Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 2

Глава двадцать пятая

— Ваша жизнь, — повторил Альхирет, откровенно наслаждаясь моим окаменевшим лицом. — Но не волнуйтесь, не только ваша! Ещё и ваших ничтожных слуг — разумеется, при условии, что никто из вас не будет чинить мне препятствий. Вы и в самом деле думали, что могли принести два готовых к вылуплению драконьих яйца, и я этого не замечу?

— Это что же, уважаемый, — сказал я, с трудом сохраняя ровный тон. — Вы сознательно идёте на конфронтацию? В нарушение всех условий и правил?

— Именно так, о сиятельный лорд Виктор, именно так! Вы прозорливы как всегда, — он улыбнулся… нет, издевательски оскалился. — Просто оставайтесь в своём кресле, пока я схожу к той дыре, что выполняет у вас роль сокровищницы и заберу то, что мне нужно. Знаете, в рамках третьего пари я бы мог заполнить половину вашего тронного зала золотом за эти яйца, но раз уж вы отказались…

Я больше не пытался сохранять спокойствие. Этот гад собирался наплевать на все законы и применить силу? Для этого существовало вполне определённое понятие, недопустимое в приличном обществе.

— Кажется, вы что-то упустили. Я хозяин Полуночи и не позволю творить подобный беспредел.

— О, боюсь, что это вы кое-что упускаете. Ради двух готовых к вылуплению яиц — идеальной жертвы, если вам интересно — я бы рискнул поступить так же и пятьсот… да что там, тысячу лет назад! В те времена, когда Полночь была настоящей силой, а не бледной тенью от своей былой тени.

Он медленно поднялся с кресла, и я резко встал ему навстречу, всё ещё слегка ошеломлённый столь оголтелой наглостью. Кем бы он ни был, какой бы силой ни обладал, я не планировал потакать его планам. Даже если бы дракончики не были бы мне нужны через год. Вопрос принципа, правил, устоев. Моя рука опустилась на рукоять Райнигуна. Альхирет поморщился.

— Полноте, лорд Виктор, вы уже умудрились настроить против себя Князя в жёлтом! Вы и в самом деле хотите видеть во врагах меня и моего покровителя? Сидите!

Я не успел среагировать, как он вдруг оказался ближе ко мне на шаг, протянул руку и по отечески похлопал меня по плечу. По телу тут же разлилась свинцовая тяжесть и потянула назад, вниз, в замечательное удобное кресло, где можно наконец посидеть и расслабиться. Зачем сопротивляться, какой смысл воевать? У меня был тяжёлый день, я заслужил небольшой отдых…

Ухмыльнувшись, Альхирет зашагал дальше, к выходу из комнаты. Я медленно повернул голову ему вслед, и мой взгляд остановился на большой яркой луне, зависшей почти идеально напротив окна. Её свет отразился в моих глазах и сквозь них просочился вглубь, рассеивая гипнотический морок. Нет, я не устал, совсем не устал. Я не буду отдыхать! Я встану и я разорву этого выродка в клочья!!

Из моего горла вырвалось низкое рычание — второй уровень «Зверя в лунном свете», увы, не мог активироваться бесшумно. Возможно, только благодаря этому Альхирет успел обернуться, и пуля из Райнигуна, летевшая прямо ему в затылок, всего лишь прочертила на смуглой коже головы ярко-алый росчерк.

В следующий миг он уже стоял почти вплотную, с лицом, перекошенным от ярости. Вторая форма «Зверя» даровала мне сверхчеловеческую скорость, но я даже не успевал проследить за его движениями, не то что дать отпор! Он взмахнул рукой — так небрежно, словно отгонял комара, и моя правая кисть повисла, сломанная под неестественным углом, а Райнигун отлетел в сторону. Глаза Альхирета, раньше чёрные и внимательные, сейчас были заполнены жидким золотом до краёв, а сам он будто бы вырос на полголовы. Мой левый кулак отправился на встречу с его виском, но не долетел. Я обнаружил себя беспомощно болтающимся в воздухе, поднятым за горло стальной дланью.

— Я же предупреждал, — прошипел Альхирет, сжимая хватку и не обращая внимания на мои хаотичные удары. — Я же просил по-хорошему, не так ли? Я же…

Порыв ледяного ветра задул огонь в камине, хотя окно было закрыто. В комнате вдруг стало гораздо мрачнее и неуютнее — и это с точки зрения человека, чьё горло пытались раздавить как кусок пластилина. Альхирет недоумённо взглянул на камин — и в ту же секунду из-за стены за его спиной выплыл чудовищный призрак в чёрных лохмотьях, с лошадиным черепом вместо головы, вооружённый двумя серпами. Он ринулся в атаку бесшумно и молниеносно, и лишь благодаря невообразимой реакции Альхирет смог сохранить голову на плечах. Меня ему, правда, пришлось отбросить в угол.

Это был первый случай, когда Жнец явился не по мою душу. Кажется, рановато я решил от него избавиться.

— Прочь, безмозглая кукла! Прочь! — рычал Альхирет, но Жнец не сбавлял обороты.

Какое-то время они кружили по комнате, сливаясь в едва различимый вихрь, что сметал и разрубал на куски всё на своём пути. Одежда Альхирета постепенно превращалась в иссечённые обрывки, его тело покрылось многочисленными кровоточащими порезами. С другой стороны, серьёзных ран Жнец ему нанести так и не смог, лишь довёл до белого каления.

— ДОВОЛЬНО!!

То был не крик — бешеный вой, в котором проскальзывали нечеловеческие нотки. Вихрь улёгся, и посреди руин комнаты застыли две грозные фигуры, скрестившие оружие. Жнец оставался Жнецом, а вот Альхирет вытянулся так, что нависал над своим противником. Изрезанное дорожное платье исчезло, сменившись богатыми лазурными одеяниями, расшитыми золотом, достойными древних царей, и изысканным венцом на голове. В руках Альхирет сжимал сияющий посох с загнутым навершием, напоминающий древнеегипетский уас, которым уверенно сдерживал натиск обоих серпов Жнеца. Вот он взмахнул своим невесть откуда взявшимся посохом, отбрасывая призрака назад и властно вытянул левую руку вперёд. Из открытой ладони вырвался поток золотого света, ударивший Жнецу прямиком в центр лошадиного черепа. Я неверяще наблюдал за тем, как под воздействием этого безумного света палач Полуночи расщепляется на лоскуты, а затем на молекулы, пока от него не остались лишь острые серпы, с беспомощным звоном упавшие на пол.

Альхирет, даже не взглянув на меня, направился к выходу, высоко подняв голову. Полагаю, он считал себя победителем, и его вполне можно было понять. Но пока он возился со Жнецом, лунный свет, подкреплённый лечебной инъекцией, в очередной раз сделал своё дело. Сломанные кости с хрустом встали на место, раны затянулись, я сжал зубы и поднялся на ноги. Из переносного кармана мне в руки упал верный полэкс, Райнигун занял своё место в кобуре на перевязи. Если враг был настолько быстрым, что уворачивался от пуль, сперва его следовало замедлить.

Вперёд. Вперёд. ВПЕРЁД!

Когда я вылетел в основной коридор, Альхирет уже подходил к тронному залу. Каждый его шаг заставлял каменные плиты тяжело содрогаться, а по полу за ним тянулась цепочка тусклых золотых следов. Я почти физически ощущал гнев Полуночи, разливающийся в воздухе, её боль и отчаяние от неожиданной атаки. Кас была права — не стоило принимать этого гостя, но сделанного не воротишь. Он хочет просто пойти и взять то, что хочет? Это мы ещё посмотрим.

— Мордред! — рявкнул я, и мой голос прокатился сквозь весь коридор, отозвавшись в тронном зале громовым эхом. — Я взываю к нашему союзу!

На этот раз Альхирет даже не успел обернуться. Великанская тень смела его прямо на входе в тронный зал, отбросила в дальний угол, скрыв дальнейшее развитие событий. Я рванул вперёд, не чувствуя под собой ног, и на полпути чуть не врезался в Луну. Та в свою очередь выскочила из коридора, ведущего в оружейную, уже в форме волка-оборотня, вооружённая до зубов. Мы не стали останавливаться, чтобы обменяться словами, а синхронно ломанулись дальше, в тронный зал. Нас встретило незабываемое зрелище.

Альхирет продолжал идти — но каждый шаг давался ему с огромным трудом. Теперь его окружала золотая аура-щит, на которую раз за разом обрушивался обломок ржавого двуручного меча великанского рыцаря. Дождавшись очередного замаха, колдун сбросил щит и выбросил руку в знакомом жесте. Я заледенел на миг, но смертоносная атака не оказала на Мордреда такого же разрушительного эффекта, как на Жнеца. Мой союзник дрогнул и отступил, отразив золотой поток остатком клинка своего меча.

Мы с Луной атаковали, не сговариваясь. Как только Альхирет открылся, ему в спину полетела пуля из Райнигуна и здоровенный арбалетный болт из переносной баллисты оружейницы. Как ни странно, и то, и другое добралось до цели, сбив колдуна с ног и заставив его пропахать носом несколько метров каменных плит тронного зала.

К несчастью, он тут же начал вставать. Сквозь две огромных дыры посреди его спины можно было разглядеть дверь чулана, но они затягивались на глазах. Мордред нанёс очередной удар — столь быстрый, что невозможно было уследить, и его меч заставил новый золотой щит покрыться сетью трещин.

— Пережиток… прошлого… — прохрипел Альхирет, воздевая посох. — Вы все… жалкие пережитки! Вам не остановить прогресс!

Посох-уас рухнул вниз, расколов плиту, о которую ударила нижняя часть древка. Из расколотого места хлынула волна расплавленного золота, обернувшаяся тремя безглазыми крылатыми змеями, покрытыми острыми шипами. Одну Мордред успел изрубить на подлёте, но две других скрутили его своими телами, заставив мёртвого рыцаря тяжело рухнуть на пол, выронив меч. Лицо Альхирета прорезала торжествующая ухмылка, он снова воздел руку… и тут же получил страшный удар в голову двуручным молотом от разъярённого оборотня, а также новую пулю от меня — ровно в центр груди. Колдун пошатнулся, но не упал. Он попытался восстановить щит, как с потолка на него рухнул Жнец. То ли воскресший, то ли просто новая копия.

На тот момент наше преимущество казалось абсолютным. Только вот Альхирет тут же отбросил напирающую Луну точным ударом посоха, а Жнеца угостил новой золотой вспышкой. Не прошло и десяти секунд, как ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов.

Проблема заключалась в том, что наши ресурсы были конечны, силы — на исходе, а враг почти не выказывал признаков усталости, сколько бы повреждений мы ему не наносили. Прямые попадания из Райнигуна оставляли на его теле зияющие раны, которые тут же зарастали, удары молотом и полэксом он чуть ли не игнорировал. Самым серьёзным противником для Альхирета оставался Мордред, но магические узы в виде золотых змей надёжно вывели его из строя. Жнец возвращался в бой ещё дважды — и каждый раз оказывался повержен.

В конце концов на ногах остался лишь Альхирет, опирающийся на свой проклятый посох. Слегка пошатываясь, но безусловно ликуя, он дошёл до чулана, рванул на себя дверь… и отлетел назад, встреченный потусторонним воплем, наполненным яростью самой преисподней.

То-то я думал, куда делась Кас.

Баньши продолжала кричать, в безупречной гармонии с яростью окружающих стен. С потолка за спиной Альхирета пролилась зелёная слизь, сделав пол блестящим и скользким. Колдун отступил ещё на шаг и поскользнулся, нелепо взмахнув руками и упав возле пробитой им самим трещины. В следующую секунду оттуда вылетели не золотые змеи, а зелёные побеги лиан. Обвивая конечности Альхирета они чернели и отваливались, но за ними следовали новые и новые, надёжно удерживающие врага на месте. Он оказался настолько удивлён этим, что даже не заметил, как из ниоткуда за ним возникла фигура ослепительной смуглой женщины с иссиня-чёрными волосами и шприцом в руке. Терра вколола содержимое шприца в шею Альхирета быстро и профессионально, одним плавным движением — и тут же отступила, растворяясь в воздухе.

Я не знал, как Полночь смогла призвать на помощь двух слуг, минуя «загрязнённые» зону, но не видел смысла в лишней рефлексии. Альхирет был ошеломлён, обездвижен и представлял собой идеальную мишень. Вновь прогремел Райнигун, отправляя серебряную пулю в середину вражеского черепа — тот лопнул и разлетелся на куски как гнилая тыква. Жуткая, безобразная картина. Но хотя бы этому грёбаному бою пришёл конец.

Мне так казалось добрых пять секунд — пока из окровавленного огрызка на месте головы колдуна не хлынула слепящая волна золотой силы.

Когда я снова смог открыть глаза — раздражённые и слезящиеся, ситуация вновь повернулась к худшему. К гораздо, гораздо худшему. Альхирет вырос настолько, что почти сравнялся с Мордредом. Все его черты обострились, руки неестественно вытянулись и утончились, тело страшно сгорбилось. Голова вернулась на место, но теперь она больше напоминала вытянутый цилиндр, из которого вместо волос тянулись отростки-щупальца, а залитые золотом глаза заняли почти половину лица. Лишённый губ рот превратился в чёрный провал, растянутый до предела то ли в крике, то ли в хохоте.

— Ничтожные… твари… — пробулькало чудовище, ещё недавно бывшее Альхиретом. — Черви… грязь под ногами!.. Вам никогда не узнать, что есть настоящая власть. Вам никогда не понять, каких даров лишились! Ваш удел — склониться пред Теми, кто Знает и навеки остаться в пыли прошлого.

Увы, никто ему не возражал — все были слишком заняты, пытаясь вырваться из переплетения золотых нитей, заполнивших почти всё пространство тронного зала. Мордред, я, все мои помощницы, включая Хвою и Терру. В нитях увяз даже Жнец, обычно свободно пролетающий сквозь стены, но теперь способный лишь бессмысленно рассекать колдовскую паутину серпами, пока та вмиг восстанавливалась. Свободным в зале оставалось только пространство, разделяющее Альхирета и открытый чулан, куда он неторопливо отправился за своим призом. Он и в самом деле оказался сильней всех нас.

Я не был готов признать поражение и смириться. Я рвался из сетей что есть сил, разрывая их отросшими когтями и заострившимися зубами. Если я успею добраться до расчищенного участка и всадить последний патрон этому уроду в башку, то возможно мне удастся подхватить яйца в переносной карман, и…

Череду моих лихорадочных размышлений прервал крик, переходящий в пронзительный визг. В нём читалось возмущение, гнев, обида, но сильнее всего — боль. Чудовищная, невообразимая боль! Золотые нити вдруг лопнули, выпуская нас из сетей, а Мордред напрягся и порвал пополам обеих золотых змей. Все взгляды устремились ко входу в чулан, откуда вывалилась фигура Альхирета, с головы до ног объятая пламенем.

Пламенем, что с каждым мигом горело всё сильнее и ярче.

Никто и не попытался к нему приблизиться, но это и не требовалось. Колдун сделал ещё несколько шагов, шатаясь и оглашая зал дикими воплями, затем застыл и выгнулся, воздев обугленные руки ввысь, словно взывая к чему-то или кому-то. Пространство над ним треснуло и открылось, напоминая то ли рваную рану, то ли пасть с неровными зубами. Эта дыра упала на Альхирета, поглотила его и затянулась. Худший гость из всех возможных отбыл, оставив позади большую лужу медленно остывающего жидкого золота. Спустя несколько секунд Полночь перестала дрожать, а Жнец развернулся и молча скрылся в ближайшей стене, как ни в чём не бывало.

Не знаю, как мне удалось пройти те метров двадцать, что разделяли меня и чулан. Дверь была вырвана с корнем, повиснув на верхней петле. А внутри, в дальнем углу, уютно устроившись на плаще из кожи василиска, среди остатков скорлупы свернулись два спящих дракончика. Оба красные, но один с серебряным, а другой — с оранжевым отливом. Из крохотных ноздрей вырывался едва различимый сизый дымок.

Из-за моего плеча вдруг раздался глухой голос: он произнёс несколько слов на языке, напоминающем лязг металла. Я обернулся, с удивлением глядя на Мордреда, который мало того, что подошёл абсолютно бесшумно, так ещё и заговорил, впервые за наше знакомство.

— Луна, переведёшь?

— Древний свет… нет, скорее древнее пламя… ведёт к финалу? Нет, не так. Древнее пламя несёт погибель древнему злу.

Я вновь перевёл взгляд на мирно сопящих дракончиков. Дети Эргалис успели не только вылупиться в кратчайший срок, но и атаковать Альхирета в самый нужный момент, преуспев там, где все остальные потерпели неудачу. Впрочем, наши атаки, пусть и не слишком эффективные, замедлили врага, отвлекли, заставили его сменить форму и потерять осторожность. А за скорейшее появление на свет огнедышащих малышей скорее всего стоило поблагодарить саму Полночь. Из-за неё яйца остались целы, а зародыши внутри — живы на протяжении столетий. А теперь вылупились за какие-то полчаса.

— Есть важный вопрос, — сказал я, устало опершись на стену чулана. Сквозь дверной проём на меня выжидательно смотрели почти все мои девушки — полный состав, не считая Адель. — Кто-нибудь знает подходящие имена для драконов?