Как не потерять работу

ГЛАВА 12

После второй бутылки я уже решил, что жизнь определенно налаживается. В самом деле, какие у меня проблемы? Я же некромант! Поду-умаешь, тут полно личей! Если будут мне мешать, упокою всех на фиг, и дело с концом! Пусть попробуют упираться! Упокою, а потом подниму трупы и устрою допрос с пристрастием. И ведь все расскажут как миленькие!

— Я им кто? Я им тут некромант при исполнении! Сильномогучий мэтр Йож Белла! О как! Эт' они меня бояться должны, а не я их! Пр-ральна?

Моя аудитория послушно закивала головами. Нет, ходячие мертвецы не умеют думать по определению, но простые телодвижения им доступны в полной мере. А уж кивать-то в ответ на рассуждения мужчины любая женщина обязана уметь.

— Вот я счас ка-ак пойду и ка-ак им тут устрою конец света! Будут знать, как некромантов всякими ужасами пугать! Пр-ральна?

Новая порция кивков должна была внушить веру в свои силы.

— А то что эт' такое выходит? Я им тут из кожи вон лезь, спасай их, а они важную информацию утаивать будут? А вот фигушки им, а не гым… гам… гумм-мынитарная помощь!

Присутствие живого я учуял издалека. Странно — но лишь после того, как узнал, что большинство членов рода Беркана потомки личей, я начал их чувствовать. Обычно некроманты учатся улавливать малейшие эманации смерти и с легкостью скажут, спит лежащий за стеной человек, лишился чувств или умер. И вот сейчас все мое существо подсказывало, что сюда, привлеченный звуками речи, нетвердой походкой движется человек. То есть один из Беркана, чтоб им раз и навсегда определиться, на каком свете пребывать!

— Стой, кто идет!

— Ой! — Тень пошатнулась, роняя… бутылку? — Кто здесь?

— Хи-хи… свои.

— А-а… — Тень сделала еще пару шагов, приближаясь, и стало понятно, что это сэр Мирон, с которым мы не далее как вчера разыскивали тело лорда Бравлина. — Это ты? А это я!

От молодого лорда попахивало вином. Он был слегка пьян, но напряжен.

— А ты чего тут делаешь? — Я посмотрел на него со ступеней крыльца, на которых сидел.

— Боюсь, — выдал тот, без приглашения плюхаясь рядом.

— Ага. — Я вспомнил недавнее странное ощущение присутствия чужеродной сущности и закивал головой. — Я тут… это… того…

— О боги! — Сэр Мирон вытаращил глаза на трех бледных девиц с цветами в растрепанных волосах. — Ты только посмотри! Где таких красоток откопал?

— Нигде я их не откапывал, — пришлось сказать чистую правду, — они сами откопались!

— Слушай, — молодой герцог придвинулся ближе, — а уступи одну, а? Тебе что, жалко? И так их трое — и на одного! Так нечестно…

— Честно-нечестно… Хочется женщину — иди вон сам и накопай!

— Ч-чего? — Впервые вижу, чтобы глаза так резко становились похожими на блюдца.

— Чего слышал! Их там полным-полно! В три ряда! И все — вот такие.

Молодой герцог судорожно сглотнул, внимательно посмотрел на валявшуюся рядом пустую тару из-под выпивки и пришел к гениальному решению:

— Шутишь? Издеваешься?

— На том стоим…

— Все тебе шуточки… — отмахнулся рукой племянник герцога. — А я жить боюсь…

— Боишься жить — умирай! — опять хихикнул я. — Кстати, могу помочь!

— Да что ты… Я всего на свете боюсь! Ты про нас, Беркана, н-ничего не знаешь?

— Знаю, — кивнул я. — Вы это… того… умираете, во!

— Умираем! А если я не хочу умирать? — с надрывом воскликнул сэр Мирон. — Мне всего двадцать три года! Я жить хочу! Просто жить, понимаешь? Мне при самом лучшем раскладе осталось всего десять лет, а потом — все, конец…

— «Конец — делу венец»! — изрек я прописную истину и сделал глоток из бутылки. — Выпьешь?

— Угу. — К вожделенному сосуду приникли с таким пылом, словно только выпивка и могла спасти несчастного от проклятия. — Только это… уже меньше… Сначала — Робер. Потом — Робин… Потом — Бравлин… А за ним…

— Кто еще? — Внутри все похолодело.

— Римус, — выдавил мой собутыльник. — Он вечером приехал… Странный какой-то. Стража рассказывала, он долго на коне у самых ворот сидел — ни вперед, ни назад. Словно думал что-то такое… С места не тронулся, пока его не окликнули — мол, что же вы встали, милорд, проезжайте, милости просим. Тогда и в ворота въехал и сразу в свои покои поднялся.

Я покивал головой. Не нравится мне все это! Ой не нравится!

— Я хроники читал, — продолжал бормотать сэр Мирон, — там черным по белому сказано, что уж если начинается, то за год-два всех — того… ну… на тот свет… Вот и выходит, что мне меньше двух лет осталось… А как же Май? Он же мальчишка еще! Всего восемнадцать… Его-то за что?

Рассказать, что ли, этому парню правду о его семействе? Нет, пожалуй, не стоит. Наверняка ему уже давно все сообщили. Тем более если он хроники читал…

Внезапно откуда-то донесся приглушенный крик. И это был не голос часового, проверяющего посты. Так вопят от ужаса или дикой, сводящей с ума боли.

— Что это?

— Н-началось. — Сэр Мирон вцепился в бутылку двумя руками.

Я приник ухом к двери, возле которой сидел. Дереву передавалась странная дрожь — как будто кто-то рядом бегал. Опять донесся отголосок чьего-то крика… М-да, ночка ожидается веселой!

— Где покои сэра Римуса, знаешь?

— Ум-гм.

— Покажешь! А вы, девочки, по домам!

Ослушаться приказа некроманта, тем более сдобренного изрядной порцией силы, умертвия не осмелились — выпрямились и, деревянно переставляя конечности, заковыляли на кладбище. Самое интересное, что и сэр Мирон вслед за ними подорвался с места, да так резво, что расплескал остатки вина себе на тунику. Он что, тоже среагировал на мою магию? Это надо запомнить! Хотя если вспомнить, что каждый Беркана — немного лич, то ничего удивительного. Вот и тайное оружие — так, на всякий случай.

Но придумать, как и против кого буду использовать случайно полученное знание, было некогда — мы ворвались в замок через черный ход и через три ступеньки поспешили наверх. Хотя оговорюсь сразу, не через три ступеньки, а как нормальные люди, поскольку хмель еще бродил в крови. Пока сидел на одном месте, опьянение не чувствовалось, а стоило сделать несколько шагов — все! А пьяный некромант — это такой некромант…

— Нам направо. — Взбежав по лестнице, сэр Мирон приостановился, озираясь по сторонам.

— Налево, — дернул я в другую сторону.

— Но покои Римуса и его жены…

— Я лучше знаю, где тут трупы!

Мой спутник резко побледнел, стушевался и дальше следовал молча.

Впрочем, молчал он всего несколько секунд — слева, куда мы устремились, долетел какой-то шум и сдавленный вопль.

— Это он! Слышите?

Еще бы! На ходу достав нож, пробормотал первые строки концентрационного заклинания. Когда дойдет до дела, будет просто некогда разбрасывать чары направо и налево.

Источник шума мы увидели быстро.

Кричала леди Руна. Прижавшись спиной к колонне, молодая герцогиня белыми от ужаса глазами смотрела на валяющееся у ее ног тело.

Когда-то оно было человеческим. Более того — судя по одежде, это было тело мужчины, явно знакомого с воинским искусством. Можно было даже сказать, что это был один из замковых стражников. Форменная куртка, штаны, сапоги, короткий плащ, валявшийся возле руки меч — все свидетельствовало об этом. Но больше сказать было ничего нельзя, ибо у трупа не было головы. Кисть правой руки все еще сжимала отлетевший в сторону меч. Остальная часть руки отсутствовала вообще.

— Мирон — Руна! — приказал я своему спутнику, падая коленями в натекшую лужу крови. — Успокой ее и расспроси, что тут произошло!

Поверхностный осмотр тела показал, что оторванной головой и полусъеденной рукой дело не ограничилось, — грудь покойника, лежавшего на животе, была разодрана так, что вылезали внутренности. Мне не понадобилось даже сосредотачиваться и вызывать дух умершего, чтобы понять — стражник столкнулся с кем-то или чем-то опасным и не побоялся вступить в бой, который проиграл. Убийца… хм, что-то мне подсказывало, что это то же самое существо, которое отправило на тот свет сэра Робина. Уж больно знакомые следы длинных царапин. Когти? Да, похоже. Интересно, что это за тварь? Расспросить труп не получится — ему просто нечем разговаривать. Вызвать душу? Тоже проблематично — обычно души не слишком-то охотно возвращаются в настолько изуродованные тела. А отправляться вслед за нею на вересковые поля что-то не хочется — не с моей реакцией сейчас корцен… концерт… концентрироваться!

— Руна! Руна, посмотри на меня. — Сэр Мирон тем временем тряс кузину за плечи. — Это я! Ну кивни, если ты меня узнала!.. Все кончилось! Все хорошо…

— Х-х… х-х-р… — Молодая женщина только хрипела, явно силясь что-то произнести.

— На вас напали, миледи? — Я посмотрел на нее. — Кто-то, от кого вас защитил этот человек?

Молодая герцогиня отчаянно затрясла головой.

— А что тут было?

— Я, — ей удалось-таки справиться с собой, — шла… засиделась в библиотеке… услышала… шум. Пошла посмотреть и увидела… закричала… он кинулся на меня… а тут — он… я хотела бежать, а он…

— Кто «он»? Вы его рассмотрели?

Она яростно закивала головой.

— Как он… оно выглядело?

— Ужасно! — воскликнула леди Руна и разрыдалась, приникнув к плечу кузена. Поверх ее головы сэр Мирон бросил на меня виноватый и одновременно растерянный взгляд, но я лишь отмахнулся — пусть выплачется.

— Уведи леди в ее покои и оставайся там до утра, — велел я. — А я…

Наклонившись, подобрал меч, разжимая сведенные на рукояти пальцы. Обоих Беркана прямо затрясло от ужаса при виде этого. А что такого? Ну рука как рука. Еще теплая…

Кстати, а лезвие-то в крови! И это не кровь самого стражника! Если сущность ранена, отыскать ее по крови будет проще простого. Кажется, у меня в вещах есть кое-какие эликсиры специально для магии крови!

С мечом в одной руке и ножом в другой я направился к себе. Кончик ритуального клинка слабо мерцал в темноте — верный признак того, что где-то поблизости затаилась нежить. И нежить явно злая и голодная.

Долго думать, что произошло, не приходилось. Я сам впустил в замок лича некоторое время назад. Лич шел сюда, чтобы защищать маленького Яго. Он отогнал от него эту сущность, и та опять ринулась на первое попавшееся живое существо. Только в прошлый раз это оказалась вдова Робера Берканы, а теперь вот леди Руна. Все сходится!

…А в замке-то как тихо! Слишком тихо для такой ночи, когда по коридорам бродит странное существо, отрывающее головы людям. Но почему оно — или он! — не напало на леди Руну, когда расправилось с ее защитником? Почему вообще позволило уцелеть молодой женщине? Или оно было настолько сильно ранено личем? Ох как мне все это не нравится! Ох как мне все…

Мысль застопорилась, когда взгляд наткнулся на распахнутую дверь. Я же прекрасно помню, что закрывал ее! И лезвие ножа вспыхнуло ярче, как будто поблизости кто-то затаился… Вот ведь наглая тварь — в комнате самого некроманта логово устроила! И не боится… Ну да я ее сейчас…

Додумывал мысль на бегу, перекатом перескочив через порог. Не зря нас гонял старый боевой маг! Не зря ратовал за отчисление тех, кто не мог выстоять против него больше трех минут! Тело само вспомнило нужные приемы.

— Ай-й-й!

Приземлившись на ноги — в правой руке меч, в левой нож, — я крутанулся на пятках, оценивая ситуацию. Глаза привыкли к темноте, да и лезвие ножа светилось ярким светом, так что мне без труда удалось рассмотреть забившуюся в угол девушку. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы признать Линду:

— Ты?

— Йож!

Она с криком бросилась мне на шею. Меч выпал из руки, когда я обнял податливую талию. Сердце в груди девушки стучало так часто, что его биение было слышно.

— Ты что тут делаешь?

— Я… я не знаю…

— То есть?

Подозрения мигом расцвели в душе махровым цветом. Насколько помню, вурдалаки и некоторые перевертыши тоже ничего не помнят после смены облика. А уж про двоедушников и говорить не приходится. Иные много лет живут, не ведая, что в них уживаются сразу несколько «человек». Инквизиторы называют таких одержимыми.

— Я сама не знаю. — Девушка заплакала, пряча лицо у меня на груди. — Нас разбудили странные звуки. Кто-то ходил за дверью, сопел, стонал… Буян рычал и все рвался за порог. Потом издалека донеслись крики. Я испугалась. Хотела бежать за помощью и бросилась сюда… Думала, ты пойдешь и разберешься с этим… А тебя не было. Где ты был? Я так испугалась! Я боялась выйти за порог и вернуться назад! Я не знала, что мне делать, а ты… ты… а я…

Остальные слова Линды потонули в отчаянных слезах. Девушка плакала взахлеб, вцепившись в мою рубашку всеми десятью пальцами. Ее трясло от пережитого.

Сунув нож за пояс, я одной рукой покрепче обнял Линду, а другой отвесил ей пощечину. Плач и причитания прекратились, как по волшебству.

— Успокоилась? — Дождался кивка и поинтересовался: — Где Яго?

— Т-там…

— Ты оставила мальчика одного?

— С ним Буян! Он в безопасности!

— Ага! Разбежались! Нет, пес-нежить никому не даст приблизиться к своему хозяину, но это еще не значит, что шестилетнего ребенка нужно оставить без присмотра.

— Пошли к нему!

Подхватив меч в одну руку и цапнув Линду за запястье другой, выскочил в коридор, не обращая внимания на протестующий вопль девушки. Задержался лишь для того, чтобы подцепить с пола сумку, машинально отметив, что пора научиться не разбрасывать свои вещи где попало. А что, если бы она не валялась на виду, а была засунута куда-нибудь впопыхах в дальний угол?

За те несколько секунд, что я провел в своей комнате, в замке произошли перемены. Он наконец проснулся. Слышались голоса, топот ног, бряцанье оружия. Но ничего подозрительного. Чудовище или призраки — кто там тревожил только что покой этого места? — затаились, вспугнутые людьми.

— Что это там?

Если бы не упиравшаяся и мешавшая мне бежать Линда, я бы проскочил мимо бокового коридора, откуда слышался шум. Там определенно что-то происходило. Клинок ритуального ножа опять вспыхнул ярким голубым огнем — верный признак творящейся волшбы.

— Пошли.

— Не надо. — Девушка уперлась, пытаясь не дать мне свернуть в сторону. — Не хочу!

— Не хочешь — не ходи, — отрезал я. — Возвращайся к Яго и…

— Нет. — Линда затрясла головой. — Я одна не хочу! Я боюсь! Не бросай меня!

Очень хотелось напомнить, что эта девушка только что бросила в одиночестве шестилетнего мальчика, но пришлось затолкать все резкие слова поглубже в глотку. В конце концов, она не убежала прятаться в укромный уголок, а отправилась за помощью. Она надеялась, что приезжий некромант придет и всех спасет! И сейчас наверняка думала, что я так и поступлю — вместе с нею пойду в спальню маленького Яго и буду охранять ребенка до утра. Наверное, так и стоило сделать. Только вот странное свечение клинка не давало покоя.

По счастью, идти оказалось недалеко — коридор сделал поворот, потом была короткая, ступенек на десять, лесенка, и на нас налетела какая-то женщина. Наспех наброшенная сорочка, растрепанные волосы, белое от ужаса лицо… Я не сразу узнал леди Марину, жену сэра Римуса. Она закричала от ужаса, натолкнувшись на нас с Линдой, и уже метнулась в сторону, чтобы бежать, но девушка схватила беглянку за локти и встряхнула:

— Леди Марина? Что случилось?

— Т-там… Он. — От волнения и страха она долго не могла собраться с мыслями. — Он… Это так ужасно… Я… мне страшно!

— Кто — он?

Вместо ответа женщина бросила через плечо полный отчаяния и страха взгляд.

Издалека доносились звуки боя — трое или четверо рыцарей сцепились в схватке, медленно отступая в нашу сторону. И один из них…

— Линда, присмотри за госпожой! — распорядился я, бросаясь вперед.

Леди Марина закричала что-то мне вслед срывающимся на рыдания голосом, но я уже пересек коридор, через три ступеньки одолел лестницу и, разогнавшись, налетел на сражавшихся.

Уже не трое, а всего двое стражников отступали перед напиравшим на них сэром Римусом. Тот шагал вперед, отмахиваясь мечом с видимой небрежностью, но в каждом движении было столько силы, что противопоставить ей было нечего. На моих глазах, размахнувшись, он отбил атаку одного из противников и, довернув меч, всадил его в бок стражника. Тот рухнул на колени, обливаясь кровью, и сэр Римус рубанул его по плечу в том месте, где начиналась шея.

Оставшийся в живых стражник попятился, явно не зная, что предпринять. Но в этот миг сбоку послышался топот ног и бряцанье оружия — ведомые сэром Ратмиром, на шум примчались еще трое стражников.

Римус как-то странно зарычал, разворачиваясь им навстречу, и меня словно кольнуло. Его движения, его взгляд, жесты, сила замахов… Великие боги, да он уже не человек!

— Все назад!

Голос сорвался на визг, но в кои-то веки раз меня послушались. Стражники резво отпрянули в стороны, а я занял их место. Несколько коротких пассов, пара фраз концентрационного заклинания — и все стало понятно.

Сэра Римуса из проклятого рода Беркана больше не существовало. Имелась лишь пустая оболочка, которую кто-то или что-то использовало для своих целей. Видимо, потусторонняя сущность захватила человека во время поисков тела лорда Бравлина, используя его, чтобы проникнуть в замок. Что произошло потом, можно только гадать.

Одной рукой я нашарил висевшую на боку сумку. Та-ак, где-то тут должен быть тот самый амулет, которым можно нейтрализовать упыря. Действует он и на другие виды нежити, так что несколько секунд у меня будет… Да где же он? Ведь помню, что был! Вот бес! Может, выпал? Сумка-то валялась на полу в центре комнаты, ее отшвырнули туда из угла, куда я ее…

Залетевшая в голову посторонняя мысль обдала все изнутри холодом, принеся страх. Пока я по кладбищам ходил, в моей комнате явно кто-то побывал. Он шарил в моих вещах, залез в сумку, стащил оттуда кое-что, а потом его спугнуло появление Линды. Но кому и зачем надо рыться в вещах некроманта?

Не буду думать об этом сейчас! У меня тут неупокоенный мертвяк! Что против него можно применить?

В ладонь попал еще один пузырек. А, была не была!

Зубами выдернул пробку. В нос шибанул едкий запах аммиака… Надеюсь, нейтрализующий эликсир еще не выветрился. Воняет-то как… Добавил наскоро сляпанное заклинание и что было сил швырнул его в голову мертвяка.

Невидимое для других глаз белое облачко окутало то, что осталось от Римуса Берканы. Тот покачнулся, словно налетел на стену, издал странный утробный рев, вскинул руки — и в судорогах рухнул на пол. Прицепившаяся к нему сущность забилась, пытаясь заставить тело двигаться.

— Огня!

В этом деле лучше подойдет живое пламя, добытое трением, но на это сейчас нет ни времени, ни сил. У одного из стражников был факел. Подскочив, я выхватил обмотанную паклей палку из протянутой руки и швырнул в сущность. Огонь охватил ее тело целиком, заставив проявиться для чужих глаз. Сущность выскочила из тела сэра Римуса уродливым сгустком плоти. Заметалась, силясь подобраться к другим людям.

— Все назад! Не давайте приближаться к себе!

Очерчивать круг и произносить ритуальные фразы времени не было. Поэтому я просто кинул в демона короткой фразой и, когда он на миг замер, парализованный, подскочил и проткнул его ножом. Клинок вспыхнул, входя в призрачное тело, пригвоздив пришельца из иного мира к полу. Теперь оставалось только смотреть и ждать — еще несколько секунд демон бился, рассыпая искры и издавая неприятные скрежещущие звуки, но в конце концов съежился в крошечное пятнышко, которое я быстро «добил», оставив на полу лишь горелое пятно странной формы.

Так, теперь человек.

Опаленное огнем тело Римуса Берканы лежало там, где его оставили. Одежда дымилась и тлела в некоторых местах. Широко распахнутые глаза, изогнутые руки-ноги, бессмысленное, как у младенцев, выражение лица. Он еще дышал, но жизни в этой плоти больше не было. И легкое прикосновение к подключичной ямке лишь разомкнуло невидимые узы. Крохотным мотыльком взлетела душа. Ее даже никто не заметил — настолько она была мала и сразу растворилась в клубах дыма.

— Что это было? — В тишине голос сэра Ратмира звучал неестественно громко.

— Только одно — ваш кузен стал жертвой иных сил. — Я кивнул на горелое пятнышко. — Благодарите сэра Мирона, который не поленился и рассказал об этом! Иначе многие из вас сегодня утром так бы и не проснулись, убитые этим… этой тварью в своих постелях.

Стражники переглянулись, прибежавшие на шум женщины побледнели, а сэр Ратмир схватился за меч, словно это могло его спасти. А что? Пусть я и немного преувеличиваю, но лучше как следует подстраховаться, чем махнуть рукой и понадеяться на «авось».

— И начать он хотел именно со своей жены, как я понимаю…

Леди Марина несколько раз кивнула головой. Из ее глаз потоком хлынули слезы.

— Он… он стал рваться ко мне в спальню, — запричитала она. — Обычно Римус не был так… настойчив. Он рвал и метал, пытаясь выбить дверь. Я пыталась его окликнуть, позвать, но он молчал… Он так и не издал ни звука…

— Это потому, что самого Римуса Берканы больше не было, — попытался объяснить я. — Он стал нежитью… пустой оболочкой для…

Читать лекции про нравы и обычаи маленького народца не было времени. Вспомнив про одну нежить, я тут же вспомнил про другую, а именно про пса Буяна, оставшегося охранять маленького Яго. И ведь где-то тут еще ходит тварь, оторвавшая голову защищавшему леди Руну стражнику! Интересно, кстати, почему молодая герцогиня отказалась описать мне внешность нападавшего? Пребывала в шоке или намеренно что-то скрывает?

Впрочем, мне-то какое дело? Надо заняться ребенком.

— Уберите тут все, — распорядился я, широким жестом обводя следы побоища. — Кстати, сэр Ратмир, это тело, — указал на останки его кузена, — стоит сжечь на костре и захоронить в некрополь только пепел. Те, на кого при жизни напал маленький народец, после смерти не сразу находят покой.

— «Маленький народец»? — переспросил лорд. — Это кобольды, что ли?

— Кобольды, кобольды, — закивал я, не желая вдаваться в подробности. Молодому Беркане ни к чему лишние знания, а мне некогда напрягать память.

Неясная тревога гнала вперед. Маленький Яго, на которого уже совершали нападение, остался совсем без защиты. Он однажды был брошен всеми взрослыми — в тот день, когда Линду и девочку Мезмиру разлучили с ним. Девушку заперли в подземелье, девочку увели к другим женщинам, и ребенок сидел в пустой темной комнате один, если не считать моего кота и пса. Что-то подсказывало, что, если бы я случайно не забрал ребенка к себе, на него было бы совершено покушение, закончившееся удачно. Присутствие некроманта помешало преступникам, но сегодня, когда все заняты сэром Римусом…

Клинок зачарованного ножа внезапно вспыхнул так ярко, что я невольно зажмурился. Где-то тут была нежить! И агрессивно настроенная, если судить по зеленому цвету «пламени». Вот бес! Неужели я опоздал?

— Яго? — крикнул на бегу, взлетая на последние ступеньки. — Яго, малыш, ты…

— Здес-сь…

Сущность выросла передо мной внезапно — я чудом успел затормозить, иначе врезался бы в нее на полном ходу. На сей раз она выглядела как человек, только нижняя часть лица выдавалась вперед и челюсть не могла закрыться из-за лезущих наружу острых зубов, а вместо пальцев на руках были кривые когти. Бледное, словно обескровленное, тело тем не менее не производило впечатление истощенного — в нем чувствовались мощь и сила. Но самое жуткое — на голове войлоком свалялись светлые волосы, в которых торчали остатки венка. И обнаженное тело могло бы принадлежать существу женского пола. Так вот в какую нежить превратилась после смерти последняя дочь Берена Куна!

Она взмахнула когтями, и я еще успел присесть, выставив для защиты ритуальный нож. Его лезвие было на палец короче ее «кинжалов», но в нем была магия, делавшая его опасным оружием. Мне удалось отбить первую атаку и отступить, прижимаясь к стене. Сущность последовала за мной, но я успел бросить взгляд в сторону двери.

— Яго? Лич? — Имени у умертвия-защитника больше не было, но в глубине души затеплилась надежда, что он поймет, кого зовут, и откликнется. — Вы живы?

Краем глаза в дверном проеме заметил какое-то движение, но всматриваться в полумрак было некогда — сущность пошла в новую атаку. То, что она была ранена, лишило ее подвижности, как-то уравнивая шансы.

Когтистая конечность нанесла удар, который отбросил меня к стене. Если бы не вспыхнувший на груди знак гильдии, нейтрализовавший направленный магический выпад, все могло бы закончиться в единый миг. А так — лишь боль опоясала грудь и стало нечем дышать. Машинально, не отдавая себе отчета, я сунул руку в сумку. В ней вдоволь пошарил посторонний, ограбив и лишив некоторых амулетов и снадобий, но и оставшегося должно хватить. Ага! Что там у нас?

Осиновый колышек — плохая замена зачарованному мечу. Но все же лучше, чем ничего. Отбросив ритуальный нож и меч убитого стражника, я сложил пальцы левой руки в щепоть, правой сжал свое оружие и ринулся в атаку.

Сущность вовремя заметила мои приготовления. Не думаю, что она могла знать о магических свойствах осины, но мигом собравшаяся в кончиках пальцев левой руки энергия должна была ее насторожить. Она попятилась, выставляя когти…

Поздно! Со всей силой я метнул в нее колышек, сопроводив его наскоро подготовленным заклинанием. Оно вычерпало мои запасы вмиг и досуха, так что я не удержался на ногах и, рухнув на колени, мог лишь смотреть, как корчится мой противник. Колышек вошел сущности точно в солнечное сплетение, а заклинание, выпушенное вдогонку, закрепило эффект.

Пронзительный вопль потряс половину замка. Сущность зашаталась, хватаясь когтями за торчащий из плоти колышек, но магия уже начала свою разрушительную работу. Ее тело стало стремительно меняться, кожа ссыхалась и трескалась, из ран потекла темная жидкость. В ней словно растворялось жуткое человекоподобное существо.

Но даже сейчас оно было опасно, и медлить не стоило. Кое-как поднявшись на ноги, я подцепил меч и, волоча его кончик по полу, очертил защитный круг. Это деяние вымотало меня окончательно. Лишь неимоверным усилием воли я дотянулся до сумки. Кружилась голова. Хотелось спать. Просто закрыть глаза и упасть на мокрый пол, в натекшую лужу темной жидкости. Но пальцы нашарили ребристый пузырек. Концентрационное зелье. Применять осторожно, ибо за последующий после приема настойки прилив сил придется расплачиваться втридорога. Но у меня нет выбора. Глоток… другой… хватит!

Сил сразу прибавилось, голова очистилась, даже похмелье куда-то делось. Выпрямившись, я спокойно посмотрел на остатки сущности. Жуткая личина полностью сползла, и передо мной лежало тело девочки лет десяти-одиннадцати. Мертвое тело. Уж я-то в этом знаю толк! Осиновый кол уничтожил это существо. Теперь это был просто труп, который через несколько недель или месяцев полностью разложится, как останки любого, самого обычного человека. Дочь Берена Куна была мертва окончательно и бесповоротно, и неведомому черному магу больше не придется использовать ее для своих целей.

Но для этого тело нужно похоронить. Сняв с плеч плащ, я завернул в него труп и направился к выходу. Еще до восхода солнца прибавится новая могила и по крайней мере с одной загадкой будет покончено.

Естественно, после столь бурной ночи нечего было и думать об отдыхе. Взбудораженные Беркана — все, кто мог и хотел покинуть свои покои, — собрались в одном из залов. Я решительно устроился в кресле напротив старого герцога, закинув ногу за ногу.

— Так! А теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне все!

— Вот как? — Все еще бледная и крепко державшаяся за локоть лорда Мирона, леди Руна все-таки нашла в себе силы улыбнуться. — Знаменитый Йож Белла чего-то не знает?

Очень хотелось открыть правду о себе, но нет. Только все испорчу.

— Знаменитый Йож Белла, конечно, все прекрасно знает об истории рода Беркана. — Я постарался придать голосу как можно больше иронии и самоуверенности. — О его создании и о том, для чего одному поместью сразу два кладбища! — Сделал паузу, наслаждаясь напряжением окружающих. — Но есть кое-что, что не известно ни широкой общественности, ни моим осведомителям. То есть им, может быть, все известно, но сейчас нет ни времени, ни сил их расспрашивать. Посему я хочу получить ответы на некоторые вопросы именно от вас!

— Это допрос? — Старый герцог холодно блеснул глазами.

— Это попытка сбора информации. Дело зашло слишком далеко. Мне прекрасно известна подоплека происходящих в вашем семействе событий. Скорее всего, началось то, чего вы все подсознательно боитесь и ждете. — Я посмотрел на внезапно побледневшего лорда Мирона. — Однако, согласно моим данным, все это должно происходить немного не так! Кто-то или что-то форсирует события. Торопит их сверх всякой меры. Какие он преследует цели — мне пока неизвестно точно, но знаю одно — для их достижения применяется черная магия! И я хотел бы знать…

— Сударь, — леди Руна выпрямилась, расправив плечи, — я вам уже говорила и повторю еще раз — в данное время никто в роду Беркана не пользуется магией!

— В данный момент? — Я понял, что мне не давало покоя. — Вы утверждаете это так серьезно, словно точно знаете, кто этот человек!

— Я ничего не знаю, кроме одного, — магов в данное время здесь нет!

— Почему? Этот человек отсутствует в замке? Только не говорите мне, что он мертв. Не поверю!

— Но это правда, — поколебавшись, все-таки произнесла молодая герцогиня. — Он мертв… умер… не так давно.

— Тогда какой смысл скрывать его имя? Или вы боитесь, что мертвый маг достанет вас из могилы? А может быть, дело в другом — в том, что вы намеренно скрывали, что в вашем роду есть черный маг, и теперь боитесь, что придется отвечать за сокрытие тайны перед инквизицией?

— Замолчите! — Старый герцог вскочил как подброшенный. Лицо его побелело, он судорожно стиснул кулаки. — И прекратите немедленно этот допрос! Да, наша семья и в самом деле находится под надзором инквизиции. Вы это хотели узнать, господин некромант? Вы это узнали. Но больше здесь вам никто не скажет ни единого слова. Я — глава рода, и я так решил!

И по тому, какая установилась после этих слов тишина, я понял, что сэра Романа тут слушаются и побаиваются больше, чем постороннего некроманта.

Что ж, придется признать, что отныне нужные сведения придется добывать самостоятельно, на свой страх и риск. За оставшиеся часы я совершил пять попыток разговорить обитателей замка — трижды приставал с расспросами к слугам и два раза — к самим лордам Беркана. Но сэр Мирон от меня просто-напросто сбежал, а сэр Ратмир пригрозил рассказать все сестре и дяде, предварительно пырнув меня мечом. Слуги же либо совсем ничего не знали, либо так боялись гнева господ, что начинали заикаться и рыдать. Все прочие Беркана так искусно избегали моего общества, что это наводило на мысли о сговоре. Вот не понимаю я этих лордов! Зачем тогда приглашать некроманта, если нет желания сотрудничать? Или они надеялись, что я не докопаюсь до истины?

Промаявшись без толку несколько часов, я, кажется, нашел верное решение. Его, сам того не подозревая, подсказал мне сэр Роман. Инквизиция! Семейство находится под надзором, значит, в замке должны быть наблюдатели. Если здесь и сейчас таковых нету, значит, их удалили под благовидным предлогом. Значит, можно как-то попытаться через них получить недостающие сведения. Как же мне это не нравится! Но, если нет другого выхода…

Дабы дать шанс благородному семейству — и заодно себе! — не встречаться лишний раз с инквизиторами, я за завтраком как бы невзначай объявил, что собираюсь наведаться в Брезень. Умные люди сами сообразят, чем может обернуться эта поездка, и попытаются наладить контакт. Или, наоборот, помешают мне выехать за ворота.

Однако не последовало ни того ни другого. Мне слова не сказали! Словно я разговаривал с пустым местом! Словно в замке больше не было никого, ни одной живой души… Странно все это! Очень странно! И наводит на размышления…

— Мэтр Белла!

Требовательный шепот заставил затормозить на полном ходу. Нельзя быть таким рассеянным! Меня, по-видимому, окликали уже не первый раз, и лицо у служанки было очень недовольное.

— Извольте следовать за мной, мэтр, — поджала она губы, когда я приблизился. — И немедленно!

Подавив вздох, вынужден был вернуться на четвертый этаж замка.

В комнате, куда мы вошли, была только леди Илона. Она с тревогой взглянула на служанку:

— Вас никто не видел?

— Никто, кому не положено, моя госпожа, — ответила та.

В самом деле — глупо было надеяться, что в таком огромном замке, пройдя три этажа, мы ни разу не наткнемся ни на кого из слуг. Но члены семьи Беркана и впрямь не встретились на пути.

— Хорошо. Сторожи, чтобы нас никто не подслушал!

Служанка выскользнула вон, а герцогиня протянула мне руку:

— Идите сюда!

Она сидела в оконной нише, глубокой и частично скрытой портьерами. Сейчас из-за яркого дня они были отдернуты, но могли в любой миг превратить нишу в крохотную каморку, где место было лишь для двух лавочек, стоявших друг напротив друга. Мне предложили присесть напротив.

— Куда вы едете? — помолчав, поинтересовалась леди Илона.

— Госпожа герцогиня, я никуда не…

— В дорожном плаще? В перчатках? При мече и с этой вашей… сумой. — Она указала на мои вещи.

— Я уже говорил, что мне нужно съездить по делам в Брезень, — признался я. — Не думаю, что поездка займет много времени — в городе я никого не знаю, так что задержусь лишь, если возникнут трудности. Это касается дела о смерти вашего старшего сына, сэра Робера Берканы. Всплыли кое-какие обстоятельства… Один я вряд ли справлюсь. Мне нужна консультация…

— Умоляю, не надо никого ни во что посвящать! — тихо воскликнула леди Илона. — Как думаете, почему мы не обратились к городским некромантам, а моя дочь отправилась в одиночку в другой город?

— Потому, что мэтра Йожа Беллу — то есть меня! — ей рекомендовали…

— Ваше имя ей назвал человек короля! Вернее, один из советников принца-наследника.

— Не понимаю, — сказал я.

— Поймете, если я расскажу вам кое-что… Я клялась хранить все в тайне до конца своих дней, но… раз уж так вышло… Вы, наверное, уже знаете о семейном проклятии рода Беркана?

— Да.

— И вы, разумеется, слышали, что для женщины рождение третьего ребенка всегда оказывается роковым — мать умирает, едва произведя третьего по счету младенца. И неважно, родилась ли она сама в этой семье или вышла замуж за кого-то из Беркана, — третий ребенок ее убьет обязательно. Но у меня трое детей, а я до сих пор жива!

— Да, — кивнул я. — Мне говорили, что леди Руна не такая, как все. Дескать, ее рождение должно было вас убить, но вы почему-то выжили…

— Все очень просто. — Герцогиня улыбнулась жалкой улыбкой побитой собаки. — Дело не в Руне, дело во мне. Робер не сын своего отца.

— Э-э… — Признаться, в тот момент ничего умнее я придумать просто не мог.

— Это случилось почти тридцать лет назад. — Леди Илона выпрямилась, улыбнулась своим мыслям и мгновенно преобразилась. На скамеечке передо мной сидела настоящая красавица. — Я тогда была моложе, красивее…

— Вы и сейчас…

— Милый юноша, — она тихо засмеялась, — спасибо. То, что вы видите, — лишь остатки былой красоты. А в те годы… Столица готова была лечь к моим ногам. Даже сам Болекрут не устоял…

— А кто это? — брякнул я и тут же мысленно дал себе подзатыльник. Ну ты, Згаш, и тупой! Конечно, последние года два тебе было не до того — да и вообще, что за дело сыну простых ремесленников до высшего света! — но имя-то своего короля должен помнить! Да-да, того самого, которому уже хорошо за семьдесят, чей единственный сын, мужчина сорока трех лет, до сей поры пребывает как бы в стороне от реальной власти и в чьей канцелярии без следа растворилось прошение старого графа Байта с просьбой разыскать его младшего сына, лорда Дарина.

— Мои родители могли похвастаться лишь древним родом — особого богатства у них не было, — продолжала леди Илона. — Девушке без большого приданого нечего надеяться выйти замуж. Отец решил представить меня ко двору в надежде, что там отыщется для меня жених. Мне было восемнадцать — многовато для юной невесты, вам не кажется?

Я только пожал плечами, не зная, к чему клонит моя собеседница.

— Как бы то ни было, король заметил меня быстро. Болекрут тогда переживал период размолвки с супругой, искал утешения и сочувствия. И нашел его во мне. Его чувство было таким… огромным, таким ярким, что этого не могли не заметить окружающие. Приближенные королевы стали опасаться, что Болекрут оставит ее ради меня, — ни богатства, ни связей, только молодость и красота… Это грозило скандалом. И тогда он предложил меня в жены гостившему тогда при дворе Эймилу Беркане. Это было так неожиданно… Я успела полюбить короля и понимала, что он этим замужеством спасает меня от мести и наветов. Свадьбу сыграли очень быстро — от принятия решения до того момента, когда мы стали мужем и женой, прошло не более трех дней. Вскоре после этого мы покинули двор и перебрались сюда. Но я увозила под сердцем ребенка. Ребенка от короля, и тот знал о моей беременности.

— Это что же выходит? — Я с трудом подобрал слова. — Робер Беркана был принцем крови?

— Да. — Леди Илона отвернулась к окну. Голос ее задрожал. — Мы с его величеством не встречались с тех пор — всего раз или два мельком смогли увидеться в толпе, когда Болекрут был еще достаточно крепок здоровьем и выезжал из столицы. Он дважды проезжал через Брезень, и оба раза я находила возможность издалека взглянуть на него. Но мы время от времени переписывались — сразу по приезде в замок я отправила ему письмо, во время его визитов мне удавалось передавать ему короткие записки, а после смерти Эймила уже ничто не мешало…

— И король… знал о Робере? Именно поэтому ваш сын отправился в столицу?

— Да. Но ему очень не хотелось никуда ехать. Он боялся этой поездки. Про нее было известно заранее — Роберу надлежало прибыть ко двору накануне семидесятого дня рождения его величества, дабы принять участие в празднествах. За несколько недель до того сэр Роман и я вынудили его жениться. Он сопротивлялся до последнего. Привез откуда-то из деревни маленького сиротку, всячески возился с ним… Потом уехал. И…

Голос леди Илоны задрожал, по щеке скатилась слеза.

— Своему законному мужу я родила только двоих детей — Ратмира и Руну, — справившись с собой, произнесла герцогиня. — Именно поэтому я и осталась жива после родов… Эймил считал Робера своим первенцем — я хорошо заплатила повитухе, чтобы она внушила герцогу, что мальчик родился недоношенным. Только Роман что-то подозревает, но молчит. Вот, собственно, все, что я хотела вам сказать…

— Выходит, сэр Робер знал о…

— Конечно, знал! Несколько лет назад состоялся обряд выбора. Знаете, что это такое? В каждом поколении выбирается один его представитель, который обязуется хранить девственность и, таким образом, остается жить и воспитывать сирот-племянников. Обряд совершается через сорок дней после кончины последнего представителя предыдущего поколения. Накануне обряда я открылась сыну. Жребий пал на Руну, хотя тогда она была совсем крошкой. Ей было всего шесть лет, Ратмиру — восемь, а Роберу — почти одиннадцать. С тех пор он знает… знал…

Я несколько раз кивнул головой, напряженно размышляя. Что ж, тогда становится понятным желание Робера Берканы оградить маленького Яго и обеспечить его надежным защитником. Болекрут-младший, сын ныне здравствующего короля, в свои сорок три пока стал отцом двух дочерей. У него еще есть время и силы обзавестись наследником мужского пола, но маленький Яго все равно опасен его планам.

Но ребенок несколько лет прожил в деревне! Он — сирота. Сэр Робер перевез своего сына — внебрачного, каким был он сам! — в замок всего два года назад, незадолго до отъезда во дворец. Что из этого следует? Только то, что до какого-то времени о его существовании никто не знал. Бездетный сэр Робер не представлял большой угрозы, а сэр Робер с маленьким сыном и наследником уже становился опасен. Три покушения — вернее, три неудачные попытки покушения на убийство — ясно доказывают, что, расправившись с отцом, враги захотели уничтожить и его сына. Но тогда выходит, что кто-то из семьи Беркана активно помогал устранению мальчика. Кто? И зачем? Ведь, насколько я успел узнать, правду о происхождении Робера ведала только его мать. Выходит, что есть кто-то еще, настолько поддерживающий истинного наследника престола, что не остановился перед убийством ребенка. Или кому-то посулили нечто столь значимое, что родственные чувства отошли на второй план.

Ох, как все запутано! Но мне почему-то кажется, что ответ близко — осталось руку протянуть.