Исповедь жертв (СИ)

Глава 23

Утренние сеансы подошли к концу. Черная стрелка на белых часах подходила к полудню, и постояльцы психиатрической лечебницы двумя большими подгруппами отправились на обед. Уединенные округлые столы вмещали максимум четыре человека.

«Даже здесь вся мебель белого цвета — просто кошмар», — подумал про себя Фитцжеральд, проходя с подносом по раздаче. Обед был скромным, но вполне сытным: овощной суп в большей степени с грибами, рисовая каша, чай, две ломтика хлеба, маленький брикет плавленого сыра, свежее яблоко. Ложки, вилки и тарелки были исключительно из пластика. Даже расположенные по центру стола соль и перец находились в пластиковой посуде.

Фитцжеральд долго колебался за какой из двух столов усесться: либо к Норе Дикинс, распыляющую свой поэтический дар двум ее соседям по столу, либо к аутисту Смиту, который сидел один одинешенек. Детектив выбрал второго.

— Я присяду? — на вопрос Алекса чернокожий парень промолчал.

Он не был просто похож на типичного больного со свисающими слюнями, нервным тиком или бегающими глазами. Чернокожий парень лет тридцати, обритый на лысо выглядел вполне опрятным, его белая рубашка с биркой всегда была выглажена, воротник аккуратно подогнут, махровые тапочки прочищены щеткой. Единственный момент, который пугал в этом парне — его взгляд фокусировался только на предметах, находящихся вблизи его. Это отличие выдавали большие зрачки. Джордж Смит просто ни с кем не вступал в контакт, молча проводил день за днем, изредка слушая стихи Норы или впадая в транс в релаксационные часы. В «Ломпаке» обычно включалась классика с 16:00 до 16:30 практически каждый день.

Алекс много читал про аутистов, но за всю свою жизнь ему не встретился ни один. Они продолжали обед, не проронив ни слова, но Фитцжеральд так и не убирал взгляда от афроамериканца, словно бросая ему вызов. Детектив уже точно смерился с тем, что помочь себе сам он не в состоянии, полностью положившись на своих напарников. Единственным вариантом хоть как-то разобраться сам с собой оставалось изучение своего сознания и изменившихся способностей. Припадки и лунатизм не наблюдалось, вместе с тем его пугали призраки, навещавшие его практически каждую ночь. Почему он не мог шевелиться, вступить в контакт с ними? Чего они хотят? По какой причине именно они приходят к детективу? Почему только ночью? Алекс набросал себе список вопросов, ответы на которые он пытался найти в своем сознании. Но пока все тщетно.

«Сумасшедшие… Может они могут дать мне ответы? Наверное, это что-то из философии: хочешь узнать тайны добра — обратись к злу, ищешь ключ к жару пламени — тебе поможет ледяной холод… Хочешь узнать на сколько ты нормален — псих ответит тебе гораздо точнее, чем психиатр».

— За что ты сюда попал? — не успокаивался детектив, но лысый парень все молчал.

Укусив последний раз яблоко, он аккуратно завернул огрызок в белую салфетку и положил сверток на край тарелки. Все его действия были медленными и спокойными, словно он боялся повредить своему телу какой-либо быстротой или излишними действиями. Смит посмотрел на свою тарелку и, убедившись, что все именно в том же порядке, как и всегда, смиренно сложил руки и начал ждать команды подняться и покинуть столовую.

— А ты не самый разговорчивый парень, — усмехнулся детектив и в этот момент почувствовал взгляд напротив сидящего на себе.

Далее все произошло, как и всегда: омут глаз затянул в его сознание. Все те же решетки, которые детектив мог пройти только с разрешения самого объекта. Но тут чернокожий парень переменился, с улыбкой встречая гостя своего сознания, он сразу же отворил решетки. Затем вторым этапом попадания в мысли оппонента проваливался в черную бездну. Неизвестность всегда пугает, так вот этот самый провал и был самым страшным в путешествии в чужое сознание.

Отомкнув веки, Фитцжеральд оказался на острове. Первое, что услышал детектив — был шум океана. Волны одни за другими гладили золотистый песок берега. Цвет океана был непередаваем. Фитцжеральду вспомнились сказания про Карибских пиратов, которые бороздили на своих многопалубных кораблях именно по такой изумрудно-светлой воде, похожей больше на стекло. Каждую даже самую хорошо маскирующуюся рыбу, лежащую на самом дне, можно было разглядеть, до такой степени чистой была вода.

Детектив никуда не спешил. Он снял с себя белую рубашку с биркой фамилии и имени и улегся на теплый песок. Мимо боком проползали крабы, где-то вдалеке плескалась большая рыба, Алекс даже заметил за несколько миль бьющий фонтан.

Кит, — коротко отметил он.

Фитцжеральда на несколько минут закрыл глаза, наслаждаясь уединенностью острова, пытаясь запечатлеть палитру сочных и ярких красок, утопая в звуках свободы. Открыв веки, блуждающий заметил, что вокруг весна. Редкие лиловые цветы, названия которых он не знал, распускались из пальмовых кустов, колибри тонкими носиками выклевывали пыльцу с распускающихся цветов, цветастые попугаи терлись крыльями друг об друга. Богема блаженства и тепла.

Алекс не хотел уходить с этой точки острова, всю любуясь и любуясь красотой выдуманного рая. Однако, встав, продолжил свой путь по горячему песку.

Приятель, как ты? — шествуя к нему на встречу, спросил Джордж. Не плохо. Честно говоря, впервые в чьем-то сознании чувствую запах… Что это? — принюхиваясь, спросил детектив. Мята и жасмин, — с улыбкой ответил афроамериканец. — Пойдем познакомлю тебя с моими близкими. А ты более разговорчивый нежели в жизни, — усмехнулся Алекс и пошел в след за провожатым.

Сомкнув и отомкнув веки, день сменился на персиковый вечер. Оранжевая пелена покрыла океан несчитанными искрами, солнце на половину уже утонуло в черте горизонта. Корабли с огромными мачтами дополняли картину.

«Пригласить бы сюда Милену, я бы сделал ей предложение».

— Сюда можно пригласить кого угодно, приятель, — обернувшись, сказал Смит. Откуда?.. — но спутник его оборвал, постукивая двумя пальцами по своей лысой голове.

Тигры лениво спали в тени пальм, черные пантеры медленно покачивали, свисающими лапами с веток высоких деревьев, даже обезьяны готовились к ночи. На прибытие нового гостя обратили внимание только лазурные бабочки, порхая взяв в кольцо Алекса.

— Папа! — с криком встретила Смита девочка лет десяти. Первое, что заметил детектив — это ее пышную прическу, чем-то напоминающую львиную гриву, только черного оттенка. Знакомься, Луана, это мистер Фитцжеральд.

Она сразу же взяла гостя под руки и повела его к людям, скопившимся близ костра. Правильно говорят, что смотреть бесконечно можно на две вещи… Так вот взглянув на пламя, взгляд просто растворился в языках огня. Так давно он не смотрел на натуральный природный огонь. Искусственный свет, как ему казалось сделал искусственным и поиск истинного смысла жизни нового поколения. Ведь ищут всегда с огнем, а когда он не настоящий, не исключено, что и глаза видят не те дороги, что дарованы нам природой.

А правда, что вы детектив? — спросила девочка. Откуда ты знаешь? — удивился Алекс. Мне отец рассказал. Он сказал, что вы хороший человек, но запутались. Запутался? А в чем?

Девочка, будто не слыша вопроса, начала знакомство:

— Это миссис Смит, моя мама, ее зовут Майя, — похожая на свою дочь худощавая женщина кивнула головой в знак приветствия. Очень приятно, — кивнут ей в ответ Фитцжеральд. А это дядя Том, брат отца. Он тоже Смит. Том Смит, — гордо произнесла девочка. — Это мистер Пресли. Он просто замечательно играет на гитаре.

Кроме шуток, это был на самом деле Элвис Пресли. Он был одет в гавайскую рубашку и светлые шорты, перебирая струны желтой гитары, певец мимолетно подмигнул глазом новоприбывшему. Король рок-н-ролла был на пике своей молодости, все с той же знаменитой прической, еще не раздобревший и не потерявший своей магической привлекательности.

Солнце уже практически утонуло в изумрудно-синем океане, пока все гости слушали певца:

Он был прекрасен, как и все вокруг. Супружеская пара Смитов слились в медленном танце, а Алекс, Том и девочка наблюдали за всем этим. Луана протянула Алексу кусок арбуза, тот же боялся нарушить идиллию вечера, поэтому только вобрал аромат ягоды и продолжил лицезреть. Гитарные струны сыграли последний аккорд песни, и все зааплодировали вокалисту. Влюбленная пара, поклонилась в знак признательности от исходящих оваций. Затем Смит обратился к детективу.

Казалось неба было гораздо больше нежели земли. Они прогуливались по берегу, и полная луна с мириадами звезд рисовали идеальную картину ночи.

Он остановился, присел на корточки и насыпал горсть песка.

Затем он поднял руку, распуская горсть песка. Золотистая пыльца рассеялась под дуновением океанского ветра.

Первый раз он зажмурил глаза и отомкнул веки, и ночной остров с песочным берегом сменился на зимнюю лесную дорогу, покрытую снежными буграми. Синяя дымка холода треском отдавала в ветках хвои. Они шли, хрумкая каждым шагом, по снежной дороге между многовековых деревьев тайги. Красота могучей России в неизведанных леса, а холод настоящая закалка для характера и организма.

Моргнув второй раз, гуляющая пара оказалась в лиловых садах у замка Химэдзи. Сотни деревьев сакуры распустили свои цветки, покрыв долину светло-фиолетовым светом. Семь воинов в самурайских доспехах разрезали воздух своими острыми, как бритва мечами. Они обозначали свои тренировки громкими выкриками, будто рубили не воздух, а своих заклятых врагов. Солнце светило так ярко, что иногда солнечные блики лезвий мечей слепили глаза больнее прямых ударов. На этот раз Смит был одет в белый халат и такого же цвета пояс.

Они с Фитцжеральдом шли по дорожке, проложенной каменными плитками. Но даже с такого расстояния Алекс смог увидеть, как один из воинов во время быстрых ударов смог разрубить лиловый лепесток величиной с подушку указательного пальца взрослого человека, так искусно пополам, что сама мать-природа не смогла бы сделать это симметричнее.

Моргнув в последний раз, Фитцжеральд снова оказался на острове близ лазурного океана.

После этого вопроса голова Алекса закружилась, и он начал теряться в пространстве.

Вокруг него скопились практически все больные, обедавшие в это время. Все, кроме Джорджа Смита, спокойно допивающего сок.