Истоки

Глава 21

На следующее утро Дэймон ушел, коротко объяснив, что помогает военным в лагере.

Не уверен, что верю в эту отговорку, но в его отсутствие дома, бесспорно, намного спокойнее.

Кэтрин приходила каждую ночь, чтобы поиграть с отцом в криббидж.

Изредка я присоединялся к ней и мы играли вдвоем против отца.

Во время игры, Кэтрин бы рассказывала отцу истории из своего прошлого: о экспедиторском деле своего отца, о матери — итальянке, о пшенице, о шотландском терьере, который у нее был в детстве.

Я задавался вопросом, было ли хоть что-то из этого правда,

или это было планом Кэтрин, выступить в роли современной Шахерезады, плести истории, которые в конечном счете убедили бы отца пощадить ее.

Кэтрин неизменно делала шоу из своего возвращения в дом для гостей,

и это было мукой, ждать когда отец ляжет спать, чтобы я мог последовать за ней.

Она никогда не говорила о своем прошлом — или о своих планах — со мной.

Она никогда не рассказывала, как она получала свое питание, а я не спрашивал.

Я не хотел знать.

Так было легче прикидываться, что она нормальная девушка.

Как-то вечером, когда отец с Робертом отправились в город, чтобы обсудить дела с Картрайтами,

Кэтрин и я решили провести вместе весь день, вместо нескольких украденных ночных часов.

Приближался октябрь, однако температура воздуха была по-прежнему высокой, и каждый день после полудня гремели грозы.

Я не плавал все лето, и не мог дождаться того момента, когда почувствую воду пруда на своей коже — и Кэтрин в своих руках при свете дня.

Я разделся и прыгнул немедленно.

— Не брызгайся! — закричала Кэтрин.

Она приподняла незатейливую синюю юбку до лодыжек и осторожно ступила на край пруда.

Она уже оставила свои муслиновые сандалии под ивой,

и я никак не мог перестать смотреть на изысканную белизну ее лодыжек.

"Заходи! Вода прекрасная!" прокричал я, несмотря на то, что мои зубы стучали.

Кэтрин продолжала на цыпочках ходить по краю пруда, пока не оказалась на грязной полосе между травой и водой.

"Здесь грязно". Она сморщила нос, защищая глаза от солнца.

"Поэтому ты должна войти.

Чтобы смыть грязь," сказал я, брызнув водой в сторону Кэтрин.

Несколько капель оказались на лифе ее платья,

и во мне пробудилось желание.

Я окунулся, чтобы охладить голову.

"Ты не боишься небольших брызг," сказал я, когда выплыл, вода капала с волос мне на плечи.

"Или, лучше сказать, ты не боишься брызг, Стефан?"

Я чувствовал себя немного нелепо, произнося эти слова, потому что из моих уст они звучали далеко не так умело.

Тем не менее, она соблаговолила улыбнуться мне.

Я осторожно обошел все подводные камни, чтобы подобраться к ней поближе,

затем еще раз брызнул водой в ее сторону.

"Нет!" закричала Кэтрин, но не сделала попытки убежать, когда я вышел из пруда, схватил ее за талию и понес ее в воду.

— Стефан! Перестань! — закричала она, как только вцепилась в мою шею.

— По крайней мере позволь мне снять платье!

Я тут же отпустил ее.

Она подняла руки над головой, позволяя без труда снять с нее платье.

Она осталась только в коротенькой белой комбинации.

Я разинул рот от изумления.

Конечно, я и раньше видел ее тело,

но всегда в тени и полумраке.

Теперь я увидел солнце на ее плечах, и по тому, как мой желудок сжался, я в миллионный раз понял, что люблю ее.

Кэтрин погрузилась в воду, вынырнув прямо рядом со мной.

— А теперь месть!

Она наклонилась и брызнула холодной водой на меня со всей силы.

"Если бы ты не была такой красивой, я мог бы не сдержаться," сказал я, притягивая ее к себе.

Я поцеловал ее.

"Будут разговоры среди соседей," шептала Кэтрин мне в губы.

— Пускай говорят, — прошептал я.

— Я хочу, чтобы все знали, как сильно я тебя люблю.

Кэтрин поцеловала меня сильнее, с большей страстью, чем я когда либо чувствовал.

Я втянул воздух, желание было настолько сильным, что я сделал шаг назад.

Я любил Кэтрин так сильно, что это почти причиняло боль; мне становилось труднее дышать, труднее говорить, труднее думать.

Словно мое желание было сильнее меня, и я одновременно страшился и наслаждался, следуя ему, куда бы оно ни привело.

Я сбивчиво вздохнул и взглянул на небо.

Набежали огромные грозовые тучи, омрачившие небо,

которое было чистым буквально минуту назад.

— Нам пора, — сказал я, направляясь к берегу.

Конечно же, как только мы ступили на сушу, ударил гром.

Как быстро пришла гроза, — заметила Кэтрин, выжимая свои локоны.

Она совсем не казалась сконфуженной, хотя ее насквозь промокшая комбинация не оставляла простору воображению.

Почему-то, казалось более недозволенным и эротичным смотреть на ее скудное одеяние, чем видеть ее голой.

— Можно подумать, это знак, что нам не суждено быть вместе.

Ее голос дразнил,

но я почувствовал как по спине пробежали мурашки.

Нет, — сказал я громко, как будто убеждая себя.

— Я просто пошутила.

Кэтрин поцеловала меня в щеку, затем нагнулась, чтобы поднять платье.

Когда она проскользнула за плакучую иву,

я быстро натянул штаны и одел рубашку.

Кэтрин появилась из-за дерева мгновение спустя, ее хлопковое платье облегало тело, влажные локоны липли к спине.

Ее кожа приобрела голубоватый оттенок.

Я обхватил ее и энергично растирал ей руки в тщетной попытке согреть ее.

"Я должна кое-что сказать тебе," произнесла Кэтрин, обращая лицо к небу.

— Что? — спросил я.

— Я почту за честь посетить с тобой Бал Основателей, — сказала она, и, вырвавшись из объятий, убежала в домик для гостей.