Как не потерять работу

ГЛАВА 10

Замок спал. Весь третий этаж казался вымершим, но моему обостренному чутью преград не существовало. Лорды и леди Беркана, а также их близкие мирно спали, даже не догадываясь, что рядом что-то происходит…

Впрочем, нет! Спали не все! В одной из комнат мне почудилось движение. Подкравшись, я тихо толкнул дверь…

— Бравлин?

Заплаканная женщина в тонкой сорочке, топорщившейся на объемном животе, неуклюже приподнялась навстречу — и отшатнулась, бледнея.

— Простите, миледи. — Я отвесил поклон. — Мне, поверьте, не хотелось вас беспокоить… но…

— Я так боюсь. — Женщина обхватила руками тугой живот. — Бравлина нет с вечера, а он знает, как я боюсь спать в этом замке одна…

— Бравлин? — Я покопался в памяти. Тот лорд-скандалист, который ушел с ужина, когда я хотел сделать заявление.

— Мы приехали сюда, чтобы поддержать семейство Беркана после несчастья с сэром Робером, — всхлипнула женщина. — Мой муж по материнской линии тоже Беркана, — добавила она. — Потом началась распутица, нам не удалось сразу уехать, а теперь так близко срок родов, что я жду этого с минуты на минуту… И в такое время Бравлин решил меня оставить!

— Не думайте о нем плохо, — неловко попытался утешить женщину я. — Ну мало ли какие могут быть у мужчины дела…

— Я думаю плохо не о нем, а о том, что с ним могло случиться! — Леди всхлипнула громче, слезы потекли по ее лицу, как вода. — Он тоже Беркана и мог попасть под действие проклятия…

— Какого проклятия?

Мое некромантское чутье сделало стойку. А что? Все может быть! Объяснение вполне правдоподобное! Родовые проклятия — штука сложная, вариантов много, на проклятия можно списать все что угодно от серии загадочных смертей до гастрономических предпочтений одного отдельно взятого индивидуума.

— Ах, я не знаю. — Беременная ломала руки, уже находясь на грани истерики. — Бравлин говорил, что на него это не действует, но я-то знаю! Я читала в книгах, что оно действует до третьего поколения, а это значит, что и мой ребенок тоже проклят еще до рождения. И лишь мой внук окажется свободен от проклятия… Мне тут ни дня не было покоя! Я боюсь этого замка, боюсь этого ужасного некрополя, — она махнула рукой куда-то в сторону окна, — я боюсь всего на свете. Особенно мне страшно по ночам. Бравлин не отходил от меня ни на минуту, мы до сих пор спим в одной постели потому, что я боюсь быть одна. И вот он меня покинул! А может быть, именно сейчас… именно в эту ночь… Ой!

Она схватилась за живот. Лицо ее исказилось от боли.

— Н-началось? Сэр, что мне делать?

И это она спрашивает у меня? У мужчины? Да откуда я-то знаю? Я что, рожал?

— Сначала успокойтесь, — предложил я. — Дышите глубже… Не нервничайте… Я пойду и кого-нибудь приведу… Я сейчас…

С этими словами великий герой малодушно покинул поле боя, хлопнув дверью от волнения так, что должен был перебудить половину замка. Однако опять никто не среагировал на шум и топот…

Кроме источника странных завываний.

Вот бес! Там, за дверью, впрямь начинались роды. Я чувствовал, как рвется тонкая пленка между нашим миром и иным. Живая душа рвалась на волю… даже две живые души… двойня! Какой лакомый кусочек для любой нежити! Заполучить душу и тело новорожденного ребенка в тот миг, когда он только покидает безопасное чрево матери — о, за такое все порождения Пекла готовы отдать что угодно. Я уж молчу про то, какие выгоды наличие новорожденного сулит некроманту! Не перечесть, сколько эликсиров готовится именно из крови, перемолотых костей и пепла сожженных младенцев! Ценнее только вытравленный нерадивой мамашей плод. Помнится, мы с мэтром Куббиком зимой несколько раз устраивали вылазки на пустырь и кладбище в поисках выброшенных матерями комочков плоти. Как правило, случайно прижитых детей, если не удалось вытравить плод до рождения, не оставляют в «опозоренном» роду. Матери относят новорожденных куда подальше и бросают на произвол судьбы, топят в речке, закапывают живыми в землю, бросают на съедение диким зверям… Ну или подкидывают на крыльцо местному некроманту — дескать, он-то знает, что делать с новорожденными. И ведь у некоторых хватало смелости еще и требовать плату! Правда, в маленьком городке таких случаев — раз-два и обчелся, но вот в той же столице, собирая трупики и готовя из них зелья, можно основать свое дело.

Так, хватит! У меня там сейчас ребенок на свет появится, а я время на размышления трачу! Эй! Есть тут кто живой?

На счастье, за первой же дверью мне отозвался сонный женский голос:

— Что случилось?

— Леди Илона? — Я узнал голос матери Руны. — Там женщина рожает!

— Что? Какая женщина?

— Ну жена этого… который вчера уехал… сэра Бравлина!

Несколько секунд царила тишина, слышался только торопливый шорох, а потом дверь распахнулась. На пороге возникла сама миледи в торопливо наброшенном платье, закручивающая волосы в жгут, чтобы упрятать его под убор.

— Она действительно рожает?

— Да. Очень переволновалась…

— Отлично! Разбудите кого-нибудь из прислуги. Нужна горячая вода и чистое полотно. А еще нож. У вас есть нож?

— Нет, — быстро соврал я, пряча руку с ножом за спину. Не то чтобы было жалко, просто ритуальное оружие могло мне понадобиться. — Но у меня есть меч… такой, знаете, городской…[16]

— Это не подойдет. — С этими словами леди Илона распахнула дверь в комнату роженицы, и я услышал ее сразу изменившийся голос: — Ну Милолика, все в порядке! Успокойся! Все будет хорошо. Я тебе помогу…

Роженица попыталась что-то ответить, но невнятное бормотание сразу перешло в глухой стон. У меня заломило в висках — ощущение перехода было таким сильным… Если не позаботиться о безопасности, сюда вот-вот слетятся все потусторонние сущности из округи!

Привстав на цыпочки, я кончиком ножа провел на притолоке двери несколько линий, чертя защитный узор. Потом порезал себе ладонь и махнул ею по двери, пачкая знаки своей кровью. Шепча заклинания, повторил действие уже на пороге и в дверном проеме. Конечно, стоило то же самое проделать с окнами и камином, но времени нет. Впрочем, что-то мне подсказывало, что враги не станут карабкаться через дымоход.

Озаботившись таким образом безопасностью матери и младенцев, я сосредоточился, пытаясь определить источник опасности. Странные звуки шли откуда-то снизу. Из подземелий? Но там же Линда!

Мысль о девушке обожгла как кнутом, и я со всех ног бросился бежать. Сзади раздался крик леди Илоны, созывавшей прислугу, но мне было не до того. Лезвие ножа внезапно вспыхнуло ярко-голубым светом, словно маленькая свеча.

Второй этаж был погружен во тьму и тишину. Но эта тишина была обманчива. Я невольно замедлил шаг, сосредоточившийся и готовый встретить опасность. Где-то совсем близко ощущалась магия. Потусторонняя сущность… Порождение чужого колдовства… Воплощенное зло… Все и сразу. Вот только присутствие смерти не мог уловить. И тут одно из двух — либо смерть свершилась так давно, что всякое воспоминание об этом давным-давно стерлось, либо это кто-то из нежити. Тот, кто не живет, не может и умереть. Значит…

Впереди в темноте мелькнуло что-то светлое, и я встрепенулся. Хватит размышлять. Надо действовать!

Белая тень скользила по коридору, где совсем недавно мне пришлось подслушивать разговор дяди с племянницей. Не обращая внимания на шаги и сопение за спиной, она просочилась сквозь запертые двери в парадный зал. Мне пришлось немного повозиться, снимая засов, — все-таки я не был призраком.

Пиршественный зал встретил меня гробовым молчанием. Ставни — наследие прошлых веков — были плотно закрыты, лишь кое-где из щелей пробивались лучики света. Обычному человеку нечего и думать, чтобы что-то рассмотреть в такой темноте, но я-то некромант, обладающий ночным зрением. Однако здесь никого не было. Ни звука, ни движения… Призрак растворился в воздухе? С привидениями это бывает. Тогда что мне…

Есть! У дальней стены шевельнулась какая-то тень. Не раздумывая, я скатал на ладони огненный шарик и швырнул его в ту сторону. Ударившись об пол, он взорвался тучей искорок, и вспышка света на пару секунд озарила… кошку!

Обычная кошка светлой масти — в темноте так вовсе кажущаяся белой! — с шипением припала к полу, дергая хвостом. Я уже попятился, ругая себя за слабость — надо же, спутать кошку и призрака! — но в этот миг откуда-то возник Зверь. Черный кот с коротким рыком ринулся вперед и подмял под себя зверюгу.

— Стой! Прекрати! Ты что?

Первым порывом было разнять сцепившихся в схватке тварей, и я сорвался с места, спеша растащить их. Меня остановили две вещи: во-первых, обе кошки или коты дрались в полном молчании. Не было ни шипения, ни мяуканья, ни злобного завывания, словно все звуки разом умерли. И второе — не успел я, заострив на этом внимание, решить, что делать дальше, как белая кошка отшвырнула от себя Зверя, словно игрушку. Тот кубарем прокатился по полу, натолкнулся на составленные у стены козлы для столов[17] и остался лежать пушистой тряпкой.

Я проводил его глазами и снова повернулся к странной кошке, но там ее уже не было. Вместо нее у стены стояла невысокая хрупкая девочка лет десяти, в белом платье, с распущенными волосами и венком из живых цветов. Цветы пахли так сильно, что захотелось чихнуть.

— Ты что здесь делаешь? — машинально поинтересовался я.

— Нет, — прошелестел тихий голосок, — это что ты делаешь здесь?

— Я тут… мимо проходил. А что, нельзя?

— Нельзя. — Девочка покачала головой. — Это мой замок.

— Так я и не претендую! Я просто хочу узнать, что…

— Ты здесь чужой. Уходи!

— Рад бы, но не могу…

— Тогда ты умреш-шь!

С этими словами девочка мгновенно превратилась в уродливую тварь. Рассматривать ее времени не было — еще не до конца сменив облик, сущность уже кинулась в атаку.

Я еле успел выставить простейшую защиту — черкануть по полу ногой, крутнувшись вокруг своей оси, — но и этого оказалось достаточно, чтобы нападение захлебнулось. Чудовище отлетело к стене, с грохотом свалив прислоненные к ней козлы, словно было из плоти и крови. Это его разозлило еще больше, и оно снова кинулось в бой. С тем же результатом.

— Ты… — послышался низкий рев, — как ты это делаешь?

Я пожал плечами — мол, догадайся сама. На самом деле мне было трудно болтать и усилием воли удерживать защитный круг. Обычно некроманты используют всякие дополнительные приспособления — круг чертят мелом, устанавливают свечи, рисуют руны, кропят кровью и выпивают перед действом настой, концентрирующий внимание, — это высвобождает силы и время. Если ничего этого нет, приходится действовать…

Все, я отвлекся! Почувствовав слабину, тварь снова ринулась в атаку. На сей раз ей почти удалось пробить мою защиту, но я успел, отпрянув в сторону, отмахнуться ритуальным ножом. Не бог весть какое оружие, но клинок-то был зачарован. Он вспыхнул ярким светом, ослепив всех, и тварь покатилась по полу, сбитая в полете. Личина уродливого чудовища сползала с нее клоками, как гниющая плоть. Передо мной снова был человек. Только на сей раз не девочка — и хвала богам, а то так Динку напоминала, что аж жуть! — а вполне сформировавшаяся девушка. Неизменными остались лишь белое платье и цветы в волосах. Даже сами волосы изменили цвет — стали темнее и слегка вились… точь-в-точь, как…

Ох, бесы! Напротив меня медленно выпрямилась…

Линда! Ее лицо. Ее фигура. Ее голос. А ведь это оно, это существо, и убило Робина Беркану!

— Уходи.

— Ты кто? — прозвучал самый идиотский в данной ситуации вопрос.

— Этот замок мой! — Ответ, естественно, ничего не прояснил.

— В каком это смысле?

Если я рассчитывал вывести сущность из себя, то мне это удалось. Как известно, у неживых отсутствует логическое мышление — редко кто из обитателей иного мира может рассуждать и тем более вести философские беседы. Большинство и разговаривать-то нормально не могут!

— Мой!

— Ты его купила? А как же люди, которые тут живут?

— Они тоже мои! Все мои!

— А я?

— А ты — пр-рочь!

С этими словами «Линда» бросилась на меня.

Ох и трудно было поднять оружие на девушку, которая мне нравилась, пусть ее обличьем и владело сейчас враждебно настроенное существо! Но некромантов не зря считают жестокими убийцами. Зачарованный нож мелькнул в руке, до рукояти вонзившись в призрачную плоть. От пронзительного визгливого вопля, казалось, задрожали стены. Никогда еще не слышал, чтобы нежить так орала! И дело даже не в стали, не в чарах, наложенных на клинок еще при изготовлении. Я был готов поклясться всем святым, что почувствовал сопротивление плоти. Настоящей «живой» плоти! Что же это за сущность?

Кем бы ни была, сейчас она корчилась на полу, извиваясь и хватаясь за живот руками. Нечто темное, вязкое вытекало из «раны». В темноте субстанция казалась черной, но я-то знал, что это кровь. Точно такая же, как та, которой были заляпаны пол и стены в комнате, где свершилось убийство Робина Берканы. Вот откуда она в таком количестве! Герцог ее все-таки ранил, обороняясь…

— Ты… ты — чудовище, — прохрипела сущность. Личина Линды сползала с нее, словно гниющая плоть с костей полуразложившегося трупа. — Ты сам не знаеш-шь, что натворил!

— Я некромант, — пожал плечами в ответ. — И могу упокоить тебя навсегда, если ты не завяжешь свой поганый язык узлом!

— Тож-же мне, ис-с-спугал! — Жуткое чудовище оскалило зубы. От знакомой мне девушки в нем ничего не осталось. Только уродливый скелет, который вряд ли мог при жизни принадлежать человеку. — Я с-сильнее…

— Сильнее Смерти?.. Хм… Дорогая, если бы ты знала, как тут о тебе некоторые отзываются…

Сущность аж затряслась, но прилетевший откуда-то издалека ответ меня несколько озадачил:

«Да все я знаю… Все они так говорят!»

Но моя благоверная опять не соизволила почтить родного супруга своим присутствием. То ли все еще занята эпидемиями, то ли уверена, что сам справлюсь. Усмехнувшись — присутствие жены придало моральных сил, — я сделал шаг вперед, склоняясь над врагом:

— Ну что? Мне тебя упокоить?

— Ты не с-сс-можеш-ш-шь этого с-с-сделать…

«Да. — Призрачная фигура во вдовьем платье возникла за спиной. Я почувствовал ее затылком так, словно под волосами внезапно появилась еще одна пара глаз. — Она знает, что говорит… Так что тебе впрямь лучше не вмешиваться!»

— С-слыш-шал? — в шипящем голосе сущности звучало самодовольство. — Так что иди с-с-своей дорогой и не меш-шай!

«Меня наняли, чтобы я разобрался в этом деле, и я не уйду, пока не расследую гибель Робера Берканы… А ты могла бы и помочь! Где его душа?»

Вопрос был адресован моей жене. Та дернула плечом:

«Там, где ей и положено быть!»

Вот женщины! Никогда не ответят прямо на простой вопрос! Обязательно надо говорить загадками! Кстати, а с чего это я взял, что странная сущность тоже женщина? Может быть, потому, что она приняла облик Линды? Нет, дело не только в этом. Уже дважды она меняла облик, и всякий раз он был женским. А что это означает?

Да, собственно, ничего хорошего. Ибо, пока я размышлял, сущность, воспользовавшись заминкой противника, самым банальным образом удрала, просочившись сквозь пол, словно была соткана из тумана, оставив на полу лишь несколько липких пятен крови. Теперь она где-нибудь затаится, залечивая раны, а потом вернется, еще злее и голоднее! И ты, Згаш Груви, будешь этому причиной.

Ночь прошла в беготне по замку и безрезультатных поисках удравшей сущности. Никаких следов найти не удалось. Не разбирать же замок по камешку! Утро тоже не принесло ничего нового, слуги как ни в чем не бывало замыли кровавые пятна в пиршественном зале, так что не осталось и следа.

А вот сэр Бравлин так и не появился. Его не было утром за завтраком, но допрос часовых показал, что вчера вечером, незадолго до закрытия ворот, одинокий всадник выехал за пределы замка. Стража ждала его до темноты, ворота заперли почти на полчаса позже, но решивший покататься лорд так и не вернулся. А потом часовые сменились, и никто из них не знал, вернулся ли сэр Бравлин или нет.

Озадаченное семейство собралось в большом зале, рассевшись у камина. Я выдержал паузу и подошел к креслу, где расположился старый герцог Беркана — единственный сидевший мужчина — рядом с леди Руной и ее матерью. Не было только Беруны — сестры Бравлина. Она хлопотала над невесткой и новорожденными двойняшками. Молодая мать была так слаба после родов, что даже я начал переживать за ее жизнь. Она потеряла слишком много крови.

— Сэр, — я все-таки привлек к себе внимание герцога, — думаю, стоит отправиться на поиски. С сэром Бравлином что-то случилось. Я чувствую.

— Он умер? — В мою сторону обратился взгляд леди Руны.

— Скорее всего, да. И чем быстрее мы отыщем его тело, тем лучше!

Мои слова заставили встрепенуться почти молодых мужчин. Некоторые из них сразу направились к выходу.

— С чего вы взяли, мэтр, что так будет лучше? — Старый герцог сохранял спокойствие. — Если Бравлин мертв, его жене пока не стоит этого говорить. Известие убьет ее, и тогда двое детей останутся сиротами… Если он жив, то не надо суетиться.

— Он мертв, — повторил я. — Я это чувствую. Сегодня ночью кое-что произошло… Вы слышали крики?

— За воплями Милолики никто ничего не слышал, — произнесла леди Руна.

Но ее мать посмотрела на меня очень внимательно:

— Что вы слышали?

— Правильнее сказать, не «что», а «кого»? Мне самому интересно узнать, что за сущность обитает в замке. Может быть, мне откроют эту тайну?

Присутствующие смешались под моим взглядом, а старый герцог решительно поднялся с места.

— Ну что встали? — напустился он на племянников. — Отправляйтесь на поиски тела Бравлина!.. А вы, мэтр, — это относилось ко мне, — извольте помочь в поисках! Как только будут известны какие-нибудь новости, сразу доложите мне!

Вот так-то! Интересно, за кого он меня принимает? За простолюдина, которого можно не бояться? За слугу, чье мнение никого не интересует? И что это за тайна такая, открыть которую боятся даже некроманту? Все равно ведь узнаю!

Можно было, конечно, показать характер: мол, не хотите признавать во мне специалиста и считаться со мной, так вообще ничего делать не буду! Не сомневаюсь, настоящий мэтр Йож Белла так бы и поступил. А я всего лишь занес старого герцога в разряд подозреваемых. Нутром чую — он как-то связан с тайной замка и его потусторонними обитателями.

Его племянники тем временем в полном составе высыпали вон из зала и направились к выходу. Обгоняя их, спешили пажи и оруженосцы — позаботиться, чтобы лордам были поданы лошади и оружие. Во дворе началась обычная предотъездная суета. Я скромно держался в сторонке, ожидая, пока конюший приведет мою лошадь, и выехал за ворота в числе последних.

Впрочем, вру. Далеко не все молодые лорды спешили покинуть замок как можно скорее. Не все горели желанием первыми отыскать кузена Бравлина — его самого или то, что от него осталось. Сэр Ратмир и брат погибшего Робина, сэр Роан, уже ускакали вместе со своими пажами и оруженосцами вперед, а остальные медлили. Они отъехали от ворот всего на десяток-другой шагов и кружили по раскисшей от дождей дороге, явно не зная, куда податься.

— Ну чего вы застряли? — обернувшись через плечо, крикнул сэр Ратмир, осадив коня на мосту.

— Надо разделиться и решить, кто в какую сторону едет! — ответили ему. — Чтобы быстрее найти Бравлина!

— Чего тут думать? В городе он наверняка! Или в деревне!

— А в какой деревне? Их тут две…

— А еще лес, — тихо добавил восемнадцатилетний Май.

Ох, как же их много, этих молодых наследников имени Беркана! Хоть опознавательные таблички на грудь вешай! Нет, наблюдательность некроманту нужна как воздух, без зрительной памяти никуда, и я всех их различал, но кто-нибудь другой давно бы уже запутался.

— Да что Бравлину делать в лесу? Он же тут недавно…

— Вот именно! Заблудился с непривычки и…

— А чего его в лес-то потянуло? Он вообще в другой стороне!

— Не знаю, — пожал плечами юноша и внезапно обратился ко мне: — А вы как думаете? Куда он мог поехать?

Все тут же вспомнили про некроманта, затесавшегося в стройные ряды потомственных лордов.

— Поехать он мог куда угодно, — сказал я, подумав, — так что разделиться будет правильным решением. Кто-то едет в город, кто-то по деревням, а кто-то прочесывает окрестности.

— А куда поедете вы? — неожиданно поинтересовался старший брат Мая, молчаливый сэр Мирон. Насколько успел запомнить, он вообще открывал рот лишь в самом крайнем случае. Собственно говоря, я всего второй раз слышал его голос. В первый раз он сказал несколько дежурных слов, прощаясь с телом сэра Робина.

Я выпрямился, вставая на стременах и окидывая взглядом окрестности. Замок Беркана стоял на небольшом возвышении посреди равнины. Одна из деревень находилась на одной прямой с городом, другая виднелась за полями. Справа извивался ручей, впадавший в реку, берега которой густо поросли ивами, ольхой и орешником. Собственно, река протекала по опушке леса, простиравшегося до горизонта. Слева — ничего примечательного. Сплошь поля, и луга, да русло реки, уходящей прочь от Брезеня.

— Я — к лесу.

— Мы с вами! — тут же выдохнули хором оба брата.

— Отлично! — подвел итог сэр Рой. — Мы с Ратмиром — в город. Роан — по деревням. Если хочешь, можешь взять с собой Римуса…

— Нет, — мотнул головой тот. — Я съезжу в дальнюю деревню и проедусь по полям. Там есть овраги… ну помните… Вдруг он с кручи свалился?

— А вы — в лес. Вечером собираемся в замке.

С этими словами молодой герцог пришпорил коня и поскакал по обочине раскисшей дороги. Правду сказать, «поскакал» — немного не то слово. Проливные дожди сделали дорогу совершенно непригодной для поездки. Приходилось либо перейти на рысцу, либо вовсе топтать столь же размякшие поля, где к тому же дружно всходили посевы. Только по лугу можно было двигаться с достаточной скоростью. И Римус, как сразу все поняли, выбрал самый легкий путь.

Остальным пришлось тащиться по грязи. На копыта коней налипла земля, которая отваливалась с чавканьем, а стоило чуть-чуть прибавить хода и перейти с шага на рысь или галоп, как ошметки грязи летели во все стороны, попадая по тем, кто скакал позади и даже сбоку. Так что либо двигаемся прогулочным шагом, либо устраиваем скачки — кто вперед, тот меньше испачкается.

Я решил для себя этот вопрос по-своему — просто отъехал в сторону от основной группы. И грязь из-под копыт чужих коней не летит в мою сторону, и можно спокойно подумать.

Итак, что мы знаем?

Есть старинный замок, в котором живет нечто. Это не нежить и не нелюдь. Скорее, нечисть. Хотя и нежить тоже имеется — взять хотя бы моего «знакомого» упыря. В общем, примем пока как данность, что сущностей несколько. Кто это может быть? Ну дух закладной жертвы — это раз. Обычно он спит себе тихо-мирно и иногда даже защищает дом и его обитателей, но бывали случаи, когда та же закладная жертва вдруг принималась за что-то мстить. Как правило, это происходит, если замку грозит опасность в результате неумелых действий его обитателей. Скажем, был пожар, потом замок отстроили заново, но что-то переделали, а то и вовсе построили новый замок на старом фундаменте. Или сменился хозяин… Как бы то ни было, закладная жертва решила отомстить за перемены.

Вариант второй — заложный покойник. Все то же самое, кроме одного, — он наверняка «моложе» замка. Его тоже могло что-то пробудить, и «заложник» будет действовать либо в союзе с закладной жертвой, либо по собственной инициативе. Упокоить его на порядок проще, чем закладную. С такой задачей справится любой практикант, если на лекциях он не ворон считал, а успел запомнить хоть что-то.

Есть и третий вариант — кто-то из местных обитателей балуется черной магией и вызвал из иного мира какую-то сущность, которая вышла из-под контроля «хозяина» и живет своей жизнью. Если честно, в это верится с трудом — я ведь несколько раз ходил по ночному замку как раз в то время, когда там «отметились» потусторонние обитатели. Если бы имела место магия мертвых или вообще какая-либо магия, я бы почувствовал. И леди Руна сказала, что никто в ее роду не владеет магией. Хотя если вспомнить те руны, что рука неизвестного убийцы начертала в комнате, где простился с жизнью сэр Робин, окончательно верить герцогине нельзя. Ибо, если как следует обдумать обстоятельства смерти сэра Робина, то выходило, что сущность, прикончившая его, могла действовать заодно с каким-то магом — с тем, кто нарисовал руны и оформил место преступления, чтобы было похоже на жертвоприношение. И только этот человек может знать, зачем убили Робина Беркану.

Тут мои мысли дали сбой, ибо на ум пришел давешний упырь. Его тоже создал маг… Нет ли тут связи? Если упырь попал на место Робера Берканы случайно — а ошибка исключена, если вспомнить, что тело прибыло в закрытом гробу, — значит, его создатель балуется запретной магией, ибо у нас уже много лет запрещены подобные опыты над людьми. А если нарочно… Кого или что призван сторожить уже этот не-мертвый сторож?

Уйдя в свои мысли, я не сразу услышал, что меня настойчиво окликают:

— Мэтр Белла? Мэтр?..

— Это вы мне?

— Вам, если вы — некромант…

— Ах да! Я — некромант. Некромант — это я. Йож Белла, к вашим услугам… А что случилось?

Всадники переглянулись.

— Вы… э-э… ничего не чувствуете? — поинтересовался старший из братьев.

— А что я должен…

Я огляделся по сторонам. За то время, что предавался размышлениям, мы успели подъехать к зарослям. Орешник, шиповник, ивняк вставали стеной. Над ними застыли осины, ольха и несколько высоченных тополей. Ощущалась близость реки. Остро пахло прелью, землей, свежей зеленью. На деревьях набухали почки. Все дышало жизнью. Как-никак весна — это пора пробуждения природы.

— Мы можем искать тут до завтрашнего вечера и все равно ничего не найдем, — снизошел до объяснений сэр Мирон. — Дождь смыл все следы. Но вы должны их отыскать!

Вот так просто — должен! И весь сказ! Хорошо быть лордом! Однако в его словах была доля правды.

— Вперед! — скомандовал я, первым трогая кобылку с места.

Смерть бывает разной — мгновенной и безболезненной или долгой и мучительной. Она может прийти неожиданно, или человек готовится к ней сознательно. От этого и многих других факторов зависит, насколько четок и ясен ее след для умеющих «читать и слушать». Не зря среди наемных убийц так ценятся те, кто убивает быстро, неожиданно и без лишних мучений для жертвы: чем меньше «следов», тем труднее потом некроманту установить личность убийцы. И если в этом лесу нашел свою смерть человек, любой настоящий некромант ее почувствует. Вот сумеет ли он вычислить следы убийцы — второй вопрос.

Довольно легко удалось отыскать тропинку, вьющуюся между деревьев. Судя по всему, по ней жители одной деревни ходили в другую. Или направлялись к рыбным местам. Или к броду, чтобы, переправившись на тот берег, отправиться в лес. Дождь действительно хорошо поработал — кругом была только мокрая земля, а следы принадлежали исключительно мелким зверькам и птицам. Значит, здесь со вчерашнего дня никто не проезжал.

Я прикрыл глаза, откинувшись в седле. Все вокруг дышало жизнью, и мертвое тело казалось темным пятном на золотисто-алом фоне.

— Вон он!

Прибавил ходу, заставляя кобылу перейти на рысь.

Тропинка сделала поворот, огибая толстый тополь в три обхвата, и мои спутники разразились восклицаниями — впереди в кустах они увидели запутавшегося поводом в ветках коня. Тот был жив и здоров, только напуган, дрожал мелкой дрожью и приветствовал людей дребезжащим жалобным ржанием. Тело всадника лежало неподалеку.

— Бравлин! — Оба брата, Май и Мирон, перегоняя друг друга, бросились к нему, но их остановил окрик:

— Назад!

— Но это же…

— Сам вижу. — Подъехав ближе, я спешился, обходя труп по дуге. — А вы уверены, что это всего-навсего труп человека, а не нечто большее?

— А что это может быть?

— Да все что угодно! — Я провел рукой над телом, считывая остатки ауры. Судя по всему, смерть наступила вчера вечером. — Некоторые потусторонние существа очень любят вот так вселяться в оставленные без присмотра тела. Если смерть не сопровождалась серьезными повреждениями, бесы частенько их занимают. Такие живые мертвецы даже какое-то время могут скрываться среди людей, жить с ними бок о бок. Их выдает какая-нибудь случайность — например, неприятный запах, внезапная потеря памяти, изменившееся поведение или привычки. Иногда меняются даже голос и походка.

Я уверенно перечислял симптомы одержимости, забыв упомянуть одну существенную деталь — все это свойственно только тем, чье тело еще при жизни стало вместилищем беса или какой-либо иной потусторонней сущности. Поднять труп и «надеть» его, как одежду, почти никому из них не удавалось. А если такое и случалось, то почти сразу после смерти. То есть, вселись в труп лорда Бравлина, скажем, бес, и мы бы не нашли тела в лесу. Оно бы приковыляло к воротам замка само, с трудом переставляя ноги, и скрипучим незнакомым голосом потребовало, чтобы его впустили.

…Кстати, о ногах! Я присел на корточки, еще раз осматривая тело. М-да, тут любой скажет, что смерть наступила от естественной причины — человек упал с лошади и сломал при падении шею. При этом он обо что-то сильно ударился головой — вон и лоб разбит, а земля вокруг пропиталась кровью. Крови немного — смерть наступила достаточно быстро.

Душа покойника, кстати, тоже отсутствовала, как и душа сэра Робина. Она уже давно на кургане, ест и пьет на пиру в ее честь. Звать ее назад нереально! Тем более что тело сильно повреждено.

— Ну что там, мэтр?

Братья дисциплинированно топтались поодаль вместе со своими оруженосцами. Мальчишки отчаянно трусили — видимо, воображали, как покойник ходит и разговаривает на разные голоса. Так и хотелось разыграть для них небольшое представление, чтобы начали наконец некромантов уважать, но я сдержался. Вместо этого достал нож, обвел по земле черту вокруг тела, пятясь задом и бормоча заклинания. Завершив круг, сделал несколько пассов, не переставая бубнить заговор себе под нос. Под конец взмахнул рукой, словно отгоняя птицу, и зрители хором ахнули — на моей ладони возник маленький серебристый огонек. Некоторое время он трепетал в воздухе, словно диковинная бабочка, а потом вспорхнул и растаял.

— Вот и все. — Жестом балаганного фокусника я утер несуществующий пот. — Можете забирать. Оно теперь не опасно.

— А… э-э… что это было?

— Я провел обряд очищения и отпустил душу. Ваш брат умер от падения с лошади. Такое бывает. Конь мог кого-то или чего-то испугаться и понести. Тут много деревьев. Возможно, пытаясь рассмотреть, что так напугало животное, сэр Бравлин отвлекся и ударился головой о какой-нибудь сук… Он выпал из седла, да так неудачно, что сломал себе шею.

— То есть, — сэр Мирон сделал шаг вперед, — его никто не убивал?

— Трагическая случайность, и ничего более! Смерть наступила от естественных причин. Любой монах-«смертник» или священник мог бы сделать то же самое, что и я. Мне очень жаль…

Нерадостное получилось возвращение в замок. Тело лорда Бравлина завернули в плащ, взвалили на спину его коня и тронулись в обратный путь. Ехали шагом, особо не торопя коней. А куда спешить? Горечь и боль потери от этого не станет слабее. Братья молчали всю дорогу, хотя время от времени старший, Мирон, бросал в мою сторону взгляды. Наверняка хотел что-то спросить, но не решался.

Нашу скорбную кавалькаду стражники на воротах заметили издалека. Не понадобилось ничего объяснять — люди сразу все поняли. Двое выскочили навстречу, чтобы взять лошадь под уздцы и завести ее внутрь, пока кто-то сбегал и предупредил о нашем возвращении остальных.

Сразу вокруг все забегали и засуетились. Отовсюду торопились слуги, отдыхавшие после ночной смены часовые, дворня. Шум и гам здорово раздражали, и я был так даже рад, когда на пороге показались леди Руна, ее дядя и леди Илона. Наступила тишина, слышались только взволнованные шепотки. И в этой тишине сверток с телом сняли с лошади, уложили на притащенные откуда-то носилки и после этого развернули плащ.

— Ох боги, — выдохнул кто-то из стражников. — И что такого с ним произошло?

— Упал с лошади, сломал шею, — буркнул я. — Случайность.

— Где его нашли? — поинтересовалась леди Руна.

— В роще у реки, — ответил сэр Мирон, поднимаясь по ступеням. — Лежал на тропе, прямо там…

— А что он там делал?

— Я не знаю.

Все взоры тут же обратились в мою сторону.

— Я тоже не знаю, — развел руками. — Душа к тому времени, как мы нашли тело, отлетела на вересковые поля, мне бы все равно не удалось до нее достучаться. Сэр Бравлин просто умер. Смерть была мгновенной, так что даже если бы мы застали сам момент гибели, все равно он бы ничего умного и путного не сообщил. Он даже не понял, что скончался…

— Но почему он там оказался? — стояла на своем леди Руна.

Вот дотошная! Ей бы инквизитором работать! Кстати, а это мысль!

— Если вы не верите мне, пригласите инквизиторов! Думаю, любой из них подтвердит вам, что смерть была «чистой». Заодно и мне поможет в расследовании…

— Нет! — Мне показалось, или в голосе леди Руны мелькнул страх. — Никого мы приглашать не будем!

— Даже из Брезеня? — Насколько помню, именно в этом воеводстве и находился центр службы надзора за магами.

— Тем более из Брезеня! — вступил в разговор ее дядя. — Вы как приехали, так и уедете, а нам и нашим детям тут жить.

Что ж, логично и в чем-то разумно. Но, когда речь заходит о жизни и смерти, доводы рассудка, как правило, отходят в сторону.

Впрочем, не только в этом случае. Я уже поднимался по ступенькам в свою комнату, когда меня окликнул знакомый голос. Обернувшись, встретился глазами с Линдой.

— Ты?

Непонятная сила сорвала меня с места. Девушка тоже бросилась мне навстречу. На какой-то миг наши руки сомкнулись в объятиях, но в следующую секунду разжались. Я засмущался своего порыва, Линда тоже покраснела и опустила глаза.

— Ты… вы… Тебя освободили?

— Да, но…

— Они все еще подозревают тебя? Но почему?

— Нет, сэр Роман сказал, что верит в мою невиновность. Но вот остальные…

— Остальным я докажу!

— Остальным должна буду доказывать я. — Линда вздохнула так тяжко, что в душе всколыхнулось недоброе предчувствие. — Я должна доказать верность семейству тем, что… что… — она покачала головой, — прости, но я не могу этого сказать.

С этими словами девушка повернулась и направилась прочь, но остановилась, когда ее крепко схватили за локоть:

— Погоди! Я… провожу?

— Не надо. — Она указала глазами куда-то вбок. На лестнице стоял стражник и внимательно смотрел за нами. Вот, значит, как? Они приставили к ней надзирателя!

— Но это неправильно! Линда, ты не обязана…

— Я обязана этой семье всем! — отрезала девушка, пытаясь высвободиться из моего захвата. — Благодаря этой семье моя мать смогла хорошо устроиться в жизни, я выросла в приличных условиях, потом, когда мы с мамой перестали быть нужными леди Руне, нам позволили остаться тут. У меня все хорошо… Пустите меня, мэтр! Я должна найти Яго. Мальчика нет в его комнате…

— Малыш все это время был у меня, — сказал я. — Наверняка он еще там. С ним Буян.

Линда просияла, одарив меня таким горячим взглядом, что я чуть не потерял контроль над собой. Эта девушка мне нравилась, и было заметно, что наши чувства взаимны. Все труднее становилось сдерживаться, особенно сейчас, когда ей грозила неведомая пока опасность.

Как бы то ни было, до отведенной приезжему некроманту комнаты мы дошли вместе. Несколько раз наши пальцы соприкасались, и тогда словно огонь бежал по жилам. И когда, забрав Яго, Линда удалилась, я остался опустошенным, чувствуя странную боль в душе.

От тоскливых размышлений меня спас, как ни странно, Зверь. Черный кот возник словно из пустоты и принялся с утробным урчанием тереться об мои ноги. Присев, чтобы погладить животное, я неожиданно для себя разобрал в его мурлыканье несколько слов:

— Пр-рим-ходи… на захорр-р-ронение… скор-р-рее…

«Эта девчонка на свободе… Зря! Ох, зря! Поторопились, отпустили… А как мне теперь все устроить? Сначала этот мэтр Белла, теперь она… А время уходит! Новая смерть должна была выглядеть естественно на фоне остальных. Не устраивать же пожар!»

— Не с-стоит… пож-жалееш-ш-шь…

— Кто здесь?

— Не с-с-старайс-с-ся — всс-се равно не увидиш-шь.

— А, это ты! Зачем ты здесь?

— Хочу забрать то, что мне обещ-щано.

— Еще рано!

— А когда будет пора?

— Я скажу.

— Сс-с-смотри! Я не буду долго ждать… Этот некромант подош-шел с-с-слиш-шком близ-ко. Он много з-нает. И он дос-с-статочно с-с-силен, чтобы тебе помеш-шать…

— Ничего. Он не успеет!

Тихий шорох, скрип деревянных перекрытий, порыв ветра. Незримый собеседник ушел, но ощущение чужого присутствия осталось.