаль, провод коротковат, а то бы я вообще пробежался дроном до нужного места.

От нашего передового капонира осталась только груда развалин. Бетонные стены частично выдержали, но пробитая крыша и полы разбились словно лёд и обрушились вниз. Лишь кое-где на нитях арматуры висели куски. Даже это я рассмотрел только благодаря осыпавшимся внутрь провалов укреплениям. Из руин поднимался едва заметный дым, там что-то горело.

«Как думаешь, они могли выжить при взрыве?»

«Вероятность такого события крайне мала», — уверенно ответила Сара. — «Но не равна нулю. Некоторые комбинации технологических улучшений могут позволить пережить даже близкий ядерный взрыв до пяти мегатонн. Они просто впадут в исцеляющий анабиоз. Но тут всё будет зависеть от количества сохранившихся в них нанитов. Учитывая, что мы сорвали сбор, их не может быть достаточно».

В этот момент в небесах пронеслась огненная комета и рухнула неподалёку от нас. Бункер содрогнулся от удара, хотя тот был в километре или даже чуть больше. Яркая вспышка ненадолго ослепила камеру, и я даже испугался, что лишился дрона, но затем всё пришло в норму, и на земле остался лишь всепожирающий пожар.

«Подтверждаю попадание по Старшему».

«Что ж они так не палили, когда мы ещё в бункере сидели?» — задал я риторический вопрос, и система даже не подумала отвечать.

Да, удар страшный. Даже несмотря на расстояние, одного взгляда хватало, чтобы ощутить жар. Но вот огонь начинает спадать, проходит минут десять и всё, на земле осталось только чёрное пятно, по которому без всякого вреда продолжают бежать сотни и сотни тварей. Мощно, красиво, но совершенно бесполезно против нескончаемой орды.

А вот против важной, стоящей на поверхности цели — идеальное оружие. Уверен, у выживших найдётся какое-нибудь особое угощение против любого другого противника. Даже если он будет под землёй, в воде или в воздухе. У них и против моря тварей было оружие — недаром крепость осталась стоять, хоть и отступила к самым стенам города.

Только вот нам от этого не легче. До конца бедствия оставалось менее девяти ночей, но учитывая, что единственным, что отделяет полуразрушенный капонир от сурового и жуткого мира — ссаный матрас, которым заткнули дыру… Ну хорошо, два матраса… считая третий и второй этажи.

— Как оно там? — шёпотом спросил Данила, когда я вернулся с разведки.

Он с выжившими и здоровыми из своего копья сейчас дежурил на нулевом, перекрывая единственный выход к жилой зоне.

Большая часть выживших сейчас пряталась в пороховом погребе. Там и спали, и ели. Благо пайков и матрасов хватало на всех. А вот с остальным были проблемы. Туалета, например, не было — приходилось ходить на первый этаж или в разрушенный туннель.

— Пока на нас не обращают внимания. Других развлечений хватает. Будем вести себя тихо — может, и не обратят.

— Сделать мы в любом случае ничего не можем. Пороха и ядер для пушек у нас нет. Люди взяли с собой только самое необходимое.

— И этого недостаточно, — заявил Филинов, вылезший из подвала. — У нас заканчиваются медикаменты для раненых. Того, что осталось, хватит, но впритык.

— Хватит, чтобы пережить Бедствие? Если да — остальное неважно. Лезть вперёд в таких условиях даже не самоубийство, а приговор. И не себе, а всем, кто выжил.

— Они должны заплатить за смерть Семёна, — сжав кулаки, повысил голос Данила, но один из его побратимов положил руку на плечо княжича и взглядом указал наверх.

— Они уже заплатили. Причём задолго до начала Бедствия, — сказал я, заставив повернуться в мою сторону всех, включая Данилу. — У тварей нет души, или энергетического тела, или ещё чего-то, что к нему приравнивается. Только голый искусственный интеллект, да ещё и сошедший с ума.

— Почему вы так решили? — заинтересовался Кирилл.

— Я видел, как мой зверь-хранитель пожирает души заражённых, но лишь тех, кто был обращён паразитами. А у иссушенных тварей брать ему нечего.

— Вы настолько близки с вашим духом? — удивлённо спросил Данила, и по быстро брошенному взгляду библиария, я понял, что сморозил глупость. А может, просто высказался не в той компании.

— Судя по всему, вы говорите не о великом духе Борзой, — Кирилл придвинулся ближе. — До этого мне казалось, что Старый, как кровный побратим княгини Ольги, получил благословение от неё. Но если это не так… кто ваш дух? Как вы с ним общаетесь вдалеке от монолита и места силы? Где святилище?

— Мы не будем обсуждать эту тему.

— Верно. Это всё дела моего побратима и клана, а вы к нему никакого отношения не имеете, — неожиданно поддержал меня Данила. — Занимайтесь своими артефактами.

— Это мой приоритет, — не отрывая от меня взгляда, кивнул Филинов. — Но духи-хранители — единственная загадка, которая осталась в нашем городе, влияющая на всех, но в то же время закрытая для большинства простых людей. И даже непростых.

— Залезьте в архивы, заройтесь с головой в книги. Возможно, вы найдёте ответ там, — пожав плечами, ответил я. — Недаром же вас называют библиариями.

— Духи — то, о чём мы сами составляем летописи, — ответил Кирилл. — Как и многое новое, чего не было в нашем мире, они могут быть как чрезвычайно полезны, так и смертельно опасны. Разлад человека и духа-покровителя рода никогда не заканчивались для первого чем-либо хорошим. Но вмешательство духов в повседневную жизнь крайне редко, а потому особенно интересно.

— Наш дух — наше дело, — оборвал его Данила. — Обсуждать действие хранителя с посторонним хуже предательства.

— В таком случае Старый — предатель. Ведь он уже не раз это делал, — усмехнулся Кирилл. — Только во время каждой беседы я был чем-то занят или отвлекался на свою первоочередную миссию, от меня ускользала особая связь с духом.

— Особая или нет — понятия не имею. Я же новичок в этом мире и не знаю, что для вас норма, а что какая-то диковинка.

— Зверь-хранитель, поглощающий души убитых врагов — точно относится к последнему, — не желая прекращать беседу, сказал Филинов. — Я видел лишь упоминания о таких событиях во время становления кланов, но это было задолго до моего рождения и оказалось стёрто почти из всех источников.

— Мы не должны обсуждать своего духа-покровителя с посторонними, — вновь вмешался Данила, приходя мне на помощь, — и не станем этого делать.

— Если уж вам так интересна эта тема, и вы даже проводили какие-то исследования, может, расскажете о других духах-хранителях? Как они появились? Когда? Как происходила их интеграция в общество? — спросил я, заставив Кирилла поморщиться. — Единственное, что я пока слышал — это об отделении малых семей от больших. Но как появились великие, княжеские роды?

— Вот, это тема реально интересная. Расскажите, библиарий, мы все послушаем, — видя нежелание Филинова отвечать, поддержал меня княжич.

— Ладно, почему нет, — вздохнул Кирилл. — Правда, большинство из того, что я вам могу рассказать вы и так должны знать из учебников истории для школьников. Хотя да… когда бы вы успели ознакомиться с этими безусловно полезными и монументальными работами, изложенными профессиональным лёгким и понятным даже детям языком.

— Увы, у меня было множество других забот.

— Как вернётесь, обязательно займитесь образованием. Иначе так навсегда и останетесь не просто Старым, а ещё и неучем, — усмехнулся Филинов, но затем, подобравшись, начал рассказывать.

— Всё началось около двухсотого цикла нового летоисчисления. Государство представляло из себя сложившуюся военную тиранию с обилием проблем. Множество гильдий, больших и мелких кланов конкурировали за выживание, объединяясь лишь в моменты наибольшей опасности.

Основной силой была военная верхушка, разделённая на шесть крупных кланов, захвативших свои районы города. Между ними регулярно происходили стычки, а во времена особенно тяжёлых бедствий беженцы были вынуждены сражаться за места у Обелиска, чтобы выжить.

Город тогда окружало не пять стен, как сейчас, а только две — вокруг безопасной зоны и третья, которая сейчас отделяет торговые кварталы от клановых. Постоянная кровная вражда и конкуренция за скудные оставшиеся ресурсы делали невозможным хоть какое-то развитие. А каждое Бедствие грозило стать последним.

Человечество стояло на грани полного уничтожения. И тогда появился он — Вечный император!

— Да властвует он вечно, — почти на автомате пробормотали все присутствующие. Я несколько замешкался, но тоже не стал отрываться от коллектива.

— Император был выходцем из самого меньшего из военных кланов, когда-то главенствующего, но затем пришедшего в упадок. Поговаривают, что он ведёт свой род от последнего истинного правителя «российской империи», — благоговейным шёпотом продолжил Филинов.

Будучи ещё подростком, он вынужден был взять под управление ячейку клана, отколовшуюся от основы. Некоторые даже называют её просто бандой отчаявшихся, обречённой на вымирание. Подросток сумел не только вывести её из обречённого пригорода, но и объединить вокруг себя несколько тысяч горожан, что немыслимо.

Никому из других сил в городе такое понравиться не могло, его попытались устранить, но покушения раз-за разом оканчивались ничем. Поэтому остальные сработали иначе, публично поддержав будущего Императора, да властвует он вечно, они вынудили его встретить Бедствие лишь с самыми верными сподвижниками. Рассчитывали, что погибнут все, но вышло по-другому.

Император с соратниками не только встретил бедствие, демоническое нашествие, но и лично убил Архидиавола. А затем, вопреки всякому здравому смыслу и обычаям того общества, впервые ушёл за грань и вернулся не просто с победой — с великими дарами, что поддерживают его до сих пор!

Шестеро его первых слуг и помощников получили от императора часть дара — Великих духов-покровителей. Соратники императора после благословения оспаривали права на власть в разных районах, и всегда выходили победителями из всех схваток. В результате они получили причитающуюся им власть, встав во главе новых семей. А чтобы ни у кого не стояло вопросов, сменили фамилии, по наименованию Зверя.

— Так появились великие княжеские роды, стоящие подле трона императора, — чуть наигранно продекламировал Данила. — Только вот на этом ничего не закончилось. В отличие от официальной истории в наших записях отлично видно, что стычки между группировками не прекращались ещё несколько десятков циклов. Несколько поколений сменилось, прежде чем новые порядки устоялись.

— Власть никогда не передают, её всегда берут, — пожав плечами, заметил я. — Иногда силой, как Вечный император. Иногда интригами и уговорами. Разве что процесс этот может быть двусторонним.

— Всё верно. К тому же зачем власть слабым? Некоторые великие князья сами, добровольно, отходили от трона, теряя статус, — сказал Филинов не без ехидства и посмотрел на Данилу, который поморщился, будто лимон жевал. — Но мы отошли от истории. Надеюсь, вам интересно? Тогда продолжим.

За те несколько поколений, пока шло формирование политического устройства города, и все привыкали к кланам и новой аристократии, а Великие Духи набрали силы и дали потомство. Возможно, вы забыли, кланы не любят эту историю, но первым разделившимся родом были Псы. Они носили это имя с гордостью и часто называли себя Псами императора и Псами режима. А после разделились на Борзых и Волковых. До сих пор идут споры, чей клан был изначальным.

— Наш, естественно, — тут же ответил Данила.

— Мы не будем вдаваться в такие подробности. Ведь вопрос был не в этом, верно? — мягко улыбнулся Филинов. — После первого разделения и связанного с ним конфликта кланы подходили к вопросу более тщательно, Император хранит и разделяет. Молодые семьи выделялись заранее, а у Духов почти никогда не было двух потомков одновременно. Всякий раз это происходило, когда клан и его Дух-покровитель, набирали слишком много силы.

— Да как только становится понятно, что у Духа скоро потомство появится, так сразу и отделяются.

— Можно и так считать, — библиарий не стал спорить с княжичем. — Но некоторые настаивают, что всё происходит с точностью до наоборот. Когда множество людей в клане перестают разделять мнение и цели руководства, Дух разделяется, принося потомство. Молодого, куда менее могущественного, но от этого не менее важного духа. Глава новой семьи под контролем инквизиции находит духу место силы, после чего создаётся клан. Он питает Духа, а он в ответ даёт свои благословения.

Но это лишь на бумаге… А бывает иначе. Что великий клан, не желающий разделяться и терять силы духа, устраивает кровавую резню, вырезая всех несогласных. Поговаривают, что некоторые кланы этим занимаются уже не один десяток циклов. И что Тигры вымерли именно из-за этого.

— Мне рассказывали, что они просто всегда были одиночками, — пожал плечами Данила. — Слишком гордые, чтобы встать под чью-то руку. Слишком независимые, чтобы войти в союз. Но что с них возьмёшь? Они же кошки. Были. Сколько сил потрачено в поисках их посмертного Дара…

На протяжении всего рассказа я старательно помалкивал, а когда Данила упомянул, явно не просто так, клан Тигра, попытался вспомнить, говорил ли, кто валяется рядом с нами, появляясь время от времени на краю зрения. Вроде получалось съехать с этой темы, называть его просто котом… но вот Ольга точно знает, чей Дух я получил.

Правда, по её задумке я должен был присягнуть на верность Великому духу. Гигантскому тигру, что гордо смотрел на движущийся шторм. А я вместо этого ему по морде дал и получил кроху, с которым даже взаимодействовать толком не могу. Нет, когда он сытый — милаха, вопросов нет. Только кормить его придётся душами убитых врагов. Но кого это смущает? Точно не меня.

Разговор об истории благоприятно повлиял на настроение Филинова и Данилы. Так что было решено продолжить рассказы внизу, и главная роль досталась мне — как владельцу скромной библиотеке в собственной голове. Пришлось зачитывать вслух произведения, за которые я бы иначе даже не взялся.

К моему удивлению, все, от мала до велика, с удовольствием слушали мои россказни. Хотя больше им нравилось про великих героев, которые богато и весело жили и только временами влипали в неприятности. Хорошо, что у меня таких книг нашлось три десятка. А вот апокалипсисом, драмой или ужасами они и без того были сыты по горло, что и понятно, учитывая текущую обстановку.

Это, а ещё настольные и азартные игры, скрашивали наш досуг между дежурствами. Одной из главных радостей — вкусной и разнообразной пищи, мы лишились, а потому приходилось развлекаться как могли. Но на пятую ночь, в мою смену, случилось то, чего ни я, ни кто другой в бункере не ожидал. Когда я рассказал об этом, мне даже заявили, что я брежу.

— Можешь надеть очки и убедиться сам, — сказал я, ткнув в заплечный мешок Филинова. — Из крепости вышла целая армия, и они двигаются к нам.