Часть 4. 19-28 день месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата – окрестности станции «Элидген» - Сердце Пламени
19 день Земли месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
Джейн проснулась от холодного зелёного света в глаза. Перевернулась на другой бок – его источник переместился вместе с ней, только стал ярче. Стряхнув сонную одурь, она уставилась на светящиеся руки. «Горело» зеленью всё – не кольцами, не сеткой, а сплошным подкожным слоем. Боли не было – но Джейн уже знала, что будет, если этот свет «затолкать обратно».
«Ну ты вовремя проснулось!» - у девушки заурчало в животе. Она вспомнила про ягоды; когда их доставала, уже тряслись от голода руки. Только опустошив запасы, она сообразила, что сидит в развязанной одежде, и с плеча сползла повязка… да и не нужна она уже – ссадины не кровоточат, можно спустить рукав – ощущения точно будут не хуже, чем от жёваного листа на открытую рану!
«Надо срочно наколдовать что-то безопасное… Так, с той стороны никто не живёт?» - она прижала обе ладони к «переборке». Весь отсек залило переливающимся красно-оранжевым светом с золотыми проблесками. За спиной охнул Хассек. «Переборка», дрогнув, поползла кверху. Снаружи была темнота – лишь лучи, бьющие из ладоней Джейн, озаряли слоистое плато.
- Бей широким боевым! – скомандовал страж. – Так широко и сильно, как можешь!
Стена песчаника вспыхнула зеленью. Пятно угасло минуты через три после того, как руки Джейн перестали светиться, и она опустила их, тяжело дыша. Силы восстанавливались непривычно быстро – и Хассинельг это, похоже, видел.
- Тонким, но сильным – жги!
Камень с грохотом лопнул, обрушив в долину многометровый слой гравия – всё, что насыпалось на плато с момента его образования. В метре от Джейн, на стыке двух пластин брони, высунулось что-то выпуклое, блестящее, освободилось от кольчатой кожистой складки и уставилось на слабо светящийся обрыв.
- Мы зверя разбудили, - прошептала Джейн, отступая вглубь ниши. Дотянуться до неё сааг-туул ничем не мог… вроде бы, - лапы еле поддерживали гигантское туловище, хвостом дробить свой же бок – как-то странно…
- Ничего, он видит, что опасности нет, - Хассинельг даже посох не поднял. – Слушай, я тебя ещё одной штуке научу.
Он перехватил посох хвостовой клешнёй, показал Джейн ладонь, сжал в кулак, чуть приподнял один из согнутых пальцев. На обрыве громыхнуло. Сааг-туул уставился на новый камнепад и медленно гаснущее ирренциевое свечение. Джейн криво ухмыльнулась. «Нуклеус так делал. Ну что ж… тут я уже убивала излучением. И жалко было только животное. Так, как Хассек это делает?..»
- Не лезь колдуну под руку! – раздалось за шкурой, висящей в «дверях». – Тебя такому не учили?!
- Мне что, тут до ночи стоять с их вещами?! – раздражённо прорычали в ответ. Хассинельг посмотрел на погасшие руки Джейн, опустил внешнюю «переборку» и шагнул к завесе.
- Никто уже не колдует – да и мы друзей с врагами не путаем.
В отсек вошли двое Джагулов – кажется, самки. Одна несла ворох одежды.
- Всё починили, - сказала одна из них. – И, как ты сказал, никаких клыков. Но сделали ножны для растущего ножа. Если ещё вырастет – не страшно.
- Намного уже не вырастет, это нож, а не меч, - заверил Хассинельг, протягивая Джейн половину вороха. – Вот тебе на смену… ты же сменную одежду всё хотела? Спросил бы, зачем она в пути, но – если только и есть, что путь…
- Если захочет, пусть живёт в племени, - быстро сказала самка. – Про куджаглу мы запомнили. Сразу-то чего было не сказать?! Мы таких, как Джегуу, в первый раз видим.
Страж, встряхнув головой и махнув хвостом, развернулся к Джейн – та ещё и одежду рассмотреть не успела.
- Что ж я не подумал?! Джейн, слушай… Тебе ведь незачем мотаться со мной. Хеллуг уже готовы принять тебя. С ними точно безопаснее, чем… там, куда меня может занести.
- Хороший колдун не сидит без дела, - ухмыльнулась, пряча клыки, Джагулка. – Лучевик что угодно может. Церу разожжёт, любой камень усилит, вражеские камни взорвёт.
- А если кто подберётся… - вторая клыки прятать не стала. – Зуб у тебя один, зато что надо! Хорошо ножом дерёшься?
- Н-не умею, - отозвалась Джейн. – У нас как-то… за такое в тюрьму сажали.
- В тюрьму? – Джагулы переглянулись.
- Как у вас пленных держат, только потом вон выгоняют, - вполголоса пояснил Хассек. Обе самки прижали уши.
- Вот же порядки у разных народов!.. Джегуу, у нас тут такого нет. Хочешь драться ножом – я научу. Поедим сейчас только… вы голодны?
- Джейн – очень, - сказал Хассек, выразительно облизнув длинные челюсти. – Отравление, да голодный день, да магия поутру… Джейн, ты подумай. Лучевики, и правда, нарасхват. Если учатся, а не лупят одним лучом, будто им его Куэнны подарили. А ты учишься больше, чем все, кто тут есть. И нового не боишься. Это редкое дело. А то я опять… полезу, куда не звали. И если мне и хвост, и голову оторвёт…
- Я с тобой, - буркнула Джейн, исподлобья глядя на всех. – Тут здорово. Такая живая крепость. И ножом я бы поучилась, раз он вырос. Но с алайналь… с ними лучше вдвоём разбираться. А ещё лучше – армией.
…Ножи, как Джейн уже знала, у аборигенов были разные – и боевыми при еде не пользовались, вот и она свой «микрофламберг» доставать не стала. Какой-то ножичек ей нашли, мясо с костей худо-бедно сдиралось и на куски разделялось, ракушки выскабливались, на сочувственные взгляды со всех сторон можно было не обращать внимания. Джагулы, кажется, сошлись на том, что «в Тлаканте все плосколицые и без зубов – такое на ней проклятие». «Научный диспут,» - криво ухмылялась Джейн, грызя жареное мясо – подвернулся кусок почти без костей.
«Фламберг» она достала потом, в опустевшем на день спальном отсеке; Хассинельг ушёл по делам, места было много.
- Ты вообще всегда колдовством дралась? – спросила, заинтересованно навострив уши, «гиена» по имени Ангуу. – Рано дар проснулся?
Джейн замялась.
- У нас вообще… принято мало драться. А насмерть – так и вовсе. Случалось кого-то пнуть, или ткнуть куда щепотью, или за волосы… Ещё было как-то – стреляла. Но выучить не успели, проку не вышло, а потом и не стали. А чтобы резать кого… у нас такое не принято.
- Стреляла? Колёсомёт, значит, знаешь? Ладонник, наверное… или лук? – «гиена» снова навострила уши. – Ну, не задалось, так не задалось. Давай нож, посмотрю вблизи, что за штука.
Короткое оранжевое лезвие с волнисто-зубчатым краем было похоже на язык пламени. Ножны к нему сделали из чьей-то кости, из осколка панциря – овальную гарду, а рукоятка так и осталась плотно обмотанной кожаным ремешком. Ангуу, повернувшись к Джейн боком, сделала несколько резких выпадов и взмахов – по воздуху, не касаясь «переборки».
- Арррх… Костяной, похоже. Таких костей не видела. Ну да ваш мир, ваши звери… Смотри теперь сюда. Покажу хваты. Выходит, ты выше карлика, но ниже Кьюсса. Отсюда и идём… Теперь бери сама. Нет, рукоять сюда. Вот так… запомнила, куда упор? Теперь пальцы сожми. Этот сюда, он направляет. Главное, помни – броню резать без толку. Гляди во все глаза – где её нет? На руках?
Она крепко ухватила Джейн за ладонь, сжимающую рукоятку, и сделала десяток очень быстрых коротких взмахов.
- На руках всё сверху. Что кровь, что силовые жилы. Что ни порежешь – всё хорошо. Так же с шеей. Но к шее не рвись, разве что врасплох застанешь. Каждый знает, к чему нож у горла. Так без руки останешься. А если брешь тут… - Ангуу широким взмахом когтистой ладони провела вдоль торса, от ключиц до бёдер. – Тут хорошо колоть. Чем глубже, тем лучше. Вот так. Запомнила? Повтори тот удар и другой. От такой штуки никому мало не покажется! Главное – достать. Ещё повтори, быстрее! Кисти у тебя…
Она жестом велела убрать нож и долго рассматривала запястья Джейн, вертя их и сгибая.
- Хорошие кисти. Чуть слабоваты. Но это ерунда. Тут важна скорость. Нож твёрже мяса, ему сильно помогать не надо. А вот поспешить, пока сама не огребла…
Ангуу отошла в сторону, взяла с пояса кинжал – из синего металла, на пару пальцев длиннее «фламберга» - и провернулась вокруг своей оси, нанося стремительные удары по воздуху – Джейн только и успевала мигать.
- Колёсомёт хорош снаружи, - ухмыльнулась «гиена», повторив «фокус». – А во всяких там лазах или под бронёй – только себя и подорвёшь. Так что нож – штука полезная. Бери его и попробуй, как я, играть с ветром. Запоминай – далеко достаёшь? Как руке удобнее? Как быстрее? Пока ты ни себя, ни нож не знаешь – дальше учить без толку. Завтра зайду, гляну, как освоишься.
Не успела Джейн сделать и десятка взмахов (Ангуу следила за ней оттуда, куда девушка дотянуться не могла бы, если бы и захотела), дверная завеса рядом с Джагулкой качнулась.
- У-урх! Сразу с боевым ножом? – удивился страж, прикрываясь свечением посоха. Ангуу недовольно оскалилась, пряча глаза под ладонью.
- Ей пока в руках бы распутаться, - буркнула «гиена». – И запястья размять. А без противника – лучше со своим оружием, сам знаешь. Дойдёт до блоков – принесу костяшки, с какими детей учат. Не порежется.
Джейн опустила нож. Хотя она уже поняла, что «дельный» удар не нанесёт и на расстоянии «переборки», а Хассек и Ангуу встали гораздо дальше – всё равно хотелось от них отойти.
- Вот я и говорю – в руках бы распутаться, - проворчала Джагулка. – Поработай, покуда кисть не устанет. Устанет – берись левой. Отдохнёшь – повтори. Хадзиг! Она с этим ножом пришла? И что, корешки им чистила?
Страж махнул хвостом.
- Это сначала был чей-то зуб. Такой, что ни ткнуть, ни порезать. Лезвие потом отросло. А у неё вообще ножа не было. Ни ножа, ни ложки, ни гребня. Бежала из Тлаканты – там колдунов мучают до смерти. Запирают в них магию, пока изнутри не выгорят.
- Урру-ух! – потрясённо выдохнула Ангуу. – Так сильна она, что выучилась и сбежала!.. Джегуу, ты учись. Чуть заноет рука – прервись. У вас, колдунов, запястьям и так достаётся.
Она вышла. Джейн, вспомнив, как магия выжигала её изнутри в «Ренси», невольно поёжилась. «Хассек, конечно, намолол тут лишнего… но, если по уму – как-то так и было. Так, он там, я тут, - вроде не достаю…»
Она тщательно проверила, как упирается рукоятка в ладонь, и сделала быстрый – как ей казалось – колющий выпад. Дело шло бы ловчее, если бы вместо пустоты представлялся какой-нибудь враг, - но местные враги были чёрными кристаллами, а их носители – их же пленниками. Джейн вообразила то лысое белокожее существо, что стояло рядом с сарматами, и криво усмехнулась. «Пусть будет Кьюген. Тоже в чьём-то теле, - да что уж теперь…» Потом представился ещё и сармат в чёрной броне – «вождь Гварза». Сарматов без брони Джейн видела, тут как раз подошёл бы удар снизу вверх…
- Правильно, что не спешишь, - одобрил страж, обновляя «щит» на контейнере с кристаллоидами. – Отработаешь удары медленно, а там и ускоришься.
«Медленно?!» - Джейн ошалело встряхнула головой. Ей казалось, что лезвие уже «размазывается» огненным веером от скорости.
- Первый день Земли в этом году, - у Хассинельга хватало других забот. – Ещё «Элидген» не разгорелся, а сарматы уже собирали всех на День Обмена. И Сэта, и Скогны, и Джагулы, Текк’ты даже, - все сходились туда, к Холму Мены! А в этом году все караваны вернулись ни с чем. Алайналь нажили себе врагов в каждом городе!
- Сэта… - Джейн переложила нож в левую руку и остановилась отдышаться. – И Текк’ты… Их же никто не предупредил, что… что сарматы теперь всем враги? Вы, стражи, сказали своим, нхельви и Джагулы – своим друзьям… кто из них – или вас – предостерёг Сэта?
«Ёлкин корень! Говорю уже, как Хассек…» - подумалось ей. Страж уронил голову на грудь, скрипнув зубами.
- Проклятая Бездна! Огненные города столько тысяч лет были закрыты… даже я не подумал! Они точно пришли на Холм Мены. И если воры тел могут жить в огне…
- В огне? – озадаченно повторила Джейн. – Это как? Ты же вроде про живых существ гово…
«Лечатся, превращаясь в огонь…» - всплыло в мозгу. «Чёрт! Кажется, кристаллоиды – не самые странные твари на Равнине…»
- Сэта под рукой огня – и отчасти уже в него ушли, - туманно ответил Хассек. – Ты видишь их тела, одежды, броню, а отведёшь взгляд – и там бушует белое пламя. Вепуат говорил, что, может, Дети Воды и Дети Ветра были такими же, а ещё раньше – такими, как мы, в обычных телах… что их плоть превратилась в сетку из самой-самой мелкой пыли и меняет форму, как хочет, - одевается в огонь или воду, гонит ветер, прикидывается костями, плотью и кожей… Это неважно сейчас, Джейн. Важно, могут ли холодные твари поселиться в их телах. Сэта – страшные враги…
- А, у нас уже сверхцивилизация во врагах, - проворчала Джейн, делая выпады левой рукой. В байкерских делах обе руки были важны – от праворукости её ещё там отучили, разве что самый тонкий ремонт она не могла провести «одной левой». «Вот бы не подумала, где пригодится…» - она вспомнила отца – он тоже говорил, что обе руки врача должны быть ловкими, чтобы поспевать за мозгом. «Видел бы он меня сейчас – что бы сказал?..»
…Громадный зверь брёл шагом среди полуразрушенных скал. Все глаза на его боках, от загривка до хвоста, были открыты. Джейн, проползая мимо них, ещё иногда ёжилась – не всегда они или дыхальца с оранжевой бахромой щупалец были там, где она ждала их увидеть…
Хассек по панцирю сааг-туула бегал, не касаясь его рукой, так же ловко, как кочевники, - но девушка замечала, что посохом он иногда на уступы брони опирается. Она сама пока «ходила» на четырёх конечностях – и то была рада, когда оказалась на загривке, а не внизу, на груде каменных плит. Лететь с сааг-туула было высоко…
Сев на броню, Джейн перевела дух и огляделась по сторонам. На загривке стоял вождь с шестом, увешанным погремушками. Ещё несколько дозорных следили, что творится сбоку. Ближе к длинному хвосту с шипастыми утолщениями – то ли скалы ломать, то ли драться за самок – стоял ещё один Джагул, вроде бы в пластинчатой броне – но поверх неё надел наплечники и наручи из кожи и костей. К его поясу крепился пучок шлеек. Каждая была привязана к крючковатой лапе ручной «динокариды». «Звери» вшестером устроились на Джагуле, уцепившись за оплечье и краги. Он издал короткий щёлкающий звук – существа приподняли боковые щитки, выпуская кончики прозрачных крыльев. Воин-«гиена» подбросил что-то в воздух, громко щёлкнул – «зверь», сорвавшийся с руки, хоботком втянул падающий кусок и по широкой дуге вернулся на место. Джагул, обернувшись, бросил второй предмет – это были мелкие обрезки мяса – на панцирь сааг-туула в десяти метрах от себя и издал щелчок. Звуки отличались, это даже Джейн слышала – но вот повторить не взялась бы.
«Динокарида» заворочалась на рукаве. Щелчок повторился. «Зверь» взлетел, сделал круг над лежащим куском, ещё круг – и, решившись, «прошёл» над самой бронёй. Мясо исчезло во втяжном хоботке.
Дрессировщик перевёл взгляд на Хассинельга и приподнял пучок провисающих шлеек.
- Хадзиг! Все эшку-тэй вернулись!
- Хвала богам! – страж шумно выдохнул. - Что вам ответили? Не было… чего лишнего в присланном?
- Мы с Урдженом встречали зверей вместе. Никто не прислал дряни. Были насмешки… - Джагул оскалился, вздыбив гриву. – Но кто не дурак, тот понял. А дураку голову не приставишь!
Пока он говорил с Хассинельгом, одна из «динокарид» свесилась с наплечника и просунула тонкий хоботок в мешочек с прикормом. Видно, что-то ей удалось заглотить, но хоботок растянулся, а «тайный лаз» - нет, - она заворочалась, подтягивая к мешочку лапы-крючья. Джагул туго пережал хоботок, выдернул из сумки и рывком перебросил существо на уступ брони, намотав шлейку на торчащий шип сааг-туула. «Динокарида» затрещала спинными пластинами. Джагул слегка встряхнул шлейки – остальные животные тоже забеспокоились – и достал ошмёток мяса. Щелчок-команда – и ещё один эшку-тэй поймал прикорм на лету. Тот, кого ссадили на броню, трещать перестал, хоботок втянул и притих.
Джейн посмотрела в небо. С земли гигантский обломок ракушки выглядел маленьким, как парящая в облаках птица, а его жителей и подавно было не разглядеть.
- Хассек, - она рискнула подняться на ноги – «палуба» качалась, но плавно, а на спине хватило бы места, чтобы, упав, не скатиться. – А чего мы своих эшку-тэй не дрессируем? Кто-то же раньше этим занимался – Бронны-садовники или сам Вепуат… Они так совсем одичают!
- Стаю Вепуата натаскивают Скаф и Цап, - ответил страж, глядя то в одну, то в другую сторону сквозь навершие посоха; внутри кольца бушевало багровое пламя. – Худо… Стихии говорят – Огонь в ярости. Мало ли что его взбесило, но я сказал бы – это из-за Сэта и ловушки в День Обмена…
Джейн с сомнением посмотрела на посох. Как эта штука работает, что умеет, и что у неё внутри, - до сих пор у девушки не было никаких соображений. Но Хассек красным вспышкам верил, как себе.
- Сэта не терпят обмана, - прорычал, вздыбив гриву и прижав уши, вождь в пернатой накидке. – А камень в огне не удержится. Положи-ка его в языки пламени – как быстро упадёт?.. Если новые вожди Дома Пламени решились на такую дурь – сильно пожалели!
- Надеюсь, вождь Урджен, - страж склонил голову. – И так слишком многие…
Он замолчал, глядя на белое пятно в небе. Где-то в другом Сфене с земли в пятнистые облака бил яркий луч. Он менял яркость и цвет, но вскоре Джейн заметила, что световой сигнал повторяется.
- Бездна! – Хассек вскинул было посох, но тут же с тяжёлым вздохом опустил его. – Джейн, ты видишь? Это Навкет, его послание. Он зовёт всех к Холму Мены, обещает хорошую торговлю. И… он говорит оттуда, с холма. А в сиянии его посоха – серебро и мрак.
Джагулы – даже дрессировщик, на время прервавший занятия – шагнули к нему, навострив уши.
- Страж-предатель?
- Алайналь в его теле, - коротко ответил Хассек; голос он удержал ровным, только свечение посоха часто мигало. – Не верьте Навкету ни в чём!
Ещё одна вспышка сверкнула немного с другой стороны, за ней – десятка два по множеству дальних Сфенов. Джагулы зарычали, прикрывая глаза. Хассек вскинул посох, глядя на огни сквозь навершие.
- Калиг спрашивает, в своём ли Навкет уме, - невесело ухмыльнулся он. – И – смотри, Джейн! В сиянии его посоха – гневное пламя. И Калиг, и Навкет под рукой Огня. А стихию просто так не меняют…
- Что говорят другие стражи? – спросила Джейн; из слов Хассека было понятно, что Калиг пока в порядке, а из происходящего в последние дни – что сейчас немного не до метафизики.
- Предостерегают всех, уводят от Холма Мены, - ответил страж. – Даже Руниен и Ауна… даже Тахушсу! Если бы ещё само древнее Пламя сказало слово…
Джейн фыркнула.
- Так мы когда пойдём в столицу-то?! Что оттуда скажут, если у них информации ноль?!
- Подожди, - отозвался помрачневший Хассинельг. – Мы не знаем, где «Элидген», и что с ним делают. А Пламя спросит. Они говорили раньше напрямую, теперь «Элидген» молчит, будто отделён стеной. Кто-то опустил завесу священного металла и мешает поднять. Надо узнать, что там, - цел ли Дом Пламени, и заставил ли Кьюген его взлететь…
Джейн вспомнила о захваченных пленниках-сарматах из бывших командиров, и её передёрнуло. «Атомный крейсер… только этого нам и не хватало!»
20 день Лучей месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата
Джейн проснулась от яркого зелёного света в спальном коконе и нарастающего тепла. Оно текло изнутри, из груди по рукам, и они светились всё ярче. Она выкатилась из кокона, завязывая на ходу ремешки, накинула рубаху – и увидела, как яркой холодной зеленью горит посох Хассинельга.
- День Лучей, да пребудет вся слава с Ку-унну! – выдохнул страж; горели и его глаза, и подушечки пальцев. – Джейн, держись!
Не дожидаясь, пока она вцепится в посох, он схватил её так, что едва не сломал рёбра, - и в глазах зарябило то небо, то земля. Двое шмякнулись на толстый слой лиан. «Летучая ракушка!» - Джейн, поднимаясь, видела, как втягиваются трубчатые листья и сворачиваются шипами наружу пластинчатые, мясистые. Вокруг растянулись светящимся ковром Зелёные Пожиратели. Сверху лилось тепло… странное тепло – Джейн чувствовала его не кожей, а костями. «ЭМИА-лучи,» - по спине побежали мурашки. «Тут, небось, такая радиация…»
- Видишь голый выступ ракушки? Бей туда широким лучом, бей что есть сил! – страж, перекинув посох в хвостовую клешню, тут же подал пример. Ракушка зашипела, посыпались мелкие чешуйки, блеснул зеленоватый перламутр. Джейн ударила следом. В голове мелькнуло что-то про цепную реакцию – но тепло в запястьях уже переходило в слабое жжение, а девушка знала, к чему это.
Пожиратели всей толпой ломанулись под облучаемый выступ, хрустя обломками и обугленными лианами и подставляя спины под излучение. Вылезли и бронированные «вожди». Один из них улёгся прямо на холмик, второму места не хватило.
- Хвала Ку-унну, владыке сжигающего света! – Хассек уже «разрядился» и теперь подсвечивал ракушку сложными узорами из пёстрых бликов. – Ку-унну, чьи пути всегда прямы, кто не терпит лжи и морока! Хвала ему за дарованные силы! Джейн, а ты чего молчишь? Почему не благодаришь владыку лучей?
Джейн (её уже не жгло изнутри, можно было переключиться на «мирные» лучевые фокусы) ошалело встряхнула головой.
- К-кого?..
…Чаша была стеклянная – широкий конус, два слоя красного стекла и орнамент, напылённый чем-то блестящим, внутри. «Это что, работа кочевников?!» - Джейн вспомнила, что её знакомая, Джагзуу, - «мастер стекла». Хассинельг принёс чашу из «передвижного лагеря», - сегодня перемещения давались ему легко. Сейчас он наполнял её отваром курруи.
- Ты, чья сила пронизывает Равнину в этот день, - нараспев говорил он, глядя в зеленоватое небо. Ирренциевый свет в облаках, разломы, из которых прорывалось синеватое сияние… Джейн уже не тянуло колдовать, но в груди было тепло.
- К любому, кто прибегает к магии, ты благосклонен. Ты отметил всех лучевиков, под твоей рукой их дары множатся. Я, Хассинельг Шианга, и Джейн Фокс, - мы благодарим тебя в твой день…
- Ага, - сказала девушка. Молиться ей не доводилось… то есть – она слышала о таком, читала, совала даже нос в сборники молитв и пела псалмы – в Рождество и на Пасху от этого трудно увернуться… вот только в тех стихах про Ку-унну и ещё толпу богов не было ни слова. Что-то сжигали и кого-то резали в честь своих странных покровителей «старейшие жители Атлантиса» - но Джейн, да и вообще чужаков, в эти дела посвящать не спешили.
- Слушай, - она дождалась, пока Хассек закончит говорить с радиацией и оставит полную чашу меж выступов ракушки (он отошёл, отвернулся и девушке велел сделать то же; теперь они сидели среди Зелёных Пожирателей и совместно складывали световой орнамент). – Мы тут принесли жертву и благодарность Ку…
Широкая красная ладонь закрыла ей рот. Она ошалело мигнула.
- Не называй богов по именам, если не хочешь говорить с ними! Скажи «владыка лучей» или «сжигающий ложь»…
Он убрал руку. Джейн сердито фыркнула, но про себя согласилась – говорить с живой и разумной радиацией она пока была не готова. С тем, что засело в её же костях, переговоры на Земле явно не задались…
- Вот мы ему помолились, - она собралась с мыслями. – А почему не попросили помощи против алайналь? Они же захватили атомную станцию… если он владыка лучей – это по его части, нет? И я слышала – когда молятся, всегда чего-то просят. А ты ничего не просил…
Страж выразительно оскалился.
- Просят, да. У нас в Хессе таких хватает. Здесь, на Равнине, боги этого не любят. Когда их начинают донимать. Что могут и хотят, они и так делают. За это им благодарность. А если не делают, значит, не могут. Или не хотят. Можно спросить, почему, - но что будешь делать с ответом?
Джейн надолго задумалась. Что-то в этом было… как минимум, разумное.
- Пойдём, - сказал страж, обведя готовый орнамент яркой зубчатой полосой; световой рисунок ещё долго не угасал, и к нему, задумчиво грызя ракушку, сползлись Зелёные Пожиратели. – Некому привезти им Живой Металл… надо будет мне, пока день хороший, добраться до Ксутлина. Там, в пустыне, он повсюду. А ты потренируешься с ножом. Только сначала, пока мы тут… покажи свою проросшую повязку!
Джейн, положив в рот горстку сушёных ягод курруи (есть уже хотелось не по-детски), вытряхнула из сумки лист-свёрток. Если бы не корни и побеги, торчащие из него со всех сторон, вывалился бы он по частям, - бандана-растение съела его изнутри. Джейн хотела стряхнуть труху, но Хассек отобрал свёрток.
- Зелёные листья… Руниен говорит – на его островах они всегда и везде такие, - пробормотал он, разглядывая участки между побегами. – Вот оно что… Это внешняя кора. А под ней – уже твёрдая внутренняя. Пощупай…
Сквозь лист ничего не проминалось, зато ощущались ребристые щитки и какие-то набухшие пупырышки. Из некоторых из них и лезли побеги. Каждый лист напоминал рассечённую пополам трубку – и стоило его коснуться, сворачивался и резко укорачивался. На одном участке листьев не было, а сквозь новую кору что-то прощупывалось… выпуклая надпись!
- Чёрт подери! Уже ни тряпки, ни чернил, - а подпись как живая!
Хассек огляделся, выискивая углубление в раскрошенном участке. Ракушка заросла плотно, даже со сводов мелких пещерок что-то свисало. Страж, тихо вздохнув, воткнул растение в раскрошенный перламутр и присыпал трухой.
- Никто во всех мирах не знает, что у тебя выросло. Но зелёные листья… Хорошо, если выживет. Мне видятся в нём скрытые дары.
- А как тут всё растёт, когда с неба льётся… всякое? – Джейн вспомнила металлический ливень… «ракушечные» растения не пережили бы его – и не восстановились бы, не говоря уже о нарастании почвенного слоя.
- Летит туда, где не льётся, - ответил страж. – Выше и дальше. Тут – самое безопасное место под открытым небом. Скажу Геду и Мину, чтобы тут все были аккуратнее…
…После еды (в этот раз перед Джейн поставили отдельную чашку-конус с мясом почти без костей и печёными кореньями) девушка ушла в жилой отсек и через полчаса взялась за тренировки. Лезвие, режущее и колющее воздух, быстрые движения запястьем, смена хвата… Что в дверях стоит Ангуу и смотрит на ученицу, Джейн заметила далеко не сразу.
- Ну, дело идёт, - сдержанно сказала Джагулка. – Следи, где пальцы!
Она слегка поправила хват.
- Завтра посмотрю ещё, как ты освоишься. Потом повесим тебе листья. Порежешь их – так быстрее разберёшься.
От тренировки Джейн немного отвлекали мысли о красной чаше, так и оставшейся на ракушке. «Хассек забыл, наверное… Как бы её там не сгрызли!»
- Ангуу, а ваши не злятся, что Хассек не вернул чашу? – спросила она. – Мне без него до ракушки не добраться…
Пасть «гиены» слегка приоткрылась.
- Вернуть?.. В ней жертва для Ку-унну. Как ты заберёшь жертвенную чашу в его день?!
«А она сказала имя…» - Джейн криво ухмыльнулась. «Так и знала – суеверия есть суеверия!»
- Ангуу, а ты не боишься богов поминать по именам? – спросила она. Джагулка дёрнула ухом.
- А, всё равно меня они не слышат. Кого слышат – вот тем надо стеречься! Ладно, ты учись, а у меня ещё дела…
Джейн вспомнила возню с самой простой едой, с чисткой одежды, с выделкой единственной оленьей кожи… Из соседнего отсека доносился шум – кто-то вытряхивал и колотил шкуры не то своей, не то чужой постели, вывесив их на броню. «Это вместо стирки, что ли? Ну да, где тут найдёшь ручей для полоскания…»
Она покосилась на свой спальный кокон. Может, и его следовало выколотить и вывесить на броню?..
…Хассек вернулся свежевымытый и довольный.
- Купался в золотой глине, - пояснил он. – Хорошо Живой Металл смывает. Он нам, лучевикам, на пользу, но переберёшь с ним – худо будет. Кости не выдержат, да и кровь закипит. Теперь у хююншу есть еда… А чего ты на кокон так смотришь?
- Местные свои спальные подстилки вывешивают проветриться, - хмуро сказала Джейн. – Пора бы и нам. Ты в своей норе три ночи спишь, ни шкуры не сменив, я в коконе – уже четыре. Пропахло, да и запачкалось.
Страж изумлённо на неё уставился.
- Три ночи? Ну не восемь же! Моя нора ещё потерпит. А ты… ну, занятие не хуже прочих, - иди к самкам, попроси колотушку. Только ничего не оброни – сааг-туул идёт, просто так не остановится!
…Как забить край между слоями панциря – и не поломать панцирь и не порвать мешок… и с какой стороны его выбивают, а с какой так проветривают, - и как при этом не навернуться с движущегося гиганта… Джейн спросила, как часто такое проветривание устраивают. Узнала, что для этого «хорош день Лучей, если не слишком сильный, но и день Огня сойдёт». Посчитала сутки между «хорошими днями», пожалела, что вообще спросила. Про стирку и чистку заикаться не стала. Спальный кокон, вывернутый наизнанку, остался висеть на броне до вечера. Туда же Джейн вывесила верхнюю рубаху и сапоги – всё, сшитое из кожи. Хотела, пока Хассек дремлет, вообще одежду сменить и старую хотя бы проветрить, но тут входная занавесь отлетела в сторону.
- Страж Хадзиг! – в отсек вошли трое вождей Джагулов; говорил Ваджег, «пернатый» Урджен недовольно скалился. Страж выпрямился, перебрасывая посох из клешни в ладонь, - теперь оскалились все, и видно было, что им от этой штуки не по себе.
- Пора в бой?
- Всё спокойно, - отозвался Ваджег. – И это хорошо. Злые камни надёжно заперты! Только вот – не думают ли они, что пришли к нам в гости? Не пора спросить их о делах их вождя? Сновидец Урджен и юный Джаарган…
Урджен сердито рявкнул.
- Джааргану пять лет учиться до таких разговоров! А вам бы их всю жизнь не слышать. Страж Хадзиг, мне их слова не по нраву. Но мы втроём – мы слышали голоса камней. И нам сил хватит. Сними стражеский морок! Никто не прикоснётся к злым камням, но мы – я, Джегуу и ты – спросим их, как умеем.
Страж щёлкнул хвостом, как кнутом.
- Никого, кроме нас, вокруг, - и ни один камень не покинет темницу! Они и сквозь кость болтают очень громко. Будут ли отвечать?
Джагул всё с тем же недобрым оскалом сел на шкуру, скрестив ноги. Другую подстилку из спальной ямы Хассека присвоила Джейн. Страж положил в центр треугольника закупоренный «контейнер», очень неохотно протянул к нему посох, убирая белое свечение.
- Хэй, алайналь!
В «отсеке» тут же стало холоднее градусов на пять – Джейн даже пожалела, что сняла верхнюю рубашку.
- Слышите? Дикари вспомнили о нас, - тихо заговорил кто-то внутри её черепа.
- Выслушаем их, - отозвались ещё несколько. – Что им нужно? Неужели хватило ума…
Хассинельг ударил остриём посоха по «палубе» в сантиметре от «контейнера». Трубка подпрыгнула. Сразу стало теплее. Джейн покосилась на вождя Джагулов – тот скалился, вздыбив гриву и прижав уши, но не на посох, а на костяную трубку.
- Я, страж Равнины, говорю с вами. Клянитесь именем Ку-унну, того, чей свет пронзает, а дорога всегда пряма, - что бы я, или вождь-сновидец Урджен, или Джейн, отмеченная самим Ку-унну, ни спросили – ваш ответ будет правдив, и в нём не будет лжи!
- Что?! – Джейн поморщилась – чужой бессильный гнев норовил просочиться глубоко в мозг. – Ты, тупой дикарь, нам приказываешь?! Каких божков вы себе придумали – ничего не значит для нас. Ты вместе с ними можешь…
Холод сменился волной жара. Хассинельг – он и не притронулся в это время к трубке, спокойно держал посох в руках – недобро ухмыльнулся.
- Мы ссссоглассссны, - прошипел, давясь злобой, кто-то внутри черепа. – Мы клянемсссся… именем… именем Ку-унну… ответить, не сссолгав. Доссстаточно… ссстрашшш?
Урджен покосился на Джейн – и та с изумлением увидела, что его оскал давно сменился недоброй, но ухмылкой.
- Только дурак оскорбит бога! Особенно – в его же день.
- Ку-унну принял вашу клятву, - голос Хассинельга стал до жути бесстрастным. – Я, страж Равнины, спрошу первым. Можете ли вы, алайналь, в чужих телах или в своих истинных, построить подобное «Элидгену» и разжечь в нём Пламя Ку-унну?
Внутри черепа будто что-то завозилось, шевеля холодными отростками.
- Ты понял, о чём он. Отвечай уже!
- Мы строили сооружения, в тысячи раз более сложные, - отозвался другой. – Мы собирали десятки звёзд воедино и возводили вокруг города. Три ничтожных реактора – один не работает, два еле теплятся – и этим вы, дикари, гордитесь?!
Урджен тихо зарычал. Хассинельг стиснул на мгновение зубы.
- Если вы так сильны, для чего вам наш слабый «Элидген»?
- Он не ваш! – ледяная игла до боли впилась в висок, и страж – видно, ощутивший то же самое – стукнул посохом рядом с «контейнером», унимая разошедшихся кристаллоидов. – В вашем спятившем мире никто не мог бы построить рабочий реактор. Даже такой никчёмный! Эта станция так же безумна, как всё вокруг – а мы ещё не спятили, чтобы её повторить.
- Подобрали, что валялось, - услышала Джейн угрюмый голос. – Ничего, вы ещё увидите, что может цивилизация Алайна. Те, от кого новому Алайну будет польза. Может быть, даже ты, Джейн. Лучший мастер-биотехник бессилен без тела. А если к телу приложен не последний мозг, освоивший основы био…
Хассек громко фыркнул.
- Вот опять то же самое! То чужая станция, то чужое тело. А что вы сами можете, никчёмные чёрные камешки?
- Непригодные даже для бус, - прорычал Урджен, глядя на «контейнер» сквозь пучок перьев.
Страж ударил по «палубе» заранее – обошлось похолоданием градусов на десять, в черепе (по крайней мере, у Джейн) даже не кольнуло.
- Увидишь, когда твой мирок начнёт плавиться, - отозвался кристаллоид. – В потоке Хаоса мы слепим из него Алайн. Мы создадим новый мир из этого комка безумия и войдём в него в своих телах. Вы будете валяться в пыли, упрашивая взять ваши. Кьюген щедр к полезным и забавным зверушкам – может, вам выделят островок для плясок в костяных бусах…
- Стой! – Хассинельг, кажется, не слышал последних фраз. – Что ты сказал про Хаос?!
Джейн услышала злой смех – такой неприятный, что заныли виски – и всё стихло, даже фантомный (а может, и нет) холод сгинул без следа.
- Куда идёт Дом Пламени? – спросил Урджен. Ему никто не ответил. Хассинельг постучал по трубке.
- Сдохли они там, что ли?!
- После выживания в Большом Взрыве? Вряд ли, - пробормотала Джейн. Ей было не по себе – особенно от зелёного огня в глазах стража.
- Отвечайте!.. Нет, они все живы. Только молчат. И… - Хассинельг досадливо махнул посохом. – Это не нарушение клятвы. Они не лгут. Они просто не отвечают. И этого я, дурак, не учёл.
- Эррррх, - Джагул снова уронил на плечо пучок перьев. – Ты не глупее их. Они сказали слишком много правды – и замолчали. Но – они её сказали. А мы слышали. Наведи на них самый сильный стражеский морок! Теперь я позову вождей – и мы поговорим.
… - Эй! – возмутилась Джейн, но с Ангуу спорить было сложно – «гиена», обхватив её за плечи, практически вынесла за «порог» и вытолкнула в проём на нижний ярус. Тут уже было не до сопротивления – не навернуться бы с выступов, бессистемно торчащих из «переборки»…
- Дела вождей! – пренебрежительно фыркнула Ангуу, выходя вслед за Джейн в изогнутый «отсек» без углублений в «палубе» – зато с ажурными полками, вколоченными в «переборку». Быстро перебрав предметы, воткнутые в отверстия, Джагулка протянула Джейн на ладони пару коротких костяных ножей. По форме клинков это были обычные местные кинжалы, только более толстые, без заточки и со скруглённым остриём.
- Примерь по руке, что удобнее. С этим у нас дети учатся, но ты поздоровее будешь – а кисть мелкая. Этот? Не, лучше этот.
Джейн взялась за костяной нож, как учили, развернулась к «переборке», на пробу сделала несколько уколов и режущих ударов. Ангуу выбрала что-то из тренировочного оружия и коротко рявкнула.
- Пока идёт болтовня, покажу тебе простые блоки. Разомнись ещё немного – и попробуй меня достать!
Джейн ошалело встряхнула головой – ножом в живое и разумное тыкать ей ещё не доводилось… и не то чтобы хотелось.
- Эррх? – Ангуу нетерпеливо дёрнула ухом. Джейн неуверенно шагнула к ней, сделала быстрый, как ей казалось, выпад…
- Ещё раз, - сказала Ангуу полсекунды (или чуть больше) спустя, убирая тупое лезвие от живота девушки. Та почему-то стояла к «гиене» спиной, нож валялся у «переборки», предплечье ныло. Живот не ныл, только вдохнуть удалось не сразу.
- Смотри, - Ангуу с размаху полоснула себя тренировочным кинжалом по пальцам и пошевелила ими перед лицом Джейн. – Эти штуки для тех, кто глуп по малолетству. Ими не убьёшь! Давай сначала, и быстрее. Эррх?
В этот раз Джейн даже видела встречное движение, дёрнула руку книзу, - но опоздала. Запястье онемело, чужой нож легонько полоснул по рубахе, не повредив ткань, - но, будь и он, и удар настоящими, внутренности девушки валялись бы на «палубе».
- Эррх! Видела? Я шагаю вбок и вперёд, твою руку – в сторону, и ты ничем не прикрыта, - Джагулка согнула руку Джейн с ножом в локте и выставила так, чтобы закрыть часть груди и живота. – Ты с самого начала ничем не прикрыта. Вот что. Потому что блоки тебе ещё рано. Но будем учиться. Попробуй достать меня ещё раз. Вот, я опустила нож…
В этот раз учебный кинжал остался у Джейн в руке – вот только проку от этого был ноль, потому что чужой «устроился» под её подбородком. Тупая кромка даже кожу не зацепила, но девушку передёрнуло.
- Вот потому колдуны к себе близко не подпускают, - ухмыльнулась Ангуу, пряча клыки. – Толку от ножа, если его хозяин – кровавая лужа?! Подобраться к колдуну – дело ума и везения. Ну что, блок запомнила? Теперь я нападаю. Только без колдовства!
…Ангуу, правда, была осторожна – лишь поэтому Джейн, как она была уверена, дошла до спального «отсека» своими ногами, хоть и в синяках. Мрачный Хассинельг, едва её увидев, протянул ей светящийся посох.
- Хорошо, что тебе волосы не вырвали. Джагулы в драке хватают за гриву. Рука к тому привычная. Могло и тебе достаться.
- Если бы мы дрались, я бы сюда не дошла, - тяжело вздохнула Джейн, прикладывая светящееся навершие к самым болезненным ушибам. Анатомию Джагулы знали на высший балл – а человеческая, похоже, не так сильно отличалась, особенно – от паха до подбородка…
- Ты с какого перепугу меня выставил с совета? – спросила она, вешая в скруглённом «углу» приплюснутое костяное ведро с единственной прорезной ручкой. Выступ под неё, как и говорила Ангуу, нашёлся сразу же. «Надо ещё воды набрать – а погрею уже утром, за ночь или выкипит, или остынет. Знала же я – где-то тут есть умывальники!»
- Э-э? – удивился страж. – С совета Джагульских вождей?! Я покамест не в нём. Они не зовут женщин. Мне тебя было силой пихать?
Джейн фыркнула.
- И до чего досоветовались? Это женщине знать можно?
Она вспомнила Ангуу, - ту было бы сложно куда-то не пустить… но она упоминала о совете, как о самом пустом и бестолковом деле, даже выбрать для Джейн умывальник подходящего размера и объяснить, куда сливать воду, – и то было важнее.
- Джейн, пока мы у Хеллуг – давай-ка соблюдать обычаи, - устало сказал страж. – Никто ни от кого ничего не скроет – да и решились бы!.. Но порядок есть порядок. Слышала, что сказал камень? Их вожак хочет открыть ворота Хаосу. Думает, сможет управлять им. Как сошёл с ума тот, у кого его не водилось?! Никто, даже Куэнны, даже боги, не прикасается к чистому Хаосу!
Джейн неуверенно ухмыльнулась. Слово «Хаос» страж произносил так, что в его начале виделась заглавная буква, но что это за штука, и чем она страшна – понятнее не становилось. «Мало ли с чем никто не связывается. Нам, ренси, тоже ворота закрыли…» - она машинально потёрла запястье. «Рядом с Джагулами я какой-то лютый тормоз. А ведь была байкером!..»
- И что, этот… поток Хаоса, и правда, расплавит плане… Равнину? – недоверчиво спросила она. – И сделает из неё…
- Мельчайший прах и сжигающий свет – вот что Хаос сделает из неё, - отозвался Хассинельг. – Он чистым выходит только в Запределье – и отодвигает пожирающую пустоту, и наполняет её огнём и пылью, и из них рождаются новые миры. Ни один мир такой силы не выдержит – снова станет тем, из чего родился. Этот полоумный вожак… тяжело не свихнуться, глядя, как гибнет твой мир – но должна же быть мера! Думать, что чистый Хаос тебе подчинится… что ты удержишь его поток, дашь ему берега… Я видел его, Джейн. Он не выходец из Кьюнна. Хаос рождается там, выходцы купаются в нём, он течёт по их рукам – но даже они ему не вожди! А тот, кого я видел… он силён, страшен и безумен – но касаться Хаоса…
Джейн встряхнула головой. «Угу. Типа поняла. Это как Стардрайвер. Что-то впилось в башку, а психиатр не помог. Тут их, небось, не водится. А у нас водились, а что толку?! Стало быть, ещё один Стардрайвер… только с армией и атомным крейсером. А профессор Маас остался в Саскатуне. А тут у нас в союзниках… нет, ну кочевники могут задать жару – но стрелять по атомной станции…»
- Так если Кьюген ничего не может сделать с Хаосом, значит, и опасности нет? – спросила она. – Только станцию у него как-то надо отнять… пока он со своей бандой ритуалит – там, небось, будет пусто?
Хассинельг смерил её угрюмым взглядом, хотел что-то сказать, прикрыл рот, снова открыл секунду спустя…
- Джейн. Он не может сделать то, что ему примерещилось. Но силы Пламени… и Кьюссов, прокляни их Бездна!.. этого хватит, чтобы открыть ворота. Пусть самые узкие, как твой волос, - Хаосу этого хватит. Он разорвёт и небо, и твердь, и небо под твердью. Равнина – такое место… тут много прорех. Хаос рвётся к ним, но входит уже разделённым. Не лезь в прореху – и чистый тебя не коснётся. А разделённый… он приносит дожди из металла, но и воду приносит он же. Вождь Вепуат… он вошёл однажды в прореху и вернулся живым. Его броня… ты видела броню сарматов? Она испарилась, Джейн. И она, и плоть, и кости там, где Хаос тёк слишком близко. Тогда Вепуата даже свои назвали безумцем. А ведь он не пытался расширить тот лаз, не открывал ворота!
Джейн встряхнула головой.
- Значит, станцию по-любому надо отбирать. И этот чёртов ритуал… слушай, если прорех много – почему ворота ещё закрыты? Есть какие-то… особо удобные для таких дел?
- Да, и мы говорили о них с вождями Джагулов. И раз там при делах Кьюссы, то, скорее всего… - страж, неожиданно замолчав, поднялся на ноги. – Ты умывальник добыла? Хорошее дело. Пойду принесу воды. Не забудь про одежду и кокон – так и висят на броне! Тебе с ними помощь нужна?
«Да чтоб вас всех с вашими секретами!» - Джейн досадливо хмыкнула, но Хассек уже вышел, - оставалось приподнять внешнюю «переборку», втащить внутрь одежду и кокон, обнюхать, тяжело вздохнуть… «Ну да, не стирка. Но пахнуть стало лучше. Если мешок вывешивать каждый день, а сапоги с рубахой – каждую ночь…»
Воды страж принёс и на ужин позвал. Ела Джейн снова с самками, и ей опять выбрали пищу почти без костей – и опять целую гору… В этот раз за «столом» было так тихо, что из соседнего отсека слышалось невнятное тявканье и рычание – Джагулы-младенцы «разговаривали», как умели. Джейн видела вздыбленные гривы и прижатые уши – про «ворота Хаоса», как ни секретничали вожди, узнали все… а может, всех и собрали сразу после совета – но «порядок есть порядок»… «Опять я вляпалась в какой-то бред,» - думала девушка, отгоняя видения ядерной бомбардировки – с тем, что собирался устроить главный кристаллоид, ассоциация была только такая. «Всё время сверху валится какая-то дрянь. Тогда у нас был Сеп, был профессор Маас… интересно, что бы придумали они?»
21 день Огня месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата
«Горячая вода. С утра. Уммм!» - Джейн, едва не постанывая от наслаждения, обтиралась мокрым войлоком. Сегодня было заметно теплее, чем вчера, - пожалуй, даже жарковато, в самый раз для умывания. Жаль только, мыла не дали – его тут добывали каким-то сложным и опасным способом, а от «мыльного корня» лезла шерсть – и волосы, наверное, тоже. Так что их – уже одевшись в чистое, высохшее за ночь – пришлось тщательно вычесать.
- Джейн, если одежду полоскать так часто – на нитки разлезется, - неодобрительно смотрел на неё Хассинельг. Девушка отмахнулась. Она уже вывернула наизнанку спальный «мешок» и вывесила наружу – и взрывала мелкие камешки на краю дальнего обрыва, спуская вниз камнепад за камнепадом. «Как у Нуклеуса – «незримая смерть»,» - криво ухмыльнулась она, глядя на далёкий взрыв. Можно было и с видимым лучом – но новый «фокус» казался более толковым оружием. «Раз лучами можно только атаковать, защиту и маскировку придётся сообразить самой…»
- Как только Ангуу не поймала луч… - ухмыльнулся Хассинельг, запуская вдоль обрыва фантомную огненную змею. Голограмма «уворачивалась» от лучей Джейн, ныряя в скалу, - ни разу камнепад не зацепил её.
- Зачем мне нападать на Ангуу? Она ни при чём, если я тормоз.
«И в лучевых «фокусах» тоже,» - добавила Джейн про себя. «Вот как Хассек видит, куда я ударю? По руке и глазам? Но луч же мгновенно бьёт, а голограмма – она длинная…»
Вдалеке что-то проревело. С брони сааг-туула ответили коротким рёвом и костяным треском. Джейн, шарахнувшись в укрытие, оглянулась на стража. Тот махнул хвостом.
- Осторожность – дело правильное. Там, за холмом, чёрные Джагулы видят нашу игру. Спрашивают, где Хеллуг обучили себе мага-лучевика… Слушай, ты точно не хочешь остаться? На мне долг стража, но ты же клятв не давала…
…Сегодня за столом уже не молчали – но разговоры были только о кристаллоидах и их вожаке.
- Ходили уже в набег на Дом Пламени. Сколько нас тогда осталось?! – сердито прорычала Джагзуу.
- Тогда вступилось само Пламя, - возразила другая «гиена». – А с чего ему защищать воров тел?!
- Кто знает, как его уже сломали и осквернили, - мрачно сказала Ангуу. – Уже полмесяца, как рассвет потускнел…
В «столовую» заглянул Хассек.
- Джейн! Что не доела – бери с собой. Мы уходим. Дом Пламени рядом, крылатые звери нашли дорогу!
…Ангуу протянула Джейн пустой умывальник.
- Да бери, если надо. Воды в небе полно. Если хватает летучим гигантам, то и ты себе наберёшь. Про нож не забывай! Тебе ещё руки распутывать и распутывать. У нас-то рано учить начинают, и со всяким оружием, а у вас там вообще не морочатся…
Джейн пристроила новый груз рядом со свёрнутым мешком. Припасы нёс Хассек – Джагулы поделились щедро.
- Следите за небом! – напоследок предупреждал обеспокоенный страж. – Там Ларрат, там Джера и Ахгет, - мало ли кто прилетит…
Вождь Ваджег недобро оскалился.
- Да хоть бы сам Хуургэрэн! Племя Хеллуг постоит за себя. Вас мы ждём всегда и встретим лучшей едой и горячей купальней.
Страж щёлкнул клешнёй.
- Я знаю отвагу племени Хеллуг. Но знаю, до чего она порой доводит. Держитесь подальше от Кью… Хуургэрэна и всех, в ком чёрный камень!
«Странно, почему не «Хуген», а целый «Хуургэрэн»,» - от волнения в голову лезла всякая чепуха. «Что-то значит по-местному… А интересно – кость-переводчик все слова переводит, а имена нет – а они ведь со смыслом. Какой-то другой язык для особых случаев? А в память переводчика не занесли?»
- Не считай нас дураками, - вождь Урджен недовольно ощерился. – Мы не пойдём в набег на Дом Пламени и его орду. Племя Хеллуг ещё не разучилось считать!
- Мы с Джегуу полагаемся на вашу мудрость, - Хассек вздохнул. – Тех, кто знает всё, и при этом нам не враг, - таких на Равнине мало…
«Потому что кое-кто, умеющий прыгать через полконтинента, до сих пор ни слова не сказал в столице!» - Джейн едва удержалась от фырканья. «Может, кто из стражей, принявших сигнал, дошёл и сообщил? Кто-то же, кроме Хассека, должен уметь вот так прыгать?»
Она с грузом за плечами вскарабкалась на спину сааг-туула. Ракушка успела улететь далеко в сторону и висела там, едва заметная в золотых и огненно-оранжевых облаках. Снаружи было ещё теплее, чем в лабиринтах живого транспорта. Деревья-валуны и гигантские ребристые «обелиски» развернули многоцветные листья, вокруг реяла летучая мелюзга, и что-то ползучее подъедало огнелюбку, выросшую на стволах. «Симбиоз,» - ухмыльнулась Джейн, глядя на ракушку. «А вон там – своя биосфера, висящая вверх ногами. Надо будет привыкать – если вылетим к станции, она тоже будет висеть над нами… Хорошо, если не перед нами!»
- Держись! – Хассек прижал её к себе. Глаза она открыла уже на «подушке» расползающихся лиан, в тени обломка ракушки, болтающегося над провалом в её остове. Обломок только и держался, что на сотнях «поколений» побегов, - живые стебли обвивали мёртвые, пока не вышла прочная… ну, вроде бы прочная сеть. Обломок сплошь оброс чем-то трубчатым, торчащим из лиан, там мелькали крылатые зверьки… В просветы между ним и загнутым «козырьком» провала была видна только вода – тёмная, почти чёрная. Иногда на ней проступали сине-зеленоватые ленты и спирали и тут же таяли. Сквозь черноту то здесь, то там мелькали россыпи холодно-синих «звёзд». «Трилобиты?» - Джейн вспомнила стаи радиоактивных водяных существ. «А зелень – это кто-то покрупнее…»
- Ракушке легко перелететь реку, - усмехнулся страж, оглядываясь по сторонам. Из отверстий в пористой поверхности и путанице лиан уже выглядывали светящиеся усы. Мимо промчался кто-то из чёрных узорчатых «трилобитов», повис на закачавшихся лозах. Длинные тёмные нити, свисающие с «козырька», мигом куда-то втянулись. Джейн увидела, что изгиб изнутри оброс колючими «луковицами», свисающими вниз втяжной «листвой». Они были невелики, но защищены надёжно – казалось, их утыкали острыми осколками стекла. «Надеюсь, это несъедобно… то есть – не придётся это чистить,» - подумала Джейн.
Рядом заворочалось что-то крупное. Из недр ракушки выполз чёрно-белый «вождь». Наверху заклекотало – «динокариды» уже облепили висящий в небе «полуостровок» и тоже таращились на пришельцев.
- Мин говорит – много Кьюссов в небе, много Джагулов на земле, и все кружат у Дома Пламени, - помрачнел страж. – Кьюген собрал орду. Нам нельзя снижаться – смотреть будем издалека. Хотя бы три Сфена придётся идти вместе с ними. Надо узнать, куда они тащат «Элидген».
Джейн огляделась по сторонам. Они были в одной из «лощин», во вмятине на поверхности гигантской раковины, её краёв девушка отсюда не видела – и каких она размеров, даже не представляла.
- Нас за три Сфена не заметят? – спросила она, борясь с головокружением – «сверху» резко сменился пейзаж, показался берег, покрытый серым илом и поросший группами деревьев-пирамид. Среди них блестели ручьи, и ползало что-то плоское – то ли искало добычу в размокшем иле, то ли копало из него же корешки.
- Ракушка-то огромная…
- Гиганты всегда живут в небе – а многих ты видела? – страж умехнулся. – Но – ты права. Вепуат сделал небесному дому не только крылья, но и глаза, - но видят они не так далеко, как хотелось бы…
«Крылья?!» - Джейн, только высунувшись из пролома во внешней стенке, почувствовала встречный ветер. Ракушка летела с немалой скоростью – свисающие лианы даже развернуло под углом. Девушка осторожно выглянула за ребристый край и увидела зелёное сияние. Оно пучками било вдоль многометрового «борта» - и Джейн, опустив руку за ребро ракушки, тут же ощутила знакомое тепло. «Лучевое крыло?! Механизм такой сложности… Кто им управляет?!»
- Кьюген рек избегает, а мы будем их держаться, - сказал Хассинельг. – И поменьше лезть на глаза летучим лазутчикам. Он там собрал жёлтых Джагулов, тех, кого привели ему Кьюссы, - а у них полно эшку-тэй. И если туун-шу мы не пропустим, то такую мелочь разглядеть в небе… Пойдём вниз! Там раньше жили Бронны – значит, там сухо, и на липкое или колючее не сядешь.
Он указал посохом на край широкого пупырчатого листа, распластанного среди лиан. Часть пузырей на его мясистой поверхности вскрылась и блестела каплями жидкости. Над ними реяла летучая мелюзга. В кольце разлапистого растения, больше похожего на лишайник, хаотично торчали колючие шары с выпущенными листьями разной формы – и ни одной лианы, всего пара хилых «трубочников»…
- Посадки?! – Джейн наконец поняла, на что это похоже – кто-то нарочно вырезал середину широкого «лишайника» (отверстие было чересчур ровным, чуть ли не идеально круглым!) и посадил внутрь свою рассаду – как дядя Джек сажал тыквы и зелень в особые теплицы. Летучие твари не лезли к поднятым листьям – их тянуло к жиже, налитой в «чашечки» «лишайника». Что-то ползучее, с раковиной, но на ножках, подгрызало его край – и добралось наконец до ближайшего вскрытого пузыря. Едва оно влезло в «чашку», та мгновенно захлопнулась – только торчащий хвост добычи судорожно подёргался пару секунд и замер. Растение втянуло и его и закрыло пузырь. Джейн одобрительно хмыкнула.
- Да, часть посадок вождя Вепуата, - подтвердил страж, указывая на другие пласты «лишайника» - такие же кольца, где-то явно составленные из отдельных обрезков, но разросшиеся и уложившие края друг на друга. В каждом кольце сидели разномастные колючие шары. Хассек шёл мимо них, осторожно огибая хищное растение (скорее – не хотел топтать чужие грядки; он для «лишайника» был явно крупноват). Тропа получалась извилистая, и чем дальше, тем сильнее Джейн удивлялась. Посадки были и в ложбинах, и наверху – везде, где хватало грунта, но разбросали их как попало – будто «шаровики» вместе с «пузырником» швыряли с большой высоты и на хорошей скорости. Между «грядками» были даже не проходы, - целые поляны «трубочника», лиан-строителей, пупырчатых воронок, уходящих куда-то вглубь раковины, шевелящихся стеблей, даже огнелюбку сюда занесло… У дяди Джека растения были посажены ровными рядами, даже люцерна и клевер прорастали так, как семена высыпал робот, - там, конечно, ряды никто не ровнял, всё равно редкое растение доживёт до вечера после выпаса индюков… В хитром порядке сажала дикие цветы Кэтрин, - «в любой день тут должно быть красиво», говорила она, и правда, - иногда расцветало что-то белое, иногда – синее или жёлтое, иногда широко разворачивались яркие листья, и выглядело всё, действительно, занятно. А вот какие соображения были у Вепуата, сармата, раскидавшего «грядки» абы как… «Я думала, сарматы порядок любят, и у него-то всё лазером расчерчено… Вот зачем тут три метра и эта живая воронка? А тут лишайник сидит, а дырки в нём нет…»
Сбоку зияла широкая, в сарматский рост, дыра с воткнутыми в края плоскими чёрными деревяшками, - видимо, нормальные лестницы на Равнине были запрещены, а за перила и ограждения расстреливали на месте. Из дыры тянуло знакомым ирренциевым теплом.
- Ты боевые лучи кидай только в голые края. Где совсем ничего нет, даже лоз-строителей, - указывал по дороге Хассек. – А вон там… мы спустимся туда. Только сначала найдём, где стойбище… а, вот и оно!
Джейн не сразу увидела, о чём он вообще говорит, - обычная площадка, не слишком ровная, меньше других покрытая живыми лианами и больше – россыпью сухих стеблей. Маленькие ямки в земле она увидела уже позднее. А ещё позднее – яму покрупнее, вырытую далеко в стороне. Хассек шагнул к ней, стукнул посохом по «палубе», - лианы-строители расползлись в стороны, обронив дырявую крышку – толстая кожа на костяных распорках, крюк сверху… Теперь Джейн видела, что в ямку вставлено кожаное «ночное ведро». Фауна ракушки успела вычистить его так, что не осталось и запаха, а кожу и кости слегка погрызла – как и крышку.
- Вот и стойбище, - Хассек уже деловито вбивал колышки в оставленные ямки, прикидывал, как лучше растянуть между ними «котёл», собирал подстилку из нарезанных где-то в дороге широких жёстких листьев… Деревьям на ракушке было всё-таки тесно… или Джейн ещё не всё видела, так что листья пришлось нести с земли – часть выдали и ей.
- Ага, - она собрала себе подстилку, положила на листья свёрнутый спальный кокон, подозрительно покосилась на лианы и расползающуюся травяную мелюзгу. – Слушай, если это здесь оставить – не сожрут?
- Отгоняй вовремя – и не сожрут, - страж постучал посохом по слою почвы и сухих лиан, сметая живность волной белого света. Существа, к изумлению Джейн, не сдохли – только отлетели на пару метров и, развернувшись из тугих шаров и выпустив лапки и ложноножки из раковин, поползли кто куда. Джейн расширила одну из ямок – грунт был рыхлым, «материк» крошился под лезвием «микрофламберга» - и вставила туда умывальник. Вешать его было не на что. «А, мы на холмике, - вода во-он туда потечёт, польёт воронки и трубочник,» - подумала она. В отдалении виднелись ещё «грядки»; похоже, и колючие «луковицы», свисающие с разных козырьков, посадил тот же Вепуат. Им «лишайник»-защитник был ни к чему – их чёрные листья-волоски сами ловили пролетающую мелочь.
- Устроились, - Хассек деловито огляделся по сторонам, посмотрел наверх – там снова была вода, в этот раз – с густо заросшими островками. – Есть рано, спать – тем более. Летим мы кружным путём, так что до завтра… ну, если нас не заметят раньше… будет спокойно. Можешь размяться с лучами или ножом. Или тут осмотреться. В дыры с лестницами пока не лезь… да тебя и не пустят. А если свалишься – ори громче или шли луч! Мы тебя выловим. Тут не упадёшь, но без крыльев – так и будешь висеть.
- Тут кто-то опасный есть? – спросила Джейн. – В смысле – кого, как увидишь, сразу бить?
Хассек щёлкнул клешнёй.
- Опасный? В небесном доме Вепуата?! Ну… под ноги смотри. Крупный вороночник может и сожрать. Они глубокие – и хватают крепко. Местные эшку-тэй тебе не враги, а чужаков они сами не пускают.
…Вороночники в самом деле попадались крупные. Найдя яму двухметровой ширины (мясистые наросты на её краях без опаски грызли летучие и ползучие «зверьки»), Джейн посветила цветным лучом на её дно. Воронка дрогнула, сжимая стенки, живность метнулась кто куда, часть посыпалась в яму и исчезла в узкой её части, с загибом врастающей в «материк». Оттуда послышался треск, потом забулькало. Джейн осторожно обошла хищное растение и двинулась дальше.
Заблудиться тут было сложно – раковина, пусть и с выбоинами-«долинами» и уцелевшими «высотами», была прямой, только пара кусков болталась рядом на сетке лиан-строителей. Туда Джейн и не лезла. Она пыталась угадать под зарослями форму ракушки – и насколько крупный это обломок. Мысли о том, что это самый кончик чего-то размером с астероид, заставляли ёжиться. «Если это обросло всем подряд, покрылось почвой и до сих пор не сожрано – значит, живым гигантам оно ни к чему,» - думала она. Увидеть живого хозяина похожей ракушки – или кого-то ещё из небесных великанов – очень хотелось, но вот быть ими съеденной… «Вообще – странно. Сколько ни летим, а я гор еды нигде не вижу. Ни облаков водо… воздухорослей, ни стай планктона. А такой туше надо много жрать - да и ракушищу из чего-то строить надо…»
Почвой оно обросло – кое-где в низинах – сантиметров на тридцать, где посуше – на пять, где-то ещё торчали выступы, не «освоенные» местной флорой и фауной… Когда-то наверху был узорчатый покров – его ошмётки прикрывали зеленоватый перламутр голых уступов. Джейн приложила к обломку ладонь – «панцирь» был чуть потоньше. Его лианы перемололи первым – и ушли вглубь, в бесчисленные полости, разделённые полуметровыми, а то и метровыми перегородками. Их ещё можно было ковырнуть ножичком; внешняя стенка была твёрже гранита, - всё, что росло снаружи, не во вскрытых полостях, доедало верхний покров, перламутр под ним и своими останками и осколками недоеденного слагало почвенный слой. Только тут его Джейн и увидела – впервые на Равнине.
«Поэтому что-то если и растёт, то здесь,» - думала она, проходя мимо очередной круглой «грядки». «Внизу сажать без толку, тут местные правы. Или какая-то сверхстойкая теплица… внутри дерева, может? Но туда много не влезет… Непонятно, правда, зачем отсюда что-то падает вниз и растёт ещё и там. И как потом возвращается. Посмотреть бы…»
То, что Джейн приняла сначала за витки раковины, оказалось широкими замкнутыми кольцами, - этот кусок отломился от останков прямораковинного моллюска, чего-то вроде циклопического эндоцераса. Лианы-строители то ли жили ещё на живой «зверюге», то ли заселились на обломках первыми – и стянули куски раковины плотным чехлом, обернув её со всех сторон. В одном месте из растений были только эти лианы, а почва под ногами странно пружинила. Джейн, почуяв неладное, осторожно опустилась на четвереньки, дотянулась до твёрдого участка, перекинула себя через непонятное «болото», оглянулась, посветила туда, куда падали с качающихся живых лиан остатки почвы, - луч прошёл раковину насквозь и осветил другую сторону. Трещина была сквозной, кое-как закрытой сетью лиан.
Вепуат, знал про трещину или нет, значения ей не придавал, - ничем скрепить ракушку не попытались. А «плантация» тянулась и дальше, там, где выбоины в мёртвом «эндоцерасе» заканчивались, и шли цельные, слегка «погрызенные» сверху кольца. Круги «лишайника» там были тоньше, но колючих шаров внутрь насажали больше. Джейн первое время искала систему хотя бы внутри «грядок», но, похоже, за системность тут казнили даже сарматов – кто-то будто просыпал семена из десяти мешков в одну мешалку, а спохватился, когда она уже своё отработала, - и, зачерпнув из неё по горсти в карманы, швырял в кольца лишайников. Именно швырял, - если бы сыпал сколько-нибудь аккуратно, вырастало бы куда равномернее. «Ничего не понимаю,» - Джейн озадаченно смотрела на хаотичные посадки. «Бывает, разные растения сажают вместе для лучшей урожайности. Но тут же всё натыкано как попало! Вепуат – вроде как сармат, что мешало ему семена перебрать и грядки хоть как-то упорядочить?! Вот опять – хороший участок в тени уступа, а ничего путного не посажено…»
Эти уступы – сросшиеся в гребень толстые шипы в рост Джейн – когда-то, похоже, служили для защиты от хищников… или соплеменников – повадки гигантских летающих моллюсков в колледже не изучали. Сейчас гладкая прохладная поверхность собирала конденсат, и он стекал по желобкам рельефа – с двух сторон от гребней почва была влажнее. Джейн миновала три полукольца шипов, прежде чем спустилась в очередную, смутно знакомую ложбину. Здесь раковина проломилась до центра, до полости сифона, и нависла с двух сторон козырьками. Ещё дальше поверхность, перепаханная осколками и прикрытая остатками лиан-строителей, обрывалась в пустоту. Лианы были заняты – они медленно сползали с боков ракушки, собираясь на повреждённом краю, и вдавливали в свежие рытвины содранный дёрн. Джейн видела множество молодых отростков на лозах. Отломленный взрывом осколок летел впереди ракушки, удерживаемый пучком лиан, и они перебрасывали на него прядь за прядью. Ни один килограмм минерального ресурса не должен был пропасть впустую.
«А хорошо тогда по нам лупили,» - Джейн ощупала свежую выбоину в «козырьке». «Если бы подобрались под днище – та трещина посредине точно лопнула бы. А куда мы полетели бы без двигателя, - а он явно с той стороны, за разломом, там и места больше…»
- Джейн! – с уцелевшего витка раковины ей помахал посохом Хассек. – Не заблудилась?
- Да ну, тут дорога прямая, - девушка выбралась из ложбины, заметив по дороге затаившихся часовых – бронированного «трилобита», тройку «динокарид» в лёгких панцирях и нескольких Зелёных Пожирателей, высовывающих из зарослей усы. – Слушай, а чего Вепуат и его садовники не посадили растения ровно? Хотя бы равномерно, без здоровенных промежутков? И так, чтобы в одном кольце росло одно, а в другом – другое? Он же сармат, он мог и ракушку расчертить, и семена рассортировать!
Хассек махнул хвостом.
- Вождь Вепуат и хотел так сделать. Бронны упёрлись. Даже Скогны сказали – в такое место они не поднимутся. А у него и в Доме Пламени дел хватало. Некогда следить ещё и за шаровиками. Сделал, как Скогны и Бронны решили. Ты их когда-нибудь уговорить пыталась? Проще скалу пробить!
Джейн растерянно смотрела на «грядки». «Чем они, раскиданные как ни попадя, лучше посаженных в ряд? Почему нельзя рассортировать семена? Что в этом такого пугающего?..»
- Трудно ему тут, наверное, было, - пробормотала она, вслед за Хассинельгом подходя к сквозной трещине. Страж про разлом знал – перепрыгнул и протянул Джейн посох, выдёргивая её на другую сторону.
- Он и это хотел заделать. Но Бронны… Под их руками всё само растёт, но как до новшеств – проще убиться, чем уговорить их! Они и так-то еле пережили, что растения на волокно можно выращивать и точно знать, куда их семена выпадут…
«Точно?» - Джейн огляделась по сторонам. «Шаровики» на хлопок или лён были близко не похожи, и из какого их места добывалось волокно… «А, это же следующая стадия! Они уронят семена на землю, там вырастет что-то вроде хлопка или льна, эти штуки соберут, волокно – в дело, а семена – снова наверх. Из них вырастут шаровики – и так по кругу. Н-ну… если эти виды не вымерли – какой-то смысл тут есть…»
- Шаровики не едят, - пояснял по дороге Хассинельг. – Я попросил Мина – живности нам наловят. А растения… посадки ты вообще не трогай. А вот наросты на краях вороночника – они вкусные.
Он отломил мясистый вырост на краю ближайшей хищной воронки и прямо так сунул в пасть.
- Попробуй! Только чуть-чуть. Вдруг с ними как с куджаглой… хотя – Бронны едят, Вепуат ел, наверное, и вам можно…
- Когда сомневаешься, лучше сварить, - проворчала Джейн. – Многие яды разрушаются от вы… от жара. У нас, по крайней мере.
Она хотела фыркнуть, что Хассек поздно спохватился – сначала без сомнения скормил ей половину местной флоры и фауны, а тут вдруг вспомнил, что бывает несовместимость. Но сразу сообразила, - всё местное она ела жареным или разваренным в кашицу. Может, только потому и жива до сих пор?..
- Так что ты к вечеру свари чего-нибудь, - попросил страж. – Воды я принёс, только погреть. А я пойду вниз. Гед там следит за крыльями и дорогой, одному ему сложно.
…К съедобному ещё относились клубеньки трубочника – только Хассек просил все не обдирать и растение из грунта не выдёргивать – чуть раскопать, отщипнуть немного с боков и зарыть обратно. Воды для мытья срезанного и накопанного он припас – налил, правда, в умывальник Джейн, второй мешок-«котёл» подвешивать не стал.
Пока девушка собирала наросты и клубни, от «кострища» донёсся клёкот – две раздутые «динокариды», вытянув хоботки, отрыгивали всё, чем были напичканы – и прямо на подстилку. Джейн вскочила, едва не рассыпав собранное, но тут же увидела, что добыча практически нетронута – где-то отломаны плавники, шипы и хвосты, но все покровы целы – это, видимо, и была «живность», которую обещал Мин. Не успели эшку-тэй, разгрузившись (не до конца – плоскими они ещё не выглядели, четверть добычи явно оставили себе), улететь к соплеменникам, как над горкой свежей пищи замельтешили падальщики. Джейн отогнала их излучением, облучила заодно и «землю» - в пористых недрах ракушки точно кто-то жил – и со вздохом села всё чистить. «Термоэлемент», привязанный к колышку и опущенный в раздутый мешок, медленно грел воду. «Принесли немного – всё пойдёт в котёл, остатки высушу на завтра…»
Послышался хруст и шорох. Мимо, шевельнув в сторону Джейн многочисленными усиками, прополз пятнистый Мин. «Динокариды» взлетели над ним, будто хотели проводить. Из щелей полезли усы «хююншу», но тут же спрятались – Мин не принёс никаких новостей. «Проверяет посты,» - криво усмехнулась Джейн. «Они с Гедом тут офицеры. Интересно, кто капитан, а кто старпом? И как этот… ракушколёт называется? Вепуат ведь зачем-то приделал к нему двигатель. Двигатели – у кораблей…»
22 день Молнии месяца Камня. Равнина, небесная лаборатория Вепуата – окрестности атомной станции «Элидген»
Верхний слой гигантской раковины выломало сильнейшим ударом – он вылетел вон, оставив пролом метров в двадцать. Видимо, его части и болтались по бокам от «корабля», привязанные к нему древней, плотной сетью лиан. Лианы вплели в неё осколки помельче – получились широкие ванты, и Хассинельг уверял, что по ним можно сходить на боковые «платформы». Джейн не рискнула. Сейчас она стояла на дне пролома и смотрела, задрав голову, на ребристые листья в три её роста. Они прижимались к стенкам пробоины и блестели от конденсата. Капли росли быстро – к желобчатым «корням» странных растений уже сбегали ручейки, и под них можно было подставить черпак. Так Хассек и набирал тут воду – а несобранное утекало внутрь ракушки, на нужды всех её жителей.
- Водосбор не едят, - страж тронул посохом ребристую жёсткую поверхность. Каждое ребро, даже самое мелкое, было острым, как скальпель. Даже вездесущая летучая мелюзга носилась у желобков-«корней» и пила воду там. Корни погрызенными не выглядели.
- Там, в стенках, - страж махнул посохом в темноту – за проломом шли цельные кольца и туннель внутри них, - там растёт влажник. Поэтому внизу легко дышать. А ещё дальше – крылья и глаза. Сейчас там Мин несёт дозор. А Гед наверху – и ты слушай костями. Яркой вспышки он не даст и шуметь не будет – но пошлёт тихий знак для всех. Тогда полетим вдоль границы Сфена, будем сквозь неё смотреть – и увидим Дом Пламени. Ты только помни – глаза для ракушки придумали сарматы. У них тоже есть – и если нас почуют, то быстро рассмотрят. А летаем мы медленно, туун-шу нас догонят.
- Угу, - буркнула Джейн. «Придумал бы лучше маскировку! Ты же пытался что-то такое делать – против сарматов, против Кьюссов в бою… Ну, с сарматами не сработало – как-то нас засекли и рассмотрели. Может, теми же «глазами»…»
Тренировки с лучами в этот раз отменили – страж сказал, что силы тратить нельзя. Так что Джейн, набрав «корешков» и защитив их от всеядной мелюзги, тренировалась с ножом. За сутки он прибавил в длине, баланс опять поменялся – но, похоже, в лучшую сторону. «Хотя – не проверишь, не узнаешь,» - она сделала несколько быстрых выпадов в пустоту, останавливая лезвие перед подвешенным листом – частью подстилки. Это и были «тренировки с листьями» - проверка контроля руки с ножом. Пару десятков дырок Джейн проделать успела – с контролем было так себе. Теперь, наконец, дело пошло на лад – нож замирал перед листом, не цепляя его.
Всё тело обдало сильным, но не обжигающим теплом – и шло оно не изнутри. Оно пульсировало, пронизывая Джейн насквозь. Из каждой полости ракушки высунулся ус «хююншу» и тут же втянулся обратно, под покровом лиан громко зашуршало. Ветер притих, подул с другой стороны, - «ракушколёт» медленно разворачивался в небе. Мимо Джейн пролетел узорчатый «трилобит», сделал круг, вцепился лапами-крючьями в её плечи и хлопнул всем туловищем по спине, куда-то подталкивая. Она, едва не упав, развернулась почти на лету; ещё рывок – и её уже несли, чуть приподняв над «землёй», к пролому с винтовой лестницей.
Там Джейн ноги поджала – если уж «трилобиту» охота её тащить, пусть и спускает – тогда под её весом точно ничего не провалится! Существо попыталось поставить её на балку, забитую в стену, попыталось ещё раз… Джейн уцепилась за его лапы, сообразив, что с «трилобита» станется их разжать – тогда за балку она будет хвататься на лету, а это ещё хуже. Пролетев над «лестницей» (и как сармат додумался такое построить?! Ладно ещё дикие «выдры» или «гиены»-кочевники»…), «трилобит» всё-таки высвободил лапы и, громко треща спинными пластинами, умчался.
- Джейн! Сюда, быстрее! – в темноте туннеля зажглась белая «тропа». Поворот, нырок в едва приоткрытые шлюзы – между массивными створками из каменных пластин даже лианы-строители не пролезли, это было первое чистое помещение на «ракушколёте»! – и Джейн вслед за Хассинельгом вползла куда-то вверх, к паре узких подсвеченных отверстий.
Внизу, видимо, была полость раковины – её прикрыли приплюснутым куполом из золотистых керамических пластин. Невыломанные перегородки камер самой ракушки почти упирались в него. В глину сверху вставили чьи-то гигантские позвонки – если пролезть под перегородкой камеры, ничем не ударившись, можно было сесть в костяное «кресло». Отверстия в ракушке просверлили чуть сбоку от сидения, - они пронизали толстую перегородку насквозь где-то в районе цельных, наиболее прочных колец. Шли они под наклоном, и Джейн с изумлением увидела внутри линзу… вернее – цепь линз, и увеличение у них было неплохим. Перед самым «перископом» мелькнул двойной ряд крыльев туун-шу – со всеми прожилками и внутренними сосудами. Джейн дёрнулась, но ни «зверь», ни его пилоты её не заметили – гигант ушёл куда-то в сторону и вниз, а перед линзой показалась широкая борозда на дне долины.
Вверху – точнее, внизу, а ещё точнее – в соседнем Сфене – вместо почвы была сухая глина, и её пропахало метров на двадцать в глубину. Гигантский шар в жёлтой броне метр за метром полз по равнине. Местную АЭС Джейн узнала сразу – а потом увидела, и кто её тащит. Это были определённо «кто»; даже рядом с огромной станцией они не казались мелкими, эти бронированные змеи. Их было шестеро, множество тёмно-синих тросов (неужели металлических?!) соединялось в упряжь. Рядом, разделившись на два стада, брели туун-шу; Джейн вспомнила размеры зверя Хеллугов, прикинула по ним длину бронированной змеи и протяжно свистнула.
- Эти твари… это вообще кто?!
- Текк’ты, - мрачно отозвался Хассинельг; ему было мало сарматских линз – он смотрел в «перископ» сквозь навершие посоха и его пёстрые блики. – Они не «твари». Алайналь в их телах.
- Сильные тела, хорошо ломать дикарские хибары, - висок Джейн обожгло холодом. Страж хлопнул посохом по сумке и шёпотом помянул какую-то бездну.
- Их заставили тащить Дом Пламени. Значит… - он широко ухмыльнулся. – Значит, сарматы ничего не открыли проклятым камням. И ни один камень не сломал никого из вождей. Даже если они умерли – они ушли с честью!
Джейн смотрела на растущую борозду. Текк’ты были чудовищно сильны, жилы тросов – неимоверно прочны… а всё, что внутри «Элидгена», - ещё прочнее. «Как только реакторы такое выдерживают? Они там вообще ещё целы? Или давно расплавились?..»
Станция замерла. Гигантские змеи выгнулись – их с огромной силой тянуло вбок. Станция, не оставляя в глине следа, скользнула ещё глубже – и, волоча за собой Текк’тов, начала исчезать за разломом.
- Гед! – заорал Хассек. У Джейн на миг закружилась голова – ракушка развернулась и нырнула в другой Сфен. Внизу станция, набирая скорость, скользила по берегу реки. Она дёргалась – её пытались остановить изнутри и снаружи. Ещё рывок в сторону, новый разлом, нырок «ракушколёта» следом… станция, мимоходом снося скалы, плыла к обледеневшей горе.
- Сфен Льда! – выдохнул страж. – «Элидген» хочет…
Станция замерла, мелко содрогаясь. Со спин сааг-туулов полетели десятки тросов. Их втягивали внутрь, под пластины каменной брони, - и станцию медленно, с огромным трудом, разворачивали от ледяного пика прочь. За ней снова потянулась борозда; Текк’ты прокладывали путь по обломкам скал. Кажется, часть их успела нырнуть в глину, когда «Элидген» рванул в сторону, - никого не расплющило гигантским шаром.
Не успели станцию вытащить из Сфена Камня, как она снова дрогнула и замерла. Первый трос лопнул. Остальные сбросили – и только граница Сфена помешала Джейн услышать, что при этом орали и кочевники, и сарматы. «Элидген», волоча за собой Текк’тов, выкатывался в другой разлом. На ходу на шар пытались набросить тросы. За разломом был Сфен Земли; резкий разворот – и Джейн увидела пустошь, засыпанную пеплом, и дальние огни вулканов. Ещё разворот – и в небе мелькнуло что-то полупрозрачное, а «эскадрилья» туун-шу – воздушное прикрытие алайналь – метнулась к земле. Станцию мотнуло в сторону, наброшенные тросы натянулись до предела, но выдержали, - в этот раз их было вдвое больше. Содрогающийся шар медленно волокли прочь, и за ним снова тянулась глубокая борозда. Он под шумок погрузился ещё глубже; его, кажется, пытались вытолкнуть, но сил не хватало. «Ракушколёт» вновь развернулся. Больше вертеться ему не пришлось – станцию метр за метром выволокли в старую колею и потащили дальше.
- Камень – Земля – Огонь – Воздух… - прошептал Хассинельг. – А у них… Земля – Молния – Кислота… Гед, назад!
Внизу дымились ядовито-зелёные озёра – и хотя там что-то густо росло, а в «воде» - даже плескалось, все туун-шу взвились в облака. «На нашу высоту,» - подумалось Джейн. Хассек соображал быстрее, - ракушка уже выскользнула в соседний Сфен, затем в следующий, разворачиваясь и путая следы. Когда она снизила скорость, Хассинельг протиснулся под торчащей перегородкой и оглянулся из-под неё на Джейн.
- Побудь тут, внутри, ладно? Если что – здесь безопаснее всего. А захочешь ударить кого лучом – глаз Ку-унну пропустит его, лишь усилив!
- Ты куда? – крикнула вслед ему Джейн, но увидела только угасший белый свет – страж телепортировался.
- Ну ёлкин корень… - протянула она, чувствуя, что пора расширять арсенал ругательств – несчастная ёлка на Равнине была неубедительна, как навыки Джейн в рукопашке. «Ракушколёт», покачиваясь, плавно разворачивался, потом куда-то поплыл. В «перископе» сменился пейзаж – лаборатория снова вылетела к безбрежному водоёму и над ним повисла. «Интересно, что там в воде, кроме трилобитов… может, и эндоцерасы? Водная фаза летучих… или отдельный вид, без изысков…» - в голову от растерянности лезла всякая чепуха. Над рекой ракушка поднялась в облака и там повисла – кто бы ни плавал в иссиня-чёрной воде, разглядеть его не удавалось. Зато наэлектризовались и растопырились во все стороны волосы – та часть, на которую не хватило шнурка. Джейн мрачно подумала, что пора их откромсать до затылка, пока они сами не свесились ниже задницы, - равнинная пища, видать, способствовала росту.
«Отсек управления», почему-то сделанный из керамики, не «фонил» - то ли под керамикой был противорадиационный слой, то ли сама она не пропускала излучение. Джейн думала, как может выглядеть генератор лучевого крыла – про такие штуки вскользь рассказывали на углублённой физике – которым управлять может и сармат, и гигантская мокрица-радиофаг. «Вверху» по-прежнему была чёрная вода, едва темнеющая сквозь облака.
«Так, собери мозги,» - скомандовала себе Джейн – в голове бултыхалась какая-то чушь. «Эти рывки станции… это же не ошибка управления! Это кто-то его перехватывал – и вёл её, куда ему надо. И вёл умеючи – она сквозь землю шла, следов не оставляла! Может, даже и взлетела бы… или ей уже что-то повредили? Если бы меня заставляли, как тех сарматских командиров, я бы точно саботаж устроила… ну, попыталась бы… надеюсь,» - Джейн вспомнила пару фильмов, где показывали пытки, и её передёрнуло. «А вдруг… вдруг это сарматы отбились, где-то засели и теперь пытаются перехватить управление?! Те трое… или до четвёртого дошло, что он дебил, или кто-то выгнал вон чужака… или и чужаки не все за Кьюгена – всякое ж бывает!.. Но станция точно пытается удрать. А куда… если в Сфен Льда – то зачем? Там кто-то может помочь сарматам? Почему тогда Хассек о них ни слова…»
Внизу зажглась белая вспышка, а за ней и лента, упирающаяся в кресло-позвонок.
- Джейн! Сама выберешься?
…Наверх пришлось идти по ступеням-балкам. Если ступать ближе к стене, они не пружинили, но вот шагнуть мимо было проще простого, даже и с подсветкой.
- Да что ж вы нормальных лестниц не строите?! – не выдержала Джейн уже на поверхности. – На станции они все такие же?
- Я говорил со сновидцем Урдженом, - Хассек, кажется, её не слышал. – Показал ему пути, которые мы видели, - и куда «Элидген» тащат, и куда он сам рвётся. В Сфены Льда и Пустоты, Джейн. Знаешь, к чему это?
- Лучше скажи, куда его тащат, - проворчала Джейн. – И откуда Урджену такое знать. Он что, помнит все-все Сфены и разломы?
- Сновидец умеет читать камни, - отмахнулся страж. – А в дни Камня они не врут. Тащат в Уру-Джагзур, в пустыню, - там у Кьюссов их развалины… священный город Айен.
Он скривился так, что всю морду перекосило.
- Если где и открывать ворота Хаосу, то над Айеном. Когда был удар стихий… впрочем, ладно. Главное, теперь мы знаем. Там наверняка орда Кьюссов и жёлтых Джагулов… А вот куда идёт сам «Элидген» - это важно. Видела, как панцирники ложатся в воду и поднимают щитки? Так они чистятся от паразитов. Вот и «Элидген» ищет, где почиститься. Сфены Льда и Пустоты… помнишь, тот камень ныл про вечный холод и ничто?
- Помню, помню. Ты в столицу про Айен передал? Или другим стражам хотя бы? Надо же войска послать… дыру в небе заткнуть, или место ритуала уничтожить, или… если у вас тут маги на каждом шагу – должны же они знать, что в таких случаях делать! А то, пока мы тут в небе мотаемся…
Страж протяжно вздохнул и потянулся за флягой с отваром курруи.
- Глотни. Трясти перестанет. Видела, как они Дом Пламени волокут? А им ещё реки огибать. В Уру-Джагзуре будут не раньше дней Земли. А Камень еле-еле половину своих отсчитал. Если алайналь взаправду боятся Льда и Пустоты…
Джейн, досчитав до двадцати, вернула ему фляжку. «А он не такую уж чепуху мелет. Против незнакомых тварей ещё оружие нужно подобрать. А кристаллоиды на Равнине – твари незнакомые. Их попробуют приложить лучами или огнём, а они только усилятся. Вон, лежат с раскалённым фонящим камнем в одном контейнере – и рады.»
- Надо проверить, - деловито сказала она. – Чего они боятся – и как именно. Кристаллоиды у нас есть, дело за Льдом и Пустотой. Урджен твой на камешках не раскинул, где ближайшие Сфены?
Страж недовольно щёлкнул клешнёй.
- Нельзя поуважительнее? Дар сновидца – большая редкость! Да, он записал дороги, я сказал их Мину – а Геду он передаст, я его дёргать не буду…
Джейн хотела сесть на подстилку, но тут над головой пролетела раздутая «динокарида». Горка помятой живности вывалилась из хоботка на верхний лист. Девушка подавила вздох и закатала рукава. «Вот дядя Джек посмеялся бы – нормальную еду на кухне готовить не хотела, а не пойми что в мешке варить…»
- Хассек, пока летим – сходи за корешками! И ножик оставь, не боевым же чистить…
23 день Жизни месяца Камня. Равнина, небесная лаборатория Вепуата – Сфен Льда – Сфен Огня
Сапоги, портянки и верхняя рубаха свисали с колышка, горизонтально вбитого в стенку ракушки. Лёгкие тряпки развевались на ветерке. Джейн посмотрела под ноги – и решила не умываться, пока не сложит всю обувь на расстоянии вытянутой руки. Хассинельг обтёрся подогретой водой и уже что-то варил из засушенных вчерашних остатков. Джейн вытряхнула из сапога крылатый пузырь (тот, раздувшись, умчался прочь). Из второго высыпались мелкие, с палец длиной, «трилобиты». Джейн намотала на руку портянку, чтобы выудить последнего, прицепившегося «когтями». Челюсти с мелкими зубчиками впились в тряпку, но на третьем слое завязли. Джейн встряхнула всю одежду – в рукаве рубахи нашлось ещё одно гнездо. Откуда-то сверху сорвалась запоздалая эшку-тэй, сцапала на лету кого-то из стаи и помчалась за улетающими.
- Джейн, ты хоть не каждый день всё это вывешивай – без одежды останешься! – укоризненно махнул хвостом Хассек. Девушка, ничего не ответив, проверила рубаху и сапоги на погрызы (всё уцелело, пара мелких царапин не в счёт… но на будущее надо перетягивать все удобные для гнездования места ремешком или толстой ниткой – у стража с собой целый моток) и по ребристым лианам похромала к умывальнику. По пластам жёстких стеблей ходить босиком было куда больнее, чем казалось сквозь какую-никакую, а всё-таки плотную подошву…
Через пятнадцать минут, уже в полном снаряжении, Джейн выворачивала наизнанку спальный мешок и перетягивала верёвкой горловину. «Внешняя часть и так ничем, кроме травы, не пахнет… Да чтоб вас!»
Какой-то панцирный блинчик с глазами по периметру тут же вцепился всеми крючьями в тканый слой. К его спине в ту же секунду прилип хоботок «динокариды». Тяги не хватило – хищник пустил в ход лапы-крючки, «блинчик» плюнул в охотника чем-то едким, Джейн, зажав нос, шарахнула отгоняющим заклятием – «звери» метнулись в разные стороны. Запах «химического оружия» медленно рассеивался.
- Вот была бы ты этим эшку – я бы понял, зачем всё проветривать, - проворчал Хассек. – Но ты же не он!
- Эшку? – переспросила Джейн, приняв слово за сокращение от «эшку-тэй» - местного названия летучей «динокариды» - и сильно удивившись: эти существа нарушали законы физики, но чистоплотности у них было не отнять.
- Мелкое летучее – эшку. Хищники – эшку-тэй. Ещё больше – всякие «шу», - Хассек зачерпнул из мешка-котла, понюхал варево. – Специи растут на живых гигантах. Как бы к одному подобраться…
Джейн ошалело на него уставилась. «У нас тут ядерный взрыв на носу – а этот… страж о чём думает?! У нас на Земле бывал бардак, но станцию уже вернули бы!»
- Они обычно… - продолжил было страж, но вдруг уставился на посох, вскочил на ноги и одним прыжком взлетел на кольчатый край ракушки. Навершие костяной «палки» горело тёмно-багровым.
- Смотри! – Хассинельг протянул Джейн посох и рывком выдернул и её на ребристый край, обёрнутый лианами. Не успела она восстановить равновесие, как увидела «внизу» - в небе – размытые багряные пятна на изжелта-зелёном фоне. Она вскинула голову, высматривая, откуда бьют прерывистые огненные гейзеры. Их было пять.
- Расколотая звезда Урана, - прошептал страж. Джейн перевела взгляд на пятна. У них действительно была форма, хоть и очень размытая, - круг, разрезанный тремя линиями, чередование более тёмных и более светлых сегментов… Круги разваливались на куски, растворяясь не с краёв, как Джейн ожидала, а с середины – будто что-то расталкивало сегменты. Одно за другим пятна гасли, только навершие посоха ещё горело, показывая тот же «знак радиации», только почему-то чёрно-багровый.
- Расколотая звезда… сегодня, не в день Земли. Тогда не было… - страж спрыгнул с края ракушки и сдёрнул за собой Джейн. – Сэта говорят – союз с сарматами разорван. Все пять городов – и именно сегодня, не в день Земли… Что ещё сделали злые камни?!
Джейн передёрнуло. Местный город она видела. Станции даже взлетать не надо было, чтобы хорошо разогнанными валунами из-за горизонта… да при нужной скорости – одного валуна хватило бы от стены до стены! Она встряхнула головой, вспоминая, что Сэта – существа непростые… хотя городки у них тоже вряд ли рассчитаны на подобие астероидного обстрела. «Кто-то же послал эти пять знаков! Война началась, но одним выстрелом не закончилась. Надо же, что могут местные…»
…Хассек спустился в «отсек управления» - вроде бы по рассчитанной траектории они приближались к Сфену Льда, но курс надо было скорректировать. Джейн, поддевая очередной трубочник в поисках крупных клубней, наткнулась взглядом на что-то странное – бугорок, покрытый зелёной порослью. Листья, похожие на разрезанные надвое воронки, торчали из выростов, спиралью поднимающихся вверх по стволу. Кора была покрыта сложной пористой вязью, узоры сцеплялись завитками и переплетались… Джейн ошалело встряхнула головой, протёрла глаза, - живой холмик был сверху донизу покрыт автографами Себастьена Марсье!
… - Очень непростое дерево, - Хассек задумчиво смотрел на зелёный бугорок сквозь навершие посоха. – Если приживётся – вырастет гигантом. И… кажется, оно хочет в город. Надо будет сказать в Сердце Пламени, там хватит места на всех.
Джейн изумлённо на него уставилась. Не из-за идеи посадить деревце в городе – это ещё куда ни шло… но чтобы Хассек вспомнил наконец, что им нужно в столицу!
…Ракушка замерла в небе. Гед в иссиня-чёрном панцире вылез, вытянулся вдоль прочной «переборки» и шевелил усами, глядя вверх. Уже недалеко оставалось до места, где у чёрной реки появлялся берег… если, конечно, под пластами льда была земля. Ледяная кромка, вздыбленная застывшими волнами и изрезанная синими, светлеющими по краям зигзагами, тянулась вдоль воды на много метров – но так и жалась у края, не продвигаясь к середине реки.
- Граница Сфенов Воды и Льда, - Хассинельг неторопливо влезал в четыре слоя одежды. Штанов было всего двое, а сапоги вообще одни – и страж об этом, кажется, сильно жалел. Все узкие полотнища были намотаны на недостаточно защищённые места. Джейн повторяла за стражем, жалея, что бандана превратилась в дерево, а сумка на голову не налезает, - как-то по зиме ей довелось застудить уши… повторять опыт совсем не хотелось!
- А термо… огненную пластину к делу никак нельзя пристроить? – спросила она, когда вся одежда кончилась. Остался ещё спальный мешок, но резать в нём дырки Хассек точно не дал бы.
- К владыке льда огонь не носят, - мрачно ответил Хассинельг. – И…
Он посмотрел на руки Джейн, обмотанные портянками, и закрепил концы понадёжнее.
- Согреть нас посохом я тоже не смогу. Не хватало ещё привлечь Элоси! Лучи не применяй – на них точно слетятся. Эррррх…
Шумно выдохнув, он опустил сумку на сухие листья, достал костяной «контейнер», попутно стряхивая «защиту», и быстро сунул внутрь лезвие ножа. Наружу вылетел «термоэлемент».
- Там, снаружи! Дикари, вы совсем спятили?! – ледяные иглы впились в череп. «Заткнись!» - мысленно прикрикнула Джейн, представляя, как кристалл лопается под гидравлическим прессом.
- Эррх… Не отвечай им, - страж крепко сжал трубку в руке. Вид у него был виноватый.
- Придётся слушать их болтовню, пока не вернёмся.
- Куда вы там собрались? Отвечай! – кристаллоиды забеспокоились. Джейн не удивилась бы, услышав внутри «контейнера» перестук. Хассинельг, зажав посох в хвостовой клешне, тяжело вздохнул.
- Держись! Мы туда ненадолго. Не слушай камни!
- Куда?! – Джейн уловила в леденящем голосе тень страха. В следующую секунду она стояла на пятачке среди ледяных волн и гребней. Оглянуться не успела – Хассек ухватил её за плечи и шагнул в разлом.
Там был лёд и только лёд, - пологая, будто омытая соседней рекой кромка и бесконечные торосы, изрезанные трещинами. По глыбам тянулись, пересекаясь, тёмно-синие зигзаги; их цвет по краям размывался от светло-синего до белого. Из-за синевы не жгло глаза, и свет не ослеплял, - но холод пронизывал сквозь все слои до костей. Джейн сделала шаг по гребнистому спрессованному снегу и едва не упала. Её колотило – не столько от холода, сколько от ужаса. Не сразу она поняла, что ужас не её.
- Тут замирает всё, - прошёптал страж, поднося «контейнер» к трещине в леднике. – Если оставить вас здесь навсегда…
- Стой! – ужас накатил на Джейн новой волной, и Хассек тоже вздрогнул – кристаллоиды «фонили» страхом на всю округу. – Мы пообещаем, что не тронем вас… вас двоих и тех дикарей внутри животного! Я расскажу, как собрать примитивный…
- Полые иглы! – перебил его другой. – Даже с вашей металлургией можно их сде…
- Очищение! – донеслось из трубки, и Джейн даже вытащила отмерзающие руки из подмышек. – Химикаты для очистки одежды и тела. Я могу рассказать, как…
- Расскажи! – выдохнула Джейн. Хассинельг молча выдернул «контейнер» из ледяной расселины, схватил девушку за плечи и вытолкнул к реке. Ещё секунда – и оба сидели у раскалённого докрасна «термоэлемента», привязанного к колышку, и стучали зубами. Страж дёрнул хвостом, обёрнутым тряпками, помахал посохом – и треснул им по костяному «контейнеру». Вокруг зажёгся белый «щит». Тепло уже текло со всех сторон – к путникам сползлись Зелёные Пожиратели. Ракушка разворачивалась в небе, уходя от подмороженной реки. Джейн, разминая онемевшие пальцы, начала выбираться из одежды – тепло, не считая фантомного, все эти слои не пропускали ни наружу, ни внутрь…
- Со Льдом понятно, - выдохнул страж, освободившись от лишней одежды. Огненный камешек, отобранный у кристаллоидов, пока лежал в сумке, в особой огнестойкой трубке. Что думали пленники, сквозь щит никто не слышал.
- А чего ты их замуровал? Они же обещали… - Джейн не теряла надежды узнать, как сделать нормальное мыло… да и полые иглы пригодились бы – ладно внутримышечные инъекции, а если нужна внутривенная?!
- Сегодня не день сжигающего ложь, - буркнул страж. – Та клятва пала, новую они не дадут. Ни одному их слову не верь! После Сфена Льда любой их совет – смертельный яд. Они очень боятся того, кто всё останавливает. Они видели его лицо, когда погасли их солнца… Жаль, и сама Кайшу не уговорит бога Льда помочь нам!
Джейн тихо вздохнула. «Может, сарматы помогут с мылом? Если мы их вытащим…»
- В Сфене Пустоты очень холодно? – спросила она. Хассека передёрнуло.
- Не так, как на землях бога Льда. Кто-то прошёл бы легко. Но мы – лучевики. Огонь и лёд внутри костей… и посох я оставлю. Лучше не тревожить прах и тени. Но сначала мы заглянем в другой Сфен. И снова придётся тебе слушать речи камней. Не отвечай им, ладно?
…Ещё одна смена пейзажа над головой – и Джейн порадовалась, что «ракушколёт» забрался так высоко. Сверху нависал гигантский вулкан. Судя по форме кратера, он не раз уже взрывался – и с каждым взрывом становился шире. Вокруг дымились бесчисленные фумаролы.
- Прикрой глаза! – велел страж, поднося посох к лицу Джейн. Потом он хлопнул, уже без особой осторожности, себя навершием по морде и сбил щит с «контейнера» кристаллоидов.
- Тихо! Дикари там опять что-то затеяли. Может, ждут, когда мы…
Кто-то издал ядовитый смешок.
- Помнишь, как они нас принудили… это были пытки, да, дикарка! Ты теперь никогда не отмоешься – ты пытала и убивала. Вся твоя цивилизованность…
Хассинельг приобнял Джейн за плечи, и через мгновение оба стояли на застывшей лаве. Сквозь её слои уже пробились новые фумаролы, обманчиво твёрдый покров тут и там стоял дыбом. Страж зажал костяную трубку в хвостовой клешне, крепко вцепился в посох и поднёс «контейнер» к потоку горячего дыма.
- Тепло? – неуверенно спросил алайналь. – Много тепла… это термальное, рядом тектонический разлом! С чего дикари принесли нас сюда?
- Решили сбросить в вулкан? – неприятно хохотнул другой кристаллоид. – Как раз задумка по их мозгам! И проку, что одной из них долбили про Большой Взрыв?!
- Погоди, нельзя их недооценивать, - раздался третий голос, еле слышный. – Может, они хотят нас задобрить? Подожди, сейчас точно спросят про мыло или иглы…
Хассек молча приобнял Джейн за плечи и в следующую секунду под возмущённые вопли из «контейнера» запечатал его в белый кокон – уже «на борту» летучей ракушки.
- Значит, Огонь им по нраву, а Лёд страшен. А были бы не по нраву Лучи – не влезли бы в Дом Пламени. Стало быть, Пустоте не обрадуются. Что скажешь? Не хочется мне тревожить прах и тени…
Его передёрнуло. В глазах мелькнуло что-то такое, что и Джейн стало не по себе.
- Был бы среди нас хоть один Некромант! – он тяжело вздохнул. – В любом из народов договора или среди стражей… Слышала о Некромантах? Их тут зовут Магами Пустоты…
- А у нас – Смерти, - пробормотала Джейн, прикрывая глаза, пока не выпали из орбит. «Ещё и некроманты?! А драконы тут, случайно, не водятся? Или их всех съели трилобиты?»
- У вас и Некроманты были?! – вскинулся страж, разворачиваясь к ней всем телом. – Там, в посёлке?! Если портал опять открылся, мы…
Джейн быстро замотала головой.
- Не, у нас не было. Мы… я тогда вообще не знала, что мы маги. Но мертвяков никто не поднимал. Точно. Я… в книгах читала, что такое бывает.
«В чужих фантазиях,» - закончила она про себя. Сейчас она сама болталась на штуке, которую не вдруг нафантазируешь, посреди, быть может, собственного бреда. «Некроманты. Ну ладно, бывает.»
- А у кого тут они есть? – спросила она. – У Джагулов? Может, договоримся и…
- У Кьюссов, - мрачно ответил страж. – И их дружков-Райвигов. А они безо всяких злых камней рады будут с меня шкуру снять… Джейн, там эшку-тэй наловили всякого. Мин спрашивает, нам надо, или пусть они едят?.. Ты начинай чистить и воду греть. А я сейчас вниз – и за корешками.
Джейн изумлённо на него уставилась.
- А эксперимент с Пустотой?!
- Не потяну, - отозвался страж. – Сил на один прыжок. Обратно – уже никак. А там… туда обессиленным не зайдёшь. Выпьют до дна. Скажу Геду – пусть развернёт ракушку. Полетим к Хеллугам. Хватит уже в небе болтаться!
24 день Металла месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
- Ты поверишь мне не сразу посреди холодной тьмы, -
Мы ещё вернёмся с Марса на зелёные холмы! - горланила Джейн, по шею нырнув в бочку с горячей водой. «Ванна! Человеческая ванна! В кои-то веки!» Умывальник умывальником, и проветривание проветриванием, - но горячей ванны и выстиранной одежды ей не хватало всю дорогу. Она, едва раздевшись, перестирала все обмотки и повесила сохнуть – и, допевая «Лили среди звёзд», наматывала чистые портянки. Для рубашек и штанов время, увы, ещё не пришло – большие тканые вещи тут перестирывали раз в месяц. «Куда чаще-то?!» - уставилась на неё Джагзуу, когда Джейн заикнулась о стирке; да она сама бы справилась, дали бы таз и мыло! «Тканые штуки и так едва живые. На нитки развалятся!»
«Хорошо ей – кожаную рубаху на родную шерсть надевает. А моя шерсть где?! Вроде бы старейшие народы как-то выживали без тряпья – но я-то не из них!» - Джейн влезла в проветренную ещё на ракушке рубаху (почти без пятен), завязала все ремешки и вышла из купальни.
- Ты в воду рвёшься, как белесый кар… Скогн! – Ангуу прикрыла зубастую пасть ладонью. – Так у всех, у кого кожа без шерсти? Или сначала полощутся, а потом шерсть вылезает?
Она подрезанным когтем тронула красные волосинки на пальцах Джейн.
- Вот вижу – шерсть была. Грива вон какая, Кьюссам на зависть! А кожа гладкая. Нет, мы думаем – это всё от воды! С водой свяжешься – жди неприятностей.
Между изложением «научных теорий» Джагулов она развешивала по костяным шипам, торчащим из стены, жёсткие листья.
- Говоришь, резала листья, пока с Хадзигом летала? Ну вот и покажешь.
Хассек в этот раз купался первым, и очень быстро – у него вместо тренировки был совет с местными вождями. Джейн надеялась, что они наконец поедут в столицу. Кажется, даже здание АЭС дотащить, куда надо, в обход всех рек было проще, чем Хассинельга – к местным властям!
… - Хеллуги пойдут к Айену, - сказал явно измотанный страж, заворачиваясь в шкуры. – Небыстро, хоть и быстрее Кьюгена, - им тоже обходить все притоки Эллура. Ракушка полетит за ними, если Гед с Мином не передумают. А мы… надо всё-таки на Дальний Край. Рассказать всё так, чтобы предатели не увидели. Навкет… он ведь не забыл, как читать наши знаки.
Хассинельг тяжело вздохнул и уронил голову на грудь.
- И про Навкета рассказать. Будь готова – Калиг… он Скарс. Для Скарса – очень сдержанный. Для нормального существа – хуже перезрелой куджаглы, - ещё не тронул, а уже взорвалась…
«Те грибы ещё и взрываются?» - Джейн даже не удивилась. О том, когда Хассек собирается в столицу, спрашивать не стала. По крайней мере, на базу стражей они вернутся и информацию принесут…
…Джейн, приподняв внешние «переборки» (и заодно рассмотрев их – она давно удивлялась, как легко такие толстые пластины сдвигаются – но простукивание показало множество полостей; изнутри и снаружи они были расположены по-разному, - панцирь сааг-туула словно слепили из слоёного теста, и сколько внутри «листов»… по-любому выходило больше трёх), успела оставить оплавленные выбоины в песчанике и попробовать удерживать луч, как при стрельбе из бластера-излучателя. Он дёргался вместе с рукой и качающейся «палубой», чёрная полоса вместо прямой вышла изломанным пунктиром… Джейн думала о лучевых резаках и о том, что надо как-нибудь добыть булыжник и покромсать его тонким непрерывным пучком – может, выйдет какой-нибудь орнамент… или «наработается» аккуратность, а то шарахать абы как – много ума не надо…
Где-то за этими мыслями она услышала в «дверях» сердитое рычание, булькающие звуки и хитиновый треск. Потом зашуршали шкуры – Хассинельг поднялся на ноги.
- Вожди Урджен и Джархин! Что стряслось?
- Племя Ур-Нурдзааг прислало летучего зверя, - прорычал Джагул в пернатой накидке, протягивая стражу свиток. – Ур-Нурдзааг знают от нас о злых камнях. И тогда нам прислали слиток рэдзенны.
Страж слегка повеселел, но тут же с подозрением взглянул на свиток сквозь навершие посоха.
- Что пишут наделённые мудростью Ур-Нурдзааг?
- Они встретили жёлтых на своём пути, - ощерился Урджен, поднимая дыбом гриву. – Двух зверей, два племени шли вместе. Были мирные знаки с двух сторон, и жёлтые сказали, что ночью зовут вождей и воинов на пир. Ур-Нурдзааг не заключали союзов с этими жёлтыми и не заводили с ними дружбы. Они повели зверей ближе, позвали сновидца, чтобы он посмотрел на погонщиков. Он стал мрачен, но удержал лицо – и покричал жёлтым, что поговорил бы с их сновидцами. Они позвали двоих. Это были воины в масках и накидках. Надо лишиться разума, чтобы воину надеть вещи сновидца! Ур-Нурдзааг ушли под броню и увели зверей через Сфен Льда. Жёлтые не пошли следом. Вот что в этом послании.
Джейн чувствовала, как по спине бегут мурашки. Всё это она уже видела – у племени Джелег, первого отряда в армии Кьюгена…
- Хуургэрэн собирает орду, - прорычал второй вождь Хеллугов; на его наплечнике из костей и толстой кожи сидела крепко притянутая за шлейку «динокарида». – Я бы сказал – все жёлтые под его рукой.
- Жёлтые пусть идут, куда им идётся! – оскалился Урджен. – Знать бы, кто из чёрных попался в ловушку…
- Не Ур-Нурдзааг, - отозвался страж, сворачивая узкую кожаную полосу, покрытую значками. – У вас есть трофеи от туун-шу, которого мы убили. Найдите, что из бус послать им, и передайте благодарность. Скажите им – злые камни любят Огонь и Лучи, но в страхе бегут от Пустоты и Льда. Пусть зверям было нелегко, но вожди Ур-Нурдзааг выбрали верный путь.
- Никто не ходит по своей воле через Сфен Льда, - прорычал дрессировщик эшку-тэй, унимая недовольного «зверя». – Пойду наверх – посланец голоден.
«Кость-переводчик не умеет читать тексты,» - думала Джейн, глядя на значки, виднеющиеся на свёрнутой полосе местного пергамента. «Если даже у кочевников есть письменность – плохо, что я не знаю ни буквы!»
- Для чего ему орда, если у него оружие – само Пламя? – пробормотал Хассинельг, когда вожди ушли. Джейн, хмыкнув, указала на сумку.
- Кристаллоидам нужны тела! Если жёлтые Джагулы подчиняются Кьюссам – они и стали… добровольными носителями, - девушка выразительно ухмыльнулась; про клятву алайналь Кьюссам она знала, но расстарались ли они так ради подручных-кочевников…
- Интересно, сколько этих тварей всего? Они ведь хотели захватить и то племя на двух сааг-туулах… сколько Джагулов обычно в племени? Сто, триста?
- Сааг-туул не может нести больше пяти сотен, - отозвался страж. – Если считать со всеми женщинами, стариками и детьми. А ты слышала, что говорил вор тел. Им не нужны слабые тела. Значит – воины и вожди… пять-шесть двадцаток с племени, если большое – десять-двенадцать… Чёрные кристаллы малы, они не едят, не одеваются, - Кьюген мог притащить с собой хоть мешок!
Он разглядывал навершие посоха, где метались чёрные сгустки.
- Сновидцы… у жёлтых они едва ли отказались отдать тела. Но я ещё не слышал о сновидце со злым камнем внутри. И, похоже… похоже, их убивают даже у жёлтых. За что?!
- Может, кристаллоиды дохнут, когда… пытаются занять такое тело, - неуверенно предположила Джейн. – Не знаю законов алайналь – но если двое-трое из них так помирают, остальные могут сильно разозлиться. А что они делают с бесполезными телами, мы видели…
Стража передёрнуло.
- Ты из Тлаканты – тебе привычно смотреть в мертвящий мрак… Но алайналь очень прочные. Мы с Эджерехом и Джагзуу уже били камень молотом – и после огня, и после воды, и после большого холода. Эджерех – большой мастер, и ему собрали все камни силы… он делает новый молот – в старом вмятины по форме камня, еле достали.
Джейн ошалело встряхнула головой.
- Вы делали такие опыты со свободным кристаллоидом?! А если бы кто-то укололся?!
- Никто не трогал злую тварь руками без брони, - отозвался страж. – Я говорю – камни очень прочные. Что убивало их? Сновидцы Джагулов – не Маги Льда и не одарены в Некромантии…
Джейн пожала плечами.
- Давай спросим у наших пленных. Раз уж взялись их пытать – чего прерываться?
Хассинельг помрачнел ещё сильнее, хотя и так был невесел.
- Никого из их народа я не пытал. Лишь умерял их злоязычие.
- Само собой, гнилые мозги, - донёсся ледяной голос из сумки. – У каждой кучи вонючего мяса тут полно оправданий. Скажи ещё, что так велели боги!
Хассинельг молча стукнул по сумке посохом, восстанавливая прохудившийся щит. Джейн нахмурилась.
- Пора этих тварей сдать в спецхранилище! Чтоб и слышно их не было – раз допрашивать ты их не собираешься. Или отдать кому-то, кто допросит с толком. В столице…
Страж тяжело вздохнул.
- Мы будем там, Джейн. Очень скоро. Ты прервала упражнения, когда пришли Урджен и Джархин. Продолжишь?
«Что я делала?.. А, непрерывный луч…» - девушка прислушалась к себе – есть хотелось умеренно, однако запястья устали, и дышалось как-то тяжело. «В другой раз.»
- Хассек, а что у Джагулов за письменность? Алфавит, иероглифы? Ты пишешь на их языке? – быстро спросила она. Страж щёлкнул клешнёй.
- Не все твои слова я понял… но да – Гор учил меня всем наречиям Джагулов. И письменные я знаю – и жёлтых, и чёрных. Первое похоже на Кьюсское, а второе – на Сагатское. Но на Кьюсское… - он поморщился. – На него похожи все знаки всех народов. Кроме сарматов. Когда Равнина была под рукой Нерга, Кьюссы приказали всем выучить свои знаки. Не хотел бы я видеть, как они заставляли Броннов…
«Письменность с общим корнем?! Ну… у нас, в целом, так же – как повелось от финикийцев, так и… ну, синцы отличились, и всё. Хотя, говорят, были разные системы – у майя тех же, у египтян… Ладно, сейчас не до майя. Если выучили все, и кочевники, и совсем дикие выдры, - может, и я справлюсь?»
- Тут у меня выросло писчее перо, - Джейн показала, в что мутировало перо Харсы. – Если бы найти жидкую краску и какой-нибудь лист… кожу нам не дадут, наверное? Даже сто раз использованную?
Страж слегка отвесил нижнюю челюсть, но быстро опомнился.
- Ты… хочешь учить знаки?!
- Вдруг книжка по магии попадётся, - проворчала Джейн, вспомнив давний разговор о неких свитках. – У вас в столице по-каковски пишут?
- Жди тут, - коротко сказал Хассек и исчез. Вернулся он, на ходу разрезая вдоль прожилок ещё шевелящийся белый лист. Из сумки торчал маленький костяной конус, плотно заткнутый, обёрнутый тонковолокнистым войлоком, - и на этой обёртке виднелись багровые потёки.
- Дай перо, опробую, - страж повертел странную вещь в руках, потыкал в умывальник, провёл по «палубе» - мокрый след быстро оборвался. – Может, внутри нет правильных пустот?
- Отдай, - Джейн задумалась, вспоминая, что там рассказывал дядя Джек – даже рисованную инструкцию показывал (и чего только у него ни водилось!). «Сначала, правда, были перья, куда набирали краску тычком, сколько затечёт по трубке. А потом придумали поршень – и влезать стало больше. Если найти шпенёк, то… Верно же!» - она прижала пальцами два последних остатка перьевых волокон – рыжеватые гребни на затуплённом конце. Внутри длинного стержня что-то поехало кверху, гребни вытянулись на целый мизинец. Джейн опустила поршень, сунула перо в воду, подняла гребни, опустила – обратно в умывальник вытекла добрая мензурка жидкости. «Не заржавеет, надеюсь…» - она осторожно вытерла красное раздвоенное остриё. «Что-то всё в один цвет – нож, перо, местные чернила…»
- Вот ведь сарматская штука! – страж смотрел на вещицу с восхищением. – В Доме Пламени такие делали – и для Руниена и Ауны тоже, и мне предлагали, да я редко что пишу… Так, за что тут тянут?
…На белом листе проступали мелкие значки, несколько линий – и Хассек заканчивал очередной крупный символ. Местные чернила сохли медленно; на Земле что-то было придумано на такой случай – кажется, посыпание песком, но песка Джейн вокруг не видела – только скалы, валуны и гравий.
- Ты на средний знак не смотри, - пояснял Хассек. – Это успеется. Без верхних и боковых тебя никто не поймёт. Начинай с верхнего слева – этот знак читать отдельно или искать ему компанию?
Джейн хлопнула глазами.
- Отдельно? В смысле – знак-слово?
- Не всегда. Ну… «еда хороша» Ты это сказала, и всем понятно. Или «мы вам желаем благосклонности всех богов». Тут много слов, а знак один… В общем, верхний слева – их два. Этот значит, что знак отдельный. А этот – что с ним идут другие. Попробуй повторить!
Писчее перо-мутант от земных химических ручек отличалось сильнее, чем думала Джейн, - для начала она пропорола лист насквозь. «Без нажима… ничего не вышло… а, чуть набок, тогда… тьфу ты, клякса! Ещё раз… ага, вроде похоже. Только впятеро больше. А так мелко, как у Хассека, получится? Ну-ка, попробуем ужать… опять всё размазало! Наклон не тот… и понятно, почему пишут сверху вниз и слева направо – иначе своей же рукой всё разотрёшь. Ещё раз…»
- Похоже, - одобрил Хассек, хотя до его мелкого почерка Джейн было ещё очень далеко. – Теперь напиши метку отдельного знака… а для части? Ага, запомнила. Дальше – сложнее. Верхние справа. То, о чём ты пишешь, - когда оно было, и откуда ты знаешь?
…«Давнее событие, которое я видела… о котором мне сказал тот, кому я верю… или сомневаюсь… или передали боги… или было в устной легенде… или записано в книге… или было во сне признанного сновидца… или просто жителя… Кьюссы! Понятно, почему с ними все враждуют. Я бы за такой подарочек тоже «спасибо» не сказала…»
Уже давно уснул Хассинельг, и по коридорам и лазам перестали сновать, а Джейн все вертелась в спальном мешке, пытаясь уложить в голове местную систему времён, зачем-то совмещённую с системой источников данных. До боковых знаков в этот день не дошли – только начертили все верхние, и на это ушёл весь лист. Хассек сказал, что краску можно размочить в мыле и соскоблить, но ради листьев мыло тратить никто не будет – их на деревьях ещё полно. Джейн угрюмо смотрела в темноту, пытаясь угадать, что ещё запихали Кьюссы в свою письменность – и почему их враги Скогны всё это не выкинули… в Сфен Пустоты – или куда тут принято!
25 день Мысли месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
Джейн заканчивала утренние занятия по Магии Лучей, когда вернулся встревоженный Хассинельг.
- Руки не устали? – он потрогал её запястья. – Тогда поешь ягод и займись сразу с ножом. А днём, пока не стемнеет, ни его, ни Лучи не трогай. И не ходи никуда. Сегодня сильный день Мысли. Ему быть бы средним, но с юным Пламенем беда, и время по краям Равнины ровнять некому. Увидишь странное – замри и молчи. Главное – не шевелись и ничего не хватай!
- Чего?! – Джейн заглянула ему в глаза – страж определённо не шутил. – Хм… ну ладно.
Она отхлебнула из фляжки со свежим отваром курруи. Хассек готовил его по утрам, оставлял и уходил наверх – следить за дорогой и небом.
- Тогда снова бук… знаки поучим? – Джейн криво улыбнулась, вспомнив многообразие обозначений времени. – Чего там пишут справа?
- Знаки? – переспросил страж, оглядываясь на стопку жёстких листов у «переборки»; верхний был сплошь покрыт корявыми «буквами» - точнее, их частями. – Повтори, если хочешь, вчерашние. Но если начнут путаться – прекращай. Они потом так и запомнятся, кузнечным молотом не вышибешь!
Он вышел. Джейн, озадаченно пожав плечами, доела варёные, разбухшие ягоды курруи и повесила на «переборку» тренировочный оранжевый лист. Вчера Ангуу расчертила его вкривь и вкось и велела выбирать место и наносить удар именно туда. Первые несколько раз указывала она – и после первых попыток Джейн уже мерещилось, что лист уворачивается – и очень даже ловко. «Распутать руки…» - она покосилась на свои ладони, на нож, на лист с разметкой и редкими проколами и снова пожала плечами. «Вот хоть что говори, а он уворачивается…»
«За столом» Ангуу, найдя Джейн среди едоков, первым делом спросила:
- Про день Мысли тебе сказали?
- Угу, - отозвалась та, воюя с жёстким мясом; сегодня дичь попалась то ли старая, то ли по жизни жилистая – в самый раз для «гиен»-Джагулов, но человечьим челюстям приходилось несладко.
- За нож не берись! – серьёзно предупредила Ангуу. – Даже если с утра не успела…
- Успела, - заверила её Джейн, совладав с мясом. – И что, теперь весь день нельзя?
- Пока не пропадут тени у всех вещей снаружи, - ответили ей с пяти сторон одновременно. – Плохой день – сиди тихо!
- Дети Пламени умели ровнять время, - проворчала Джагзуу. – Вождь Геджер сделал особую вещь из стекла и жжёного праха. Хуургэрэн, прокляни его все боги, точно сломал её! Вот время и снова в раздрае. Если бы вождь Геджер вернулся…
Джейн уткнулась в «тарелку»-конус. «Что там за вещь сделали сарматы? Что такое «ровнять время»? И почему, чёрт его дери, сегодня ничего нельзя?!»
…Новые знаки ложились на лист. Уменьшить их не получалось – закорючки слипались.
«То, что будет, потому что это снилось шаману. То, что будет, потому что всегда так было. То, что… Эй! Откуда здесь…»
Жёсткий жилковатый лист таял. Сквозь него проступала, то исчезая, то проявляясь вновь, табличка с подсвеченной надписью «ВНИМАНИЕ!» Она горела вдалеке… справа и сверху, над нестерпимо ровной линией дверного проёма.
- Конечно, доктор Фокс, - услышала Джейн явно человеческий голос – и вздрогнула всем телом. «Отсек» под бронёй гигантского зверя заволок туман, и всё вокруг таяло, уступая место другим предметам – неестественно гладким стенам, массивной конструкции на рельсах под совершенно ровным потолком, бортику койки у пристёгнутой руки… Джейн лежала на спине и шевелить могла только головой. Плечо обхватил браслет-дозатор. «Надписи,» - она повернула голову и скосила глаз. «Этот цвет… это психотропы, их всегда так обозначают. Надо… надо прочесть надписи…»
- Вы можете поговорить с мисс Джейн, - снова заговорил тот же голос; теперь девушка видела двоих в белых радиозащитных комбинезонах. Метки медперсонала, встроенные измерители дозы… Джейн видела такое в апреле, когда ирренций только «пустил корни» в её кости.
- Но хочу предупредить – вряд ли она вас услышит. Ирренций внутри черепных костей… поражения мозга слишком велики.
- Что Джейн сейчас чувствует? – голос отца сквозь респиратор прозвучал глухо, еле слышно. Она пыталась разглядеть его лицо, но всё плыло в красноватом тумане – а когда картинка становилась чёткой, до боли обжигала глаза.
- Она не страдает, - мягко ответил медик. – Мы подобрали хорошие анестетики. К тому же центры восприятия боли… как и другие центры восприятия... от них немного осталось. Сигналы из реальности к ней не поступают, но мозг очень активен. Можно сказать, что мисс Джейн грезит наяву.
Силуэт – то расплывчатый, то болезненно чёткий – подошёл ближе.
- Джейн! Джейн Люси Фокс! Комета… Ты смотришь на меня… ты меня видишь?
- Да, - прошептала Джейн, пытаясь привстать. – Но как в тумане. Что со мной? Я… в больнице?
За спиной Фокса-старшего потрясённо выдохнул медик.
- Да, - рука в плотной перчатке стиснула её ладонь. – Да, после приступа… Ты потеряла сознание, в посёлок вызвали машину. Ирренций… постоянные головные боли – это был важный симптом, как его могли упустить?! Я рад, что ты в сознании, возможно, удастся…
Туман стал гуще. Джейн попыталась ухватиться за руку отца, но та «вытекала» сквозь пальцы.
- …прощальный момент просветления… - донеслось из густеющего тумана. – Активность мозга возрастает… очень реалистичные галлюцинации… до полного выгорания… нет, больно ей не будет. Мы проследим, чтобы… нет, восстановление уже невозможно. Ирренций в костях черепа, непрерывное выжигающее облучение…
Резкая боль пронзила плечо. Туман вместе с очертаниями больничной палаты вмиг развеялся. Джейн прижимали к живой «палубе» двое Джагулов. Хассинельг сидел на корточках рядом, держа щипцами раскалённый синий прут.
- Джегуу, ты здесь? – когтистая лапа Урджена легла на лоб. – Да, она вернулась!
На обожжённое плечо лёг холодный слизистый шматок – какой-то сочный лист разрезали пополам. Страж бросил прут в зашипевший бочонок, закрепил лист мокрой повязкой.
- Прости. Из ловушек Мысли выводит только Металл. Ожог заживёт. А вот куда могло утащить твой разум…
Плечо болело, дёргало, лист быстро нагрелся, и его тут же заменили, заново смочив повязку. В мозгу колыхнулось что-то про связь температуры предмета с глубиной ожога. «Пытаются охладить. Но если металл, раскалённый… вторая стадия, не меньше. И рубец на всю жизнь. Но… похоже, я в самом деле вернулась. Только вот куда?»
Её больше не прижимали к полу, и она села, придерживая перевязанную руку. Здесь было жарко, даже в одной нижней рубахе. Джейн – уже без тумана и болезненных вспышек – увидела неимоверно древний кузнечный горн, наковальню, инструменты (часть – из потемневшей от жара кости)… «Почему горн без мехов?» - мелькнуло в голове. «Неужели на… термоэлементах?!»
- А чего я в кузнице? – хрипло спросила она – и тут же увидела перед носом фляжку с отваром курруи.
- Место, где Металл сильнее всего, - ответил страж. – Ты попала в ловушку Мысли – в её день такие западни повсюду. А ты ещё и необученный маг без порядка в голове…
Урджен коротко взвыл, его вой подхватили пятеро Джагулов – все, кто собрался в кузнице.
- Чем говорить о чужих головах, расскажи о своей! Что тебе сегодня мерещилось? Почему посох из зубов не выпускаешь?
- Глупо выходить без брони под обстрел, - проворчал Хассинельг, явно смущённый. Джейн, допив отвар, дождалась, пока ей ещё раз поменяют повязку, и хотела встать на ноги, но Урджен заставил сесть.
- Ты сиди в кузнице, - с трудом разобрала она чьи-то слова с сильнейшим лающим акцентом. Кроме Урджена, тут был ещё один странновато одетый Джагул – детёныш, ростом едва по пояс взрослым, но с «зачатками» будущей шаманской накидки – ниткой бус с пятью перьями.
- День ещё длится. Опять провалишься – снова прижгут. Это долго болит.
- Джаарган говорит дело, - хмуро прорычал Урджен. – Вы, двое, до вечера будете тут. Мастер Эджерех…
- Я сам отсюда не выхожу, - отозвался Джагул в кузнечном фартуке. Он уже отобрал у Хассека «лечебные принадлежности» - шипцы и бочонок с остывающим штырём – и вернул на подобающие места. Джейн обнаружила, что сидит на потрёпанной шкуре; других в кузнице не было – да и проку от них, кроме риска пожара?! Благо сейчас кузнец не работал, и горн был закрыт… хоть и нагрет – видно, точно на огненных камешках, которые не потушишь.
- Повезло, что ты не видела чудовищ, - сказал Хассек, устраиваясь рядом и меняя лист в повязке. – Потерпи, с таким ожогом нужно шесть листьев – иначе можно так и бросить, пусть болит и заживает до дней Хаоса… Ни чудовищ, ни врагов, с которыми надо биться. Очень повезло! Ты говорила с кем-то, а больше слушала – и не двигалась, как связанная. Так тебя и принесли в кузницу.
Джейн криво ухмыльнулась.
- У вас всех, кто на голову нездоров, вот так лечат? – ей вспомнился краткий курс истории медицины, методы древней психиатрии… по крайней мере, «равнинный» способ сработал, и мгновенно!
- Нездоров? – с недоумением повторил страж; Джагулы уже разошлись, остался кузнец, и тот вышел в соседний «отсек», откуда доносились громкие голоса и тявканье. – Ты не больна, Джейн. Мысль тебя не ранила – так, царапнула. В её день такое бывает. Ты просто заблудилась в тумане. Металл его развеял. А в месте, где Металл силён, морок не сгустится. Не посмеет. Повезло, что он никуда не позвал тебя…
Джейн, как в первый раз, изучала живую «палубу» из волнистой кости, «слоёное тесто» «переборок» с бесчисленными воздушными мешками, истёртую шкуру – когда-то синюю с жёлтыми полосами, тесёмки на одежде, сапоги-«чулки» из тонкой кожи… в поле зрения были и инструменты, и горн, и наковальня, подозрительно похожая на гигантский позвонок… может, от сааг-туула? Снова вспомнилась больничная палата, затянутая туманом, и слова медика и отца. «Морок… по-нашему – галлюцинации. Что из этого морок? Мир с летающими окаменелостями длиной в сотни метров? Зверь размером с гору и лагерь кочевников внутри? То, что я – живой бластер, и это мне только на пользу? Или… или меня нашли тогда под ёлкой и принесли в посёлок? И ирренций добрался до мозга и теперь выжигает его? Что, если я там, в палате, доживаю последние недели в собственных глюках?»
Она украдкой пощупала лист, прижатый к плечу. Боль была резкой. Хассек, выдохнув что-то про Бездну, выдернул лист, заменил свежим, холодным. От использованного осталась одна измятая кожура.
- Джейн, ты чего? Опять морок?!
Из соседнего «отсека» выглянул кузнец.
- Снова?!
- Не-не, хватит меня лечить, - Джейн прикрылась здоровой рукой. – Спасибо, конечно, но пока не надо!
- Уррх… Ну, если ты в себе… - кузнец смерил её недоверчивым взглядом и ушёл в притихший «отсек». Джейн уставилась в «переборку». «Может, и глюки. Бывают и фантомные боли, сколько угодно. Может, я брежу, и мне уже не быть ни нормальной, ни живой. Но тут, на Равнине, бред ещё похлеще. И пока я жива, а то, что я вижу, связно – что-то с ним надо делать. Со сверхцивилизацией, «тронувшейся» от древности. С захваченной АЭС. С планами на термоядерный капец. А там будет видно.»
26 день Кислоты месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – Дальний Край – Сфен Земли
- И часто у вас такие дни бывают?
- Смотря кто правит месяцем, - ответил Хассинельг, деловито собирая вещи; как-то незаметно оказалось, что у него их ненамного больше, чем у Джейн. – Если сама богиня Мысли – или кто-то от дружественных стихий… Джейн, тебе точно нужна эта бадья? Твой мешок, сменная одежда, листья, припасы… да погрей воды в сарматском котле, если так надо! А в наших пещерах и купальни есть…
- Мы что, засядем у вас в пещере, пока Кьюген до дырки в небе не доберётся? – Джейн с тяжёлым вздохом повесила умывальник на стену. «Чем хороши Джагулы – путников они моют. А вот чего от стражей ждать… В прошлый раз меня чуть не убили. Интересно, передумали?»
- Мы в пещере ненадолго, - невесело ответил страж. – Нужно в столицу… и как-то помочь Навкету. Я видел вчера вечером сигналы с Края – Калиг звал его, он отвечал и ругал за сорванный День Обмена. Он бродит за Джагулами, по их путям – и боюсь, что с собой несёт проклятые камни.
Вождь Урджен, провожающий их, сердито рявкнул.
- Кто из чёрных поверит стражу?! А жёлтые и так под рукой Хуургэрэна!
- Подбросить камень-другой можно и втихаря, - отозвался Хассинельг. – К роднику, или каменной россыпи, или туда, где копают коренья. Скажи всем Хеллуг – всё пусть трогают костью, босиком по камням не ходят и везде ищут чёрный блеск!
Джагул коротко рявкнул.
- Все уже знают! Сам будь осторожен. Может, твой вождь и весь отряд уже в чужой руке!
…«Прыгнул» Хассек прямо из «отсека» - и в следующую секунду Джейн увидела рядом отвесный склон, жёлтый с тонкими чёрными прослойками. Она покосилась на массив гравия, лежащий наверху – пока что в состоянии покоя, но явно ненадолго. «Это его потом сожмёт до тонкого слоя?! Интересно, откуда берутся жёлтые пласты. Песок… Море? Пустыня?»
- Уф, - выдохнул страж. – Сегодня дело легче идёт. Ещё прыжок – и мы на месте.
Он вскинул посох, посылая в небо белый луч. Не прошло и минуты, как ему ответили целым пучком – несколько световых пятен окрасили ядовито-яркое небо серебром. Страж широко ухмыльнулся, глядя на сияние сквозь навершие посоха.
- Они все остались, кем были! Давно же я не видел их…
…Портал на Землю был закрыт – это первое, что заметила Джейн, и лишь потом – инсектоида, опирающегося на посох, и стражей у входа в пещеру.
- Неба над головой, тверди под ногами! – Гор держал лапы-лезвия скрещенными за спиной; Джейн чувствовала его неподвижный взгляд.
- Вы голодны? Устали? – быстро спросил Руниен.
- Мы только что от Хеллугов, - Хассек ухмыльнулся. – Джейн уже дали имя и хотят оставить в племени. Так что, если учить лучевика никому не надо…
- В племени?! – рослый Калиг выпустил дым из ноздрей. – Хассек, тебя там чем накормили?! Усиливать нергонов, хоть они сто раз союзники?! Сегодня союзники, завтра…
- Погоди разбрасываться лучевиками, - жвалы Гора щёлкали редко и не в такт его словам. – Вообще – пока не до… мирных пришельцев. С немирными бы разобраться! Мы видели твои знаки – все до последнего. Можешь поклясться именами богов, что это так, и что ты всё проверил?
- Во всём, кроме планов Кьюгена, - мрачно сказал страж. – В такую дичь самому не верится. Такого вождя должны бы закопать свои же.
Руниен издал грустный смешок.
- А свои там не лучше. Ауна говорила уже с сородичами – их предупреждали о чёрных кристаллах и Кьюгене. И Тлаканту предупреждали. Только никто не знал, что тварей понесёт к нам на Равнину!
…Джейн села на скамью, вылепленную из камня. «А посмотреть бы, как это делается,» - мелькнуло в голове. После мест, где она успела побывать, в пещере стражей удивляться было уже нечему.
- Значит, их вулканом выкинуло, а кто-то думал, что он умнее всех – и откопал? Да, дело нередкое, - Хассинельг покосился на Джейн. – Что Кейланны их чуют – это хорошо, будут держаться подальше… а про Мальгесов ничего не слышно?
- Да и про Кейланнов наверняка не сказать, - отозвался Руниен. – Знаем только – их гнёзда в городах Кьюссов все покинуты, а в городах Скогнов и в столице никто с места не тронулся. Стаи видели над горами… может, алайналь уже в их телах – ищут дыру в небе, если в Айене ритуал не сработает?
Стражей передёрнуло, даже инсектоид нервно провёл лезвием по лезвию.
- Дети Пламени, Джагулы, сами Текк’ты… да есть ли кто-то, кто этим тварям не по зубам?! – Калиг одним глотком осушил кувшин отвара курруи, но спокойнее не стал. – Хоть один из народов Равнины?! Хорошо, что из стражей никто…
Хассинельг быстро переглянулся с Джейн, сгрёб в ладонь лямки всех самодельных «рюкзаков», всунул ей в руку посох и тяжело вздохнул.
- Не «никто», Калиг. С одним заражённым ты говорил вчера. Ничему не удивился?
- Что?! – гигант выпрямился, едва не своротив столик – только инсектоид и успел поймать край столешницы и отодвинуть в сторону. – С кем я говорил, Хассек?!
- С Навкетом, - страж опустил голову. – В его теле алайналь. С того дня, как он зашёл в Дом Пламени.
- Мой брат?!
Джейн успела закрыть лицо перед тучей ревущего пламени. В следующую долю секунды она с размаху села в заросли огнелюбки, обожжённую ладонь обдало прохладой. Хассек, шумно выдохнув, сорвал пучок шевелящейся травы и окунул в отвар курруи.
- Приложи к ожогу. Тонкая у вас всё-таки кожа, - я думал, тебя не заденет. Надо мне было сразу через щит с ним говорить…
Джейн покосилась на ладонь (жжение от примочки мгновенно стихло; вторая, с жёваной мякотью курруи, «лечила» плечо – и там при резких движениях болело куда сильнее!). «А, ерунда. Но вот задержись мы под огненным залпом…»
- Он нас не догонит? – мрачно спросила она, оглядываясь по сторонам. Вынесло их снова в Сфен Земли, на плоскую вершину плато.
- Он так не умеет, - отмахнулся страж. – «Мирный Скарс», тоже мне! Кто и когда видел мирного Скарса?! Короче… с его братцем придётся возиться мне. Страж-лазутчик, да ещё с грузом заразы… такого нам не надо!
- Убьёшь его? – тихо спросила Джейн. «Такую тварь надо «брать» издалека. Огнём он дышит… думаю, не слабее Калига. Интересно, далеко бьёт?»
Хассинельг пару секунд смотрел на неё, слегка приоткрыв пасть, потом встряхнулся всем телом и щёлкнул хвостовой клешнёй.
- Ну и порядки у вас там в Тлаканте… Убивать того, чьё тело захватили обманом и теперь орудуют им, как ножом?! Даже если Навкет по своей воле… нет, нет, что за чушь, он бы никогда не… Огненная Бездна! Даже если он умолял в него вселиться, даже если он со злым камнем заодно, - решать должно Хранящее Сердце, и если нужно – суд стражей. А я… мне надо как-то дотащить Навкета до того суда. И – сомневаюсь, что он пойдёт по доброй воле.
- Мн-да… - Джейн вспомнила огненное дыхание Калига, и свежий ожог снова заныл. – Как ты меня однажды – вырубить фиолетовым светом и спящего переместить?
Хассинельг взмахнул хвостом.
- Этот трюк любой страж знает! А Скарса магией так просто не пробьёшь. Он нас тридцать раз сожжёт, пока мы… пока чары сработают. Тут надо очень быстро – схватить за плечи и вместе с ним – в столицу. Хватило бы сил на эту тушу, - дни Камня-то ещё не кончились, а дня Воды или Лучей ждать некогда…
Джейн изумлённо на него уставилась – чтобы Хассек, да вспомнил, что надо спешить?! «Этот Навкет что, страшнее ядерного крейсера и астероидной бомбардировки, вместе взятых? Или очень злой Калиг всё-таки идёт по следу?..»
- Джейн, - страж наконец на что-то решился. – Не должен бы я тебя втягивать, но иначе не выйдет. Моей силы не хватит. Нужна будет и твоя… и камень с твоей руки.
- Да пожалуйста, - Джейн развязала браслет. – А моя сила – это как?
- Дай руки, - страж перехватил посох хвостом и протянул ей обе ладони. – Вот так, сверху положи. Жара много, это хорошо. Пусть он течёт из груди по рукам. Представь эти потоки и вливай в меня.
Джейн ошалело мигнула.
- Облучать тебя?! Это же…
- Во мне Живого Металла с рождения было, как в тебе сейчас, - отозвался страж. – Я не брал бы силу у тебя – но нужно будет много, очень много, а посох почти разряжен. Попробуй направить потоки!
Джейн зажмурилась. Жар потёк под кожей – сперва к плечам, потом вниз по рукам – и тут же, усилившись, хлынул обратно.
- Стой! – Хассек быстро отдёрнул руку. – Крепко же мы с тобой срослись… Я наставник, ты ученица, у меня много, у тебя меньше, - это всё верно… И всё-таки – попробуй направить от себя! Оно покатается волнами и согласится… ну, с чего бы нет?!
…Горячий поток протёк по руке от локтя до ладони раз десять – и хлынул по пальцам, волной зелёного света впитываясь в красные лапы стража. Тот широко ухмыльнулся.
- Лей, пока жар не станет прохладой! Но не дольше, слышишь? Ты не должна черпать из себя! Э-эррэх, ты там как?!
Зелёный свет вытекал и вытекал, - дольше, чем на любой тренировке, но слабости Джейн не чувствовала. Хассинельг крепко сжал её руки, передавливая невидимые шланги. Девушка встряхнулась. Хотелось есть – но на ногах она стояла крепко, и в груди было тепло.
- Серьёзно?! Ты столько накопила?! А, Джагулы… Вайнегова Бездна, ты что, ела всё с костями?! А как ты своими зубами…
- Да они как-то разваривали, - Джейн пожала плечами. – Хрупало что-то на зубах, но так, терпимо… Эй! У меня челюсти, случаем, не вытянулись?
- Нет, - страж без тени улыбки посмотрел на её лицо сбоку. – Зубы покажи… Не, ты человек как человек. Хвала за силу! Погоди… ты, небось, голодна?
…Он, как ни в чём не бывало, готовил «кострище», наливал воду из бурдюка, погружал «термоэлемент» - только глаза горели зелёным огнём.
- Еды нам дали много – свари с запасом, чтоб ещё и на утро хватило!
- Не протухнет? – у Джейн не было термометра, но верхнюю рубаху давно хотелось снять, да и слой портянок убавить… и, может, даже разуться. Хассек отмахнулся.
- Просушим – выдержит! Теплеет, конечно, но я ещё посохом приложусь – ничего не протухнет.
Он всадил наконечник в гравий – по плато прокатилась белая волна.
- Смотри в оба! С нхельви поделись пищей, эшку-тэй привяжи и покорми, но если почуешь холод – не говори и не прикасайся!
Страж исчез.
Где его носило, и как он проверял, на что способен, Джейн понятия не имела – но нхельви, и правда, бесшумно подошёл к «костру», когда она кромсала Джагульские припасы в «котёл».
- Привет. Можешь угоститься, - Джейн протянула зверьку обрезок без костей. – Только оно жёсткое, как деревяшка.
- Юный страж щедр, - зверёк, едва надкусив, передал кусок собрату, появившемуся будто из ниоткуда, и сел, обвив лапы хвостом. Джейн обнаружила, что вокруг уже восьмеро нхельви, хотя только что был один – и тот непонятно откуда взялся.
- Я не страж, - сказала она. – Видишь, посоха нет?.. Но я на вашей стороне. Против злых камней… и всего вот этого. Не видели тут такого… здоровенного, красного, с витыми рогами?
- Стражей Калига и Навкета мы знаем, - сдержанно ответил нхельви. – Оба далеко отсюда и к нам обычно не ходят. О Навкете говорят, что его огонь остыл, а взгляд потемнел. Нхельви не знают, чем он болен, но его разум ранен – и будь с ним осторожна!
Стайка промчалась по россыпи гравия и сгинула. Джейн, покачав головой, размешала варево и продолжила кромсать мясо. «Вот интересно. Кузнец есть. Металлические штуки я видела. Почему у Хассека один нож каменный, другой костяной? Платят плохо, или он рангом не вышел?»
…Хассинельг, шумно выдохнув, ступил на гравий – прямо из пустоты, держа на плече посох, а в руке – здоровенный свёрток, обмотанный лианами-строителями. Джейн открыла было рот, но страж быстро заговорил:
- Они выживут – я быстро пересажу их. Пару дней, чтобы пустить корни, - и отнесу их обратно. Другой верёвки не было – очень уж длинная понадобилась!
Он опустился к котлу и вынул из-за голенища черпак. Другой рукой разгрёб гравий и поставил свёрток вертикально. Внутри что-то шевельнулось.
- Там что? – спросила Джейн. Хассек, успевший заглотить три полных черпака, указал в небо.
- Твоё дерево. Оно хочет вниз, в мирное место – и туда, где есть разумные.
- Дерево?! – Джейн с опаской покосилась на свёрток. Зуб с рукояткой, перо, отрастившее внутренний поршень, - это всё куда бы ни шло… больше удивляло, что бусы из капа так и оставались бусами, только иногда странно светились. А вот ожившая бандана, да ещё со своими желаниями…
- Ты не говорила – чьи знаки там? Они ведь были важны, раз ты носила их на лбу…
Джейн уставилась в гравий.
- Он был… воином, небесным стрелком. А потом стал певцом. И никогда не пел о войне. Мы с ним… то есть – он и мой дядя – они победили одного урода. Он хотел уронить асте… огромную скалу с неба в вулкан. Себастьен своей песней лишил его силы.
- Я слышал о таких воинах, - Хассек склонил голову. – О нём, наверное, сложили сказание?
«Сказание? Разве что на форуме… из тамошней чуши можно сборник мифов составить!» - Джейн криво ухмыльнулась.
- Он мёртв. Убит тварями из чужого мира. И многие люди того города… мой дядя тоже. Мы с отцом узнали слишком поздно…
«Будто ты могла хоть что-то сделать!» - мысленно буркнула она. «Ты даже сейчас… только суп варить и научилась! И то – походный.»
- Будет лёгким путь в Кигээл, - страж сложил руки в странном жесте. – Я расскажу старейшине Кайри, он найдёт сказителей, и если твоя боль позволит помочь им…
Джейн ошалело встряхнула головой. «Здесь, на Равнине… не в Грейт-Фоллс, не в Атлантисе, не на Земле даже… кто-то будет рассказывать легенду о Сепе?!»
- Ты сказала – его имя Себастен? Себастиен?
- Себастьен Марсье. Так он себя называл, - Джейн смотрела на дерево. Лианы уже нашли субстрат и воткнулись в него обрезанными стеблями. «Пенёк» выровнялся и просунул в щели свёртка длинные листья. Их края незаметно из острых стали округлыми, а ближе к черешку появились продолговатые пятна, перечёркнутые жилками. «А ведь это похоже на… гитару?!»
- Если у Себас-ти-ена Мар-си есть незапретные песни, как те, что ты пела у Джагулов… могла бы ты спеть? – смущённо спросил Хассек. Теперь смутилась Джейн. «Чёртова занавеска! Так и знала – меня слышал весь лагерь и сааг-туул с ними! Вежливые, однако, эти кочевники…»
- Я плохо пою, - проворчала она. – И… не всё будет понятно. Он после той драки сложил песню о ней. Ты послушай, а что надо будет – я объясню.
…Страж усмехнулся.
- Он хитёр, этот маг-певец! Рассказал, не солгав, - но так, чтобы у вас не поверили. И правильно – если бог не хочет, чтобы его имя было в сказании, незачем злить его…
Джейн хлопнула глазами.
- Какой бог?!
- Тот, кто карает за охоту без ума и попытку сжечь его лес, - отозвался Хассек. – Тот, кто ходит среди людей, чтобы учить их верно обходиться со всем живым. Значит, в Тлаканте есть боги, яростные и справедливые… это должны узнать в столице!
«Он о… профессоре Маасе, что ли?!» - Джейн ошалело уставилась на стража. Тот когтями по древку посоха осторожно настукивал мотив… но это ещё ничего – листья дерева, торчащие из обёртки, шевелились в очень знакомом ритме! «Хорошо, Флориан не видит – долго бы ржал, что у меня слух хуже, чем у последнего пенька,» - подумала Джейн.
- Эм… ещё что-нибудь спеть – или хватит?
27 день Мрака месяца Камня. Равнина, Сфен Молнии – Сердце Пламени
Небо было тёмно-серым, с размытым чёрным орнаментом и бесполезной парой белых «солнц»-голограмм, - но внизу если и стало темнее, чем вчера, то совсем чуть-чуть.
- День Мрака, - Хассек вычерпал из «котла» остатки варева и плеснул внутрь воды, ополаскивая жёлтую плёнку. – Это нам на руку. Во мраке легче затеряться. Отдохни немного – и начнём.
…В груди Джейн ещё оставалось тепло, а голод не подступил, когда страж отпустил её руки.
- Этого довольно, - он взялся было за посох, поднял высоко над головой – и снова переложил в хвостовую клешню. – Стихия… алайналь долго в чужом теле, а в памяти они роются, как у себя по сумкам. Увидит, что стихия та же… Джейн! Дай мне на время твои… некромантские когти. Только бери их осторожно!
Джейн ухмыльнулась было, но тут же пожалела, что у неё нет перчаток – безобидные когда-то заколки обожгли руку холодом. От одного прикосновения к загнутым когтям и прорезным мордам становилось не по себе. «Их же для меня сделали! И сделал… по крайней мере, не враг,» - напомнила себе она – и холод странным образом ослаб, а пальцы перестали ныть. Страж подставил ладонь, очень осторожно прикрепил обе заколки к навершию посоха, посмотрел сквозь него на небо и махнул хвостом.
- Отойди теперь на двадцать шагов…
Пока удивлённая Джейн досчитывала последние шаги, Хассинельг вскинул посох над головой. Навершие зажглось ледяным зелёным светом. Даже свечение ирренция не наводило на Джейн такую оторопь и не резало так глаза! Серебристый с прозеленью луч ударил в небо и часто замигал, выводя короткие полосы и извивы. Не прошло и десятка секунд, как другой, мощный, без подсветки, луч пятном расплылся в облаках. Хассек погасил свет, стряхнул заколки на гравий и долго дул на дымящееся навершие.
- Пока не трогай – пусть остынут, - от «когтей раптора» пахло палёной костью. – Вражда стихий! Тут уж как ни осторожничай…
«Письменность-то письменностью…» - Джейн всё ещё не уложила в голове местную систему времён, а потом резко стало не до того – но к изучению она очень надеялась вернуться (если уж тут любой кочевник читать умеет…). «А вот эту систему знаков разъяснить было бы важнее…»
- Что ты ему сказал? – спросила она. – И – это он ответил? А что?
Хассек вполголоса помянул какого-то Вайнега и его Бездну.
- Тебе, Джейн, очень не повезло с наставником! Ладно, в Сердце Пламени разберёмся. Я ему сказал… прикинувшись одним из них – похоже, удачно, от меня некромантских штучек не ждали… что их вожак велел срочно ему что-то передать. Не знаю, что подумали другие стражи… - Хассек угрюмо оскалился. – Хорошо, что перемещаться мало кто умеет! В общем, он показал, где он, и он меня там ждёт и велит не медлить. Джейн, теперь слушай…
Он ткнул пальцем в заколки.
- Остыли… Не люблю я некромантские штучки – но на всякое дело свой инструмент. Слушай. Если тварь, сидящая в Навкете, и правда, повелась – подвоха ждать не будет. Я появлюсь у него за спиной, схвачу за плечи. Тебя привяжем ко мне, держись так крепко, как можешь! На один прыжок к Дуунгуа меня хватит. А там уже с камнем разберутся.
«План, конечно…» - Джейн поёжилась, снова вспомнив огненный плевок Калига. «Пусть мы отскочим – а те, кто будут… в Дуунгуа?»
- Дуунгуа – это что? – хмуро уточнила она, глядя, как страж вытряхивает из сумки верёвки… точнее, щупальца с присосками. Эти штуки не извивались, и Джейн такие уже видела – и у Джагулов, и на «крейсере» Кьюссов – но всё равно они вызывали оторопь.
- Дуунгуа – стражи ворот Великого Пламени, - сказал Хассинельг так, будто это всё объясняло. – Как тебя примотать-то, чтобы и тебя не смяло, и мне удержаться? Если я наземь шмякнусь, быть нам жареными…
- Эй! Стой! А если Навкет тех Дуунгуа поджарит? Их же ты не предупредил, что… это не Навкет? – беспокоилась Джейн, пока её, как рюкзак, приматывали к спине стража между другими грузами. На девушке висел её собственный груз, после расставания с «камнем силы» резко потяжелевший – всё-таки обломок был не просто предметом суеверий…
Страж, опираясь двумя руками на посох, шумно выдохнул.
- Ты не знаешь Дуунгуа. Будь любая из этих тварей в состоянии сладить с ними – Дом Пламени им бы не понадобился! Держись крепко и берегись огня!
- А если оно всели… - договорить Джейн не успела, закрыть глаза – тоже. Из мельтешения пейзажей, ветвящихся световых линий и вспышек она вывалилась с кружащейся головой – и только и могла, что цепляться за тросы и колышки и висеть мешком. Над макушкой Хассинельга мелькнуло что-то багряное, желтоватые пятна, страж качнулся вперёд, перехватывая посох из клешни в руку, что-то яростно взревело – и Джейн вместе с рюкзаком стража кубарем покатилась по пупырчатому полу за извив стены, обшитой жёлтым металлом. Извивалось тут всё – туннель, куда её выкинуло, орнамент на полу и стенах… и невидимые, но очень даже ощутимые лучи, отражающиеся от всех поверхностей. Здесь «фонило» так, что Джейн чуяла без дозиметра – но почему-то это ни на секунду её не испугало. «Хассек!» - она вскочила на ноги, выглянула из-за выступа – как раз вовремя, чтобы увидеть, как страж, выпустив красного амбала, отлетает за другой выгиб стены. Навкет в ярости взревел, вскинул голову… и увидел то же, что и Джейн. «Это… живое?!»
У «скалы» с угловатыми уступами, обвешанной цветными лентами и бусами, были лапы. Две росли, откуда и положено, две – из груди, и в них «глыба» держала стражеский посох – хрупкую косточку на фоне брони… ещё две она сложила на животе – и одна из них как раз шевельнулась. В выемках панциря блеснули многочисленные глаза. От одного взгляда на существо у Джейн «загорелись» кости, и сквозь одежду выступила зелёная лучистая сеть. Что дело, кажется, не в существе, а в сияющей арке за его спиной, она поняла позднее… а что понял «Навкет» - так и осталось неизвестным.
Красный страж – не такой уж гигант рядом с бронированной громадиной – напрочь забыл о «предателе»-Хассинельге, выронил посох и шагнул вперёд, открывая пасть. Взревело пламя.
- Камень лови!!! – заорал Хассек, вылетая из-за уступа. Он только и успел, что придержать оседающего, стонущего Навкета и не дать ему запрокинуть голову. Обмякший страж что-то хрипел, из носа шёл дым, по губам стекала кровь. «Скала» по имени Дуунгуа издала пару щелчков и чавкнула. В её огромной клешне, вытянутой вперёд, был крепко зажат едва заметный чёрный кристалл. Он мелко вибрировал, и его звон почти секунду заглушал все звуки. Джейн ощутила чужую радость, азарт – и тут же – нахлынувший страх, почти нестерпимый – и растущий с каждым мгновением. Она схватилась за голову, услышала чавканье – и чужие эмоции как отрезало. Дуунгуа сжимал кристаллоида в клешне, глядя на него шестью глазами (ещё три смотрели на пришельцев), и аккуратно поворачивал разными гранями. Каменная игла звякнула – и тут же заткнулась.
Навкет задёргался, шаря когтистой лапой по полу. Хассек сунул ему в ладонь брошенный посох – и еле успел удержать – страж вскочил бы, да помешала слабость.
- Убейте мерзкую тварь, - прохрипел он. – Дом Пламени… Вождь Гварза – предатель, Дети Пламени – пленники…
- Тише, страж Навкет, - из потолка, протекая сквозь перекрытия, проступала глазастая масса. – Сей же миг будешь у старейшины Кайри. Он уже призывает милость богов к тебе, преданному, но не предавшему.
Пол под Навкетом зашевелился, обхватывая его тело – бережно, придерживая голову – и вырос, уходя в расступившийся потолок. Хассинельг прижал пальцы ко лбу.
- Хвала Хранящему Сердцу!
- Хвала отважнейшему стражу! – яркое световое кольцо окружило Хассека, и он крайне смутился. Глаза бесформенной массы взглянули на Джейн, и та едва не юркнула обратно за изгиб стены. «Это прези… королева! Как с ними вообще говорят?!»
- Сядь и отпей из фляги, огонёк, - велело «Сердце». – Дуунгуа, что говорит вор тел?
Бронированный гигант что-то прощёлкал, чавкнул и протянул свободную лапу к Хассинельгу. Тот со вздохом облегчения вытряхнул из сумки кость-«контейнер» с кристаллоидами.
- Эти были в телах Кьюссов. По доброй воле… ну, Кьюссы есть Кьюссы! Но Навкет… что теперь с ним?
- Раны тела и раны разума… и страшная рана гордости, - отозвалась Кайшу (Джейн наконец вспомнила имя местного «президента»). – Он в такой ярости, что сами боги Ук-кута не рискнут подступиться! Он будет жить, страж Хассинельг. Хвала твоему разуму и отваге!
Дуунгуа, добавив в «контейнер» новый кристалл, протянул ёмкость шевелящейся массе (в ней кость тут же и утонула, а масса сменила цвет на серебристый в ледяных синих зигзагах) и взглянул на пришельцев. Королева уже растаяла в стене.
- Само собой, Дуунгуа. Хвала вам за помощь! Кто бы ещё поймал эту тварь?! – страж подобрал рюкзак и протянул Джейн руку. Та, от изумления осушив полфляги отвара, соображать лучше не стала – но, кажется, их где-то ждали.
- Сможешь идти? В зале Пламени… Кайшу поговорит с этими… алайналь, - Хассинельг так произнёс это название, будто сплюнул. – Держись за посох! Здесь Лучи слишком сильны, даже для нас с тобой!
Это Джейн уже чувствовала – кости понемногу начинало жечь. Они какими-то запутанными ходами, с уровня на уровень (в одном месте Хассек подсадил её на верхний ярус – прямого прохода не было), выбрались из радиоактивной «норы» Дуунгуа. Джейн оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, как и из чего это всё построено – но вскоре перестала. Белое матовое вещество, покрытое хаотичным орнаментом, казалось одновременно текучим, податливым – и беспредельно прочным. Джейн помнила «подъёмник», проросший из пола, - не исключено, что подобное могло высунуться из любого квадратного метра, из волн и бугорков на полу, ячеистых стен, пупырчатых колонн… Когда вдоль коридора появились проёмы, занавешенные гобеленами, а из-за одной из занавесей послышались тонкие голоса «выдр», к кому-то взывающие, Хассинельг прислонился к стене и шумно выдохнул, отвесив челюсть.
- Благодарю за силу, Джейн. Оставь и себе! Остановимся… надо отдохнуть.
Ему было слегка не по себе – да и Джейн тоже, особенно – при взгляде на арку, не закрытую ничем, кроме яркого белого света. Это напоминало стражеские «щиты» - и в общем не пугало… после всего, что она уже сегодня увидела.
- Навкета вылечат? – тихо спросила она; спрашивать, как «президент» протекает сквозь стены, не оставляя следов, да ещё и проносит вполне материальные предметы, явно было невежливым. «А тут уже много знают,» - это слегка утешало. «Столько же, сколько мы – или даже больше. А если таких, как Дуунгуа, тут много…»
- Старейшина Кайри – лучший целитель Равнины, - отозвался Хассек. – Если ему не хватит сил – не хватит никому. Только однажды он не…
Из белого сияния вышла «выдра»-гвардеец в сверкающей парадной броне.
- Стража Хассинельга и его ученицу Шайис ждёт Хранящее Сердце! Оставьте ваш груз – вы давно не в степи!
Хассек, смутившись, поспешно смотал с себя щупальца и снял все «рюкзаки». Джейн последовала его примеру. «Приём у местной королевы! Ничего себе меня забросило… только с какого перепугу я «Шайис»?!»
И о смене имени, и о незнании традиций она мигом забыла, едва прошла в сияющий проём. Хассинельг вовремя прижал её посохом к стене. И они вдвоём, и ещё десятки, если не сотни, самых разных существ стояли на узком бортике над гигантским провалом – и этот провал «фонил» так, что обжигало лицо. Над ним на растянутых от стены к стене тонких мерцающих «тросах»-лучах повисла гигантская многоцветная линза с глазами по периметру. В нижней её части, тёмно-серой с изредка вспыхивающими зелёными искрами, замерла чёрная взвесь – игольчатые кристаллы, едва заметные внутри огромного существа.
- Я, Кайшу, Сердце Хранимое и Хранящее, собрала вас, о стражи Равнины, в покоях Великого Пламени, - голос, идущий со всех сторон сразу, пронизывал до костей, сдавливал череп и отзывался жаром в крови. – Страж Хассинельг Шианга из мира Хесс…
Хассек, накрытый зелёным пятном ирренциевого свечения, сильно смутился – но Джейн успела и подметить, что угасший, едва светившийся посох наливается в этом луче ярким белым огнём. «Так вот как они заряжаются!» - мелькнуло в голове – как обычно, мозг, уставший удивляться, цеплялся за всякую чепуху.
- …привёл на суд стражей семерых преступников из народа алайналь. Тех, кто, придя в чужой мир, начал не с мирных слов и дел, но с обмана, грабежа, убийств и захвата чужих тел.
- …безумная планета с невыносимыми условиями… выживаем средь дикарей, как можем… - несколько тоненьких холодных иголок кольнули Джейн в висок. Услышала голоса не только она – все стражи по периметру зала, быстро переглянувшись, крепко сжали посохи – кто рукой, кто щупальцем, кто – втяжными челюстями. Они были очень разнообразны, эти существа, - Джейн, почти-биолог, не ко всем могла даже подобрать сравнения, что из земной фауны, современной или вымершей, что из «вторженцев»…
- Пусть они скажут, как оказались тут, - продолжала Кайшу. Линза почернела, её пронизали зелёные молнии – и она вместе с залом растаяла в темноте и холоде. Обжигающий жар, медленное остывание, снова холод – и Джейн увидела свет. Кто-то в причудливом шлеме с респиратором заглядывал в проём. За его спиной виднелись наплывы лавы и торчащие из них ступенчатые строения, сильно похожие на пирамиды майя. Джейн видела, как человек в шлеме замирает, берёт что-то из проёма (на перчатке на миг блеснула чёрная игла) и исчезает в тумане.
Он вернулся снова, когда картинка прояснилась; за его спиной над теми же пирамидами, залитыми застывшей лавой, горели звёзды. Рука, уже без перчатки, глубоко погрузилась в пролом. Джейн затопило чужой радостью, в мозгу зазвенели тысячи уже знакомых «кристаллических» голосов. Она видела, как существо – уже не человек, белокожее, с чёрными глазами, вспыхивающими зеленью – бережно собирает в сумку чёрные иглы, выламывает их из пемзы, выбивает зубилом, - сколько их в нише, невозможно было пересчитать. Снова стемнело, только внутри головы от виска до виска мелькали ледяные разряды – неразборчивые голоса кристаллоидов, уже не одного и не семи, а тысяч… Снова она увидела свет – тусклый, но ей хватило – внутри то ли шатра, то ли палатки. Здесь спали прямо в одежде, завернувшись в одеяла, - у каждого под рукой странный, какой-то… старинный, но с непонятными доработками огнестрел. Здесь было опасно… но вот опасности от своих эти люди – и не только люди, там и были и псоглавцы, и даже ящер – не ждали. Джейн видела, как белая рука раз за разом опускается в сумку. Ещё один кристалл впивается в кожу спящего, тот дёргается, тянется к оружию, вскрикивает – и медленно встаёт, и его глаза расширяются и чернеют. Один за другим кристаллоиды в новых телах молча склоняются перед освободителем. «Кьюген,» - сейчас, когда он откинул шлем и снял респиратор, узнать его было проще. Доля секунды – и тот, чьими глазами Джейн смотрела, сам впился в чужую плоть. Вспышка гнева, страха, боли, невыносимый холод – и приятное тепло… новый заражённый протягивает руку за кристаллами и идёт в соседнюю палатку.
Потом был день, странный ребристый корабль в потайной бухте, выпущенные в небо ракеты и дым костров… Другой корабль, гораздо больше, оставляя за собой широкие полосы пены – кажется, у него были гребные колёса, как у древних пароходов – разворачивался к берегу. Его встречали. Джейн видела «товарищей» «своего» кристаллоида – без оружия на виду, заляпанных грязью и кровью, в царапинах и ожогах. Видела Кьюгена – прихрамывая, под руку с жёлтоволосой женщиной он поднимался по трапу. Знала, что «её» кристаллоид оружие припрятал – оно складное, его новое тело было «чёрным копателем» и знало, как «не запалиться».
Это был пассажирский корабль; оружие было у капитана и нескольких солдат на борту. Зато было много новых тел – они перешли к алайналь в первый же час. Джейн, замерев, смотрела, как новые заражённые незаметно передают кристаллы ещё здоровым – всем, от зазевавшегося охранника до грудных младенцев. «Дети им зачем?!» - вспыхнуло в мозгу, где мелькнуло что-то о «бесполезных слабых телах». «Сейчас не до перебора,» - всплыла следом какая-то холодная, не совсем её мысль. «Слабые тела не подозрительны. Сменить можно всегда.»
…Тот, чьими глазами она смотрела, сменил пять тел, - и бывших носителей добивал сразу же. Она знала, что так делают и другие – те, чьи бывшие тела ещё подают признаки жизни, а не погибают после выхода паразита. «Скрытность,» - в висок снова всадили иглу. «Нас могли сдать. Алайн мёртв, а мы – чужаки на планете дикарей!»
…Межзвёздный корабль – сначала пассажирский, потом, после очередной просьбы о помощи и «раздачи» кристаллов – боевой… расстрел «союзников», абордаж, высадка на станцию, бой… чужой страх и возмущение – и радость от «нового сильного тела» - и снова возмущение – их вымели со станции поганой метлой, их корабли… уже четыре?! – еле ушли… Ещё одна планета, горящая зелёным огнём, - Джейн чувствовала чужой восторг… странной формы корабль – гигантская панцирная рыба – идущий наперехват… открытые люки, снова Кьюген с разведёнными в стороны руками, безоружный и безвредный на вид – и уже знакомое чёрное пламя, испепеляющее скафандры и тела чужого экипажа. «Дикари глупы,» - игла до боли впилась в мозг. «Никто не будет выполнять пустую клятву. Мы переплавим эту планету в Ала-а-а-а-а-а!!!»
Чужим ужасом затопило с головой. Если бы не раскалённая ярость – уже из собственного мозга – Джейн едва ли видела бы что-то дальше. Корабли алайналь разносил в пыль какой-то гигантский, невообразимого вида крейсер. Погасшие экраны, темнота, холод, невесомость – и давление невыносимой перегрузки… и снова звёздное небо и рука в обугленной, рассыпающейся броне. Джейн слышала звон кристаллов и чувствовала чужую ярость и боль – но сама ухмылялась, вспоминая каждого, убитого обманом, каждое захваченное и выброшенное «тело»… Рука дотянулась и до «её» кристаллоида – его носитель погиб при посадке – и положила его к тысячам других. Кьюген – и всё та же девка с жёлтыми волосами – уже без сломанных скафандров, в одних комбинезонах шли по чёрному туннелю. В мозгу всё копошились чужие страх, досада, печаль, боль, злоба… «Получили по заслугам, уроды!» - мысленно прикрикнула на кристаллоида Джейн. «Мой народ и мой мир должны жить!» - огрызнулся тот. «И они будут…»
Зелёная вспышка – и новые видения, куда мутнее, - пустыня с руинами, вылепленными из камня, странные кости, уже знакомые двуногие «куньи» - Кьюссы, их «глайдеры» в небе… Кьюген, превращающийся в световой смерч, небо, идущее трещинами, ослепительно-яркий поток – и повисший в пустоте ком, разминаемый ослепительным сиянием, как кусок пластилина. Джейн успела увидеть моря чужого мира и проросшие из них купольные города, стряхнуть, как мерзкую слизь, чужую радость и обматерить кристаллоида. Затем все видения пропали. Девушка снова стояла над глубоким «фонящим» провалом и видела посветлевшую гигантскую линзу. Чёрная взвесь занимала маленький её краешек и была окружена льдисто-синим барьером. В нём оставили проём, но алайналь как-то притихли.
- Семнадцать попыток в меня вселиться, - задумчиво сказала Кайшу. – В упорстве народу Алайна не откажешь. Если бы они так же настойчивы были, договариваясь миром…
- Каким миром?! – не выдержала Джейн. – Любой из них – убийца-серийник, а этот Кьюген – хуже Маркуса! Если вы им поверите…
- Шайис-Огонёк, все видели то же, что и ты, - бесстрастно отозвалась Кайшу. – Спокойно, о стражи! Дайте же сказать гостям из Алайна. Двадцатая попытка… моя вежливость не беспредельна, о алайналь.
Ледяная стена расширилась вдесятеро, прорастая острыми зубцами в сторону чёрной взвеси. В мозгу Джейн колыхнулось чужое возмущение, медленно сменяющееся оторопью и страхом.
- Вы убили многих, многое уничтожили и собирались продолжать – уже здесь, на Равнине, - снова заговорила Кайшу. – Я спрошу – каждый из вас думает, что оно того стоило?
Чужой страх (Джейн только потому его и выносила, что изнутри поднималась яркая злая радость) сменился удивлением и возмущением. «Это была кучка дикарей и их никчёмные хибары и лодки! Рядом с Алайном, с новой жизнью нашего народа… Ты знаешь, что мы можем… что могли, пока наши солнца не погасли?!»
- Я знаю, чего вы хотите, - отозвалась Кайшу, и от её голоса Джейн стало не по себе – он и раньше приятным не был, но теперь вдавливал в стену. – Алайн зовёт вас и ждёт. Что же… лучший из проводников уже слышит мой зов – и он придёт сюда.
Хассинельг, коротко вскрикнув, прижал Джейн к себе и попытался спрятать за спиной и вскинутым посохом. В зале медленно темнело, и становилось всё холоднее – но не снаружи, а… будто изнутри, из своих же костей. Многоглазая тень с когтистыми лапами выскользнула из стены.
- Все, кому больно от Мрака и Пустоты, пусть же выходят быстрее! – линза налилась ярким белым светом, и холод на миг отступил, а тени – их были сотни, если не тысячи – попятились, втягиваясь в изгибы орнамента. Часть огней – сияющие посохи стражей – по краям провала погасла.
- Джейн, беги! – громко прошептал Хассек. – Ты не знаешь, кто сейчас…
- Тут суд. Приговор… я его не пропущу, - отозвалась Джейн, выходя из-за его спины. Взгляд шестиглазой тени равнодушно скользнул по ней. Строй пришельцев уже сливался в стену мрака – очень холодную стену. Она закручивалась по вертикали, поднимаясь спиралью к темнеющей линзе, и холод нарастал. Что-то сверкало в медлительном чёрном смерче… может быть, их было два, и один изнутри искрил зеленью. Два ледяных потока текли по залу, и Джейн чувствовала, как цепенеет. Перед глазами мелькнули тела, рассечённые гигантскими когтями, силуэт ящера, выедающего внутренности и с хрустом грызущего пальцы… обезглавленные туши бизонов у реки… горка чёрных перьев в полукруге когтистых лап… кадры из новостей – разодранные ксенотварями глайдеры, растёрзанные трупы на улице… Белая вспышка в центре линзы сверкнула ярче, отгоняя морок. Только её и видно было в темноте – и луч, идущий из неё и упирающийся в комок чёрной взвеси. Струящаяся чернота замерла. Прядь волокон скользнула сквозь прозрачную «плоть» линзы – и кристаллоиды исчезли, только вопль ужаса долетел до Джейн – издалека, сквозь густой туман. Спираль черноты отступила, уходя в стены, и от ослепительного света девушка зажмурилась.
- Вы видели, о стражи Равнины, - услышала она бесстрастный голос Кайшу. – Ук-Хеммайи и Укшу согласны с нашим приговором. Всё, что мертво, уходит за ворота Ук-кута. Ук-Хеммайи открыл их для преступников-алайналь. И воля Укшу такова, что ворота не откроются снова. Приговор для каждого из алайналь – и стражи Ук-кута уже их ждут. С теми же, чьи тела захвачены, мы поступаем по своему закону. Избегайте убивать невиновных!
- Да усилится двадцатикратно Сердце, Хранящее и Хранимое, - услышала Джейн в наступившей тишине странный щёлкающий голос. – Каждый, кто был тут, всё видел. Кто не был, узнает сегодня же. Каждый алайналь будет схвачен для суда!
- А… - заикнулась было Джейн, но голосовые связки не послушались. Только сейчас она поняла, что её трясёт, и на ногах она стоит, только цепляясь за посох Хассека. Стражу было немногим лучше, но он удачно прислонился к стене.
- Хвала т-той, кто может призвать Богов Смерти, - прошептал он, глядя в пустоту. – И пятнадцатому, к-который приходит сам. Т-только он нас и прикрыл. Ид-дём отсюда, Джейн. Опирайся на меня. Вдвоём выстоим.
…Тёплая вода струилась вокруг тела, но казалось, что проходит насквозь, выполаскивая из мозгов чужую грязь и тысячелетний холод. «Боги Смерти… Вот они какие,» - думала Джейн; в реальности этих существ сомневаться как-то не получалось. «А кто-то из стражей ещё мог говорить с Кайшу… и сюда, в купальни, не пошёл!»
В это место – довольно странное, на самом деле, и вряд ли предназначенное для купания – скорее, тут был производственный цех… когда-то, пока его не обвешали цветными камешками и ленточками… сюда пришли не только Хассек и Джейн. В других бассейнах, наполненных явно не водой, отмокали инсектоиды, моллюски, что-то ещё бронированное, сплетённое из нитей и вовсе неописуемое. Переговаривались тихо – прикосновение Богов Смерти всех привело в оторопь, и из неё нелегко было выйти.
- Здорово ты держалась, - криво ухмыльнулся Хассек; его острые зубы давно уже не пугали. – Когда рядом открыты те ворота, любой испугается. Вот не думал, что Кайшу позовёт их обоих прямо в Зал Пламени! И они пришли…
Джейн передёрнуло. Существо, которое может позвать богов – и они подчинятся… это было похлеще странных обликов и просачивания сквозь стену. В мозгу мелькнуло, что «Пламя» - по-местному, похоже, реактор, - и не стояла ли Джейн только что над реакторной шахтой… и не оттуда ли бьёт луч, который виден каждое утро – и заменяет Равнине солнце… но тут же вспомнилось про двадцать попыток вселения вот в это вот – и её передёрнуло снова. «Сильные тела… да, куда сильнее… а вдруг…»
- Хассек! А что, если алайналь вселятся в тех богов… или в тени с когтями? Это же будет полный…
- Вселятся в Открывающих ворота?! – незнакомый страж, гуманоидная амфибия, повернулся к ним. – В стражей-на-границе?! Таких шуток я ещё не слышал! А если ты всерьёз… наставник твой мух ловит вместо дела. И кто ему тебя доверил?.. Алайналь ищут тепло и живые тела. Никто из Икси не жив, а мертвенный холод – их кровь. А попытавшийся вселиться в одного из Открывающих… он узнает, что такое ужас, и насколько глубока его пропасть.
- В Кайшу они вселиться пытались, - проворчала Джейн, поборов смущение. – А она тоже не… беззащитная мушка!
- Хранящее Сердце милостиво и терпеливо к глупцам, - существо широко раскинуло лепестки внешних жабр. – Особенно – пробираясь к истине. А у Открывающих ворота для терпения и милосердия нет причин. Даже если бы они к такому были склонны. Хассинельг! Ты как стал наставником?!
- Все отказались, - сердито ответил Хассек, придвигаясь к амфибии. – Тут столько сильных и мудрых, а за дело взяться некому! Зато потом так и набегают тыкать пальцами. Ты, страж Уг-Гуллурру, много обучил диких лучевиков из Тлаканты?!
- Из… - амфибия уставилась на Джейн, а та с трудом удержалась, чтобы не накрыть лицо ладонью… потому что не определилась, чьё именно лицо – своё или Хассека! «Он так и будет это брякать, где надо и не надо?! Его же даже не спрашивали, кто я!»
- Взялся – работай, - буркнул Уг… дальше Джейн не взялась бы воспроизвести – и отплыл на другой край бассейна. Девушка уставилась в тёмный потолок.
- Хассек! Вот обязательно хлопать языком?!
Страж уставился на неё, будто она отрастила щупальца.
- У вас… кажется, у вас очень боятся правды. Я слышал о Тлаканте всякое, даже был там, но чтобы настолько…
Джейн сердито фыркнула.
- Да не правды – а того, что за ней следует! Видишь? Они все отстранились. Будто я хуже алайналь… - она стиснула зубы – к горлу подступил комок.
- Никто из них не тронет тебя даже пальцем, - твёрдо пообещал Хассинельг. – И всё равно, рядом я или нет… или меня вовсе из наставников выгонят. Давай, я отведу тебя в покои для гостей. Туда отнесли твой кокон… и еда, наверное, уже готова. А я схожу ещё проведаю Навкета. Скажу, что стало с алайналь. Может, ему полегчает.
28 день Льда месяца Камня. Равнина, Сердце Пламени
«А я ведь такое видела! В кино про всякие там… межпланетные станции, где каждой твари по паре,» - думала Джейн, вертя головой во все стороны одновременно. Внизу чинно бродили темнокожие и белые бесшёрстные «выдры» - Бронны и Скогны; после встречи с первыми девушка поняла, что на Скогнов зря наговаривала – они очень шустрые и всегда готовы к действию! Метрового Бронна – всегда босиком, но в длинной одежде из разукрашенных шкур – проще было обойти, чем дождаться, пока пройдёт он. А ходили они стаями… а кроме них – разумные многоножки, моллюски и ещё что-то приземистое, с белыми посохами наперевес. Обогнув их, надо было увернуться и от трёх-четырёхметровых стражей – тоже с посохами, и по размеру. «Хорошо, Дуунгуа сюда не выходит!» - думала Джейн, пытаясь одновременно изучать и само здание, и дорогу с уровня на уровень.
Жили они где-то наверху, но на каком этаже – понятия не имел даже Хассек. Окон у резиденции Кайшу не было ни на каком уровне. С лестницами тоже были проблемы, - то пандусы, то вырастающие из стен и колонн шипы, по которым, как по ступеням, гуляли местные. Видно, тут они и научились строить свои «лестницы» со свисающим краем, - этот город, Сердце Пламени, был неимоверно древним, соорудили его Куэнны – та самая сверхцивилизация… в общем, Джейн подозревала, что настоящее устройство и назначение этого «дворца» только им и известно. Возможно, любой выступ орнамента – на самом деле кнопка или рычаг, а каждый фрагмент пола или стены может прийти в движение… иногда девушке мерещилось, что они уже расползаются в стороны.
…В несимметричном помещении с непомерно высоким потолком свет давали только мелкие кристаллики, вставленные в костяные диски и развешанные по выступам стен. Джейн покосилась на гобелен, качнувшийся за её спиной и закрывший вход. На нём сверху донизу были вытканы растения и зверьки – от мелких раковинных рачков за поеданием огнелюбки до «пищевой воронки» над трупом сааг-туула. Несмотря на стилизацию, девушка узнала многих. «Наглядная энциклопедия по биологии Равнины?» - Джейн пожалела, что не на что гобелен заснять – в полумраке не всё было видно, особенно в верхней части арки…
Хассинельг, не отвлекаясь на обстановку, опустился рядом с лежаком. С краёв свисала часть тонкого матраса из войлока и пёстрой ткани и наваленных сверху шкур, но форма вполне угадывалась – продолговатое «гнездо», выдолбленный кусок большого местного дерева. Рослый и плечистый Навкет свернулся внутри – и, кажется, ему было удобно. Джейн вспомнила земные больницы, требования к гигиене… «Эти шкуры когда в последний раз проветривали? Не говорю уже о стирке…» - она подозрительно принюхалась. Пахло гарью, и то едва заметно. Джейн ещё раз посмотрела на гнездо-лежак и решила не думать, что тут делают при переломах – когда сложить всё ровно, обломок к обломку, жизненно важно, особенно – если речь о треснувшем позвоночнике. Местная медицина… о ней вообще думать было чревато – девушка хорошо помнила и местные методы инъекций, и ожог от «психиатрической помощи» только вчера зарубцевался…
- Калиг… Говоришь, он даже подумать не мог… - Навкет гулко вздохнул, в груди зарокотало. – Как теперь смотреть ему в глаза?! Ты, Хассек, был осторожнее меня и раскусил этих тварей! А я…
Он прижал широкую когтистую лапу к голове.
- Ещё бы вспомнить, что эта тварь в моём теле делала… иногда я видел, как сквозь туман. Чаще – нет. Меня будто… усыпляли.
- Камень знал, как ты следуешь закону, и как яростен твой гнев, - тихо сказал Хассек. – Он сгорел бы в твоей крови, если бы не его хитрости. Мы с Дже… Шайис тоже не видели, в чём он сознался – но Кайшу знает, и знает, что ты невиновен.
- Кайшу милосердна… - страж тяжело качнул головой и слегка опустил веки – похоже, резкие движения вызывали боль. – Но старейшина Кайри сказал – чужаки из Алайна милосердия не дождутся. Кейланны разлетелись по городам договора, собираются стражи…
Джейн навострила было уши, но тут гобелен за её спиной качнулся.
- Ученица Шайис! – услышала она тонкий голос Скогна… хотя нет – Бронна, они пищали ещё пронзительнее – и, обернувшись, она увидела темнокожего гвардейца ростом в метр. – Эскески и Элуутсу ждут тебя.
- Кто это? – растерянно спросила Джейн, но гвардеец уже вышел – а найти здесь кого-то без проводника она даже не рассчитывала.
Дорога действительно была запутанной – и минимум сквозь три яруса; от гвардейца, впрочем, была большая польза – все Бронны и Скогны останавливались перед ним и не совались Джейн под ноги. По пути она видела стаю нхельви (а может, две или три – вот эти существа в лапах не путались и носились, как байкеры на гонках!), - похоже, «королева», и правда, стягивала какие-то силы в столицу. Вот только – даже среди стражей сколько-нибудь серьёзных боевых единиц было всего ничего…
- Мои благие пожелания юной Шайис, ученице стража Хассинельга! – в очередной комнате, выложенной набитыми подушками, с раскрашенной шкурой вместо двери (гобеленов на всё не хватило – но рисунок был занятный – две стилизованные «выдры» спина к спине, одна со свитком и острой палочкой, другая – с тубусом в руке и маленьким костяным барабаном, притороченным к поясу), светящихся дисков повесили побольше – и Джейн хорошо видела двоих Броннов, одетых и снаряжённых, как фигуры на разрисованной шкуре. Правда, у того, кто её приветствовал, поясная сумка пока была закрыта, а у второго, кроме маленького барабана из чьего-то черепа, были ещё низки бус-погремушек и флейта из набора тонких костей.
Джейн неловко приложила пальцы ко лбу и склонила голову.
- Радостно видеть… - кажется, правильная формула была такова – по пути в «больничную палату» девушка слышала её раз десять от самых разных существ; обращались не к ней, но это-то и было существенно.
- Эскески, - Бронн с сумкой небрежно коснулся груди и сел на ближайшую подушку, доставая раскладную рамку и закрепляя на ней белый лист – обычный лист, с прожилками, разве что ровно обрезанный. – Да займёт каждый сидение, которое ему удобно!.. Эскески из Ульхенны, собиратель сказаний.
- Элуутсу из Ульхенны, певец истинных сказаний, - голос второй «выдры» был ещё тоньше, да и одета она была чуть по-другому… «Женщина?» - щёлкнуло у Джейн в голове. «Под их нагрудниками ни черта не рассмотришь. Вообще, похоже, вне сезона у них ничего не выделяется…»
- Джейн Фокс из Ураниум-Сити, - она по примеру Броннов коснулась груди. – Тут меня называют Шайис.
- Город священных металлов? – оба существа навострили уши и зашевелили усами. – Город Детей Пламени, великих строителей, переговорщиков и воинов? Отчего Кайри об этом…
- Эскески, старейшина просил нас об одном, и мы пока что это не сделали, - укоризненно сказала Элуутсу. Бронн пригладил отогнутыми когтями усы и поднял взгляд на Джейн.
- Сам Кайри, старейшина старейшин, просил нас, ученица Шайис, записать сказание о ворах удачи, небесной скале и певце-воителе. И мы пришли. Скажи прежде – верно ли, что ты там была и сама всё видела и слышала?
Джейн хотела было объяснить про средства передачи информации на Земле, про новости по смарту и спутники слежения и вещания… но вовремя прикусила язык – эти двое пришли не за лекцией так-себе-технаря о том, в чём он еле-еле шарит.
- Да. Я была там, когда он пел. Я не вру.
- Отсохни у меня язык и пальцы, если я начну бездумно обвинять во лжи! – Эскески встопорщил усы. – Расскажи, что ты знаешь об этом певце и о тех, чьи имена ещё будут упомянуты. Давно ли ты знала их до того, как история случилась?
…Вопросов было задано много, очень много, - о самых неожиданных вещах; Джейн не ждала, что так долго будут говорить о «Костко», или об индейском посёлке, или о том, как далеко города, куда дядя Джек отправлял птицу и тыквы, и почему там земля непригодна для своих растений и зверей… Элуутсу молча протягивала писцу листок за листком и раскладывала на просушку уже исписанные. Песком не посыпала, а Джейн чего-то такого ждала… Между делом, пока Эскески заваливал девушку вопросами, тихонько постукивала по барабану, будто подбирая мотив. Ни воровство удачи, ни разумный теризинозавр, ни действия профессора Мааса нисколько не удивили Броннов – разве что после первого упоминания профессора Эскески навострил уши, а потом перед выписыванием определённого знака чуть наклонял голову и касался когтем лба. Возможно, этот набор символов и обозначал Мааса, - разбирать их Джейн, естественно, не успевала, почерк у Бронна был мелкий и стремительный.
- Мы благодарны тебе за такую историю, ученица Шайис, - сказал Эскески, выливая остатки чернил в костяной футляр. Он умудрился и когтя не запачкать – ни когда делал записи, ни когда собирал принадлежности. Последние листки ещё подсыхали, и он их не тронул.
- И ещё одна просьба, - заговорила Элуутсу. – Испей отвара курруи, восстанови силы – и, когда будешь готова, исполни её. Спой нам незапретные песни этого воителя.
Джейн ошалело встряхнула головой. «Ладно – Хассеку… но при профи-певице?!»
- У тебя уши отвалятся, - буркнула она. – Я пою плохо. Могу слова пересказать.
- Это не то, и тебе ли не знать, - Элуутсу распушила усы. – Спой, как сумеешь, ученица Шайис. Я слышала вопли кочевников и скрежет их зверей у жилых стволов Ульхенны. Да охранят нас всех боги от таких звуков! Спой, мы просим тебя.
«Жилые стволы?..» - расспрашивать Джейн не рискнула – по голосу Бронна и прижатым ушам обоих ясно было, что «вопли и скрежет» раздавались во время набега, а не мирного визита кочевников в Ульхенну. «Джагулы точно ходили в набег на Омтурру. Может, даже эти наши друзья-Хеллуги…» - мрачно думала она, допивая отвар. «А Хассек хотел меня оставить там, чтобы и я… Так. Тебя просили спеть. Надеюсь, уши, и правда, не отвалятся…»
…Шкура в дверях заглушала звуки – сперва она качнулась, потом её аккуратно отодвинули с двух сторон – так, слегка, чтобы заглушать перестала… Джейн покосилась на неё, но решила просьбу Элуутсу исполнить до конца. Бронны были очень вежливые – или уши у них закрывались изнутри: её слушали, пока она не выдохлась, и лишь склонили головы, чуть касаясь пальцами лба и носа.
- Наша благодарность тебе, ученица Шайис. Погибшего воина-певца не забудут и на Равнине. Время трапезы? Иди же, восстанови силы. Ты их немало потратила…
Джейн, вывалившись из комнаты, почувствовала, что желудок, и правда, приклеился к позвоночнику. За «дверью», опираясь на посох, ждал Хассек. Джейн покосилась на дверную занавесь. «Это он один с двух сторон шкуру сдвинул? Зачем с двух? А если и только он – тут по коридору успело полгорода пройти…»
- Пойдём-ка есть, - сказал страж; вид у него был довольный. – Вот бы услышать, какие песни они сложат! В Ульхенне – лучшие сказители Равнины… Хорошо бы не распрощаться с головой, пока они не закончат!
- Как там Навкет? – спросила Джейн уже за едой. Кормили тут досыта, но пища очень уж напоминала походную – разве что некоторые тушки раздавали целиком, да специй сыпали больше, чем экономный Хассек. Столы были знакомые – низенькие, трёхногие, с дырками для посуды, - один из таких у стражей в пещере и стоял, может, даже выданный с того же склада вместе с этой самой посудой и жаровней. Под столовую обустроили несколько помещений – и двери занавесили разрисованными шкурами. Изображений на них было мало – стилизованные языки огня, синий зигзаг льда, завитки дыма над лужей и круглый колючий гриб. Хассек сбегал за дверь с грибом, принес себе чашку маринованной куджаглы и радостно слопал. Джейн косилась на знаки огня, льда и едких испарений; проверять, чем там кормят, не рискнула – но стражи туда заходили… довольно странно выглядящие стражи – но девушка уже притерпелась. Космопорт в центре галактики – так уж космопорт…
- Навкет рвётся в бой, - отозвался Хассинельг без тени усмешки. – Тебе… ну и мне – извинения от Калига и большая благодарность. Он рад, что не ошибался в брате. И очень жалеет, что не помог мне в сражении.
Джейн хмыкнула.
- Чтоб тебе их обоих сюда тащить? И оба – заражённые?.. Наоборот, хорошо, что он не полез. Только – теперь, когда все карты на руках, что тут собираются делать? Кайшу выдвинет войска в этот… разрушенный город? Позовёт тех… существ, что приходили вчера, - только не сюда, а туда, на атомную станцию?
Хассек едва не выронил из пасти гриб.
- И п-правда, ты п-полна странных замыслов… Кайшу собирает силы, что пойдут на Айен. Совет думает, как остановить Дом Пламени и не навредить ему. Как бы ни пошло – крови будет очень много. Столько, что ступени Ук-кута побагровеют…
Джейн открыла было рот, но вовремя захлопнула. «Дура! Он, воин, в ужасе, все местные потрясены… и – ты представляешь, как метровая мелочь идёт на сааг-туула? Или туун-шу? Хотя бы одного, - а там уже орды! И ещё ядерный крейсер, будь он неладен… И – похоже, тех существ… их не так просто куда-то позвать. Если они Боги Смерти, то вообще бы не должны выходить к живым…» Она запоздало поёжилась.
- Ладно, - страж вымученно улыбнулся. – Это всё не сегодня. Я уговорил старейшину Кайри… в общем, твоему дереву нашли место в саду Сердца. Сходим и посадим его – и останутся только лозы-строители. Их Кайри в сад не берёт – они там понастроят…
Джейн хотела было спросить про гербициды или хотя бы прополку, но вспомнила сарматско-Броннские плантации на летающей ракушке и прикусила язык. «В этом саду… там хотя бы пройти есть где? Или это такие джунгли посреди города?»
…В огромное здание «дворца» сад всё-таки не уместился. Если бы Хассинельгу не лень было идти пешком, Джейн увидела бы город – а так ей довелось только взглянуть на пористые белые шпили и высокую мачту, обвитую сияющей спиралью. «Антенна? Излучатель?» - мачта горела ирренциевой зеленью. Её отсветы падали на странной формы башни вокруг сада, будто собранные из слегка помятых панцирей морских ежей. Башни, их ярусы, - всё хаотично соединялось отростками, местами обломанными. К ним крепились навесы, шевелящиеся садки и тонкие нитки лестниц… дальше Джейн не разглядела – Бронн-садовник привёл их с Хассеком внутрь ребристого купола.
Это определённо было деревом и успело дать много живой поросли, прежде чем пропиталось минеральными солями и окаменело снизу доверху. Внутри этой окаменелости с отверстием вверху и задвижками на тросах – люк иногда закрывался, и очень старательно – и росли деревья-столбы со свисающей из ниш бахромой, грибы, лианы с гроздьями ягод… Садовник огляделся по сторонам и ткнул когтистым пальцем в незасаженный участок чуть в стороне от люка.
- Оно хочет расти здесь? – страж посмотрел на свёрток с деревцем через навершие посоха. Бронн громко фыркнул, распушив усы.
- Стражи! У тебя глаза, нос и уши где – на голове или на палке?!
Что-то вроде грунта тут было – остатки живой и окаменелой коры дерева-купола, опад других растений, не сгоревший в металлическом ливне, кто-то ещё навёз камешков и ила и раскидал как попало… Хассинельг чуть заглубил свёрток в землю, не без труда отцепил лианы и шагнул в сторону. Дереву помощь была не нужна – оно, втянувшее было листья, тут же выпрямилось, ещё немного заглубилось и развернуло все отростки. Они совсем уже стали похожи на гитару Марсье, даже число жилок-струн совпадало…
- Зелёные листья – редкость, - шевельнул ухом Бронн-садовник. – Но этот цвет… он угоден Эйланнушу, а не Ку-унну или Ук-Хеммайи. Это добрый знак для всего растущего. Пока оно отдыхает, и вы ему не докучайте.
Джейн оглянулась на деревце, когда выходила из купольного сада. Среди местных складчатых деревьев и причудливых грибов оно – почти нормальное, земное – и правда, выглядело странно. «Оно живучее… интересно, каким вырастет?»
…Упражняться с ножом и лучами пришлось в пустой комнате с нераскрашенными занавесями.
- Бей в любую стену, - махнул хвостом Хассинельг и тут же показал пример, всадив боевой луч в углубление орнамента. Белый матовый «камень» даже не нагрелся.
- Это аккадалис, кости мира. Их ничем не сломаешь!
- А что тут было у Куэннов, пока вы не пришли? – спросила Джейн, убеждаясь, что аккадалис – штука прочная… и, кажется, излучение готова пить, как воду. Хассек неопределённо повёл рукой.
- Что-то для их дел. Вождь Дим-мин называл это заводом, а белые башни – бараками… Что? Я перепутал слова?
- Нет, - отозвалась Джейн, думая о сарматских гетто. «Тридцать лет после войны… у них там точно были АЭС, заводы и бараки. А ещё что-то? Им же нельзя было наружу – ни в спортзал, ни в клуб… даже в гетто облучённых был клуб и спортзал, и в лесу мы гуляли, и всякие хобби… Он назвал эти башни из ежей бараками – потому что они похожи, или… или он просто другого не видел?»
…Резать «зубом» получалось куда лучше, чем колоть… хотя и острие он «заточил» с обеих сторон – но недалеко, сантиметра на три. Джейн смотрела на прорезавшуюся с затуплённой стороны «фламберговую» волнистую кромку и надеялась, что до рукояти она не доползёт. «Зуб» продолжал «эволюционировать», но как-то незаметно для баланса – и удары с каждым разом получались точнее. Лист ещё «елозил» по стене, но уже неуверенно, в пределах сантиметра (может, его, и правда, сквозняком носило?).
- Слушай, а твой посох – он только дальнобойный? А если им огреть – сломается? – спросила Джейн, перекладывая нож в другую руку. Она бы не спрашивала, но страж, сперва лениво глядевший на её тренировки, вдруг что-то сообразил, поднялся на ноги и, перекинув посох в ладонь, начал какую-то свою разминку. Выглядело странно – в ход шла и клешня, и обе руки, невидимый противник через раз оказывался под ногами или прямо над головой… «Этой штукой ещё и драться можно? И позвонки не рассыпятся?» - удивилась Джейн. Прочность посоха… вот сейчас, когда он побелел и слегка посвечивал изнутри, она казалась очень высокой. Но девушка помнила его разряженным – дунь, и разлетится в пыль… а может, и то, и другое только мерещилось?
- Кого огреют – сломается, - мрачно сказал Хассинельг, перебрасывая посох в другую руку (клешня его всё это время придерживала – в любом случае страж не остался бы без оружия) и нанося удар с разворота. – Но лучше до такого не доводить. Смотреть, чтоб сила не иссякала. Когда «Элидген» научили плавать в скалах, а потом он полетел, - удобно было тем, кто на Дальнем Краю. Он там – все, кому надо, приходят, черпают силу. А что теперь с ним делают полоумные алайналь…
Джейн поёжилась, посмотрела на нож… Да, самое то, чтобы выйти против атомного крейсера!
- Хассек, слушай… Ты говорил – есть свитки с… боевой магией. Чтобы учиться по-настоящему. И – тренируетесь вы, наверное, не по коридорам? Есть какая-то площадка, где всё по уму. Можешь меня туда отвести? Раз нам тут сидеть, а я чуть-чуть понимаю по-вашему… ну, и надо будет это опробовать, нет?
Хассинельг вовремя прервал тренировку, не то быть бы чему-то сломанным – или посоху переменной прочности, или несокрушимому аккадалису.
- Свитки? Пло… зала? Не, Джейн. Не выйдет. К свиткам меня-то не то чтобы пускали. А тебя… ты же не давала клятвы стража? Тебя ученицей назвала Кайшу – а совет, может, против. Я… я сам не понимаю, куда тебя пристроить. Показываю, что сам умею. А может, тебе другого наставника должны искать. Или вообще ты в стражи не пойдёшь, да и не хочешь. А хочешь в городские маги – и жить спокойно…
Джейн хмыкнула.
- Ну, и когда хоть что-то будет ясно? Ученица я или нет, и кто наставник – и как местные собираются с Кьюссами сражаться? У вас флот есть? Наземный, воздушный… хоть какой? Или Кайшу и Дуунгуа – ваши крейсера? Если уж богам на всё плевать…
Хассинельг быстро огляделся по сторонам и шагнул к ней.
- Силы соберутся. Но не завтра. Джейн, у нас нет туун-шу. Были у Вепуата, и где он теперь?.. В небе есть Кейланны, но… они не наши воины, понимаешь? Их мирно долететь на Дальний Край не всегда уговоришь, а уж в бой… Стражи сильны, но… на священной земле Кьюссов, да против орды… Я не боюсь, но – крови будет очень много. Поэтому Кайшу и не спешит, и совет ищет способы в обход. И… не до нас им всем сейчас. Так что – наставник пока я. А в залу без клятвы не пустят. А принять её некому.
Джейн уставилась в потолок – непомерно высокий, будто было ещё одно перекрытие, да выломали – или само уползло в стену. «Флота нет. Основные силы – существа метрового роста. Вооружены арбалетами. У той стороны – бронеходы, тяжёлая авиация и атомный крейсер… ладно, пусть временно нелетающий – а если полетит?!»
- Стой… - что-то всплывало со дна памяти – «страшные враги», распадающиеся знаки в небе… - Народ Сэта! Тут есть кто-нибудь из них? Что они думают?
- Сэта? – озадаченно переспросил Хассек. – Что тут делать Сэта? Они – нергоны. Во время Удара Стихий… в общем, Хранящее Сердце разрушила два их города. Они так и стояли, пока Дим-мин и Вепуат не открыли ворота Ук-кута. Сэта – друзья Детей Пламени… были, - ты же видела знаки, что союз разорван…
«Ага. Значит, Кайшу – серьёзная боевая единица… по крайней мере, была. Почему ни черта не делает… ну, я бы тоже не знала, как браться за АЭС, набитую террористами. А Сэта ей не друзья. И сарматам теперь тоже… А с кем они, интересно?»
- Хассек! А ты сам… если ты к Сэта придёшь, они тебя не убьют?
- Я бывал у них… когда тут был Дим-мин, - нехотя признался страж. – И они ещё охраняли строящийся Дом Пламени… Я… вроде бы мы не ссорились. Может, сразу и не убьют. Ты к чему, Шайис?
- Я Джейн, - буркнула девушка – тягу местных к переименованиям ещё можно было вытерпеть, но Хассинельг вроде бы и с нормальным именем справлялся. – Нам бы толковых союзников. Чтобы хоть против Кьюссов или Джагулов были шансы. Одно племя Хеллуг тут не справится. Если мы тихо поговорим с Сэта, а они устроят что-нибудь весёлое в этих… священных развалинах с дыркой в небе, - никто же не будет против?
Хассек встряхнулся всем телом, провёл лапой по глазам.
- Уговорить Сэта поджечь Айен?! Кто-то должен будет проложить… а, это как раз можно, - живой огонь, прямая дорога, а дальше они сами… Слушай, Ша… Джейн, а ведь мысль-то неплоха… - последнее он прошептал еле слышно, придвинувшись вплотную. – Пока всем не до нас, выйдем в город – и оттуда уже… Дни Камня, чтоб их! Да завтра ещё и день Пустоты… но это, может, и к лучшему – злые камни ослаблены с двух сторон, с той, что за тепло, и с той, что за движение. А мы… Подожди утра, ладно? Может подвернуться кое-что попутное!
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ