Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 2

Глава третья

Как ни странно, мне доводилось в прошлом работать уборщиком. Я вообще много чего перепробовал в первые месяцы после смерти родителей — курьер, грузчик, расклейщик объявлений, иногда одновременно. Разве что закладки не прятал, хотя понятное дело, предложения были. Есть черта, до которой может упасть человек и за которую падать не стоило. Так или иначе, уборщик из меня вышел вполне грамотный, работа — понятная и честная, но платили за это такие копейки, что не помогал даже хороший график. Подметал улицы, затем мыл офисы, пока наконец не нашёл «Техно-супер», будь оно четырежды неладно. И вот сейчас, став могущественным хозяином таинственного замка в другом мире, я неожиданно вспомнил старые навыки. Не сказать, что от этого было радостно, но мастерство, как говорится, не пропьёшь.

Спасибо хоть на этот раз не пришлось орудовать метлой или шваброй.

Поиски компонентов для противоядия заняли весь остаток моего времени в замке на текущую ночь. Александра с товарищем я отправил назад в оружейную — передать снаряжение Луне на ремонт и доработку. С боевой задачей отряд мертвецов справился отлично, но в поисках иголки в стоге сена — простите, полотняного мешочка с красноватым порошком на складе — помочь не мог. Так что лорд Виктор, хозяин Полуночи и прочая, прочая, добрые два часа копался в мусоре, оставшемся с былых времён. Первый час у меня теплилась слабая надежда, что по ходу поисков я раскопаю ещё один тайник, но ей было не суждено сбыться. Возможно, скрытый смысл этого помещения состоял как раз в том, что здесь не лежало ничего по-настоящему ценного.

С другой стороны, я сумел навести какой-никакой порядок. Лишь на небольшом участке около входа, но всё лучше чем ничего. Ненужная рухлядь, полусгнившая или покрытая ржавчиной, отправлялась в мешки и ящики — те, что могли её выдержать, а их в свою очередь я расставлял в коридоре. Через полчаса вернулись двое моих иссохших подчинённых, и тут же отправились обратно, толкая ящик с мусором назад, к очищенной зоне. Утилизация подобной дряни лежала на Кулине и её слаймах, а кухня как раз была неподалёку. Я же остался разгребать, сортировать и раскладывать, запихивая материалы, которые могли оказаться полезными, в переносной карман, а всё остальное определяя на выброс. Тоже своего рода «очищение», но не в метафизическом, а буквальном смысле. Бог знает, когда я найду «босса», отвечающего за одну из соседних локаций, одолею его в бою или уговорю и что после этого станет со складом. Внутренний двор-то не стал частью очищенной зоны, хотя находился по дороге к лазарету.

В конце концов мне удалось расчистить небольшой кусок пола и освободить четыре старинных шкафа, на верхней полке последнего из которых обнаружился узелок с запасом нужного порошка. Быстрая проверка показала, что почти весь он годился для использования.

Мой победный клич слился с отдалённым звоном гонга. Жнеца можно было упрекнуть во многом, но он никогда не являлся без предупреждения.

Что не мешало мне строить планы, как я однажды разберу эту скелетно-призрачную сволочь по косточкам.

Сейчас, например, из-за него я не успевал передать находку Терре. Придётся оставить в чулане, под присмотром Кас, и отнести на следующий визит. Затянув узел потуже, я с ужасом обнаружил, что ветхая ткань расползается по швам. Да чтоб тебя! Его даже в карман для материалов не запихнуть — Терра предупреждала, что тогда порошок распадётся на компоненты, из которых его не восстановить.

Я сдёрнул с себя неизменную клетчатую рубашку, срывая пуговицы и завернул в неё узелок с лекарством, используя рукава вместо завязок. Затем сунул импровизированный мешок под мышку и рванул со всех ног назад по коридору.

Второй удар гонга застал меня на полдороги, третий прозвучал, когда я садился на трон. Я обливался потом после интенсивного бега, меня трясло от напряжения и злости. И лишь лёгкая рука Кас, опустившаяся на плечо, позволила выдохнуть и сосредоточиться на возвращении в свой мир. Закрыть глаза и слегка расслабиться, зная, что здесь мне всегда помогут.

— Я буду ждать вас, Вик.

— До встречи, Кас.

Понедельник. Несмотря на заклеенные окна, декабрь определённо располагался не только снаружи, но и немного внутри квартиры. Странное дело — в тронном зале Полуночи тоже было холодновато, но там это меня не слишком волновало. Даже когда камин не горел, а я прибежал в запаре и без рубашки. Но стоило вернуться на матушку-Землю, и всё, хочется лишь покрепче укутаться в старый плед и не вставать с тахты примерно никогда.

Увы, путь в Полночь для меня до ночи останется закрыт, а в этом мире лежание под пледом редко приводит к каким-то результатам.

Позволив лени повластвовать надо мной ещё две минуты, я рывком вскочил на ноги, натянул свитер и полез, как бы сказала давно почившая бабушка Валя, копаться по сусекам. Через пять минут из кладовой был извлечён неказистый тепловентилятор и установлен так, чтобы тёплый воздух равномерно распределялся по комнате. Увы, когда я закончил чистить зубы и бриться, раздался негромкий хлопок, за которым последовал отчётливый запах гари и жжёной пластмассы.

Глупо было ожидать, что обогреватель, купленный за копейки ещё моим отцом пять лет назад прослужит целую зиму, но всё равно обидно. И ведь новую модель придётся покупать в родном отделении магазина, продавцам полагалась пятнадцатипроцентная скидка.

Закинув в себя завтрак, я захватил сдохший прибор с собой и оставил квартиру остывать дальше.

После вчерашней тоски сегодня в «Техно-супер» на удивление кипела жизнь. Новый шеф — один из замов Борова, которого в центральном отделении видели всего пару раз — затирал что-то про незыблемые принципы компании, заложенные Николаем Николаевичем. Ему внимали, пусть и без большого энтузиазма. Судя по всему, больших перемен в ближайшее время не ожидалось, и народ слегка расслабился.

Наконец-то явилась Анна, ведущая на ходу какие-то записи на дорогом планшете. На ней был деловой костюм светлых тонов, который идеально сочетался с длинными золотыми волосами. Заметив меня, она едва заметно улыбнулась — но так, что меня бросило в жар от внезапного наплыва воспоминаний.

Надо бы попросить у неё телефон, чтобы не встречаться только на работе или не ждать, пока она решит заглянуть сама. Ближе к вечеру, когда оба освободимся.

Но пока я строил планы на вечер, у вечера оказались планы на меня.

— Виктор Игнатьевич.

Меня окликнул со спины незнакомый голос — низкий и раскатистый, при этом очень спокойный. Я обернулся и был вынужден поднять глаза, чтобы посмотреть говорящему в лицо. Два метра с гаком, косая сажень в плечах, лицо словно высечено из гранита. Скала, а не человек. Глыба. Но одет в приличный костюм и держится подчёркнуто-вежливо.

— Чем могу помочь?

— Уделите полчаса времени. С вами хотят поговорить.

— Кто, если не секрет?

— Прошу, пройдёмте со мной.

Я взвесил «за» и «против». Если бы громила в костюме хотел свернуть мне шею, он бы попытался сделать это не под объективами десятка камер посреди центрального отделения «Техно-супер». Подкараулил бы в тёмном переулке как те трое. Возможно даже с тем же результатом. В любом случае, подходить к жертве и вежливо просить её пройти куда-то, чтобы там атаковать — верх тупости. Несмотря на габариты тролля, незнакомец явно не выглядел тупицей.

Слегка вздохнув, я снял фирменную кепку и бэйдж, и отправился вслед за человеком-глыбой.

На парковке торгового центра нас ждал здоровенный чёрный внедорожник Mercedes G-Wagen последней модели. Знаменитая «неубиваемая» машина для серьёзных людей, которые отдавали предпочтение безопасности вместо комфорта. Говорят, на такой разъезжал Папа Римский, а ещё её обожали крупные мафиози. Интересно, о чём со мной хотел поговорить глава Ватикана?

Мой сопровождающий открыл заднюю дверь и сделал приглашающий жест, а сам остался снаружи.

На соседнем кресле сидел поджарый мужчина лет шестидесяти, отдалённо напоминающий актёра Джонатана Бэнкса. Лысый, с аккуратно подстриженной седой бородкой и взглядом, в котором не читалось ничего кроме бесконечного равнодушия. Я при всём желании не мог бы назвать цену его костюма, явно сшитого на заказ, и уж тем более часов на левой руке. На такого человека Боров бы не повысил голос, даже будучи в сильном подпитии.

— Владимир, — лаконично представился он, протягивая руку. Его голос был сухим, слегка надтреснутым, тон — нейтральным.

— Виктор, — я пожал её с осторожностью, стараясь не применять новообретённую силу. — Чем обязан?

Какое-то время — секунды две-три, не больше — он изучал меня своими бледно-голубыми глазами, словно решал, того ли человека пригласил в свою машину.

— Я позвал вас чтобы извиниться, — наконец сказал он, не меняя тона. — И искренне надеюсь, что вы примете мои извинения.

— Боюсь, сперва вам придётся уточнить.

— Безусловно. Видите ли, три дня назад ко мне обратился старый друг. Он неважно выглядел, и к тому же был сильно взвинчен. Он попросил меня об одолжении, которое я едва принял всерьёз и поручил не тем людям. С моей стороны это было в высшей степени непрофессионально, и за это я прошу прощения.

Настала моя очередь тупить несколько секунд, прежде чем мне удалось расшифровать сказанное. После чего я на миг покрылся холодным потом.

— Вы послали тех троих, — медленно сказал я. — Бритого и товарищей.

— К сожалению, да. Они живы?

— Нет.

— Печально, — в его голосе не слышалось ни капли печали. — Возможно, вы могли бы поделиться, где сейчас их тела? У них остались семьи…

Признаться, я чуть было не сорвался на нервный смех, еле сдержавшись в последний момент. Криминальный авторитет пытается давить на жалость, упоминая семьи своих убийц?

— Нет, не мог бы. Владимир, может вы не в курсе, но ваши люди пришли меня убивать. Подстерегли в тёмном углу, напали со спины, как последние крысы. Они и сдохли как крысы, и тела их искать бесполезно.

— Решения, — пробормотал мой собеседник, обращаясь будто бы не ко мне. — Решения и последствия. Эх, Коля, Коля…

Я терпеливо ждал пока он закончит.

— В любом случае, извинения мало чего стоят без компенсации, — он неторопливо достал из внутреннего кармана конверт и протянул мне.

Внутри оказалась солидная пачка купюр — долларов, не рублей. Хорошие деньги, очень хорошие и весьма уместные, но в отличие от «премии» Борова сейчас я не торопился принимать конверт. Этот человек был куда как опасней моего почившего шефа. Вчера подослал братков, сегодня даёт деньги, что будет завтра?

— Возьмите, — сказал он, заметив мои сомнения. — Я настаиваю. Никаких обязательств, под моё слово и ответственность. Разве что вы согласитесь побеседовать ещё пять минут, чтобы выслушать одно предложение.

— От которого невозможно отказаться?

Он улыбнулся — так же сухо, как и говорил, одними краями губ.

— Ценю классику кинематографа, но в жизни всё иначе. От любого предложения можно отказаться, даже сделанного крёстным отцом.

— А потом проснуться рядом с отрезанной лошадиной головой.

— У любого решения есть последствия. Мои люди навели о вас справки, и посчитали, что им предстоит лёгкое дельце. Теперь они мертвы. Мой друг Коля Боровицкий обратился ко мне в час нужды. Сегодня я еду на его похороны. Кем бы вы ни были, Виктор, вас критически недооценивают. Я не хочу совершать такую же ошибку, и потому предлагаю вам работу.

— Работу? Какую?

— Соответствующую вашим… уникальным навыкам. С официальным оформлением, страховкой и белой зарплатой. Зарплатой, по сравнению с которой сумма в конверте — лишь небольшой аванс.

— А взамен что? — резко спросил я. — Стать вашим киллером?

— Громкое слово, — слегка поморщился Владимир. — Слишком громкое. Хотя в целом точное. Подумайте, Виктор, вы могли бы наконец закрыть долги. Переехать в нормальный район. Если, конечно, вы не живёте под прикрытием.

— Не живу.

— Вот видите. И если для вас это важно — устранять вы будете лишь очень плохих людей.

— Таких как я?

— Ну что вы. Кажется, вы убедительно доказали, что это практически невозможно.

Судя по всему, не только его мордовороты навели о мне справки. Надо же, как точно бьёт, гад — долги, квартира. И не надо париться со свежим компом, изучать что-то кардинально новое, тратить время и силы в погоне за несбыточным. Деньги прямо вот они, даже наклоняться не нужно, а Райнигун всегда под рукой. Больше никаких продаж в «Техно-супер», охраны складов и уж тем более уборки офисов. Всего-то пара-тройка трупов, которых никто никогда не найдёт, и Виктор Макаренко уже живёт как белый человек. В обоих мирах.

Я криво усмехнулся и покачал головой.

— Вынужден отказаться. За деньги спасибо и считайте, что извинения приняты — если вы навсегда забудете, где я живу. Но для «уникальной работы» поищите кого-то другого.

— Позвольте уточнить. Вы уже кем-то наняты? Или это вопрос принципа?

— Принципа.

— Жаль, — он медленно кивнул, затем достал из нагрудного кармана визитку и протянул мне. — На случай если передумаете.

Визитка была с простым чёрно-белым дизайном, но сделана очень качественно. Надпись на ней гласила: «Богданов Владимир Михайлович. Логистика и консалтинг». Поколебавшись, я взял её — чисто из вежливости.

Громила снаружи машины проводил меня кивком, и я кивнул в ответ. Не суждено мне с ним стать коллегами, и, пожалуй, к лучшему.

Анна ждала меня в подсобке — даже после того, как все разошлись. Моё сердце от радости забилось быстрее, я-то был уверен, что сегодня отправлюсь домой один. Но не успел я открыть рот, как она меня опередила:

— Как прошло?

— Извини, что?

— Как прошло с Богдановым? — нетерпеливо уточнила она. — Он предложил работу?

— Откуда ты… — начал было я, но прервался. — Предложил. Я отказался.

В её больших серых глазах промелькнула тень разочарования.

— Отказались? Почему?

— Не сошлись по вопросу премиальных.

Секунду она просто смотрела на меня, затем пришло понимание.

— Всё шутите.

— Я думаю, после того вечера мы можем смело быть на «ты», — слегка усмехнулся я.

Она меня проигнорировала.

— Скажите, Виктор, вы всю жизнь собираетесь работать… тут? — её бархатный голос оставался на удивление спокойным, но в нём скользили жёсткие нотки. — Жить там, где живёте сейчас? Ездить домой в переполненном автобусе, носить старьё?

— Между прочим, я совсем недавно купил новую куртку и ботинки.

— Я заметила, — фыркнула она, и вроде смягчилась. — Не обижайтесь, но вы достойны большего. Гораздо, гораздо большего. Неужели вам самому не хочется взять от мира то, чего вы были лишены?

Её вопрос повис в воздухе, пока я пытался соотнести последние события из двух миров и терпел в этом сокрушительную неудачу. Любые попытки плыть по течению хотя бы пару дней прерывались самым бессовестным образом, меня раз за разом швыряло из стороны в сторону, загадки громоздились одна на другую, угрожая обрушиться на меня с высоты многоэтажки. В итоге меня хватило лишь на один встречный вопрос:

— Кто ты, Анна?

— Я — ваш лучший друг, — лукаво улыбнулась она, и у меня вновь перехватило дыхание от этой улыбки. — Я та, что всегда поддержит и направит, но я могу стать кем вы захотите. При условии, что вы будете принимать правильные решения и добиваться успехов.

Прежде чем я успел ответить, она шагнула вперёд, обхватив меня за шею, впилась губами в губы и прижалась всем телом — неправдоподобно горячим, пахнущим как неодолимая страсть. Я опомнился лишь через несколько секунд, когда её уже не было — в пустой подсобке, задыхающийся, растерянный и возбуждённый сверх разумных границ.

Это был совсем не тот вечер, на который я рассчитывал. Совсем не тот разговор, совсем не тот финал.

Не говоря уже о том, что я так и не взял её номер телефона.