Каменный улей

– 10 –

Всю дорогу, до лагеря герцога Муравского, Вовика мучил один единственный вопрос. В конце концов, он не выдержал и задал его Топрику.

— Как думаешь, они оставят нас в живых? — шепотом, так чтобы его не услышал бравый капитан Жопрей, спросил он сержанта.

Тот неодобрительно покосился на Вовика и пробормотал, что-то типа того, что настоящего солдата не должны волновать подобные мелочи.

— Единственное что должно тебя занимать — это-то как максимально эффективно выполнить свой воинский долг! — нехотя пояснил он, заметив в глазах Вовика неудовлетворенность по поводу его ответа. — А попросту говоря не облажаться, когда придет момент отдать твою ничтожную жизнь за нашего славного герцога!

Вовик удрученно кивнул. Его не особо порадовала нарисованная капитаном перспектива. Герцог Бульдожский, номинально являвшийся его господином и повелителем, по большому счету был ему никто. Ни дядя, ни тем более, тетя, так что отдавать за него жизнь Вовик как-то не очень торопился. Между тем, события разворачивались таким образом, что по всей вероятности этот момент был уже не за горами.

Тем временем, знаменосец с белым флагом, герольд, за ними Вовик с Жопреем и Топрик достигли первого рубежа войска герцога Муравского. Сам герцог посчитал ниже своего достоинства общаться с лицами стоящими значительно ниже него по чину, поэтому встречал их барон Садислас. Внешностью своей этот достойный муж напоминал скорее монаха иезуита, нежели воина.

Сделав над собой значительное усилие, Садислас улыбнулся, растянув узкий безгубый рот в некое подобие улыбки:

— Добро пожаловать, на землю герцога Муравского!

— Вы что-то путаете, сударь! Эта земля исконно принадлежит герцогам Бульдожским! — запальчиво возразил ему капитан Жопрей.

— У вас устаревшие сведения, господин капитан, — кисло улыбнулся барон Садислас. — Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения, прошу следовать за мной!

— Напыщенная пиявка! — проворчал в усы, ставший пунцовым от распиравшей его злости, Жопрей.

— К слову сказать, — холодно оглядел его Садислас, — я различаю восемьдесят шесть оттенков серого цвета и сто пятьдесят четыре белого. А также слышу писк крысы пойманной кошкой в глубоком подвале, расположенном в доме через улицу. Так что ваши слова я хорошо расслышал. Теперь, со своей стороны я настоятельно рекомендовал бы вам поберечь ваше драгоценное здоровье, которое, не дай бог, может вдруг в одночасье пошатнуться!

— Это что угроза? — ужаленной коброй взвился Жопрей.

— Отнюдь! — брезгливо скривился барон. — Воспринимайте это просто, как констатацию факта, который в скором времени непременно свершится. Разве вы будете воспринимать, как угрозу мой прогноз, что завтра вслед за ночью наступит день и снова взойдет солнце?

Бравый капитан не нашелся, что ответить и всю оставшуюся дорогу лишь сердито пыхтел и теребил свои длинный черные усы. Вовик же, за это время, успел придумать себе очередную буку и теперь напряженно боялся ее.

— Сержант, мы свободно идем через весь лагерь противника, а нам при этом даже не завязали глаза? — наконец поделился он наболевшим с Топриком.

— Верно, подмечено, мой мальчик! — кивнул головой седоусый сержант. — Из этого могут воспоследовать два вывода. Первый — это то, что нас не собираются оставлять в живых. Второй — это то, что нас специально водят по лагерю кругами, дабы убедить в том, что войск у противника в несколько раз больше, чем на самом деле. Второй вариант представляется мне более вероятным, по той простой причине, что если бы нас хотели убить, то уже давным-давно прихлопнули, словно мух. Однако, мы все еще живы. Значит им что-то от нас нужно. Весь вопрос в том — что именно?

К этому времени, небольшой отряд, возглавляемый бароном Садисласом, вышел к расположению лагеря герцога Муравского, максимально удаленному от осажденного им города. Миновав последний рубеж охраны, и прихватив с собой еще пару солдат, барон свернул к небольшой опушке. Пройдя по тропинке, плавно изгибающейся вокруг нее, они вышли на поляну перед лесом.

Располагавшиеся там с полдюжины латников, гремя доспехами, поспешно вскочили с травы, где они расположились в свободных позах. Барон Садислас раздраженно махнул в их сторону рукой, но воины напуганные появлением высокого начальства более не рискнули вести себя вольно и благоразумно остались стоять. Со ствола поваленного дерева, навстречу барону, поднялся высокий сухой старик, облаченный в черный лекарский балахон. Его бесцветные водянистые глаза цвета грязного льда скользнули по Вовику и его спутникам.

— Лекарь Кранц, по вашей просьбе мы доставили сюда людей из города, — сухо сказал Садислас, сделав в сторону Жопрея, Топрика и Вовика неопределенный жест.

— Благодарю вас, мой господин! — звучным баритоном произнес Кранц и отвесил барону церемонный поклон, который тот полностью проигнорировал. — Будьте добры, проследовать за мной! Я очень рассчитываю на вашу помощь, господа!

Капитан Жопрей безразлично пожал плечами, тем самым демонстрируя полное безразличие к ожидающей их судьбе, и зашагал вслед за лекарем. Вовик с Топриком переглянувшись, двинулись следом.

По мере приближения к дальней стороне луга стало явственно слышно жужжание множества мух. Затем в нос Вовику ударил тошнотворный запах мертвечины. Прямо впереди на траве лежали накрытые грубой мешковиной тела трех воинов, лежавшие на спинах. Над ними вились целые полчища зеленых мясных мух. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно эти тела и являются источником отвратительного запаха.

Смело подойдя к одному из них, Кранц нагнулся и порывисто сорвал с него мешковину. Взору стоявших за ним людей предстал труп немолодого уже воина, в котором не было ничего необычного. Если, конечно, не считать большой круглой дыры, которая чернела прямо посередине лба.

Нагнувшись над головой покойника, капитан Жопрей, невозмутимо осмотрел страшную рану.

— Нанесено пикой, копьем или рогатиной довольно необычной формы, имеющей округлый наконечник — задумчиво произнес он.

— Мы тоже сначала так решили, — одобрительно кивнул Кранц.

— Копье имеет более тонкий наконечник и наверняка осталось бы торчать в ране, застряв в черепе, — продолжил свои рассуждения капитан и оглянулся на сержанта, — Топрик, ты как считаешь?

— Удар мог быть нанесен также боевым топором, имеющим вместо привычного плоского лезвия, круглый в сечении, длинный клюв. Это оружие так и называется «клюв» или по другому «чекан», — немного подумав, ответил тот.

— Я не верю, что нас сюда вытащили только для того чтобы показать этого жмура! — нервно пробормотал Вовик, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Вы очень проницательны, юноша! — пристально посмотрев на него, ответил лекарь, при этом было невозможно понять, то ли он смеется, то ли говорит серьезно. — Действительно — это еще не все!

Кранц легко подошел к двум телам, все еще сокрытыми под мешковиной, и сорвал с них покровы. У каждого из них во лбу темнело отверстие идеальной круглой формы, точно того же размера, что и в первом случае.

— Ну что вы на это скажете? — иронично покосился лекарь на Жопрея. — Капитан вам не кажется странным, что все трое убиты одним и тем же манером? Я имею в виду то, что удар нанесен точно в геометрический центр лба.

— Я понял вашу мысль, — кивнул тот. — Вы хотите сказать, что никто из них не попытался даже уклониться и практически не сопротивлялся, чтобы уйти от удара?

— В пользу этого утверждения говорит, полное отсутствие каких бы то ни было иных повреждений на телах убитых! — удивленно воскликнул Топрик который, к тому времени, успел бегло осмотреть всех троих мертвецов. — И все же осмелюсь спросить, для чего же нас сюда позвали? Неужели лишь только для того, чтобы показать этих трех погибших солдат?

— Какие вы можете предоставить свидетельства, что ваши воины не причастны к этим трем смертям? — нетерпеливо перебил его Санислас, которому все это уже порядком наскучило.

Топрик быстро взглянул на своего капитана.

Тот надув щеки шумно выпустил воздух:

— Нет, это сделали не наши люди!

— И почему же, если не секрет? — быстро задал вопрос Кранц.

— Слишком хлопотно, мы действуем гораздо проще, — пожал плечами Жопрей. — Насколько я смог понять, эти трое были часовыми? Мы предпочитаем подкрадываться сзади, а не спереди, после чего режем глотку острым кривым ножом. От уха до уха.

— Неужели ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову, лживый негодяй? — взревел взбешенный Садислас. — Это ваши трусливые ублюдки, под покровом ночи, пробили головы нашим солдатам! Единственное чего я никак не возьму в толк — зачем при этом надо было извлекать мозги?

— Что-о — о?! — Жопрей, Топрик и Вовик, словно по команде недоверчиво уставились на Садисласа.

— Я уверен, что они здесь не причем, — решительно покачал головой Кранц и посмотрел прямо в глаза барону. — Я присутствовал при множестве допросов и знаю, когда люди говорят правду, а когда лгут.

— А ты уверен, лекарь? — недоверчиво воззрился на него Садислас. — Я бы на всякий случай велел палачам разжечь огонь!

— Пытать посланников — это верх низости! — воскликнул возмущенный до глубины души Жопрей.

— Ваша голова забита всяческими древними предрассудками! — недовольно сморщился барон. — Решительно не имеет значения, кого можно пытать, а кого нельзя! Главное, что в результате этого вы становитесь счастливым обладателем истины. А, кроме того, советую помнить, что я всегда сам себе устанавливаю правила! И дюжина, давно сгнивших в своих могилах мудрецов, для меня не являются авторитетами в конечной инстанции!

— А что в их головах действительно нет мозга? — сделав непростительную глупость, громким шепотом спросил Вовик.

Все присутствующие в ужасе воззрились на него, ожидая, что всесильный барон тотчас велит его, как минимум, четвертовать, за то, что молокосос осмелился так невежливо перебить его.

Видимо Садислас первоначально и собирался так сделать, но в самый последний момент вдруг отчего-то передумал и, ткнув пальцем в перепуганного Вовика, проворчал:

— Еще раз позволишь себе такую вольность, в моем присутствии, и останешься без головы. Кстати о головах, эти трое бедолаг полностью лишены мозга. Лекарь говорит, что его попросту высосали через дырки, что у них во лбу!

— Причем, сила, с которой это было проделано, поражает, — кивнул Кранц и в недоумении развел руки. — Мозг был высосан вместе с глазами!