Какого биджуу я теперь волшебник?!

Часть 3. Глава 10. Итоги каникул

5 января 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

Конец каникул подкрался внезапно. Сегодня поздно вечером, уже после официального отбоя, на станцию Хогсмид прибудет «Хогвартс–экспресс». Завтра занятия начинаются по расписанию. Первый урок «История магии», на котором, наверное, большая часть будет отсыпаться.

Я решил надиктовать аудио–письмо для брата, пока ещё никого нет, и подытожить всё, что произошло со мной на этих рождественских каникулах. А они получились просто замечательными!

Снейп–сенсей окончательно утвердился в роли Учителя. У него было такое забавное выражение лица, когда мы в прошлое воскресение снова вернулись в Запретный коридор и проведали Кибу. Похоже, он думал, что я сначала усыпил мелкого цербера и только потом взял слюну. Я с пафосом заявил, что родная сестра дяди Вернона — лучшая заводчица собак в Суррее, и я имею обширные представления о дрессировке. Что и доказал тут же. Киба был послушным: садился, ложился, давал тяжеленную лапу и признал Снейпа–сенсея «своим», обнюхав и получив соответствующее внушение и болезненный щелчок по наглой левой морде, которая не вняла и начала рычать. Кажется, я тогда произвёл на Учителя неизгладимые впечатления. Впрочем, он быстро пришёл в себя и попросил ещё слюней на опыты, выудив из своей мантии штук десять полупинтовых баночек. Наверное, у него пространственный карман там и какие–то чары, чтобы всё это не разбилось. Мы с Кибой послужили на благо науки. А Снейпу–сенсею пришлось за пределами собачьей комнаты вызывать эльфа и выпрашивать вкусняшку для Кибы. Я объяснил, что любое животное надо поощрять, тогда в следующий раз он будет понимать, что от него хотят, и что дадут взамен. Киба был со мной полностью согласен, когда заглатывал куски мясного пирога. Ещё я возмутился, что бедному псу даже коврика не постелили на голом каменном полу. И что он так и простыть может — из жарких стран же. А у него в углах комнаты изморозь, и сам Киба совсем не «Пушок». Сенсей окончательно прифигел и обещал что–то предпринять по этому поводу.

Затем мы поигрались на хитирики, и я показал, как Киба засыпает.

Насчёт музыки буквально вчера выяснилось кое–что интересное. Снейп отправлял письмо какому–то своему знакомому греку по фамилии Зервас, семья которого занимается разведением и добычей ингредиентов для зельеварения. Как оказалось, об этом широко не распространяются, но для маленьких церберов засыпать под музыку — это нормально. Что–то у них с внутренним ухом, в которое потом по мере взросления врастает какая–то особая мембрана, делающая трёхголового пса невосприимчивым к музыке. А до двухлетнего возраста церберы как раз таки под неё засыпают. Этот мистер Зервас даже привёл пример из греческого мифа про известного музыканта Орфея, который прошёл с арфой в царство мёртвых, охраняемое молодым ещё цербером. Этим «свойством» псов пользуются для того, чтобы брать у них те самые слюни в качестве ингредиентов. А у взрослой особи забор материала сопряжён с огромным риском: прикованного цербера размещают над специальным корытом и дразнят едой, чтобы тот капал слюнями, потом пытаются корыто изъять, не всегда удачно. Плюс, у взрослого слюна более ядовитая и уже не такая «сопливая» — больше похожа на пену и быстро испаряется. Так что для добычи ингредиентов те не очень–то подходят, поэтому их ставят сторожами.

Снейп–сенсей предположил, что об этих специфических моментах те, кто привёз цербера в Англию, не знали, посчитав пса бесполезным, так как Хагрид упоминал, что купил «Пушка» в Лютном у сомнительных личностей за бесценок. А наш лесничий любой зверушке рад, главное, чтобы она пострашней была. Я тогда фыркнул и заметил, что мы должны быть в ответе за тех, кого приручаем, если Хагрид заводит опасного для окружающих монстра, то должен уметь с ним справляться и стать настоящим хозяином, а не просто радоваться, что он есть.

В воскресенье со Снейпом–сенсеем мы разошлись после второго посещения Кибы: я решил дать ему немного времени, чтобы привести мысли в порядок, а то шок, срыв и истеричный хохот меня немного взволновали. Хотя он молодой ещё, а вдруг что — куда я без него.

Но уже тридцатого декабря, в понедельник, за завтраком я понял, что Учитель оправился: сверкал глазами и так мстительно ухмылялся, что все старшекурсники ёжились. Тогда во всеуслышание Снейп–сенсей заявил директору, что хочет кое с чем поэкспериментировать, и ему нужен помощник в лабораторию, чтобы мыть котлы и перебирать ингредиенты. Сказал что–то вроде: «Раз снятие баллов во время каникул запрещено, то моим помощником назначается мистер Поттер, ему явно нечем заняться, раз он слоняется без дела по Запретным коридорам, в котором я его вчера поймал». В ответ я скорчил возмущённо–смущённое лицо, Хигэканэ укоризненно поулыбался и согласился, мягко попросив Северуса «не слишком сильно третировать мальчика», меня, то есть. Сенсей не удержался и сказал, что «этот мальчик сам кого хочешь затретирует». Я опустил голову и спрятал улыбку, а мне ещё и все оставшиеся ученики сочувствовали, наивные. Самое интересное, что Хигэканэ даже не подумал ограничить часы «отработки», о чём потом в гостиной возмутился спохватившийся Дэниел Шафик. Тем самым меня «типа продали в рабство Ужасу Подземелий». Я грустно вздыхал, пожимал плечами и ушёл в лаборатории, в которые мне сказали явиться через час после завтрака. Даже обиженный Рон, который был вынужден в каникулы учиться, мне посочувствовал. Хе–хе–хе.

Так у нас появился шикарный «отмаз» на постоянные встречи в течение всей этой недели. Конечно, экспериментами со слюной цербера мы тоже занимались, и я ассистировал, прямо как тогда, когда жил у него в доме. Ещё сенсей осмотрел мои непонятные подарки к Рождеству без подписи. В большом свёртке оказался зелёный свитер грубой вязки, похожие, только бордового цвета, я видел на братьях Уизли. Какой был смысл его посылать не подписывая? В общем, свитер, также как шарф Хагрида, пошёл на нужды Кибы: я трансфигурировал оба изделия из шерсти в плотный и большой коврик, благо менялась только форма, но не состав материала. По сути, я просто магически переплёл связанные нитки по–другому. А сенсей обработал моё изделие особым зельем, для закрепления результата, и зачаровал на «непротираемость». После ещё наложил специальные согревающие чары. Оказалось, что таким комплексом чар обработаны все ковры на Слизерине, а я ещё думал, как они живут в этих подземельях зимой, когда в коридоре двухметровые сосульки висят и иней пушистый на стенах. А у них вроде как «полы с подогревом». Киба был очень доволен и счастлив, когда мы притащили к нему этот собачий коврик зелёного цвета с жёлтой каймой. А в серединке я красным сделал иероглиф «клык», то есть имя моего питомца. Было весело наблюдать, как он старательно на нём умащивается, сворачиваясь компактным калачиком. Даже Снейпа–сенсея проняло, и он возмущался по поводу того, что «бедное и такое полезное животное держат в неподходящих условиях».

Со вторым подарком вышло интересней. Снейп–сенсей проверил свёрток на проклятия, и мы выудили на свет серебристую и почти невесомую тряпку. Опыты показали, что это было маскировочное облачение, а попросту «мантия–невидимка». Оказалось, что это не просто одежда с чарами, а какой–то крутой семейный артефакт. Я потом вспомнил, что Гарри упоминал об этом. Он мантию использовал, чтобы за кем–нибудь следить и всё в таком духе.

В мире шиноби каждый второй умел становиться невидимым, что гораздо удобнее, чем носить широченную длиннополую хламиду с капюшоном. Правда с этой мантией можно быть «вообще невидимым», и опыт показал, что приглушённые разговоры, сопение или сердцебиение из–под неё не слышны. А я ещё, помню, тогда думал, как такой довольно неуклюжий Гарри её использовал — быть невидимым мало, надо ещё быть неслышимым и ничем не пахнуть. Да и те же шиноби из–за своей специфики могут ощутить намерения — те же яки, поэтому надо, чтобы и твои мысли были «невидимыми», а это — самое сложное в нашей профессии. Поэтому и «жажду крови», несмотря на то, что для неё не использовалась чакра, возводили в ранг искусства. При общей восприимчивости намерений сильные яки могут дезориентировать, напугать и деморализовать врага. А самые сильные яки, естественно, у биджуу. Ох, я от Курамы в своё время натерпелся. Зато после «девятихвостого демона» мне даже Орочимару с его легендарной жаждой крови, которая могла парализовать даже некоторых дзёнинов, был не страшен. Я сам кого хочешь мог напугать до усрачки при желании.

В общем, когда мы разобрались, что это за мантия такая и для чего она, то обнаружили записку, в которой сенсей узнал почерк Хигэканэ. Снейп–сенсей когда прочитал, побледнел, а потом долго и с чувством ругался, приговаривая что–то вроде «Как он мог?! Ненавижу!» и всё такое прочее. Там было сказано, что Джеймс Поттер передал эту самую мантию, которая семейный артефакт, Хигэканэ, и вот теперь её возвращают сыну. И просьба «использовать с умом». Ну и никакой подписи, как и на свёртке. Сначала я не понял, чего сенсей так распсиховался, а потом до меня дошло, что, возможно, он подумал о том, будь эта мантия в доме Поттеров в тот вечер, когда Тёмный Злодей пришёл убивать родителей Гарри, то его подруга — Лили, сестра тёти Петуньи и мама Гарри, могла выжить. Но спрашивать я не стал, а он, взяв себя в руки, не стал ничего говорить о своём срыве. Но, как мне показалось, именно тогда он принял решение стать моим Учителем. Потому что наши отношения несколько изменились и он стал более откровенным, что ли. Морально принял меня в Ученики.

На мантии, кстати, обнаружились следящие заклинания Хигэканэ, чтобы он мог меня в ней видеть. Сенсей уклончиво объяснил, что их лучше пока не трогать, от этого больше пользы, если старик будет знать, где я, то сможет помочь в случае чего. Тогда я предложил и ему поставить следящие заклинания, чтобы он тоже знал, где я, если что. Снейп–сенсей удивился, но согласился, что это хорошая мысль. Но пригрозил, что если я буду шляться по коридорам после отбоя во время его дежурства, то пощады мне всё равно не будет. На том и порешили.

Мантию я запаковал обратно в свиток. Кстати, он не особо заинтересовал сенсея. Сказал только, что я оригинально использовал чары расширения пространства, но в трёхмерном объекте их применять более рационально.

Я не стал говорить, что использовал свою кровь, хотя, если подумать, то в том зелье, которым мы закрепляли трансфигурацию ковра для Кибы, тоже в небольших дозах содержалась кровь — только дракона. Значит если говорить, что моё фуиндзюцу — это пространственные чары, то своей кровью я закрепляю их эффект и стабилизирую. Впрочем, для более сложных свитков обычно тоже требовалась «подзарядка» чакрой, так что да, скорее всего это аналог. К тому же, барьеры и щиты тут тоже есть, но часто их накладывают при необходимости при помощи палочек и «удерживают», не пытаясь стабилизировать. Впрочем, Драко упоминал, что у аристократов есть кровная защита мэноров.

Думаю, что этот разговор должен состояться позже, когда у меня появится объяснение, откуда взялось моё фуиндзюцу в принципе. Но для всех «баловство с пространственными чарами» должно прокатить — сенсей подал хорошую идею.

В четверг, второго января, всё же состоялась наша «учебная дуэль». Мы договорились об этом накануне. И, кстати, благодаря своей славе параноика, когда это касается зелий, из класса, в котором мы как бы экспериментировали, «так как мистера Поттера я и на пушечный выстрел не подпущу к самой лаборатории», Снейп–сенсей выставил все картины с портретами и обложил помещение тройной вязью различных защитных и запирающих заклинаний. Кроме нас двоих туда не могла и мышь проскочить. Сенсей освободил центр комнаты, а я загодя лихорадочно собирал все свои приготовления для долгожданного спарринга.

Первым делом он наложил на меня заклинание немоты, от всего остального, что летело из его палочки, я смог увернуться, а разговаривать для того, чтобы взрывать дымовые шашки, кидать сюрикены и атаковать с ускорением тайдзюцу, не особо нужно. В любом случае, заклинание онемения я смог сбросить, как и любое гендзюцу — остановив на миг поток чакры, то есть магии. Думаю, что подобные заклинания имеют общие корни «воздействия на органы чувств», что тебе кажется боль, паралич, онемение или что тебя обвивает верёвка. С верёвкой, впрочем, в тандеме идёт внешняя иллюзия, так как её точно ни из чего не трансфигурируют. То есть внешняя магия воздействует на твою внутреннюю магию, точно также, как специалисты гендзюцу, типа Саске и Итачи, внедряют свою чакру в твою систему циркуляции и творят с тобой что хотят, подкидывая различные картинки и состояния. Всё это мне в голову пришло как раз при ощущении онемения языка — специально подставился под первое заклинание, подозревая, что ничего серьёзного и увечащего сенсей в начале не будет использовать.

Я даже не подозревал, насколько соскучился по упоению битвой. Через минуту нашей схватки Снейп–сенсей стал серьёзней, а его реакция обострилась. Он выставлял щиты, которые меня отбрасывали, я сотворил пару взрывов дымовых шашек, не решившись бросать в него кунаи с привязанными взрывными печатями — слишком много разрушений, а моя аптечка может потом его не поднять. Наверное, при таком бое удобно использовать танто — до длинного меча я пока не дорос, а вот кинжал будет как раз по руке. Я сделал «воздушную походку» и, пользуясь его замешательством, выбил ударом ноги сенсею плечо, палочка выпала из его рук.

— Остановись, Гарри! — скомандовал мне сенсей, зашипев от боли.

— Я вправлю, сенсей, — ударил я его аккуратно, чтобы не раздробить кость, так что оставалось только дёрнуть, возвращая сустав на место, намазать рябиновой мазью и туго перебинтовать. Он задумчиво смотрел на меня.

— Что ты такое, Гарри? — спросил он. — Ты почти спровоцировал меня использовать настоящие тёмные проклятья в этом поединке.

— Так вы их не использовали? — я был немного разочарован. — Но я тоже был достаточно аккуратен и не использовал на вас смертельные приёмы.

— Ты не использовал палочку и магию…

— Вообще–то я постоянно использовал магию, только по–другому, — хмыкнул я. — Просто моё кунг–фу в какой–то мере зиждется на философии «внутренней энергии», и я применяю её буквально, только используя магию, чтобы ускорить или укрепить тело. Размахивать при этом палочкой?.. Больше для этого подойдёт шест или клинок. Есть варианты кунг–фу с оружием, но палочка для такого не очень подходит — слишком тонкая, лёгкая и хрупкая. Она больше для бытовых чар, чем для подобного боя подходит.

— Постой–ка, ты говоришь?.. — спохватился Снейп–сенсей. — Я уверен, что моё заклинание «силенцио» в тебя попало.

— А… так я его сбросил, — пришлось состроить невинное выражение лица. — Помните, мы говорили с вами о том, что такое магия? «Магия, как собака». Я много тренировался, да и Киба может подтвердить, что я неплохой дрессировщик. Я понял, что ваше заклинание что–то вроде паразита, которое воздействует на эту мою «собаку», и как бы заставил её не дёргаться и бесполезно кататься по полу, а выгрызть паразита.

— То есть ты самостоятельно пришёл к беспалочковой магии, используя философию восточных боевых искусств, верно? — хмыкнул сенсей. — Это интересно. Ты контролируешь своё тело и, соответственно, свою магию. По крайней мере, внутри своего тела — точно.

— Да, очень похоже на то, — послушно кивнул я. — А в следующий раз вы покажете более серьёзные проклятия и заклинания?

— Пока только на манекенах, — прищурился сенсей. — Самому тебе пока их не освоить — слишком ты мал, не потянешь, но запомнить, что это такое, сможешь. Взамен ты будешь показывать мне своё боевое искусство и управление магией.

— Я начал обучение Драко, — сообщил я. — С начала сентября. Мы тренируемся в башне Гриффиндора по утрам и перед ужином. Если бы мы смогли найти подходящее место, то могли бы это совместить.

— Я подумаю. У Драко есть амулеты против легилименции, его мыслей никто не прочитает. Впрочем, — он серьёзно посмотрел на меня, — у тебя тоже есть что–то вроде блока, я до сих пор не могу понять, что это. Твоё это природное или созданное кем–то. Кажется, что тебя можно прочитать — по крайней мере витает эмоциональный фон, который ты как будто подтверждаешь выражением лица, но за ним — глухая стена.

— Просто я ни о чём не думаю, — рассказал я ему свой главный секрет местной «защиты сознания», но, как мне кажется, он не поверил.

Я тут тоже про потоковое сознание и постоянное нахождение в медитации ничего в книгах не нашёл и решил, что просто не смогу толком объяснить это сенсею. Главное, его устраивает то, что походя узнать моих мыслей и задумок нельзя. А у самого него — свои местные способы борьбы с «читальщиками мыслей». Впрочем, надо будет предложить Снейпу–сенсею сыграть со мной в те же шахматы, чтобы он понял, что я имею в виду.

Я поужинал в положенное время и читал в комнате. Примерно в полдвенадцатого ввалились Блейз, Невилл и Драко.

— Наконец–то мы прибыли! — Невилл не раздеваясь со вздохом упал на свою кровать. — Я, оказывается, так скучал по Хогвартсу.

— Что, тоже дома замучили? — посмеялся Драко, который сразу начал переодеваться в пижаму. — Мать от меня, кажется, не отходила и взяла полномасштабную опеку. Я такую даже в шесть лет не получал. К тому же одному в мэноре скучно. На Пасхальных каникулах надо точно кого–нибудь пригласить в гости. Я был даже на Браун согласен. Два дня я отдыхал от толпы, потом ощутил одиночество. Гарри, а ты тут как?

— На нашем позднем ужине Рон к нам присоединился и рассказал, что тебя припахал профессор Снейп, и ты почти все каникулы провёл в его лаборатории, — сочувственно посмотрел на меня Невилл.

— Только последнюю неделю, — пожал плечами я. — Всё равно особо делать было нечего. А так я смог быть полезным профессору и чему–то научиться. Даже если это «что–то» — потрошение рогатых жаб. Впрочем, теперь я могу выпотрошить любую жабу одной левой.

Невилл слегка позеленел и покосился на аквариум со спящим Тревором.

— Незачем беспокоиться, Тревор находится на особом положении, — улыбнулся я. — К тому же он не рогатая жаба.

— Всё, давайте на боковую, я что–то устал, завтра обговорим все новости, — предложил Блейз, и мы все легли спать.