Избранный поневоле

Глава 19

Пройдя по болоту с десяток километров, мы вышли к самой твердыне, вздымавшей вертикально ввысь абсолютно гладкие и ровные стены. Чем-то она напоминала возведенную над командным центром в султанате Иквусом цитадель. Но была куда внушительней.

И веяло чем-то от неё. Таким грозным, до мурашек по коже.

Пожалуй, что-то подобное я ощущал рядом с Некрополем, это были силы одного порядка.

— Ну что, Паш, — произнёс, как-то чересчур оживившийся, за время топанья сюда, Глушаков, — ломаем?

И похлопал ладонью по стене твердыни.

Я посмотрел в его полные азарта и жажды драки глаза и произнёс, с некоторым осуждением:

— Что, уже не терпится очередного бога завалить?

— А чего тянуть!

Видимо, решив, что драки не избежать, он заранее себя психологически накачал, и его инстинкты убийцы магов тут же полезли наружу. Маги… Боги… Думаю, он не видел особой разницы между ними. Собственно, в моём понимании, боги это и были хорошо развившиеся маги.

— Я бы посоветовал поискать вход, — ответил на это Иквус хмуро. Задрав голову, осмотрел стену до самого верха и пошел вдоль неё в обход.

— Действительно, — поддержал я его, — может там стена десять метров толщиной, запаримся ломать.

— И войдём через ворота, да? — со скепсисом в голосе произнёс Глушаков, — где нас, может быть, уже ждут?

— А ты думаешь, не ждут? — бросил, полуобернувшись, Ивкус.

— Ждут, — кивнул Сергей, — но не того, что мы войдём через стену.

— Ребят, — со вздохом произнёс, я, идя следом, — я бы не сомневался в том, что нас ведут от самого попадания сюда. Мы особо не скрывались даже. И раз никто не обрушил свою божественную мощь на нас, то предлагаю первыми боевые действия не начинать.

Мне сложно было это говорить, после всего, что этот бог натворил, и было бы куда проще, если бы он первым нанёс удар. Я был к этому готов, как и парни со мной, думаю, втроём мы бы смогли его пережить. Собственно поэтому, образно говоря, и заходили с поднятым забралом, открыто, провоцируя на нападение. А дальше мы бы ударили сами и, кто знает, может и сокрушили бы древнего. Но всё было тихо, и это наталкивало на мысль, что с нами хотят вести диалог.

Иногда я ненавидел собственную интеллигентность, но ничего с этим поделать не мог. Оставалась, правда, надежда, что при встрече бог начнёт сыпать угрозами, и тогда можно будет его, без дальнейших угрызений совести, вдарить чем-нибудь потяжелей.

Пройдя вдоль стены, по колено в каком-то папоротнике, мы завернули за угол и скоро оказались подле чуть утопленного внутрь прямогульного проёма, с двустворчатыми воротами из такого же материала, что и стена, по крайней мере, на вид.

Ворота были закрыты.

— Похоже, — повеселел вновь Глушаков, — придётся, всё-таки, ломать.

Но тут раздался протяжный гул и створки, дрогнув, стали медленно раскрываться.

Из темноты к нам шагнул мой старый знакомый варано-богомол и на вполне приличном имперском произнёс:

— Не надо ничего ломать, господин уже ждёт вас.

— Ух, ну и образина, — буркнул себе под нос Сергей, всё ещё недовольный, что мы так ничего и не разрушили.

— На себя посмотри, — тут же ответил ему, прекрасно расслышавший фразу, божественный прислужник.

Я посмотрел на Иквуса, но тот только закатил глаза, в немом неодобрении. Затем взглянул на Сергея. Покачал головой.

— Давай вот без этого.

— Ладно, — с кислой миной на лице, махнул рукой тот.

Глушакову явно уже хотелось кому-то накостылять, и варано-богомол был идеальным кандидатом для проверки навыков убийцы магов.

Внутри нас ждал ничем не примечательный коридор, окончившийся входом в большой зал, у дальней стены которого стоял трон, а на нём закутанная в красную мантию с глубоким капюшоном фигура.

— Господин, — склонился перед ней варано-богомол, остановившись, не дойдя десятке метров до трона, — гости из иного мира прибыли.

— Так-так, — скрипуче признёс древний бог, — верховный чародей, аватар-инквизитор и инженер-убийца магов. Весьма интересная компания.

Любой другой, на нашем месте, давно бы уже вскричал возмущённым голосом, что-нибуть навроде: — «Ты следил за нами?!». Однако мы кричать не спешили, ибо зачем попусту сотрясать воздух, констатируя факты. Ещё слегка напрягало, что наш визави не спешил задавать какие-то вопросы и вообще как-то пытаться брать инициативу в свои руки, скорее он с интересом ожидал, что же скажем мы.

— Ты виновен в смертях многих людей! — веско, заиграв желваками, произнёс Глушаков.

— Люди тоже виновны в смертях многих людей, — спокойно ответил бог, — а также гномов, эльфов и вампиров.

Тут я почувствовал его взгляд на себе, но это меня не смутило. Хватит, отсмущался своё.

— Это было неизбежно, — ответил я, внимательно вглядываясь под капюшон, но тьма там была слишком плотной, и лица мне разглядеть не удалось.

Вообще складывалось впечатление, что там, под плотной тканью ничего нет. Но тут фигура чуть шевельнулась, и на мгновение мантия очертила худое тело. Всё-таки бог был тут во плоти.

— Мы… Я только защищался. Все мои действия были направлены лишь на защиту, а не ради нападения.

— Что ж, — чуть качнул капюшоном бог, — достойная позиция. Но почему вы решили, что мои действия были продиктованы чем-то иным?

— От кого тебе защащаться?! — воскликнул Сергей, — ты же бог!

— Здесь — да, — ответил тот, но даже здесь далеко не всесилен, хотя всё вокруг и было создано мной и моими братьями.

— Ты проводил эксперименты на людях, — произнёс, я, краем глаза посматривая за варано-богомолом.

— Не только, — ответил бог, — я проводил эксперименты на всех видах разумных. Каждый из них обладает особым видом магии, что мне весьма интересно. Я, можно сказать, коллекционер магии. Поэтому да, я её изучал на отдельных индивидах.

— Ты создавал полукровок.

— Гибриды, — да, — вновь качнул он капюшоном, — тоже весьма интересная тема для исследования. Единственный минус, так и не вышло создать гибрид одинаково совместимый с обеими видами, потомство они могут давать лишь от какого-то одного. Правда, получилось сохранить все видовые признаки гибрида в последующем поколении, и с течением времени они превратятся в полноценный устойчивый вид, совместимый с донорским.

— Подобные работы запрещены, — негромко произнёс Иквус.

Он сам, как и я, пристально изучал фигуру в мантии, видимо прощупывая её своими методами.

— Что не мешает людям мечтать о сексуальной связи с представителями других видов. Иногда и вступать, по обоюдному согласию или без такового. И даже мечтать о семейной жизни с ними… Кстати, ваш товарищ — убийца магов, тоже классический пример модификанта, с очень интересной спецификой взаимодействия с магией. Если не ошибаюсь, донором послужила одна весьма редкая зверушка. Я бы, кстати, с удовольствием пообщался с тем, кто это создал, на предмет откуда он взял живого зеркального дракона.

— Могу к нему отправить, — буркнул Глушаков, которому явно не понравилось чувствовать себя бабочкой под взглядом опытного энтомолога.

— Пожалуй откажусь, — в голосе бога, до этого малоэмоциональном, прорезался намёк на смешок, — да и вряд-ли мы сможем встретится, я не верю в загробную жизнь.

— То есть, если вас убить, вы умрёте навсегда? — уточнил я.

— Как личность — да. Это свойство всех живых существ. Вернее физической оболочки — мозга. С магической искрой сложнее. Но это давно даже ваши маги догадались, что сильный дар неохотно растворяется в эфире и стремиться найти себе новую оболочку. В этом плане, магический дар- это неразумный энергетический паразит, который тоже за миллиарды лет смог эволюционировать и составить взаимовыгодный симбиоз с биологической разумной жизнью во вселенной.

Он сидел и, спокойно говорил, словно учитель, объясняющий ученикам новый материал, и от этого всё сложнее психологически было заставить себя его ненавидеть. Просто потому, что он не был, ни маньяком-психопатом, ни классическим злодеем. Люди тоже проводят эксперименты на крысах и мышах, а также на приматах, которые по интеллекту к нам значительно ближе. И большинство это воспринимает как нечто, пусть не очень хорошее, но необходимое, ведь лучше все побочки проверить на мышах и обезьянах, чем на людях, потому, что людская жизнь неизмеримо ценней. Вполне вероятно, что и сидящий перед нами бог свою жизнь считал куда ценней нашей.

Он говорил ещё что-то, но, внезапно, обстановка резко изменилась, из-за спины повеяло опасностью и ударивший по ушам вскрик Глушакова:

— Засада! — заставил буквально нырнуть в спасительный теневой покров.

Обернуться я уже не успевал, но мысль, что чёртов ублюдок почти смог нас заговорить, и мы едва не прошляпили нападение, наполнила злостью на самого себя. Слишком уж доверчивым я оказался, наивный чукотский мальчик, поверил что этот гад действительно ищет конструктивного диалога. А вместо этого он просто заговаривал нам зубы, стараясь притупить бдительность.

Чтож, ему почти удалось сконцентрировать всё внимание на себе, дав возможность засаде ударить в спину.

Обострённые чувства аватара уже подсказали мне, что оба моих товарища вступили в бой, мне же достался главный противник, резко поднявшийся с трона.

Фигура бога уже успела окутаться переливающимся всеми цветами радуги облаком истинной магии стихий. Настолько насыщенным, что даже мой покров вряд-ли бы спас от подобного. Поэтому я тоже выпустил наружу свою силу, сам становясь облаком тьмы, почти не уступающим божественному по плотности.

Ударили мы одновременно. Мой чёрный поток уткнулся в красный балахон, полностью поглотив, а его… Почему-то промахнулся, несколькими лучами уйдя мне за спину.

Но промахнуться магией с десятка метров невозможно.

Резко оборвав рвущуюся с рук силу, я обернулся, пытаясь понять, в кого целился древний бог и увидел разбросанных по залу эльфов. Вернее того, что от них осталось. Нескольких, судя по ранам, поразили Иквус с Глушаковым, но почти десяток был уничтожен тем самым божественным ударом, минувшим меня.

Боевая группа светлого королевства, да ещё в таком количестве. Неужели это была не…

— Не засада, — мрачно произнёс Иквус, глядя в сторону трона.

— Господин! — отчаянно завопил варано-богомол, стремительным рывком, стряхнув по пути с лап-клинков капельки эльфийской крови, бросившись туда.

Понимая, что совершил непоправимое, я медленно обернулся к богу, над которым склонился, горестно что-то бормоча, верный слуга. От красного балахона, сожранного проклятой магией не осталось почти ничего, а худое, тщедушное тело под ним ещё взблёскивало магической аурой, но даже мне, не специалисту, было понятно, что это агония. Тело бога ещё пыталось лечить себя, пыталось восстановиться, но проклятье было сильнее, проникнув так глубоко, что даже я ничего не мог с этим поделать. Пальцы рук и ног лежащего подле трона древнего уже успели осыпаться прахом, и волна разрушения медленно, но верно ползла дальше.

— Подойди, — послышался слабый голос.

На негнущихся ногах я приблизился к умирающему, не зная, что сказать, растерянно выдавил:

— Я не…

— Не надо извиняться, или оправдываться, — оборвал меня бог, — не трать время. Твою руку ведёт то, что ни ты, ни я, осмыслить и понять не в силах. Видимо пришло моё время. Жаль оставлять своё детище в такой момент, но выбирать не приходится.

Не смотря на постепенное обращение в прах, говорил он спокойно, словно не оставались ему считанные минуты жизни. Когда тлен коснулся лица, он перешел на мыслеречь продолжая говорить, правда, отдельными короткими фразами, стараясь успеть рассказать необходимое.

— Когда я умру, защита, что мы установили, спадёт, и давний враг, что стоит у порога, вновь прорвётся сюда. Теперь бремя защиты ложится на вас. Мой слуга поможет вам разобраться в моих наработках. Это место наиболее безопасно, но враг сможет прорваться и сюда. Постарайтесь, чтобы на планету высадилось как можно меньше — тут их уничтожить будет тяжелей. Магия проклятий, я так и не разобрался в ней до конца, но она должна их убить, даже таких.

— Каких? — быстро спросил я.

— Не живых… — только и успел ответить бог, а затем, похоже, разрушение дошло до мозга и я резко почувствовал ментальную пустоту. Разрушение тела ускорилось, более ничем не сдерживаемое, и вскоре на полу остался лишь пепел.

— Хозяин! — завыл варано-богомол, а затем принялся полосовать окружающий камень своими бритвенной остроты лезвиями.

Глядя как они без труда оставляют в полу и на постаменте под троном глубокие борозды, я поспешно отступил, сохраняя безопасную дистанцию. Попасть под такой клинок не хотелось.

— Вот и всё, — произнёс, подходя Иквус.

Голос бывшего завхоза был мрачен. Он положил мне ладонь на плечо, добавил, ощутив отголосок моих мыслей:

— Это была случайность, мы все посчитали это засадой.

— Всё из-за этих тварей, — грубо пнул эльфийскую голову, всё что осталось от одного из остроухих, Глушаков, — ублюдки, похоже, следили за нами, а затем проникли в созданный проход. Опытные — суки, я даже не почуял их, пока они этой своей зелёной магией не ударили.

— И что теперь делать? — произнёс я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Выполнять последнюю волю господина, — ответил немного успокоившийся и пришедший в себя варано-богомол, переставший разрушать всё вокруг.

Он поднялся, глядя на нас своими рептильими глазами, высунув раздвоенный язык, прошипел:

— Защищать его детище — этот мир, от разрушения древним врагом. И советую поторопиться. Потому что до окончательного разрушения защитного поля и появления на орбите вражеских кораблей, у вас есть всего неделя.

— Что это за враг? — спросил я.

— Хозяин же сказал — не живые.

— В смысле, мёртвые? Нежить?

— Нет, — вновь раздражённо зашипел слуга, — глупый примат, не живые, это не мёртвые. Это заменившие свою биологическую оболочку искусственной. Они больше не живут, они существуют. Теперь тебе понятно?

— Погоди, это что получается, они — андроиды? — я удивлённо приподнял брови, — Разумные машины? Мыслящие механизмы?

— Да, можно их и так назвать, — кивнул варано-богомол.

— Вот только такого вторжения нам ещё не хватало, — выдохнул я, оглядываясь на застывших за спиной товарищей.

Видя непонимание в их глазах, попытался вспомнить что-то этакое из фантастики, для примера, но тема войны с разумными машинами стала популярной уже после их попадания сюда. Но тут в памяти всплыл Герберт Уэллс и я щёлкнул пальцами — Бинго.

— Войну миров, Уэллса, читали?

Иквус, прищурившись, кивнул, а затем и Глушаков посветлел лицом, похоже тоже вспомнив. Всё-таки в их время было меньше фантастики как таковой и подобные Уэллсу авторы считались знаковыми даже среди равнодушных к жанру читателей.

— Вот тут, похоже, нас ожидает что-то подобное. Только это будут не биологические объекты, а полностью искусственные, поэтому, к сожалению, местные бактерии и вирусы им не грозят. Придётся их убивать так. Вот только, — я почесал затылок, — хоть убей, не соображу, как нам их убивать до спуска на поверхность, огненный шар до корабля на орбите не добросить.

— Огненный шар может и не добросить, — на лбу Глушакова собрались морщинки, а голос стал задумчивым, — а вот ракета, пожалуй, долетит. У меня как раз одна группа всё в космос улететь мечтает, у них были рабочие образцы. Можем попробовать переделать в ракеты противокосмической обороны.

— Их надо много, — заметил я.

— Если надо, поставим всех, — решительно заявил тот, — весь поток, на сборку.

— Вопрос ещё, чем их эти ракеты начинять. Какой взрывчаткой, — вставил своё слово Сева.

— БэЧэ да, — почесал голову начальник инженерной кафедры, — там явно нужно что-то помощней обычного ВэВэ, в идеале, что-нибудь ядерно-термоядерное бы.

— А если на Земле достать… — заикнулся было я, но оба товарища тут же замотали головами.

— Во первых портал, а во вторых, это же самые охраняемые объекты, плюс решат что это потенциальный противник покусился и запустят остальные ракеты, — тут же ответил Сергей, — нет, нам на матушке Земле ядерный конфликт не нужен. Надо своими силами тут разбираться.

Я по запарке и правда забыл, что порталы не работают и даже при всём желании, мы туда не попадём.

— А если такую бомбу, как у старой империи была? Истинной магии стихий? — предложил я, чуть подумав.

— Технология утеряна, — ответил Иквус, выразительно на меня поглядев, — и документация утрачена.

— А вот тут я могу помочь, — влез в наш разговор, внимательно за нами наблюдающий варано-богомол, — хозяин оставил несколько хранилищ полностью заполненных его магией, и технологию изготовления зарядов, в своё время, маги Ларта, сами того не ведая, получили тоже именно от него.

— Ты точно нам будешь помогать? — спросил я его, — после того, что мы убили твоего господина?

— Такова была его последняя воля, — совсем по человечески вздохнул слуга. — Я бы с удовольствием покромсал вас всех на кусочки, жалкие приматы, не стоящие и мизинца моего господина, но исполнить его последнее желание мой долг.

Тут он хлопнул веками и добавил, весьма угрожающе:

— Но если вы не защитите планету от врага, тогда я лично вас всех убью.

— Боюсь, — ответил я, — если мы не защитим, тебе некого будет убивать.