Какого биджуу я теперь волшебник?!

Часть 4. Глава 2. Как всё объяснить сенсею?

12 августа, 1992 г.

Англия, Лондон

Я быстро собрал подготовленные вещички и вспомнил, что чуть не забыл запечатанную душу Волдеморта, свиток с которой я сложил в жестяную коробку из–под дядиных свёрл и припрятал на дно школьного сундука. Ещё и супер–клеем крышку приклеил, чтоб коробка не только от фуин не открывалась, но и сама по себе. Для надёжности.

До Лондона мы с сенсеем добрались точно так же, как когда–то с профессором МакГонагалл — то есть через камин мисс Фигг попали в «Дырявый котёл» и прошли на задний двор возле мусорных бачков. Быстро, удобно и не стали особо расшаркиваться с кошатницей. Снейп–сенсей сослался ей на Хигэканэ, отказался от чая и мы полетели камином в Лондонский паб.

— Простите, сэр, — обратился я в банке к гоблину, потому что почувствовал слежку и невидимое присутствие нервничающего эльфа. — Я хотел бы посетить свой сейф. Вот ключ.

— Конечно, мистер Поттер, — покивал сидящий за стойкой гоблин и хрипло гаркнул: — Грипхук!

К нам подошёл тот самый знакомый страшный карлик, который сопровождал нас в прошлом году. Ну точно это что–то вроде поверенного или как минимум «покатальщика на тележках».

— Профессор Снейп, watashitachi o mite, — предупредил я о слежке за нами на японском и обратился к нашему провожатому: — Уважаемый, Грипхук, я слышал, что «Гринготтс» невозможно ограбить, хотя в прошлом году кто–то попытался это сделать, а вора так и не нашли.

— У нас лучшая система безопасности в мире! Среди всех волшебных банков! — возмутился гоблин.

— Ну, а если, например, это будет кто–то невидимый? — предположил я. — И маленький, вроде гоблина или эльфа?

Недалеко от нас тихо пискнуло, и сенсей потянулся за палочкой.

Лязгнула дверь и мы вошли в каменный коридор с обрывом и узкоколейкой. Эльф всё ещё был с нами. Я даже чувствовал его дыхание где–то под коленками — видимо, он свернулся «клубочком».

— Большинство чар сокрытия внутри банка не действуют, — приглашающее махнул нам гоблин, и мы уселись на тележку, — а ещё у нас есть замечательный водопад с волшебной водой, которая смывает и нейтрализует любые превращения, анимагию, действие оборотного зелья, чары маскировки и невидимости. А также любые заклятия подчинения вроде «Империус» или «Конфундус».

— А мы можем проехать под такой клёвой штукой, мистер Грипхук? — уточнил я у гоблина и тихо спросил у сенсея на японском, есть ли у него с собой такие склянки, в которые мы слюну Кибы собирали. Он кивнул и выудил мне несколько ёмкостей из кармана. Вот что значит запасливый человек!

На этом водопаде эльф от нас отстал, хотя если судить по некоторым звукам, то он держался за тележку, и беднягу мотало за нами, как флаг. А я набрал чудесной водички. Сенсей был так любезен, что наложил на склянки чары сохранности, и я честно поделился с ним — отдав одну банку, а вторую припрятал в рюкзак. Очень полезной вода может оказаться, да… Было похоже, Снейп–сенсей никогда не был во внутренних катакомбах банка — он с интересом, но, естественно, не теряя достоинства, осматривался, и я чувствовал исходившее от него любопытство.

— Скажите, Грипхук, а мы могли бы… ну, так скажем, побыть в моём сейфе наедине с профессором Снейпом? Нам хотелось бы кое–что обсудить без лишних глаз и ушей. Я подумал, что сейф достаточно… закрытое и уединённое место для этого.

— Как пожелаете, мистер Поттер, — чуть повернулся гоблин, который управлял тележкой. — Я могу оставить вас на какое–то время, а потом вернуться за вами. Часа вам хватит?

— Вполне, — повеселел я.

Тут и сенсей особо никуда не сбежит, когда я буду рассказывать про то, куда дел Кибу. Ещё уговаривать Договор подписать…

Тележка остановилась возле двери с номером «687» — процентным сейфом семьи Поттер. Массивные двери, закрытые не только на ключ, но и чарами, нам открыл Грипхук, и мы вошли. Сенсей безразличным взглядом обвёл уложенные горками золотые и серебряные монеты и с интересом вскинул бровь, обернувшись ко мне.

— Так о чём ты хотел рассказать, Гарри? — с какой–то долей ехидства спросил он.

— О Кибе, — коротко ответил я и достал из свитка керосиновую лампу, чтобы в сейфе было больше света. Вот сразу и пригодилась. — Мне надо оставить Договор призыва здесь, нельзя ходить с такой опасной штукой, а посещение «Гринготтса» у меня получается чуть ли не раз в году.

— А теперь по порядку, — сложил руки на груди Снейп–сенсей. — Я так понимаю, ты осведомлён, куда всё–таки делся цербер?

— Да, — кивнул я. — Помните тот ответ от мистера Зерваса? В котором он говорил, что церберов ликвидируют в возрасте шести месяцев? Я подумал, что Кибу тоже захотят… когда он станет ненужным. Но мне он был нужен, он — мой друг. Я стал думать, куда деть такое большое существо. А ему хочется и погулять, и решил запечатать его в очень большой свиток, чтобы ему было там место. Знаю, вы говорили, что чары расширения пространства нестабильны, и потом нам старшекурсники об этом говорили. Но мне кажется, что нестабильны они из–за трёхмерности используемого пространства, и тогда получается, что третье измерение вмешивается в работу этих чар. К тому же их никак не закрепляют… А у меня… Вы однажды сказали, что проводником нашей магии является кровь. У меня кое–что вышло почти случайно, и я потом работал и экспериментировал в этом направлении. Мой свиток, так как не имеет третьего измерения для расширения, заимствует его где–то ещё… — я перевёл дух, собираясь с мыслями. Снейп–сенсей так и замер недвижимой статуей, внимательно слушая.

— В тот день, когда меня нашли… ну, после матча… У меня получилось перекинуть Кибу в мир свитка.

— Что? — на секунду приоткрыл рот от удивления он.

— Да, это определённо был другой мир. Там даже солнца два. Я оставил там Кибу, а потом смог вызвать обратно к себе. А также снова вернуться туда, — закосил под «я случайно изобрёл нечто крутое». — Чтобы попадать туда, надо вписать имя своей кровью в свитке. Я назвал это «Договор призыва». Я хотел предложить вам… Пойти со мной туда. В тот мир, исследовать его. И там ещё время течёт по–другому. За одни сутки там можно провести двенадцать.

— Временное искажение? — переспросил сенсей. — Ты поэтому записал время и дату на той записке?

— Да, — кивнул я.

— То есть, — прищурился Снейп–сенсей, — с тем же успехом ты мог появиться в нашем мире и через несколько лет? А то и столетий?

— Думаю, такой риск был. Но мой свиток является как бы маяком и привязкой к этому миру и времени. Я сначала проводил опыты… Э… на кроликах.

— На кроликах, — повторил сенсей, прикрывая глаза, в черноте которых заплясали зловещие искры, а может так из–за лампы керосиновой показалось.

Я кивнул, чуть отступая. Ух, как он разозлился.

— Мальчишка! — прорычал сенсей, сжимая кулаки, так и представилось, что это он меня готов придушить. — Как ты мог так рисковать?!

— Я больше трёх лет занимался исследованиями, сэр! — запальчиво ответил я. — И был больше чем на шестьдесят процентов уверен в успехе. Мне надо было рискнуть ради Кибы! Его могли… ликвидировать. Кому нужна опасная тварь, с которой нет сладу? Или ему так и надо было жить в крошечной для него комнате замка? А если бы его просто перестали кормить? Или распылили бы? Или отправили в Грецию, в которой от таких крупных церберов–переростков попросту избавляются? Он — мой друг! Я должен был что–то сделать. Хотя бы для него! Вы должны понять меня, сенсей!

Он вздохнул, словно из него выпустили весь воздух, и присел на небольшой сундук.

— Ты привык решать свои проблемы сам, верно? — тихо спросил меня.

— Просто не хочу, чтобы пострадали другие, — я распечатал огромный свиток Договора. — Это он. Я нарисовал его кровью Кибы и своей.

Снейп–сенсей заинтересовался и попросил меня развернуть его, а потом долго изучал блоки фуиндзюцу. Вообще, по сути, такой свиток Договора, кроме масштабов и некоторых специфических элементов, ничем не отличается от свитка, в котором, скажем, хранят оружие или снаряжение. Всё же я не настолько крут в фуиндзюцу, чтобы с нуля такое придумать… Простые свитки я в своём мире тоннами составлял, а Свиток Договора с Жабами мне доверили во время обучения, как сэннину — прошедшему обучение и научившемуся пользоваться природной чакрой. Тогда Фукасаку–сенсей и показал мне принципиальные отличия, а я запомнил, потому что после трёхлетнего путешествия с Джирайей и обучением у него живо интересовался всем, что касалось Узумаки. Да и фуиндзюцу у меня довольно неплохо выходило, схватывал почти на лету, пусть и у самой земли, н-да. Печати подавления и барьерные — очень важны, когда ты джинчуурики. Взрывные мы делали совместно, их наполнение огненной чакрой оставалось за крёстным. До сих пор мне удивительно, что здесь для этого достаточно магии крови. Жаль сам Джирайя тоже знал не так и много. Много, конечно, но по сравнению с любым обученным Узумаки…

Зато во внутреннем мире у меня получилось общаться с Курамой и Ключом к его клетке — Героторой — жабой–свитком, который я тоже внимательно изучил. Его составил мой отец, он учился фуиндзюцу у моей матери и не был, условно говоря, «специалистом», но он смог совершенно гениально и одновременно достаточно просто преобразовать некоторые печати — с наименьшим расходом чакры. Он–то скорее всего не мог похвастаться и половиной резерва среднестатистического представителя моего клана. Вот и выкручивался, как мог. Этот мой «ключ» был верхом совершенства, одновременно простой, как печать пяти стихий, и надежный, как кунай. Многократное повторение почти одних и тех же блоков, которые создают замок–привязку–клетку — что угодно для твоих нужд. Почти универсальный элемент. При внимательном рассмотрении я смог потом его воспроизвести просто чакрой, чтобы управлять клеткой Курамы, и при этом без Ключа — сколько бы ни ломился — не смог бы её вскрыть. А сначала я удивлялся, как отец смог создать такую сложную печать–ключ, умирая, на последних мгновениях жизни. Но отец был гением. Его ключ–спираль пропускал чакру Курамы и мою, но не давал Лису проникать в мой разум. В общем, я рад, что смог воспользоваться наработкой Четвёртого Хокаге, хотя и в совершенно иной области.

Как говорил Джирайя: «Не так важно знать тысячи техник. Хватит и пяти, которыми ты владеешь в совершенстве и можешь комбинировать и применять для различных нужд». Как и мой отец, я искал некоторую универсальность. Самому не верится, что я смог провернуть такое, как с Кибой, используя знания всего пятидесяти универсальных блоков фуин, немного магии, крови и везения. Ладно, признаю, везения было больше, чем «немного».

— Занятный свиток, — отвлёк меня от раздумий голос сенсея. — Я узнаю некоторые надписи. Они же на японском?

— Да, — не стал отпираться я. — Надписи на нём делать кистью и чернилами легче всего. Остальное — рисунки–символы с различными назначениями. Дающие при определённых сочетаниях свой результат.

Самое смешное, что в моём мире для половины «результатов» нужно было бы использовать стихийную чакру, а здесь всё решала магия, магия и кровь. Многие фуин из–за этого я знал только в теории, по рассказам и описаниям Джирайи. Столько ограничений с моей–то «только чакрой ветра» без вариантов развития хотя бы стихии огня или воды. А на практике попробовал лишь здесь. Из–за этой разницы с фуином у меня получалось чуть ли не заново, на то, чтобы барьер додумать, год потратил, зато уже с запечатывающими свитками, благодаря тем наработкам, всё веселее пошло.

— Значит, насколько я понимаю, если я запишу своё имя кровью вот в этой пустой графе, то?..

— Вы сможете попасть со мной в тот мир, — кивнул я. — Причём, необязательно иметь с собой свиток. Я хотел объяснить кое–что… Мир Призыва. Мир Кибы, он вроде бы как для него. Там может быть опасно. И его вы призывать теоретически тоже сможете — своей кровью, но лучше этого не делать. В принципе, Киба вас не тронет, я думаю. Но лучше заиметь собственный призыв из его мира. Как фамильяр, который живёт на воле и которого призывают, когда требуется его помощь.

— А что за «собственный призыв»? — не понял мою мысль сенсей.

— Если мы найдём Кибе самку, то она может родить церберов. Так как там время идёт по–другому, то и ждать пока это случится не так долго, относительно нашего мира… Эм… Кого–то из них вы сможете приручать с юного возраста и договориться о помощи… Впрочем, об этом ещё рано. Я в том мире был всего часов шесть, даже толком не понял, что там есть и есть ли что–то, насколько обитаем тот мир. Растения там были… Насчёт животных не уверен. Но я выпустил там несколько кроликов, на которых проводил опыты. Они должны были размножиться, чтобы Кибе, после возвращения в его мир, было что есть и на кого охотиться. И ещё я засадил там травы, чтобы опять же было что есть кроликам…

— Постой, ты хочешь сказать, что в ином мире с другими… М-мм?.. Свойствами, почвой, солнцем, даже солнцами и, возможно, другой магией, ты посадил растения?.. — оживился Снейп–сенсей. — Они могут вырасти совсем иными! Как некоторые травы в зависимости от места произрастания имеют различные свойства для зельеварения!

— Вот поэтому я и хотел сходить туда на разведку! — обрадовался я оживлённости и заинтересованности сенсея. — Вдвоём. Вы и я. Всё посмотреть и оценить. Кибу проведать опять же. Он там, получается, около полутора лет уже скучает. Ну, может, и не скучает, но там время быстрее бежит, чем у нас.

Вот и что в итоге? Никакими фамильярами–могуществом его было не соблазнить, а как про травки интересные услышал, глаза загорелись, и уже из ножен на ноге кунай достал, палец проткнул и «Северус Снейп» на Договоре написал. Кстати, его кровь на миг засветилась и мгновенно запеклась на бумаге.

Свиток я свернул и положил на верхнюю полку в хранилище. Затем сложил в кошелёк примерно под сотню галлеонов.

— Вы закончили? — скрипнула дверь в сейф и туда заглянул Грипхук.

— Да, всё хорошо, — я потушил и запечатал свою керосинку и мы вышли из хранилища. — Теперь стоит сделать покупки к школе. И ещё, в двенадцать часов Драко договорился, что будет в кафе с мороженым.

— Тогда нам стоит поторопиться, чтобы не задерживать мистера Малфоя, — задумчиво хмыкнул Снейп–сенсей.

— О, Гарри! Привет! Здравствуйте, профессор Снейп, — похоже, что за покупками собралось четверть курса. Потому что в кафе Фортескью сидел не только Малфой, но и Гермиона, Невилл, Ханна Аббот и сёстры Патил. А в толпе нам помахали Лаванда Браун с, кажется, старшей сестрой или матерью и Фэй Данбар.

— Вы достаточно самостоятельны, чтобы сделать свои покупки, — сказал Снейп–сенсей, поздоровавшись со студентами. — Я буду ждать вас через четыре часа здесь же, идите, мистер Поттер.

— Спасибо, сэр. Ещё увидимся, — кивнул я.

— Тебя проводил сюда профессор Снейп? — спросил Невилл.

— Да, кажется, его об этом попросил наш директор, — пожал плечами я. — Надеюсь, я не заставил себя ждать?

— Мы заметили Драко и только подошли, — ответила Гермиона.

— О, смотрите, похоже, что в этом году в Хогвартс пойдёт ещё один Уизли, — заметила Падма… или Парвати.

Мы обернулись на особенный гомон и увидели рыжее семейство во главе с миссис Уизли — пухлой и рыжей, которая довольно громко говорила, призывая всех детей к себе. Рядом с ней была девочка, тоже рыжая и мелкая. Рон, который заметил нас и с тоской посмотрел на мать. Близнецы, Перси и рыжий худой и высокий дядька с усами, который почти на два фута возвышался над толпой из преимущественно женщин и детей, по всей видимости — отец Рона — угадывался в нём отцовский тип фигуры. Рон уже сейчас был на три дюйма выше нас с Драко и Невиллом, наверное, вырастет такой же каланчой, как его отец.

— Гарри, пойдём, мётлы посмотрим? — загорелись глаза Драко. — В этом году мы уже не первокурсники. Нам можно.

— Может, сначала книги купим, а потом уже развлекаться будем? — спросила Гермиона. Вообще–то она не очень хорошо держалась на метле, поэтому мётлы, как мне кажется, недолюбливала.

— Ох, кстати, — воскликнула Парвати… или Падма, — мы же сюда пришли с мамой, она без ума от нашего нового преподавателя защиты, который написал все книги для ЗОТИ! Во «Флориш и Блоттс» в половину первого начинается раздача автографов Гилдероя Локхарта! Он к тому же известный писатель и просто душка! Идёмте, там нам очередь заняли.

И девчонки, в том числе какая–то покрасневшая Гермиона, потащили нас в книжный.

Что–то мне помнится насчёт этого писателя, только вот что?..