Избранные Луной

Глава 37

Видимо, мое смятение на пару с молчанием красноречивее любого ответа, так как дядя Эрнандо улыбается и достает из кармана пиджака телефон.

— Простой аудио-звонок, Дженни. Или можем организовать видео-звонок, чтобы у тебя точно не осталось сомнений, девочка. — поднимает на меня глаза, но я только растерянно пожимаю плечами, а у самой снова звучат в ушах чьи-то пробирающие до мурашек протяжные крики. Страх окутывает и сковывает. Порывает опуститься на пол, закрыть ладонями уши и умолять их прекратить стенать.

— Ты не подойдешь ко мне, Дженни? — ласково спрашивает оборотень, но от его тона по коже мчится новая волна ужаса.

Желание сжаться в комок и стать невидимой в разы усиливается. Как же хочется сбежать и оказаться далеко-далеко от этого неприятного места.

Ожидание чего-то чудовищного и неминуемого несется на меня со скоростью света — чувствую всеми клетками тела, не имея возможности остановить.

На ватных ногах поднимаюсь с места, медленно обхожу стол, двигаясь к мужчине. Делаю очередной шаг и…

Неожиданно в комнату проникают тонкие нити тумана. Серые сгустки-щупальца просачиваются сквозь створки окон, пробиваются через замочную скважину и уверенно выплывают из очагов обоих каминов.

Сердце в груди начинает биться в ритме надежды, а ноги останавливаются на полпути. Замираю. Успеваю повернуть голову в сторону приютившего меня дяди. Замечаю, как в его глазах вспыхивает на миг ярость, но перехватив мой взгляд, он тут же меняется, нарочито расслаблено откидывается в кресле и самодовольно улыбается.

А через несколько секунд туман скрывает оборотня и все пространство вокруг меня. Серая неизвестность заглатывает и доминирует.

Еще пару ударов моего взволнованного сердца, рвано дышу, пытаясь унять дрожь.

Слышу, как открывается дверь, но не могу понять сколько человек входит в комнату. Но это и не имеет значения, потому что в нос проникает запах.

Такой родной и успокаивающий.

Его восхитительный запах.

Даже в этом отвратительном месте, в котором стоит ужасная вонь, аромат альфы доминирует.

Он здесь! Он здесь! Он пришел за мной! — с трепетом носятся в голове мысли.

Туман, поглотивший нас с дядей Эрнандо, начинает рассеиваться, и в комнате возникают новые фигуры.

Первый на кого устремляются мои глаза — это Оуэн. Он сидит на том месте, на котором еще недавно сидела я.

Наши взгляды встречаются. Сердце срывается и ускоряется. Мне хочется в ту же секунду броситься к нему, но он опережает меня. Резко встает, молниеносно оказывается рядом и заключив на короткий миг в крепкие объятия, слегка отстраняется и впивается в мой рот доминирующим и жадным поцелуем. В его движениях так сильно ощущается искреннее беспокойство, и непреодолимая потребность коснуться меня, что всякое стеснение перед окружающими нас людьми стирается и блекнет. Я открываюсь ему, принимаю и отвечаю с той же невыносимой зависимостью. Вкладываю всю себя.

— С тобой все хорошо? — тихо уточняет альфа. — Тебя никто не обижал?

Отрицательно машу головой.

— Я все улажу. — быстрый поцелуй в висок. — Доверься мне.

Моргаю и удивленно смотрю на альфу, который все так же сидит на моем месте, только вот его взгляд обращен не на меня, а на Эрнандо.

Значит, он послал мне лунное видение… и когда я научусь их отличать от реальности?

За спиной Оуэна, в паре шагов от него, стоит Патриция — она выглядит иначе, чем я привыкла видеть. Вся в черном, волосы собраны в тугой высокий хвост, ни грамма косметики на лице. Никакой доброжелательной улыбки, сурова и собрана. Около двери остановился здоровый парень с коротким ежиком — его я не знаю, он точно не из нашего города и не принадлежит к папиной стае. Наверное, тоже человек Оуэна.

А чуть в стороне от меня возвышается Мэйс. Нас разделяет расстояние вытянутой руки, но он только обеспокоенно смотрит мне в лицо, будто пытается считать все ли со мной в порядке, и не предпринимает попытки приблизиться.

Причина проста — все из-за правил оборотней. Несмотря на то, что я принадлежу к папиной стае, в данный момент я нахожусь в стае другого оборотня, а соответственно под протекцией дяди Эрнандо. И если оборотни пришли в его дом с миром, то трогать ничего без его разрешения они не имеют права, если только не хотят спровоцировать столкновения между стаями.

Но наш случай не совсем подходит под свод правил, так как привели меня сюда не по доброй воле, и стоит мне об этом сказать, как меня сразу же заберут домой.

— Какая приятная встреча. — широко улыбается местный хозяин. — Меня навестили оба моих любимых племянника. Так неожиданно и волшебно заглянули как раз к обеду. Но я, признаюсь, ждал вас чуть раньше. Надеялся, что вы будете искать и найдете своего дядю Эрнандо. — с грустной нотой в голосе заключает он.

— А я надеялся, что мой любимый дядя не будет строить планы против меня. — спокойно отвечает Оуэн. — Но, видимо, я ошибался.

— Я всего лишь наблюдал за тобой. — Эрнандо как ни в чем не бывало снова берется за вилку и нож и возобновляет трапезу. — Хотел убедиться, что мои тренировки не прошли даром.

— Не прошли. — внутреннее восхищение шепчет, что силы в голосе моего альфы намного больше. Она осязаема и невыносимо хороша.

Сиэлин, о чем я только думаю в эту непростую минуту? О том, что хочу оказаться в его объятиях, но уже настоящих, и быть как можно дальше от этого странного места с ужасным запахом и пугающим хозяином.

— Дядя, как я понимаю, ты чего-то от меня хочешь. Предлагаю тебе личную встречу и обсуждение интересующего тебя вопроса дня, скажем, через два. А сейчас позволь забрать мою невесту и спокойно покинуть твою территорию.

— Невесту? О ком ты? — с усмешкой на тонких губах интересуется Эрнандо и смотрит на Патрицию. Мое сердце начинает биться с бешеной скоростью. — Разве не эта девушка была представлена, как твоя невеста? Когда, кстати, планируете свадьбу? Мне ждать от тебя приглашения?

— К чему этот спектакль? Уверен, тебе прекрасно известно, что эта девушка моя бета, а никак не невеста. — ровным голосом парирует альфа, а мои глаза начинают метаться от него к Патриции и обратно.

Что я вижу в ее глазах?

Извинение?

Смущение?

То есть, я правильно все расслышала, и она его бета? Не невеста? И не была ею? Но зачем они нас обманывали?..

— А моянастоящаяневеста сейчас у тебя в гостях. Или мне следует думать, что она попала сюда против своей воли? — Оуэн берет со стола нож и с интересом его изучает. — Мне бы очень не хотелось так думать, дядя.

— Племянничек, ты явился на мои земли без приглашения, но я все равно рад тебя видеть. Чему я не рад, так это неприятным вещам, которые ты говоришь. — хмурится старший оборотень. — Наша милая Дженнифер у меня в гостях. И она здесь для того, чтобы ей, наконец, раскрыли глаза на правду.

— Меня тоже расстраивает, что ты не точно подбираешь слова. — отвечает Оуэн, и в комнату будто проникает порыв холодного ветра. — Слово «наша» неуместно. Дженнифер толькомоя, дядя.

— Ладно-ладно. — оборотень в ответ разводит руками и начинает чересчур громко смеяться, наиграно. — Но позволь даме самой решать, с кем она захочет остаться. И, кстати, хорошо, что вы с Мэйсоном здесь. Мэйсон, а ты сильно вымахал, приятель. — снова берет в руки телефон. — Давайте мы сейчас позвоним вашему отцу. Зададим один интересующий нас с Дженни вопрос, а потом будем решать, кто куда едет, или кто где остается. Дженни, я все же склоняюсь к видео-звонку.

Набирает номер и через пару мгновений по комнате разносится папин голос.

— Слушаю.

— Питер, рад тебя видеть. — улыбается Эрнандо.

— Хотел бы я сказать тоже самое, — звучит в ответ, — Но ты знаешь, я не люблю врать.

— И это нам сейчас очень на руку. Мы тут все жаждем задать тебе один вопрос. — он крутит камерой телефона, поочередно показывая отцу Оуэна, а затем и нас с Мэйсоном. — Собрались, как видишь, тесной и крайне приятной компанией. Вопрос жизненно важный. Больше всего он волнует нашу Дженни. Дженни, готова спросить Питера о судьбоносном дне?

— Папа… — говорю я. Голос звучит сорвано и глухо, а произнести оставшуюся часть и вовсе отказывается. Я просто не могу сказать вслух эти слова. Не могу…

— Девочка нервничает. — заботливо вмешивается Эрнандо. — Но ее можно понять. Потому давай я ей помогу. Питер, пролей свет на интересный факт твоей биографии и будь волком, сдержи слово. Не соври нам.

— Эрнандо перестань играть в свои игры. — рык отца даже через телефон звучит крайне пугающе. — Отпусти моих детей и встреться уже со мной один на один, как ты давно этого хотел.

— Никаких игр, Питер. И никто не держит твоих детей, они сами нагрянули к дяде в гости. Просто скажи правду о том, что случилось много лет назад. Признайся нам всем. Разве не ты убил настоящих родителей нашей милой и славной Дженнифер?

— Папа… — мольба сама вырывается из горла.

Мне хочется сказать отцу, что ему не следует отвечать на этот дурацкий вопрос. И что я уверена в нем. Понимаю, что дядя Эрнандо делает все это специально, преследуя какие-то свои грязные цели. Но мое сердце тоскливо замирает, когда папа вдруг говорит:

— Да, это сделал я. Но я готов объяснить…

— Вряд ли нам понадобятся твои объяснения. — отвечает Эрнандо и обрывает звонок. Переводит взгляд на меня. — Милая Дженни, мой дом открыт для тебя. Я обещаю предоставить полную защиту и наивысший комфорт. Но выбирать тебе. Остаться здесь со мной, с оборотнем, не сделавшим ни тебе ни твоейнастоящейсемье ничего плохого. Или пойти с ними, — он поочередно смотрит на Оуэна и на Мэйса. — С сыновьями убийцы твоих родителей. В дом к тому, кто лишили тебя семьи. Что ты выберешь?

«Да, это сделал я» — мучительным эхом бьется в голове голос того, кого я долгие годы называла «папой» и болью отдается в груди. Мне становится душно, страшно, невыносимо. Холодные мурашки сбегают по спине. Комната вокруг начинает кружиться, а стены давить и угрожающе сжиматься. В ушах снова явственно звучат те пугающие крики. Боясь, что воздуха становится все меньше, я делаю маленький шаг к альфе, тяну к нему руку, пока второй опираюсь на стол, в надежде сохранить шаткое равновесие, и выталкиваю из себя глухое:

— Хочу к Оуэну.

В следующую секунду мир вдруг превращается в одно светлое пространство, или же в чудовищную темную кляксу — не знаю, глаза закрываются, ноги подкашиваются и тело проваливается куда-то вниз.

Прихожу в себя уже лежа в кровати. Сознание пребывает в спокойствии, словно я крепко и сладко спала, а все случившееся лишь нелепый кошмар, который можно оставить далеко позади. Или лучше и вовсе забыть и никогда о нем не вспоминать. Никогда-никогда-никогда.

Небольшая тревога вспыхивает в груди, когда я пугаюсь мысли, что очнулась в той самой комнате в доме дяди Эрнандо. Но осмотревшись, понимаю, что это не она, это…

— Привет. — звучит рядом знакомый голос. Патриция подходит к кровати и с беспокойной улыбкой смотрит на меня. — Оуэн вышел пару минут назад. Он не отходил от тебя ни на шаг.

— Где мы? — с опаской уточняю у волчицы.

— Не беспокойся, Дженни. Мы в гостинице, и уже пара часов, как вернулись в город. Эрнандо сюда точно не сунется. Он попытался было заявить на тебя какие-то свои права. Но наш альфа умеет быть очень убедительным, когда из его рук пытаются отнять его истинную. Что-то мне подсказывает, что демонстрация силы не прошла даром и злобный дядя убедился, что несмотря на долголетние эксперименты все равно не способен превзойти своего племянника. Даже наши ребята опешили. Оуэн никогда раньше не выпускал столько стилы. И бедняге Мэйсону тоже досталось, хотя он всего лишь хотел помочь своему брату, предлагая уже на обратном пути забрать тебя из его рук. Зато теперь мы все знаем, что трогать тебя, пока ты в руках альфы, точно не стоит.

Она сидится на краешек кровати и улыбается, в глазах пляшут смешинки.

— Тебе не стоит бояться. Ты сейчас с теми людьми, которые тебе желают только добра.

Выглядит искренней и обеспокоенной, но проблема в том, что на меня за последнее время столько всего навалилось, что теперь мне сложно судить, кому можно доверять, а кому нельзя. А Патриция еще тогда, на вечеринке Чарли, вызывала у меня подозрения своим странным поведением.

Новость о том, что Оуэн забрал меня из того ужасного места и не оставил в доме своего пугающего дяди не может не греть душу, но все равно в голове творится хаос и бурлит непонимание.

То, во что я много лет верила — оказалось обманом. Люди, которых считала родителями, виноваты в смерти моей настоящей семьи… и мой избранный тоже зачем-то врал о невесте, которая и не невеста вовсе.

Мысли путаются. Не знаю, с чего начать. Не знаю, о чем спрашивать и что делать с той правдой, которую открыл мне дядя Эрнандо.

— Предположу, что ты в данный момент находишься на перепутье, — читая мои мысли, которые, должно быть, высвечиваются на моем растерянном лице, произносит бета Оуэна. — У тебя много вопросов и поводов никому не доверять. В том числе и мне и твоему избранному. Я не смогу тебе помочь разобраться с делами твоей семьи, но мне кажется, будет правильным, если расскажу кое-что об альфе. — она оборачивается на дверь, делает глубокий вдох, словно собирается с силами и смотрит мне прямо в глаза. — Знаю, что у вас долгое время были непростые отношения, и ты, наверняка, ненавидишь его за все те годы, когда он вел себя с тобой, как последний мудак. Возможно, думаешь, что переменился из-за неожиданно открывшейся в вас избранности, а на деле хотел бы держаться от тебя как можно дальше. Он обязательно сам попытается тебе все объяснить. И хоть я очень уважаю своего альфу, но основательные разъяснения, которые так важны нам, девочкам, не его сильная сторона. Конечно, я сейчас сильно рискую получить большую взбучку от Оуэна, действуя за его спиной. Но, поверь, я лучше, чем кто-либо другой знаю, как сильно он страдал, находясь вдали от тебя, и чего ему стоили все те моменты, когда он играл рядом с тобой роль холодного и циничного сводного братца. Но все же слова не так действенны, как то средство, которое я могу тебе предложить.

— Я не понимаю…

— Я эмпат. — смущенно признается Патриция и лукаво добавляет. — И благодаря Сиэлин, очень и очень хороший эмпат. Могу уменьшать и увеличивать эмоции окружающих, ощущать их чувства, считывать их душевное состояние. А еще, но это большой секрет, и знает об этом только альфа, я могу входить в чужие воспоминания. С согласия человека или оборотня. И те, в которых я побыла, остаются в дальнейшем и в моей памяти тоже. И… я способна ими поделиться. Если ты, конечно, хочешь…

— Ты хочешь сказать… — начинаю нервно тереть пальцами виски. — Но как я могу тебе доверять.

— Очень хороший вопрос. И ответ на него не самый утешительный. Потому что — никак. Я не враг тебе, я друг и я бета твоего истинного. Но это тоже всего лишь слова. Я бы могла дотронуться до тебя, Дженни, или же на таком расстоянии просто наполнила бы нужной мне эмоцией и заставила слепо довериться и обожать меня, но я не стану этого делать. Потому что друзья так не поступают. И тебе решать, хочешь ли ты знать то, что я готова тебе показать.

— Но… — ее предложение звучит очень заманчиво, только вот, — Оуэн не будет против?

— Возможно, он открутит мне голову, но я это переживу.

— Нет, тогда не стоит. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли… — договорить не успеваю, так как она машет рукой, а потом накрывает ею мою ладонь.

Слышу предупреждающее:

— Будет немного неприятно.