Избранные Луной

Глава 30

Идиллию зверя и девушки прерывают шаги.

Волк лежит на боку, а я обнимаю его со спины, словно он огромная подушка с подогревом, невероятно приятная и теплая.

Мы оба довольны своим положением: я не чувствую ни страха, ни холода, только накрывающее плечи уютным одеялом умиротворение, а зверь блаженно порыкивает, когда мои пальцы ласково гладят его по шерстке.

Я не помню свою волчицу и не знаю, увижу ли ее когда-нибудь, смогу ли дотронуться. Смогу ли ощутить ту связь с животным, к которой с самого детства привыкли полноценные оборотни, но все же, не могу отрицать, что к волку Оуэна испытываю особенные чувства. Люблю его всем сердцем, словно он мой, будто он такая же часть меня, как и Оуэна, а главное, ярко осязаю в сердце ответное ко мне чувство.

Он поддерживает, уверяет, что всегда будет рядом и что возле него мне нечего бояться, и даже с грустью просит не обижаться на бегство своего человека — это все я отчетливо прочла в огромных звериных глазах, когда в моих из-за ухода альфы неожиданно возникла соленая влага.

Приоткрываю веки, наблюдая за фигурой мужчины приближающегося все ближе. Знаю, что волк не спит, но он не подает виду и никак не реагирует на приход оборотня.

На небе две круглые жемчужные луны, в костре в особом ритме потрескивают сучья, а Оуэн останавливается в паре шагов, заставляя сердце в моей груди замереть. Он наблюдает за нами молча, без слов, но я отчетливо слышу его дыхание. Прерывистое, рваное, в нем сплетаются инстинкты и желания.

Лица не вижу, но уверенность в том, что он хмурится крепнет с каждой новой секундой. С каждым новым ударом сердца.

Он мечется, ходит из стороны в сторону, будто что-то решает для себя, и это решение дается ему с трудом.

Крепче прижимаюсь к волку, и Оуэн, словно почувствовав мое бесшумное движение, замирает, оборачивается, впивается в нас взглядом, который мне не дано увидеть, так как я крепко-крепко зажмуриваю глаза, но все равно ощущаю его кожей, всей поверхностью тела.

А затем, опять же, на каком-то внутреннем чутье, осознаю, что альфа обращается к своему зверю. Что-то приказывает, но волк сопротивляется, игнорирует Оуэна. Недовольно фыркает и слегка привстает, будто загораживая меня собой.

Пламя костра вспыхивает, огонь взлетает вверх, порываясь достичь звезд, а сила оборотня вызывает дрожь на поверхности земли.

Ещё недавно умиротворённый волк недовольно рычит. Аккуратно встаёт, бережно утыкается мордой мне в шею, обиженно скулит, жалуясь на мужчину, а потом, зло поглядывая на Оуэна, удаляется в лес.

— Почему ты его прогнал? — поднявшись на колени, тихо уточняю у альфы.

Должно быть ему неприятна наша дружба с его зверем — мысль ранит, и я обнимаю себя руками. Без волка ночь становится гораздо прохладнее.

Сводный брат ничего не отвечает, только все так же шумно дышит и садится напротив костра. Поворачивает на меня голову и смотрит безумными потемневшими глазами. Смотрит так, что обжигает каждую клетку тела. Кидает в пламя и обнажает душу.

Морок желания затмевает в ту же секунду, просачивается в сознание и пленит тело, покрывая его дрожью похоти.

Кислорода вдруг становится мало. Слишком мало, иначе почему я столь нервно втягиваю его в себя.

Отворачиваюсь, ложусь на землю в позу эмбриона, спиной к альфе, и закрывая глаза, повторяю: не думать, не думать, не думать. Спать-спать-спать. Уснуть-уснуть-уснуть. Овечки-овечки-овечки.

Дрожь снова проносится по телу.

Слышу шорох, а затем чувствую, как оборотень ложится сзади, кладет ладонь на мой живот и крепко прижимает к своему горячему телу.

Касается носом шеи.

Вдыхает мой запах.

Оставляет легкую печать своих губ на коже.

Замираю, прикусываю нижнюю губу, боясь сказать или сделать что-то неправильно. Покрываюсь мурашками, но причина вовсе не в холоде.

— Замёрзла? Я согрею. — низкий бархатный голос ласкает кожу возле уха.

В бедро упирается твёрдое доказательство его намерений, и мое дыхание нервно сбивается.

— Оуэн… — шепчу, понимая, что контроль ежесекундно уходит, бесследно соскальзывает, словно ненужная скорлупа, и на смену приходит иное чувство…

— Дженни. — еще один нежный поцелуй, — Малышка, посмотри на меня, — бережно разворачивает к себе, смотрит с такими эмоциями, что сердце грохочет от радости. Словно я дорога ему, значима, по-настоящему важна. Разве можно смотреть с таким трепетом и ничего не испытывать.

Нельзя, ведь правда?

— Я обещаю, что не причиню тебе вреда. — мокрый язык скользит по моей шее. — Ты мне доверяешь?

— Да-а… — глухо шепчу и еле сдерживаюсь, чтобы не сказать: «только не останавливайся».

— Но, Дженни, обещай, что оттолкнёшь меня, если я попытаюсь… войти в тебя. — глухо произносит оборотень, несмотря на то, что наши тела уже трутся друг о друга в отчётливом желании слиться воедино.

— Ты не хочешь меня? — голос дрожит обидой.

— Хочу слишком сильно. — с внутренней мукой проговаривает Оуэн, продолжая сладко терзать шею, покусывая и тут же вылизывая места укусов языком. — Я боюсь сорваться. Я никогда себе не прощу. Просто скажи, что не хочешь, и я смогу остановиться. Обоюдное желание уменьшится.

— Не понимаю, — отвечаю, а затем вбираю в рот кончик мужского уха и наслаждаюсь глухим стоном альфы.

— Когда один из пары отталкивает партнёра, то тяга к сексу у обоих на время спадает.

— Тогда сам и отталкивай, — проворно расстёгиваю рубашку оборотня, а он разом стягивает мою футболку.

— Партнёр, которого оттолкнули, испытывает боль, Дженни. — рычит Оуэн, стаскивает с меня лифчик и всасывает в рот тугую горошинку.

Стон вырывается из горла, а пальцы вцепляются в мужские волосы.

Неужели он думает, что я захочу остановить те волны блаженства, что перекатываются по телу?

Второй сосок не остается без ласки, и я выгибаюсь, теряясь в новых ощущениях.

— Да-а…пожалуйста… Оуэн…

Мужские руки проворно стаскивают с меня шорты и трусики.

Грудь выпускают из сладкого плена, вынуждая испытать вспышку разочарования, но я не успеваю прийти в себя.

Оборотень сильнее раздвигает мои ноги.

Я полностью обнажена и раскрыта перед его взором, и это заставляет смутиться. Хочется зажмуриться. Предпринимаю попытку закрыться, но он не позволяет, рычит, как голодный зверь и вдруг жадно припадает ртом к моему лону.

Слишком много эмоций разом сталкиваются внутри. Желание отползти, отстраниться, мне неловко и стыдно… Но вместе с тем нестерпимо приятно. Чрезмерно хорошо. Прикосновения мягких губ и горячего влажного языка задевают особые рецепторы, и очень скоро я забываю о всяких сдерживающих себя правилах. Не сопротивляюсь, когда он еще чуть шире раздвигает ноги, разгораюсь до неизведанных пределов с каждым касанием мокрого языка. Оуэн находит чувствительную точку, присасывается к ней, и усиливает давление рта, сводя меня с ума.

Я извиваюсь, пытаюсь вырваться, боюсь, что не справлюсь с ощущениями…вокруг все плывет и кружиться…но альфа держит меня крепко.

— Я потеряю сознание… — шепчу или же стону, невозможно понять, а затем сама толкаю к нему бедра и противореча себе, кричу, — Да, да-аа…ещё…

В животе закручивается бешенный спазм, выгибаюсь в пояснице, откидывая голову, а альфа продолжает жадно облизывать клитор, пока я не взрываюсь. Содрогаюсь всем телом, иступлено кричу.

Меня разрушает на крохотные частицы и собирает вновь, перед глазами пелена. Не способна пошевелиться.

Мужская рука бережно убирает с лица прядь волос. Альфа наклоняется надо мной, и если перед моим взором мир растекается на атомы, то в его темной зелени все еще сверкает молния.

— Потрясающе… — еле выговариваю я, а он лишь ухмыляется и наклонившись нежно касается виска губами.

Сознание немного проясняется.

Опускаю взгляд, наблюдая, как Оуэн берет свой член в руки и не переставая изучать мое лицо, начинает яростно мастурбировать.

Протягиваю руку, желая дотронуться до его плоти и тоже быть частью этого завораживающего процесса. Он останавливается, сглатывает, помогает обхватить его, а затем накрывает мою ладонь своей и свирепо продолжает начатое. Глухо порыкивает, дышит все тяжелее, а затем струя горячего семени выстреливает мне на живот, и альфа кончает, простонав мое имя.

Смотрим друг на друга, улыбаемся. И эта минута важна для моего сердца ничуть не меньше тех мгновений, которые были до нее, потому что в его глазах я вижу то, о чем мечтала. Мечтала в тайне от себя, даже когда он был невыносим, потому что подсознательно всегда тянулась именно к этому мужчине.

Если завтра он снова станет злым идиотом — это навсегда разобьет мое сердце, но я не хочу думать об этом. Не хочу омрачать этот миг.

Он ложится рядом, притягивает к себе, и прижимаясь к телу мужчины, я ощущаю себя самой счастливой.

Немедленно проваливаюсь в сон, слыша тихое:

— Спи, любимая.