Исповедь жертв (СИ)

Глава 25

До чего же мы мало знаем о возможностях нашего мозга. Вот вы снова и пришли — зачем? Что бы получить ответы на вопросы. Мы всю жизнь занимаемся именно этим. Однако, когда приходится подводить черту — оказывается, что на многие вопросы и не стоило тратить времени… Вы уверены, что хотите получить ответы именно на эти вопросы? Не знаю… — Фитцжеральд огляделся.

Смит сидел на краю облака. Его белая пижама как-то по-особенному выделяла смуглую кожу. До лазурного небосвода можно было дотянуться рукой, не вставая с облака. Здесь не было Элвиса, не было родственников чернокожего парня, не было земли. Складывалось ощущение, что летаешь на пенопластовом островке, покрытым туманом. Шумовой фон создавали ангелы, больше походившие на мраморные статуи, ожившие, но не успевшие снять с себя каменное покрытие. Все они представлялись детьми с небольшими крыльями, но ни один из них не летал. Они продолжали путешествие каждый на своем облачном островке, поигрывая на музыкальных инструментах. Десятки мраморных деток, так лихо отрепетировали небесную симфонию, что казалось будто играют только два музыканта: один на арфе, другой на флейте.

Смит просто свесил ноги со своего островка и, даже отвечая на вопросы Алекса, смотрел не на собеседника, а в даль. Закат, тонущий за горизонтом, последними лучами поглаживал туманное царство облаков, от чего этот мир больше походил на золотую пустыню. Оторвать взгляд от подобной красоты было просто невозможно.

Что вы конкретно хотите от меня услышать? — он снова смотрел в лазурную даль. Я хочу узнать правду. Найдите ее сами. Не все в этом мире просто. Вы же знаете, как получить ту или иную информацию. Вы попробовали спросить, но чем вам может помочь псих? Я простой сумасшедший, находящийся на попечении у государства. Вы знаете гораздо больше, чем нормальные люди. Я хотел сказать, что мир, выдуманный вами, это настоящий шедевр. Вряд-ли кто с нормальной психикой и стандартным интеллектом сможет сделать все это. Причем в ярчайших подробностях. Мы же разговаривали на эту тему. Этот мир, да и тот в котором вы были совсем недавно, подобен книге. То есть, если читать весь текст, не пропуская ни одной строчки, ни одной буквы, вы в любом случае запомните лишь ее часть. Здесь тоже самое. В этот вечер я хотел посидеть в одиночестве на облаке. Не родственников, ни звезд современной и прошлой эстрады. Только закат, симфония и я. Почему бы не жить в реальности, — Алекс допрыгнул до облака Смита и присел рядом. Потому что в том мире, который вы называете реальностью я никогда не буду хозяином своей судьбы. Вспомните всю свою жизнь. Кем вы хотели стать в детстве? Мореплавателем-путешественником. А почему стали детективом? Наверное, потому что меня определили после Кремьонской школы в полицейскую академию, посчитав что там от меня пользы будет гораздо больше. Но вы же могли не поступать в полицейскую академию? Да, но в тот момент это было бы нелогично. Меня столько лет готовили именно к этой должности. За вас кто-то все решил, что вы станете не путешественником, а копом, слоняющимся по окрестностям Железнодорожных банд. Кто-то подтолкнул к мысли, что быть лучшим детективом «большого яблока» престижно и жизненно необходимо для вас. Кто-то решил, что ваш доход должен составлять не менее 1000 долларов в месяц, чтобы хоть как-то начать забираться на пьедестал элиты. Кто-то каждодневно заставляет смотреть матчи «Нью-Йорк Никс», чье-то мнение о том, что вы способны изменить судьбу города, заставляет вас действовать, даже иногда не всегда законно. Парадокс, чтобы соблюдать закон, кому-то его нужно переступать. Как думаете, что станет с человечеством через тысячу лет? Захват других планет. Так как основные природные ресурсы будут истощены. Страдание от ожирения у 90 % населения планеты. Малоподвижность. Роботезированое будущее. Ваши мысли? Я тоже мало верю в человечество. Мне кажется мы уже перешли зенит нашей цивилизации и неспешно движемся к закату. В скором времени настоящий в отличие от вас и меня псих усядется за кнопку ядерного оружия, и мир превратится в зону радиационного зоопарка. Редкие выжившие потеряют философию поиска смысла жизни и просто будут существовать без физических возможностей иметь потомство. А редкие попытки размножения будут приводить к уродливому потомству, либо смерти во время беременности. А вы жестоки в своих фантазиях, — прокрутив в голове картину будущего со слов собеседника, отметил гость сознания. — Так что же со мной? По-вашему, я способен убить? Любой человек способен убить… Этот инстинкт в нас заложен с древнейших времен. Из-за этого мы и были изгнаны из Эдема, только благодаря нашей охотничьей натуре мы находимся в венце цепочки питания. Однако… — тут он осекся. Что, однако? — посмотрел на него Алекс, но чернокожий парень так и сидел, устремив взор вдаль. Однако, в вашем случае нужно понимать второе я. До сих пор вы не хотите видеть того, что ваше сознание может гораздо больше. Оно способно, как разрушать, так и давать ответы на вопросы. Помните маленького мальчика из фильма «Шестое чувство»?Да. Так вот ему предложили просто поговорить с призраками. Так и вы не спешите с выводами. Вас в любом случае больше одного раза не убьют. Поэтому изучите в следующий раз все до мелочей. Возможно и ваши призраки хотят вам что-то сказать. Попробуйте прочитать книгу, а не старайтесь выучить ее наизусть. В первый раз, — тут он замолчал, наслаждаясь чуть прохладным ветром, который ощутил и Алекс. — А сейчас простите, но я бы хотел побыть в одиночестве. Спасибо вам, мистер Смит. Еще увидимся, — наконец, взглянув на Фитцжеральда, сказал он.

Что главное для зверя? Об этом нужно спросить зверя, если успеешь конечно. Медведь двумя ударами может разорвать тебя пополам. Только представь часть твоего тела лежит и смотрит, как бурая масса обгладывает вторую часть. Отползая на руках, тебе уже все равно на твои нижние останки. Ты конечно знаешь, что тебе не выжить — кишки и кровавый фонтан предвещают недолгое будущее, но ты из-за силы характера и страха, все же стараешься выжить, отползая далее от опасности, но зверь не думает оставлять тебя в живых. Инстинкт убийцы, возбужденный запахом крови, заставляет действовать. Еще чуть-чуть и свобода. Свобода от своего тела, в первую очередь, и уже только во вторую от житейских проблем, о мыслях дальнейшего существования и бесконечно меняющихся планах на будущее. Ни солнечных лучей при пробуждении рассвета, ни свежести глотка воды, после утренней пробежки, ни летнего дождя, которого даже никто не ждал. Наверное, только перед самым закатом жизни, каждый понимает слово жизнь.

Зверя тоже можно понять. Ни одно существо не нападает на другое без причины. Не считая, конечно, только одного. Хотя… Хотя и эта тварь имеет ответ на вопрос зачем. «Он другого цвета кожи…», «Он живет не по нашим правилам…», «Ему всегда все легко достается в этой жизни…», «За все в этой жизни нужно платить».

Он стоял в военном камуфляже. Тень капюшона скрывала лицо охотника. Тяжелые берцы нисколько не смущали. За время боевых действий он так к ним привык, что считал подобную обувь повседневной. Переодеваясь в удобные туфли, ему казалось, что он вообще лишен какой-либо обуви. Военный достал охотничий нож и одним движением разрезал повязку, скрывающую взгляд жертвы, вторым движем избавился от кляпа.

— Исповедуйся, — бросил он жертве.

— Я… Я ничего не сделал… — протараторил все еще связанный, стоя на коленях. — Это должно быть какая-то ошибка…

— Исповедуйся, — так же спокойно повторил военный.

— Вы ненормальный! Я же говорю, что вы меня с кем-то путаете! Может вам нужны деньги? Что? Что вам нужно?! Я не самый богатый человек Нью-Йорка. Наверное, один из самых бедных. У меня есть машина… Немного денег на кредитке… Я ничего не сделал?!!!!

— 14 августа 2010 года, — так же спокойно произнес военный, даже не смотря в глаза жертве. Будто он высматривал кого-то за спиной связанного. Сейчас должен был подкрасться зверь и вселиться в военного. Он даже слышал его шаги, массивные лапы ломали сухие ветки, тучный силуэт был черней тени леса, тело, излучающее спокойствие и силу, сминало ветви деревьев, заставляя опадать слабую листву… Но… Но никакого зверя не было. Это чудовище было отпрыском военного прошлого и послевоенного горя, внезапно обрушавшегося на него. Казалось все прошло. Он обрел покой, но гражданская жизнь нанесла еще больший урон, чем военное прошлое.

— О, Боже… — только и взмолился связанный, вспомнив названную дату. — Но я не причем! Это все они… Они…

— Исповедуйся, — снова повторил охотник тем же спокойным тоном. Однако, от этого спокойствия исходила какая-то смертельная опасность.

Ранее никогда не молившийся парень сложил костлявые ладони рук вместе и начал зачитывать что-то из святой книги. После каждой вылетающей реплики он добавлял «Аминь» и «Аве Мария», возможно услышанные из компьютерных игр про Хитмана и Панкиллера. Спустя пять минут подобных изыскания нужных слов для очередной придуманной молитвы охотник протер лезвие об камуфляж и зашел за спину парню.

«Вот и все… Один удар, затем тяжелые десять-пятнадцать минут пока не истечет вся кровь. По завершению темнота. Просто идеально».

Однако на удивление жертвы ему был уготован другой сценарий. Веревки ненужной обузой спали с его рук, от чего стало еще страшнее. Холодный пот мелкими алмазами покрыл широкий лоб юноши, сердце учащенно забилось:

— Ну, давай же!!! Убей меня!!! Что ты тянешь?!! Убееееееей!!!

Немногословный охотник присел на колени. Оказавшись на одном уровне с юношей, он пристально посмотрел ему в глаза. Пустота. Отсутствие страха. Беспечность. Спокойствие. Обреченность. Все эти компоненты вызвали бы вполне безмятежные чувства, но не в этом случае. Животных страх поглотил парня.

— Беги, — спокойно произнес охотник, но ватные ноги не слушались жертву.

— Я не причем! Клянусь я ничего не сделал!

— Иногда молчаливые свидетели страшнее палачей. Если спасешься, то я сохраню тебе жизнь. Обещаю. Все честно.

Отблеск надежды в последней реплике заставил пристать жертву. Ноги все еще не слушались его, но после секундного замешательства юноша бросился со всех ног в глушь леса. Он не знал, куда бежит, не было никакого плана, мозг приказывал бежать подальше от этого места, не указывая точный маршрут.

— О, Господи! Если я только спасусь, клянусь буду молиться каждое воскресенье, каждую субботу, пятницу, четверг, среду, вторник и понедельник.

Адреналин выделялся бешенными порциями, от чего внутреннее состояние спасающегося то становилось слишком вальяжным, и он не хотел никуда бежать, то придавало уверенности своим силам — тут он хотел принять бой, то наоборот чувство страха захватывало его мертвой хваткой, от чего ноги переставали слушаться, и он снова валился на сырую землю. Ночной ноябрьский воздух сдавил легкие лесным холодом. Остановился. Прислушался. Нагнетающая страх тишина. С ума можно было сойти. Самый оживленный город планеты в нескольких десятках миль, но ни одного звука, символизирующего существование человечества, нет. Во всей вселенной только он и охотник. Другого исхода, как смерть быть не может. Быть может за ним никто и не гнался?

Секундные замешательства придали ему трезвость ума. Беглец начал думать. «Людные места! Мне нужна автострада! Но в какую сторону бежать? Может затаиться и подождать его. Но я точно не смогу одолеть его. Слишком уже здоровый парень. Скорее всего какой-то псих из военных рейнджеров. Значит бежать!»

Он максимально затаился, старался уловить каждый звук, который мог помочь ему спасти свою жизнь. И эти попытки были вознаграждены. Где-то в миле по левую сторону ехал грузовик.

«Дорога где-то совсем рядом. Дойти бы до нее».

К сожалению, и звери, прогнавшие со своей территории других охотников, переставали биться с другими охотниками. Другая ситуация в схеме охотник-жертва. Например, ящерица жилатье впрыскивала яд в свою добычу, затем повсюду ее преследовала, дожидаясь смерти. Так и голодные львы могли отправить за пределы своей территории лишь прокормить себя и членов своего прайда.

Что же все эти дни двигало им?..

Слабый отблеск заворачивающих автомобилей показался где-то совсем близко.

— Сесть в любую тачку и валить отсюда. Это же не фильм ужасов, когда я точно окажусь в машину этого психа.

Буквально на четвереньках он бежал к светящимся фарам.

«Просто добраться до автострады, — вертелось в его голове. — Просто до автострады».

Твердый асфальт, как дорога спасения сменила мягкий грунт. Огромный грузовик парой огромных фар светил ему прямо в лицо пока молодой человек стоял, вытянув в вверх большой палец.

— Ну же! — взмолился он, видя, что водитель не думал сбавлять скорость. — Останавливайся!!!

К сожалению водитель грузовика даже не думал, что своим бездействием убил молодого человека. Как только искусственный свет пролетел освещать другие участки дороги что-то холодное, острое и твердое пробило позвоночник и легкое. Багровая жидкость струей полилась изо рта.