Исполнитель чужих желаний

Глава 2

Глава 2

Выходя из кабинета коменданта, я не мог поверить, что проскочил. Конечно, еще будут проверки и испытания. Но за них я не переживал. Шади дал мне слово, что всё будет идеально. Слуга отвел меня в небольшую каморку с маленьким оконцем.

Сумка путника, жезл и всё оружие остались у коменданта. Хорошо, хоть он разрешил забрать сверток с едой, ведь покормить меня никто и не подумал. Перекусив своими припасами, я закутался в плащ и прикорнул прямо на полу.

Детскому телу необходим сон, чем совсем не баловали в предыдущие дни, поэтому проспал я почти до полудня. Проснулся, когда в мою каморку влетел молодой парень, одетый в потрепанный халат с чернильными пятнами на рукавах. Причем от энтузиазма он умудрился чуть не вписаться лбом в потолок. Для десятилетки высоты хватало с запасом. Взрослому же приходилось находиться в полусогнутом состоянии.

Но конфуз его ничуть не расстроил, и он жизнерадостно протараторил:

– Привет, Мар! Меня зовут Хасан, и меня попросили присмотреть за тобой!

Так, нужно не выбиваться из детского образа:

– Здравствуй, дядя Хасан. Ты научишь меня волшебству?

Парень рассмеялся:

– Пока нет. Но я научу тебя тому, без чего не может обойтись ни один волшебник! Но об этом позже. Давай, я устрою тебе экскурсию по крепости. Покажу, где ты будешь питаться и учиться. И особенно то, куда тебе проход запрещен. Спать ты пока будешь тут.

– А других детей в крепости нет? С кем можно поиграть?

Тень на мгновенье затмила веселье Хасана, когда он мне ответил:

– У нас редко бывают дети. Только если с караванами приходят. Боюсь, друзей для игр тебе здесь не найти. Но не расстраивайся. У тебя на них не будет времени. Пошли, для начала покормлю тебя.

После плотного перекуса на кухне Хасан провел меня почти по всей крепости.

Что я могу сказать о фортификациях?

Сделано всё добротно и, на мой дилетантский взгляд, по уму. Стены, башни, барбакан – всё в отличном состоянии, хоть и несет на себе следы предыдущих боев.

Гораздо интереснее оказалось внутреннее устройство крепости. Например, торговый двор зачем-то располагался внутри стен. Тогда как у нас предпочитали выносить это шумное и суетливое дело за периметр. Видимо, это не просто так. Слишком часто на торговцев налетали местные разбойники, да иных напастей хватало.

Торговый двор упирался в мощное здание, лишь немногим меньше донжона.

Хасан со скрытой гордостью сказал:

– Тут располагаются все наши производства. На первом этаже мастера изготавливают оружие, доспехи, разные магические предметы. Второй отдан в распоряжение алхимиков. На самом верху располагаемся мы, писцы. Наша задача вести учет и наводить порядок под мудрым руководством господина Йодфы аль-Мулуки! Поэтому нам и дали самые лучшие помещения!

Проходящий мимо мускулистый мужик в кожаном фартуке заржал:

– Ага, как же! Не верь ему, парень! Просто этим белоручкам не надо поднимать к себе ничего тяжелее пергамента и чернильницы. Вот бездельникам и выделили место подальше!

Хасан тут же надулся:

– Джабаль, иди своей дорогой! Не видишь, я тут занят поручением самого господина Джамала! Ты, Мар, его не слушай. Видишь, весь ум у него в мышцы ушел. Вот и несет чего ни попадя!

Джабаль только весело рассмеялся и пошел дальше по своим делам. А мы продолжили экскурсию. За производственным зданием располагался проход во внутреннюю крепость. Часть ее такая, как помещения коменданта, заклинательные комнаты и шпиль, была закрыта для посещения под страхом смерти. Лишь особо доверенные слуги имели туда доступ. Зато получилось посмотреть мечеть Коссута, учебные помещения, где молодые волшебники вгрызались в гранит магической науки, небольшой садик и библиотеку.

Вдоль наружной стены внутренней крепости располагались казармы и загоны для животных. В целом всё расположено компактно и довольно рационально. Лишних помещений попросту не имелось. Именно поэтому мне досталась эта каморка. Впрочем, это можно считать привилегией, ведь даже Хасан делил комнату с соседом.

Закончив экскурсию, мы с моим провожатым отправились на его рабочее место.

После непродолжительного подъёма по широкой каменной лестнице передо мной предстал эдакий средневековый офис в восточном стиле: длинное и просторное помещение, плотно заставленное десятком столов, усыпанных кипами бумаг. Заканчивалось оно дверью в небольшой кабинет, где и располагалось начальство. Первым делом меня повели ему представить.

Главным над писцами и по совместительству казначеем крепости оказался невысокий подвижный мужичок, одетый, на мой неискушенный взгляд, дорого и броско. Его лысая голова контрастировала с пышными пижонскими усами, прятавшими вечную полуулыбку. Впервые увидев кристально честный и профессионально ласковый взгляд господина Йодфы аль-Мулуки, я рефлекторно проверил отсутствующие карманы. Уж очень характерный вид он имел.

К счастью, наше знакомство продлилось всего несколько секунд, и Хасан потащил меня к своему столу.

– Так, где-то у меня есть эта книжка. Так, это Драконий, тебе рано. Ага, вот она. Держи!

Он как великую драгоценность вручил мне... букварь!

Серьезно, банальный букварь общего языка, который я и так знал, благодаря магии джинна! С другой стороны, мог ли обычный десятилетка из деревни где-то научиться читать и писать?

– А это волшебная книга?

Хасан рассмеялся.

Он вообще-то добродушный и веселый парень и совсем не походил на порабощенного миньона злодейских тэйцев.

Хасан указал мне на маленький столик в углу и пояснил:

– Пока нет. Но ты не сможешь прочитать волшебную книгу, если не научишься читать обычные. Начни с этой. Смотри, как интересно. Тут на каждой страница картинка. Вот это – знаешь кто?

Охренеть! У них тут буквари для детей!

С картинки на меня смотрел чешуйчатый гуманоид, способный и взрослого заставить проснуться в холодном поту!

А Хасан, как будто так и надо, продолжил:

– Это абишаи. Есть такие демоны в Бааторе. Соответственно, этот значок буква А.

Абишаи – перерожденная в дьявола душа смертного, завоевавшего благосклонность темной богини Тиамат.

На букву Б у них была картинка балора! Вот тебе и букварь.

***

В целом жизнь устаканилась. Мне выделили неплохое жилье. Даже затащили в мою каморку топчан и что-то вроде широкой тумбочки. Кормили без разносолов, конечно, но сытно. И учили. Учил в основном Хасан. Коменданта я с тех пор не видел, только однажды обнаружил в своей каморке возвращённый жезл и арбалет. Сумка, похоже, затерялась где-то по пути.

По понятным причинам чтение и счет я выучил быстро, чем заслужил репутацию толкового мальчика. Проблема возникла с письмом.

О, какой же это ад писать пером!

Я и ручкой-то писал кое-как. А тут целое искусство!

Я надеялся, что бумага и пергамент – это дорогой дефицит, поэтому неразумно тратить на ребенка много ресурсов. Но гадский Хасан легко нашел решение! Он раздобыл где-то десяток зачарованных листов, которые заставлял каждый день заполнять с двух сторон прописями. А раз в сутки просто шептал волшебное слово, и они самостоятельно очищались.

Вечный двигатель страданий!

Причем обычно добродушный Хасан реально фанател от своей профессии и безжалостно требовал от меня идеального начертания каждой буквы, каждого знака!

Эти мучения стабильно занимали четыре-пять часов. В остальное время меня припахивали разносить записки, передавать распоряжения и собирать слухи. Так я каждый день не по одному разу оббегал всю крепость. Кроме запретных мест, конечно.

Стоило разок попробовать срезать путь не там, как стражник без разговоров пинком отправил меня обратно. Больше таких попыток я не предпринимал.

Вообще, писцы обрадовались бесплатной рабочей силе, способной облегчить их жизнь, и относились ко мне неплохо. Только их начальник как-то странно посматривал в мою сторону. А начал он это делать после одной истории.

Я тогда уже обжился и начал присматриваться к возможностям улучшения своего быта. Ничего сверхъестественного, но нормальное полотенце, подушку, теплое одеяло и прочие мелочи хотелось иметь. Однако снабжать меня ими никто не собирался. Вариант с воровством я даже не рассматривал. Не умею, да и противно это мне.

Подработки?

Тоже плохой вариант. На тяжёлую работу не хватало сил мальчишеского тела, сложную не доверяли, а долгую и нудную я сам не мог брать, поскольку больше половины дня проводил с писцами или бегал по их поручениям.

Выход помог найти случай. Как-то пробегая по очередному поручению, я заметил охранника ворот, расстроенно рассматривавшего пряжку, с мясом вырванную из ремня.

У меня забрезжила идея, и я подкатил к стражнику:

– Уважаемый, я вижу, что вы расстроены порчей этого ремня.

Тот повернулся ко мне:

– Досадно, малец. Мне этот ремень брат подарил, а на сегодняшней тренировке один придурок схватился и вырвал. Теперь только на выброс.

Я сжал в кармане пару магнетитов, которые зачем-то носил с собой.

– А если я починю его, сколько дадите?

Стражник скептически оглядел мою мальчишескую фигуру:

– Починишь, говоришь? Скорняк, что ли? Ну, смотри, если мне понравится, то дам медяк. Нет, даже два!

Заговор починки сработал идеально, и стражник с радостью заплатил мне пару медных монет.

Гроши?

Конечно, гроши. На эти деньги можно бы купить булку черного хлеба в обжитых местах, в крепости такая же булка уже стоила пять медяков. Сытный обед без выпивки пятнадцать-двадцать. Ну а с ней и пол серебряного можно прогулять.

Ни один нормальный мастер за такие деньги не стал бы работать, но мальчишке торговаться не приходилось, тем более что я свое брал на объёме. Как оказалась, у местных имелось огромное количество бережно сохраняемого хлама, который моими стараниями снова превращался в полезные вещи.

Поначалу меня хватало на два-три заговора в день. Но постепенно сил прибавлялось, и уже через пару месяцев я мог осилить и десяток без отдыха. Казалось, таким образом я мог бы быстро перечинить весь хлам и остаться без работы. Но нет, поток клиентов только ширился. Уже образовалась живая очередь.

Когда вести о моём маленьком гешефте дошли до Йодфы аль-Мулуки, тот вызвал меня к себе.

– Здравствуй, Мар. Как твои дела?

Всё тот же ласковый взгляд, к которому добавился участливый голос.

– Всё хорошо, господин аль-Мулуки. Я благодарен за заботу и обучение. Ну, кроме чистописания, конечно!

Опять это мальчишеское тело не дает мне держать язык за зубами! Ну, какого, спрашивается, шайтана, я что-то предъявляю человеку, способному превратить мою жизнь в ад?

Но Йодфа лишь рассмеялся:

– Да, Хасан требовательный учитель. Он любит и гордится своей работой. Поэтому тебе приходится нелегко, но поверь, это задел на далекое будущее. Если тебя это утешит, то у самого Хасана, когда я взял его в ученики, с почерком дело обстояло еще хуже. Да и грамотность хромала. А ты в этом плане молодец. Быстро разобрался.

Я мысленно отвесил себе подзатыльник.

Идиот, какого ты выпендривался?!

Тебя десять лет учили в школе, а ты теперь за пару месяцев типа выучил все правила всеобщего языка! Еще этот начальничек вперился глазами и высматривает какую-то реакцию!

– Благодарю вас, эфенди, за добрые слова. В этом мало моей заслуги, больший вклад в мои навыки внесли труды ваших подчиненных.

Йодфа внезапно стал серьезным:

– Слова, достойные придворного. И откуда у деревенского мальчишки такие сладкие речи? Я бы подумал, что ты шпион. Но десятилетних шпионов не бывает. А если бы ты был специально омоложенным агентом, то никогда бы себя так глупо не выдал. Да и внешность у тебя ненашенская. Может, в тебе говорит кровь благородных предков? Так иногда бывает. Способности еще. Тебе повезло, что твоя история полностью подтвердилась, иначе пришлось бы отправиться в темницу и уже там общаться с Али аль-Лазаном. Да и сейчас он к тебе присматривается. Не нравится ему, видите ли, что господин аль-Йинданниму распекал его прямо на твоих глазах. Но ты не переживай. Я тебя в обиду не дам. Пока ты под моим крылом, нашего инквизитора можешь не опасаться.

Я внезапно сообразил. А ведь старику что-то от меня надо! Вон как обхаживает. И хвалит и пугает Лазаном. Так, не выдавай себя! Ты мальчишка! Ты не можешь этого понять, пока он тебе прямо не скажет!

– Время, проведенное под вашей опекой, бесценно. Я навсегда сохраню в своем сердце то добро, которое получил от вас и ваших подчиненных, господин аль-Мулуки!

Казначей задумчиво теребил ус, нечитаемым взглядом рассматривая меня. Зачем-то вынул из-за отворота своего роскошного одеяния несколько разноцветных камней и посмотрел их на свет.

Убрал обратно и развернулся ко мне:

– Знаешь, Мар. А ведь такой толковый мальчик мог бы кое-что для меня сделать!

Я похолодел. В голове пронеслись какие-то нехорошие мысли.

– Конечно, господин. Чем я могу вам помочь?

Йодфа достал из-под стола кожаный тубус.

– Сейчас я всё объясню.

***

Стражники, лениво позевывая, косились вслед уходящему каравану. Вот последний верблюд прошел через ворота, и дежурные, поднатужившись, начали их закрывать. Когда осталась небольшая щель, в нее попытался прошмыгнуть пацан в одеждах писцов.

Старший стражник поймал его за воротник.

– Стоять! Куда это ты собрался?

Мальчик задергался и заверещал:

– Отпустите! Срочно надо передать письмо с тем караваном! Я туда и обратно! Пока они далеко не ушли. Вот у меня тубус с личной печатью господина аль-Йинданниму!

Стражник внимательно осмотрел сургуч. Взвесил на руке тубус. Затем отпустил мальчишку и строго сказал:

– Вечно вы со своими бумажками суету наводите. Порядок есть порядок. Раз ты самостоятельно выходишь, то надо тебя проверить артефактом правды. Уже делал такое?

Пацан отрицательно замотал головой.

– Тогда смотри, одеваешь этот медальон на шею, а в руки берешь вот этот шар. Четко отвечаешь на вопросы и, если соврешь, шар засветится. И тогда не избежать тебе наказания. Всё понял?

– Конечно, господин стражник.

Мальчика по знаку старшего быстро оснастили артефактом, и стражник приступил к опросу:

– Не выносишь ли ты при себе чужого имущества?

– Кроме этого письма, нет.

– Не желаешь ли передать тайны или какие-либо вести о Замке Пламени, его обитателях, о делах Красных магов?

– Нет, господин.

– Ты идешь наружу, только чтобы догнать караван и передать письмо?

– Мне еще велено сказать, что послание важное и должно быть доставлено как можно скорее. Ничего, кроме этого.

– Смотри, у тебя полчаса времени. Потом я закрою ворота, и открывать их специально для тебя никто не будет. Не успеешь, и придется лезть по веревке или ночевать за стенами. Там как раз какая-то голодная нечисть сегодня выла. Глядишь, подкормится тобой, и ребятам ночное дежурство поспокойнее будет!

И довольный своим остроумием, он отпустил юного гонца.

***

Хитрожопый мужик этот Йодфа. Припахал мальчишку за спасибо.

Эх, нелегкая и бесправная детская доля!

Но я отказаться не мог. Мне уже стало понятно, что в Замке Пламени сформировалось и борются за влияние несколько группировок. В одной из них авторитет – Йодфа. В нее входили в основном производственники. Писцы к ним относились, поскольку, помимо обычной бюрократии, занимались изготовлением свитков заклинаний. Артефакторы, кузнецы и алхимики тоже в нее входили.

Авторитет другой группировки – Али аль-Лазан. Маги и стражники, отвечающие за внутреннюю безопасность, напрямую подчинялись ему. Кроме того, его поддерживали жрецы Коссута – бога пламени. В общем, сборище эсбешников и пироманьяков. Немногочисленное, но опасное.

Третья фракция – вояки. Они состояли как из кадровых стражников, так и из наемников. Их как раз много, неплохая организация, несколько штатных магов. Вроде как главный у них – уже знакомый мне Барзан аль-Хияли. Еще мелькал в разговорах бойцов какой-то Хайзуран. Имя это произносилось с трепетом, хотя, похоже, его никто не видел и ничего конкретного сказать не мог.

И наконец, самая главная сила – это фракция коменданта. Туда входили вояки из Тэйя, включая даже элитных рыцарей, шигхарахи (талантливые маги огня, доучивающиеся в крепости) и личные ученики Джамала. И кто-то еще. Мне не удалось узнать кто, но этих неизвестных боялись все остальные.

Так вот, чтобы не заиметь проблем с группировкой аль-Лазана, мне требовался покровитель. Сам Джамал после нашей встречи интереса ко мне не проявлял, запершись в покоях, проводил там непонятные опыты. Соответственно, оставался Йодфа, который, говорят, еще тот жулик. И естественно, за ним особо присматривали местные эсбешники. По слухам, из-за какой-то темной истории с выносом и продажей имущества крепости главу писцов чуть не казнили, опутали кучей обетов да еще взяли на особый контроль. А на ворота крепости поставили специальный артефакт для отлова умников, желающих нажиться на чужом имуществе.

На время Йодфа притих, но потом я в его ведомстве появился с моей устойчивостью к проникновению в голову. И старик воспрял.

На первый раз ничего запрещенного я не нес. Это просто проверка, сработает ли на мне артефакт. К сожалению, не сработал. И выходит, теперь я буду шустрить на местного главного жулика.

Поэтому, когда я доставил письмо и вернулся на доклад, Йодфа, довольно потирая руки, сказал:

– Хорошо, очень хорошо! Ты счастливчик, мальчик. Теперь ты будешь получать от меня небольшие задания и за них иметь хорошую награду. Я сразу смекнул, что ты большой умник, когда узнал о твоем небольшом заработке на ремонте. Я помогу тебе. Мой добрый друг Джабаль занимается изготовлением и ремонтом магических предметов. Иди к нему, он тебя поучит.

Я молча поклонился и пошел на первый этаж. Мне всегда больше импонировало спокойствие территории писцов. Скрип перьев, тонкий аромат чернил. Аккуратная и размеренная работа.

Помещения первого этажа, просторные, с высокими потолками были наполнены вечным хаосом. Что-то куда-то таскали, стучали молоты, визжали точильные камни. Запах дыма и каких-то кислот смешивался в адский коктейль. И лишь магия позволяла всем остальным не страдать от такого соседства.

Мне не раз уже приходилось тут бывать, поэтому Джабаля нашел быстро. Мощный мужик в своем неизменном кожаном фартуке на голое тело ласково полировал здоровенную секиру.

Заметив меня, он махнул рукой:

– А, Мар, заходи! Смотри, какая красавица! Зачарована на прочность и пробитие доспехов. Роскошная вещь – сделал на заказ. А металл! Оцени металл!

Я только сокрушенно покачал головой в ответ:

– Увы, мастер Джабаль. Если красоту я еще способен оценить, то на остальные качества моих скудных знаний не хватает.

Мужик хитро на меня посмотрел:

– Чего это ты меня мастером стал звать? Раньше всё дядя да дядя. Неужели Йодфа прислал?

– Он сказал, что вы поможете лучше обращаться с заговором починки…

– Тьфу, эта ваша магия! Руками надо работать! Ты парень смышленый, бросай этих белоручек и иди ко мне в ученики!

Куда-то не туда пошел наш разговор, надо срочно сменить тему:

– Не пристало на ходу менять учителя и ремесло. Уж коль довелось мне учиться у мастера Хасана, то пока не освою его науку, за другую не возьмусь. Да и нужен ли вам ученик, так легко бросающий начатое? Поэтому прошу, обучите меня владению заговором ремонта!

Кузнец достал из кучи металлолома разломанную подкову.

– Ладно, дело твое. Тогда покажи мне, что ты уже умеешь.

Знакомая работа, я столько раз использовал заговор починки, что мне не требовалась шпаргалка. Верные магнетиты с собой, поэтому спустя пять минут перед нами предстала цельная подкова.

Кузнец придирчиво осмотрел результат и, хмыкнув, протянул мне еще одну.

– Неплохо для твоего возраста. Ты, наверно, думаешь, что освоил этот заговор. Но не всё так просто. Попробуй починить эту.

И тут всё прошло как по маслу. Целое изделие лежало передо мной.

Джабаль протянул мне первую починенную подкову.

– Ты вроде парень крепкий, попробуй согнуть. Хотя бы чуть-чуть.

Я тужился изо всех сил, но добротный металл оказался неподвластен тонким детским рукам. Тогда кузнец протянул мне вторую подкову. Я, уже уставший, без особого энтузиазма рванул ее, и у меня в руках оказались две половинки! Я недоуменно посмотрел на мастера.

Он пояснил:

– Вот ты и узнал первый из изъянов этого заговора. Если при ремонте потерялся хотя бы маленький осколок, стык будет слабым. Поэтому воины, владеющие этим навыком, используют его на оружии и доспехах только в крайнем случае и при первой возможности идут к нормальному мастеру. Но раз ты «волшебник», то мы с тобой, наверно, сможем немножко улучшить стандартную формулу. Она будет сложнее и потребует больше сил, зато неожиданных поломок можно не бояться.

Тут я припомнил, что из всей кучи барахла, что мне натащили для починки, к оружию можно было условно отнести только пару ножей. И то они, видимо, использовались, чтобы колбасу резать! Чайники, ложки, вилки, украшения, веревки, но ничего боевого. Вероятно, все, кроме меня, знали, о такой неприятной особенности!

Джабаль дал мне несколько секунд обдумать свои слова, затем протянул еще пару обломков подковы. Верные магнетиты, отработанные слова заговора, и ничего! Никакого эффекта.

– Второй недостаток – это неспособность объединить две детали от разных изделий. Даже если они идеально подходят. С этим справиться еще сложнее. Помимо улучшенного и хорошо освоенного заговора починки, требуется понимание устройства ремонтируемого или создаваемого предмета. Ну, как тебе? Интересней, чем у писак?

– Очень интересно. Но и у них тоже я многому учусь. Поэтому, мастер Джабаль, я благодарю вас за науку. И буду рад научиться всему, чему вы соблаговолите меня обучить. Но свое будущее я вижу в качестве волшебника.

Кузнец с какой-то затаенной грустью посмотрел на меня, потрепал по голове и сказал:

– Приходи завтра на рассвете. По холодку начну тебя учить. А к своим писцам после обеда будешь ходить. Йодфа в курсе и дал добро.