Из двух зол...

Глава 42

Вот ведь, казалось бы, парадокс! Праздник организовать куда как сложнее чем обычный день провести. Как бы не так! Однако, на деле воскресный день прошел даже проще чем вчерашний. Нет, головняков и беспокойств хватало с избытком всем. Вот только недаром говорят, что один переезд равен трем пожарам и четырём наводнениям. И, после вчерашнего переезда все нынешние хлопоты казались мелкими и не заслуживающими внимания.

Как оказалось, какие-никакие мозги всё же есть даже у самых мелких. Ну, по крайней, мере ложку мимо рта никто ещё не проносил. И куда есть, а откуда гадить вопросов тоже не возникало. Хотя, насчет куда гадить вопросы были. Туалет в центральном доме не выдержал бы нагрузки всего анклава и, потому, в ход снова пошли деревенские сортиры. Благо подобный стоял на каждом участке. Ну а совсем мелкие — и горшки вполне освоили. Не нужно за каждым бегать и учить пользоваться.

Да и помогали мне изрядно. Всё-таки главное в управлении таких масс людей — назначить грамотного старшего на каждом из направлений. Вот я и назначал. Где-то, конечно, я буду ошибаться. Кто-то из назначенных не справится, но на то я тут и сижу, чтоб вовремя замечать и исправлять.

Пока же у меня и без того проблем более чем хватало. Например: застеклить-таки по уму старый домик Насти. Вчера я начал уже эти работы, но до окончательного их завершения пока еще далеко. Вот я работал. Вместе со всей бригадой левашовских парней. Кстати, Щепа неплохо чувствовал стекло. Во всяком случае лучше чем я или большинство других парней. Да, у него тоже случались неудачи, но и процент брака у него был невелик. Процентов 10–15 в брак шло. В отличии от 60–70 % у меня. Тоже талант, можно сказать. Именно ему я стеклорез и доверил.

Пышка царила на кухне. Совместно с Настей и двумя своими помощницами проводила ревизию всех продуктов, что были в наличии. Ибо, я попросил её составить мне список недостающего, что я должен буду заказать у Гвоздя в качестве платы. Ей, как профессионалу — виднее. Может круп нужно на все 500 кило «накупить»? Или соли? Или масла растительного? А может сухие дрожжи или пакетики киселя? Ну не знаю я что нужнее брать. Вот пусть у нее голова и болит. Ей отныне продуктами заведовать. Полное доверие. Но и ответственность! Девочка прониклась и подошла к этому вопросу очень серьезно. Каждую свободную минутку, что на кухне не занята — по складам с тетрадкой бегает. Все пишет что-то. Графики составляет. Чертит что-то. Высчитывает.

Еще Мамлюбу нагрузил… Детский садик у нас уже был. Но он и так-то едва вмещал наших только малышей. А тут их чуть ли не втрое больше стало. Срочно требовалось создание или еще одного маленького детсада, или одного большого, общего. Да и начальную школу было бы неплохо организовать. Так что девчонка тоже бегает по поселку. Прикидывает. Планирует. С мамой Таней советуется. (от остальных «мамок» толку немного. Это я уже уяснил твердо.)

Ко мне также подходила руководительница ещё одного института медицины — Малинка. С требованием немедленно расширить больничку. Трех коек ей решительно не хватало. Они все были заняты сейчас самыми серьезными больными. Раненым Немцем, Черёмой, мечущейся в жару после выкидыша, и раненым Купой, бойцом Макса, тоже, весьма серьезно пострадавшем в бою. Всех остальных ей пришлось разогнать. Даже «недолеченного» Ярика. Даже Малька со сломанной рукой отправила обратно к Максу. Пришлось отвлекаться и заниматься перестановкой. Второй этаж, бывший местом обитания нашего медперсонала пришлось срочно перестраивать во вторую палату. Эх, похоже нужно полноценный мед ц нскиЙ корпус сооружать. В обычном частном доме уже тесно. Ни операционной-то толком нет, ни процедурной… Всему учится надо.

Потом ко мне подошла непривычно тихая Майя. Пленная, про которую я, честно говоря, уже и забыл совсем. Старательно пряча от меня глаза, она все же с неким вызовом спросила:

— Меня из больнички выперли. Где мне теперь жить?

— Что-нибудь придумаем, — попытался отмахнуться я, занятый в этот момент перелистыванием своей тетрадки с записями где что в поселке есть нужного. Мне были срочно нужны ещё три кровати в больничку на второй этаж.

— А что придумывать-то? Может я дачу дедушки займу? Я узнавала — там пока никто не живет.

— Но там же, наверное, холодно? — полу утвердительно заметил я, — был бы теплый дом, его б уже заняли.

— Ничего, как-нибудь проживу, — заявляет девчонка с чисто девичьей интонацией. Не то что бы совсем «Вот назло мамке заболею и умру. Вот тогда пожалеете!», но что-то весьма близкое к этому.

— Ладно, пойдем посмотрим на твой домик, — досадливо морщусь я (времени жалко до слез. Его вечно ни на что не хватает.) — Посмотрим, что там можно сделать…

Какого же было мое удивление когда девчонка привела меня к домику, про который я, честно говоря, со всей этой суматохой подзабыл совсем. Домику пасечника!

— В смысле: это — твой дом? — долго не мог поверить я.

— Дедушки, — поправляет девчонка.

— Так это твой дедушка пчел тут разводил?

— Да, мой! — с гордостью отвечает она.

— А ты умеешь с ними обращаться? — с тайной надеждой, всё еще не веря своему счастью, вопрошаю я.

— Немного, — осторожно отвечает пигалица. — Дедушка, конечно, пытался меня научить, что-то там рассказывал, да только я почти ничего не запомнила. Мне не особо интересно было. Да и пчел я боюсь.

— Но хоть что-то ты же знаешь? — настаивал я не уступая.

— Ну что-то знаю, — неохотно соглашается Майя. — Немного.

— Это на целое немного больше, чем знаем мы все о пчелах, вместе взятые… Короче: если ты возьмешься за пасеку… Пусть даже не расширять, а эти шесть ульев обслуживать, ты ни в чём больше тут нуждаться не будешь… Дом этот… Печку тебе сейчас же найдем и установим. Пусть железную пока. Временно. Из бани какой вывернем, но установим. Мебель какую нужно… Генератор, правда, пока дать не смогу. Дефицит страшнейший.

— Нельзя генератор сюда. Он и гудит, и воняет… Пчелы будут нервничать. Без генератора обойдусь.

— Вот и ладно. А так ни в чем отказа не будет… Может помощника тебе? Заодно и подучишь его?

— Сама справлюсь, — буркает девка, похоже почуявшая мою заинтересованность и готовая ей пользоваться. А я что? Я не против. Специалисты нужны как воздух! Причем не литераторы, поэты, певцы, танцоры да спортсмены, а именно вот таких…уникальных навыков. Если девчонка справится, ей действительно, ни в чём отказа не будет… А я ведь на полном серьезе рассматривал вариант — выставить её из поселка прочь. Чтоб не создавала конфликтных ситуаций с Малинкой. Чуть такое сокровище не проворонил.

Печку для ценного кадра выпросил у Васьки. У них же дома нормальная кирпичная печь теперь. А ту буржуйку, что они с города привезли я и выцарапал. Пока возился с установкой, отправил Башку заниматься кроватями для больнички. Даже свою тетрадку с заметками ему вручил. Одно, дело каким бы важным оно не было, ни коим образом не отменяло всё остальные. Да и печь поставить всё-таки было сложнее, чем кровати таскать. Главным образом выходом трубы на улицу. Ладно в строительном были листы асбеста. Так что выставив форточку, вывел трубу в окно, и заделал все вокруг асбестом. Кустарщина, конечно. Но, главное же, чтоб не загорелось. Пойдёт!

Не успел толком тут все закончить и посмотреть как, собственно, обживается на новом месте девчонка, как я опять понадобился и срочно. Василиса, после смерти Дани негласно принявшая присмотр за нашим клубом, прибежала с проблемами. «Стульев не хватает! И столов тоже бы побольше…» Праздничный стол же. Вместо скатертей она простыни на столы стелет, их-то хватит, но разместить 84 человека… Уже и из соседних домов стулья самые различные притащили, и всё равно не хватает.

Пришлось, хмыкнув, показывать как испокон веков решались подобные проблемы в деревнях. Были принесены несколько длинных досок-сороковки и положены на несколько стульев, образовав длинные лавки. Сидячих мест сразу стало хватать.

Но я, глядя на то как носится по залу Васька с помощницами, я с грустью подумал, что наш клуб, казавшийся поначалу таким огромным, похоже перестаёт вмещать всех желающих. Про ежевечерние посиделки, похоже, вскоре придется забыть. Мы все уже тут не поместимся. Вот чтоб вместить всех приходится и книжные шкафы к стенке сдвигать, и диваны выносить… Только чтоб столы разместить — иначе никак.

Нет, Праздник-то с застольем провести у нас ещё получится. Зато вот каждый день уже так не посидишь. Придется ограничивать количество входящих… Итак, что нам для этого нужно? Только для ближнего круга оставить, куда не всякий вхож? Что, Шиша, выходит у нас «Элита» уже появляется? Не рановато ли? Так, а куда ж нам деваться-то? Народу много. И я, вдобавок, плохо себе представляю переход на такое количество. Нужно как-то развлекать ребят всё равно… Ежевечерние сеансы в автобусе? Но там тоже всего 20 мест. Вводить билеты на сеанс и награждать ими отличившихся? Но а у мелких, как правило — немного шансов отличиться. А может, наоборот? Это как наказание воспитателя? Кто плохо себя ведет билета не получит. Может и сработать… Хотя детишки конечно реветь будут. Думать надо. Э-эх, грехи наши тяжкие…

А тут Башка опять ко мне припёрся. Вернул тетрадь и, словно бы вскользь, заметил, что он посмотрел как хранятся припасы из МегаСтроя…

— Это просто Ужас! Всё свалено в кучу, всё! Где что и в каком оно в доме — неизвестно. Понадобится что, вот как тот же асбест — его битый час искали по всем складам.

Я же, рассеянно слушая его нудное бормотание, задумчиво рассматривал его. А что? Как-то же его нужно использовать? Чего он даром наш хлеб есть будет-то. А как? Оружие я бывшим левашовцам не доверю (да и не боец Башка ни разу, это сразу заметно. Недаром даже там в Левашово младшим по возрасту, но боевитым пацанятам оружие доверяли, а ему нет.) Нет, не его это. Вот с бумажками возиться, монотонно что-то там высчитывать — это явно в его стиле. Сам-то он себя, возможно, великим аналитиком мнит, но я уже успел заметить, что на деле он просто статистик. Посчитать где сколько чего — это он может. Но сделать вывод на основе имеющихся данных… Уже со скрипом.

— Ну так за чем же дело стало? — перебиваю его монотонное бормотание — Займись этим. Ты и займись! Сложи все как следует. Составь списки, где что лежит в каком количестве. Продуктовые склада пусть Пышка с Настей разбирают, а вот те, где мы строительное все привозили — под твое начало пойдут. Сумеешь работу наладить — награжу. Уж не обижу точно.

— Там работы много… — осторожно начал Башка, словно ожидая подвоха. — Быстро всё не сделать… Да и помощника бы мне. Там таскать много придется… А может, — с воодушевлением подхватил он, явно что-то задумав. — Может Лизу в помощники возьму из девочек? Научу ее всему.

Понятно. Свою протеже из девчонок подтянуть за собой хочет. Вот только захочет ли она с ним знаться когда крайней необходимости для этого нет? Что-то мне она особо в него влюбленной не показалась.

— Спросим, — согласно киваю ему в ответ. — Если захочет — будет помогать. Но пока один начнешь. Посмотрим, что у тебя вообще получится. Для начала вон с того домика начни. Мы там весь электроинструмент складывали. Насосы, дрели, бетономешалки… Всё вперемешку. Вот там, как раз, всё совсем через пень-колоду.

— Да, я уже заглядывал. Совершенно без всякой системы… Ну я займусь тогда?

— Занимайся, — киваю ему. — Хотя, стой… Ты ж въедливый? Кто кроме тебя мне сможет объяснить, что за вирус-то такой был? Что за эпидемия такая непонятна.

— Да я знаю не больше других. Только слухи.

— Ну так и поделись.

— А что рассказывать-то? Говорили, что это боевой вирус из какой-то секретной лаборатории. То ли утечка произошла, то ли целенаправленно распылили. Уже не поймешь. Началось всё в Китае…. И, самое сложное, что в нем было, что на ранних стадиях его почти невозможно обнаружить… То есть, возможно, конечно, но нужно специальные тесты, а их просто не успевали сделать… А чисто внешне человек здоров. Ни температуры, ни каких других признаков… А человек уже болен.

— Инкубационный период?

— Ну-у-у… Не совсем… В том-то и дело, что человек уже болен. Он ещё и сам этого не знает, а уже заразен и ходит и заражает остальных… А потом наступает второй период и болезнь словно вспыхивает!

— Термальная стадия…

— Наверно… Но человек сгорает меньше чем за сутки. И, главное, лечить его на этой стадии уже бесполезно. А до этого не определишь… Так целые города вымирали. Обнаружился больной человек — вводят карантин, а уже поздно… Он уже две недели ходил, всех заражал. Как правило, когда такой больной проявлялся, там в городе здоровых людей уже и не оставалось…

— «Веселая» картинка… А дети?

— А что, дети? Дети выживают. И чем младше ребенок, тем больше шансов выжить.

— Это я уже слышал. А статистика? Какой процент выживших по годам?

— А, это… — оживляется Башка, — я считал. Получилась почти четкая геометрическая прогрессия. Не без погрешностей конечно, но почти четкая градация.

— Ну-ка, ну-ка, — подбадриваю я его.

— Рубежом можно считать возраст в 13 лет…

— Каким рубежом?

— Ну выживаемости… В 13 лет процент умерших и выживших примерно равен, где то 50 на 50. Те, кто старше — больше умирают, кто младше — больше выживают.

— А в процентах?

— Ну если в 13 лет процент выживших все 50. То есть, выживает каждый второй, то в 14 — уже только 25 %. То есть, выживает уже каждый четвертый… В пятнадцать выживает уже каждый восьмой, и так далее… Цифры могут немного колебаться, но общий принцип сохраняется…

— То есть, в 20 лет выживает один из 256?

— Ну где-то так… Примерно четыре человека из тысячи.

— Ну это не такой высокий процент… Должны же остаться двадцатилетние хотя бы… Почему же их нет?

— Почему нет? Есть, — пожимает плечами Башка. — Только очень немного. Вон тот же Князь. Или Варвара… Да и Северу, как я слышал, не меньше. Да даже у Гвоздя, я слышал, есть старше его самого люди. Есть выжившие. Мало их просто.

— Понятно. А младшие?

— Ну, а там та же статистика… Только наоборот.

— В смысле?

— Ну в смысле — у двенадцатилетних умирает каждый четвертый, а трое выживают. У одиннадцатилетних умирает один из восьми, и так далее…

— Ясно. То есть, у младенцев практически нет шансов умереть от этой болезни?

— От болезни, нет, — погрустнел Башка, — а вот после… Кто за ними ухаживать-то будет? Сколько мы их видели, оставшихся без родителей?

— Это да, — согласился я, вспомнив мертвого младенца возле его матери тут в магазине. Настроение стремительно испортилось. — Ладно, иди. Разберись со складами.

Окончательно настроению упасть не дали. Снова набежали с вопросами, согласованиями, ссорами и предложениями. Закрутили в своем водовороте событий, так что об депрессии на время пришлось позабыть. И только вечером уже, когда все сидели за накрытыми столами и чествовали именинников (кроме Настены свой день рождения на этой неделе отметила Щепка из новеньких. Сестра Щепы.), вновь накатила легкая грусть.

Я сидел со всеми за одним столом (ну только что вместо нескладной табуретки поставили во главе стола мое любимое кресло. Васькина идея), но, при этом, наблюдал за искренне веселящейся молодежью словно бы со стороны. (Кстати, не забыть похвалить Пышку. Праздничный стол выше всяких похвал. Можно признаться хотя бы самому себе, что у меня так не получилось бы.)

Мне только и остается теперь, что наблюдать за праздниками со стороны. Ежедневно и ежечасно тянуть весь воз хлопот и забот. Даже в праздник работы для меня нашлось на весь день. Кто-то из ребятишек может и сфилонить, а мне нельзя.

В книгах любят описывать яркие моменты. Схватки, преследования, перестрелки, интриги… Приключения, мать их за ногу. Но я-то знаю, что если в жизни случается приключение — значит пришла беда… Приключениями крепкий анклав не построишь. Тут нужна монотонная, каждодневная изнуряющая работа. Рутина. Быт. И тот, кто сможет с ней справиться на длинной дистанции, в итоге всегда окажется в выигрыше.

А праздник тем временем набирал обороты. Именинникам начали дарить подарки. Понятно, что большинство из них были мелочами, вроде пары новеньких ярких носочков или носового платка. Вещей (личных, персональных у каждого) у всех детей было немного. (Большинство подарков Василиса сама раздавала детям из своих закромов с наказом вручить именинникам). Но тем ценнее дар. Своё! Навсегда… Это грело.

Когда подошла моя очередь вручать подарки, я сказал небольшую поздравительную речь (неохотно, из меня тот еще говорун, но куда деваться то? Протокол мать его) и всучил Щепке огромного плюшевого медведя (тоже из Васькиных запасов), а Насте по моему взмаху Рыжик с Толстым торжественно внесли что-то огромное, накрытое тканью… «Что это? Торт? Такой огромный?» — читался вопрос в Настиных глазах. И я ободряюще улыбнувшись сдернул ткань, открывая огромный кошачий домик. Точнее цельный замок. С тремя комнатами, и двумя площадками. С когтеточкой и всевозможными переходами. Двухуровневый. Даже трех, если считать самую верхнюю площадку. Дворец, а не домик.

— Вот, это твоему Чубаке, — улыбаясь сказал я, наблюдая с каким восторгом рассматривает подарок девочка. — Ни у кого больше такого нет!

— Спасибо! — счастливо выдыхает Настена, проводя рукой по когтеточке. — Совсем новый!

— Конечно, — согласно киваю — Только твой.

Девочка потянувшись облапипа меня своими ручонками и неумело чмокнула, не столько даже в щеку, а, скорее, куда-то в район уха. Тут же засмущалась и убежала дальше рассматривать свой подарок. А я со стариковской легкой улыбкой наблюдал за ней со стороны. И ведь я тогда ещё не хотел его брать. Ну когда зоомагазин выносили. Думал одни только корма взять, а все эти переноски, лотки, клетки, аквариумы, наполнители для кошачьего туалета — пофигу… Но жаба тогда опротестовала. «Если уж взялся выносить, то бери все! Мало ли что может пригодится?» И вот пригодилось же! Вон как ребенок сияет. Нет, не зря, не зря я тогда все подчистую вынес. Вот этот детский восторг дорогого стоит.

Окончания праздника я не стал дожидаться. Оставив Эльбу и Ваську командовать парадом дальше, я захватил всех своих малышей, Андрея, Еву и Машу и увел их в нашу комнату. Возможно детям и хотелось бы поиграть с остальными, но мне хотелось тихого семейного отдыха. И так я мелких своих только ночью спящими вижу. Лучше вон книжку им почитаю. Или мультик все вместе посмотрим. Благо у меня в комнате стоял персональный телевизор. Идиллия, одним словом. Да и дети тоже рады. Сверстники-то им что? Они с ними целый день вместе. А вот Шиша с ними так редко возится… Нет, вечер сегодня определенно удался.