Часть 3. 11-18 день месяца Камня. Равнина, Дальний Край – Сфен Земли – город Омтурру – небесная лаборатория Вепуата – «передвижной лагерь» племени Хеллуг
11 день Мысли месяца Камня. Равнина, Дальний Край – Сфен Земли, долина Маалу – Сфен Жизни – Сфен Молнии, город Нхорро
- Говорил с Навкетом – он уже в дороге, - раздался над головой Джейн, зарывшейся в спальный кокон, гулкий рокочущий голос. – И тебе пора. Корми свою самку, вытряхивай из неё магию, чтоб никто не пострадал – и двигай в долину Маалу. Навкет сказал – сарматы там.
«Уже утро? Местное утро?» - Джейн зашевелилась. Одежду – нижние слои – она предусмотрительно засунула с собой в кокон, чтобы не вылезать голышом перед всем отрядом пограничников. Приоткрыв проём, она обмотала бёдра и ноги полосами ткани (очень запоздало вспомнив, что сменных у неё нет, одежда сожжена… да и про стирку Калиг, опять чем-то недовольный, не сказал ни слова). «Умыться-то дадут?..»
- Джейн, выбирайся, - мягко сказал Хассинельг; кажется, он чувствовал себя виноватым, хоть Джейн и не понимала, за что – «приказ есть приказ», на Земле с нарушителями границ обходились ещё и не так…
- Еда греется. Сегодня Гор готовил, так что – надеюсь, зубы у тебя крепкие!
«Н-надеюсь, они тут не едят ничего бронированного целиком… и живьём,» - Джейн, управившись с завязками штанов, вылезла из кокона. Оставалось обуться, накинуть верхнюю рубаху – отчего-то в пещерах резко похолодало – и обвязать волосы широкой полосой ткани, а на пояс повесить сумку.
- Я щас, - она юркнула в уборную. Ход к умывальному «отсеку» был где-то рядом – достаточно, чтобы одолжить чей-то чистый таз, ополоснуться горячей водой, стараясь не мочить волосы, просушить таз и ковш над жаровней и вернуться в комнату Хассинельга.
- Тяга к чистоте – дело хорошее, - одобрительно сказал он, переставляя с жаровни на стол какую-то снедь. – Дети Пламени очень чистоплотные. Одежду меняют каждый день, а моются – и вовсе по два!
«Серьёзно?!» - Джейн обрадовалась было – особенно наличию сменной одежды – но тут же приуныла. «Да уж наверное, на атомной станции в шкуры не заворачиваются и месяцами на себе их не таскают. Но я к атомной станции каким боком?! Я чуть-чуть медик… может, в санитары возьмут? Или хоть в уборщики…»
- Гор с утра поохотился, - ухмыльнулся Хассек, перекладывая что-то, нанизанное на тонкие кости, на расстеленный на столе широченный кожистый лист. У листа была когда-то и кромка – «бахрома» из отростков – но их все срезали, а внутри наделали отверстий под посуду – по форме тех, что уже были в столешнице. Кувшин с отваром курруи, пара чистых чашек-конусов, - это Джейн было знакомо. Но тут же стояла на трёх коротких ножках длинная ёмкость с шариками в шипастых панцирях, закрытая чашка с округлым дном – её вставили в одно из отверстий, ещё одна, побольше – с густой жидкостью, в которой плавали какие-то буро-зелёные куски, среди всего этого лежали тонкие кости с нанизанными на них жареными… кальмарами?.. почему-то с гребенчатой раковиной на голове и кусками дичи покрупнее – каждую особь пришлось резать натрое, она была в каком-то родстве с рыбами… и, кажется, при жизни летала.
- Очистки – сюда, - Хассек кивнул на трёхногую ёмкость под столом и выдвинул её на видное место. – Чего так смотришь? Начинай с микрин…
Он взял кость с нанизанными съёженными «кальмарами», поддел когтями и сдёрнул раковину – с ней вытащился внутренний тяж, Хассек облизал его и бросил в «урну». «Кальмар», обмокнутый в содержимое круглой чашки, отправился в пасть. Джейн взяла себе «шампур», сдёрнула «раковину»… эти твари что-то очень напоминали – не из того, что она ела, конечно, до такого даже в «Ренси» не доходили, а из иллюстраций к пособиям в колледже…
- Стой! Это они падают в воду, и из них выходят летучие медузы?
- Хансеши? – Хассек обрадованно ухмыльнулся и заглотил очередную микрину. – Да, Мастера Жизни говорят так. В воде можно многое пережить. Даже нергет или День Пустоты.
Содержимое круглой чашки было очень кислым и очень острым одновременно. Джейн дышала ртом, пока не зажевала лишнее двумя «кальмарами» без приправы. Хассинельг, заметив неладное, протянул ей конус со сладким отваром.
- Гор всегда готовит, будто для себя и Калига! Руниен его приправы разбавляет вчетверо. Я – вдвое… не учёл, что и ты – человек, - он виновато развёл «чешуйчатыми» лапами. Джейн отметила про себя, что сегодня – видимо, из-за прохлады – и Хассек надел кожаную накидку, даже с длинным рукавом. В набедренной повязке остался один Калиг – но существо, горящее изнутри в прямом смысле… Джейн подумала, что ему пригодилась бы сарматская броня.
«Пузыри» - у них были отверстия, и, кажется, для глаз и втяжных присосок – надо было раскалывать, как скорлупу яйца, прокусывать и высасывать. Джейн поняла, из чего Калиг варил суп, - и убедилась, что микрины действительно вкуснее. Перейти к крупной дичи она не решалась долго – там слишком уж явно торчали растопыренные кости…
- Обычные фамсы, - в недоумении сказал Хассек. – Берёшь и грызёшь. Лучше с приправой.
«Обычные фамсы» точно были летающими, с двумя-тремя парами широких плавников-крыльев и сильно раздутой брюшной полостью – и очень прочными полыми костями, то ли от рыбы, то ли от птицы. Мышцы на хвосте лежали «по-рыбьи», на передних частях – «по-птичьи», вкус был… пожалуй, лучше всего, что Джейн пробовала, - но кости у существ росли в неожиданных местах, и пару раз она всё-таки напоролась. Пока Хассинельг доедал завтрак, она пыталась сложить скелет фамса из своих и чужих объедков. «Летало. Точно. Но не могло. Но летало…»
- Поможешь с посудой? – Хассек, откинувшийся было на скатку-«подушку» и задремавший, поднялся на ноги. – Эти кости… их тебе оставить?
…Джейн не знала, который был час, когда они с Хассинельгом вышли на улицу, - «утро», ответили ей с очень озадаченным взглядом. «Это у сарматов весь день расчерчен. У нас есть такая штука, но для маленького времени.»
«Штука» - местные часы, судя по обмолвкам – песочные – хранилась под замком у офицера. Джейн, оставив мысли о здешней цивилизации при себе, вышла из пещеры – в темноту, нарушаемую только светом костяного посоха. Над чёрной землёй висело светлое небо – в основном розовое, с рыжеватыми и сиреневыми пятнами. На нём, недалеко от горизонта, маячило маленькое красное солнце, обведённое тремя кольцами восьмиугольного гало.
- Хассек! Что это у вас там?
- Это?.. А, Гор развлекался. Он страж дня, вот и… украшает, - равнодушно отозвался Хассинельг, Джейн выпучила было глаза, но ей стало не до Гора и небесных странностей. Под ногами что-то зашевелилось, пытаясь намотаться на ступни. Из-под каждого камешка торчал тонкий побег не то мха, не то плауна, - красный, синий, фиолетовый… Растения разных цветов собирались в плотные подушки, всё вместе – в шевелящийся ковёр. Проесть сапог они, кажется, не могли… или пока не успели?
- Огнелюбка проросла, - Хассинельг осветил посохом пространство на три метра вокруг себя. В темноте зарычали. Оттуда уже давно доносился шорох и перестук.
- Калиг, ты тут уже был? – страж махнул посохом, расширяя световой круг. – А то мы тут камни будем жечь…
В темноте громко рыкнуло.
- Работы тебе надо, вот что. И побольше!
Хассек только усмехнулся и, подойдя к краю обрыва, сгрёб несколько камешков в кучку. Огнелюбка не обратила внимания – даже вывороченные растения тут же извернулись и снова воткнулись в землю.
- Меткость – важная штука, - сказал страж, отходя к самой скале и протягивая ладонь к камешкам. Тонкий зелёный луч – и от горки повалил пар. Верхний обломок рассыпался в пыль.
- Теперь ты попробуй. Тонким-тонким потоком, всю силу в один камень… нет, сюда отойди, мишень я подсвечу!
Джейн задержалась у обрыва не из-за камней. Оттуда были видны огоньки. Плато, на котором жил отряд Руниена, тянулось дальше – и огней от приоткрытых пещер и зажжённых посохов девушка насчитала десятка три.
- А… тут и другие отряды есть?
- Ну да. А куда им деться? – удивился Хассинельг. – Мы тут на три портала… ну, то есть на два, за твоим миром ещё воины Ауны смотрят, хотя вообще они из Найи. А мы – за Ишем и Хессом. А вон с той стороны – Отомис… Тц! Руниен идёт! Тренируемся!
Джейн попыталась «собрать силу в тонкий луч». Пар пошёл, но в полуметре от мишени. Огнелюбка съёжилась, но на крохотном пятачке – пожар тут устроить было непросто. «Всё сгорело ещё вчера,» - думала девушка, прицеливаясь раз за разом. «Непонятно только, откуда трава. Хотя, с таким названием… шишки секвойи ждут же пожара, чтобы вскрыться, - может, тут тот же случай…»
Лучи выходили какие попало – хоть из одной руки, хоть из двух сразу. Пару камней Джейн испарила, но по чистой случайности. Хассинельг мог только обнадёжить – «будешь делать – и научишься, а если не делала никогда, так оно и не выходит». «Что там было про свитки с основами?» - думала Джейн, понимая, впрочем, что такие вещи ищут точно не на пограничных заставах… и не на атомных станциях. «Надеюсь, сарматы тут не занимаются… магией. Фу ты, мало было воров удачи и портала в мезозой – теперь ещё и это… и голограмма вместо солнца. Ну да, Хассек такие делает, чего бы и Гору не делать – он тоже страж. Но мне к этому инсектоиду лучше не лезть…»
Мимо с тяжёлым грузом протопал Калиг, так и не одевшийся. Джейн казалось, что он что-то оставил – таз, санки, решётку с подпорками?.. Она послала луч мимо мишени и на долю секунды осветила странный предмет. Это, и правда, были санки – очень короткие, с высокими полозьями, сплошной толстой доской, на которой никто не сидел, зато стояла широкая приплюснутая банка из синего металла. Изумившись первому металлическому предмету, Джейн двинулась было к санкам, но Хассинельг поймал её за плечо.
- Э-эрх! Калиг рассердится!
Багровый гигант уже с пустым мешком возвращался из пещеры. Он подозрительно посмотрел на Хассека и Джейн и буркнул:
- Я вниз. А тебе скоро в «Элидген», не забыл?
- Вот же тебе не терпится нас выставить! – отозвался Хассинельг. – Сам-то пробовал перемещаться в дни Камня?!
Джейн, сделав вид, что ничего не слышит, послала ещё один луч в горку камешков. Пошёл пар.
- Задатки хорошие, но сил всего ничего, - раздался из белесого полумрака голос Руниена – и когда офицер успел подойти и зажечь посох?!
- Это из-за такой чепухи её выкинули за ворота? Ну, тлакантцы…
- Откуда быть силам, когда тебя выкинули, заперли, кормят дрянью, а учить и не пытаются?! – внезапно обиделся за Джейн Хассинельг. Ей тоже отчего-то стало досадно – вроде бы всё время считала лучи, лезущие из рук, досадной побочкой смертельной болезни, хотела, чтобы их и вовсе не было, а поди ж ты… Она глубоко вдохнула, выжимая из груди всё тепло. «Всего ничего?!»
Горка-мишень взвилась густым дымом. Джейн пошатнулась, хватая ртом воздух. Хассек поймал её, тепло из его ладоней потекло под кожу, возвращая силы.
- Эррррх! Вот так точно не надо! Из себя никогда не бери, слышишь? Никогда не скрещивай лучи – и не черпай из себя!
«Не скрещивай лучи…» - вяло шевельнулось в голове. «Что-то такое я…»
- Есть хочешь? – спросил Хассинельг. – Колдовать тебе уже нечем. Но – хорошо идёт. Вождь Младан – он в кольчатой броне – доучит тебя. Или найдёт другого наставника. Я-то сам, по правде…
В темноте кто-то гулко рыкнул.
- Ты вообще в Маалу собираешься?!
… - А что у Калига за санки? – спросила Джейн, следя за неспешными сборами. Ей и собирать было нечего – всё уже было на ней, кроме того, что лежало в сумке. Хассек украдкой добавил туда костяную фляжку на шнурке и – в карман сумки – горстку сушёных ягод курруи. Сам он сейчас деловито наматывал две сетки с разной шириной ячеи на связку иссиня-чёрных колышков метровой длины.
- Так тяжелы скрытые пути в дни Камня – будто стену головой ломаешь! Но надо спешить. Туда дойдём сегодня, а потом я заночую на Равнине. Поохочусь между делом…
«Хорошо, что сегодня дойдём,» - подумала Джейн. Кажется, спешить на этой планете было не принято.
- Ну вот, - Хассинельг, заглянув в поясную суму и проверив лямку наискось через грудь – на ней висел «рюкзак» с колышками и сетями – повернулся к Джейн. – В одной руке у меня посох. Другой я держу тебя. Ты хватаешься за посох и моё запястье, закрываешь глаза и держишься, что бы ни случилось!
…Когда пустота под ногами превратилась в гравий с «подушкой» шевелящейся огнелюбки, Джейн едва на неё не уселась – растение после полёта по извилистой траектории посреди ничего казалось близким, родным и совсем не странным.
- Тут станция? – она рискнула приоткрыть глаз. Они стояли на краю плато – одного из многих «песчаниковых» плато Равнины. Уже заметно посветлело. Внизу, уходя в ущелье, вытекал из скалы родничок. Его русла Джейн не видела – его по всей длине напрочь закрыли ряды деревьев-шаров с торчащими во все стороны листьями. Листья у них были какие угодно, только не зелёные, и шевелились явно не от ветра.
- Две трети пути… надо отдохнуть, - отозвался Хассек, тяжело дыша. Его дыхание было горячим. Джейн не без труда разжала пальцы – за время «полёта» они «окостенели».
- Хотел показать… настоящее солнце, - он шумно выдохнул, опираясь на посох. – Смотри!
Впереди надо всеми плато, разделёнными ущельями и широкими долинами, протянулась белесая полоса. Солнце-голограмма двигалось вдоль неё… но ещё дальше, где-то за всеми неровностями рельефа, сверкнула зелёная вспышка. Рывок за рывком она тянулась в небо, пока не выросла в гигантское «дерево» с плоской «кроной». Облака над ней окрасились в холодный цвет ЭМИА-лучей, Джейн вздрогнула – но световой столб медленно желтел, потом добавились оранжевые отсветы… С каждой секундой становилось светлее, у скал, деревьев и самой Джейн появились густые длинные тени. Ослепительное световое пятно расплылось на полнеба, пробуждая в крови девушки какие-то тёплые токи. Она покосилась на руки – сквозь пёстрые утянутые рукава проступила зелёная «сетка».
- Что это? – выдохнула Джейн. «Дерево» на горизонте медленно сжималось обратно в зелёный «росток», пока не втянулось за горы. Хассек – тоже с тенью, только посох вместо тени был окружён неярким световым кольцом – молча, мрачнея на глазах, смотрел на угасший горизонт.
- Всего одна, - еле слышно пробормотал он. – Пламя не приветствует «Элидген». И сам он давно молчит.
- Что? – Джейн стало не по себе. «Элидген» - станция, куда меня везут… несут. Если с ней давно нет связи… меня не притащат к фонящим обломкам? А то с АЭС бывает…»
- С тех пор, как зажглось юное Пламя в «Элидгене», - с очень странной, будто вступление к фэнтези-игре начитывал, интонацией заговорил Хассинельг, - древнее Пламя в столице приветствует его, разгораясь дважды. И с тех пор, как юному Пламени хватает сил, оно посылает луч в небо в ответ. Ты видела луч… другие лучи, кроме пробуждения Пламени?
Джейн мотнула головой.
- Не. Я даже не знала… У вас тут типа… три рассвета должно быть?
Хассинельг склонил голову на грудь.
- В Сердце Пламени, - он указал посохом на угасший горизонт, - слышали крик «Элидгена» в первый день года. Навкет был там… он посылает нам знаки с тех пор, но сам не приходит – ни к нам, ни в Сердце Пламени. И «Элидген» молчит уже десять дней. Надеюсь, у Детей Пламени всё хорошо…
Джейн поёжилась. «Что-то мне не нравится всё это…»
…Под ногами снова зашевелился длинный «мох».
- «Элидген»! – Хассек, дождавшись, когда Джейн от него отцепится, вскинул было посох – и остановился. – Ну-ка тихо! Ложись!
Они распластались на краю плато, под переливающейся плёнкой «защитного поля». Сквозь неё была видна широкая долина, по краям поросшая деревьями-обелисками. Посреди неё лежал гигантский шар, собранный из пластин жёлтого камня. Из него тут и там торчали короткие тупые шипы. В стороне от него незамкнутым кольцом выстроились… сарматы?!
Вернее всего, это они и были – десятеро в плотных оранжевых комбинезонах, с закрытыми лицами, с бластерами странной какой-то конструкции… Среди них стоял с плазмомётом наперевес гигант в чёрной броне. По его груди тянулись цветные полоски, ряды местных украшений…
- Вождь Гварза… - еле слышно прошептал Хассинельг. – Что они делают?!
Рядом с Гварзой стоял ещё кто-то – лысый, белокожий, в плотном сером комбинезоне, похожем на чешую – и отчего-то Джейн при виде него стало очень холодно. Она быстро отвела взгляд, и было куда – сарматы держали на прицеле кучку низкорослых существ. Бесшёрстные выдры на задних лапах, в обугленной, местами драной одежде с пятнами чёрной крови, - с ножами и мотыгами, заляпанными той же кровью… Комбинезоны почти всех сарматов были порваны, порезаны, у кого-то чёрное сочилось из рукава, кому-то раскололи щиток-наглазник… Вокруг «выдр» колыхалось кольцо… вроде бы языков пламени – но серых, временами даже чернеющих.
- Там Уттунри! – потрясённо выдохнул страж. – Уттунри… и Скогны…
- В последний раз, - голос с резким сарматским акцентом разнёсся над долиной. Гигант раскрыл ладонь. На ней блестело что-то мелкое, Джейн даже не разглядела, что, - но ближайшая «выдра» молча ударила по руке мотыгой. Не дотянулась – орудие над стеной серого огня рассыпалось пылью.
- Столько возни из-за мелюзги, - от холодного голоса Джейн едва не вмёрзла в гравий. – Их тела всё равно слабы. Уктанну, закончи!
- Уктанну?! – страж вцепился зубами в посох, но Джейн было не до него. «Выдры» в последнем рывке бросились к сарматам, метая ножи и мотыги – но кольцо чёрного огня сжалось, испепелив и их, и их примитивное оружие.
- Идём! – резко приказал белокожий с ледяным голосом. – Экхард! Все испорченные тела – исправить!
Что было дальше, Джейн уже не видела – перед глазами мелькнули обрывки странных смазанных пейзажей, и её выкинуло в кусты чего-то трубчатого. Оно тут же втянулось, и девушка вскочила с ребристого «камня», держась за мягкое место. Трубки-листья росли из коротких шипов, тупых, но если сесть с размаху…
Хассинельг навалился на посох. Его шатало.
- Убили… их всех убили… Уктанну, хранитель времени… Экхард, целитель… вождь Гварза, Дети Пламени… убили Скогнов, клятвенника Уттунри… что это, морок? Ты видела это?
- Д-да, - пробормотала Джейн и поёжилась, вспомнив голос белокожего. – Похоже, вождь там теперь не Гварза, а этот… белый не-сармат. Знаешь его?
- Нет, - отозвался Хассинельг. – Скогны сражались с Детьми Пламени… их убили… и ты тоже видела… нет, это не морок, сегодня Мысль не в такой силе…
- Сармат заставлял их что-то взять, - пробормотала Джейн. – Сказал – «в последний раз»… Может, из-за этого всё и… Что там вообще было?
- Чёрные иглы, - прошептал страж. – Прочность… и много холода… и очень много лет… и при этом – жизнь и разум. Оно живое… и – его тени видны внутри. Внутри каждого сармата. Посох видит, я – нет. Но – Уктанну, Экхард… я знаю их всех, - разве они бы стали…
Из зарослей донёсся грохот. Следом мягко дрогнула земля, и затрещали мелкие предметы – будто кто-то затряс погремушкой. Хассек шумно выдохнул, вскидывая посох.
- Тут племя Джелег! Джейн, не пугайся, - это Джагулы, но мирные!
«Джагульское имя…» - промелькнуло в голове Джейн, но она тут же забыла обо всей стражеской болтовне. Над высоким деревом, похожим на скалу со множеством торчащих зубцов, показалась гигантская пасть со сходящимися наклонными резцами. Один укус – и растение укоротилось на пять метров. Судя по грохоту, с которым лопнула кора, ей можно было обшивать крейсера, но челюсти гиганта прожевали бы и боевой спрингер. Он опустил бронированную голову, отгрызая ещё три метра, и наклонил морду к молодой – всего-то двухметровой – поросли. Резцы, как зубья ковша экскаватора, сгребли всё живое и ещё полметра гравия внизу, выдёргивая обрывки гигантских, длинных, широко раскинутых корней. Джейн, остолбенев, смотрела, как приподнимаются пластины у основания челюстей. «Глоточные зубы?!»
До сих пор она видела только плечи зверя; теперь он сдвинулся на десяток метров, и показались передние пары лап. Именно пары, и именно передние, - в эти десять метров еле уместился длинный горб на загривке, но зверюга уже напоминала ожившую скалу. Броня покрывала её всю – не считая маленьких проёмов меж приподнятыми щитками, из которых выглядывали… глаза?!
Зверь тоже видел Джейн – и следил за чужаками в две пары ближайших глаз. У него явно были ещё – может, даже на хвосте. Кроме глаз, чуть погружённых в стыки брони, виднелись ярко-оранжевые отверстия с шевелящимися тонкими выростами. «Органы обоняния?» - Джейн оторопело глазела на гиганта. Даже не сразу она заметила, что его крупные боковые пластины приподняты. Из-под них свисали постиранные, сохнущие на ветру полосы обмоток – то ли набедренные повязки, то ли портянки.
- Ар-рау! Воины Джелег! – Хассинельг оперся одной ладонью о посох. Только сейчас Джейн заметила, что на загривке зверя сидят трое – и что это прямоходящие гиены с фиолетовой шерстью, и что они в доспехах - и вооружены чем-то вроде арбалетов. Один из них, увидев чужаков, громко рявкнул и хлопнул зверя по затылку шестом с погремушками. Вряд ли тот почувствовал хотя бы щекотку – но треск вышел громким, и животное, вытащив из зарослей ещё десяток метров туловища, остановилось и склонило морду к земле. Ему было всё равно, что пожирать – разгрызать ли деревья, сгребать ли челюстью-«ковшом» мелкую поросль вместе с камнями… Джейн, на миг забыв о разумных гиенах, попыталась представить себе, сколько за год влезет в такую тварь, и сколько тонн растительности надо, чтобы прокормить минимальную популяцию…
- Ар-рау! Страж Хассинельг? – «гиена» с шестом спустилась пониже и клыкасто ухмыльнулась. Она была в панцире из металлических щитков, прямо по ней и подогнанном; наручи, поножи со вставленными не пойми для чего необработанными камнями, - и «шлем» - кусок чьего-то черепа, едва прикрывающий макушку, не защищающий ни от чего, зато по бокам увешанный нитями бус. Нанизанная чешуя и кусочки кости стучали при каждом движении, уши торчали из-под них, глаза вроде тоже не закрывало, если бусы не слишком сильно болтались, - но зачем эта ерунда вместо нормальных, защищающих даже шею шлемов «гиен»-соратников, Джейн понять не могла.
- Сновидец Гунхуур! – Хассинельг сдержанно улыбнулся, но вдруг вздрогнул и схватил Джейн за руку. – Эррх! Вождь Акарган?!
Акарган оскалился, прикрывая пасть ладонью в беспалых перчатках. Когти у него были чуть сточенные, но вполне заметные.
- Гунхуур умер. Так уж вышло. Куда держишь путь, и кто с тобой?
- Иду с ученицей в «Элидген», - ответил страж; его рука на предплечье Джейн сжалась крепче. – Не было ли там недавно ссоры со Скогнами или Броннами?
Акарган оскалился.
- Карлики предали вождя Ваардзага! Что там, и в нашем племени были предатели… - он резко полоснул пальцем по шее, будто перерезал кому-то глотку. – Но теперь всё спокойно. Мы отвезём вас в Дом Пламени. Поднимайтесь!
Он соскользнул по броне ещё ниже, поправил нить бус, упавшую на лицо, и протянул странникам краснопалую ладонь. Джейн успела заметить чёрный блеск между бусами и пальцами, - так же блеснул кончик иглы, спрятанной под перчатку…
В следующую секунду Джейн, не успев ни ухватиться второй рукой, ни найти равновесие, грохнулась на засохшую глину. Хассинельг рассеянно махнул в её сторону посохом – боль в ушибленных ногах тут же унялась – и, медленно опустившись на корточки, уткнулся в белый «шест» макушкой. Голова упала на грудь, в горле зарокотало.
- У него были чёрные иглы в руке, - пробормотала Джейн; её передёрнуло. – Они такие же, как…
- Они убили сновидца, - мёртвым голосом сказал Хассинельг. – Нужно обезуметь, чтобы… и чтобы надеть его вещи! И если никто из племени не удержал Акаргана…
Джейн поёжилась. «Чёрные иглы, и в них жизнь и разум… Какие-то кристаллы, способные… вселяться?!»
Твари, влезающие в чужие тела и управляющие ими, - такой сюжет любили на Земле, что в кино, что в комиксах. Но попасть в него вживую…
- Похоже, они все заражены, - пробормотала она. – Этими чёрными… кристаллоидами. И сарматы, и эти… Джагулы?.. Кристаллоиды как-то вселились и управляют ими. И тех убитых, и нас, кажется, пытались заразить…
Хассинельг резко опустил посох и повернулся к ней.
- У вас хорошо учат целителей, - он скрывал дрожь в голосе, но получалось плохо – и свечение посоха в его лапе часто мигало. – У нас есть Фоулы. Они берут себе живое тело и выжирают изнутри. Что знаешь о кристалло…тах? Расскажи!
Джейн ошалело встряхнула головой, едва не уронив развязавшуюся обмотку.
- Ни черта не знаю! Вот сегодня увидела! И лучше бы не…
- Откуда тогда знаешь название? – подозрительно спросил страж.
- По-нашему это – «похожий на кристалл», - мрачно ответила Джейн. – Они похожи. На острые чёрные кристаллы. А как их звать на деле… это у них спроси!
Хассинельг уткнулся взглядом в мигающее навершие посоха.
- Сарматы… племя Джелег… что за мощь в этой чёрной мерзости?! Победить сильнейших, взять их тела… Никогда таких тварей не было на Равнине!
«Иногда такие вселенцы приходят по одному,» - Джейн судорожно вспоминала всё, что видела и смотрела, - слова Хассинельга о Фоулах, с одной стороны, совсем не радовали, с другой – Фоулы определённо не были кристаллами… «А иногда – ордой. А иногда ещё размножа… Да тьфу ты, что мне в «Ренси» не сиделось?!»
Она до боли укусила себя за руку – настолько дурные мысли из головы надо было срочно вытряхивать! «Сдохла бы ты в «Ренси», сто процентов – сдохла. А тут… лучше враг снаружи, чем невесть что внутри. Прорвёмся!»
- Фоулы иссушают разум и тело. Но и сарматы, и Джагулы полны жизни, - Хассеку удобнее было рассуждать вслух. – Эти кристаллы не выедают жертву…
- Может, они только начали, - пробормотала Джейн. Обоих передёрнуло.
- Хассек, а Хассек, - Джейн поднялась на ноги, быстро огляделась – их выкинуло на волнистую равнину, прорезанную высохшими руслами. Русла, видно, не всегда были сухими – вдоль них росли деревья-шары и складчатые «пирамиды» с тонкими листьями. Стоило им соприкоснуться, Джейн слышала электрический треск – а шевелились они часто, и не от ветра. Пятнами проросла огнелюбка; ещё дальше виднелись «пирамиды» куда как выше и «трескучее»…
- Надо ведь предупредить. Всех ваших. Про станцию, и Джагулов, и… Ещё много кристаллоидов без тел, - зараза пойдёт дальше!
- Ты права, как сам Ку-унну. Скоро день Земли, день Торга, - все придут к Детям Пламени… - Хассек ударил посохом в глину, выбив глубокую скважину, и раскрутил «палку» над головой. Мерцающий многоцветный луч ударил в небо. Он что-то передавал, и сигнал приняли – то тут, то там Джейн видела световые нити между землёй и небосводом, и они тоже меняли то яркость, то цвет. Хассинельг стиснул зубы и резко махнул хвостом, с треском смыкая клешню.
- Дураки! Стал бы кто в своём уме так шутить?!
Луч снова ударил в небо, но в этот раз никто не ответил – только что-то мигнуло на горизонте и погасло. Страж уронил голову на грудь.
- Что? Они не поверили? – вскинулась Джейн. – Почему?!
Пальцы Хассека крепко сжались на посохе.
- Потому что я – это я. А Детей Пламени знают все. От Джагулов жди всего. Но чтоб сарматы…
- Я как свидетель… м-да. Если уж тебе, своему, не верят… - пробормотала Джейн, вспомнив, как на неё косились на пограничном посту.
Земля мелко затряслась. Хассинельг припал на одно колено. Джейн просто села – в этот раз мягко и не на глиняный гребень. Из-за ближайшей складки рельефа выглянул полосатый зверёк. Ещё доля секунды – и Джейн увидела двадцатерых, быстро, но скрытно смыкающих кольцо. Она хотела обернуться, посмотреть, нет ли их и за спиной, но Хассек крепко схватил её за руку. Ему явно было не по себе от этих… полосатых куниц обычного «куничьего» размера?!
- Ты страж? Твоё имя? Кто с тобой? – резко спросила «куница». После разумных выдр и гиен Джейн только и удивилась, что эти существа не одеты даже в бусы… и что страж их явно опасается – как бы не сильнее, чем Джагулов с их живым бронеходом.
- Хассинельг из отряда Руниена, - Хассек даже не пытался встать с земли или применить посох. – Джейн – необученный маг-лучевик. Мы искали наставника в «Элидгене» - и едва не нашли смерть. Племя Джелег… оно уже нашло её. Здесь, в Нхорро, знают о живых чёрных кристаллах?
Земля снова дрогнула. Зверьки, перемахнув через укрытия, окружили чужаков, пристально глядя им в глаза и принюхиваясь.
- Протяни руку, - велел один из них Джейн. Его усы быстро зашевелились.
- В вас нет холода, - заключили те, кто обнюхивал чужаков. – Мы видели луч в небе. С кем ты говорил, страж Хассинельг?
- Со стражами, - тот горько усмехнулся. – Хотел сказать о похитителях тел. Вы – первые, кто верит мне?
- Трое из нас видели… очень плохое у «Элидгена», - «куница» прижала уши. – Бронны, что растили травы в небе. Чёрный вождь и другие Дети Пламени велели им сойти. И убили их.
Джейн передёрнуло.
- Как и Скогнов сегодня…
«Скогны, может, лучше сопротивлялись? Хотя – метровому карлику против сармата, даже мелкого…» - она снова вздрогнула.
- Что со Скогнами? – «куница» привстала на задние лапы. – Говори!
- Всех, кто служил Пламени, перебили сегодня, - глухо ответил Хассинельг. – По приказу… нового вождя. Белого повелителя чёрных кристаллов. Чёрный вождь теперь под его рукой. Как и остальные. И Джагулы, союзные им. Мы с Джейн видели… Скогны отвергли кристаллы, и их убили Пустотой. Уктанну, хранитель времени, сам он… Кто из сарматов так смог бы?!
«Куницы» быстро переглянулись.
- И ты, страж, ничего не сделал?
- Не успел, - Хассинельг склонил голову. – Кто бы мог помыслить…
За «кустарником» мелькнули пушистые полосатые хвосты – «куницы» разомкнули кольцо.
- Стражу надо бы мыслить быстрее, - холодно сказал их «вождь». – Мы послали гонцов во все города. Нхайга уже знает, и Нхэйли знает, и Урту, и Нэшту, и Алвен, и Эллури, и весть идёт по земле и рекам. Но мы не могли сказать про Джагулов и Скогнов. Гонцы разнесут и эту весть. Каждый нхельви уже знает. Мы верим друг другу, не то что вы. А вы… вам повезло сбежать от смерти воли… или тела. Мы, нхельви из Нхорро, позволим вам спать у холмов, под нашей защитой. Спите, охотьтесь, - остальное ваше дело. Ты не из моего отряда, страж Хассинельг, чтоб я тебе приказывал.
«Куница» исчезла в зарослях. Хассинельг с облегчённым вздохом поднялся сам и протянул Джейн широкую ладонь.
- Когда говоришь с теми, кто прыжками раскалывает землю, нужно много осторожности. Мы этой ночью под защитой Нхорро – уже не так плохо. Жаль, я не запасся водой… Ладно, пойдём.
В этот раз он не стал перемещаться – они пошли вдоль сухого русла, и Джейн быстро поняла, зачем Руниен нашивал на подошвы костяные пластины… вот только спорол он их зря!
Километра через два они вышли к изрытым холмам. Видимо, внизу глина была влажнее и копалась легче, - сверху она просохла до звона. Джейн уставилась было на холмы – на них были явные «русла», проложенные стекающим металлом, и как что-то внутри выжило – понять было невозможно – но Хассинельг взял её за плечо и развернул в другую сторону.
- Не раздражай их, - прошептал он, отходя на несколько шагов. – Нам тут ещё охотиться. Припасов я не взял. К воде мы переместимся, не бойся, пей.
Джейн только сейчас вспомнила и про фляжку в сумке, и про жажду и голод. Её до сих пор слегка трясло. «Атомная станция в руках похитителей тел… Это похлеще астероида! Там был дядя Джек… и Катарина, и Пушистик, и мы нашли Себастьена… А здесь… Вот что делать с тем, о чём никто ничего не знает?!»
Она прожевала сушёную ягоду курруи, помня, что это растение хорошо для мозгов. Трясти перестало, ничего умного в голову не пришло.
- Джейн! – ей в руки сунули короткий, но широкий нож из серого камня. Хассинельг уже успел выбить в земле яму с высоким бортиком и в стороне от неё втыкал в глину сперва посох, потом колышек из связки, прихваченной на заставе. На них растянулась одна сетка, затем другая… Хассек со вздохом оглянулся по сторонам, выгреб что-то из сумки, разжевал и сплюнул под сетку.
- Я добуду дичи нам на сегодня. Завтра с утра, с обильной приманкой, ещё поохотимся. Я буду бить, а ты разделывай.
Джейн вытаращила глаза, но Хассинельг развернулся к ловчим сетям – и вовремя: над приманкой уже собрался рой летучей мелюзги. Кажется, там мелькнули и пузыри, только без раковин. Пара секунд – и сверху спикировал десяток тварей размером с кулак. Они хватали мелюзгу на лету – но за ними уже спускались хищники покрупнее. Джейн вскинула голову – над сетями Хассинельга вырастала живая «пищевая цепь»… хотя, скорее – «пищевая воронка»!
Страж, высмотрев в ней что-то, вскинул посох – и под ноги Джейн шмякнулось нечто в широких чешуях, с выпущенным втяжным хоботком, с шестью парами то ли плавников, то ли крыльев, и десятком чёрных глаз по периметру. Длиной это было метра полтора – и всё ещё вяло подёргивалось. Джейн уставилась сперва на него, потом на нож. «Ну и как это… разделывать?!»
В голове мелькнуло что-то про вынимание кишок и отрезание головы, и Джейн, прижав животное коленом к земле и закатав рукава повыше, принялась искать у него брюхо. Нижняя часть от верхней не отличалась ничем, кроме нескольких жёстких гребней ближе к хвосту. «Ладно, начнём с головы…»
Нож был острее, чем Джейн решила сначала, - верхний сегмент кое-как отвалился, выпустив на землю струю лиловой крови. Подёргивания почти прекратились. Джейн запустила руку внутрь. Какие-то внутренности у твари точно были – и плёнки для их крепления тоже. «Если разрезать вдоль…» - Джейн отбросила те комки чего-то сырого, что всё-таки удалось извлечь. «И подрезать эти чёртовы плёнки…»
Рядом шмякнулась ещё одна зверюга, похожая на трилобита-переростка. Джейн, кое-как проведя кривой надрез между чешуями, выдернула плёнчатый «мешок» - и уставилась на полости и прожилки внутри вскрытой туши. «Теперь что, чешую счистить? А это – это едят? А как с трилоби…»
Додумать не успела – растрескавшаяся глина шевельнулась, открывая расщелину, как пасть, и что-то крепко дёрнуло распотрошённую зверюгу за хвост. Джейн рванула тушу на себя, но животина была скользкой от крови. Доля секунды – и из расщелины торчал десяток сантиметров верхней части. Джейн с гневным воплем всадила в глину луч с двух рук.
- А ну отдал!
Она выдернула добычу (уже без хвоста) из-под земли. Под глиной что-то вяло шевелилось. Хассинельг ухватил Джейн за плечо, развернул к себе, изумлённо на неё глядя. «Трилобит» и ещё что-то чешуйчатое длиной в метр свисали на ремнях за его спиной. На земле уже ничего не осталось – ни отрезанной головы, ни потрохов…
- Падальщика-то зачем?! Его на всей Равнине никто не съест, не отравившись!
- А нечего жрать нашу добычу, - буркнула Джейн. – Хассек, ты бы хоть сказал – что из этого едят! Я первый раз в жизни вижу всё вот это вот…
Хассек встряхнулся всем телом, молча выбил из «пищевой воронки» ещё одну зверюгу, забросил через плечо и сдёрнул сетки с колышков.
- Подержи дичь. Только на землю не клади! Сейчас покажу, что и как.
…Выбив пару углублений в бортике над ямой, Хассинельг бережно достал со дна сумки костяную трубку, вытряхнул на ладонь что-то жёлтое, расправил, - и Джейн изумлённо уставилась на мешок из плотного скирлина. К складчатой горловине были прикреплены костяные крюки; за них мешок подвесили на колышки. Две белые вспышки давно разогнали и то, что шевелилось под сухой глиной, и то, что сверху уже примерялось к чужой добыче. «Пищевая воронка» рассосалась. Хассинельг сел рядом с полуразделанной рыбиной, развернул её, что-то срезая на ходу и бросая в скирлиновый мешок, что-то – к белой светящейся «стене» купола над путниками.
- Ага…
Хассек провёл надрезы чуть в стороне от того, который пропахала Джейн, подвернул чешуйчатую шкуру и одним рывком ободрал её до остатков хвоста. Их рассёк по длине, очень осторожно извлёк какой-то бугристый тяж с трубками-отростками и кинул к «стене». Тщательно обнюхал разделанное, недовольно махнул хвостом и отрубил ещё кусок, швырнув туда же, - видно, Джейн при потрошении всё-таки раздавила аналог жёлчного пузыря. Остальное он нюхал ещё дольше, потом вынул из-за голенища второй нож, узкий и тонкий, из чьей-то жёлтой кости, со вздохом осмотрел его и протянул девушке.
- Срезай всё, что мягко, мелкими кусочками. Вот так, - он состругал с костяка пару тонких ошмётков мяса и кинул в мешок. – А я дальше разберусь.
Он поднял «трилобита» и с хрустом разломил его по длине на три неравные части. Эту тварь вскрывали с боков…
С очисткой костяков Джейн управлялась хорошо, только едва не порезалась, пока глазела на работу Хассека.
- Осторожно! – предупредил страж, бросая уже чистый костяк – только сухожилия его и скрепляли – на скрещенные колышки у «стены». – Теперь вот этого. Слушай, а что вы у себя едите?
- То же, что сарматы, - буркнула Джейн, высматривая среди гребенчатых выростов на костях (если это были кости) то, что можно срезать, не сломав нож. Кое-что пришлось выскабливать из внутренних полостей. Хассинельг, услышав ответ, почти секунду молча на неё смотрел, потом щёлкнул хвостовой клешнёй и заглянул в раздувающийся мешок.
- А откуда у вас скирлин? – Джейн пощупала жёлтую плёнку. Страж озадаченно махнул хвостом.
- Скирлин?.. Это гзеш. Сарматский гзеш, только они умеют делать цветной.
Вспомнив о сарматах, он помрачнел, подобрал посох и шагнул к «стене».
- Сиди тут, я за водой. Знать бы, что вы едите, как сарматы! Нхельви, небось, над нами хохотали всем холмом…
У купола привстала на задние лапы полосатая «куница». За ней ещё четверо волокли длинный бурдюк с перетяжками и петлями по всей длине (специально для переноски в зубах каким-то низкорослым зверьком) – и Джейн, увидев тот же жёлтый «скирлин», ошалело на него уставилась. «У сарматов тут торговая фактория, что ли?!»
- Не бегай зря, вот хорошая вода, - нхельви остановились у «границы». – Да, удивлён будет тот наставник, кто возьмётся за твою ученицу!
Существо пронзительно заверещало. За ним заверещали и остальные. Джейн насупилась. Хассинельг, на миг приложив руку к груди, втянул бурдюк в купол, вылил воду в растягивающийся мешок и вернул ценную вещь «куницам». Те успели сбегать за вторым.
- Джейн, держи… - Хассек достал второй «скирлиновый» мешок. «Гзеш – прочная штука,» - решила девушка, глядя, как плёнка равномерно растягивается. «И очень эластичная. Но… мясо, вода… разве в мешках варят?!»
Что-то такое ей всё-таки вспомнилось – из древней истории, из рассказов о «старейших народах», не освоивших керамику… Хассинельг, как ни в чём не бывало, достал из сумки штырь с крючком, трубку из толстой кости, вытряхнул из неё подвеску из синего металла и тёмно-красных камешков, тронул её посохом – «инкрустация» накалилась добела, а за ней и сама подвесная пластинка. Из мешка, в который её опустили, повалил пар. Хассек осторожно положил костяную ручку на край бортика – так, чтобы не выпала, а подвеска не слетела с крюка – и сел рядом, длинной костяной ложкой помешивая варево.
- Вот и всё. Сидишь и болтаешь там черпаком. Как крупные куски потемнеют и начнут разваливаться, так с него и хватит, - он отдал ложку Джейн и огляделся по сторонам. – Сиди тут. Так, если мне надо четыре листа, с тебя и трёх довольно…
Он ушёл. Постепенно темнело. Джейн помешивала варево, стараясь не задевать стенки «мешка» - тогда он дёргался, а содержимое всплёскивало. Ещё пару минут «куницы» выглядывали из холмов, но, убедившись, что «цирк» закончился, попрятались по норам. Джейн подозрительно косилась на трещины в глине. «Что мы будем есть, я поняла. А где ночевать? В куничью… нхелью… короче, в нору мы не пролезем!»
Хассинельг, войдя под купол, шумно втянул воздух и улыбнулся.
- Вот, садись, - он кинул Джейн стопку жёлтых зубчатых листьев с пол-неё длиной. Соорудив себе такую же подстилку, сел рядом, поддел что-то из плавающего в вареве плоским ножом, разжевал и вытряхнул из сумки набор костяных трубочек.
- Специи – истинный дар богов! – он вытряхнул несколько крупиц в мешок и бережно спрятал трубки. Джейн только головой покачала.
- Хассек… ты скажи – где мы будем спать?
Страж покосился на её рукава.
- Из тебя сначала надо магию вытряхнуть. От сегодняшнего любому стало бы худо, ты ещё сдерживаешься… - он вынул «термоэлемент» из потемневшего варева и воткнул его ручку в глину под углом – чтобы капли стекли. – Пойдём-ка разрядимся. Спать будем здесь, под защитой нхельви.
Джейн растерянно на него уставилась. «Сетка» зелёных световых полос уже ярко горела сквозь рукава, но не обжигала – и девушка о ней бы и не вспомнила, если бы не Хассек…
- Здесь? То есть – снаружи, прямо на земле? А если падальщик…
Хассек отмахнулся.
- Они прекрасно различают… ну, и я разгоню их перед сном. А никто страшнее падальщика в Нхорро не сунется. Идём!
…Мишень нарисовали световыми метками на глине – и луч за лучом сверкали ярко, оставляли проплавленные кратеры и широкие обугленные полосы – но били мимо цели. Только под конец Джейн немного сосредоточилась.
- Хассек… а дальше-то что делать? Со всем вот этим… - неопределённо повела она плечом, поедая после тренировок ещё тёплое варево. Ложка была одна, есть пришлось по очереди. Джейн косилась на останки сегодняшней добычи. «Если бы найти, чем распилить вон ту костину, да насадить её на вот эту… А у меня даже ножа нет! И острый камень в этой глине я не откопаю…»
- Не знаю, - угрюмо ответил страж. – Все Джагулы ничего не могли сделать с «Элидгеном» в дни его слабости. А кто-то захватил его на взлёте силы. И что с этими тварями может сделать один Хассек Шианга…
Джейн задумчиво потёрла кулаком подбородок. Всё было в жиру, чем вытираться – неясно, чем умываться – тоже, и явно ей светил третий день в одном и том же белье… Всё это мелькнуло в голове и стёрлось.
- Знаешь что? У нас неприступные крепости обычно брали изнутри. Находился кто-нибудь, кто открывал врагам ворота – и всё.
Глаза Хассинельга налились ирренциевой зеленью.
- Думаешь, кто-то из вождей Пламени…
Джейн угрюмо кивнула.
- Может, мы оба его и видели. Ты говорил – их четверо. А вербовкой и казнью занимался только один. С оружием, в броне… Знаешь, что может сармат в такой броне и с таким оружием? Если бы он был против, он бы тому лысому голову с хребтом выдрал.
Хассинельг махнул хвостом, едва не зацепив Джейн.
- Дела же у вас там творились… Но если вождь Гварза сам… д-да, - голос стража внезапно дрогнул. – Т-тогда ему было… н-нет-трудно.
Джейн вытаращилась на него. «Чего он?!»
- Ты… поела уже? – Хассинельг резко поднялся на ноги, бросил раскалённую подвеску на дно ямы, под почти пустой мешок, в два движения сложил «паззл» из зубчатых листьев так, что получились две плоские подстилки, распоясался и стянул верхнюю рубаху, постелив её вторым слоем. – Устраивайся. Сапоги свои сними и под ступни подсунь, так кровь оттечёт. Спи спокойно. Тут надо подумать. Хорошо так подумать.
Он отошёл к скелетам добычи и что-то отломал от них – кажется, те самые кости, к которым приглядывалась Джейн. Но ей сейчас было не до останков неведомых тварей. Хассинельг странно дышал и как будто… всхлипывал?!
«Дура! Таких дурищ два мира не видели!» - Джейн прикусила край сброшенной кожаной рубахи. «Это для меня всё это – кинцо, игрушка. Рассуждаю тут, кто предатель, кто нет… А он каждого из них – и живых, и мёртвых – по имени знает. Может, он с этим Гварзой десять войн прошёл бок о бок. А я тут…»
Она свернулась клубком на расстеленной рубахе, подсунув, по совету Хассека, сапоги под ноющие ступни, распустив все узлы и размотав повязки и пояса. Пару минут лежала тихо, слушая, как поскрипывает распиливаемая кость. Хассинельг что-то резал из выбранных обломков. Свет его посоха не жёг глаза и спать не мешал, негромкий шум работы – тем более. Мешало всё остальное, от складчатого, так и не потемневшего неба (почему там светло, а на земле темень?!) до отсутствия подушек и одеяла. Вытерпев пару минут, Джейн перевернулась на другой бок. Потом на спину. Легче не стало. Она и так-то здраво оценивала свои размеры и возможности – а здесь, под небом чужого мира, и вовсе казалась себе амёбой на пересохшей глине. «Если бы хоть накрыться с головой, чтобы эта штука над ней не висела…» На «штуке», будто в насмешку, загорелись два полумесяца, концами развёрнутые друг к другу. «Да чтоб их с их голограммами!»
- Страж Хассинельг, - в купол заглянула «куница». – Ты своей ученице или дай уснуть, или к делу приставь. Она так вертится, что холмы дрожат!
Джейн вспыхнула. «Они что, правда чувствуют такое слабое сотрясение?!» - она уставилась на подстилку под собой. «А если у них ходы прямо там… хотя – как тогда падальщик пролез, а они его не…»
- Джейн, тебе нехорошо? – Хассинельг, подняв посох, подошёл к ней. – Руки или голова – где жжёт?
- Не жжёт, - буркнула Джейн. – Заснуть не могу. Тут, вокруг… очень много места. И это небо ещё. Я… можно лечь на листья, а рубахой накрыться? Если натянуть на голову, может, легче…
Свечение посоха стало сиреневым, потом медленно потемнело. Джейн еле успела прикрыть рот – зевок получился громким и протяжным. Секунду спустя она лежала на боку, проваливаясь в сон, и ничего пугающего в нём не было – только тёплая вода реки и Джейн, плывущая на спине вниз по течению. По бокам извивались два полупрозрачных водяных змея, и девушка знала – они проводят её, куда надо, и ничего плохого не случится.
12 день Кислоты месяца Камня. Равнина, Сфен Молнии, город Нхорро – Сфен Земли
Потянуло прохладой. Джейн на ощупь поискала одеяло – не нащупала ничего, кроме твёрдой шершавой поверхности. «Оно что, на пол упа…» - Джейн подкатилась к предполагаемому краю кровати – и врезалась локтём во что-то твёрдое, но крошащееся. Запястья обдало теплом, в глаза хлестнул зелёный свет. Девушка вскочила, ошалело оглядываясь по сторонам и ловя падающие штаны – развязанные с вечера ремешки их не удержали. «Равнина!»
- Ну вот, а Руниен говорил – мало сил, мало сил… - услышала она дружелюбный голос рогатого гуманоида. Хассинельг уже оделся, сделал из лиственной лежанки сидушку и теперь крошил в кипящую в мешке воду остатки вчерашнего засушенного варева.
- Извини, что вчера тебя так… усыпил. Мне и себя пришлось – всё равно в голове пусто, - вздохнул он и протянул Джейн костяную ложку – как раз по её руке. – Держи, сделал вот. Ещё бы нож тебе… Та твоя штука, на зуб похожая, - дай на неё глянуть!
Джейн, пробормотав «спасибо», пристроила ложку в поясную сумку. С ремешками и завязочками одежды она в этот раз сладила быстро – и даже мысли о трёхдневном белье удалось «вырубить» через несколько секунд. «Ну, трёхдневное. А у нель… хель… куниц его вообще нет!»
- Хороший будет кинжал, - Хассинельг осторожно держал на ладони «зуб аллозавра». Джейн пригляделась к нему и ошалело встряхнула головой – фриловая отливка вытянулась на сантиметр и сменила цвет на светло-оранжевый.
- Зубцы по всей кромке… для разделки не пойдёт – но не порадуется тот, в кого он воткнётся!
Джейн быстро убрала бусы в сумку и потянулась за фляжкой и ягодами курруи. Тело будто закостенело. Ничего, похожего на брусья или турник, в округе не было, - разве что помахать руками-ногами для разминки да поделать отжимания…
- Скажи своей ученице, чтоб лучи направляла от холмов! – услышала она резкий голос нхельви-переговорщика. «Какие лу…» - додумать Джейн не успела. На третьем взмахе руками два луча ударили в купол, да так, что белое сияние почти сошло на нет. Хассинельг махнул посохом, укрепляя защиту и «проращивая» сбоку «коридор» с расширением.
- Джейн, ты тренируйся – только вон там! Магию, как и тело, надо разминать. А то она сама рванёт…
Следующие пять минут Джейн играла в «Селестину» - девчонку-повстанца из комиксов, раскидывающую бронированных сарматов одной левой. Вместо бластеров были руки, вместо врагов – трещины на глине, вместо скафандра… мн-да, вот на себя смотреть не хотелось совершенно. Когда окостенение во всём теле прошло, Джейн расчесала волосы пятернёй, вспомнила о существовании рек и ручьёв (жаль, что здесь они только сезонные!), обмотала голову повязкой и вышла к «кострищу». Там, кроме Хассинельга, уже сидел десяток «куниц». Остывающее варево их не интересовало, как и вернувшаяся Джейн.
- Нхельви бегают быстро. Но любой сааг-туул шагает быстрее. А как быстро летит убивающий луч…
Хассинельг склонил голову.
- Сделаю, что могу, - дойду до Омтурру. Туда вам бежать уж совсем далеко. Вот только и мои пути в эти дни завалены камнями.
- Хорошо, что из Омтурру на Холм Мены ходить мало охотников, - мрачно сказал нхельви. – Но если это лучшее, что ты можешь сделать…
Страж щёлкнул клешнёй с такой силой, будто дробил чьи-то кости.
- Если бы мы хоть что-то знали о ворах тел и их вожаке! Кто мог сказать – мертвы или безгласны… Эррх! – он захлопнул себе пасть двумя руками. Его взгляд прояснился.
- Летучая ракушка вождя Вепуата! Джейн, мы же не видели её вчера? Её не было в небе?
Джейн растерянно уставилась на него.
- Какая ещё…
- Видела бы – не забыла бы, - перебил её Хассек. – Её не было над «Элидгеном» - и над племенем Джелег тоже! Пусть Броннов, живших там, перебили… другие ведь живы? Кто-нибудь из нхельви знает?
- Никто не видел, чтобы другие спускались. Вождь не позвал их, - сказала «куница», быстро перекрикнувшись с сородичами среди холмов. – В небе много мёртвых раковин. Если улететь – легко затеряться.
Хассек оскалился.
- Если они живы и свободны – они могли многое видеть. Мы найдём ракушку – она такая одна. Но сначала – в Омтурру. Джейн, ешь, - на привале ещё добудем!
…Он уже заново перематывал охотничьи сети и складывал их и все колышки в чехол, когда Джейн заметила пропажу всех костяков. От них только и осталось, что ложка в её сумке… ложка как ложка – Хассек, заметив, что она широковата, даже подрезал края.
- А куда кости… - начала было она. Страж махнул в сторону холмов.
- Что-то же надо было оставить. Теперь слушай. Омтурру – на другом краю Равнины. В иные дни я дошёл бы в один мах. Сейчас добираться будем дня три, если не дольше. Когда пути завалены камнем, от темноты до темноты мне отведено пять прыжков. И заново силу я наберу только на ходу. Нам придётся много идти. От меня – ни на полшага! Держи, - он протянул ей наскоро сооружённый «рюкзак» изо всех подстилочных листьев и верёвочки через плечо. – Можешь нести? Не обронишь?
…Глинистая пустыня сгинула. Теперь Джейн смотрела снизу на те плато, на одном из которых позавчера ночевала. Они все были очень похожи, - клочки однотипного рельефа, раскиданные на немалое расстояние, - куэсты из слоёв «песчаника» и чего-то тёмного, метры гравия над ними, осыпи, тот же гравий под ногами… Плато и долины на Дальнем Краю были покрыты огнелюбкой, здесь же в камешках терялись последние высохшие стебли. «Немудрено – дождей-то не было, а корешки у этого недоплауна – явно не по десять метров!»
Дерево-обелиск под скалой вдруг выпустило десяток листьев и развернуло их ребром. С них посыпались какие-то мелкие твари, на лету сворачиваясь в клубок. «Паразиты? И механизм борьбы с ними?» - Джейн, забывшись, сделала шаг в сторону – и оказалась по колено в воде. Вокруг не было ни жёлтых плато, ни гравия, ни деревьев, - только водяная гладь и каменистые островки, заваленные водорослями. Джейн не успела оглядеться, как Хассек за шиворот выдернул её в прежний пейзаж.
- Сказал же – от меня ни на полшага! А если бы в Сфен Кислоты?!
- Чего?! – Джейн уставилась на стража, тот – на неё. – И… что это вообще было? Тут же нет портала… это как твои… перемещения?
Хассек взмахнул хвостом, выбивая клешнёй частую дробь.
- Ты что, и о разломах не слышала?! М-да, прав Руниен, - наставничек из меня аховый… Короче, снимай сапоги, вешай всё сушиться, садись и слушай.
…Это была не долина с однородным пейзажем, - это была мозаика из десятков кусочков. Свет посоха выявил каждую трещину в пространстве, «высветил» пейзаж за ней, - заросли с летучими тварями, глинистые и пепельные пустыни, полуразрушенные скалы с пёстрыми осыпями, водную гладь без признаков суши… Хассек поддел камешек, толкнул за ближайшую черту, - обломок гравия булькнул, исчезая в глубине.
- А есть места и хуже, - страж погасил посох, только разломы ещё слегка светились. – Сфен Пустоты. Или Кислоты. Или Мысли. Или… В общем, я эти штуки чую и знаю, какие надо пересекать, а какие нет. Ты скоро начнёшь замечать их… ну, обычно чужаки начинают – даже великий мастер-сармат, Дим-мин, хотя он в своей броне вообще немного замечал. Пойдём! Пройдём пару Сфенов, я дозрею до прыжка – и сделаем привал. Там местность более-менее, есть ручеёк, поищем грибов…
«Да я уже и без грибов…» - Джейн пыталась упихать то, что узнала, в сопротивляющийся мозг. «Вот это вот всё… как планета, живая, обитаемая планета может быть так устроена?! Если только… кто-то её сделал. Как виртуальный полигон… только вживую. И… не хотела бы я встретиться с этими… творцами!»
Они перешли один «Сфен Земли», свернули в трещащий, покрытый глиной и сухими руслами «Сфен Молнии», быстро по кромке миновали побережье (Хассинельг зажёг посох и настрого запретил Джейн касаться воды) и снова вышли в «Сфен Земли». Джейн уже не тянуло ничего разведывать – с каждым шагом она чувствовала, как усиливается боль в колене. Она решила было, что растревожила сломанную ногу, но нет – болела другая, и чем дальше, тем сильнее. «Пару Сфенов… Что-то не то у Хассека со счётом!»
…Прыжок – и она едва не упала, ступив больной ногой на осточертевший гравий. Огнелюбка высохла и тут – даже у родника, вперемешку окружённого настоящей каменной осыпью и деревьями-валунами. Воды вытекало немного; Джейн шагнула было к ней – хоть лицо умыть – и вскрикнула от резкой боли в колене. Ногу можно было волочить, но стоило на неё опереться… и что хуже всего – вторая «подтягивалась» за ней. Заныла ступня.
- Что?! – вскинулся Хассинельг. Через пару секунд Джейн уже сидела на лиственной подстилке, под куполом белого света, без сапога и с закатанной по бедро штаниной.
- Грёбаный гравий! – «поставила» она «диагноз», едва тронув совершенно целый на вид, но чересчур тёплый сустав. – Никогда не ходила столько по таким… поверхностям. У нас на Земле как-то ровнее…
- Сейчас, вот, держи, - Хассек протянул на дрогнувшей ладони пригоршню сушёных ягод курруи. Навершие посоха коснулось колена. Джейн стиснула было зубы, но боль тут же исчезла. Хассек потрогал навершием оба колена и ступни, провёл вдоль ног от кончиков пальцев до таза.
- Д-да… Я о таком слышал – Руниен, говорят, страшно мучался… У сарматов ни у кого не было, а с людьми из ваших краёв я не знался – я и не подумал, что… В общем, ты сиди. Принесу тебе мелкой дичи – сможешь разделать?
Он разгрёб посохом гравий, короткими вспышками «закрепляя» сыпучие стенки; ещё несколько взмахов – и было готово «кострище» вроде того, что Джейн видела под Нхорро. На её подстилку мимоходом шмякнулось что-то в комках из мелких осыпающихся камешков. Из-под непрочных «панцирей» торчали бесчисленные корешки.
- Чисти и кидай в мешок, - распорядился Хассинельг. – Ноги согни, как удобно. И не вставай!
- А… по нужде? – робко заикнулась Джейн. Хассинельг посмотрел на пятнистое фиолетово-зелёное небо.
- Цепляйся за плечи.
…От разломов была несомненная польза – отходы любого свойства, оставленные там, в лагере не воняли! Джейн, слегка повеселев, чистила коренья. Они были устроены проще, чем фауна – хотя и тут были «подводные камни», например, пузырьки в верхней части или острые жёсткие гребни, прозрачные, как воздух – и идущие по всему корневищу сверху донизу…
- Смотри, - Хассек, вернувшись с набитым мешком, отделил лист от своей подстилки и высыпал всё на него. – Это растёт только у воды. Где много синего – есть нельзя. А это грибы, с них только плёнку снять. Её клади отдельно, посушим, - если растолочь, хорошая кислая приправа!
Разделку дичи – в этот раз мелких летучих шаров и конусов – он взял на себя, и к лучшему – они ещё трепыхались. Корни (если внимательно смотреть на них со всех сторон) хотя бы не пытались внезапно укусить… Часть Хассек почистил только от мелких корней и нанизанного на них гравия и сложил в сумку. Плёнки от грибов сушились, прилепленные к уложенному над ямой колышку. Прилипали они крепко – и к пальцам тоже.
- Сфен Земли – самый спокой… - начал было Хассек, но тут у подстилки зашевелился гравий. Страж успел первым – взмах посоха, световая вспышка, и раскрытая было пасть исчезла, откусив только край листа. Хассинельг стукнул «горящей» палкой по гравию.
- Падальщик. А так тут спокойно. Если не нарвёшься на кочевников. Но они пешком ходят редко – а сааг-туула мы не прозеваем. Главное – не подходить к городам Кьюссов, там их летучие звери…
- Угу, - Джейн вспомнила сааг-туула – ей так и не довелось увидеть его хвост. – Звери – как у Джагулов?
- Поменьше, - без тени усмешки ответил Хассинельг. – Как от ручья до той скалы. Но если он хлопнет пастью… Я-то посохом зацеплюсь, а тебя точно всосёт. Посиди тут, схожу корни помою. И лишнее выкину, чтоб падальщиков не смущать…
«Лишнее» - внутренности и шкурки – он бросил у лагеря. Гравий зашевелился без промедлений. Секунду спустя мусора не было.
…Это варево получилось синим с прозеленью, с крупными кусками корней и грибов, размягчившимися, но не превратившимися в пюре. После пары ложек Джейн перестала прикрывать глаза – тут наверняка ели и не такое, тем более в походе.
- Омтурру, куда мы идём, - рискнула спросить она, - кто там живёт? У них есть… крупные зверушки?
Хассинельг ухмыльнулся, будто услышал шутку.
- Не, Скогны не держат никого, кто не помирает от удара палкой. Только садки со съедобным зверьём, деревья и грибы. И в Омтурру тоже.
«Скогны – те… бесшёрстные выдры? Они… похоже, очень смелые. И если они жили на атомной станции – они должны что-то понимать в технике…» - думала Джейн, доедая синее варево. «А если в них уже что-то вселилось, мы… наверное, успеем удрать.»
…Она не знала, сколько часов они шли. Последний прыжок Хассинельг сделал ещё при ярком свете, когда путники закончили разделывать и развешивать на просушку то, что добыли, уже стемнело. Ноги Джейн не болели, но на ночь страж провёл по ним посохом. Устроились в этот раз в Сфене Земли, распугав падальщиков и выставив какой-то другой купол – переливающийся, но не менее прочный.
- Если земля шевельнётся, - предупредил Хассек, когда устраивались спать, - сразу вставай на ноги. Шевельнётся снова, сильнее – буди меня! Тут внизу… мало ли кто проползёт.
Джейн поёжилась. Ей снова не хватало крыши над головой, стен вокруг… и хорошего прочного фундамента.
13 день Мрака месяца Камня. Равнина, Сфен Земли
Хассинельг старался прокладывать дорогу только по Сфенам Земли, куда-то ещё вылезая на считанные минуты. Ноги Джейн привыкать не спешили. Сегодня ещё и проросла – с самого утра, и под подстилкой девушки тоже – пёстрая шевелящаяся огнелюбка. Когда на горизонте погас световой столб, «плаун» заполонил всё вокруг. После третьего привала Джейн уже хромала на обе ноги – оттого, что неровная зыбкая поверхость ещё и трепыхалась, ступни сворачивало в трубочку.
- Если б попался зверь с широкими костяными пластинами… - вздохнул Хассинельг, проводя светящимся посохом вдоль ног Джейн. – Те, что прилетают, мелковаты.
- Чем дольше крутится воронка, тем крупнее… дичь, - заметила девушка, вынимая охотничье снаряжение; расставлять сети ей пока не доверяли, выходить из-под купола – тоже, но разрешили порыться в гравии одним из колышков – только всё найденное показать стражу. – Если ещё подождать – может, прилетят крупные?
- Они-то прилетят, - согласился Хассек. – Но то, что крупнее меня… лучше не звать тех, кто примет тебя за добычу!
Джейн вспомнила рассказ о «туун-шу», живых самолётах Кьюссов, и решила, что Хассинельг прав и в целом не глуп. Как и местные – иначе бы не выжили.
Хассек вернулся довольным и показал Джейн буро-зелёные шипастые шары с кулак размером.
- Куджагла! Нашёл в мёртвом дереве. Только… смотри, чтоб я после неё в общую еду ничем не лез. Ни ножом, ни ложкой. Руниен говорил – для людей это смертельный яд!
Напоминать не пришлось – Хассинельг покромсал куджаглу в отдельный мешочек из гзеша (прочные и тонкие бурдючки, похоже, с сарматской станции разбирали все, кто мог, - на Равнине ничего такого не было) и залил горячей водой со шкурками «ручейных» грибов. Нож прокаливал над огненной пластиной, пока лезвие не начало багроветь по краям.
- Сейчас я всё размешаю, - страж, закончив с очисткой ножа, покосился на зелёное свечение из-под рукавов Джейн, - и пойдём учиться. Хорошо, сегодня день нисходящей стихии, - не то тебя на каждом привале пришлось бы вытряхивать!
…Камешек на верху маленькой горки взметнулся паром. Джейн била с двух рук – и это было первое попадание.
- Ну вот, - Хассинельг довольно улыбнулся. – Когда лучи наружу не рвутся, попробуем что посложнее. Ну например…
Он, перехватив посох хвостовой клешнёй, провёл ладонью по кругу. На земле проступила светящаяся зеленоватая дуга.
- Световые штучки – несложные. Только нужна осторожность. Смотри, ты не выталкиваешь луч вон, а даёшь ему медленно стечь – и стряхиваешь, как капли воды с пальцев. Попробуй!
«Стечь… капли воды…» - Джейн махнула рукой в сторону горки камней. Луч, ударивший из ладони, оставил обугленную полосу на гравии.
- Эррх! – Хассинельг придержал её за предплечье. – Ты всегда будто бьёшь наотмашь. А тут надо плавно. Вот представь – свет течёт по руке…
Джейн честно попыталась. Даже получилось. Хассек вёл её руку, и на гравии проступал световой пунктир, прерываемый обугленными точками.
- Вот так, почти вышло…
На шестой раз он рискнул отпустить её руку. Джейн снова попыталась представить себе текущий свет и красивый узор на гравии. «А проку от него против кристаллоидов?!» - сверкнуло вдруг в мозгу. В следующий момент перед ней дымился кратер метровой ширины, а она, шатаясь, оседала на землю. Хассек оттащил её на подстилку – отпаивать отваром курруи.
- Ведь почти же получалось… - он, кажется, расстроился раз в десять сильнее.
- Это всё я, - Джейн уставилась в гравий. – Не надо было думать о кристаллоидах!
На кончиках её пальцев выступил зелёный свет. Хассек быстро сгрёб её руки в широкую ладонь, накрыл другой.
- Не надо! Это ты уже берёшь из себя. Так делать – быстро сгоришь. Джейн, мы же не в бою. Мы учимся. Для чего тебе столько яростных мыслей? Я не так что-то делаю? Что тебя успокоит? Не будет проку, пока ты рисуешь, а думаешь о бое. Есть лучи для битвы, есть для красоты, есть для ясного зрения… для речи даже есть! У нас тут некоторые говорят лучами…
- А я пробовала, - Джейн вспомнились Зелёные Пожиратели и их сигналы. – Даже получалось. И голове было легче. Но там не было кристаллоидов… и захваченной станции, и всего вот этого!
Страж склонил голову, задумчиво глядя на посох. Внутри навершия раскалённые красные и холодные зелёные вспышки быстро сменялись чернотой.
- Попытайся всё-таки думать не обо всём сразу. И у нас тут, и у тебя там… бывало же и хорошее! Может, о вкусной еде. Или о купании – тебе же нравится купаться? Мы завтра найдём хороший ручей, помоемся…
- Серьёзно?! – Джейн на секунду забыла и о кристаллоидах, и о захваченной АЭС. В одном и том же белье она ходила уже четыре дня, и те же четыре умывала только руки и лицо – на большее воды не хватало, Хассек набирал только-только на готовку, а к родникам не пускал. Страж, внимательно глядя на неё, махнул хвостом.
- Не знаю, о чём ты думаешь – но все мысли спутаны в клубок. Вот и Живой Металл в твоей крови ничего не понимает – ему убивать, светиться, говорить?
Джейн прижала руку ко лбу. «Мысли в клубок… Разве так не у всех?»
14 день Льда месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, ручей Манху
Похоже, что световой день на Равнине произвольно удлинялся и укорачивался каждые сутки. Без часов Джейн могла это определить только по степени усталости да по ноющему колену – успеет разболеться до привала или нет. Вчера не успело, и Джейн было обрадовалась, - но сегодня перед последним прыжком Хассинельг внимательно посмотрел на её ноги и посветил на них посохом.
- Ну вот кому легче от того, что ты мучаешься?!
Джейн переступила с ноги на ногу, проверяя, «развернулась» ли из болезненной «трубки» ступня. Вверх тут же взлетела туча спор. Каждый «плаун»-огнелюбка за день выпустил по пучку стробилов и теперь отчаянно «пылил». Даже не надо было его трогать, даже ветер был не нужен, - растение и так шевелилось, норовя подбросить споры повыше.
- Хассек, а всё это добро не прорастёт… например, на одежде? Или на коже? Или…
- Нет, - коротко ответил гуманоид, обхватив её за плечи. Джейн зажмурилась. Может, Хассеку было привычно из мелькающих обрывков пейзажей выбирать нужный, но у девушки только голова кружилась, а то и начинало мутить.
Им пришлось пройти ещё пару Сфенов – и чем дальше, тем больше воды сочилось из окрестных плато, и выше становились заросли, и огнелюбку местами теснило что-то с округлыми распластанными листьями, к которым приросли ребристые конусы. Джейн случайно задела кончик листа – растение, завернув в него конус, рывком втянулось в гравий. Камешки блестели от воды – под их напластованиями, возможно, умещалась целая река, но за тысячелетия их тут насыпался не один метр…
- Скоро выйдем к Манху, - Хассинельг довольно улыбнулся. – Очень большой ручей для Сфена Земли.
- А чего мы ищем воду в Сфене Земли, есть есть Сфен Воды, и там её – хоть залейся? – спросила Джейн. Это её давно занимало – когда не хотелось есть, не раздражало грязное тело и тряпьё, и ноги не ныли.
Хассек махнул хвостом.
- Ты Скогн? Или Маг Воды? Или ходишь под рукой Той, кто направляет все потоки? Ну вот и я нет. И нечего нам там делать.
Ручей Манху был слышен от самого разлома, а вскоре Джейн его и увидела – из пластов куэсты били родники, сливаясь в широкий двухметровый водопад. Везде, куда долетали его брызги, громоздились друг на друга деревья разной формы, и его русло было отмечено их густыми зарослями.
- Мы по ним будем прыгать? – вырвалось у Джейн. Она бы и попрыгала – её сейчас не смущало даже то, что вода, только что вышедшая из недр, очень вряд ли будет тёплой, скорее – нестерпимо ледяной. Хассинельг шёл вдоль русла, что-то высматривая, и вскоре остановился – тут среди огрызков трёхметровых деревьев-валунов уже проросли маленькие, с кулак, но их можно было и перешагнуть. Дальше начинался гравий, сантиметров на десять прикрытый замедлившимся потоком. Страж огляделся по сторонам, пощупал камешки посохом, отошёл на десяток шагов и принялся рыть яму-«кострище», трамбуя сыпучие стенки. Как уже видела Джейн, «трамбовка» осыпалась, стоило путникам свернуть лагерь, - даже углубления не оставалось.
- Не голодна? – отрывисто спросил Хассек, укладывая колышки поперёк ямы. – Тогда иди купаться.
Он распоясался, сбросил кожаную рубаху, заглянул во флягу, куда ещё с утра накрошил чуть не доверху грибных очистков. Пахло оттуда так, что вышибало слезу.
- Ты чего? – удивлённо посмотрел Хассек на Джейн, держащую свою рубаху под мышкой и озадаченно смотрящую то на ручеёк ей по щиколотку, то на дальний водопад.
- А где купаться? Тут я не помещусь…
Хассинельг пару мгновений молча на неё смотрел, потом сбросил остатки одежды и, зажав в хвостовой клешне «мешок»-«кастрюлю», пошёл к ручью. Белая вспышка – и посох на метр ушёл в гравий. Натужное шипение, рывок – и гору камешков вместе с чем-то шевелящимся вывернуло на берег. Пара секунд – и вода в длинной яме очистилась. Хассек, набрав полный бурдюк, подвесил его над ямой и опустил в него «термоэлемент».
- Скинь одежду и купайся, - устало сказал он, выбирая из груды камней какие-то корешки. Джейн смущённо уставилась в землю. «Даже проголодался, пока со мной возился. Вон, корни прямо сырыми грызёт…»
Первый шаг в воду – и ступни обожгло холодом. Сегодня и так-то похолодало, а ждать тепла от родниковой воды… Джейн стиснула зубы и соскользнула в яму-«ванну». «Лучше мыться льдом, чем вообще не мыться!»
Она, задержав дыхание, села на корточки, окунулась по самую шею, очень пожалела, что тут нет хотя бы пучка травы, - мыться листьями местных деревьев мог бы разве что сааг-туул с его бронёй… Озноб быстро ушёл, зато вода загорелась холодной зеленью. Джейн высунулась из ямы, - ручей был ни при чём. Это она сама светилась и «фонила» - по всему телу из-под кожи проступила ирренциевая «сетка». «Эффект Черенкова,» - мрачно подумала Джейн, снова погружаясь в «ванну». «Одно непонятно – почему я ещё жива. Или это всё – предсмертный бред?»
Бред или не бред, а в кои-то веки промыть волосы и оттереть от кожи все «напластования» - это дорогого стоило. Ещё один источник «черенковского свечения» ушёл купаться к водопаду, оставив над Джейн и лагерем длинный световой купол. Хассек светился ярче – это успокаивало, хотя бы ему «ходячий излучатель» навредить не мог.
Выныривая из ямы, Джейн вдруг сообразила, что лезть чистой в грязную одежду – негоже… но и голышом как-то неудобно. «Листья!» - осенило её; минуту спустя, уже в юбочке и нагруднике из частей подстилки, собранных на ремешок от неё же, Джейн вышла к «кострищу». Неподалёку с двух колышков, вбитых в скалу, свисали две кожаные рубахи, пахнущие тем же кислым составом, что недавно бултыхался во фляге. Хассек сидел у «котла», из которого торчали комья пёстрой ткани, - рубахи, штаны, повязки… только по цвету и можно было опознать эти тугие свёртки. Из них шли мелкие пузырьки, и временами вырывался сгусток мути.
- Скоро пойду полоскать, - сказал довольный Хассек. – А ты пока пособирай корешки. И грибы – на деревьях у воды их много. И вот ещё…
Он показал ей круглый клубень размером с кулак; к нему с боков прирастали мелкие – так же покрытые чёрной бугристой кожурой.
- Если увидишь такое – тоже прихвати. Это не едят, но хорошо для стирки.
- Ага, - Джейн подхватила пустой жёлтый мешок. Напихать туда можно было много, и от выступов-шипов гзеш не рвался, а рвался, так запаивался на «термоэлементе», - девушка думала, что сармату, который это изобрёл, очень не хватало на Равнине нормальных, прочных, ни с кого не содранных материалов…
…Под словом «полоскать» Хассек имел в виду «уложить в воду, привязав к придавленным колышкам, и так оставить». Джейн смотрела на свою рубаху и радовалась, что никаких «индейских штучек» там нет. Почему не отрывались «цацки» с кожаной накидки стража – она полоскалась вместе со всем остальным – понять было сложно. Может, нить, которой их пришили, ещё недостаточно размокла – или, наоборот, узлы затягивались туже при разбухании…
- Ноги целы? – первым делом спросил Хассинельг, когда Джейн притащила мешок. Он срезал ещё пару листьев, на них собранное и ссыпали.
- Целы, - Джейн с тоской покосилась на сапоги, подаренные Руниеном. Без обмоток-портянок лезть в обувь не стоило, - а она, оттёртая от пахучей кислой жижи жёсткими листьями, казалась такой удобной и родной…
- Сварю еды, - Хассек уже крошил в воду засушенные полосы утреннего варева. – А ты начни перебирать, чего принесла. Чёрные корни просто откладывай. А грибы сразу чисть. Насушим плёнок, а то я все извёл.
Он кивнул на матово блестящие сапоги и чистейшие – по крайней мере, издалека и сквозь быструю воду – кожаные рубахи.
- Часто таким делом не займёшься – тут полдня надо. Но мы завтра будем в Омтурру – а Скогнам по нраву чистые гости.
Джейн ошалело на него уставилась.
- Если бы не Омтурру, ты б ещё месяц одежду не стирал?!
«И не мылся» она добавлять не стала – с этим существом ей предстояло ещё долго делить дорогу, пищу и привычки.
- Так никто и не пачкался особо, - удивился в свою очередь Хассек. – Так, где-то кровь не оттёрли, у кого-то жир из кожи сочится…
Джейн, вспыхнув, вытерла листом мокрую шею. От забега по деревьям-валунам и заглядывания в каждую расселину, и правда, «сочилось».
- А… существам на летучей ракушке – им как, чистые гости по нраву?..
…Высохли тряпки почти мгновенно, не успела и еда довариться, - и Джейн никогда не думала, что влезет в это странное «снаряжение» чуть ли не с радостным визгом. «Повезло ещё, что Хассек – не человек. Перед едва знакомым парнем с Земли ходить вот так, в трёх листиках…» - её передёрнуло от отвращения. «Руки, может, придержал бы. А язык – точно нет!»
- Горячо, ни к чему рот жечь, - сказал Хассинельг, едва отхлебнув из «котла». – Темнеет, всякие свечения хорошо видно. Попробуешь что-нибудь небоевое? «Ночную дорогу», там, или «Верный взгляд»?
Что у разных лучевых «фокусов» Хассинельга есть ещё и названия, Джейн узнала недавно – впрочем, это было наименее странным из всего, что она узнала на Равнине. «Ночная дорога» - полосы цветного свечения на поверхности, «Верный взгляд» - подсветка для внезапных трещин в пространстве… Джейн повернулась лицом к стене защитного купола – та «шарахнулась» от неё на десяток шагов, создав в куполе слепой коридор – и медленно подняла руку. Пальцы слабо замерцали. Поодаль – метрах в трёх, в пяти, в десятке – одна за другой вспыхивали прямые и зубчатые линии разломов. Хассинельг уже стоял за плечом Джейн, приоткрыв и пасть, и хвостовую клешню.
- Вот же, всё вышло! Только надо было чуть-чуть отвлечься… А теперь – «Ночную дорогу»!
Свет ложился на гравий развёрнутым веером – то ледяной ирренциево-зелёный, то мерцающий багровый… На третьем заходе в мозгу дёрнулась посторонняя мысль, и гравий зашипел под сжигающим лучом. Хассинельг быстро провёл пальцем по плечу Джейн.
- Всё-всё! Давай теперь боевые. Мы с тобой пробовали бить в точку – а наоборот, взять пошире?..
…До истощения в этот раз не дошло, но Джейн устала – вполне физически, как после основательной тренировки. «Такая вот штука эта… магия Лучей,» - девушка подумала было «лучевая магия», но уж очень походило на лучевую болезнь, а этого добра ей и на Земле хватило. Ворочаясь, она устраивалась на камнях, листьях, слишком короткой (для матраса) рубахе и уложенных крест-накрест сапогах. Подошвы ещё не протёрлись, что удивляло её отдельно.
- Джейн, - Хассинельг приподнялся на подстилке; посох, придерживаемый хвостовой клешнёй, начал было светиться розовато-сиреневым, переходящим в фиолетовое, но на время потускнел. – Слушай… Тебе, и правда, станет легче, если залезть куда-то с головой? В такой кокон, как у нас в караулке, например? Там тебе, я помню, лучше спалось…
Джейн покосилась на небо. «Если краем кокона его закрыть – хотя бы будет не видно всех этих складок. И голограмм. Вот опять всё небо в лунах, и все фальшивые…»
- Станет, я думаю. Только где такую штуку взять? В этом… городе, куда идём, я без местных денег ничего не куплю…
- У них нет денег, - пробормотал Хассинельг и надолго задумался. Потом спохватился и зажёг фиолетовый свет – спать, так или иначе, было нужно. Джейн успела обдумать сказанное насчёт денег, вспомнить древнюю историю и понятие «меновая торговля», мысленно перебрать, что у неё есть на обмен, осознать, что ничего… Где-то на этом месте её и вырубило.
…Джейн распахнула глаза. Спокойный сон внезапно сменился кошмаром – но и после пробуждения страх не отпустил. Она вскочила на ноги, на ходу завязывая штаны, и лишь тогда поняла, в чём дело. Земля дрожала. Камешки, стекающие с дальнего плато, шуршали всё громче.
- Хассек! Вставай!
Вскочил он мгновенно – правда, Джейн едва не огребла посохом, но в следующую секунду уже была закинута за спину, под общий купол переливающегося света. Камни шуршали всё громче. Что-то надавило на кости черепа – всего на секунду, но Джейн затрясло. Ужас накрыл её ледяной волной. На дне мозга что-то трепыхнулось про инфразвук, влияние низких частот…
- Уходит, - прошептал Хассинельг, опуская посох. Подземная дрожь постепенно стихала – и резко прекратилась.
- Ушёл в глубину. Редко они просто так поднимаются к верхнему пласту…
- Что это было? – выдохнула Джейн. – Хищное?
Хассек неопределённо махнул хвостом. Ещё минуту он прислушивался, глядя на гравий сквозь навершие посоха, прежде чем опуститься на подстилку.
- Текк’т. Разумных не едят, но… нергоны есть нергоны, - он выразительно ощерился, посох вспыхнул ярче. – Сарматы… могучий вождь Дим-мин был дружен с ними. Они возвели стены и своды «Элидгена», дом для юного Пламени… Вождь Эгнаций, ведомый стихией Камня, дружил с ними. Да, сарматы всегда хорошо с ними ладили…
- И сейчас? – Джейн стало не по себе. По сотрясению земли трудно было прикинуть размеры – но тварь, проползшая «у верхнего пласта», была не меньше сааг-туула. «Если что-то подобное заражено кристаллоидами… и если они поняли, что мы их спалили…» - Джейн передёрнуло.
- Вот и я этого опасаюсь, - мрачно ответил Хассинельг. – Он нас не видел. И явно шёл не за нами. Может, хотя бы Текк’ты ворам тел не по зубам?..
15 день Пустоты месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, город Омтурру
Огнелюбка, разметав до утра последние споры, затерялась среди камней сухими волокнами. Её уже подъедали какие-то местные моллюски. Джейн после тренировки долго наблюдала за таким – гребнистый шарик на втяжных щупальцах притворялся камнем при любом шевелении грунта, но стоило щупальцу коснуться сухой травинки – и она мгновенно исчезала в раковине. Джейн попробовала покормить «зверушку» с руки и едва не порезала палец – с такой силой «моллюск» дёрнул пучок волокон на себя. Подув на слегка оцарапанную кожу, она оглянулась на Хассинельга. Тот уже оделся, подобрал вещи и теперь тщательно проверял все шнурки и подвески.
- Ещё Сфен – и мы у стен Омтурру, - пояснил он. – Собирайся!
Джейн, проникнувшись моментом, расчесала красные лохмы, как могла. У неё давно вошло в привычку заматывать их полосой ткани, собирая в очень рыхлую косу, - так меньше колтунов приходилось распутывать по утрам. Волосы выросли до лопаток и останавливаться на этом не собирались. Джейн полезла было в сумку за бусами, зацепила что-то острое, вытряхнула всё вон, облизывая кровоточащий палец. Хассинельг радостно ухмыльнулся.
- Говорил же – годный будет нож! Теперь ему бы рукоять и ножны…
- И на шею его не вешать, - Джейн угрюмо смотрела на ярко-оранжевый кинжал с волнистым лезвием. «Микрофламберг,» - зуб незаметно дорос (и где брал материал?! Жрал кого-то по ночам?..) до длины в десять пальцев. Хассинельг осторожно забрал его у Джейн, соорудил свёрток из мятого и порванного листа – остатков подстилки – и снова положил в сумку.
- А бусины ни во что не превращаются… - девушка хотела рассмотреть их получше, но разворачивать обмотанный ими «зуб» не решилась.
То, что было заколками… похоже, в палец впилось именно оно – часть, захватывающая волосы, незаметно стала набором тонких загнутых когтей, будто, и правда, «позаимствованных» у дейнониха. «Когти» почернели, верх с вырезанными фигурками покрылся чёрными прожилками. В глазах одной из фигурок Джейн померещился зеленоватый блеск.
- А вот это тебе, как лучевику… - Хассинельг смотрел на заколки сквозь навершие посоха и выразительно морщился. – Или само уйдёт, или… придётся отдать Пустоте. Вещь враждебной стихии, видишь?
Джейн пожала плечами.
- Тут тебе виднее… Эй! Что с моей банданой?!
Она думала, что развернуть ткань мешают какие-нибудь прилипшие волокна – или проросшая где не надо огнелюбка… но, похоже, пророс именно скирлин. Хассек отобрал бандану, очень бережно развернул, - с одной стороны свисали прозрачные корешки в полсантиметра длиной, с другой проросли микроскопические резные листья – копия кленовых.
- Зелёная трава! С Хесса такой не видел… - изумился Хассинельг, укладывая бандану на другой лист из подстилки и всё вместе скручивая в трубку. – Вот тут оставлю дырочку… Джейн, ты… в общем, эту штуку надо бы поливать. Чуть-чуть, по две-три капли. И разворачивать на привалах, чтобы продышалась.
- Ёлкин корень… - пробормотала Джейн, глядя на по-прежнему чёткую роспись Себастьена Марсье. Листики проросли и рядом с ней, но не закрыли ни одной черты – она как будто оказалась на пластинке… коры?
- А потом чего? Она… так и прорастёт? Травой или ещё чем? А как же металл с неба, и кислота, и прочий ваш климат?
Хассинельг неопределённо махнул хвостом.
- Где-то её посадить бы, чтобы сразу никто не сожрал… Ты подстилку брось, мы под Омтурру новых листьев нарежем. Эти уже рассыпаются.
…Это всё ещё был Сфен Земли – вот только гравий под ногами постепенно перестал елозить, а потом между его вкраплениями проступила тёмно-серая глина. Долина уходила под уклон, и поверхность покрывалась бороздами сухих русел – тут был сток всех дождей… судя по «керамическому» звону глины и чёрному дну каждого углубления, металл стекал здесь же. Вдалеке виднелись оплывшие, растрескавшиеся плато, а за ними – что-то серебристое, подвижное и бесконечное. Жёлтые стены с угловыми башнями – искусственное сооружение на берегу реки – Джейн заметила не сразу.
- Омтурру, - негромко сказал Хассинельг и крепко взял её за плечо. – Обижайся или нет, но здесь говорю я. Если только тебя не спросят прямо. Но это навряд ли, раз ты ученица.
Джейн пожала плечами. «Тебе объяснять разумным выдрам, почему их друзья перебили их сородичей. А ты, страж, ничего не сделал. В общем… у нас пять перемещений на сегодня. Как-нибудь смоемся.»
Город стоял на пологом склоне – прямо на пути сезонных ручьёв, будто специально воткнули. Ещё десяток шагов – и Джейн увидела, что в стене для них проделаны прикрытые «воротца». И что одно из «русел», двойное, странно узкое, выбито в глине для повозок – а вокруг него тут и там натыканы шипы Джейн по пояс. Это были чьи-то кости – или огромные, местами чёрные от нагара, или мелкие «зубцы» на «острие» из глины, - любой проезд, кроме единственной извилистой тропы, был закрыт.
- Стой! – Хассинельг остановился у первого неровного ряда шипов. Здесь они были воткнуты редко – путники легко прошли бы – но Джейн уже чувствовала, что со стен из плитняка, вот из-под того навеса из не пойми чего, на неё таращатся. И, может, даже что-то заряжают.
Страж медленно поднял посох, зажёг белым огнём. Тёплый, но не обжигающий факел вытянулся вверх на десяток метров. Хассинельг стоял так вторую минуту, прежде чем со стены пронзительно засвистела местная флейта, и вторая подхватила мотив птичьим клёкотом.
- Путь открыт, - коротко сказал страж, снова беря Джейн за плечо и ступая на тропу для повозок. – Но стража тут нет, и барабаны молчат. Если что – хватайся за меня. Я могу схватить слишком крепко.
- Нам не рады? – уточнила Джейн, глядя на маленькую крепость. Места она занимала меньше, чем любой район в Ураниум-Сити. Что-то странное было в её стенах… нет, не то, что их, как и башни, сложили из кое-как оббитых кусков плитняка и склеили серой подножной глиной. Это, как и бойницы, и навес… из коры, но очень-очень толстой и со странными цветными пятнами?.. как раз было ожидаемо. Странной выглядела стена вокруг ворот – метров пять в обе стороны… ну, и сама высокая створка, вся в спиральном орнаменте, местами украшенном цветными камешками. Этот участок – и ворота тоже – был… вылеплен из камня – так же, как пещеры на Дальнем Краю. Тот, кто его проектировал, понимал, что створка должна ездить в пазах, не застревая и не выскакивая, но вот для чего стена должна быть ровной – уже смутно. Разукрашенная поверхность шла едва заметными волнами и буграми – и всё ещё казалась идеально гладкой рядом с другими стенами и башнями. Кажется, за постройку чего-то ровного тут жестоко наказывали. Как и за одноцветную одежду, и за лишние разрезы на ней.
- Стой! – раздалось со стены, когда до жёлтых ворот оставалось метра три. – Кто ты, и кто с тобой?
Хассек сердито фыркнул.
- Я – Хассинельг, страж Равнины, и не говори, что не узнал меня! Со мной ученица Джейн, дикий маг Лучей. Нам есть что сказать старейшинам и воинам Омтурру. Есть тут кому слушать?
- Хассинельг? – из жителей никто не показался, но судя по писку и фырканью с разных участков стены, там их собралось немало. – Тот, кто всегда и всюду лезет, когда не просят? Как же, узнали… Эта твоя ученица – странный у неё вид. Не из народа вашего Руниена?
- Джейн – из Тлаканты, ей пришлось бежать, - ответил Хассек, и девушка едва не приложила ко лбу ладонь – «вот кто тебя за язык тянул-то?!». Взгляды со стены едва не впечатали её в глину.
- Тлаканта? Беглый дикий маг из Тлаканты? И ты это… существо ведёшь в Омтурру?!
- Если бы мы хотели вам вреда, я бы с вами не болтал! – страж щёлкнул хвостовой клешнёй; пламя на посохе взвилось, потекло по земле. – Мы уйдём прочь, если так хотят в Омтурру – но сначала пусть услышат то, что я должен сказать!
Где-то минуту на стене шуршали, поскрипывали и перепискивались, и кость-«переводчик» ничем помочь не могла – видно, переговоры шли на каком-то закодированном языке или жаргоне, в её память (где у кости память?!) не внесённом.
- Говори, - раздался уже другой голос, такой же недовольный. – Раз мы не учим Магии Лучей, и раз ты готов уйти без долгих споров… снова, небось, пришёл выгораживать своих Детей Пламени? Говорить, как они миролюбивы, как благородны, что знать не знали о замыслах кочевников и ничего не взяли из их трофеев… Это ты пришёл рассказывать, когда мы едва заделали стену?!
Джейн ошалело встряхнула головой. «Так. Мы снова во что-то вляпались. Или… наоборот?!»
- Старейшина Тахешек, - Хассинельг поднял посох выше. – Я пришёл сказать – отныне сарматы вам враги. Не ведите с ними дел, не ведите дел с их друзьями, не подходите к ним и не пускайте к себе. Их дом, дом Пламени, захвачен, в их телах свирепые чужаки. Те из народов договора, кто был там, убиты. Это видели нхельви, и мы с Джейн тоже. Да не подойдёт никто из Омтурру ни к «Элидгену», ни к Холму Мены!
На стене заверещали.
- Хассинельг говорит разумно?! Хвала богам, никто из Омтурру не слушал тебя и твоих приятелей раньше – и никого из нас не было рядом с сарматами!
- Подожди, старейшина Тахешек, - страж снова поднял посох. – Скажите о том, что стало с «Элидгеном», сарматами и их друзьями, другим народам договора! Пусть знают все, пусть никто в день Земли не попадётся в ловушку!
- Мы не глупцы, страж Хассинельг, - донеслось со стены. – Пусть боги наградят тебя за такую весть, и так ко времени! Омтурру откроет ворота для вас обоих, если вы принесёте клятву ненападения!
… - …ни словом, ни мыслью, - закончила Джейн, с самым уверенным видом глядя на выдру в высокой шапке. По бокам шапки торчали гребни из тонких костей. На одежде – и этого аборигена, и тех, кто его окружал – вообще было много безделушек из костей, зубов, чешуи, просверленных камешков, - и одеты те, кто в шапках, были пёстро… но то, что на них, было сшито из кусков одноцветной ткани! «Так её тут всё-таки делают – и массово?!» - Джейн вертела головой, пока её не одёрнул Хассек, но пёстрое тряпьё, вроде того, что досталось ей, увидела только на самых простых воинах – и то это были штаны, почти до нижних завязок прикрытые «юбкой» в костяных пластинах. Пришельцы стояли в захабе, загнутом коридоре между стен; жёлтые гладкие ворота за спиной Джейн уже тихо закрылись, толстая створка из чёрного дерева впереди чуть приоткрылась – за ней можно было разглядеть встречающих, вот девушка на них и глазела. Иногда в поле зрения попадали ноги и «юбки» арбалетчиков на стене… если только это были арбалеты – кажется, их заряжали не остроконечными болтами, а маленькими дисками. «Примитивные пули? Но… диск? Странная форма…»
- Ваша клятва принята, - сухо сказал Тахешек. Деревянные ворота открылись, выпустив чужаков из узкого простреливаемого коридора. Джейн вдохнула полной грудью, мельком подумав, что какой-нибудь сармат или Калиг в захабе точно зацепился бы плечами… или ей так мерещилось – арбалетчики над головой действовали на нервы. По захабу ведь как-то проезжали местные повозки – вот и колеи под их колё… что?!
Первая повозка ей попалась на глаза почти сразу же – город плавно спускался к воде, странные складчатые башни… деревья… всё вперемешку?.. стояли тесно, под навесами, перекинутыми через улочки, кто-то что-то чистил, варил, стругал, пилил и сверлил, перекрикивался, булькал, верещал, отдавая команды… Под ближайший навес зверюга, похожая на бронированный блин, неторопливо затаскивала волокушу. Ещё одна такая же повозка, нагруженная бочонками, медленно поднималась по мостовой от реки. Дороги тут всё-таки мостили – тем же плитняком, может, остатками от строительства, но глиняное месиво под ногами не булькало, и помои по улицам не текли. Может, их как раз везли вон к тому скоплению деревьев-столбов, чтобы его удобрить?.. Ветер дул от реки, и чьими-то внутренностями, кровью, кислятиной и горечью пахло основательно.
- Можете ночевать в городе, - услышала Джейн сухой голос старейшины; незаметно их собралось пятеро – только и опознаешь по шапкам с гребнями, а Тахешека девушка в жизни не отличила бы. – Пить его воду, охотиться за его стенами, покупать его товары. Но никакой магии в Омтурру!
- Никакой, - пообещал Хассек, крепко держа Джейн за плечо. В другое время она бы фыркнула – но вокруг было многовато арбалетчиков, да и воины в «чешуе» из металла, что сопровождали старейшин… Копья и палицы – ерунда против бластера, вот только бластера-то у Джейн не было. Да если бы и был…
- Я тоже кое-что скажу, страж Хассинельг, - «выдры»-старейшины были один другого мрачнее; на Джейн не глазели – раздражала их явно не она. – С башен Омтурру далеко видно. Их было трое – пернатый, сияющий и одетый в камень. За колючим полем, но так близко, чтоб их узнать. На них была кровь и раны, а оружия не было. Мы открыли бы им ворота, хоть и не забыли недавний набег…
- Джейн! – Хассек до боли сжал её плечо. – Вожди сарматов – Вепуат, Младан и Эгнаций! Значит, они поняли, кто пришёл с Гварзой, и пытались вырваться… я их знаю – если бы они могли, они увели бы всех. Значит, было поздно…
- Для них – тоже, - угрюмо сказал старейшина. – Звери Кьюссов уже летели к ним. Кьюссы кружили в тот день далеко от Ишшелги – весь день, с темноты, весь Омтурру поднялся по тревоге. Вот только Омтурру им был не нужен. А эти трое – да. У них не было оружия, но одного зверя после битвы Кьюссы уволокли на тросах. Она была короткой, их всех схватили. Но так ранить гигантского зверя…
- Они живы?! – встрепенулся страж. – Вы видели – их взяли живыми?
- Их поднимали, как живых, - всё, что мы знаем, - отозвался старейшина. – И связали очень тщательно. Мертвеца связывать незачем. Далеко же в тот день Кьюссы улетели от Ишшелги! А если не от Ишшелги – то ещё дальше…
Хассинельг щёлкнул хвостовой клешнёй.
- Кроме Ишшелги, неоткуда. И – они ведь годами тут не показывались?
«Выдры» дружно оскалили мелкие, но острые зубы.
- Омтурру готов к любой угрозе – и с земли, и с неба! В Ишшелге хорошо это помнят.
Страж склонил голову на грудь.
- Кто-то предупредил их. Они искали беглых сарматов, ждали их – и дождались. Где Маалу, где Ишшелга… да сложно ли Кьюссам сговориться, с их-то зрячими камнями!
- Зачем Кьюссам вожди без народа? – пробормотал кто-то из старейшин. – Разве надеются получить что-то в обмен… от Гварзы и того нового вождя, от чёрных кристаллов…
Джейн передёрнуло. «Не знаю уж, что там за вожди, и зачем на сарматах перья и камни, - но вот эта ловля беглецов через весь континент… авиация, живые бронеходы, - и всё в союзниках у… и атомная станция в руках у не пойми кого! Надеюсь, она хотя бы ещё не взорвалась…»
- Кьюссы чуют выгоду, как падальщики мертвечину, - Хассинельг оскалился. – Может, между ними и новым вождём «Элидгена» уже заключён союз. Мало нам было сарматов с магией Пустоты…
- Мы сказали, что знали, и ты сказал, что хотел, - похоже, «выдрам» было не по себе – и очень нужно было обсудить новости без чужих ушей. – Ночуй в Омтурру, иди дальше, - стражу приказывать мы не можем. Но следи за своей ученицей!
Ещё секунда – и Джейн и Хассинельг стояли на пустой улице. Город галдел, по улицам ползали волокуши, шныряли между домами носильщики с вьюками за спиной, прохожих было мало, и те спешили по делам, - но чужаков все огибали по широкой дуге, прячась за стенами и деревьями.
- Спать нам лучше у ворот, - деловито сказал Хассек. – К ночи ветер сменится, но квартал скорняков есть квартал скорняков. Да и садки в роще… то там всех кормят, то режут, то куча помёта… А у ворот ночью тихо – сменится караул, и лежи себе, только не под лестницей.
- Лестницей?.. – Джейн оглянулась на городские стены – в переулок (почему-то без навеса, но с глубокой длинной ямой посредине) они хорошо просматривались. Между глыб плитняка были вбиты плоские, тёмные, местами в чёрных пятнах… Джейн почему-то сразу решила, что кости, не деревяшки, - и кости кого-то крупного. И, в принципе, по ним можно было подняться, как по ступеням – без перил, с повисшими в воздухе краями… Джейн покосилась на ноги ближайшего прохожего, который ещё не успел увидеть чужаков и свернуть за угол. Одет он был в два слоя, до колен свисал расшитый нагрудник, - только на ногах ничего не было, зато прекрасно просматривались два крайних когтя на каждой ступне, высоко поднятые и отогнутые кверху. «Выдрорапторы?..» - Джейн запоздало вспомнила, что и руки у местных… специфичные. «На таких лапах можно, наверное, и без лестниц, были бы неровности… Точно! Поэтому у них всё и построено так криво-косо – чтобы, если затопит, в один мах на крышу и там отсидеться…»
Хассинельг шёл под уклон, к реке. Джейн глазела по сторонам, глядя на сложенные из плитняка башни. Некоторые поднимались метров на десять – но зачем в их стенах нарезали сложных складок, при том, что тут явно не было лучевых резаков, а плитняк – не глина… Джейн проследила, как складки сходятся в русла и, «стекая» со стен, впадают в неглубокие чёрные ямы. Копали их в глине, но прокалена она была до каменной твёрдости. «Тут стекал… регулярно стекает… расплавленный металл?!» - Джейн уставилась на башни. «И местные там… выживают?!»
…Широкие улочки, без навесов, с четырьмя колеями, обозначали границы кварталов. Хассинельг, обогнув ползущую повозку, перешёл одну из них и остановился у переулка под навесом.
- Джейн, пригнись! – он указал на слишком низкий навес; впрочем, местным он был даже высок – целых полтора метра, вытянутой лапой не достанешь. – Могли бы и поднять перед стражем, но – дождёшься от них…
Из-под навесов внутри квартала – там пластины коры были приподняты и пропускали дневной свет к низким столам, рамам из костей, котелкам над жаровнями – донеслось насмешливое верещание.
- А ты уже страж Омтурру?.. Тут работают, а не мотаются без дела. Ты что, подался в скорняки или валяльщики?
Верещание и повизгивание стали громче.
- Хорошо-то вы встречаете покупателей! – Хассек перехватил посох клешнёй и втиснулся под навес. Запахи кислятины и горечи – каких-то химикатов, которые Джейн не могла опознать – стали острее. «Хорошо, тут шакшевание не в ходу…» - она вспомнила наконец, что за профессия «скорняк», и про оленью шкуру в доме мэра «Ренси».
- Покупателей? – из-за стола, оставив там что-то натянутое на колодку, вышел абориген в кожаном фартуке. Фартук фартуком – а по длинным незакатанным рукавам шла аппликация, и на неё разве что налипла пара шерстинок. Джейн судорожно вспоминала всё, что знала про средневековые ремесленные цеха. «Это, похоже, мастер. Грязная работа – для подмастерьев… вот они там, валик из шкуры колотят дубинками. А теперь катают, топчут и снова колотят. И у них уже никаких аппликаций, и всё закатано…»
- Что на что меняешь? Опять «дай ненужных обрезков, Пламя благословит тебя»?
Вокруг уже никто не работал, все навострили уши – и на последнюю фразу откликнулись визгливым смехом. Мастер, заметив, что стук за спиной затих, обернулся, прикрикнул на работников и поднял взгляд на Хассинельга. Тот под откинутыми кверху навесами наконец смог выпрямиться и достать пару «мыльных клубней».
- Это для начала разговора, - он положил клубни на край ближайшего стола. – А разговор будет долгий. Вот Джейн, моя ученица. Ей нужен спальный кокон – по вашему образцу и её росту.
…Джейн пришлось лечь на мостовую – с неё шнурком с узелками сняли мерки. Что за числа выкрикнул замерщик, она не расслышала – такое верещание стояло кругом. Подмастерья побросали работу и столпились за спинами мастеров – то ли суровые наказания тут были не в ходу, то ли что-то мало-мальски интересное происходило запредельно редко, и чёрт уже с ним, с наказанием… Хассек, вытряхнув на освободившийся стол все корни и пласты засушенных грибных плёнок, яростно верещал и показывал отогнутые пальцы. Двое мастеров показывали в ответ. Джейн молча пересчитывала их – Хассек пытался сбить цену с двенадцати неизвестно чего до восьми. На десяти оба мастера сцепили пальцы в замок, так же сделал и страж.
- Десять зверей с неё длиной – и головы и хвосты не в зачёт, - объявил один из торговавшихся притихшей толпе. – И все эти корни и просушь, что ты принёс. В обмен – спальный кокон для Джейн. Внизу – шкура водяного зверя, сверху – небесных, и снизу – подклад из тонкого войлока и пестряди. И ещё верёвка. Что же, стражи… Материал мы отложим. Но и ждать до дней Земли он вас не будет. Не тяни с оплатой!
- Идём, - сказал Хассек, повернувшись к Джейн. – Осторожно, навес!
…Ворота для них открыли без разговоров. Страж выбрался по извилистой тропе туда, где шипы стояли пошире, огляделся по сторонам, растянул между парой шипов мешок-«кастрюлю» и налил воды. На сброшенную подстилку лёг короткий разделочный нож, моток жёсткой толстой нити с костяной иглой, «термоэлемент» и его рукоятка. Ударив посохом по глине и накрыв стоянку мерцающим куполом, Хассек положил на ту же подстилку завёрнутый пласт – сушёные остатки вчерашней еды и – со вздохом – трубочки с пряностями.
- Это пока в сумку убери. И, когда сыпать будешь, не увлекайся. Я пойду охотиться, это надолго. Свари себе еды и про меня не забудь. Иногда будет прилетать немного добытого – не пугайся. Разделай и нанижи на нитку, между шипами подвесишь – на тёплом ветру просушится. Очистки бросай наружу. А чтобы всякое не лезло…
Он перехватил посох хвостовой клешнёй и развернул руку ладонью к земле. Джейн ничего не увидела, только ступни обдало теплом.
- Ещё раз покажу, - он взял в руку ладонь Джейн. Пульсирующий невидимый луч прошёл сквозь неё, откатился вверх к локтю и растаял.
- Повторить сможешь? Этот луч не убивает, но отгоняет. Как увидишь, что какая-то мелочь лезет к еде – сразу таким пучком в землю, а вверх уже само развернётся. Только не зевай – падальщики, они шустрые…
Джейн попыталась повторить. Хассек довольно ухмыльнулся и вышел из-под купола, оставив её наедине с «котлом» и «термоэлементом». Положить кость, как обычно делал страж, в этот раз было не на что… хотя – обрезок грубой нити сгодился, чтобы привязать её к шипу-опоре. Не успела вода закипеть, как под купол шмякнулись первые… существа. Хорошо, некрупные. «Потроха надо вынимать быстро,» - помнила Джейн, так что воде пришлось покипеть немного впустую. На запах крови тут же зашевелилась земля. Невидимый луч шевеление подавил, - но ясно было, что на земле добычу лучше не оставлять надолго…
…Когда вернулся Хассинельг, первый «суп» уже кончился, второй, из свежей добычи, доварился и остывал. Страж в мокрой одежде, с закинутыми на плечо сапогами, пропахший грибной настойкой (видно, чистил рубаху и обувь от крови), рухнул на колени у «котла», быстрым взглядом окинул девушку, развешенные и уже скукожившиеся полоски пёстрого мяса, сполоснутый и обсыхающий «термоэлемент», шумно выдохнул, втянул воздух, расплылся в ухмылке и выхватил черпак.
- Горячо же!.. – запоздало вскинулась Джейн. Хассек только хвостом махнул. Когда в «котле» осталась четверть, он опомнился, облизал черпак и отодвинулся.
- Тебе не мало оставил?
Джейн потёрла занемевшую спину. «Индюшиная ферма? Х-ха! Разделай-ка летучего моллюска… полсотни летучих моллюсков!»
- Ага, осталось кой-чего, - пробормотал Хассек, забирая у Джейн разделочный нож и клубок с иглой. Сейчас его больше интересовали нитки, хотя и ножик он осмотрел очень внимательно. По спине, от плечевого сустава к лопатке, в кожаной рубахе зияла прореха – кто-то рванул её зубами, да соскользнул со вшитых внутрь костяных пластин. «Это ещё и доспехи на нём?!» - Джейн вытаращилась на Хассинельга. Тот ловко пришивал обрезок кожи на повреждённое место. Закончив, прикрепил к нему маленький «скошенный» зуб, привязав его нитью за корень.
- Еле отбил! Со Скогнами свяжешься… - Хассек выразительно щёлкнул хвостовой клешнёй.
- Как охота? – спросила Джейн, потирая плечи – от разделки летучих тварей ныло всё.
- Завтра кокон твой дошьют, - отозвался страж, натянув починенную рубаху. – Сказал, чтоб поспешили. Выйдем с утра, припасы у нас есть – будем искать летучую ракушку. Доедать-то будешь?
Джейн осторожно зачерпнула ещё горячее варево.
- Завтра дошьют? – она покосилась на тёмно-серое, всё в узких серебристых трещинах небо; свет от него шёл какой-то особенно неприятный. «Ну вот, будет куда от этого спрятаться. Всё остальное – ещё ничего, но эта штука сверху… Что у них вообще с атмосферой?»
- Да. Хоть не зря рубаху порвал, - страж зубасто ухмыльнулся и ударил по глине посохом – над сушёным мясом уже вились какие-то мелкие твари, пора было обновить «репеллент». – Главное, чтоб помогло. А город уже весь на ушах, кварталы собирают ополчение. Даже про тебя никто слова не сказал…
- А на кой ты вообще им брякнул, что я из Тлаканты? – хмуро спросила Джейн. – Они сами решили, что я из народа Руниена – вот и подтвердил бы. Знаешь лучше меня, что тут к чему, так зачем сам болтаешь, что не надо?
Хассинельг уставился на неё и молчал секунды две.
- Мне, стражу? Лгать народу договора?.. – он резко поднялся на ноги. – Ты… доедай, Джейн. Здорово ты управилась с припасами, нам надолго хватит. Я их пока соберу.
Джейн прикусила язык – кажется, в этот раз она брякнула лишнее.
…Подстилки под городской стеной, рубахи сверху… Город уже утонул в темноте, только светился спиральный орнамент на воротах, да высокая постройка просвечивала сквозь посадки в центре поселения. Какой-то светильник был у дозорного на стене – видно, у офицера, проверяющего посты; ходил он бесшумно – босиком, как и все здесь. «Интересно, что они делают зимой,» - задумалась Джейн, проваливаясь в дрёму – уже без «снотворного» света; в городе, даже чужом, были хотя бы стены, а не бесконечность со всех сторон! «Сейчас-то явно лето или весна, я и сама голышом не замёрзла. А зимой босиком… И почему у выдр откидные когти, да ещё по два на лапу? И почему у них арбалеты заряжены дисками? Круглая пуля – ещё понятно, а диск… Надо будет спросить…»
16 день Воздуха месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, город Омтурру – Сфен Камня – Сфен Земли
Сверху громыхнуло. Джейн вскочила на ноги, ловя штаны. В голове металось что-то про дорогу до убежища. В паре метров от неё шмякнулось на мостовую что-то, покрытое разбитым панцирем, вяло дёрнуло хвостом и замерло. Джейн, совладав с завязками, уставилась на мёртвую динокариду с выростами прозрачных… крыльев?! – по бокам, на её бессильно обмякший хоботок и прикреплённую под брюхом костяную трубку с выжженными значками. Сбоку была стена из слегка отёсанного плитняка, с другого бока – ряды башен со складчатыми стенами, вдалеке – серебристая вода и каменные ангары вдоль неё… «Равнина,» - Джейн облегчённо вздохнула. «Но… это что за тварь?!»
- Назад! – крикнул Хассинельг. Он, уже в «бронежилете» и с посохом наперевес, выставил над динокаридой «защитный купол». На стене и не возражали. Группа «выдр»-арбалетчиков столпилась там, и офицер, вместо того, чтобы разогнать всех по постам, глазел вместе с ними.
- Летучий лазутчик!
- Ага, вижу, - Хассинельг осторожно крался вдоль купола – и вдруг метнул внутрь яркий зелёный луч. Неприметный камешек на боку «зверя» разлетелся вдребезги, купол остановил осколки. Сверху одобрительно заверещали. Хассинельг смахнул купол, осмотрел животное, пробормотал что-то про кочевников и отвязал костянул трубку.
- Берегись! – запоздало вскрикнула Джейн. Страж удивлённо на неё посмотрел. Он уже, как ни в чём не бывало, вскрыл возможную мину и вытряхнул свёрнутый в трубку лист.
- Не бойся, я всё проверил. Камни, чары, живые твари… Зверь-то от жёлтых Джагулов, а прислали-то – Кьюссы. А от них жди всякой дряни…
- По местам! – наконец вспомнил о своих обязанностях офицер и засвистел в дудку. Пока он дудел, а Хассинельг с кривой зубастой ухмылкой разглядывал значки на обрезке древесного листа, вокруг незаметно собралось десятка два Скогнов, - примерно треть – старейшины, остальные – охрана. Двое, одетые богато, в бусах на всю грудь, пришли без охранников и разглядывали Джейн, перешёптываясь между собой. Сама она таращилась на динокариду. «Это ещё из какого докембрия… и как оно летало?!»
- «И так как вам, подлым карликам, хватает ума лишь на убийство посланников…», - с выражением зачитал кто-то из старейшин – Хассек уже отдал им свиток и встал рядом с Джейн, тяжело опираясь на посох. – Значит, вы двое – враги Дома Пламени? И вас надо отдать в Ишшелгу? Давно у нас Ишшелга стала Домом Пламени?
Скогны невесело рассмеялись. Джейн вспомнила, что Ишшелга – город неких Кьюссов, существ, явно недружелюбных, а Дом Пламени – атомная станция, захваченная разумными кристаллами… очевидно, уже поладившими с этой Ишшелгой и её вождями, старейшинами… или президентом, кто бы там ни правил! «Н-ничего себе… всё-таки нас спалили. Наверное, когда Хассек сигналил стражам. Странно, что раньше не перехватили… хотя – как тут кого найдёшь, посреди ничего, расколотого на миллиард Сфенов?! Интересно только, откуда узнали, что мы в Омтурру…» - Джейн покосилась на небо. «Или в каждый город Скогнов пришло такое письмо? Жалко динокарид. Сколько же их перебили…»
Она вспомнила о грохоте взрыва над головой, посмотрела на расплющенного «зверя» - его явно сбили не стрелой и не пулей… но вроде у всех сбежавшихся часовых были только арбалеты?
- «…не то гнев вождей Пламени, могучих Кьюгена, Лойи и Кенена, падёт на ваш жалкий городишко…», - продолжал зачитывать старейшина. Остальные слушали, навострив уши. Ухмылки, хоть и невесёлые, никуда не делись.
- Кьюген и Лойя? Хоть будем знать, кто у кристаллоидов главный, - пробормотал Хассинельг. – А Гварзу упомянули в самом конце…
- Ну, он всё ещё вождь… в отличие от троих остальных, - отозвался кто-то из старейшин.
- «Потому что народ алайналь помнит всё и отметит в свой срок и врага, и союзника,» - Скогн свернул свиток. – Народ алайналь? Мало было нам нергонов…
«А вот теперь мы знаем, как себя называют кристаллоиды,» - подумалось Джейн.
- Пишут Кьюссы, а гнев обещают чужой, - оскалился в ухмылке старейшина. – Что ж ни слова про владыку Ишшелги?
Скогны рассмеялись.
- Кьюссы! – Хассек небрежно махнул хвостом. – Ясное дело, что чужой. Если б они рвались первыми в бой – вот я бы удивился! Ну, и что думают старейшины Омтурру?
Все переглянулись. Увешанный бусами поднял руку с прижатыми когтями, протянул к реке.
- Маги Омтурру думают – сегодня же эти вести понесёт вода, и их узнает каждый, кто с ней говорит.
Старейшины одобрительно заверещали.
- Да направит вас прокладывающая рекам русла!.. А что мы думаем насчёт вас, стражи… Думаем, что скорняки Омтурру этим же утром дошьют ваш кокон – и вы пойдёте своей дорогой. Если же бой начнётся раньше – клянитесь, что примете его вместе с нами и на нашей стороне!
Джейн ошалело встряхнула головой. «Бой?!»
…Не успели они доесть вчерашнюю похлёбку, как из квартала скорняков примчался малец-ученик, - и правда, малец, Джейн он едва доставал до пояса.
- Кокон для стражей готов!
…Джейн очень неохотно вылезала из мешка. Кто бы ей раньше рассказал, что подобная вещь покажется уютной норой…
- Раз кокон твой, тебе и нести, - сказал Хассинельг, сооружая из верёвки подобие рюкзака с лямками. Джейн надела его и едва не охнула – она была девушкой крепкой, но и кожаный мешок весил изрядно…
- Донесёшь? – забеспокоился Хассек, внимательно глядя на неё. – Ноги твои вроде отдохнули в Омтурру…
- Донести-то донесу, - Джейн сделала несколько шагов, стараясь не вспоминать о гравии – мостовые Омтурру тоже были не из гладкого фрила, но хотя бы не расползались из-под ног… - А ты знаешь, куда?
Хассек неопределённо махнул хвостом.
- В ближайшем Сфене Воздуха поговорю с… жителями. Ну… попробую. Они были дружны с вождём Вепуатом…
Уверенности в его голосе не было ни на цент – а вот что он боится «жителей» даже назвать… и что до того в Сфен Воздуха ни разу не ступал даже одной ногой – а не могло же их быть настолько меньше, чем всех остальных… вот это Джейн и подметила, и припомнила – и ей стало не по себе. «Тот ещё у него план. А у меня и такого нет…»
- Слушай, Хассек, а на кой тебе вообще эта летучая ракушка? Мы и так знаем, что на «Элидгене» полный трындец. И как эти твари называются, и как обходятся с другими, и кто у них вожак. Где тут другие стражи? Ваша столица с правителем, с генералами? Надо им сообщить, а не бегать по всей Равнине…
Страж тяжело вздохнул.
- Мало мы знаем, Джейн. Считай, почти ничего. Пара имён, и те от Кьюссов. Ты же знаешь Кьюссов – что бы ни сказали, бери одно слово из двадцати – и то возьмёшь лишку. Идём! Видишь, вода синеет?
Джейн, удивлённая внезапной сменой темы, оглянулась на реку – та вздулась над набережной сине-зелёным переливающимся горбом многометровой высоты. «Цунами?!» - девушка шарахнулась к стене, рефлекторно цепляясь за кости-ступени. Горб поднимался всё выше.
- Стена выдержит?
- Ты чего? – удивился Хассек. На странно медлительное цунами он смотрел с почтением, но без страха, и на стену залезть не пытался.
- Скогны позвали духов реки. Теперь – не завидую я тем алайналь, что сунутся к воде! Живущие в реках не примут пожирающих разум и волю и ворующих тела. Если бы ещё привлечь на нашу сторону летящих с ветром… если бы они могли быть хоть на чьей-то стороне…
Он со вздохом дотронулся посохом до ворот. Те вспыхнули белым огнём, и тут же все спирали орнамента побагровели. Сверху недовольно заверещали.
- Страж! Ты ещё помнишь, кто это строил?!
- Думал, всё Кьюсское отсюда ещё тогда выжгли, - отозвался Хассек, выталкивая Джейн на колею на шипастом поле. – Дойдём до границы – и прыгнем…
…«Прыжок» не задался – Джейн с размаху шмякнулась на каменистую осыпь и не успела встать, как её рывком оттащили прочь. Скала, у подножия которой они вывалились из ниоткуда, будто их и ждала, чтобы расколоться на куски – и теперь оседала грудой пёстрых обломков. Хассинельг, волоча за собой Джейн, откатился ещё на десяток метров.
- Хвала могучему Асгаану в его дни! – крикнул он; Джейн еле расслышала его сквозь шум камнепада. Здесь везде были скалы – сплошной скальный массив, изломанный по пластам вдоль и поперёк и рассечённый узкими ущельями. В одно из них путников и внесло – и по скале, к которой они откатились, уже ползла, медленно расширяясь, длинная трещина.
- Хвала Асгаану! – крикнул Хассек и дёрнул Джейн в сторону. На миг она почувствовала тёплые нити на руках, будто зацепила паутину, - и тут же под ногами захрустел привычный чёрно-жёлтый гравий, изверженные породы вперемешку с обломками «песчаниковых» плато. Из гравия торчали спороносные «колоски» огнелюбки. Джейн это уже не смущало, как и постоянное шевеление травы под ногами. Она быстро проверила ремни сумки, лямки заплечной скатки – спального кокона, и шумно выдохнула.
- Месяц Камня, да ещё день Воздуха, - проворчал Хассек, зализывая царапины на ладонях – видно, приложился об острые камни. – А повелитель скал всегда не в духе, если к нему без предупреждения. Так что ты не удивляйся.
- Какой повелитель скал? – Джейн уже слышала достаточно местных иносказаний, только уточнять, что имеется в виду, обычно было некогда. И ещё её сильно занимало странное явление – рука, протянутая чуть в сторону, явственно ощущала тёплые паутинные волоконца. Джейн тихонько подалась туда – и ладонь исчезла. Девушка быстро выдернула её из пустоты, осмотрела со всех сторон, - по крайней мере, местные трещины в пространстве не разрывали никого пополам! Джейн огляделась, протянула руку в другую сторону, поводила второй… «Ага, ещё один. Ну-ка, подсветим их…»
- Известно какой – Бог Камня, - удивлённо ответил Хассинельг, глядя туда, откуда путники только что вывалились. Обвалы порой преодолевали разлом – под ногами пестрели мелкие обломки совсем не «местных» цветов…
- Мы же в его Сфен ввалились в его дни, да ещё без знаков, без надобности и без подношений. Вот он и… Джейн, ты что там делаешь?
Девушка осторожно, едва дыша, направляла луч «Верного взгляда» на очередную полосу невидимой паутины. Раз за разом на вроде бы ровной поверхности проступала линия разлома. «Значит, я их теперь чую. Хассек был прав…»
- А ты тоже чувствуешь разломы, как тёплую паутину?
- А! – страж широко улыбнулся и осторожно сжал её плечо. – Равнина тебя приняла. Первое время так было, а теперь просто знаю, где они. Каждый «вынюхивать» - очень уж отвлекает. Ты ещё потом начнёшь понимать, где какой. Где тепло, где холод, где вроде как сыро, а где жжётся… Ну вот, можно больше не таскать тебя за шиворот. Только далеко всё равно не отходи! Сама знаешь – на нас тут охотятся…
Джейн угрюмо кивнула.
- Знаю… Ну, что видно в небе?
Хассинельг разглядывал тучи, закрученные размытыми спиралями, сквозь навершие посоха. Что-то скользило в их толще, - неясные тени, может, просто отражения…
- Живой зверь и все, кто на нём, - а пустых раковин не видно, - вздохнул он. – Пойдём в соседний Сфен, посмотрим оттуда… Хотя – постой.
Ему всё не давал покоя Сфен Камня – он так и не отошёл далеко от пёстрых осколков, хотя даже Джейн, мало смыслящей в местных порядках, было не по себе. С чего бы ни собрались рушиться скалы на той стороне, - девушка помнила трещину прямо над головой. «В тех ущельях один оползень – и крышка. Даже переместиться не успеешь…»
- Если уж нас вынесло туда, где Бог Камня рушит скалы… - Хассек уже достал кусок мяса, флягу с остывшим отваром курруи и теперь высматривал что-то под ногами. – Ага, вот это… Джейн, подержи!
Девушка озадаченно смотрела, как он перехватывает посох ближе к острому концу и углубляет вмятину в почти плоском булыжнике.
- Ага, вот так… Не одолжишь нож?
Джейн удивилась – у него было два своих, да и посох с резкой камня справлялся отлично – однако в сумку полезла. Фальшивый зуб аллозавра стал ещё длиннее, зато кто-то обмотал его тупой конец тонким кожаным ремешком с петлёй.
- Ага, - Хассек со скрежетом воткнул «минифламберг» в край камня, и Джейн выпучила глаза – «нож», не хрустнув, ушёл в «песчаник» на полсантиметра. На булыжнике, превращённом в грубую миску с широкими краями, остался символ – ромб. На другом краю Хассинельг вырезал второй – рассечённый начетверо.
- Так себе из меня резчик по камню… - пробормотал страж, разглядывая миску. Джейн изучала кончик «зуба». Ни малейшего надлома, ни потери остроты… «Чёрт! Теперь я знаю, чем подрезать ногти. Да и волосы не помешало бы…»
- Джейн, ты это спрячь, - сказал страж, перехватывая посох хвостовой клешнёй. Руки были заняты миской, флягой и мясом.
- Попробуем войти в Сфен Камня, как подобает…
- Ты в себе? – Джейн подалась назад, уворачиваясь от разлома. – Нас засыпет там ко всем чертям!
- Асгаан яростен, но щедр, - отозвался Хассек. – Если решит, что подношения достаточны… Идём же!
Он перешагнул границу разлома. Снова над путниками нависли пёстрые скалы с перекошенными и перекрученными слоями. Хассек сделал ещё шаг, держа перед собой каменную «чашу».
- Хвала могучему Асгаану, что строит и рушит горы!
Он поставил «чашу» на ближайший плоский камень и наполнил отваром курруи, положив на край кусок мяса и снятый с недавней заплатки зуб.
- Прими наши подношения и не гневайся! Мы не хотели вызвать твою ярость…
Джейн было не по себе – он стоял меж двух скал, и обе они были изрезаны трещинами. Вот одна из них тяжко загудела, извергая поток мелких камешков. Хассек быстро шагнул назад, прикрываясь посохом. Гул утих. Джейн думала шмыгнуть обратно в Сфен Земли, подальше от непрочных скал и языческих богов, но тут страж резко опустил посох и шагнул к осыпи.
- Хвала владыке всех камней! Мы не потревожим тебя больше…
Он выловил что-то из осыпи и одним прыжком оказался рядом с Джейн.
- Назад!
Оба вывалились в Сфен Земли с облегчённым вздохом. Джейн снова проверила «рюкзак». Хассек с широкой ухмылкой протянул ей на ладони мелкий осколок пёстрого камня.
- Что я говорил про щедрость Асгаана?! Камень силы, и такой крупный!
Он уже возился с ремешками и нитками, благо форма камня позволяла его обмотать так, чтоб не выскользнул. Пара секунд – и он занял место на шнурке на груди Джейн, рядом с костью-«переводчиком».
- Если будет нужно много сил – перевяжем на руки или ноги. А так – просто легче станет идти.
Джейн недоверчиво хмыкнула – но рюкзак за спиной, и правда, стал невесомым. Она даже проверила, на месте ли он. «Интересные тут камешки… Проверить бы его на анализаторе – и дозиметром заодно…»
- Хассек, слушай… Что, если меня обвязать такими камнями, я и гору подниму?
- Поднять поднимешь, только там же и ляжешь, - серьёзно ответил страж. – Камень силы тело в скалу не превращает. Если кости хрупки для большой ноши – мигом треснут.
«А. Это ещё как-то понять можно,» - Джейн подавила облегчённый вздох. А то эти управляемые цунами, разговоры с камнепадом и камни-стимуляторы… слишком много странного за один день!
…До первого привала они не перемещались – переходили из Сфена в Сфен, и Хассинельг упорно высматривал что-то в небе. Он даже задержался почти на минуту на речном берегу, чего раньше за ним не водилось – и Джейн увидела, как в воде резвятся светящиеся трилобиты. Светились они что надо – холодной ирренциевой зеленью с примесью синевы. Свёрнутый панцирь торчал из спёкшейся глины. Подбирать его Джейн не стала – она подозревала, что от местной воды и пищи в костях и так кальция не осталось – один ирренций. «Так и критическую массу наберёшь, с местными окаменелостями по карманам…» - она, ощупывая воздух и радуясь пробудившемуся чутью на разломы, отошла от трилобитов подальше. «Интересно, кого куда занесло – их к нам отсюда, от нас сюда, или они просто похожи? Наши по музеям вроде бы не фонят, хотя – у ирренция период полураспада двести тысяч лет, может, просто выгорел…»
- Отдохнём, - коротко сказал Хассек в очередном Сфене Земли, распугивая падальщиков и выкапывая в гравии углубление. Воду нёс он – то, что набрал где-то в Омтурру; куда он там ходил за водой, Джейн ни заметить, ни спросить не успела, но вряд ли к реке – крупных потоков страж явно опасался.
Девушка, не споря, уложила свежие листья у «кострища» и стянула сапоги. «А теплеет,» - отметила она, разматывая портянки. «Так. В прошлый раз мы купались… позавчера. Интересно, когда снова соберёмся…»
- Хассек, а Хассек, - она покосилась на стража – пока грелась вода, тот снова выглядывал что-то в небе. – У тебя вообще какой план? Шарахаться по Равнине, пока нас не вынесет, куда надо?
- Она должна была удалиться от «Элидгена», - пробормотал Хассинельг. – Так быстро, чтобы не перехватили, но не быстрее, чем летит туун-шу. И к краю она не полетела бы. Если бы знать, где был «Элидген», когда Броннов позвали вниз и убили…
- Понятно, - Джейн хотелось с размаху приложить ладонь ко лбу. – Искать будем, пока не переберём все Сфены. По-моему, проще поймать и допросить алайналь. В ком они сидят, мы хотя бы знаем. У них там и запас свободных есть. Пообещать тело…
Хассинельг резко опустил посох.
- Чьё тело?
Джейн пожала плечами.
- Да без разницы. Всё равно ничьё не дадим. Но ты страж – ты же сможешь наврать, чтобы поверили?
Хассинельг смерил её долгим взглядом, щёлкнул хвостовой клешнёй и молча принялся крошить мясо в кипящую воду.
- Пойду за корешками…
Джейн осталась наедине с кипящим «котлом». «Не поняла. Если бы он сказал, что это опасно, или что носители всегда толпой – что на станции, что у кочевников – и попробуй одного выцепи… Хотя – ему-то что? Переместился, схватил, перенёс сюда, посохом вырубил, свяжем – как опомнится, допросим. Со скалами он договорился, а мелкий кристалл заболтать не сможет?..»
Хассинельг вернулся с десятком клубней тёмно-красного цвета и молча принялся их чистить. Потом снова посмотрел на небо. «Словно ждёт, что ракушка сюда и прилетит… А в Сфен Воздуха мы так и не заходили, а собирались,» - вспомнила Джейн. «Если там есть какие-то существа, которые в курсе маршрутов небесных объектов – и если они разумны… Короче, ничерта я не понимаю на Равнине. И что хуже - наставничек мой понимает не больше…»
- Хассек, дай нож, корешки я сама почищу, - сказала она. – Ты пока следи, вдруг ракушка, и правда, сама прилетит. А между делом расскажи – что это за штука вообще? У вас в небе живут какие-то гигантские твари в раковинах, а это – их останки? И сарматы приспособили их под лабораторию?
- А… да, - Хассинельг нехотя отдал клубни и ножик, покосился на небо и тихо вздохнул. – Знаешь, почему тут ткань такая… странная? И дорогая? Народы договора не растят то, что идёт на пряжу. Ни шерстистых зверей, ни растений с тонким волокном. Собирают то, что само выпадет и прорастёт. А выпадает оно вперемешку, и когда как, и – много ли так наберёшь за месяц?
Джейн ошалело уставилась на него. «Собирают… то, что выпадет?! Они что, совсем дикари?! Но… в Омтурру же были сады этих их ягод! И клетки такие здоровенные с мелкой живностью… они знают земледелие и животноводство!»
- А… почему? Почему не растят? Можно же собрать семена чего надо, посадить, где надо… Они же выращивают себе еду… корешки там, грибы всякие, курруи ту же!
- Еду – да, - мрачно сказал Хассинельг. – Пряжу – нет. У нас тут… не всякая трава растёт на земле. Некоторым, чтобы правильно вырасти, надо сперва полетать. Вождь Вепуат и придумал – поймать мёртвую ракушку, занести травы с живых и следить за ними. Даже Броннов уговорил ухаживать за небесным садом. А уговорить Бронна на такое дело…
Страж выразительно щёлкнул клешнёй.
- Проще глотку себе перегрызть! И у него травы проросли и в свой черёд сбросили семена. И вокруг «Элидгена» их было столько, что на три города хватило бы. Скогны тогда так шумели! Такое новшество… ну, Бронны никогда не взялись бы, а эти уже были готовы… ну, лет через двадцать, когда присмотрятся. Во второй раз должны были в этом году вырастить, ещё немного по-новому… но – сама вот видишь, - Хассинельг тяжело вздохнул. – У вождя Вепуата получилось бы, точно. У него и не такое получалось. Даже когда ушёл вождь Геджер. Даже когда его ранило хаосом. Он бы сам научился и Скогнов научил. А Кьюссы уже сами вокруг так и вились. Небось, и сейчас ищут, где ракушка. Ворам тел она ни к чему, а вот эти – они мимо не пройдут…
Джейн, забывшись, почесала в затылке. «Летучая плантация местного хлопка… ну, или льна. Там был персонал из местных и… кто-то ещё. Кто-то, кого не позвали вниз.»
- Хассек! А кроме Броннов – кто ещё там был?
- А, я не сказал? – вяло удивился страж. – Звери вождя Вепуата, само собой. И летучие, и ползучие. Первым там нравилось… когда «Элидген» научился летать и ракушку повёл на тросах – и ползучих туда посадили. Спускали, когда приземлялись. Если они хотели. Но им там больше нравилось. Им Живой Металл привозили, а воды там и так всегда вдоволь. Да и металла тоже, но тогда они бы ракушку сгрызли.
Он упорно всматривался в складчатые облака, за которыми изредка что-то вспыхивало. Джейн задумчиво глядела на булькающее варево.
«Живой Металл. А я ведь знаю. Так тут называют ирренций. Ползучие звери его едят – и, когда его ищут, сгрызут что угодно… Стой! А я знаю, что там за звери. Если ещё и у сармата-биолога в лаборатории – а кем Вепуату быть, если не биологом?!»
- Хассек! А эти ползучие звери… они, случаем, выглядят не вот так?
Рисовать ножом на листе подстилки было не то чтобы удобно – но усы у Зелёного Пожирателя получились развесистые, а чешуи на спине – вполне узнаваемые. Страж резко развернулся к Джейн.
- Да! Священные звери хююншу! Видела их?! Где? Давно?
- Там… на Земле, - неохотно призналась Джейн. – Зелёными Пожирателями их у нас называют. Они ещё делают внутри себя яд, и он лечит от облучения. Только вот меня не вылечил.
- Хююншу, - уверенно повторил страж. – Да, и такое имя я слышал. Да, если перебрать с Живым Металлом, их укусы неприятны, но спасают. А Живой Металл тянется к магам и всегда возвращается. Тебя не лечить надо было, а учить, чтобы он не попусту кости жёг… Как, кстати, сейчас? С головой, с руками?
- Было бы плохо – я бы за тобой по камням не бегала, - Джейн криво ухмыльнулась. – На Земле меня, наверное, на опыты пустили бы… Ладно, хватит. Давай про… зверей. Они говорят лучами. Ты, небось, знаешь их язык?
Хассек склонил голову на грудь.
- Куда мне! Ну, я пробовал… да многие пробовали. Вождь Младан знал, и вождь Вепуат, и Кённа – следящий за Пламенем… и клятвенник Уттунри… - страж тяжело вздохнул, но тут же встрепенулся. – А ты… ты знаешь?
Джейн уткнулась взглядом в гравий. «Не дали толком выучить…»
- Три слова крестом, - призналась она. – Но… знаешь, если такой их сигнал послать в небо – его же только они и поймут? И… может, так мы их быстрее найдём?
Хассинельг выпрямился, подбирая посох, и протянул Джейн руку.
- Посылай эти лучи в меня. Я повторю, и если признаешь, что это оно… - он вскинул посох над головой. Джейн крепко зажмурилась, вспоминая лес и пульсирующее тепло в руках. Ещё секунда – и она снова его почувствовала.
- Узнала? – нетерпеливо спросил Хассек. – Я повторил всё до мелочей. Эти слова?
- Они, - выдохнула Джейн – и увидела, как из посоха, сжатого двумя руками, в небо бьёт тонкий белый луч, а от него расходятся – уже в складках облаков – тающие волны. Через полминуты Хассека пошатнуло, и он сел мимо подстилки, тяжело дыша. Посох уже не светился, выбеленные кости посерели и казались неимоверно древними и хрупкими.
- Ничего… лучи вернутся… день сегодня… не очень для такого, - Хассек всё пытался отдышаться. Джейн не придумала ничего лучше, чем сунуть ему фляжку с отваром курруи.
- А говорил – «из себя не бери, из себя не бери»…
Хассек, вернув едва початую фляжку, достал свою и осушил одним глотком.
- А ещё говорил, что наставник из меня аховый, - криво ухмыльнулся он, показав острый зуб. – Кем же ты станешь у толкового?! Нет, я убьюсь, но дойду до самих Дуунгуа. Такой дар пропадать не должен!
- Погоди убиваться, - пробормотала Джейн. – У нас тут суп выкипает. В общем, сигнал… Его бы посылать через два-три Сфена. Может, там что и учуют. Ведь других колоний Пожирателей тут нет? Или… есть?
- Есть в Сердце Пламени… в столице нашей, - быстро пояснил Хассек. – Но оттуда и луч был бы не такой дохлый. Так что… думаю, они удивятся. И если Гед и Мин живы – ракушка полетит на свет.
Он вдруг замолчал и вцепился в посох.
- Если только вождь Вепуат… или Кённа… под волей чёрных тварей… или под пытками… если уже не…
…Путь выдался долгим – кажется, их опять вынесло в полосу «длинного дня». Джейн про себя отметила, что ни теплее, ни холоднее от этого не становится – а вот Сфен Молнии теплее Сфена Земли, а Сфен Воды (что, впрочем, ожидаемо) – прохладнее. Одно из посланий Хассинельг, осмелев, отправил с берега какой-то гигантской реки, пока Джейн наблюдала за водяными гребнями на горизонте. Что-то, неотличимое издалека от воды, вздымалось на многие метры и рушилось обратно – и для гейзера имело слишком уж сложную форму. Радиоактивные трилобиты у побережья бесконечно перемигивались, будто передавали какой-то сигнал – и он повторялся раз за разом.
…Хорошо, что они запаслись припасами – на охоту у Хассека сил не было, а Джейн, может, кого и приманила бы, и даже попала в него – но как потом есть «фонящий» уголь?..
- Завтра пойдём дальше, - сказал страж. – Мы возвращаемся к Маалу. Если бы я не струсил и не отупел, мы бы начали искать её оттуда. Тебе не повезло с наставником, Джейн. Но выбирать не из чего. Ложись спать, тебе надо набраться сил.
Джейн развернула спальный кокон и, ослабив ремешки на одежде (совсем раздеваться не решилась – по ночам тут, как она уже знала, случалось всякое, а их двоих и вовсе искала авиация), заползла внутрь. Горловина «мешка» затягивалась изнутри, оставляя небольшой проём. Джейн подсунула локоть под голову, прикрывая последнее «оконце» на Равнину, блаженно вздохнула и провалилась в сон.
17 день Воды месяца Камня. Равнина, Сфен Земли – небесная лаборатория Вепуата – «передвижной лагерь» племени Хеллуг
- День Воды – хороший день, - убеждённо сказал Хассинельг; он сидел у котла, следил за варевом, пока Джейн раз за разом испаряла боевым лучом мелкие камешки, не промахиваясь ни на сантиметр. – Даже в дни Камня, против всех преград, Вода укажет верный путь.
- Угу, - не стала спорить Джейн. Утро началось с зелёных «браслетов» на всех суставах. Хассек, увидев их, довольно ухмыльнулся, ухватил её за руку, заставил взяться за посох и направил его в небо.
- Пусть твой зов услышат хююншу!
Джейн ошалело смотрела на ослепительный луч, бьющий в небо, и медленно гаснущее свечение на руках. Его ещё хватило на утреннюю тренировку – испарять камни пришлось, пока «браслеты» не потухли окончательно.
- Хассек… А у этих Кьюссов большое государство? Мы сейчас вот тут сидим – они от нас далеко?
Страж что-то прикинул на пальцах.
- Сейчас – далеко. Но ещё прыжок – и мы приблизимся к Ларрату. Ещё один их город. У них нет единого государя… был, когда Нерг был богом, но с тех пор – в каждом городе свой властитель. Но на нас двоих и его сил хватит, так что… - он выразительно качнул посохом, сжатым в широкой красной ладони. – Там мы пойдём очень тихо. Если нас ищут в Ишшелге… Ларрат к Дому Пламени ближе. Оттуда, я думаю, посланцы к новому вождю прилетели быстрее. Знать бы, что этот вор и убийца мог им пообещать! Просто так Кьюссы своих зверей и от причала не отвяжут…
«Кочевники с гигантскими живыми бронеходами, живые дроны и тяжёлая авиация у Кьюссов… А в союзниках у нас, выходит, только норные зверьки и выдры с арбалетами?» - Джейн невольно поёжилась. «Ну, авиация авиацией, а то, что Кьюссы раздроблены, нам на руку. Только…»
- Хассек! Ты говорил – у вас есть столица. Она… столица для всех… наших? Нхельви, Броннов, Скогнов? Если тот, кто там правит, прикажет собрать войска… или ещё что-нибудь… ему же подчинятся?
- Ей, - поправил страж, будто это было самым важным. – Кайшу, Сердце Хранимое и Хранящее, та, кто направляет силу древнего Пламени. Да, ей дали клятву верности все народы договора – и Бронны, и Скогны, и Хоны, и нхельви… и многие из тех, кого народами договора не называют. И сама она, одна, держит в руках нити всех стихий. Но нанести удар юному Пламени…
Джейн передёрнуло.
- Вот и я думаю – атомную станцию штурмовать как-то стрёмно. Но то, что там засело, - оно явно немирное. И – мы ему отдельно не нравимся.
Хассек вздохнул.
- Стражи – те, кто исполняет закон. Ещё бы вору и убийце они нравились!.. Джейн, я чую в Доме Пламени отвратительную скверну. Но Пламя невозможно осквернить – и оно не должно угаснуть. И те, кто сейчас там, чей разум подавлен, а воля разбита… я надеюсь, что они чисты. Что они были обмануты, как едва не были мы, когда встретили племя Джелег. Джейн… я не боюсь боя – с ними ли, с Джагулами или Кьюссами. Я боюсь пролить чистую кровь.
Джейн уставилась в гравий. «О чём мы тут вообще?! Сарматы вооружены до зубов, об остальных я не говорю, а мы обсуждаем, как бы не навредить им – как будто могли бы!»
- Да понятно, что сарматы сами – жертвы. Вот только нам-то что с того…
…Луч угас. Хассинельг отдышался, снова поднял посох, посмотрел сквозь навершие – и запрокинул голову в радостном вопле.
- Они здесь!
Не успела Джейн опомниться, как её сгребли в охапку, и в ту же секунду она, борясь с головокружением, стояла… или висела… ногами к небу, головой к едва различимым плато и долинам Сфена Земли, на ребристой поверхности, покрытой перегноем, засохшими стеблями лиан и слоем живых побегов поверх отмёрших. «Эта штука меня притягивает,» - мелькнуло в мозгу. «Искусственная гравитация. Оно держит, отсюда нельзя упасть! Только… не смотреть… вот туда…»
На привыкание к диковинному «гравикомпенсатору» времени ей не дали – что-то чёрное с налёту ударило в грудь, и Джейн, кувыркнувшись через голову, уцепилась за шевелящиеся лианы, хватая ртом воздух. Её даже не пугало то, что они пытались обвить запястья, - лишь бы держали! Чёрная тень мелькнула над макушкой, Джейн едва успела пригнуться – удар вышел скользящий, лишь сорвал бандану и рассёк кожу.
- Джейн! Падай! – проорал откуда-то сбоку Хассек. Что-то ухватило её за ногу, рвануло на себя – прочь от ракушки. Чёрные тени мелькнули сразу с трёх сторон, лианы лопнули, и Джейн, пролетев пару метров, повисла в воздухе. «Гравикомпенсатор» по-прежнему действовал – она болталась посреди ничего лицом к волнистому сине-зелёному небу, спиной… «да на кой я опять туда посмотрела?!»
- Гед! Мин! Скаф! Цап! Не узнали?! – Хассек подтянул девушку к себе, теперь они висели в воздухе вместе. Стража тоже сбросили, и снова пострадала его рубаха, - а вот посох он не упустил. Падать Джейн не падала – но и двигаться тут, кажется, могли только крылатые. Вроде тех… иллюстраций к пособию по палеонтологии, что кружили над здоровенным небесным телом.
Когда-то оно, наверное, было ракушкой – даже витой или, может, кольчатой, выступы и сейчас угадывались. Теперь его окаменевшие куски держались вместе только на плотной сети лиан. На вогнутой поверхности (город Омтурру влез бы туда вместе со стенами и причалом) росло и ещё что-то шевелящееся, что-то копошилось… и две стаи не то трилобитов, не то динокарид, зачем-то отрастивших крылья, реяли вокруг.
- Скаф! – крикнул Хассек. Одна из чёрных тварей, покрупнее, подлетела чуть ближе, но стоило стражу шевельнуться – метнулась в стаю. Та перестраивалась, готовясь, кажется, отбросить чужаков ещё дальше – если не удастся разорвать их в воздухе.
- Джейн! Поговори с хююншу! – громко прошептал страж. – Давай же!
«Легко сказать…» - Джейн пыталась сосредоточиться на чём-нибудь мирном и не шарахнуть по трилобитам боевым лучом. «Ага, вроде так…»
Из лиан выглянул ветвистый светящийся ус, мигнул зеленью и пропал. Следом высунулось что-то бронированное, чёрное в белых пятнах, выдвинуло ряды усиков. «Вожак?» - Джейн повторила лучевую «фразу», надеясь, что существо поймёт её правильно. Стая трилобитов метнулась к ракушке. Оттуда донёсся громкий клёкот. Ещё секунда – и над Джейн мелькнула чёрная тень, а цепкие когти ухватили за бока. В следующий момент девушка уже приземлилась – относительно мягко – в заросли чего-то трубчатого. Трубки тут же втянулись друг в друга и в дырки в ракушке, оставив перед носом Джейн ворох догнивающих лиан.
- Цела? Ноги, руки, голова? – её подхватил под мышки Хассек.
- Нас не сожрут? – выдохнула Джейн. Рёбра до сих пор ныли – летучий трилобит огрел её крепко, чуть ниже – и точно что-нибудь сломал бы.
- Местные – нет, - мрачно сказал Хассек; посох в его руке горел белым огнём. – А вот те…
Из сине-зелёных небесных складок поднимались один за другим красно-чёрные трилобиты в светящихся узорах. Сравнить размеры и расстояния тут было не с чем – только оценить силу взрыва того, что свистнуло над головой, отрикошетило от белого купола и выбило из «земли» облако грунта и мелких осколков.
- Ложись! – Хассек метнул белый луч в ответ. Зелёные уже сверкали, удерживая красно-чёрных тварей на расстоянии. Ещё один выстрел с той стороны – недолёт, но воздушная волна пригнула все растения к земле.
- Кьюссы, - выдохнул страж. – Пять, шесть… Семёрка туун-шу из Джеры! Всё-таки по-другому не вышло – решили брать силой!
Джейн застыла, уставившись на эскадрилью. Ряды прозрачных сетчатых крыльев резко втягивались под броню, прочь от жгучих зелёных лучей Пожирателей, и флот приближался. Следующий взрыв выломал кусок ракушки, выдрал клок лиан и разогнал всё летающее по нишам и норам. Джейн шмякнулась, куда пришлось. «Да чем они лупят?!» - не понимала она – никаких орудий у трилобитов-переростков не было.
- Бей! – заорал Хассек. Белый луч его посоха скользнул вдоль бока твари, зацепив недовтянутые крылья. В ответ громыхнуло где-то внизу, Джейн подбросило, но она уже запуталась в лианах. Эскадрилья шла на сближение – и одновременно заворачивала под ракушку. Вокруг встревоженно затрещали «динокариды». Лучи Пожирателей впивались во вражескую броню и гасли впустую. Джейн увидела, как под брюхом подплывающего «трилобита» что-то шевельнулось – будто открывался лючок – и шарахнула с двух рук. «Промахну…» - мелькнуло было у неё в голове, но тут оглушительный взрыв и навалившийся сверху Хассек впечатали её в изгибы ракушки. «Трилобит» выгнулся дугой, выпуская крылья, куски его панциря лопались один за другим и отваливались, страж жёг белыми лучами открывшиеся бреши, что-то рвалось над головой Джейн – справа, слева, сверху, ракушка тряслась от ударов…
- Всей силой накрой его целиком! – страж схватил девушку за руку, до боли вдавил её ладонь в посох. Горячая волна прокатилась от плеча до пальцев. «Трилобит», объятый зелёным светом, горел и взрывался, корчась в воздухе – и, свернувшись тугим шаром, рухнул. Под ракушкой грохотало, но её больше не трясло. Хассек приподнялся – и с радостным воплем вскочил на ноги: пять вражеских «кораблей» мчались в разные стороны, скрываясь в небесных складках. Шестой, с дымящимися боками, сильно отставал и сыпал за собой осколками панциря. Двое притормозили, выпуская пучки тросов – как липкие щупальца, те приклеились к броне и дёрнули подбитого за «тягачами». Хассинельг хлестнул по ним белым лучом, но тут же рухнул, пропуская над собой кромку светящейся воздушной волны. Джейн вскрикнула от боли – она была в стороне, но по рукам будто пучком сумаха огрели.
Когда она приподнялась на локтях, летучие тени уже таяли в небесных складках. Над головой реяли трилобиты… динокариды… короче, что-то странное, панцирное, крылатое, но, кажется, дружественное. Ещё выше грохотали барабаны, и ревели трубы. Джейн, собравшись с духом, посмотрела на «небо» - бывшую землю. Там в дымке среди плато, как на карте, виднелся длинный тёмный холмик, а в стороне от него – дымящийся кратер с неразличимыми останками. Вглядеться Джейн не успела – Хассек обнял её так, что затрещали кости.
- Сбили! Вдвоём против стаи! Сбили туун-шу, - пусть теперь скажут, что у тебя мало сил!
«А ведь красивый был зверь…» - что-то на мгновение заныло в груди. Джейн вывернулась, огляделась по сторонам. Чёрные существа в прочной броне повисли на выступах ракушки, уставившись на чужаков многочисленными глазами. Лёгкие «динокариды», выпустив хоботки, реяли вокруг. Из ниш и трещин медленно выползали Зелёные Пожиратели, - от них шло дружелюбное, даже радостное тепло. Из-под боковых уступов выглянули две здоровенные многоножки – чёрная и чёрно-белая. Хассек радостно вскрикнул и протянул им руку.
- Гед! Мин! Вы живы! И ракушка цела! Кьюссы теперь подумают, прежде чем к вам лезть!
Чёрный гигант дёрнул усиками и прикусил посох стража. Навершие вспыхнуло множеством цветов. Хассинельг посерьёзнел, с досадой покосился на новые прорехи в «бронежилете» и протянул руку к «трилобитам» покрупнее – чёрным с волнистым голубым орнаментом.
- Ты прав, Гед. Нам надо вниз. Кристаллы могли уцелеть. Скаф, Цап, вы спустите нас к мёртвому зверю?
Джейн ошалело встряхнула головой. «Так он всё-таки умеет говорить на их язы…» В следующую секунду на её плечах и боках осторожно сомкнулись лапы-крючья. Это существо никогда не ходило по земле, да и в принципе не могло, как и летучие «динокариды», - оно могло вцепиться во что-то, могло оттолкнуться… и, против всех законов физики, могло летать. И сейчас, крепко держа Джейн и Хассинельга, двое «трилобитов» взлетали вертикально вверх. Девушка зажмурилась чуть позже, чем небо поменялось местами с землёй, - и мутить её перестало только на твёрдой поверхности. Хассинельг уже радостно махал свободной рукой воинам-гиенам на спине «живой горы» - «склон» сааг-туула нависал над путниками, и его длинную «вершину»-горб Джейн видела, лишь запрокинув голову. Зверь спокойно смотрел на них глазами, растущими из боков. Из-под приподнятых пластин его панциря выглядывали «гиены»-Джагулы… с фиолетовой шерстью и красными руками.
- Спокойно! – Хассек успел схватить Джейн за локоть. Зелёные кольца на руках угасли.
- Это племя Хеллуг, они почти сбили зверя Кьюссов… Ар-рау! Вождь Ваджег! Вождь Урджен!
- Ар-рау! Страж Хадзиг, гроза Кьюссов! – отозвался, соскальзывая по броне с загривка на плечо сааг-туула, кто-то из названных – в накидке то ли из чешуи, то ли из перьев поверх тёмно-синего наборного панциря. Из шлема – вполне функционального, с кольчужной бармицей – торчали вразнобой чьи-то клыки.
«А кузнечное дело-то у них на высоте…» - Джейн оставила на время попытки понять, чем стреляли по ракушке, и чем подбили второго туун-шу… может, тем же, чем и первого?
- Это Джейн – гроза Кьюссов! – Хассек, ухватив её за руку, подтолкнул вперёд. – Воплощённое пламя ярости! А я, по мере сил, её наставляю… Стой!
Он резко развернулся к останкам туун-шу. Джейн сглотнула комок. Гигант, ударившись о гравий, выбил в нём широкий кратер, но и сам треснул по всем направлениям, залив остатки брони, торчащих полых костей, каких-то конструкций внутри них синей кровью. Панцирь раскололо так, будто к каждому сегменту прикрепили по мине – и они сдетонировали… и внутрь, похоже, взрывчатки напихали не меньше. Над останками дрожал широкий белый купол. Джагулы, уже подошедшие к кратеру, остановились у «границы» и оглянулись на стража.
- Что не так? – резко спросил «пернатый». – Разве мы вам не помогли – и вы не поделитесь трофеями?
Хассинельг шумно выдохнул.
- Среди них – живые, разумные и злые. Отошли воинов, подойди сам, - разве ты, сновидец, ничего не чуешь?
Вождь – и, чуть с запозданием, двое одетых так же, разве что без пернатых накидок – резко махнул когтистой лапой и спрыгнул на гравий. «Гиены» попятились прочь от кратера.
- Сквозь твой стражеский морок я чую только падаль! – прорычал Урджен, сгребая в ладонь пучок перьев из накидки и шумно втягивая воздух. Хассинельг качнул посохом, погасив купол. Джагул принюхался сквозь наброшенные на морду перья – и плюнул в кратер, утирая нос багровой рукой.
- Оно холоднее льда и мертвее костей с Дальнего Края! Но я слышу его голос. Шесть голосов, говорящих о силе. Об оружии, о новых набегах, о победах и добыче…
Хассинельг шагнул вперёд, крепко сжимая посох.
- А в обмен – твоё тело?
Урджен снова плюнул – в этот раз прицельно в ошмётки «трилобита» - утёр пасть и зажал нос ладонью.
- Все назад! Пока страж не скажет, а я не дам его слову силы, - близко не подходить!
На загривке зверя другой вождь взмахнул шестом с погремушками. Сааг-туул попятился по ущелью – молча, только мягко вздрагивал под его лапами гравий. Урджен прямо на ходу взлетел на макушку гиганта по выступам брони и встал там, пристально следя за кратером. Хассек шумно выдохнул.
- Вождь Урджен – сновидец. Он чует ложь и гниль. Не зря Джелеги убили своих сновидцев…
- Что?! – донеслось с загривка сааг-туула. Хассинельг склонил голову.
- Так было, вождь Ваджег. Видишь ракушку Урху в небе? А слышишь голоса карликов оттуда? Как думаешь, почему она здесь, а не у Дома Пламени – и где садовники Урху, и где он сам?.. Нам с Джейн есть что рассказать. Но подожди, пока мы закончим здесь. С теми, кто должен был давно умереть – но ворует чужие тела…
Он взмахнул посохом, прокладывая светящуюся тропу к останкам туун-шу, и оглянулся на Джейн.
- Возьми нож – и если хочешь что потрогать, трогай только им! Твои сапоги не порвались?.. Бездна! Рана глубокая?
Он уставился на лодыжку Джейн. Только теперь девушка заметила, что штаны разодраны вместе с кожей, и нога в запёкшейся крови. «Неглубокие порезы… н-надеюсь, местные бактерии ещё не в кровотоке!» - прививки от земных болезней у Джейн были, но что могло водиться в чужом мире, на мёртвой раковине гигантского летучего моллюска…
- Неглубокая, но… у вас есть зараза в земле? – быстро спросила она.
- В земле? – страж явно удивился. – Я не вижу в тебе болезней – ни Жизни, ни Пустоты, ни Кислоты. Только ярость и бурю в мыслях.
Он коснулся её лодыжки навершием посоха, унимая боль.
- Не ступай и не трогай ничего, что отмечено знаком – и при этом цело! По сгоревшему или расколотому шагай без опаски. Кьюссы – искусные маги. Их зверь обмотан и набит чарами – это его и сгубило…
…Джейн видела вскрытия – со стороны, со студенческой галереи. Но нырять во внутренние полости гигантского трупа… Всё вокруг пропахло гарью и чем-то острым, едким – может быть, синей кровью. Она запеклась коркой на «стенах», на «палубе», - Джейн вслед за Хассинельгом забралась внутрь полой кости с ажурными стенками, «трубы»-сосуды проходили там, взрывы разорвали их, залив «отсеки» и края «люков». Сверху болтались обрывки «такелажа» - и плетёные канаты, и чьи-то щупальца с крепко держащимися присосками – их даже взрыв не стряхнул, так и свисали вантами из проёма.
- Стой! – Хассек выставил вбок посох, загородив Джейн дорогу. На пути у них, у естественного отверстия в полой кости – сужающейся воронки с пористыми краями, сейчас расколотыми и слипшимися в лиловое месиво – лежали странно сплющенные кожаные сапоги. Их тоже залило кровью, но ещё можно было разглядеть и старательную вышивку мелкими камешками и косточками, и цветные накладки, и бахрому… и очертания раздавленных стоп. «Высокая пятка, ходил на пальцах,» - машинально отметила Джейн, скользя взглядом дальше от сапог. Там были обрывки обгоревшей одежды и месиво плоти, костей и всё тех же каменных и «зубастых» бус. Девушка успела увидеть раздавленный вытянутый череп и оскал сломанных челюстей, прежде чем её замутило.
- Стрелок, - заметил страж, глядя на останки сквозь навершие посоха. – Они тут, внизу, сидят. Из чего он… ага, вижу. Снаряды взорвались. Зачарованное – оно поток сырой магии переносит скверно. Чем он мощнее, тем хуже. А мы тогда задали жару…
Джейн с тоской оглянулась на соседний люк. В его край судорожно вцепились когти – рука в короткой серой шерсти. Девушка дотянулась до неё остриём ножа, надавила – кровь не показалась, палец не дрогнул.
«Чую твой жар,» - холодной иглой впилась в мозг чужая мысль. «Живое тепло. Лучистый металл, да? Я долго с ним работал. Вы считаете такие сроки миллионами лет. Я разжигал гаснущие звёзды. Хочешь научиться?»
- Чего?! – Джейн завертела головой. Страж громко щёлкнул хвостовой клешнёй.
- Что ещё скажешь, вор тел?
Навершие посоха, как линза, нависло над коротким, всего-то с сантиметр, тонким чёрным кристаллом. Он лежал в кровавой луже у пасти мёртвого пилота – будто сам только что выполз изо рта. За ним даже остался тонкий след в вязкой жиже… Джейн передёрнуло.
- Какие звёзды?! Здоров врать…
«Я ничего не крал,» - снова кольнула мозг ледяная игла. «Этот воин впустил меня добровольно. Теперь его тело разрушено. Моя сила, мои знания, - всё бесполезно без тела. Впусти меня, огненная самка. Этот дикарь ничему тебя не научит. Я был мастером термоядерного синтеза миллионы лет, пока наш мир умирал. Ты из цивилизации, ты знаешь, что такое тепловая смерть вселенной. А я её пережил. Это очень холодно, самка… Джейн. Очень долго и очень холодно…»
- Эй! – девушка шарахнулась назад, едва не влипнув в потёки крови из порванных «вен» туун-шу. – Пошёл вон из моих мозгов!
- Может, я и дикарь, - Хассек зажёг посох белым огнём, заключая чёрный кристалл в светящийся шар. – Но о вас и ваших дарах знаю достаточно. Джейн! Тут вряд ли что-то уцелело. Попроси у Джагулов – нам нужна трубка из толстой кости с очень надёжной затычкой! И ещё – мелкий огненный камень. Пусть положат его в трубку и спустят тебе!
Джейн из останков «трилобита» выбиралась с опаской – по всем канонам её должны были встретить ураганным огнём.
- Стой! – только и крикнул со лба живого бронехода вождь Урджен. – Что тебе сказал чёрный камень?
Джейн поморщилась.
- Что ему нужно моё тело. Перебьётся. Это… вождь Урджен! Этих тварей надо во что-то сложить. А то они точно в кого-то залезут. Есть у вас трубка из толстой кости?
…Щупальце свистнуло в воздухе, как хлыст. Тёмная трубка с резными значками легла к ногам Джейн. «Крышка» костяного контейнера надвигалась до середины, скользя по прорезанным желобкам. Девушке еле-еле хватило сил её сдёрнуть. От рывка чуть не вылетел наружу уголёк… хотя нет – красный камешек с чёрными прожилками. От него тянуло жаром, но кость не тлела. «А. Термоэлемент. Такие же в нашей пластине…»
- Что бы ни сказал чёрный камень – не верь! – прорычал кочевник, высоко поднимая гриву и прижимая уши. Смотрел он мимо Джейн – на кратер с останками туун-шу.
…Хассек заглянул в «контейнер» и шумно втянул воздух.
- Ничего себе! Что сказал кузнец Эджерех на такое разорение горна?..
«Чую тепло распада,» - снова подал голос кристалл. Хассинельг, поддев его вместе с шаром «защитного поля», ловко забросил в трубку и насадил «крышку» до упора. «Поле» растворилось ещё в полёте.
«Это жар руды! Я неподвижен, как и раньше! Ты обманул меня, дикарь!» - донеслось из трубки. Чужой голос в мозгу был еле слышен – и больше не обжигал холодом. Джейн облегчённо вздохнула.
- Эти камни… они уничтожат кристаллоидов? Или хотя бы… обезвредят?
- Эта тварь говорила о тысячах тысяч лет холода в мёртвом мире, - хмуро отозвался страж. – Вот пусть и погреется. Я её уже пробовал разбить. По-всякому, и огнём, и лучами, и об стенку.
«Полоумный дикарь…» - пробурчали из трубки. Определённо, раскалённый камень кристаллоиду не вредил – даже боли не причинял.
- В общем, мы можем только собрать их всех и держать в тепле, чтоб были поспокойнее. И под моими щитами, чтобы Джагулы не наслушались лишнего. И вообще… не хотелось бы оставлять их Джагулам. Племя Джелег было ничем не хуже – а поддалось. Пойдём поищем другие тела. Думаю, у каждого Кьюсса внутри был такой… жилец-кровосос.
«Нас пустили добровольно,» - донеслось из трубки. «Нам не нужна кровь, тупой ты дикарь! Джейн, ты же не из пустыни, у вас были реакторы синтеза и технологии межпланетных полётов, почему ты не думаешь…»
Трубку накрыл кокон «защитного поля».
- Вот же болтливый камень! – проворчал страж, проверяя «ванты»-щупальца. – Не зря сидел в Кьюссе. Ты смотри, они, и правда, сами пустили алайналь в свои тела! Унксу-Эаннайя, их вождь, выбирал достойнейших. Кристаллоидов обмотали такой клятвой, что их вожак сам обомлел, - знаешь, что по одному слову носителя они должны были пойти вон, ничего ему не повредив?.. Вот боюсь, что ни сарматам, ни Джагулам такой клятвы никто не давал…
«Отсек» ярусом выше – под спинным панцирем «трилобита» - был почти целым, только из пористой стены натекло синей крови. И двое Кьюссов лежали там, как живые – только тёмно-оранжевые потёки остались у рта и ушей. «Баротравма,» - всплыло в мозгу Джейн вместе с мыслью, что мордами существа похожи на очень крупных куньих. «Лёгкие в труху…»
Кровью почти не заляпало одежду – длинную, богато расшитую, но без единого защитного элемента (если не считать многорядные бусы). Вышивка на обгоревших снизу, но не тронутых сверху перчатках, мелкие бусины – практически бисер – на сапогах, широкие разукрашенные пояса, костяные диадемы… За оружие сошли бы разве что обугленные, покорёженные штуковины из кости и металла, намертво зажатые в руках, даже прикреплённые петлями к запястьям, - больно уж аккуратно Хассинельг с ними обращался, накрыл защитным полем раньше, чем прилипших к окровавленной шерсти кристаллоидов. «Паразиты покидают остывающий труп,» - вспомнилась Джейн иллюстрация из пособия по биологии. «Вот и эти выползли.»
«Ты мастер биологии?» - ледяная игла тут же впилась в мозг. «Знаешь, чего стоило модифицировать живое тело в кристалл? С сохранением психических функций… на миллионы лет посреди пустоты и холода?»
«Когда погасла последняя звезда Алайна…» - второй голос был тихим и хриплым. Договорить ему не дали – оба кристалла полетели в тёплый контейнер. Сверху легли стражеские защиты.
- Что такое «психические функции»? Эта их способность болтать не затыкаясь? – спросил Хассинельг, деловито оглядываясь по сторонам. – Ещё две полости у жабр, третья над ними. Хвост разорвало, но придётся его проверить.
- Не только, - нехотя ответила Джейн; отчего-то её тянуло дослушать – особенно про тепловую смерть, погасшую звезду и превращение в кристалл. – Это вообще про разум. Мышление, память, восприятие, речь… И – я правда не знаю, как они умудрились…
- Понятно, - буркнул страж. – У них не вышло. Будь у них разум – не делали бы того, что в «Элидгене» и племени Джелег. Разумные не убивают тех, кто им верен!
Он осмотрел полости в «переборках», замазанные чем-то полупрозрачным, - внутри лежала серая труха, - и толкнул посохом треснувший кусок «стены». Пористая кость рассыпалась окончательно. Ещё один Кьюсс сидел спиной к ним в костяном «кресле» без ножек. Его руки запутались в тросах, отмеченных цветными камешками и просверленными ракушками. Голова неестественно запрокинулась, шерсть у пасти слиплась от крови. Кристаллоид валялся внизу, в «кольце» костяной диадемы с торчащими короткими клыками. С неё свисали пряди чёрной шерсти – с ними он и пытался слиться, но посох стража вытолкнул его на светло-лиловую «палубу».
«Одиночное преодоление атмосферы доступно даже детям?» - и этот алайналь решил, что Джейн – лучший собеседник. «Технология межпланетных кораблей… порталы… прыжковые звездолёты… да, ваши соседи полезли не в своё дело, вы бы забрали технологию у взбесившихся биомашин…»
- А ну, заткнись! – крикнула Джейн, не на шутку обидевшись за сарматов. – Ты сам – даже не машина, ты просто…
Кристалл полетел в контейнер к собратьям и замолчал раньше, чем его завернули в кокон – видимо, здоровался с сородичами. Те при исчезновении «щита» уже не подавали голоса – то ли разомлели в тепле, то ли общались между собой.
- Как бы они там не столковались сделать нам гадость, - проворчала Джейн, подозрительно глядя на контейнер.
- Вот я и хочу скорее спровадить их. Туда, где стражи умнее меня, - мрачно сказал Хассинельг, глядя на «люки» в «палубе». – Джейн, на тебя каждый камень кидается. Тут чисто, что не сгорело, то я забрал, - займись лучше трофеями. Остальных алайналь я выловлю.
- Т-трофеями? – Джейн ошалело уставилась на него. – Какими?!
Теперь странно посмотрел Хассек.
- Камни, - он поддел посохом «метки» на тросах – видимо, местной системе управления. – Вон венец лежит. Чары есть, но безвредные. Одежда на трёх целых телах. Кьюссы одеваются в три слоя – и смотри, как разнаряжены! Не бойся, всё, что на них, вреда тебе не причинит. Снимай, что снимается, - а если застрянет, лучше Кьюссу руку режь, чем одежду. От одежды прок будет, а за телами всё равно Икси придут и раздерут в клочья…
За спокойными разъяснениями он разжал пасть мёртвого пилота и ловко выломал пальцами тонкие клыки – так, будто всю жизнь этим занимался. Обтерев их о шерсть Кьюсса и сложив в сумку, он помахал Джейн посохом и двинулся к ближайшему «люку».
«Трофей – одежда… мертвеца?!» - девушку передёрнуло.
- Мы что, мародёры? – крикнула она вслед стражу. Тот остановился на спуске и изумлённо на неё уставился.
- Мы сразились вдвоём против флота. Вдвоём сбили туун-шу. Всё, что в нём, - наше по праву. Не моя вина, что тут уцелело так мало!
«Трофеи…» - Джейн снова передёрнуло. Стараясь не смотреть на запрокинутую голову с вытекшими глазами, она достала «микрофламберг». «Камешки и ракушки… да, верёвки, наверное, тоже. А вот раздевать…»
… - Да, тросы у них что надо, - одобрил Хассек, вернувшись из «трюма» с костяной трубкой, пристёгнутой к поясу, мотками щупалец за спиной и заметно раздувшейся сумкой. – От крови отчистим. Раздеть не успела? Я сейчас клыки доломаю, а ты…
- Я н-не буду, - Джейн шагнула назад. – С мертвеца… себе одежду…
- У тебя рубаха изодрана, про штаны молчу, - отозвался страж, с хрустом разворачивая голову Кьюсса вперёд – так снимать бусы было удобнее. – Нас убить хотели, не забыла ещё? Шесть из семи зверей живы. Вернутся – что, и драться не будешь?..
…Снять пояса и сапоги и отстегнуть сумки Джейн всё-таки решилась, хоть руки у неё и дрожали. Хассек, уже с ворохом одежды «пилота», вошёл в отсек и протянул трофеи девушке.
- Отнеси Кьюссам и скажи, что у нас всё изорвано – пусть подумают, чем заменить и как починить. И… ты же вроде недовольна была только одной набедренной повязкой? И обмоток тебе было мало?
- Эй! – Джейн проглотила полдесятка бранных слов. – Вы тут совсем одичали?! Ты ещё зубы Кьюссов… да, на что тебе зубы Кьюссов?!
Хассинельг криво ухмыльнулся и, выломав мертвецу руку в плече, ловко сдёрнул разом три слоя одежды. На теле, прижатом ногой стража, только и осталось, что набедренная повязка.
- В Ук-куте нарядятся заново. Если заслужили, конечно, - он с презрительной ухмылкой щёлкнул по трубке с кристаллоидами. – Продать свой разум, своё тело тому, что давно должно было истлеть… Унксу-Эаннайя перед Богами Смерти точно встанет голышом! Такого вождя только Кьюссам и пожелаешь…
…В останках, разбросанных по кратеру, уже копалась орда кочевников. Джейн, выходящую из «отсека» с охапкой Кьюсской одежды, встретили радостным воем и попытками улыбнуться, спрятав при этом гиеньи клыки. В сочетании с красными мордами и руками улыбки получались те ещё. Джейн, стараясь не ёжиться, широко улыбнулась в ответ. Из «внутренних отсеков» сааг-туула уже сбрасывали ей навстречу щупальца «подъёмника» - может быть, под бронёй к ним даже прилагался какой-то винт с рукояткой.
- Хорошая добыча! – провыл с загривка кто-то из вождей – может быть, Ваджег. В руках он держал шест с погремушками – «пульт управления» сааг-туулом.
- У Хассека вся одежда драная! – крикнула ему Джейн; тряпьё, жгущее ей руки, уже втягивали внутрь зверя. – Погодите с делёжкой!
- Хеллуг честны в дележе, - прорычал Ваджег – кажется, обиделся.
…В «отсеках» под панцирем живого зверя было как-то спокойнее, чем в полых костях убитого – особенно когда Джейн убедилась, что сааг-туулу до поселенцев нет никакого дела. Они тут расселились вдоль боков по четырём, а то и пяти «этажам» - под бронёй шли коридоры, разделённые на комнатушки подвесными шкурами; а ещё «отсеки» шли в глубину – первый «слой» с узкими и мелкими каморками, второй – пошире, может, уже на целые семьи… Внутри носилась с яруса на ярус стая детёнышей в одних набедренных повязках. Половина, как показалось Джейн, при случае вставала на четвереньки и мчалась так, ещё и обгоняя двуногих. На детёнышей изредка рявкали местные… скорее всего, женщины, - что-то вроде двух пар грудей под длинной рубашкой угадывалось. Долго глазеть на местных не пришлось – где-то совсем рядом плескалась горячая вода, и Джейн поневоле навострила уши.
- Да уж, мы в крови и рванине, - вздохнул Хассек, останавливаясь в округлой нише неподалёку от источника звука. – Нам тут нагрели воды. Давай ты первая, заодно одежду сменишь. А я схожу к Геду и Мину, поговорю с ними, наконец, спокойно.
«Первая?!» - Джейн вспомнилось ещё кое-что о древней гигиене… и насчёт «сменить одежду» сразу возникли вопросы – но пока что всё это было не самым важным.
- Они что, ещё не улетели?! А Кьюссы… и откуда они знают, что Хеллуг – не враги?
- Не одни мы видели, кто в кого стрелял, - отозвался страж. – Ракушка в небе, прямо над нами. Что там думают хююншу и эшку-тэй – не знаю. Вот заодно и спрошу. Да, держи гребень. У тебя нету, а надо.
Джейн настороженно взглянула на протянутый ей костяной гребешок с длинными частыми зубьями и отверстием под палец вместо ручки. С одной стороны гребня на другую стайка летучих пузырей удирала от «динокариды». На другой стороне второй хищник, выпустив хоботок, их заглатывал. Над резьбой кто-то просидел не один день и всех «зверей» хорошо знал – видно даже было, что едока раздуло от заглоченного, а неудачливый охотник так и остался плоским.
- Красиво… А это чьё?
- Джагульское, выменял, - буркнул страж. – Раз твои боги тебе запрещают… почитать своих богов – это правильно, куда бы тебя ни занесло. Джагулы в гребнях понимают – по два раза на дню вычёсываются, а нет другого дела – так и по четыре!
…В бадье, выдолбленной из цельного дерева-шара, Джейн села на дно – и уместилась по шею. Костяной ковш, комок войлока, - это было знакомо, серый порошок вместо чёрной жижи – в новинку, но как-то больше похож на что-то моющее. «Снова абразив,» - девушка по совету Хассека вчёсывала горячий серый раствор в волосы. Сбоку на крючке свисал неостывающий раскалённый камень («Будет холодно – опусти в воду, только не ошпарься!») и вызывал в памяти что-то об альфа-распаде плутония и РИТЭГах – тех времён, когда их ещё делали не из ирренция. Но терять давно было нечего – Джейн для мытья даже тусклый свет белого орнамента на «переборках» был не нужен, хватало «горящей» сине-зелёной сетки под кожей. «Камешки-то светятся тусклее. И на дозиметре покажут явно меньше…»
Кровоподтёки на руках, ссадины, глубокие царапины на лодыжке, - то ли от горячей воды, то ли от «абразива» всё заныло разом. Джейн, шипя, вылезла из бадьи, снова вычесала волосы – на свету пряди горели красным огнём. Снаружи то тянуло сквозняком, то резко пахло синей кровью (сюда что, ещё и разделанного туун-шу притащили? Хотя – чем он так уж хуже других летающих…), то рявкали и подвывали. Старую одежду унесли, вместо неё с широких стенных крючьев – скорее, полки, только вогнутой и из нескольких частей – свисало что-то незнакомое. Джейн вспомнила пилота со свёрнутой шеей и спокойное выламывание клыков и суставов, поборола тошноту и потянулась за лентами пёстрой ткани. Длина и ширина была незнакомой, но на ощупь одна полоса отличалась особенной гладкостью и мягкостью. Две были погрубее – видимо, портянки. «Н-надеюсь, хотя бы это не с трупов содрали,» - Джейн вспомнила и то, что страж говорил про обмен на Джагульские вещи и почитание богов. «Вот кость-переводчик, бусы… сумка на месте, даже не порвалась, - а прочно делают… расчёску туда положу. О, а сапоги мои. И даже подошвы почистили…» - ей на секунду стало неловко – тут роботов явно не было, значит, сидел и возился с химикатами и жёсткой «губкой» кто-то живой. «Надеюсь, ему хоть бусы достались. У Кьюссов их много было…»
Штаны из одноцветной тёмно-серой ткани, аппликация из клочков меха на голенях… Джейн пару секунд смотрела на них, пытаясь вспомнить, не видела ли чего-то похожего на разбитом «корабле». Потом стиснула зубы, совладала со всеми ремешками и обмотками и быстро нырнула в одноцветную жёлтую рубаху. Без аппликаций в этот раз обошлись, без вышивки – нет, - по всем швам, по вороту, по рукавам, по локтям, вдоль позвоночника, на животе… Большая часть этой красоты даже не выглядывала из-под верхней рубахи из тонкой, мягкой – почти что скирлин на ощупь – кожи. Та была чёрной… и двуслойной, и гнулась и мялась далеко не везде. «А вот и мой бронежилет,» - Джейн покосилась на чьи-то мелкие чешуйки у ворота. Рукава были чуть короче нижних – как раз, чтобы показать жёлтую ткань и вышивку на ней. На втором слое, впрочем, орнаментов тоже хватало, и раз за разом повторялся один и тот же, хоть нитью, хоть мелким костяным бисером, - четыре скрещенные линии, восьмиконечная звезда.
«Ага, и пояс мой… а нет, не мой, конструкция та же. А на голову… этот шнурок, что ли? У банданы моей уже корни и листья, куда я её надену?» - Джейн посмотрела на жёлтый кожаный шнурок, махнула рукой и обвязала вокруг головы, остатками собрав свисающие волосы в хвост. Даже и так он спускался до лопаток, и девушка долго изучала его конец – не пора ли подрезать? Волосам повезло – «микрофламберга» в сумке не оказалось. Зато откуда-то взялась костяная ручка… перьевая ручка, из далёкой-далёкой старины, - про такие дядя Джек рассказывал… очень длинная, с оранжевыми «гребнями» на затуплённом конце. Джейн хмыкнула. «Надо же. Осталось найти… пигмент. Чернила… или чем тут принято… а, этой штукой можно и выцарапывать. Надо же, прочная. С Кьюсского «корабля»?.. А, ёлкин корень и местные боги! Это что… перо Харсы?!»
- Стал бы я лгать сновидцу! – донеслась снаружи, из-за кожаной занавеси, горькая усмешка стража. – Но я говорю – и сам себе не верю. Как вождь Гварза, с его умом, с его гордостью… по своей воле, в своём теле, своими руками… как он смог предать их всех?! Предать Дом Пламени…
Снаружи раздался рокочущий вздох.
- К нам, Хеллуг, были милосердны боги! Адзур, ушедший, не зря не отпускал нас три дня. Не ему было страшно в тенях – нас ждали враги в доме союзников…
- Джелег и Улгех, пленники в своих же телах, - прорычал другой голос. – Смешно ли им сейчас? Забавно, что Адзуру шёл шестой год – а его уложили у лап Зверя Нерга?! Он даже из Ук-кута защитил племя Хеллуг! Кто достойнее, чтобы там лежать?!
- Хвала Адзуру – и скорого возвращения! – сказал Хассинельг. – Если бы вы не вступили сегодня в бой… Джейн полна огня, его хватило бы на второй удар такой силы, но не на третий.
- Хеллуг верны клятвам, - прорычал, кажется, Урджен. – И готовы идти к Дому Пламени. Пусть шкуры недостойного вождя и лжецов-убийц повиснут на воротах Геджера! Видел бы эти дела сам Геджер…
Хассинельг тяжело вздохнул.
- Один зверь против трёх, не считая Кьюссов и гвардии Гвар… Кьюгена? Вожди, Геджер бы точно не одобрил. Он ценит отвагу, но не безумие! И всё же… как Гварза смог, как это могло случиться?!
Джейн тихонько выбралась в коридор. Шестеро Джагулов-вождей вместе с Урдженом собрались вокруг Хассинельга, мрачного, как ноябрьское небо. Даже посох потускнел и выглядел древней вещью, только что найденной на раскопках, - луч солнца, порыв ветра, и кости распадутся в пыль…
Вожди склонили головы.
- Вождь Ваардзаг… - Урджен оскалился. – Он был умён, но не мудр. Самки Дома Пламени ввели Улгаана и Азгеха в круг вождей. Урху признала их, само Пламя признало. Стал бы мудрый вождь спорить?! А что делал Ваардзаг?! Вся мудрость была у его брата, с ним и ушла!
Джейн не без опаски положила руку на запястье Хассинельга. Тот вздрогнул, покосился на неё, второй рукой накрыл её ладонь.
- Джегуу тяжело ходит, - заметил Урджен. – Вы оба избиты и голодны. Иди купаться, страж. Джагзуу проследит – раненой помогут. Пищи тоже будет вдоволь. Хеллуг охотятся над сбитым зверем Кьюссов, наш зверь поедает его, - до вечера мы его не отгоним!
Джейн представила, как сааг-туул перемалывает, не разбираясь, и лиловое мясо «трилобита», и куски панциря и пористых костей, и останки экипажа… Её, чуть прихрамывающую, уже вела, приобняв за плечи, крепкая гуманоидная гиена.
- Я Джагзуу, мастер стекла, - сказала она, пряча клыки при ухмылке. – Ты, значит, воин-колдунья? Для твоего народа кровяных камней у нас нет. Даже для Детей Пламени есть – но ты не из них. У них не растут гривы. А твоя длинная, яркая, как у Сэта. Но Сэта лечатся, превращаясь в огонь. Ты ведь так не можешь?
- Не-а, - отозвалась Джейн. Мозг уже распух от множества имён и названий. Кажется, ей тоже успели дать новое имя – «Джегуу». «Если они могут сказать «Урджен», почему я не «Джен», и что такое «гуу»? И… что там был за разговор о сам… женщинах, которые назначили каких-то вождей сарматам? Откуда у сарматов женщины?!»
…У Джагулов женщины были – и, похоже, только их и допускали к… медицине – если это можно было так назвать. Деваться Джейн было некуда, и она старалась не жмуриться, глядя, как гуманоидная гиена сосредоточенно жуёт листья, мох, сушёные грибы и ещё что-то неопознаваемое, а потом всё это прямо языком намазывает на разодранную ногу. В пасть набили целую пригоршню – «лекарства» хватило и на царапины на руках и лице. «Если что – заражение пойдёт со всех сторон сразу… ну, теперь я могу сама себя добить,» - думала Джейн с кривой ухмылкой, глядя, как крупные шматки снадобья приматывают сверху слегка пожёванным листом. Вокруг ранок кожу словно подморозило, зато сами они жглись и зудели. Вроде бы зуд мог быть знаком процесса заживления… но не с такой же скоростью!
- Повезло, и голова, и кости, и то, что внутри, - всё цело, - невнятно проговорила «врач», прополоскав рот – видно, и у неё язык и челюсти занемели, как кожа вокруг ранок. – Вставай!
Джейн сделала пару неуверенных шагов. Хуже не стало – вот и всё, что она могла сказать. Она отхлебнула из фляжки с отваром курруи, - Джагулы отшатнулись, прикрывая носы.
- Снадобье карликов! Ладно, лишь бы не во вред. Идём, еда готова!
…Ни стульев, ни скамеек, - набросанные на «пол» (или «палубу», раз уж речь о живом, но транспорте?..) истрёпанные шкуры, если повезло – в два слоя… или край можно подвернуть. Джагулы сидели, чуть откинувшись назад и скрестив босые ноги. Джейн отметила, что безволосые участки ступней – чёрные, а не красные или фиолетовые… похоже, и шерсть, и руки, и «лицо» тут красили, не жалея пигментов, и эти пигменты между покраской не смывались и не стирались. «Может, как моются, так и краску наносят вместе с мылом?» - думала девушка, вгрызаясь в кусок чего-то очень жилистого и костлявого. «Гиены» вокруг – как и полагалось «гиенам» - перемалывали куски целиком, с костями, - только треск стоял. «Или очень стойкий пигмент, или моются часто… или, наоборот, редко – потому и не смывается!»
- Все они видели мой луч, - доносилось из соседней «залы» - длинного обеденного «отсека»; дети, женщины и мужчины ели по отдельности, и Хассинельг ожидаемо попал к самцам – Джейн его даже не видела. – Все, у кого есть глаза, - все прочли мой рассказ. И теперь – я видел десятки разумных ответов. Даже Гор отозвался – он перехватит караван из Тогота, развернёт от Холма Мены. Ни один Скогн в день Земли не должен попасть в ловушку!
- И мы послали эшку-тэй к чёрным племенам, - прорычал кто-то из вождей. – Тем, кто с жёлтыми не знается. Жёлтые ходят под Кьюссами – явно уже в плену. А вот чёрные… может, наши эшку-тэй вернутся живыми.
Джейн вспомнила убитую «динокариду» в Омтурру, потом – гиганта, взрывающегося изнутри у небесной лаборатории. «Много животных гибнет из-за чужой дури. Повезло ещё, что наши успели попрятаться… Хорошо бы, эшку-тэй вернулись!»
В задумчивости она разгрызла тонкий отросток чьей-то кости – и сплюнула осколки вместе с кровью, - что-то из них расцарапало десну. «Гиена», сидящая напротив, рявкнула на соседку.
- Джагзуу! Не видишь – у Джегуу ни челюстей, ни зубов! Что за еду ты ей дала?!
- Урррх, - отозвалась Джагулка, посмотрев на костяк в руках Джейн. – Верно. Жди, Джегуу. Принесу то, что ты разжуёшь. Как вы живёте с плоским лицом и такими зубёшками?!
Самка нырнула под соседний навес и вернулась с чашкой-конусом. Внутри было что-то, нарезанное крупными кусками и так проваренное, что мелкие кости размягчились, - Джейн, радостно взявшись за ложку, ощутила на языке пористую жестковатую полоску, потом ещё одну, вторую, десяток, - но это можно было жевать, не отрастив гиеньи челюсти. Еда была пресновата – видно, такой тут кормили детей – но черпак соуса исправил дело. «А ничего! Куда как лучше походной каши… О, тут что, колбаса накрошена? Они и колбасу умеют делать?!»
- Да, вот так всю жизнь – ни челюстей, ни зубов, - вполголоса рассказывала Джагзуу; на Джейн косились с нескрываемым сочувствием. – Детей Пламени не видела, что ли?! Они пьют свою жижу. А этот народ… делает жижу из всего, что ест, наверное. Из чего себе кости растят? А вожди Дома Пламени из чего растили? Скажешь, они хиляки?!
Она резко придвинулась к другой «гиене», показывая клыки. Та хрипло рявкнула.
- Вот уже не спроси!
…В длинном углублении у «переборки» Джейн могла развернуть спальный кокон и вытянуться во весь рост. Хассинельгу пришлось сворачиваться клубком в «гнезде» из шкур и войлока – их тут сваливали в «спальную яму», у кого сколько было, и как-то ими обкладывались или заматывались – «кроватей» Джейн, пока шла к выделенной «спальне», видела много, спящих Джагулов – ни одного. Живой «дом» не унимался – кто-то носился по коридорам, неподалёку самка ругала охотника за попорченную шкуру добычи, кто-то хрустел костями – доедал ужин, отовсюду неслись обрывки голосов – про удачную охоту, про небесную ракушку, так и висящую над долиной, про Кьюссов (сунутся ночью, как у них заведено, или не посмеют?), про дозор и оружие, нацеленное в небо… Джагулам легко было не спать ночью – они не возились ни с факелами, ни со свечами, все «отсеки» освещали узоры на стенах – и они не гасли с тех пор, как их нанесли, а наносили их, куда только могли.
- Племя Хеллуг первым пришло под руку сарматов, - вздохнул Хассинельг, зарываясь в «гнездо». – С тех пор у них всего в избытке. Хорошей церы, оружия и брони… Дим-мин и Вепуат даже научили их делать стекло. Повезло всё-таки, что они так вовремя поехали в Уру-Джагзур и там задержались. Теперь у нас могучие союзники.
Джейн промычала что-то невнятное. То ли она переела, то ли Джагульские лекарства человеку были не впрок, - ближе к ночи её начало мутить, а в глазах поплыли «мушки». «Лягу спать, может, переварится? Врачей тут всё равно нет…» - она покосилась на «ночной горшок» - точнее, целое ведро, вставленное в углубление «палубы». Ведро было сшито из кожи, натянутой на кости-распорки, и прихлопнуто крышкой – и «вмонтировано» с подветренной стороны и «за углом», - нюх у Джагулов был, возможно, острее человеческого, знали они биологию или нет – вонь явно не любили.
- Навкет не ответил, - услышала она слова помрачневшего Хассинельга. – А он должен был видеть луч. Он был в «Элидгене», когда туда уже пришёл Кьюген. Он страж, но… если уж Гварза, держащий в руках силу Пламени…
Он протяжно вздохнул и закопался в шкуры. Ему точно было не до Джейн. А она уже понимала – к ночному ведру придётся идти, иначе вывернет фонтаном прямо на месте.
С «идти» не задалось – стоило сесть, так закружилась голова, что Джейн поползла, шатаясь, на четвереньках. Еле успела – мучительные спазмы накрывали один за другим, в глазах потемнело. Крик стража она слышала, как сквозь подушку, белую вспышку еле различила. Что в неё пытались влить – не поняла, - выворачивало до жёлчи, внутри уже было пусто, но что-то ушло в кровь. «Отравили?!» - Джейн хотела выкрикнуть догадку, но только булькнула, сплёвывая горькую слюну. «Почему меня, не Хассека, - он же сильнее и с оружием…»
Она слышала сквозь звон в ушах испуганное рявканье. Её крепко прижали к стене, выпрямили руку, закатав широкий рукав до плечевого сустава – и она дёрнулась, когда острое лезвие срезало полосу кожи с плеча. Точнее, дёрнулась бы, - зафиксировали её надёжно. Что-то слизистое лилось на надрезы – их сделали три, все на левой руке. Разжали рот, намазали слизью дёсны и щёки.
- Не глотай! – услышала она чуть более ясно. Спазмы ещё накатывали, кто-то вытирал слюну, но вскоре перестал – да было уже и нечего.
- Всё, глотай. Пей! – под нос снова сунули отвар курруи. В этот раз вкус она почувствовала. Изрезанная рука болела. Её снова залили слизью (боль слабее не стала) и обернули пожёванным листом.
- Ложись на другой бок, вот так… - у Джейн отобрали опустевшую флягу. Внутренности больше не дёргались, но и шевелиться не хотелось. То ли в глазах плыл туман, то ли они просто слипались… «Не отравили,» - колыхнулось в мозгу. «Просто случайность. Было бы странно, если… на чужой планете… без такого обошлось.»
18 день Камня месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
- Пей-пей, ягодами я запасся, - Хассинельг пристроил над жаровней здоровенный кувшин-конус и следил за водой и всплывшими белыми шкурками. – И лежи. Прочистило тебя вчера до самого донышка – но пока яд уйдёт из крови…
Джейн отложила флягу. Сегодня ей нельзя было ничего ни есть, ни пить – только отвар курруи, и тот без ягод. Да ей и не хотелось… как и вставать, и вообще двигаться. По нужде она пыталась было подняться, - Хассек под мышки донёс до ночного ведра и придерживал, и ей было уже не до застенчивости – одежду бы не испачкать… Пару раз заглядывали Джагулы с прижатыми ушами, очень тихо что-то спрашивали, смотрели на Джейн и уходили чуть менее мрачными.
- Ну вот, сварилось, - страж перевесил кувшин на «переборку», плотно его закрыв. Джейн слышала, как жидкость плещется о стенки. «Палуба» и всё вокруг размеренно покачивалось. Сначала Джейн списывала это на головокружение, но жидкость пыталась выплеснуться явно не из-за вчерашнего отравления…
- Мы едем?
- Идём к долине Маалу, - отозвался страж, садясь рядом и зажигая белый свет посоха. – Придётся обойти пару рек, Джагулы с водой не дружат… Но…
Он внезапно ухмыльнулся, показав острые зубы.
- После новостей из Омтурру – алайналь с ней тоже не дружат. А если «Элидген» больше не летает и не ныряет в землю, он оставит такой след, что Гед с Мином разглядят, не снижаясь! Надо следить за Домом Пламени. Кьюгену не он был нужен. Это – как тела для алайналь, - орудие, оружие, не более. А вот что у него в голове…
«И надо же было выйти из строя, когда хоть что-то прояснилось…» - Джейн досадливо поморщилась и покосилась на руку, обмотанную листьями. Рукав так и был закатан доверху и там закреплён завязками.
- Чем я вчера так… поужинала?
- А, моя вина, - Хассек уставился в «палубу». – Ты пришла со мной. Я ем куджаглу, мне от неё хорошо, Джагулам хорошо. Что тебе её нельзя – не сказал. Тебе детскую еду принесли, да? Сейчас куджаглы мало – это лакомство. Тебя и угостили, как почётного гостя. Если бы ещё я узнал сразу…
Он прикрыл лоб ладонью и качнулся из стороны в сторону.
- Если бы не слёзы туманника, ты бы до утра не дожила. Вот, посмотри и понюхай, - этого тебе нельзя!
Джейн посмотрела на обрезок зеленоватого шара в бурых шипах, втянула знакомый запах от размятой буро-зелёной кашицы с короткими волокнами и ошмётками чего-то губчатого внутри.
- Ага. Вчера такое было. Вкусное. Слушай, а почему ты не травишься? Ты же тоже не с Равнины!
- А кто его знает, - Хассек махнул хвостом и отправил грибы в пасть. – Куджагла и в Хессе растёт… Из наших можно всем, кроме Руниена. А из отряда Ауны – одному Коргену, остальные так же отравятся. Слёзы туманника – сильное противоядие, сильнее не сыщешь. Только вот…
Он снова уставился в «палубу».
- У сарматов – и у вас, я у тебя видел – есть пузыри с иглами. Выдавил такой под кожу – и снадобье в крови. А у нас пузырей нет. Вождь Вепуат учил было, из чего сделать – но очень хрупко получается. Так что мы по-старому – кожу срезать, на ранку намазать… Сильно болит?
Он коснулся забинтованной руки светящимся посохом. Боль на время отступила.
- А, - Джейн криво ухмыльнулась. – У нас когда-то так делали. Пока не придумали полые иглы и стерилизацию.
«Интересно, чем мне руку кромсали,» - мелькнуло в мозгу. «Это хотя бы на огне прокалили?»
- Полые иглы? Как у ядовитых летунов? – Хассек щёлкнул хвостовой клешнёй. – Да, Вепуат и говорил… Он очень умный, но иглы – хрупкие. А тут то в бой попадёшь, то под обвал… Так и не прижилось. Скогны у себя могли бы, но их на новшество пока уговоришь…
«Вепуат…» - Джейн вспомнила летающую лабораторию. «Так и не посмотрела, какая там плантация. Да вообще ничего не видела, кроме Кьюсского флота. Мучают зверей, - цивилизация, тоже мне…»
- А… что с ракушкой? – она зашевелилась, порываясь сесть. Ей снова вручили флягу с отваром и уложили обратно.
- Странно – но летит над нами. Джагулы остерегаются шуметь – но махали ей и видели вспышки в ответ. Гед и Мин решили нас проводить. Им сверху видно лучше – быстрее найдём «Элидген»…
- Кьюссы не появлялись? – Джейн снова шевельнулась. Руки не жгло – лучи как впитались в кости, так наружу и не лезли. «Если устроят налёт – меня придушат, как цыплёнка…»
Хассек презрительно ухмыльнулся.
- Джера потеряла зверя, выйдя на нас двоих, - и полезет к сааг-туулу?! Тут, кроме нас, ещё племя Хеллуг – а они знают, что делать с Кьюссами! Они ведь из бывших жёлтых – их натравили на Дом Пламени, а когда сарматы ответили, и зверь Хеллуг чуть не умер, Кьюссы уже на них натравили все племена. Сарматы им помогли, вылечили всех, Хеллуг за них воевали и добыли гору трофеев, - не, Кьюссы к ним не сунутся!
- А где конте… трубка с кристаллоидами? – забеспокоилась Джейн. Хассек молча достал из сумки светящийся кокон.
- Со мной. Джагулов предупредил, они не дураки.
«Зато ты безмозглый дикарь,» - повеяло холодом внутри черепа. «Даже примитивные кочевники, едва освоившие металл…»
- Вот же болтливые твари, - Хассек ткнул в «контейнер» посохом, зажигая свечение ярче. Голоса затихли.
- Всё хорошо, Джейн Испепеляющая, - страж улыбнулся. – К утру встанешь на ноги. Стражи Равнины и народы договора знают, откуда ждать беды. Кочевники… ну, я им не вожак и не сновидец. Три зверя-посланника уже вернулись с подарками, ни алайналь, ни злую вещь никто не прислал, - три племени Джагулов если и не с нами, то не с Кьюгеном точно. Кто б ещё Сагатам передал… с ними Навкет умел говорить, но он…
Хассек тяжело вздохнул. Джейн сочувственно хмыкнула. «Да, похоже, Навкет уже… интересно, можно выбить кристалл из живого существа так, чтоб оно не умерло?»
- Слушай, - со дна памяти всплыло что-то очень странное, и Джейн привстала на локте, забыв о слабости, головокружении и цара… хотя – «боевых» царапин на руках уже не было, остались тонкие белые полоски. Джейн, забыв, что её недавно интересовало, поползла из кокона – срочно надо было осмотреть ногу. Хассек, помянув какую-то Бездну, подхватил её под мышки.
- К ведру?
- Не. Глянуть бы, что с ногой, - выползая, Джейн не раз зацепила вчерашнюю повязку, а заболела в итоге только порезанная местным методом инъекций рука. Страж шумно выдохнул и, прислонив девушку к стене, помог ей закатать штанину. Полосы были толще, розовее, - но края сомкнулись плотно, и под пальцами ощущался едва заметный рубец – ещё немного, и рассосётся. Хассек, найдя в вещах клок мягкого волокна, вытер остатки «мази», крови и растительного сока.
- От союзников тебе досталось страшнее, чем от врагов, - криво ухмыльнулся он. – Запомнила про куджаглу?
- Такое забудешь, - Джейн снова вспомнила то, что услышала вчера, сидя в купальне. Разговор в «столовой» был ещё более-менее понятен – хотя местный стиль речи… она не взялась бы сходу заговорить такими оборотами! Но обороты оборотами, а смысл смыслом, и он был внятен – кто-то в племени умер, и его повезли хоронить – и, видно, туда, где обычно детей не хоронят, в особо священное место. И, пока ездили, пропустили всё – и предательство командира АЭС, и смену руководства, и орду подселенцев… «На своё, племени Хеллуг, счастье… ну, и на наше. Так что… я не умею говорить о мёртвых, а чужие обычаи – такое дело… лучше не лезть, но… в общем, удачно всё в итоге сложилось. А местный шаман не зря в вождях – все тому мальцу благодарны, не горюют и ждут его перерождения. Я слышала о таких поверьях, на Земле встречаются.»
- Слушай… А что за разговор насчёт вождей сарматов и их женщин? У ваших сарматов есть женщины?! И их собрание назначает командиров на атомной станции? И… как-то странно их всех называли, - Джейн почесала за ухом. – Ты вроде другие имена мне говорил – Вепуат, Младен, Игнаций…
- Младан и Эгнаций, на их наречии, - тут же поправил Хассек – и Джейн вспомнила, что Джагулов он поправлять даже не думал. – У Джагулов их имена – Улгаан и Азгех. Хорошие имена – «лучи в его руках» и «каменный панцирь». И… они живы, и Вепуат жив. Их держат на станции – похоже, надеются снова поднять её в небо. Кто-кто, а юное Пламя не могло не учуять предателей и чужаков! Без настоящих вождей оно не взлетит…
Джейн передёрнуло – она знала, как в таких случаях заставляют делать то, что нужно. «Может, станция уже и летает… Летает?! Эта глыбина из камня?!»
- А женщин у сарматов нет, - продолжал между тем Хассек – он, похоже, тоже знал… способы принуждения и углубляться в вопрос не хотел. – У наших точно. Ни у малых, ни у гигантов. А как они множатся – даже Кайшу не знает!
Джейн открыла было рот, но снова закрыла. «Дела атомной станции – это дела атомной станции. Хотели бы – сами рассказали и показали.»
- Тогда каких самок там нашли Джагулы?!
- А… - страж махнул хвостом. – Их порядки. Должны быть самки. Похожи на самцов, непохожи, чем заняты, - неважно. Должны, по-другому не бывает. А с чего?! Сэта, вон, рождаются из огня, у них вообще не разберёшь… В общем, когда ещё Дом Пламени строили, они решили, что Вепуат – самка Дим-мина. Они всегда вместе ходили и всякое творили… чего только ни творили! Дим-мин – тут его Геджером зовут – уехал, и Айсиек уехал, а Вепуат и Гварза остались. А Джагулы так и думают, что Вепуат – самка Дим-мина, а Гварза – брат Айсиека. И что Айсиек-то был поумнее…
Джейн подпёрла кулаком подбородок. «Занятно. Гварза этот – командир станции. А внутри какой-то Вепуат собирает свой совет. Ими правят советы, я знаю, но если уже есть командир, и он к себе никого не звал… да ещё аборигены его сравнивают с какими-то инженерами, давно уехавшими. Видимо, дельные были инженеры, а вот Гварза… так что понятно, с чего он взъелся. И сейчас… не завидую я, в общем, Вепуату. И тем двоим из совета – совсем не завидую. И мы… а попробуй-ка, пролезь на захваченную АЭС! Хотя…» - она встряхнула головой, отгоняя непрошеные видения – слишком много фильмов видела о том, как выбивают информацию и заставляют работать особо упорных. «Я бы со встроенным телепортом туда рванула. Хоть добить, - есть же пытки хуже смерти…»
- А станция эта… «Элидген»… она и летать может, что ли? – спросила Джейн, чтобы перестать уже думать о пытках. «Пока что – мне бы самой не сдохнуть, а нам обоим – не убиться.»
- Вровень с небесными гигантами, - рассеянно подтвердил Хассек – он тоже о чём-то задумался. – И плавать в скалах, что твои Текк’ты. Тут не обошлось без Дим-мина, это точно. Ни одно странное дело в Доме Пламени без Дим-мина не обходилось. Как тут все жалели, когда он уехал… Джейн! Ты спросила много о чём, дай-ка и мне: что такое «теп-ло-ва-я смерть все-лен-ной»? А то эти…
Он кивнул на костяной «саркофаг».
- Много про неё говорили. При тебе в основном, но и мы с Урдженом наслушались. А ни он, ни я не знают, - только он чует страшный, долгий, непобедимый холод…
- Ух… - Джейн на секунду задумалась – и сама она не была астрофизиком, и что там с астрофизикой у существа, которое варит еду в мешке…
- В общем, учёные говорят – будет время, когда прекра… переста… короче, все звёзды погаснут. Ни одно солнце не будет светить и греть. Ни один луч… ничего. Только мрак и холод.
Стража передёрнуло.
- У нас в Хессе всего одно солнце, но есть ещё Огненная Бездна, и есть разлом на границе мира Иш – там много жара. Но если бы они все остыли – Владыка Льда правил бы вечно… А если бы иссякли и силы всех богов… Бездна! Тогда я понимаю, почему алайналь обезумели.
Джейн озадаченно на него посмотрела. «А что в них безумного? Что злого, ясно, но вроде как всё в пределах разума… мерзкого, враждебного, но разума… Стой! Одно солнце?! Он про планету или Метагалактику?!»
- Скажи, Джейн, - Хассинельг, судя по плывущему взгляду, переваривал то, что недавно услышал – и какую-то деталь никак не мог найти. – А эта… долгая пустота и холод – сколько она длится? Не может же быть, чтобы вечно! Я знаю – Куэнны взорвали свой мир Живым Металлом, чтобы он переродился заново… с ним было бы то же, что с миром алайналь? Вечный холод и мрак?
- Слушай, я же не учёный, - Джейн задумчиво разглядывала живую «переборку», стараясь уложить в голове, что – и, главное, как – сделали некие Куэнны… вот эта цивилизация на мелочи не разменивалась!
- Есть такая версия… в общем, однажды всё это остынет совсем и сожмётся в самый малый комок. И он взорвётся, и из его пыли родятся звёзды… всё начнётся заново. Но это гипо… предположение, понимаешь? Никто не ви…
- Алайналь видели, - прошептал страж, медленно протягивая руку к контейнеру. – И как остыло, и как сжалось. И выжили, когда зажглись новые звёзды. Но от их света не ожил угасший разум…
Он отдёрнул руку и уплотнил «защитное поле».
- Безумие заразно, все знают, - пробормотал он. – Джейн, не прикасайся к этой штуке! Акаргану они могли обещать силу, Гварзе – власть над Домом Пламени. Тебе – знания о том, чего не видели ваши мудрецы. Но ты не Кьюсс, чтобы связать этих тварей обетом! Понимаешь, что ты получишь вместо знаний?!
- Понимаю, не дура, - буркнула Джейн. Хассек попал, не целясь, - те, кто сидел в костяной тюрьме, и вправду притягивали. Именно тем, о чём он сказал, - информацией, которую не найдёшь нигде на Земле. А уж тем более – на дикой Равнине. «Пережить тепловую смерть и Большой Взрыв… Как это вообще возможно?! Тогда эти грёбаные кристаллы… да они в центре Солнца еле-еле нагреются! И что может их цивилизация… и на кой им несчастная АЭС – она же для такой расы, что ядерщику – каменный топор…»
- Хассек, а эти Куэнны… они что, тоже на Равнине?! – дошло до неё наконец. – Или у вас, в Хессе?
Страж тяжело вздохнул.
- Куэнны… Они построили Сердце Пламени, зажгли само Пламя и соединили Равнину разломами. А потом… не знаю. Что-то источило их. Город Каналов в устье Эллура… он ещё жив, его видели, когда сюда пришли сарматы. Они дали Айсиеку и Гварзе… что-то очень важное. А в обмен попросили построить Дом Пламени. Больше Город Каналов не появлялся. Можно попросить у них помощи против таких же древних… существ, - я уже об этом думал. Но ещё ни разу они не приходили на зов. Они приходят, когда им что-то нужно. Сейчас – точно не этот случай.
- Вечно эта беда со сверхцивилизациями, - проворчала Джейн. – Ладно, их вычёркиваем. Нам алайналь хватит по самые уши. Пережить тепловую смерть, Большой Взрыв, ещё миллиарды лет… Они должны были за нами и беглыми сарматами не Кьюссов слать! А просто щёлкнуть пальцами – и нас разложило бы на атомы и собрало, где им нужно. Где-то врут они…
Хассек невесело ухмыльнулся.
- Бывает, что безумец становится сильнее. Но это ненадолго. А вот умнее или мудрее – это никогда! Джейн, у тебя во фляге что-то ещё есть? Давай сюда. Пей больше! А ягоды я пока отложу. К утру ты готова будешь броню сааг-туула грызть, - такой нападёт голод. Вот тогда их и съешь, ладно?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ