Как не потерять работу

ГЛАВА 3

Город Добрин был центром местного воеводства, раза в три крупнее Больших и Малых Звездунов, вместе взятых. Настоящая крепостная стена опоясывала кольцом старую часть города, въездных ворот было двое, посады раскинулись на пару верст вверх и вниз по течению реки Прановы, на берегу которой и стоял Добрин. Наведя справки, удалось узнать, что храмов в нем было четыре: набольший, где стояло изваяние Свентовита, храм Смерти — естественно, рядом с кладбищем, в посадах, храм Воды, богини рек, и храм Прове-справедливого. Город немногим уступал столице, и в северной четверти королевства был самым большим. Вот только городской «штатный» некромант в нем был всего один — тот самый Йож Белла, который меня и пригласил.

Его дом стоял в черте города, у самой крепостной стены, окруженный средних размеров садом. Выложенная камнями дорожка вела к массивному крыльцу, над которым высились еще два этажа и чердак, где, судя по высоте крыши, можно было устроить если не еще одну-две комнаты, то лабораторию уж точно. Справа и слева от крыльца высились две декоративные башенки.

Оставив коня у калитки, я осторожно сделал несколько шагов, озираясь по сторонам. Никто из некромантов не любит незаконного вторжения в свое жилище — достаточно вспомнить восемь ловушек мэтра Куббика.

Дверь распахнулась, когда я того не ждал, и на пороге возник хозяин дома — высокого роста, крепкого сложения, темноволосый мужчина лет сорока, чуть ли не до глаз заросший бородой, несмотря на погоду одетый во что-то похожее на подбитое мехом пальто и чем-то напоминающий медведя. Некоторое время мы молча пялились друг на друга.

— Вы кто? — прозвучал наконец недовольный голос.

— Э-э… Згаш Груви, к вашим услугам… Коллега?

— Откуда?

— Из Больших Звездунов.

— Зачем?

Опа! Как это понимать?

— Вот, — сунул руку за пазуху, достал слегка помявшийся пергамент. — Вы писали… просили помочь… подменить и…

— Ну наконец-то! — Громкий голос заставил мою кобылку нервно дернуться на привязи. — Это же здорово, мэтр Груви! Вы так быстро приехали! Признаться, не ожидал вас так скоро. Думал, не меньше месяца будете раскачиваться: дороги, знаете ли, распутица, личные проблемы… Вы один? — С высоты крыльца мне пристально посмотрели через плечо.

— А… э-э… да.

— В смысле без жены и детей? Шутка! Проходите и прошу извинить за холодный прием!

Я переступил порог.

— Йож. Йож Белла, к вашим услугам, мэтр! — Хозяин дома энергично принялся трясти протянутую длань. — Вы не представляете, как вы вовремя явились!..

Перемена в хозяине свершилась разительная. Минуту назад это был мрачный тип, недовольный всем миром, а сейчас передо мной рассыпался в извинениях и любезностях открытой души человек.

— Ваше имя, коллега?

— Згаш. Згаш Груви. Вы писали моему напарнику мэтру Куббику, но…

— Вы совершенно вовремя явились, мэтр Груви, — громогласно вещал хозяин дома, проталкивая гостя в большой холл. — Абсолютно вовремя!

— У вас проблемы? — Я честно попытался вспомнить, проезжал ли мимо кладбища. Часто по его размерам и по количеству свежих могил можно судить о том, насколько хорошо живут местные жители и как много работы у здешнего некроманта. Нет, увы, но кладбище осталось в другой стороне от дороги.

— Я просто устал. — Хозяин дома уселся на высокий стул с резной спинкой и жестом предложил сделать то же самое. — Десятый год без отпуска и выходных! Повезло вам и вашему напарнику — вас есть кому подменить! А тут… все один да один…

— А что, в городе больше нет некромантов?

Простой вроде бы вопрос заставил собеседника напрячься. Еще несколько секунд назад это был обычный человек — и вот уже он словно окаменел. Даже черты лица как-то странно исказились. Хм… На оборотня вроде не похож. С чего это так физиономию перекосило?

— У моих коллег и без того много дел, — наконец пришел ответ.

— Коллег?

— Да, при храме Смерти живет мой коллега Дубин Твист и его помощник. Но, когда я обращался к ним, мне отказали в жесткой форме…

Вот оно что! Никому не охота взваливать на себя чужие проблемы! Видимо, мэтр Дубин — узкий специалист, поднаторевший лишь в вызывании духов, и не хочет тратить время на прочее, а его помощник явно тот еще «умник». Может, и не помощник вовсе, а просто студент-практикант. Кто ему доверит целый город?

— Но вам я могу довериться? — Коллега словно прочел мои мысли.

— Да, вполне. Хотя я работаю не так давно, всего десять месяцев, я уже успел… э-э… обзавестись опытом.

Такой ответ мэтра Йожа вполне удовлетворил.

Мы сидели в просторной полутемной комнате, такой большой, что ее легко в случае чего перегородить на две, а то и три. Массивный камин — целую свинью можно зажарить! — несколько стульев с высокими резными спинками, в глубине, в полутьме, большой обеденный стол, сейчас заваленный какими-то бумагами, пара шкафов и высокий стеллаж с книгами. На стенах — несколько небольших гобеленов и, что было особенно удивительно, картины — мода на рисунки пришла сравнительно недавно. Четыре высоких окна — по два с каждой стороны от входной двери — из-за массивных рам не пропускали достаточно света, так что почти половина комнаты оказалась погружена в сумрак. Я насчитал несколько дверей: две в дальней стене, еще две справа и слева, близко от входа. Три из четырех были приоткрыты, из одной доносились соблазнительные запахи кухни, слышались негромкие голоса двух женщин, постукивали ножи, что-то булькало и шкварчало. Госпожа Гражина, наша домоправительница и кухарка в одном лице, приучила меня к обильным трапезам — раскормила, если быть правдивым, — и я принюхался с удовольствием.

От дальнейших расспросов отвлекли шаги — из боковой двери неспешно выплыла женщина, ненамного старше меня, в закрытом темном платье.

— У нас гость, Йож? — поинтересовалась она слабым голосом.

Я вскочил. И менее внимательный человек заметил бы, что она беременна.

— Да. — Коллега лишь чуть-чуть приподнялся на стуле, и женщина подошла к нему, встав рядом. — Молодой человек из Больших Звездунов откликнулся на письмо и приехал, чтобы подменить меня на некоторое время.

— Очень приятно, — усталым голосом сказала женщина.

— Это, — он погладил ее по животу, — одна из главных причин, по которой мне хочется уехать хотя бы ненадолго. Не хочу, чтобы ребенок Марты появился на свет здесь, в этом городе. Мы уедем на несколько седмиц. Вы согласны?

Я в ответ пожал плечами. По мне так место рождения никак не влияет на судьбу человека. И чем плох этот город?

— Вы женаты? — спросила женщина.

— А-а… ну… — Говорить правду почему-то не хотелось. — Почти.

— У вас есть невеста? Вы помолвлены?

— Да. Моя возлюбленная…

— Наверное, будет скучать в разлуке. — В голосе женщины звучала вежливая усталость. Ей было трудно стоять, но муж не предложил жене сесть, а мне не слишком хотелось влезать в их отношения.

— Она… найдет, чем скрасить часы вынужденного одиночества!

Подумалось о Смерти. Нет, в случае чего благоверная отыщет меня и на краю света, но все-таки хотелось, чтобы она была рядом. Чтобы можно было вот так дотронуться рукой до ее талии…

Повисшую в разговоре паузу неожиданно заполнил… мешок. Да-да, тот самый, с личными вещами. Вернее, один из них, поскольку все пожитки пришлось распихать в два, для равновесия, — там была одежда, запасные сапоги, кое-какие книги, всякие мелочи. Зайдя в дом, я сложил их возле камина, чтобы потом отнести в предназначенную для меня комнату. И вот один из них внезапно ожил и… зашевелился!

— Ой! — Госпожа Марта внезапно побледнела, наваливаясь на спинку стула своего мужа. — Мамочки!

Мэтр Йож вскочил, хватаясь за висевший на боку кинжал. Вскинул другую руку в отвращающем жесте:

— Что это?

Я тоже схватился за нож. Странно, но лезвие оставалось тусклым и безжизненным — верный признак того, что нежитью тут не пахнет.

— Не знаю. В вашем доме…

— Это ваш мешок, коллега! Что вы в него напихали?

Мешок тем временем подпрыгнул и завалился набок. Его внутренности ходили ходуном, изнутри раздавались сдавленные звуки, напоминавшие… напоминавшие… что-то было в них очень знакомое. Но откуда?

— Вы что? — хором ахнули супруги, когда я схватил мешок и весьма непочтительно встряхнул, вываливая содержимое на пол.

Несколько книг, пара холщовых мешочков с травами-приправами, перевязанные веревочкой могильные свечи, кошель с амулетами, носки, кальсоны и… здоровенный черный кот, который, видимо, цеплялся когтями изнутри, почему и рухнул на эту куча-малу последним. Тут же вскочил, энергично встряхнувшись и, вздыбив шерсть на загривке, обвел всех мрачным взглядом.

— Ты?

— Что. Это. Такое? — чуть ли не по слогам произнес мэтр Йож.

— Так. Ничего. Кот. Просто кот, — представил я животное, и пришельца затрясло. — Зовут Зверем. Он… э-э…

— Вы уверены, коллега, что вот это — просто кот? — Мэтр заслонил жену собой и держал кинжал наготове. — Как оно сюда попало?

— Э-э… нелегально. Я не хотел, честное слово… Ты, — последняя реплика относилась к коту, — зачем в мешок залез? Ты там спал?

Черный котяра смерил меня взглядом и скривился так, что и без перевода было понятно.

— Ага, сбежал, значит? Сильно она тебя достала?

— Ум-м-м-ф…

— Понятно. — Я покосился на госпожу Марту и решил не рассказывать этим двоим о том, что мой кошак удрал от подруги, пребывающей в таком же «интересном положении». Еще обидятся! — Это мой кот.

— И давно он у вас, мэтр?

— Ну примерно год. А что?

— Ничего. — Мэтр Йож не спешил убирать кинжал. — И за все время вы не заметили за ним ничего сверхъестественного?

Кота опять затрясло, и пришлось срочно хватать животное на руки. Его мускулистое тело извивалось, желая вырваться на свободу, но когти, хвала всем богам, Зверь пока в ход не пускал.

— Жрет он сверхъестественно много, — пришлось сообщить. — И вот такие иногда номера откалывает. А так обычный кот… Крыс ловит.

И не только крыс. Некстати вспомнилось, как прошлой осенью котяра атаковал Гебриана Чернореченского, который загнал меня в угол и чуть было не пришиб.

— Нет, это обычный кот, прошу не сомневаться!

— Да мы особо и не… Вы отвечаете за него?

Мы с котом посмотрели друг на друга. Что мэтр Йож имел в виду?

— Отвечаю, — наконец сказал я.

— Тогда — под вашу ответственность, коллега… Распорядись, чтобы обед подавали как можно скорее, Марта, — тоном, не допускающим возражений, приказал жене мэтр Йож, и та послушно уплыла в сторону кухни. — Если вы хотите, чтобы ваш… э-э… спутник тут остался, вам придется как-то его контролировать.

Шерсть на загривке Зверя встала дыбом, но я держал его крепко.

— Мы держим прислугу, — объяснил хозяин дома, немного помолчав. — Когда я жил один, госпожа Труда легко справлялась со всем. Марта первое время ей во всем помогала, но госпожа Труда стареет, а Марте положение не позволяет много работать, так что недавно я нанял еще одну женщину. Она готовит, стирает, ходит с Мартой на рынок. Я получаю от города двенадцать злотых, два плачу слугам… Есть еще сын госпожи Труды — он ухаживает за лошадьми, убирает двор, колет дрова. Он нелюдим, так что вы его почти и не увидите… Но вы можете не беспокоиться — когда мы с Мартой уедем, ту женщину я рассчитаю. Останутся только госпожа Труда и ее сын. Им уже заплачено за месяц вперед, ну и вам я оставлю кое-что на расходы. Десяти злотых вам хватит?

Я присвистнул — моя зарплата была в три раза меньше.

— Ну смотря на сколько…

— Месяца на два, вряд ли больше. Марте рожать через две седмицы, так что пока родит, пока оправится сама и пока окрепнет для дороги младенец… Этого, конечно, мало, но аренда за дом уже уплачена, и вам ведь ничто не мешает брать за свой труд дополнительную плату?

Он подмигнул, и я храбро кивнул в ответ.

После обеда, происходившего в той же комнате, госпожа Марта прилегла отдохнуть, а мэтр Йож показал мне дом. Первый этаж занимала большая комната, просторная кухня и кладовая. Две лестницы вели наверх. На втором были жилые комнаты — числом шесть. На третьем — еще три комнаты, просторная библиотека и лаборатория. Слуги спали на четвертом этаже, практически на чердаке. Кроме лошадей и конюшни, в хозяйстве моего коллеги имелись куры, гуси, кролики и коза. За всей этой живностью тоже надзирал сын госпожи Труды.

Видимо, хозяева давно уже подготовились к отъезду — пока я кое-как раскладывал свои вещи по углам в выделенной мне комнате, к крыльцу подали повозку, на которую сложили несколько плетеных сундуков и пару узлов. Затем туда же взгромоздились хозяева — и мне осталось лишь помахать им рукой на прощанье. Вот так, не успев и глазом моргнуть… И в курс дела не ввели — что тут да как…

Проводив взглядом повозку, оглянулся на кровать. Ширины она была такой, что тут вполне могли бы улечься двое, если не трое, и еще останется место для парочки вольготно раскинувших лапы котов. Один из них в наличии имелся — сидел на краешке, обвив лапы хвостом и пристально глядя на хозяина. Некстати вспомнилось, что про него говорил мэтр Йож.

Я подошел и присел рядом, заглядывая в изумрудно-зеленые глаза:

— Ты кто, Зверь?

Кошак раздраженно дернул хвостом и, естественно, ничего не ответил.

— Ты… шишига? Каркоруш? Бес?[8]

Снова нет ответа. Только зеленые глаза смотрят как-то слишком разумно. Да, я гнал от себя мысль о том, что передо мной не обычный кот. Но все-таки…

Порывшись в мешке, достал коробочку с серым мотыльком-душой. Она — душа ведуна — спала, зачарованная заклятием долгого сна.

— Знаешь, что это такое? — сунул под нос коту насекомое.

— М-ф, — утвердительно ответил кот.

— Охраняй. Понял?

— Ум-рм. — Снова согласие.

— Ты понимаешь, что я хочу тебе поручить?

— Мм-м-мр… — Он почти что кивнул головой.

— И ты понимаешь мои слова…

На сей раз кот ничего не произнес, но посмотрел так, что сразу стало понятно — я сморозил очередную глупость. Ну конечно! Если он не кот, а некая сущность, так или иначе, по собственной воле или чьему-то умыслу заключенная в тело животного, то он просто не может меня не понимать.

— Но почему ты последовал за мной? Не верю, что это Варежка тебя так достала… Хотя, если ты обладаешь разумом, а она — нет… Но все равно, это не повод! Или мы с тобой как-то связаны, или… ты знаешь то, чего не знаю я!

Черный кот осторожно и вместе с тем снисходительно потрепал лапой меня по колену — мол, не бери в голову, все образуется! — соскочил с кровати и важной походкой удалился исследовать дом и окрестности.

Спалось в ту ночь плохо. Сначала я долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок на слишком широкой и мягкой с непривычки постели. Откуда-то с чердака доносились странные звуки: то ли ветер свистел, то ли ветки деревьев скребли по подоконникам. Призраков и нежити заметно не было, но все равно неприятное ощущение мешало расслабиться.

Вскоре после полуночи вернулся Зверь — я узнал его по горящим глазам. Сперва кот чем-то — или кем-то — смачно чавкал на полу, а отобедав, запрыгнул на постель и принялся с урчанием умываться. Под его мурлыканье наконец удалось уснуть…

…чтобы тут же приснился кошмар.

Я опять был в Колледже. Последняя лекция, но вместо ожидаемого преподавателя заходит мэтр Йож. Одет он почему-то в домашний халат и шлепанцы на босу ногу.

— Позвольте вас поздравить, господа студиозусы, — бодрым тоном произносит он, останавливаясь перед кафедрой. — Сегодня вам повезло — вы раньше срока сдаете экзамен по новому предмету…

Аудитория разражается удивленными и недоуменными воплями: «Как? Что? Почему? Нас же не предупредили…»

— Новые веяния требуют новых неординарных решений, — сообщает мэтр Йож, переждав волну возмущения. — Это — эксперимент. Если все пройдет удачно, все школы и Колледжи станут учиться завтра так, как вы учитесь сегодня. Итак, открываем тетради и пишем: «Контрольная работа по теме „Этика и психология семейных отношений“».

— Контрольная? Уже? — послышались голоса. — Но у нас не было ни одной лекции…

— А это вы и так должны знать. Кстати, кто не ответит хотя бы на один вопрос, будет отчислен из Колледжа. Итак, записываем первый вопрос экзамена…

— А разве билетов не будет? — подал голос кто-то из задних рядов.

— Нет. Я задаю вопросы, вы пишете ответы. На каждый вопрос дается три минуты. Кто не успел — пропускает вопрос, не отвечая на него.

Веселая перспектива! Особенно в свете обещания отчислить из Колледжа того, кто не ответит хотя бы на один.

— Итак. — Возглас заставил вздрогнуть. — Первый вопрос: «Критерии вмешательства в межличностные отношения семейной пары в зависимости от степени развития комплекса неполноценности: а) мужа, б) жены, в) третьего лица»… А специально для Згаша Груви дополнительный вопрос…

И тут я проснулся в холодном поту.

Несколько дней спустя я в одиночестве сидел за большим накрытым столом и уныло ковырялся ложкой в миске с овсянкой. Эх, где вы, разносолы госпожи Гражины? Почтенная госпожа Труда, сгорбленная старуха восьмидесяти лет, кажется, умела готовить только три блюда: овсянку, яичницу и овощной суп. Причем если она забывала вовремя снять этот последний с огня, вода вся выкипала, и тогда вместо супа подавалось слегка пригорелое овощное месиво. Из напитков предлагались либо домашняя сливянка, либо козье молоко, либо простая вода. М-да, разбаловался ты, мастер Згаш Груви! Забыл, как совсем недавно был голодным студентом и мог слопать старые кожаные сапоги, если за несколько дней до очередной стипендии заканчивались деньги и запасы еды. Правда, иногородних студиозусов подкармливали в столовой, но поварами там служили монахи и трудились они спустя рукава, явно действуя по принципу: «Интересно, а они вот это сожрут?»

Единственным плюсом местной кухни было то, что ко всем этим блюдам прилагались толстые, с палец, куски кровяной колбасы, а однажды я удостоился даже обрезков копченого окорока. Как мне, недовольно морщась и кривясь, объяснила госпожа Труда, если молодой господарь желает разносолов, то пусть сам их и покупает, благо до ближайшей продуктовой лавки не так далеко. Десять злотых в месяц — достаточно большая сумма для того, чтобы совсем перебраться столоваться в ближайший трактир, но привычка экономить уже так прочно сидела внутри, что я продолжал давиться овсянкой, яичницей и супом-пюре, решив держаться до последнего.

Первые три дня миновали, лишенные каких бы то ни было событий. В ожидании заказов я исследовал дом вдоль и поперек. Как мне объяснили, ходить я могу везде, кроме запертых комнат. Таковых оказалось всего три — спальня хозяина, спальня хозяйки и комнатка, которую они приготовили для будущего малыша. Что ж, вполне логично, тем более что в моем распоряжении оказалась обширная библиотека, лаборатория и что-то вроде музея. В этом доме, оказывается, жило уже три поколения некромантов — мэтр Йож Белла был четвертым, — и каждый оставил что-то о себе на память. Старинные гравюры, личные вещи, обрывки шкур разных тварей — кто-то из его родственников был членом гильдии ведьмаков, то ли двоюродный дед, то ли троюродный дядя по отцовской линии, — черепа и кости, использованные и потому бесполезные артефакты, камни необычной формы, засушенные листья и цветы редких растений, чьи-то дневниковые записи. Некоторые экспонаты еще можно было использовать на практике. Особенно впечатлила голова упыря, прибитая над камином. Выражение лица не поддавалось описанию. А вот снятая чулком шкура волкодлака произвела тягостное впечатление. У мэтра Куббика, помнится, был знакомый волкодлак. Явившись в Большие Звездуны летом в разгар описанных событий, он прожил в доме до первого снега, потом исчез и с тех пор не подавал вестей.

На четвертый день стало скучно. Если весь месяц пройдет так, через пару седмиц я повешусь от скуки! Уж на что Большие Звездуны невелик городишко, но чтобы в течение трех дней в нем самом и его окрестностях не произошло вообще ничего, требующего вмешательства некромантов? Такое случалось крайне редко. Мы сопровождали похоронные процессии, вызывали духов умерших, в отсутствие ведьмаков нейтрализовали нечисть, просто давали консультации… Пра Бжемыш тоже не давал скучать, то зазывая мэтра Куббика к себе, то являясь «для собеседования». Заканчивались эти встречи одинаково — совместными попойками, когда мне приходилось либо волочить невменяемое начальство домой, либо транспортировать тушу орущего похабные песни святого отца к нему.

Стоп, а это мысль! Нет, не сходить в какой-нибудь храм с предложением местному пра пропустить по кружечке, а самому пройтись-проехаться по городу и поискать себе работу и приключений! И начать, пожалуй, стоит с кладбища. Во-первых, это рабочее место некроманта, а во-вторых, при местном храме Смерти живут мои коллеги. Неплохо бы представиться, а то в случае чего неудобно получится.

Спускались сумерки, поданная на ужин овсянка — судя по ее состоянию, это было то, что осталось от завтрака, — успела опротиветь. Пропихнув за щеку несколько ложек для очистки совести, я встал и, запив все это кружкой наливки, решительно направился на конюшню.

Глядящий исподлобья сын госпожи Труды, мужик лет пятидесяти, заросший бородой, как и хозяин, но, в отличие от него, производивший впечатление слабоумного, молча кивнул головой и быстро оседлал кобылку. Распорядившись калитку не запирать, но отправляться отдохнуть — что я, сам свою лошадь не расседлаю? — поскакал прочь.

Весна выдалась хоть и дружная, но довольно прохладная, особенно по сравнению с прошлым годом. Снег растаял, лишь в тени оставались перемешанные с накопившимся за зиму мусором сугробы. Повсюду были лужи, по улицам текли ручьи, под копытами кобылки хлюпала грязь. Сегодня опять похолодало, дул резкий пронизывающий ветер. Ночью вполне мог пойти и снег.

Пока добрался до цели поездки, спустились синие сумерки. Как везде, большая часть кладбища заросла деревьями, которые испокон веков высаживают на могилах. В столице, например, кладбищ было три, из них одно такое старое, что там давно уже никого не хоронили. Эдакий городской парк, где из травы по обочинам тропинок тут и там выглядывают старые надгробные камни с полустертыми письменами. У нас там на первом курсе была практика по вызову духов — среди могил жило несколько привидений, которые от скуки активно сотрудничали с Колледжем.

Кладбище Добрина было еще нестарым — судя по особой ауре места, здесь начали хоронить народ не более двухсот лет назад. В сумерках проступали силуэты деревьев и кустов шиповника.

Сам храм являл зрелище величественное — массивное здание, на крыльце которого замерли две статуи, символизирующие скорбь. Справа и слева виднелись низкие домишки монахов-смертников. Интересно, а где живут мои коллеги? Вряд ли в кельях. Наверняка у местного некроманта и его помощника есть дом поблизости. Вот сейчас войду, отыщу дежурного «смертника» и выясню адреса.

Я уже поставил ногу на ступеньку крыльца, когда донесшийся со стороны кладбища звук привлек внимание.

Кто-то еще не спит? С одной стороны, нормально, а с другой — подозрительно: уж больно странный был звук. Да еще в такое время… Это подозрительно!

Короткий «городской» меч сам прыгнул в руку. Другая рука зашарила на поясе — в кошеле своего часа дожидалось несколько боевых амулетов, выписанных по почте полгода назад. В крайнем случае подниму одного-двух покойников и натравлю на возмутителя спокойствия. Пусть это и не мой город, но…

Неслышно, словно тень — аж сам себе завидовал! — я обогнул выстроившиеся в рядок домики монахов и углубился в заросли, которых тут было предостаточно. Та-ак, с какой стороны доносился этот звук?

Стоило чуть напрячься, как по нервам буквально ударило разрядом «сырой» энергии. Обычно ее предварительно облекают в какую-нибудь форму, произнося то или иное заклинание, но здесь…

Прибавив шагу, перешел на бег, углубившись в старую часть кладбища. Сюда, наверное, и монахи-«смертники» редко заглядывают. Большинство здешних надгробий давно ушло в землю, но некоторые были относительно свежими. И это была как раз такая могила. Над ней сосредоточенно хлопотал какой-то тип, выстраивая пентаграмму для вызова духа.

На миг показалось, что время пошло вспять. Вспомнилось прошлое лето и «молитвенные развлечения» на кладбище, которые устраивались «жрецом Дейяниса Светоносного» Гебрианом Чернореченским для скучающих представителей местной «золотой молодежи». Ему ведь надо было как-то войти в доверие к виконту Ладиану, вот он и устраивал для них игрища. Тем более опытным глазом было заметно, что труженик лопаты и кинжала уже допустил как минимум две ошибки, но не собирался останавливаться на достигнутом.

Продолжая готовить обряд воскрешения духа, он увлеченно бормотал себе под нос:

— Вот так… сейчас-сейчас… Я это сумею! У меня получится… Погоди-погоди, уж я-то тебя… — И так ушел с головой в работу, что появление нового лица осталось незамеченным.

Чем оное лицо не замедлило воспользоваться, шагнув из-за дерева.

— Стой! Сдавайся! Руки вверх!

Результат превзошел ожидания. Незнакомец испустил такой вопль, что должен был перебудить всех монахов-«смертников» и население двух-трех ближайших улиц. Он подпрыгнул на месте, нелепо взмахнув руками, отчего ритуальный кинжал вырвался из пальцев и взвился в воздух. Вскрикнув еще раз, владелец кинулся ловить падающее имущество, попутно зацепил что-то ногой, во что-то вляпался, загасив две из пяти свечей, и совершил еще несколько прыжков и кульбитов прежде, чем твердо встал на ноги, наставив на меня кинжал.

— Предъявите документы!

— А? Что? Я ничего не делал! — на повышенных тонах откликнулся он.

Не люблю людей, которые чуть что сразу начинают орать. Но в этом голосе явственно слышалась паника, чем ужасно хотелось воспользоваться.

— «Ничего не делал», говоришь? А это что? — подкинул я носком сапога опрокинувшуюся сумку, из которой лезло ее содержимое: несколько пергаментов, какие-то мешочки, пара собачьих черепов, свечи…

— Имею право! — вскрикнул незнакомец. — Это моя могила! Что хочу, то и делаю! Иди ищи себе другую!

Я хохотнул:

— А если мне вот эта нравится?

— Уйди! — Левой рукой он сотворил охранный знак и сопроводил его таким мощным зарядом магии, что, будь я покойником, от меня осталась бы лишь горстка пепла. А так — как будто пыльным мешком в грудь ударили.

— Так ты… живой? — Он уже откровенно взвизгнул.

— Да. И ты что-то на мертвого не сильно смахиваешь! Говори, чего возле чужой могилы забыл?

— Моя это могила…

— Место себе, значит, застолбил? Какие сознательные жертвы пошли! Просто новое слово в новейшей теории жертвоприношений!

— Слушай… те, — голос некроманта — не распознать в нем коллегу я не мог, особенно после общения с Гебрианом Чернореченским! — снова задрожал, — идите отсюда! Я ничего не делал! Я имею право тут находиться! Это — моя могила… То есть могила моего дедушки…

— Да? — Я сделал шаг вперед, наклоняясь к покосившемуся и густо поросшему мхом и лишайниками старому надгробию. Луна зашла за облако, половина источников света была благополучно погашена, и прочесть несколько слов удалось с трудом. — Что-то не верится!

— У меня документы есть! Что я, не могу по родному дедуле соскучиться? В гости пришел…

— Ночью? На могилку?

— Ага. — «Внучок» весьма натурально всхлипнул. — Он, можно сказать, всю жизнь мечтал, чтоб я выучился, человеком стал… Ждал-ждал и не дождался… Бедный дедуля… Вот я и решил в гости заглянуть… пообщаться по-родственному…

— А это что? — Я указал на мешок. — Гостинцы? Пирожок и горшочек масла?

— А если и гостинцы, что с того? Для любимого дедушки ничего не жалко! Вы считаете, что…

В это время предательница-луна выглянула на небо снова, осветила мое лицо, и мы с незнакомцем сразу сообразили, что являемся ровесниками. Более того, его лицо оказалось мне знакомо! Нет, на одном курсе мы не учились, но в коридорах Колледжа, общежитии и столовой пересекаться доводилось. Как, бишь, его звали? Парень мигом успокоился и перестал трястись.

— Так, а ты чего тут забыл? — напрягся он. — Иди своей дорогой, это — моя территория!

Он был в своем праве, и я миролюбиво выставил ладошки:

— Все-все, ухожу-ухожу! И не надо кипятиться. Хочу только поздороваться с твоим дедушкой — как-никак основатель династии, надо думать? Приятно, что внук пошел по…

— Сам пошел! — опять занервничал парень, но я уже наклонился к надгробию и постучал по камню согнутым пальцем.

— Уважаемый… э-э… можно вас на минутку?

Пентаграмму мой знакомый незнакомец уже начертал, большую часть приготовлений совершил, оставалось лишь скороговоркой протарабанить нужное заклинание и принести жертву. Правда, в данном случае обошлось без нее — призрак и сам возник в воздухе, стоило произнести последнее слово.

— А ну кто это тут шастает?

— Ого-го! — присвистнул я, отступая на пару шагов и окидывая белесую фигуру взглядом сверху донизу. — А ничего у тебя дедушка…

— «Дедушка»? — взвизгнул призрак. — Глаза протри, щенок! С утра небось зенки залил да с тех пор и не просыхал! Откуда только такие берутся! Тьфу, глаза б мои на вас не глядели!

Уперев кулаки в бока, на нас грозно таращилась дородная тетка лет сорока. Судя по призрачным формам, могилу ей копали квадратную.

— Ну чего приперлись? Делать вам, что ли, больше нечего? — наплывала она на нас.

— Вот это дедуля… Слушай, — я пихнул локтем остолбеневшего «вызывальщика», — может, ты перепутал и это — твоя бабушка?

Призрак разразился отчаянным визгливым воплем.

— Нет, вы только посмотрите на них! Придурки великовозрастные! — заорала тетка пронзительным голосом профессиональной скандалистки. — «Бабушка»! Да как у тебя язык твой поганый узлом не завязался? Как глаза твои бесстыжие еще смотрят! Люди добрые! Да что же это творится? И здесь покоя нет!

— Это не я, это он, — сдал я с потрохами коллегу.

— А мне все едино! Бабушка! Уф… Да чтоб у тебя глаза повылезли, чтоб тебя парша замучила, чтоб отец-мать от тебя отреклись, чтоб вовек доли не видать!.. Охальник! Изверг! Маньяк! Караул! Убива-а-ают!

— Успокойтесь, — попытался влезть в монолог благодушно настроенный я. — Может быть, вы просто не дожили до его появления на свет? Ваша дочка или сынок уже после вашей кончины обзавелись семьей и…

— Да что ты такое говоришь? Не было у меня детей! И мужа тоже не было!

— А почему?

— Ишь ты, какой любопытный! — фыркнула тетка. — Потому что кругом одни козлы! Что на том свете, что на этом!

А вернее всего, просто такой храбрец, который рискнет взять в жены эти десять пудов, в природе не существовал.

— Ну шантрапа, — тетка уперла кулаки в бока, став еще толще, хотя, казалось, сие невозможно, — и долго мне тут торчать?

— Уже нет. — Я взмахнул рукой, порезав ладонь. — Властью, данной мне, приказываю: вернись из мира сего в пределы свои. Да смилуются над тобой боги!

— Давно бы так, — фыркнул призрак, не спеша растворяясь в воздухе, — а то как издеваться над беззащитной одинокой женщиной, так они все храбрецы, а как…

Последние слова заглушило тихое шипение сквозь зубы, когда я схватил своего горе-коллегу за ухо:

— Дедушка, говоришь? Сознавайся, что делал?

В лунном свете мелькнул кинжал, приставленный к носу парня, и тот воскликнул:

— Тренировался!

— Чего?

— Тренировался я! Призраков вызывать!

— Тебе что, делать нечего?

— Нечего, — согласился он. — Мэтр Твист сам все делает. Я только помогаю — ну там, книгу подать…

— Свечку подержать…

— Ага! А мне страсть как настоящей работы хочется!

«Врет и не краснеет!» — определил я.

Парень просто сообразил, что перед ним ровесник, которого можно не бояться. Но я-то на своем горьком опыте знал, что бывает, когда хочется «чего-нибудь эдакого». Одна прошлогодняя авантюра Гебриана Чернореченского — ох, когда же я его забуду! — чего стоила.

Посему, ловко цапнув коллегу за воротник, потащил обратно, к кельям монахов-«смертников». Тот пробовал упираться, но без толку.

— А ну сознавайся, где мэтр Твист обитает?

— Не скажу, — решил поиграть в героя мой коллега.

— И не надо.

Приписанный к кладбищу некромант должен жить при храме, среди других монахов, разве что не подчиняться их строгому уставу и распорядку дня. И его жилье, разумеется, сильно отличается от нарочито скромных келий «смертников».

Так и есть! Каменное сооружение, больше напоминающее осадную башню, которую почему-то решили поставить именно здесь, возвышалось над низенькими кельями. Выложенная камнем дорожка, небольшая дверка в нише, маленькие, похожие на бойницы, окошки, многочисленные кусты терновника и шиповника вокруг. Из всех виденных мною жилищ некромантов это больше всех соответствовало идеальному образу, сложившемуся у обывателей.

Дом казался нежилым, но стоило подойти к двери — вернее, подтащить к ней упирающегося парня, — как она распахнулась с тихим скрипом. Изнутри пахнуло затхлым воздухом давно не проветриваемого помещения. А на пороге возник сам мэтр Твист. Он был в заляпанном реактивами балахоне, в одной руке держал свечу, в другой — короткий «городской» меч.

— Что здесь происходит? — прозвучал ледяной голос.

— А то! — Я пихнул парня вперед. — Получше присматривайте за своим помощником, мэтр Дубин Твист! Этот человек только что был пойман мною на кладбище, когда пытался провести обряд вызова духов и…

— Вы кто такой?

— Груви. Згаш Груви, к вашим услугам.

— Откуда вы взялись, Згаш Груви? Вы сами кто?

— Ваш коллега, в прошлом году закончил Колледж Некромагии. — Я продемонстрировал знак гильдии.

— Как вы оказались здесь?

— Я… шел к вам для того, чтобы…

— Как вы оказались в Добрине?

Да что у него за манера постоянно перебивать собеседника, не дослушав! И хоть бы предложил переступить порог.

— Я приехал. По приглашению…

— Я никого не звал. Мы тут и сами прекрасно справляемся, нам лишние помощники не нужны.

— Я приехал не к вам, а к мэтру Белле…

— Ах вот оно что! — В глазах коллеги зажегся странный огонек. Он словно радовался и возмущался одновременно. — Ну так можете отправляться обратно и передать ему большой привет! А тут вам делать нечего!

— Да я, собственно, и не…

— Вот и уходите! — повысил голос мэтр Дубин.

— С превеликим удовольствием, — настроение внезапно испортилось, — но сначала считаю своим долгом напомнить, что подобное обращение с потусторонними силами не доведет до добра!

— Учить вздумал? Сам-то давно из Колледжа?

— Десять месяцев и…

— И принимаешься учить старших? Хороша нынешняя молодежь, нечего сказать!

— Но разве вы не понимаете, что происходит?

— А ничего страшного! — в очередной раз перебил меня коллега. — Пусть мальчик потренируется…

— «Потренируется»? — Мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не сорваться. — Это вы называете тренировкой, коллега? А что, если он по ошибке поднимет какое-нибудь умертвие? Или…

— Сам поднимет — сам и упокоит, — отмахнулся некромант. — Надо же на чем-то руку набивать! А местные покойники — народ тихий. Не обижаются…

Ну да, понимают, что связываться с некромантом-недоучкой себе дороже. Хотя какой он «недоучка»? Диплом в наличии, энтузиазма хоть отбавляй… И ведь по большому счету предъявить ему нечего. Он на подведомственной территории, нарушения закона нет, я в городе чужой.

— Город у нас обыкновенный, люди тоже… Делать особо нечего…

— Как это «нечего»? А за что же тогда мэтр Белла получает по двенадцати злотых в месяц? — Вот это решительно отказывалось укладываться в голове.

— А за то, — сарказма в голосе коллеги резко прибавилось, — что наш с вами коллега работает только по спецзаказам! Он вам что, ничего не объяснял?

— А… ну конечно, объяснял, — отважно соврал я. — Просто из головы вылетело.

Спрашивать, какие это «спецзаказы», было не просто глупо, но и опасно. В глазах собеседника явственно сквозила зависть. Еще бы! Он-то получал наверняка вдвое меньше — городской магистрат явно считал, что три некроманта на город в мирное время и так ложатся дополнительным бременем. Вот интересно, эти двенадцать злотых и есть вся зарплата мэтра Беллы или он не все мне рассказал?

— У вас все? — На меня смотрели две пары глаз. Одна — с неудовольствием, другая — с плохо скрываемым злорадством.

— Ну в общем-то я хотел… пообщаться и…

— И вы пообщались. На первый раз достаточно. Спокойной ночи!

Дверь захлопнулась перед моим носом, и послышался тихий щелчок — активизировались охранные заклинания.