Избранная. Приручение Демона

Глава 17

]

Я со злостью проглотила единственный кусочек, который успела откусить и прожевать, и, запив свежевыжатым соком, опередила Кирин, которая резвее всех подскочила в поклоне.

— Не стесняйся. Мы будем очень рады. — Демонстративно промокнув губы салфеткой, отодвинула пирожное от себя подальше. Хотя соблазн съесть его был велик, но кусок в горле все равно не лез. Впрочем, не мне одной.

Бальтазар, будто не заметив наши разношерстные взгляды, с невозмутимым лицом присел рядом со мной. Не стоит говорить, что после этого Сайя пулей вылетела из-за стола, с глазами полными ужаса в предвкушении наказания. Кирин, чтобы отвлечься от того же благоговейного страха, заняла руки готовкой пирожных для Бальтазара, стараясь не поворачиваться к Императору спиной полностью.

Более достойно в этой ситуации себя повел граф. Он встал из-за стола, поклонился, и, попросив разрешения отобедать за одним столом с самим Императором, дождался небрежного кивка Демона, и только потом присел напротив нас с Бальтазаром.

Я сжала руки в кулаки. И чего ему спокойно не занималось своими делами? Поспал бы, в конце концов! Так нет, пришел и разрушил всю атмосферу своим венценосным появлением! Но вслух ничего не сказала, как и на лице не проскользнуло ни единой эмоции. Когда останемся наедине, я ему все выскажу.

Кирин со слегка дрожащими руками поставила перед Демоном тарелку с пирожными и дымящийся, ароматный кофе без сахара. Видимо, не понаслышке знает предпочтения хозяина Замка. Граф старался делать вид, что ничего особенного не происходит, но слегка подрагивающая в нервном ритме бровь выдавала его волнение.

Я же возмущенно сопела, не зная, как разрядить обстановку. Но к моему удивлению, это сделал Бальтазар. Точнее, попытался.

— Сайя, Кирин, присаживайтесь. Мой визит неофициальный, я лишь хочу получше узнать свою супругу, чтобы достичь еще большего взаимопонимания. — Обаятельная улыбка Демона сделала свое дело, и Кирин немного расслабилась, в отличие от Сайи. Та, видимо, знала настоящего Бальтазара — хладнокровного правителя, но приказ выполнила. А это был именно приказ.

Ту атмосферу, что была, вернуть не удалось. Все стучали по тарелкам в полном молчании, пытаясь съесть эти пресловутые пирожные, и выглядело это так, будто сытый человек пытался запихать еще что-то сверху. То есть аппетита не было ни у кого. Кроме Бальтазара. Тот с огромным удовольствием поглощал свои два пирожных, запивая всё это дело кофе. Ну, да, аппетит всем испортил, зато у самого вон — за уши не оттянешь.

— Кирин, это очень вкусно! Как всегда! — Сыто протянул Демон, отодвигая приборы. Девушка зарделась и тут же кинулась убирать со стола грязную посуду. — Завтра выпишу тебе надбавку к жалованию.

— Спасибо, господин. — Скромно выдавила из себя шеф-повар, прежде чем исчезнуть за занавеской, откуда донеслись звуки воды.

— Ты наелась, моя дражайшая супруга? — Может для них всех улыбка Бальтазара и выглядела любящей, но мне она напомнила плотоядный оскал.

— Да, мой супруг. — В тон ему ответила я, иронично поглядывая на пирожное, к которому так и не притронулась.

Сайя поблагодарила Кирин и Императора за оказанную милость и поздний ужин, отнесла свою посуду туда, где скрылась Кирин, и вернулась на свой пост. Кейн поднялся из-за стола, поблагодарил всех, и, ссылаясь на неотложные дела, попрощался, выйдя через служебный вход.

— Спасибо, Кирин. Надеюсь, когда-нибудь еще нам удастся вот так же собраться. — Я имела в виду, как до появления Бальтазара, и, судя по блеснувшему радостному взгляду, она меня поняла.

— Да, госпожа. Доброй вам ночи. — Поклонилась нам девушка, вытирая руки о передник.

Я подхватила Демона под локоть, насильно вытаскивая его из кухни. Как только мы оказались вне слышимости, я огляделась, чтобы вокруг никого не было, и зло посмотрела на Бальтазара, задав один единственный вопрос.

— Зачем?

— Я разве чему-то помешал? — Насмешливо произнес он, скрестив руки на груди.

— А то ты не заметил. — Проскрежетала зубами. — Перенеси нас в комнату, будь любезен. Еще не хватало разборки устраивать посреди Замка.

Бальтазар, с грацией хищного кота, подошел ко мне, приобняв за талию, и выполнил мою просьбу, все еще ухмыляясь.

— Вы дольны, ваше Величество? — Язвительно.

— Нет, была бы дольна, если бы кое-кто не испортил все. — Скидывая туфли, упала на диван.

— Ночью нужно спать. Тебе необходимо восстановить режим, а не шататься за пределами Замка с непонятными обедневшими графами. — Укоризненно цокнул языком, достав из настенного шкафчика бутыль с бордовым содержимым. — Давай мы с тобой немного выпьем вина для расслабления нервов, что поспособствует твоей тяге ко сну.

— Так и спиться недолго. Не думала, что Император Темной Империи в душе тот еще алкоголик. — Буркнула я, поджав губы, а Бальтазар рассмеялся, запрокинув голову.

Его силуэт в полумраке, освещенном только светом огня, пылающего в камине, выглядел безумно соблазнительно. Несмотря на то, что я злилась на Демона, почувствовала, как внизу живота наливается тепло. Разозлившись теперь еще и на себя, нетерпеливо пододвинула два стакана, любезно приготовленных мужчиной заранее, к краю стола.

— Наливай. Чую, что без затуманенного рассудка, я с тобой не найду общий язык.

— Мы с тобой очень часто находим общий язык, дорогая. — Явно намекая на поцелуи, растянул губы в обольстительной улыбке Демон. Его взгляд стал тягучим, словно патока. — Зря ты на это грешишь.

Я отвела глаза, не в силах выдержать этой животной сексуальной харизмы. Практически вырвав у Бальтазара из рук протянутое вино, отхлебнула, и тут же закашлялась. Это было не вино!

— Что это?! — Откашлявшись, вопросила я. Мужчина заботливо протянул мне салфетку, присаживаясь рядом.

— Это традиционный напиток Темной Империи — Сангрория. Его получают при отжиме трех магических фруктов, выращиваемых в специальных условиях. Только богатейшие лица могут себе позволить этот напиток. — С неким достоинством, отпил глоток.

— Гадость какая. — Высказала свое мнение.

— Сангрорию нужно распробовать, чтобы почувствовать все нотки. — Он, как истинный ценитель, покачал стаканом и вдохнул ароматный букет. — А еще, — прежде чем сделать глоток, продолжал Демон, — Сангрория не только хмелит, но и сильно расслабляет, обнажая все твои настоящие эмоции. Обычно к данному способу проверки чувств прибегают возлюбленные, чтобы доказать друг другу то, насколько они искренни по отношению к партнеру.

Я ужаснулась. Нет-нет! Только не это! Я не хочу, чтобы Демон имел на меня такой огромный рычаг давления!

Вскочив с дивана, посмотрела на Сангрорию, как на змею, пытающуюся меня ужалить.

— Талию ты тоже им опаивал?! — Прошипела я, вызверившись. Ей богу, была бы шерсть, каждый волосок дыбом стоял бы.

— Нет. — Перестал улыбаться. — В этом не было необходимости.

— Ой ли? — Язвительно спросила, чувствуя, как все внутри начинает гореть, хотя я толком даже не сделала полноценный глоток. Черт побери! — А надо было опоить, давно бы сослал эту змею, узнав правду об ее истинных намерениях!

Бальтазар поднялся следом, наступая на меня, и игнорируя гневную тираду о Талии.

— Ринна, чего тебе бояться? — Сощурившись, говорил он тоном, словно змей, искушающий Еву в Райском Саду, чтобы та откусила запретный плод. — Допей Сангрорию, докажи мне, что ничего ко мне не испытываешь. И тогда я обещаю, что больше никогда к тебе не прикоснусь. И все будет как прежде.

— Я не могу верить твоим обещаниям. Они для тебя ничего не значат без клятв, а клятвы между истинными парами, ты сам говорил, не работают. — Я уперлась спиной в стену, понимая, что отступать больше некуда.

— Ты так хочешь, чтобы наш договор был в силе? — Подойдя ко мне практически в упор, Демон упер руку в стену над моей головой. Его глаза сузились еще больше, а среди голубой радужки начала клубиться тьма.

— Хочу. — Неуверенно прошептала я, понимая, что Сангрория начинает действовать, а с языка так и норовило сорваться предательское «никогда не хотела».

— Тогда пей. — Прошептал Демон, заправив мне за ухо белоснежный локон.

— А если… — Я сглотнула, мысли разбегались в его присутствии, будто я была пьяна им. — Вдруг Сангрория покажет иное?

— Что? — Усмехнулся Бальтазар, склонив голову на бок, от чего волосы рассыпались по его плечу, частично задевая лицо. Боже, как же он красив! — То, что я тебе нравлюсь? Или даже больше, чем нравлюсь? — Хрипло прошептал мужчина, втягивая воздух у моей шеи, но не прикасаясь.

— Допустим. — Выдохнула я, закрыв глаза от удовольствия, которое против воли заполняло каждую клеточку тела. И это он ко мне еще даже не прикоснулся! Боюсь представить, что будет дальше.

— Тогда ты пообещаешь мне забыть о договоре. И примешь меня не только как фиктивного мужа. — Немного отодвинулся от меня, давая глотнуть свежего воздуха, и чуть-чуть прояснить сознание, одурманенное им, для внятного ответа. — Или хотя бы не будешь бегать от меня по углам Замка, и перестанешь обманывать саму себя.

— Ты подлец. — Отпихнула его от себя. Но Демон не спешил отпихиваться. — Точно Демон! Тебе и душу подавай. — Зло выпалила я то, что не собиралась говорить. От досады закусила губу, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь компрометирующее.

— Прежде чем ты выпьешь Сангрорию, я хочу сказать тебе кое-что. — Я уставилась на него, показывая, что слушаю. — Не только чувства обнажаются, но и мысли. Слова. Ты будешь осознавать все, но при этом не сможешь солгать. Поэтому, — он на мгновение замолчал, а в его глазах появилась печаль, — спроси у меня то, что пожелаешь. Сейчас. Пока ты еще не одурманена напитком, как я. Я не смогу солгать.

Я молчала. Вопросов было море, плюс вагон и маленькая тележка, но я не знала с чего начать. Да и не была уверена в том, хочу ли я, или готова ли услышать правдивый ответ. Но второй шанс мне вряд ли представится. Нужно пользоваться тем преимуществом, которое мне дал Бальтазар.

— П-почему… — Я запнулась. Было очень страшно спрашивать, язык не поворачивался. А еще было неловко до жути. Я чувствовала себя, как в дешевой мелодраме. Демон не торопил, прожигая меня горящим взглядом синих, как ночное небо, глаз. — Почему я тебе не нравилась с самого начала, ты избегал меня, а когда Богиня одарила нас узором истинности, ты так резко изменил ко мне свое отношение?

Под конец робкий вопрос превратился чуть ли не в наезд. Я прикусила язык. Что-то он сегодня так и норовит подвести меня под монастырь, говоря больше, чем я хочу сказать. Бальтазар резко выдохнул, будто кто-то выбил ему весь воздух из легких, я уж было подумала, что ему стало плохо, но, оказывается, он подавился воздухом от подступающего смеха.

— Ты могла спросить всё, что угодно, — он качал головой из стороны в сторону то ли от удивления, то ли от разочарования, выгнув брови дугой, — вытащить моих внутренних демонов наружу или выведать тайны, чтобы у тебя было, на что надавить при случае, но спросила о чувствах! Ты просто не перестаешь меня поражать. — С некой обреченностью, он запустил руку в волосы.

— Я тебя сейчас ударю… — Прошипела я от обиды.

Да, сейчас — это единственное, что волновало меня больше всего. И я ничего не могла с этим поделать! Мои гормоны бушевали рядом с ним, а разум затуманивался. Да в конце концов, я обычная девушка, недавно вышедшая из подросткового возраста, и у которой его в принципе не было из-за тяжелых жизненных обстоятельств. А тут, видимо, гормоны почуяли то, что их хозяйка начала жить в хороших условиях, отдыхать, в общем, расслабилась. Вот они и шарахнули меня по голове запоздалым пубертатом.

Смех Бальтазара, причем стоит упомянуть, что нервный смех, стал стихать. Костяшками пальцев Демон провел по моей щеке, а его взгляд при этом был наполнен такой нежностью, что у меня ком в горле встал. На меня никто и никогда не смотрел так. И сейчас я отчего-то верила в то, что это искренне.

— Ринна… Маленькая, наивная девочка, — и, не давая мне опомниться, притянул к себе в ласковые объятия, — не злись на меня. Я — глупец и слепец. — И добавил, вновь тихо рассмеявшись. — Старый глупец и слепец, по сравнению с тобой. — Я не удержалась и хмыкнула ему в грудь, не спеша поднимать на него глаза. Пусть говорит, а я послушаю, в кой-то веки. — Я не менял к тебе отношения. Я лишь прозрел, и дал свободу себе и своим чувствам. — Наконец, последовал ответ на заданный мною вопрос.

Я замерла. Быть такого не может!

— Ты сказал, что Сангрория не даст тебе соврать. — Попыталась вырваться из его объятий, но он лишь дал мне немного отодвинуться, не выпуская из кольца рук.

— Я не отпущу тебя сегодня, маленькая демоница, даже не пытайся убежать. — И что-то мне подсказывало, что да, не отпустит. Сдержит обещание. Изнутри пробежала дрожь не то страха, не то предвкушения чего-то неизвестного. — Если ты не веришь в то, что Сангрория работает, аналогично зелью правды, проверь на себе и убедишься. — Поймав мой взгляд, твердо заверил Бальтазар.

— И что же ты ко мне испытывал? — Упрямо глядя на него, продолжила развивать животрепещущую для меня тему.

— Я провел ритуал просто как данность традициям, и поначалу действительно не испытывал к тебе никаких эмоций, ровно до тех пор, пока ты не переступила порог моего дома. Ты светилась, словно солнце, даря тепло всем вокруг и не прося его взамен, в тебе нет злобы, — завидев мой скептический взгляд, он улыбнулся, — я имел в виду настоящей злобы. — И потрепал меня по макушке, заставив недовольно фыркнуть. — Ты переманила на свою сторону всех, с кем едва успела познакомиться. И меня в том числе, только я вот этого не осознавал до определенного момента.

— Но? — Поторопила его, не желая выслушивать то, какая я распрекрасная. Наверняка лесть. Зубы пытается заговорить.

— Как это говорят на Земле? — Он нахмурился. — А, точно. Я не хотел наступать на те же грабли. Два раза они довольно ощутимо прилетели мне в лоб. И шишки до сих пор болят. — Отстраненно закончил Демон.

— Шишки, значит. — Пространно покивала я.

— Я метался между осознанием, что ты мне нравишься, и между прошлым. — Продолжал Бальтазар.

— Поэтому вел себя так, будто у тебя биполярное расстройство? — Выгнула бровь. Демон одарил меня укоризненным взглядом. — Это тебя не оправдывает.

— Тяжело разрываться между опытом и чувствами. Если бы ты прожила столько, сколько я, видела бы столько, сколько видел я, не смотрела бы так осуждающе. Твое благо — в неведении, и в то же время — это твоя слабость. Опыт — это ценный ресурс, особенно для правителей. Благодаря прошлым ошибкам, мы выстраиваем более правильную стратегию будущего, стараясь не позволить истории повториться. И уж тем более, позволить чувствам вновь управлять тобой.

— Что-то я не заметила у тебя богатого опыта в общении с женщинами. — Пробурчала я. Разговаривать на такие темы в непосредственной близости с Демоном было крайне смущающе, но деваться некуда.

— Ка-Ринна, тебе и не снилось, сколько у меня было женщин. — Самодовольно заявил этот рогатый демонище. Я скривила губы.

— Нашел повод для гордости. — И, не давая ему вставить и слова, добавила. — Видимо, ты с ними занимался более приятными делами, нежели, чем эти никому ненужные разговоры. — Сарказм так и сочился из каждой буквы.

Бальтазар заливисто рассмеялся, прижавшись своим лбом к моему.

— Моя маленькая Ринна попала в точку, сама того не ведая. — Потершись своим носом о мой, Демон приблизился к моим губам, заставив затаить дыхание в ожидании. — Мне не нужно было с ними общаться. Не все женщины могут увлечь разговором, предпочитая другие способы привлечения внимания мужчин.

— Тяжелая же была у тебя жизнь, раз тебе на пути встречались одни лишь легкомысленные фантики, стремящиеся к тебе в койку, только ради статуса фаворитки. — Бальтазар умудрялся продолжать эту невыносимую игру, едва касаясь губами моих губ, и одновременно слушать и отвечать.

— Были и другие, но они становились подругами, либо с ними было удобно вести дела. Они были такими же, как и все. — Избитая фраза сорвалась с его уст, отрезвляя меня, и я отодвинулась.

— Вопросов еще много, Бальтазар. — Приложила палец к его губам, которые по инерции потянулись следом за моими.

— Сангрории тоже. — Он властно обхватил меня одной рукой за талию, а другой за затылок, привлекая к себе, жарко прошептав. — Ринна. — И было в моем имени столько мольбы, столько едва сдерживаемых эмоций, что я начала плавиться под этим взглядом. Мной завладело то же безумие, что и Демоном, словно он заразил меня своим помешательством.

Притянув к себе мое лицо, он коснулся языком моих губ, облизнул. Не торопился, хотя самого потряхивало. Пальцы заскользили по спине вниз, обхватывая бедро. Несильно сжал его, вырвав этой лаской стон. Сердце гулко застучало, кровь зашумела в ушах. Демон запустил вторую руку мне в волосы и на этот раз жадно прильнул к моим губам, терзая их.

— У меня рога от тебя сносит напрочь. — На мгновение оторвавшись от моих губ, выпалил он. А я прыснула со смеху. Ну и выражение, надо же так смысл извратить! Бедная крыша… Моя. — Не вижу ничего смешного. — Рыкнул Зар, и в одно смазанное движение запрокинул мои ноги себе на пояс, прижав спиной к стене.

От его рычания у меня пробежали мурашки по все телу, а мелкие волоски встали дыбом. Я только успевала удивляться стремительности происходящего. Рука Демона скользнула к декольте платья, обхватив грудь, а я задохнулась от новых ощущений. Они были настолько сильными, что я не выдержала, протяжно застонав от удовольствия.

— Зар…

Казалось, это еще больше распалило мужчину. Покрывая мою шею поцелуями, он вжимался в меня максимально близко, насколько того позволяла одежда и мои ребра.

— А как же Сангрория? — Промелькнула трезвая мысль. Надо было остановиться. Я не могу… Или могу? Действительно, а что мне мешает?

— К шартру всё! — Демон тяжело дышал. — И Сангрорию и договор, и дела, и прошлое, — рычал мужчина, в глазах которого клубилась тьма, а по его облику проходила рябь, — всё к шартру! — Повторил он, словно убеждая и меня и себя.

Наши узоры освещали комнату, играя бликами на стенах. Я, наслаждаясь ласками Демона, наблюдала за отблесками из-под полуприкрытых век. В какой-то момент Бальтазар переместился вместе со мной на руках прямо к кровати и, уложив меня на нее, сжал в когтях ткань платья, разорвав его на несколько частей. Погодите, когтях?!

Я приподнялась на локтях, с небольшим испугом смотря на то, как мужчина изменился, став настоящим собой, с рогами, когтями и клыками, и радуясь тому, что на мне всё еще есть нижнее белье. Мое земное белье, которое я берегла и лелеяла, пока мадам Ривельера шила мой необычный заказ по эскизам.

Нависая надо мной, Бальтазар замер, увидев в моих глазах испуг. Вот только истолковал его неправильно, равно как и я поначалу. Я испугалась не его демонического облика, а того, что будет. Ведь я — девственница. И девчонки часто шушукались, что это очень больно. Были, конечно, редкие случаи, когда все проходило так, что девушка и не заметила, но больше было тех, кто рассказывал страсти, описывая ту самую ужасающую боль в свой первый раз.

— Ты меня боишься. — Не вопрос — утверждение. Я сглотнула, кивнув, не спеша признаваться в истинных причинах. — Почему тогда узор светится? — Подбородком указал на мою руку. — Или ты меня обманываешь? — Прищурил черные глаза Демон.

Пригвоздив мои руки к кровати одной рукой, второй провел от груди к животу в невесомой ласке, дразня.

— Ай-яй-яй, маленькая Ринна, — увидев мою реакцию на него, Демон цокнул языком, — за обман ты будешь наказана. — Склонившись, мужчина начал целовать грудь, выступающую за пределы белья, спустился к животу. Я выгнулась, не в силах выдержать эту невыносимо приятную пытку.

— Бальтазар, что ты делаешь? — Пискнула я, рвано дыша.

— Наказываю. — Ухмыльнулся он и перевернул меня на живот.

Ногами и спиной ощутила, как мужчина прижимается ко мне, слегка придавливая к кровати. Я настолько потерялась во всех этих ощущениях, что когда Бальтазар прикусил чувствительную кожу у затылка, я вскрикнула. Но не от боли.

— Цветок истинности. — Прошептал Демон, целуя мою татуировку на спине, которая слилась с узором истинности во время обряда. — Величайший дар. Этот редкий цветок скрыт от глаз посторонних, но тот, кто сумеет отыскать его — обретет свою истинную пару. Так гласят легенды Идеона. Я не верил в это, считая легенды детскими сказками родителей, которым просто повезло. А когда стал зрелым мужчиной, повидав за свою долгую жизнь всего две истинных пары, окончательно уверился в том, что истинные пары — редкость, проявляющаяся раз или два в тысячелетие. — Его голос стал болезненно хриплым. — С кем угодно, но не со мной… Я до сих пор не могу поверить, что ты — не сон. Что ты в моих руках…

Я обернулась через плечо, чтобы увидеть лицо Демона, его настоящие эмоции. Хотела спросить про цветок, ведь это тату я выдумала сама, но он поймал мои губы, и я забыла обо всем на свете. И вновь началось наше обоюдное помешательство. Какая Сангрория? Я и без нее была пьяна им.

А потом всё изменилось. Я почувствовала это, ощутив на себе более властные прикосновения опытного мужчины. Он прижал меня спиной к себе и лег на бок, а его рука скользнула в самое средоточие, в самое скопление пульсирующего жара. Одно движение уверенных рук и мой мир взорвался, разлетелся на тысячи осколков. Я и представить себе не могла, что может быть так хорошо.

— Вот так, моя девочка. — Хрипло шептал мне на ухо Зар, пока я дрожала всем телом от горячих волн, накрывающих меня. — Умница.

Лизнув меня за ушком, уложил мое всё еще ватное тело на подушки, и, возвышаясь надо мной, начал стягивать с себя одежду. От увиденного у меня в горле пересохло. Идеальный. Эта мысль билась в сознании. Возникло дикое желание коснуться его. Что я и сделала. Приподнялась и провела руками по его твердому торсу, груди, плечам, широкой спине. А в голове стучала набатом мысль «Мой». Никому не отдам этого мужчину!

Демон порыкивал, или урчал, — не разобрать. Но когда на пол полетели штаны, я увидела, что мода этого мира не предусматривает наличие у мужчин такого предмета гардероба, как трусы. Краска стыда залила мои щеки. Я отвела взгляд, не в силах смотреть туда.

— Почему ты смущаешься. — Бальтазар вновь навис надо мной, а его рука потянулась к последней обороне на мне — нижнему белью. Я инстинктивно отпрянула. А мужчина нахмурился. — Что-то не так?

— Всё не так! — Взвизгнула я, моргая слишком часто, потому что взгляд так и норовил скоситься туда, куда не следует.

В одно мгновение я оказалась прижата к груди Демона. Он усадил меня к себе на колени, а сам был какой-то взвинченный. Принялся обнюхивать меня. Втянув воздух у моей шеи, он резко отпрянул, будто я его ударила.

— Не может быть. — Его брови сдвинулись на переносице. Воздух между нами накалился от негодования, исходящего от Бальтазара. — Почему ты не сказала?

— Не сказала что? — Не понимала я.

— Что ты девственница! — Рыкнул Демон, ссадив меня.

Поднявшись с постели, он судорожно натянул штаны и повернулся ко мне спиной.

— Мне надо было на каждом углу кричать «Я девственница! Я девственница!»?! К тому же я тебе об этом говорила! Еще в первые дни нашего знакомства! — Вспомнила я.

— Но ты вела себя так, — он остановился, подбирая слова, — будто уже познала мужчину. — Его спина была напряжена. — И, возможно, даже не раз. А слова чаще всего пустой звук.

Я соскочила с кровати, не веря своим ушам. Меня начало потряхивать от слез, подкативших к горлу. Чувствовала я себя в этот момент так, будто меня отвергли и облили помоями. Резко развернув его за плечо, я от всей душе заехала по его физиономии. Голова Демона дернулась в сторону. Он мог увернуться, но не стал.

— Убирайся. — Вырвался тихий злой шепот.

— Ринна, — что-то услышав в моем голосе, Бальтазар виновато посмотрел на меня, — я не могу солгать, Сангрория все еще действует. Но это не отменяет того факта, что я так думал. Раньше. Прости меня за это. — Он запустил руку в волосы. — Знай я, что ты девственница, это бы многое изменило.

— Изменило бы что? — Не то злость, не то обида змеей скручивалась в груди, отравляя душу и сердце.

— Я бы не…

— Не стал этого делать? — Слезы все же прорвали плотину.

— Да нет же, Ринна! Послушай! — Бальтазар, не давая мне вырваться, заставил смотреть в глаза, обхватив мое лицо, несмотря на все попытки ему помешать. — Я хочу тебя. Хочу так, что мне приходится воевать с самим собой! Со своим внутренним Демоном, который хочет сделать с тобой такое, что тебе лучше не знать. — Зло произнес мужчина, но при этом нежно вытирал слезы, катившиеся из глаз. — Но не таким должен быть твой первый раз. И только это меня останавливает! Ты прекрасна. Прекрасна, как Богиня, Ринна! Я не знаю, что еще тебе сказать, чтобы ты, наконец, поверила, что я…

Он не договорил. А я хлюпнула носом, понимая, что просто эмоциональная дура. И прижалась к его груди, позволив себе прореветься. Бальтазар молча гладил меня по волосам, давая возможность вдоволь выплакаться. Слезы быстро кончились, стоило осознать, что я сама виновата во многих ситуациях.

Ну, сказал Демонюка правду, ну, да, я сама вела себя так глупо порой, и даже в некотором роде задиристо, когда пыталась показать, что мне все равно на свою наготу и на его присутствие при этом. Глупо поступила, когда сбежала сегодня, на ночь глядя. И, признаться, мне даже льстило то, что Бальтазар невидимой тенью следовал за мной.

В голове, словно в подтверждение догадке промелькнула мысль-воспоминание: «Я не отдавала приказа Сайе, почему она командует? Неужели Хранительницы подчиняются не только мне? Бальтазар..?». Точно. Это он был там. Это он отдал приказ!

Тем временем, мужчина поднял меня на руки, переместившись в гостиную и усадив меня на диван, где на рядом стоящем столике все еще поблескивал рубиновым цветом мой стакан с Сангрорией. Я утерла мокрые от слез щеки, пытаясь привести себя хоть немного в порядок. Было стыдно, и на душе присутствовал непонятный горький осадок.

Бальтазар материализовал в воздухе салфетку и протянул мне.

— Держи. — Я приняла ее, с удивлением отмечая, что она влажная. Протерла лицо, чувствуя, как оно перестает гореть от приятной прохлады.

— Спасибо. — Прошептала я.

— Всё произошедшее лишний раз доказывает, что я глупец, который поторопился. — Принял на себя всю вину Демон. Я открыла было рот, чтобы возразить, но он вскинул руку, останавливая. — Не нужно. Ты еще дитя в некотором роде, хоть тебе и кажется обратное. Так что виновен я и только.

У меня глаза на лоб полезли от его заявления. Конечно, то, что он взял на себя всю вину — благородно, но я не ребенок! Точнее, я совсем не хочу, чтобы он воспринимал меня в таком амплуа.

— Не называй меня так. — Насупилась я, а мужчина только снисходительно улыбнулся на это. И лишь спустя минуту поняла свою очередную ошибку. Веду себя я точно не как взрослая женщина сейчас.

— Хорошо. Не буду, раз уж ты так мило просишь. — Откупорив бутыль, Демон налил в свой пустой бокал новую дозу Сангрории. — Ну, что? Теперь твоя очередь, Ринна. Ты ведь все еще хочешь избавиться от моего навязчивого общества? — Съехидничал.

— А тебе зачем пить? — Непонимающе нахмурилась я.

— Чтобы ты не выглядела алкоголиком, пьющим в одиночку. Поддержу тебя, так сказать. Да и к тому же, Сангрория будет действовать всю ночь. Не больше и не меньше. Так что терять мне все равно нечего, а вкус у напитка божественный. Попробуй. — Он хитро улыбнулся, отсалютовав мне. — Только пей маленькими глоточками, а не как первый раз.

Я зарделась. А когда опустила взгляд на свое нижнее белье, зарделась еще больше. Руки машинально потянулись хоть немного прикрыть себя. Черт! Почему все так смущающее и так неловко? Стыдоба… Все, что происходит сейчас — стыдоба!

Бальтазар, заметив мои телодвижения, покачал головой и, присев рядом, укутал меня в покрывало, которое перенес с кровати с помощью магии.

— Пей. — Настоял он, протягивая мне бокал. — Тебе необходимо расслабиться. А заодно показать мне, как ты меня терпеть не можешь. — Демон явно издевался, но я только поджала губы и приняла у него из рук бокал.

Отпивая маленькими глоточками Сангрорию, с каждой секундой боялась, что вот сейчас начнется то самое упомянутое действие, и у меня развяжется язык, но ничего не происходило. Кроме того, что тело расслаблялось, а в груди разливалось тепло.

— Вкусно. — Решила поделиться мнением.

— Я плохого не посоветую. — Подвигал бровями Бальтазар, откинув длинный белый локон назад.

— Еще. — Допив, потребовала я. Демон вопросительно изогнул бровь, но мою просьбу выполнил.

А потом пошла жара. В прямом смысле. Я не заметила, как захмелела, и мне стало жутко жарко. Руки сами собой потянулись к покрывалу, стягивая его. Я уже не стесняясь сидела перед Демоном в нижнем белье и с особым энтузиазмом допивала очередной бокал.

— Может, хватит? — В какой-то момент, наблюдая за мной, и моей мечтательной полуулыбкой на губах, уточнил Бальтазар.

— Н-нет! — Вскинув вверх указательный палец, икнула.

— А вот мне кажется, что хватит. — Мужчина хотел взять и убрать бутылку, но я перехватила ее быстрей, обняв, как родную.

— Не тронь Сангро-ик-рию. Она тебе ничего плохого не сделала, Демонюга рогатый! А вот я могу. Так что руки прочь! — Еле шевеля языком, прищурила глаза. — Кстати, — пришла в голову мысль, — а ты не мог бы… ну, это… стать настоящим собой? Обратиться? — Склонила голову набок, надув губки. Демона как-то странно перекосило, а на его лицо легла тень. — Ой, что тебе стоит? — Взяла на слабо.

Видимо, это со всеми мужиками прокатывает. Бальтазар тяжко вздохнул, по нему прошла сине-голубая рябь, и, словно по мановению волшебной палочки, выросли все нечеловеческие части тела.

— Угу-м-н! — Довольно мурлыкнула я, отставив бутыль, и склоняясь к Демону, чтобы потрогать рога, но заметила одну насторожившую меня деталь. — А почему глаза не черные? — Досадливо поджала губы, застыв в нескольких сантиметрах от его лица. Демон тяжело дышал, а на дне его глаз искрился синий огонь.

— Потому что они меняют свой оттенок, только когда я сильно злюсь, возбужден, или применяю магию. — Его голос был менторским, но жилка на его шее, бьющаяся слишком сильно, сдала его с потрохами. Я коварно улыбнулась.

— Нравлюсь? — Меня потянуло на эксперименты. Коснувшись пальчиками его шеи, провела вниз к плечу. Глаза мужчины скосились в область моей вздымающейся груди.

— Безум… — Хрипло начал Демон, но запнулся, когда я раскованно уселась на его колени. — Ринна, что ты делаешь? — В голове всплыло дежавю, но теперь не я, а Бальтазар был сбит с толку.

— То, что хочу. — Понизила голос. — А, нет, погоди. Я тебя наказываю! — Сморщила носик и рассмеялась.

Лицо Бальтазара просветлело, он понял, что я его дразню, причем дразню по-доброму, а не издеваюсь. Нежный взгляд и улыбка, которая могла осветить комнату — такой светлой и искренней она была — не заставили себя ждать. И пока Демон был отвлечен, коварная я, которая все же немного схитрила, уверенно обхватила его рога.

Создавшуюся картину можно было описать всем известной фразой «взяла быка за рога», но в данном случае — Демона. Поза, что называется «оседлала», красноречиво указывала на это. Сказать, что Бальтазар был в шоке — не сказать ничего. Он потрясенно взирал на меня снизу вверх, и, казалось, весь словарный запас был им безвозвратно утерян. Никакое бюро находок не поможет.

Я начала ощупывать твердые рога с шершавой поверхностью, ведя по их контуру. Демон напрягся, став каменным. И только я хотела спросить, почему рога у него черного цвета, а не белого под цвет волос, как весь мир перевернулся. И вот я уже лежу спиной на диване под мужчиной, который смотрел на меня совсем одичавшим взглядом.

— Какой же ты красивый, Бальтазар. — Мурлыкнула я, огладив сначала щеку, потом шею, грудь, закончив на торсе. — Одни глаза чего стоят, когда светятся. Обожаю белый и синий цвета. Значит ли это, что я обожаю тебя? — Глупо хихикнула, чувствуя, что глазки закрываются, а разум куда-то улетает.

— Ка-Ринна! — Рыкнул Демонюка хриплым голосом.

— М? — Умиротворенно промычала.

— Ты ненавидишь меня? — Когда реакции не последовало, он несильно меня встряхнул. — Ответь!

— Дурачок, — я с усилием заставила себя открыть глаза, а Демон от такого обращения опешил, — конечно, ненавижу. — Хихикнула вновь, чувствуя себя роковой леди, не меньше. Выражение лица Бальтазара стало мрачным, скулы заострились, а глаза наполнились тьмой. — Жуть как ненавижу, — горестно выдохнула, приподнявшись, чтобы обхватить спину мужчины и заставить его лечь на меня, — за то, что люблю.

Глаза всё же закрылись. И я умиротворенно засопела, в то время как сон, который предстал в виде теплых рук Демона и нежного взгляда голубых глаз, уносил меня в свои чарующие грёзы, где всё так хорошо и спокойно, а еще волшебно.