Как не потерять работу

ГЛАВА 5

Замок Беркана строился в те времена, когда каждый владелец подобного поместья мог подвергнуться атаке со стороны врагов. Древние стены видели все: отчаянные стремительные штурмы и долгие осады, веселые праздники и похоронные процессии, смертную казнь преступников и торжественные королевские обеды, пиры и развлечения, и долгие зимние вечера, когда совершенно нечем себя занять. С каждым поколением замок немного менялся: что-то разрушалось, что-то надстраивалось. Сейчас его можно было назвать городком — за крепостной стеной находились часовня, конюшни, большой некрополь, предмет особого внимания некромантов, сад, кузни, хлевы, небольшая турнирная площадка, казармы для рядовых рыцарей, десяток домов, где обитали замковые слуги, гостиница для проезжающих, лечебница, мастерские и плац для тренировки рыцарей и пехоты.

Сам замок стоял на плоском холме, к которому вела широкая проселочная дорога. У подножия холма раскинулось небольшое поселение наподобие Малых Звездунов. Поблизости было еще два города. Один — на соседнем холме — именовался Брезень. Он был равен Добрину, и невольно возникал вопрос — почему же герцогиня отправилась за специалистом-некромантом в соседнее воеводство? В чем дело? Только ли в том, что мэтр Йож Белла работал исключительно по «спецзаказам»?

Мы провели в пути почти два дня: дороги, раскисшие от весенних дождей, оставляли желать лучшего. Хорошо еще, что ни одна из лошадей не потеряла подкову — пока искали бы кузнеца да пока он подковывал бы коней заново, пришлось бы потратить много времени.

К замку подъезжали в сумерках. Леди Руна выпрямилась в седле, придав лицу спокойное и даже безмятежное выражение.

— Никто не знает и не должен знать, что я примчалась за вами в Добрин, мэтр Белла, — произнесла она, сдерживая бег своего коня, крупного породистого мерина. — Для всех и каждого в замке я посещала свою кормилицу — она с некоторых пор удалилась от двора и живет с мужем в детинце…

Я присвистнул. В любом детинце любого города имели право селиться только знатные люди. Хотя да, кормилица герцогини и не могла быть простой хуторянкой.

— Вы оказались в городе случайно, проездом, — продолжала поучать меня леди. — Даже можно сказать, что вы приехали по делам к местному некроманту, но он оказался в отъезде и вам просто некуда было пойти…

Я тихо фыркнул. «Некуда пойти!» Скажет тоже! Да стоит мне переступить порог храма Смерти, и монахи-«смертники» просто обязаны будут предоставить мне стол и кров.

— Как бы то ни было, мы встретились случайно, — закончила свою мысль женщина, — и я по доброте душевной пригласила вас погостить немного в замке. Вы ведь хотели поближе взглянуть на наш знаменитый некрополь?

А кто ж из некромантов не хочет? Да за шанс прикоснуться к его таинствам я готов назваться каким угодно именем! А если выяснится, что моя «работа» как-то с некрополем связана…

— Для всех вы просто гость замка. То есть не совсем для всех. — Леди чуть замялась. — Я потом скажу, кому из моей родни можно доверять…

Ого! Становится интересно! Но вслух я ничего не сказал.

За разговором мы проехали деревню и, прогрохотав копытами коней по навесному мосту, оказались перед воротами. Мостов было два: один постоянный, каменный, с барбаканом[11] впереди — даже не барбаканом, а целым двухэтажным домом, — относительно новый, был перекинут через ров и соединялся с мощенной камнем дорогой, поднимающейся по склону холма собственно к замку. Там имелся второй мост, временный, который поднимался и опускался на толстых цепях и служил одновременно и воротами.

Возле внутренних ворот нас впервые приостановили стражники.

— Госпожа герцогиня? А кто это с вами?

Я слегка напрягся. Ну да, выгляжу вовсе не как воин с картинки и тем более не как некромант с большой дороги. Обычно «наших» рисуют во всем черном, чтоб длинные волосы развевались по плечам, под отороченной мехом курткой виднелась кольчуга, руки в кожаных крагах сжимают меч, наборный пояс с серебряными бляхами, амулет на груди, все такое… Или, наоборот, нечто худое и бледное, с красными глазами от постоянного недосыпа, злое на весь мир по той же причине, в заляпанном чужой кровью мешковатом балахоне, в одной руке кинжал, в другой череп… В общем, ни того ни другого. «Рабочая» мантия спрятана в вещмешок, амулет убран под куртку, ритуальный кинжал, пока он в ножнах, не отличишь от обычного оружия. Правда, на боку висит меч, а на плече сидит черный кот…

— Это мой спутник, мэтр Белла, — промолвила моя спутница.

Стража тут же потеряла к вновь прибывшему интерес.

Позвольте не описывать замок — это долго, нудно и неинтересно. Скажу лишь, что он был раза в два, если не в три крупнее замка графов Байт и тем более больше ратуши, бывшей резиденции графов Мас. По самым скромным подсчетам, здесь кроме прислуги могло разместиться свыше пяти десятков человек, не считая детей и воинов.

— Мэтр Белла, — шествуя впереди меня по коридорам и галереям, сообщила леди Руна, — никто из посторонних не должен знать, зачем вы здесь на самом деле.

— Что, больше вообще поговорить нельзя ни с кем? — на всякий случай решил уточнить я.

— О том, что происходит, так или иначе знают все в замке. — Моя спутница даже приостановилась. — Но если вы узнаете что-то новое… что-то странное или подозрительное, что-то… необычное… ну вы понимаете? Вы должны рассказать об этом либо мне, либо тому человеку, которому я вас представлю чуть позже. И больше никому!

— Понятно! — кивнул я.

До ужина оставалось не так много времени — я успел лишь сбросить верхнюю одежду и нацепить парадную рубашку, то есть единственную приличную вещь в гардеробе. Вот не было в планах обедать с высокопоставленными особами! И хотя мой названый брат Анджелин Мас был графом, он же был «своим», при нем можно было не выпендриваться. А тут…

Я не без некоторого трепета переступил порог большого зала, озаренного светом факелов. Как во всех старинных замках, в эту пору года тут было достаточно прохладно, и я пожалел, что не накинул на плечи плащ.

Слуги суетились, заканчивая расставлять на столах обильное угощение. Вспомнив, как питался последние дни у госпожи Труды, я ощутил, как к горлу подкатил комок. Хоть наемся! Кот, так и сидевший у меня на плече, напрягся, запуская когти под кожу.

— Руна!

Радостный возглас заставил всех обернуться в сторону нашей пары. Большая часть обитателей замка собрались возле четырех кресел, стоявших полукругом у большого камина. Несколько молодых мужчин стояли подле, девушки и подростки сидели на низких скамеечках и подушках. Одна из женщин проворно вскочила и бросилась навстречу:

— Ты уже вернулась?

— Да. Не смогла, знаешь ли, оставить вас в такое время!

— Сэр герцог будет рад. — Молодая женщина взяла леди Руну за руку и повела к камину.

На меня не обратили внимания, чему, откровенно говоря, я был рад. Ибо в тот момент, когда мои глаза нашли эту женщину, мир словно померк. Лица собравшихся слились в одно светлое пятно, голоса звучали неясным гулом, и только она оставалась в центре внимания. Пришлось хорошенько ущипнуть себя за ляжку, чтобы как-то взбодриться и сосредоточиться. Но взгляд сам собой раз за разом возвращался к прекрасной незнакомке.

— Милорд!

Леди Руна склонилась в почтительном поклоне перед осанистым мужчиной лет шестидесяти. Его лысеющая голова была почти седой, он не производил впечатления могучего воина, но столько спокойствия и властности было в нем, что не узнать герцога Беркану было невозможно. Он был в трауре, как и немолодая женщина, сидевшая в соседнем кресле.

— Руна, — повторил герцог, — что-то ты быстро вернулась!

— Я не могла долго оставаться вдали от вас. — Молодая герцогиня почти слово в слово повторила то, что сказала раньше. — У меня на душе было неспокойно… Кроме того, я приехала не одна. Позвольте представить — мэтр Белла.

Шагнув вперед, я отвесил поклон, исподтишка рассматривая остальных. Конечно, простой провинциальный некромант — не такого полета птица, чтобы его знакомили с членами одного из самых древних родов страны. Но все-таки неплохо было бы знать, кто из собравшихся братья и сестры леди Руны, а кто — дальние родственники или просто гости. Увы, мне никто ничего не объяснил. Герцог Беркана смерил меня взглядом, задержав свои пронзительно-синие глаза на коте, и кивнул дочери — мол, оценил и одобрил.

Возникший рядом майордом провозгласил, что ужин готов. Герцог встал, подал руку юной девушке лет восемнадцати-двадцати. Она была в трауре, и ее заплаканное лицо яснее ясного говорило, что утрата постигла ее совсем недавно. Она почти повисла на руке старого лорда. Видно было, что ей больше всего хочется остаться одной. Другие мужчины предложили руку леди Руне, ее матери и женщинам — всего их было шестеро. Остальные — тут собралось почти два десятка человек, считая и подростков, — поспешили к столу, не особенно считаясь с этикетом. Ту девушку пригласили сразу двое, заставив мое сердце сильнее биться от безотчетной ревности.

Ужин был вкусным. Позавчерашний день я практически ничего не ел, следующие два провел в седле, а до этого был принужден давиться овощами с овсянкой, так что сейчас наверстывал упущенное, налегая на жаркое, тушеную рыбу и хлебы с медом и сырами. Хорошо быть герцогом! Зверь тоже получил свою порцию. Ссадив кота с плеча, я исподтишка кидал ему под стол куски мяса. Рядом вертелись собаки, ловившие кости и объедки, но ко мне не приближались, достаточно было черному котяре один раз вздыбить шерсть и прорычать что-то вроде: «Гр-ру-у-у», замахнувшись лапой.

Застолье не затянулось — уже через несколько минут молодая женщина в трауре, испросив прощения, удалилась из-за стола, провожаемая сочувствующими взглядами. После ее ухода разговоры, и без того негромкие, смолкли совершенно. Даже подростки вели себя чинно и пришибленно, и я от души порадовался, когда герцог Беркана встал, давая понять, что и остальным можно расходиться.

Но этот знак явно подавался не для приезжего некроманта, ибо стоило всем встать, как леди Руна кивнула мне головой:

— Мэтр Белла!

Чуть было не забыв, что играю чужую роль, я подскочил и рванулся навстречу:

— Чем могу быть полезен?

— Нам надо поговорить!

Герцог Беркана, гордо неся голову, тем временем удалился из зала, и мы с герцогиней последовали за ним. Нас провожал паж с факелом в руке — в коридорах было уже довольно темно.

Поднявшись по крутой узкой лестнице, герцог переступил порог погруженного в сумрак кабинета и уверенно опустился в кресло, пережидая, пока паж не зажжет свечи. Леди Руна встала возле кресла отца. Некроманту присесть не предложили.

Некоторое время все молчали.

— Ваше имя? — нарушил тишину лорд.

— Э-э… Йож. Мэтр Йож Белла, ваша светлость, — ответил я.

— Я прекрасно знаю, что Руна не ездила ни к какой кормилице в Брезень, — произнес герцог. — Я знаю, куда и зачем она отправлялась, и рад, что поездка завершилась удачно. Вы знаете, зачем вы здесь?

— Нет.

— Вот как? Вы прибыли сюда, мэтр Белла, не удосужившись узнать, из-за чего приглашены?

— Я — некромант, ваша светлость. Вряд ли ваша дочь этого не знала, когда пускалась в путь. Следовательно, трудно предположить, что ваша проблема не имеет отношения к моей профессии.

— Что ж. — Старый герцог посмотрел на камин. Судя по золе и углям, днем его топили. — Вас рекомендовали как специалиста, который может решить любую проблему, не задавая лишних вопросов. Очень надеюсь, что это так!

— Моим заказчикам виднее, — пробормотал «специалист». В том, что мне по силам абсолютно любая проблема, еще были сомнения, но в том, что кое-какой опыт имеется, никто не сомневался. — А что случилось у вас?

— Робер Беркана, — поджал губы герцог Беркана. — Наследник имени и титула. Брат Руны. Он…

— Погиб при трагических обстоятельствах, — негромко произнесла леди Руна дрогнувшим голосом.

— Мне очень жаль, что вы лишились единственного сына, ваша светлость, — почтительно понизив голос, пробормотал я.

— Робер мне не сын, а племянник. — Герцог поджал губы и отвернулся к камину. — Как и Руна. Их отец скончался двадцать лет назад, немного не дожив до тридцати двух лет…

— Прошу меня извинить…

— И у меня вообще нет жены и детей, — перебил его светлость.

— Но, а как же… — Насколько помню, в пиршественном зале присутствовали по меньшей мере восемь молодых людей, которые по возрасту вполне могли считаться сыновьями старого лорда. Старшему было на вид около тридцати, младшему — восемнадцать.

— Это мои родственники. Дети моих братьев, кузенов и сестры, а также юные воспитанники, в чьей судьбе я принимаю участие. Мои братья скончались рано, я взял на себя заботу об их детях, и они до сих пор живут в замке, как и дети моих покойных кузенов. А сын моей сестры приехал с сестрой и супругой, чтобы поддержать в трудную минуту… когда пришла весть о смерти Робера.

— Ваш племянник погиб не здесь?

— Нет. Он отправился ко двору принца-наследника. Что произошло там, нам не сообщили, но внезапно пришла весть о смерти мальчика. Его убили. Но убили так жестоко и… страшно, что тело доставили в закрытом гробу. Мать была лишена возможности в последний раз взглянуть на сына…

— Это очень печально, — пробормотал я. — Примите мои…

— Гроб с телом был установлен в некрополе, — как ни в чем не бывало перебил меня старый герцог.

Видно было, что он настолько привык держать себя в руках, что даже такая трагедия не способна выбить его из колеи. Кстати, и леди Руна держалась намного лучше сестры, потерявшей единственного родного брата. Та девушка в трауре, что убежала из-за стола, рыдая в три ручья, явно скорбела сильнее.

— Собственно, в этом нет ничего удивительного или шокирующего: в нашей семье часто умирают молодыми. Наследственность, так сказать… Но некоторое время спустя стали происходить странные вещи, — продолжала леди Руна. — В замке начали…

— Начали находить трупы, — досказал ее дядя.

— Та-ак, — внутри понемногу просыпался охотничий азарт, — с этого места поподробнее.

— К чему подробности? С некоторых пор не проходит и ночи, чтобы кого-нибудь не убили. Пока жертвами злых сил становятся лишь слуги и стражники. За две с половиной седмицы было убито около дюжины человек!

— Понятно. А скажите, это началось через сорок дней после похорон сэра Робера?

Герцог и его племянница переглянулись:

— Примерно…

— Мне все ясно, ваша светлость. — Я позволил себе улыбку. — Диагноз ясен. Это…

— Нет, вам ничего не ясно! Это происходит в замке! В самом замке! А еще иногда слышатся голоса… какие-то звуки… и ну, в общем происходят странные вещи.

— И здесь все понятно. Нет такого замка, где не водились бы привидения!

— В замке Беркана никогда — слышите, никогда! — не было ничего подобного! И, что бы там ни было, мэтр Белла, вы должны сделать все, чтобы это больше не повторялось!

Мне пришлось ущипнуть себя за ляжку, чтобы скрыть улыбку. Больше чем уверен, что всему виной упырь. Но упырь необыкновенный — ведь вряд ли кто-то сознательно станет нарушать обряды при похоронах герцогского племянника. Значит, смерть молодого Робера не была вызвана естественными причинами. Да, его убили, и наверняка с помощью магии. Но кто и зачем?

Итак, мне несказанно повезло — побывать в старинном некрополе, которому более пятисот лет! Что может быть милее сердцу настоящего некроманта? Живут же лю… ну не совсем люди и не совсем живут, но все-таки!

Дело на первый взгляд представлялось простым — надо упокоить упыря. Но возникло два «но». Первое — почему пригласили «специалиста» издалека? Сильно сомневаюсь, что в Брезене нет своих некромантов. Есть, и не один! Да и возле некрополя тоже постоянно должны находиться представители этой профессии — ведь старинное сооружение привлекает их к себе, как мух — труп лошади. Если не постоянный «сторож», то какие-нибудь дежурные. Упокоить упыря — это уровень студента-третьекурсника, с ним справится любой, если на занятиях он не ворон ловил, а делом занимался. Но нет — пригласили специалиста со стороны, причем особенного. Йож Белла, за которого меня принимают, работает только со «спецзаказами» и не задает лишних вопросов. К нему предложил обратиться лорд Лихошва. И это второе большое «но». Что из этого следует? А то, что дело тут нечисто. Работа наверняка предстоит грязная. Эх, знать бы еще, что связывало лорда Лихошву с настоящим Йожем Беллой! Многие знания — многие печали, но отсутствие знаний иногда оборачивается гораздо большей бедой.

Неудивительно поэтому, что к своему первому — и почему-то кажется, что далеко не последнему! — визиту в некрополь я готовился со всем тщанием. Под куртку надел кольчугу, к поясу прикрепил кошель с активированными амулетами, задействовав почти весь свой запас, прихватил меч и ритуальный нож, а также свечи, мел и справочник заклинаний.

Само здание было красивым — высокие ступени, стройные колонны, острый шпиль кровли и многочисленные барельефы, покрывавшие стены сверху донизу. Вопреки тому, что изначально это было место последнего упокоения, все в нем словно стремилось ввысь.

Уже на крыльце меня догнал негромкий мяв, и в следующий миг четыре когтистые лапы впились в ягодицы. Не обращая внимания на мой протестующий вопль, черный кот взобрался на плечо и устроился там, для надежности крепко держась за рубашку.

— Скотина, — с чувством высказался я, потирая пострадавшую задницу. — Как-нибудь без членовредительства нельзя?

— Мф-ф, — презрительно скривился котяра.

— Ладно… Со мной захотел?

— Мр-рым. — Ответ явно утвердительный.

— Ну хорошо. — Я вовремя вспомнил, что передо мной не совсем обычный кот, и запрятал свое раздражение куда подальше. — Пошли. Только — чур! — во всем меня слушаться и ни на шаг в сторону! А то там всякие разные шастают…

Вместо ответа кот замурлыкал. И под его умиротворенное урчание я и вступил в некрополь.

В центре круглого зала, куда я поднялся по ступеням, возвышалась статуя Смерти, у подножия которой лежали дары. Значит, хотя бы один «смертник» тут имеется. Уже хорошо. Невольно замедлив шаг, вгляделся в лицо жены и сосредоточился, пытаясь почувствовать ее присутствие. Странно… Ничего! Совсем ничего! Ау, дорогая, где ты там?

Ладно, не хочет отвечать — и не надо.

За спиной статуи в стене открывался проход — крутые ступени широкой лестницы вели вниз. Наверху горели два факела, озаряя ее начало, а конец терялся во мраке. Пришлось прихватить один факел. Что может быть нелепее, чем некромант, споткнувшийся в двух шагах от своего рабочего места? Конечно, можно подключить ночное зрение, но неохота пока растрачивать силу по пустякам. Кто знает, как все обернется?

Внизу было холодно и ощутимо пахло смертью. То есть не тленом и запахами разлагающейся плоти, а тем неуловимым духом, который могут чуять именно некроманты. И тут, как ни странно, ощущалось присутствие кого-то или чего-то постороннего. Отлично! Вот где ты прячешься, упырь!

Подготовка заняла несколько минут. Приткнув факел в пустое гнездо и затеплив от него несколько свечей, приступил к делу. Некрополь представлял собой просторный подземный зал с неожиданно высокими потолками, поддерживаемыми двумя рядами колонн. Между ними вдоль стен стояли в нишах саркофаги, на стенках ниш просматривались барельефы и надписи, свидетельствующие о тех, кто и когда тут захоронен. Я прошелся туда-сюда вдоль рядов, читая надписи и прислушиваясь к себе. Нет, активность на нуле. Даже лезвие ритуального ножа лишь чуть-чуть посветлело.

Выбрав место, начертил защитный круг, усадил в центр Зверя, разложив рядом книгу, амулеты и оружие. Уже замкнув контур, находясь внутри, нарисовал, стараясь ориентироваться по сторонам света, восемь защитных рун. Понятия не имею, какой толк от руны «свет» под землей, но лишней она явно не будет. Кстати, чтобы вы знали, существует две руны с таким значением: одна обозначает свет солнца (день в переносном смысле), а другая — именно что все светлое и доброе. Вторая в исполнении некромантов не действует, а вот первая — универсальна. Ею и воспользовался.

Кот, обвив лапы хвостом, внимательно следил за моими манипуляциями. Закончив приготовления, я устроился поудобнее рядом с ним, положив меч на колени и присев так, чтобы в случае чего мгновенно вскочить.

— Вот так. Теперь будем ждать!

И потянулись томительные минуты. Чего, собственно, ждать, я совершенно не представлял. Наивно было предполагать, что именно сегодня мне выпадет удача встретиться с упырем, который ночами шастает по замку. Нет никакой гарантии, что, пока его ждут тут, он не охотится за очередной жертвой там, наверху. Хотя если учесть, что упырь — нежить, а любая нежить чувствительна к магии, его не могли не привлечь мои манипуляции. Он должен прийти! Просто обязан! Если вообще придет…

Минуты тянулись медленно. Воск заговоренных свечей тихо таял. Самое паршивое, что заменять их нельзя. Когда прогорит хотя бы одна, придется гасить их все, деактивировать защитный круг и чертить новый — или удирать, сверкая пятками, если за отмеренное время не успел прикончить всю скопившуюся вокруг нежить.

…Ну сколько его можно ждать? Вот ведь вредный упырь пошел! Ты тут сиди, на холодном камне задницу отмораживай, а он будет лежать себе, дрыхнуть… Между прочим, магия защитного круга может активизировать остальных покойников, а мне только нашествия разупокоенных умертвий не хватало! Нет, конечно, я их уложу обратно одной левой — некромант я или как? — но потрачу время и силы.

От скуки на ум сами собой пришли слова студенческой песенки:

— Ы-ы-ы-ы…

Низкий хриплый рык-стон мог вогнать в холодный пот и более закаленную личность, чем прошлогодний выпускник Колледжа Некромагии. Зверь взвился, распушившись в ощетинившийся когтями меховой шар с хвостом.

Голос у меня не самый лучший и не самый громкий, но вопль, который мне удалось «родить», наверняка заставил бы петухов на поверхности скончаться от зависти на месте. Одновременно с этим я подпрыгнул, наступив на хвост коту, чуть не выронил меч и наподдал ногой аккуратно уложенные вокруг амулеты. Издалека послышался шорох шагов и хриплые звуки, которые можно было принять за простуженное дыхание, — если бы мертвые были способны дышать. Одновременно накатила волна ужаса, парализующего тело. Я с трудом смог принять боевую стойку, во все глаза уставившись на медленно выплывающую из темноты фигуру. Лезвие ритуального ножа в левой руке вспыхнуло ярко-зеленым огнем, осветив бредущую на меня из мрака фигуру. При жизни это был человек чуть выше среднего роста, крепкого сложения. Черты его лица еще не утратили полностью индивидуальности, и можно было сказать, что ему на момент смерти было около тридцати лет.

— ТЫ-ы-ы-ы…

Кот у моих ног тихо зарычал. Я одними губами начал начитывать заклинание, создавая дополнительный щит. Вот сейчас умертвие подберется ближе, и я его… Тут главное — нанести первый удар. Есть несколько способов упокоить упыря — от простой нейтрализации до превращения его в пепел. Что-то мне подсказывало, что семейство Беркана не одобрит второй вариант, так что придется… Эх, осину-то я и не приготовил! Ну да ничего, можно его парализовать до завтра, а тем временем порыскать по округе и настрогать колышков.

— Ты-ы-ы… а-а-а-а-а…

Упырь не стал тратить время на хождение вокруг да около, а сразу кинулся навстречу, едва оказался в пределах досягаемости. Произошло это так быстро, что я даже заклинание дочитать не успел — шарахнул сгустком чистой неоформленной энергии, от которой умертвию по большому счету было не жарко и не холодно.

Зато по полу его размазало знатно: рухнув на спину, мой противник еще и проехался немного, размахивая конечностями.

— Ага! Не нравится!

— Гаа-а-ад…

— Что? Ой…

Это мне мерещится или как? Но барахтающийся на полу упырь действительно произнес слово? Стоп! Упыри же не разговаривают! Одно из отличий живого и мертвого как раз и состоит в том, что мертвецы немы. Неужели я ошибся?

Упырь все-таки встал — не так быстро, как мог бы, но все-таки…

— Га-ад, — протянул он, пошатываясь, — ну и га-а-а-ад…

Убейте меня кто-нибудь! Он разговаривает!

— Ты-ы-ы… знаа-аешь, ко-о-оторый ча-а-а-ас? — растягивая слова, поинтересовался упырь.

— Че… чего?

— Вре-э-эмени ско-олько-о-о…

— Еще спросили бы, как пройти в библиотеку. В два часа ночи…

— Полу-у-у-у-уночи еще нее-э-эт, — помотал головой упырь, — а о-о-он тут разора-а-ался… Ни го-о-о-олоса, ни слу-у-у-уха…

— Вам что, не понравилось, как я пою? — дошло до меня. — Но это же студенческий фольклор!

— Кошма-а-ар, — простонал странный собеседник. — Еще и студе-э-э-энт…

— Не совсем! Я в прошлом году Колледж закончил. С обычным дипломом, без отличия, потому что пару предметов не сдал вовремя… Но опыт работы уже есть!

— Как зовут?

Врать нежити — себе дороже. Потусторонние сущности «видят» живых другими глазами и не пользуются привычными органами чувств. Но и правду-матку резать тоже как-то неохота.

— На самом деле мое имя Згаш Груви, но здесь меня знают как…

— Не-э-эт, — он помотал головой, обхватив ее руками, — не слы-ышал!

— А что? — В душе внезапно проснулось любопытство. — Вы были с кем-то знакомы? Из «наших»?

— А как же. — Голос умертвия как-то странно дрогнул. Он выпрямился, и жутким зеленоватым огнем блеснули его глаза. — Кто-то же посту-у-упил со мной та-ак…

Очень тихо и осторожно я отвел руку с ножом в сторону. А кистью другой сделал несколько пассов, выпуская в сторону собеседника опознавательное заклинание. Новейшая разработка. Вычитал, кстати, зимой в присланном из столицы ежемесячном журнале «За новую смерть!». Мне еще ни разу не приходилось применять эту формулу на практике, и вышло довольно коряво, но зато…

Ох, мама дорогая! Над этим человеком действительно хорошо поработал некромант. Не скажу, что это был «материал для опытов», но то, что в гроб он был положен еще живым, а перед этим перенес самые настоящие магические пытки, было ясно.

— Но за что? — вырвалось у меня.

— Не скажу-у-у…

Ну, это понятно! Наверняка в него вложили дополнительную программу подчинения «хозяину»-создателю. Но то, что сделал один некромант, может легко переделать другой.

— Слушай меня! Подчиняйся мне! Повинуйся мне! Именем Тьмы и Смерти! Именем бесов и Бездны! Из мрака пришедший — склонись! — забормотал я стандартную формулу, свободной рукой выписывая пассы.

Умертвие дернулось всем телом, словно оно внезапно почувствовало боль от удара. Завершив подготовку, рывком выдернул из-за пазухи амулет гильдии. Встроенная в него защита от вредоносных сущностей активизировалась, и мой собеседник рухнул на пол, дергаясь и извиваясь. Я «держал» его сразу пучком активных заклятий, дожидаясь, пока он устанет сопротивляться.

— За что? — наконец простонал он. — За что?

— Назови мне имя своего создателя!

— Не зна-а-ааю…

А ведь, кажется, это правда! Действительно не знает! Вон как его корежит! Одно из заклятий, которым я его спеленал, было заклятие подчинения. У нежити как таковой отсутствуют душевные качества — неживые сущности просто не могут противостоять некоторым чарам. А что это значит? Одно — его явно принесли в жертву, не заручившись согласием. Скорее всего, этот человек до последнего не догадывался, кто и что с ним собирается делать.

— Отпусти-и-и… — стон, переходящий в вой.

Рывком руки порвал туго стягивающие умертвие заклятия, и тот растянулся на полу.

— За что? — простонал он в третий раз.

Мне было жалко этого человека — он явно не был добровольцем и пал жертвой чужих амбиций, — и я ответил:

— Прошу прощения, сэр Робер, но…

Превращение произошло мгновенно: умертвие перестало стенать и встрепенулось, приподнимаясь на дрожащих руках.

— Чье имя ты-ы-ы назва-а-ал?

— Ваше, сэр Робер Беркана…

Обычно этот прием действует безотказно — воспоминание об имени способно восстановить целостность личности. Тем более у такого умертвия! Я уже понял, что передо мной был вовсе не классический упырь, а существо высшего класса — скорее всего, лич. Хотя считается, что личи получаются из умерщвленных особым способом магов — лучше всего, если это будет некромант! — но вот незадача: пусть в остатках ауры и было заметно наличие у него при жизни магических способностей, личность идентифицировать это вряд ли поможет.

— Робе-эр Берка-а-а-ана… — Обитатель этих мест выпрямился, покачнувшись. — Не зна-а-аю тако-ого и-и-имени…

— Но при жизни…

— При жизни меня-а-а-а звали не та-а-ак…

Называется, приплыли.

— Вы не Робер Беркана, сын владельца этого замка?

— Не-э-эт…

— А где Робер?

— Не зна-а-аю…

— Вы с ним были знакомы?

— Не зна-а-аю…

Час от часу не легче. Выходит, где-то произошла ошибка. Хотя немудрено — гроб доставили в замок закрытым, наверняка его вообще не открывали с тех пор, как положили тело. Но почему подмена имела место? Что-то ситуация перестает мне нравиться.

— А сам-то ты кто? Как зовут?

И вот тут началось нечто невообразимое. Умертвие изогнулось назад так, словно у него не было позвоночника. Потом его швырнуло на пол, тело несколько раз перекатилось туда-сюда, беспорядочно дергая конечностями. Потом сделало попытку подпрыгнуть до потолка, встать на голову, завязаться узлом…

Несколько минут я, вытаращив глаза, смотрел на это представление. Что за припадок? С чего бы это? Нет, известно с чего: на трупе и двоечник почувствовал бы мощные запирающие чары, которые не давали ему раскрыть рот. Тот, кто накладывал их, был мастером своего дела — он ловко привязал чары к собственно некромагии. Та же сила, которая подняла труп, питала и запирающие чары. Одно служило основой для другого, и порвать эту связь было нельзя. Глухой стон боли и муки сопровождал каждое движение умертвия, и, клянусь, в какой-то миг мне даже стало его жаль.

— От… от-пус-с-сти…

До меня не сразу дошло, что он имеет в виду. А когда понял, поднял руку в отвращающем жесте.

…Клянусь богами земными и небесными, как же не хотелось этого делать! Передо мной был лич — умертвие, сохранившее после смерти часть своей личности! Обычно считается, что личи получаются из магов, которые умерли не своей и явно насильственной смертью, часто с «помощью» других магов. Кстати, это одна из причин, по которой некромантов и недолюбливают — дескать, они вполне способны обречь врагов на участь худшую, нежели смерть. Ну да, такие разработки велись, но…

Задумавшись, я отвлекся и опомнился, лишь когда оформленная в сгусток энергии магическая формула упокоения улетела к умертвию. Я еще успел заметить сразу две грубые ошибки, но исправить уже ничего не смог. Чары накрыли жертву враждебного колдовства с головой, и жуткий рев потряс некрополь.

— Уу-у-у-убью-у-у-у!

Окутанное коконом магического огня, умертвие, раскинув руки, бросилось на меня. Защитный контур сдержал его натиск, но лишь на то время, которое мне было нужно, чтобы наспех подготовить второе заклинание. Выпущенное в упор, оно буквально размазало умертвие по полу. Одновременно на меня обрушилось ответное заклинание такой мощности, что я не смог устоять на ногах. Кто бы ни был «автор» данного чуда природы, он вложил в свое творение мощный блок. Этого упыря что-то защищало от упокоения.

А вот меня больше ничто не охраняло, ибо ответное заклинание пробило в защите круга такую брешь, что нечего было и думать о том, чтобы ее залатать.

— А-а-а-ага! Попа-а-ался!

Взвыв, Зверь кинулся наперерез умертвию, черным пушистым шаром подкатившись под ноги атаковавшего порванный круг лича. В следующий миг кота отбросило в сторону, но секундной заминки хватило, чтобы я, цапнув меч, отмахнулся им, очерчивая новый круг. Пол под ногами вспыхнул зеленоватым светом. Волна прошла по выложенным мозаикой плитам, и со всех сторон послышался нарастающий треск и шорох.

Некрополь стремительно оживал. Но почему? Что такого произошло? Что я наделал? Не думаю, что сей эффект дала всего одна ошибка в атакующем заклинании… Или дело было в охранных чарах на самом умертвии? Они сработали, как защитный механизм, активирующий… что?

Когда-то в каком-то учебнике приходилось читать о чем-то схожем. Схожем настолько, что захотелось все бросить и кинуться в библиотеку — освежать знания. Но времени не было. Какова бы ни была причина, пробудившая несколько десятков покойников к жизни, счет времени шел на секунды.

С грохотом и треском отвалились и упали на пол сразу три крышки на ближайших саркофагах. Срывая остатки саванов, оттуда полезли довольно хорошо сохранившиеся тела — покойников положили в гробы от силы полгода назад. Ну может быть, год. Поверьте некроманту — я-то знаю, что говорю!

Меч описал полукруг. Навстречу ему двинулось, распарывая воздух, лезвие ритуального ножа. Они столкнулись с лязгом, выбив сноп искр.

— Прочь!

Мертвяки остановились, послушные моей воле. «Крест-отрицание» был мощным оружием, но справиться с ним мог любой средний студент. Его учили на последнем курсе не потому, что он был жуть каким сложным, а потому, что был простым и наставники просто давали нам понять, что не обязательно применять столь мощное оружие направо и налево. За комаром не бегают с топором!

— Назад!

«Крест-отрицание» вспыхнул, как луч света, и мертвяки попятились. Попятился и я, чувствуя, что такое массовое разупокоивание вызвано отнюдь не естественными причинами. И главная среди них — некий весьма самоуверенный некромант, случайно активизировавший чужую магию. Умертвие уже опомнилось. Слегка потрепанное, оно являло собой еще более жуткое зрелище. Прошлый раз это был «обычный» покойник примерно трех-пятидневной выдержки. А сейчас…

— Впе-э-эред…

«Ау! Дорогая! Ты где? Твоего мужа, между прочим, сейчас убивать будут!»

Второй раз «крест-отрицание» активизировался мгновенно, и словно волна прошла по залу. Порыв ветра загасил свечи, еще горевшие в остатках защитного круга. Бежать! Немедленно!

— Ку-у-у-уда?

Умертвие тянуло навстречу руки.

— Ку-у-уда спешим?

Как «куда»? На поверхность! Подальше отсюда! Вас много, а я один…

«Дорогая! Ты там скоро?»

— А по-оговорить?

Вот еще! Правду сказать, с чувством юмора у него все в порядке… Вот бес! Опять отвлекся! Третий «крест» смел остальных восставших покойников, как метла — сухую листву. Красиво они летели, очень, но…

— Что ж ты де-элаешь, гад? Мы к тебе, как к челове-э-эку, а ты-ы-ы… убью-у-у…

Не люблю, когда мне угрожают. Жахнув наотмашь ритуальным ножом, резанул себя по запястью лезвием и, выдавив несколько капелек крови, выкрикнул заклинание упокоения. После чего, не дожидаясь результата, развернулся на каблуках и бросился бежать к выходу из некрополя.