Иорич

1

Для государства расследовать действия собственных вооруженных сил значит, как указала сама Ланья еще в Третьем Цикле, либо сплести комплекс предположений, которые в итоге полностью будут управлять самим следствием, либо безнадежно запутаться в противоречиях еще до начала следствия. Таким образом, настоящий рапорт составлен исходя из указанных предположений (см.

Часть Первую).

Вопросы, представленные на рассмотрение ассамблеи, таковы.

1. Что и почему происходило с участием имперских войск в селении Тирма в графстве Шаломар второго лиорна [1] в 252 году правления Зерики?

2. Несут ли какие-либо имперские уполномоченные законную или моральную ответственность в отношении данных событий?

3. Если да, то кто виноват, в чем именно, и как в интересах справедливости следует лучше всего поступить в данном случае?

4. Вне зависимости от наличия ответственных персон, какие меры следует в будущем предпринять, дабы предотвратить повторение неудачных либо неприятных событий…

Причал и близлежащее пространство были безопасны, потому что я заранее выслал вперед Лойоша и Ротсу проверить, нет ли вокруг чего подозрительного, а Лойош по этой части дока. Доставившая меня барка везла крупчатку из Пушты и речную рыбу; как я понял, главную часть прибыли принесет владельцу соль, которую повезут обратно. Рядом с пристанью располагался небольшой рынок, где пекари найдут лучшее применение мешкам с крупчаткой, чем я, в течение двух дней спавший на них.

Стряхнув бурую мучную пыль со своих коричневых штанов, я поправил плащ и пересек рынок, а одолев бесконечно длинную бетонной лестницу, оказался на улице над причалами. Стояло утро, народ только-только выбирался из дому. Лойош и Ротса кружили в вышине и наблюдали.

Адриланка.

Мой город.

Ароматы реки и океана — совершенно разные — сражаются за восприятие, а дополняют их запахи крупчатки и разнообразных отбросов. Лоточники раскладывают товар, теклы бегают с поручениями, вокруг начинают позванивать монеты. Здесь мой дом, нравится мне это или нет. Вообще говоря — не нравится, по крайней мере сейчас; но дом есть дом.

И словно подчеркивая это, я снова почувствовал присутствие Имперской Державы — теперь я находился достаточно близко, чтобы ее эманации преодолели защиту Камня Феникса, который висел у меня на шее. Ощущение было похоже на отголоски пастушьей дудочки, которая играет где-то на склоне соседнего холма.

Северо-восточный вход в Императорский дворец располагался где-то в паре миль. Джареги достаточно умны, чтобы не пытаться достать меня там.

Даже в крыле Джарега достаточно безопасно; возникло краткое искушение прогуляться там просто чтобы поиздеваться над ними.

«Раз уж мы начали дурить, босс, этот вариант не так уж плох. В сравнении с прочими.»

«Рад это слышать.»

«Я знал, что ты порадуешься.»

Обычно, если профессионал намерен кого-то убить, на подготовку требуется время — надо хорошо знать, где находится цель, как ее достать, как уйти, и все такое. Поскольку я прибыл в город вот так вот неожиданно, свои шансы попасть во Дворец живым я оценивал как неплохие. И если кто-то что-то и предпримет, это будет неуклюжий и наспех сработанный вариант, от которого я должен суметь отбиться.

По крайней мере, так я полагал. Прав я был или нет, но до места я добрался, пройдя по улице Иссолы к Императорскому крылу — которое на самом деле не крыло, а сердце дворца, остальные крылья пристроены именно к нему.

Внутри мне несколько раз пришлось переспросить дорогу, и в итоге я вошел во Дворец, почти обойдя вокруг Императорского крыла. Я предпочел бы войти через крыло Иорича, но прямо перед ним располагалось крыло Джарега, а дефилировать перед ним не казалось умным, и я предпочел сделать крюк.

Главный вход из Императорского крыла в крыло Иорича выглядит как пара арок-близнецов, лишенных дверей. Над одной из арок вырезана рука, ладонь раскрыта, словно у привратника в ожидании мзды; над другой — рука, сжимающая топор, словно привратник не получил ожидаемого и жутко разозлился. С другой стороны — те же символы, но в другом порядке; в общем, от топора не уйдешь. Несомненно, это величественный образ, если б я только знал, что он обозначает. Выше над обеими арками — изображение иорича, зубастый оскал вполоборота через плечо. Учитывая общеизвестный характер этой твари, тут кроется еще один символический образ, вот только я его не мог понять. Мог бы выяснить, но зачем?

Иоричи предпочитают вещи размером побольше обычного, вероятно, чтобы смотрящие казались поменьше. Пришлось изрядно прогуляться по обширной пустой галерее, гулко повторяющей эхо моих шагов. Темные стены лишь кое-где подсвечивались странной формы светильниками, висящими под самым сводом, и еще там стояли с полдюжины статуй из чистейшего сверкающе-белого мрамора, в вышину футов двадцати; несомненно, так были запечатлены известные в Доме персоны.

Лойош не выглядел особо впечатленным.

И вот я оказался перед столом на невысоком подиуме, за которым восседала угловатая драгаэрянка средних лет. Прямые локоны поблескивали в отблесках светильников.

«Клац-клац-клац», сказал твердый пол, когда я приближался к столу; глаза ее располагались чуть выше моих. Она покосилась на сидящих у меня на плечах джарегов и поджала губы; несомненно, первым ее побуждением было отыскать правило, возбранявшее их присутствие здесь, но видимо, такового не нашлось, и через минуту она сдалась и проговорила:

— Имя.

Голос и интонации — сухие и скучные — сочетались с окружением, как лимонный сок с кремом. Она больше походила на имперского чиновника из налоговой, чем на должностное лицо в Доме служителей правосудия.

— Я хотел бы получить сведения по некоему делу, — начал я.

— Имя, — повторила она.

— Алиера э'Киерон, Дом Дракона.

— Ваше имя, — сказала она, явно прилагая усилия, дабы сохранить спокойствие вопреки злостным провокациям.

Тот, кто работал с джарегами, обязан знать основы имперской системы правосудия; только идиот нарушает закон, не представляя, что делает, чем рискует и каким образом риск можно уменьшить.

— Предпочел бы его не называть, — ответил я. — Я хотел бы получить общедоступные сведения по делу Алиеры э'Киерон, чье имя внесено в Имперский реестр свершивших уголовное преступление. — Я сделал паузу. — Разумеется, я могу спросить в Доме Дракона, объяснив, что Дом Иорича не желает…

И остановился, так как она, сверкнув глазами, начала что-то писать.

Махать кулаками после победы — пустая трата сил. Она подала мне бумажку, на которую я и смотреть не стал, ибо не разбираюсь в символах, используемых в Доме Иорича вместо привычных всем остальным письмен.

— Кабинет Дельфина, обратитесь к служащему. Он ответит на ваши вопросы. Всего хорошего.

Я ушел. Она даже ни разу не назвала меня «господин» или хотя бы «сударь». Прямо хоть обижайся.

Я посещал Чертоги Иорича достаточно часто, чтобы полагать, будто ориентируюсь тут — но, очевидно, недостаточно часто, чтобы осуществить сие на практике. По пути мне встретились несколько иоричей — чиновников, солдат, а один, вероятно, был судьей, — но не рискнул переспросить у них дорогу. В итоге, покружив где-то с час, я наконец отыскал правильную лестницу к правильному коридору, ведущему в правильный кабинет. Сидящий там за столом — очень молодой, несомненно, ученик чего-то там — воззрился на меня, улыбнулся, нахмурился, а затем озадаченно поднял взгляд, не уверенный, как именно ему следует держаться со мной.

Прежде чем он принял решение, я протянул ему бумажку.

— Да, конечно, — проговорил он, бросив короткий взгляд, встал и скрылся за дверью в дальнем конце кабинета. Отсутствовал недолго — я даже не успел решить, присесть ли мне на стул у его стола. В руке он сжимал пачку бумаг, причем все они имели в верхней части пару отверстий, сквозь которые была пропущена белая тесьма.

— Присаживайтесь, сударь, — предложил он.

Я так и сделал.

— Алиера э'Киерон.

Я кивнул.

— Взята под стражу в девятый день в месяц ястреба сего года, обвиняется в нарушении имперского эдикта номер девяносто один статья тридцатая параграфы один и два. Обвинение подписано Ее Императорским Величеством в девятый день в месяц ястреба сего года. Обвинение рассмотрено в кругу Юстициариев в…

— Простите.

Выглядел он как ломовая лошадь, которой сказали «тпру!» за шаг до дверей амбара. Но все же иорич сумел справиться с собой.

— Да?

— Не перескажете ли, что это эдикт девяносто один… в смысле, какова суть обвинений? В переводе на обычный язык?

— А. Использование древнего волшебства.

— Барлановы шуточки, — пробормотал я. — Великолепно, Алиера.

— Простите, сударь?

— Не суть важно. Это я так. Кто обвинитель?

— Ее величество.

— Ха. А как ее величеству стало известно о преступлении?

— Не имею права ответить, господин.

— Ладно. Продолжайте, пожалуйста.

Он так и сделал, но более ничего не сообщил, лишь то, что, разумеется, Алиера за свое преступление подлежит правосудию. За преступление, караемое смертной казнью, ага.

— Адвокат у нее есть?

— Она отказалась от адвоката.

— Само собой, — кивнул я. — Кто-либо из друзей обвиняемой уже объявился?

— Не имею права ответить, господин.

Я вздохнул.

— Тогда можете добавить меня. Сурке. Граф.

— Дом?

— Имперский. — Я откопал в кармане перстень и показал ему, произведя на юношу явное впечатление.

Он сделал какие-то пометки и оттиснул на документе пару печатей, затем сообщил:

— Готово, сударь. Желаете нанести визит заключенной?

— Да.

— Если она согласится, где вас можно найти?

— В Черном замке. — Я надеялся, этого будет достаточно.

И оказался прав; он сделал еще пару пометок.

— У нее до сегодняшнего дня были посетители?

— Не имею права… — Он пожал плечами, сверился с другим документом и ответил: — Нет.

Что ж, не слишком информативно.

Я поблагодарил юношу, чем и завершил на сегодня свои дела в Доме Иорича.

Имея голый минимум сведений — то бишь хотя бы зная, с чем предстоит иметь дело, — следующий мой шаг был очевиден. Я остановился на лестнице, снял амулет и аккуратно телепортировался во двор Черного замка. Тут же повесил амулет обратно на шею и потратил несколько секунд, изучая окружение. Я не был здесь несколько лет, но все еще чувствовал: здесь мой дом. Чувствовалось это не совсем так же, как в Адриланке. Трудно объяснить.

Я погладил рукоять Леди Телдры — возможно, где-то там, в глубине, она тоже чувствовала себя тут как дома. Возможно. Ответа, однако, я не получил.

К дверям подходить я не стал, решив сперва взглянуть по сторонам.

Именно по сторонам, не вниз. Что ждет меня внизу, я знал: долгое падение и безжалостный камень. На шее у меня амулет, не позволяющий волшебству воздействовать на меня, и как-то после того, как я его получил, я прибыл в Черный замок — и лишь через пару дней осознал, что должен был призадуматься, а не помешает ли он воздействию заклинаний, удерживающих меня в воздухе. То есть все прошло нормально — какие бы чары ни действовали во дворе, они не включали прямого воздействия волшебства на меня. Но мне действительно следовало сперва подумать, а потом уже делать шаг в пустоту, угу?

На стенах в нескольких местах стояли пары стражников. Всегда — пары: один боец, один волшебник. Насколько я знал, со времен Междуцарствия делать им тут было нечего, но они всегда на посту. Непыльная работенка. Но скучная. Приятно, однако, что меня вспомнили. По крайней мере я предположил, что вспомнили, ибо в противном случае стражникам полагалось бы вызвать меня на поединок или нечто в этом роде.

Стены были черными, на ближайшей я заметил несколько серебристых прожилок. Я повернулся и поднял голову — надо мной возвышалась громада замка, черная и внушительная, верхушки самых высоких башен расплывались, соприкасаясь с Сумраком. Взгляд мой опустился к большим двустворчатым дверям. Сколько раз я входил в них, и после меня приветствовала леди Телдра, а затем следовал обмен словами, серьезными или мимолетными, заставляющими задуматься или успокоиться? Больше леди Телдра меня не встретит.

Завершив сеанс воспоминаний, я шагнул к дверям, которые с обычным чересчур драматическим величием распахнулись передо мной. Признаться, обожаю такие вот штуки. Я вошел, и передо мной оказался беловолосый драгаэрянин в белой блузе с пышными оборками и сужающихся к лодыжкам зеленых штанах.

Я уставился на него. Невежливо, полагаю, но я ничего такого не имел в виду, а он не дал мне понять, что это невежливо. Просто поклонился и проговорил:

— Меня зовут Скифра, приветствую вас в Черном замке. Прав ли я, полагая, что имею честь обращаться к ближайшему другу моего лорда Морролана, господину Талтошу?

Я ответил на его поклон, подтвердив, что да, он имеет таковую честь, ибо воистину это я.

С умеренно польщенным видом Скифра продолжил:

— Если будете столь добры проследовать за мной в гостиную, я сообщу его милости о вашем прибытии. Желаете вина?

— Было бы весьма кстати, — ответил я и прошел в еще одну хорошо знакомую мне комнату.

Опустившись в кресло, несколько великоватое для меня, я попивал хорошее красное вино, охлажденное лишь чуть-чуть, как раз как я люблю.

Примечательно. Стоит отложить в копилку и обмозговать в свободную минутку.

Я полагал, что он вернется минут через пять и проведет меня к Морролану, однако не прошло и двух минут, как тот появился собственной персоной. Морролан э'Дриен, владетель Черного замка, носитель Черного Жезла и все такое прочее. Я узнал его, еще не видя, по быстрой походке, и когда дверь открылась, я встал.

— Влад, — проговорил он. — Давненько не виделись. Несколько лет так точно. — Он мимолетно улыбнулся Лойошу, а тот, развернув крылья, наклонил голову в знак приветствия. — Значит, ты слышал об Алиере?

Я кивнул.

— Только что из крыла Иорича, убедил, чтобы меня внесли в список…

— Какой список?

— Друзей обвиняемой.

— Зачем?

— Чтобы повидать ее, если она согласится.

— Ах вот как… Ладно. Давай поднимемся в библиотеку.

Я зашагал за ним. Широкая лестница, знакомые картины, галерея, два громадных фолианта, прикованных цепями к пьедесталу (такое вот у Морролана чувство юмора; когда-нибудь расскажу подробнее), и еще одна двустворчатая дверь. Морролану очень нравятся двустворчатые двери. Странно для столь тощего парня.

Он закрыл за мной двери, и мы опустились в кресла, которые, словно старые друзья, расположились под удобным углом друг к другу, и у правых подлокотников их стояли небольшие столики.

— Рад снова видеть тебя, Влад. — Он налил себе в бокал чего-то пурпурно-красного. У меня еще оставалось вино. — Как дела?

— Да как всегда. Отбиваюсь и драпаю.

— Звучит неприятно.

— Пришлось привыкнуть.

— Есть о чем рассказать?

Я покачал головой.

— Выкладывай, что с Алиерой.

Вот такой вот я, прямо к делу.

— Ну да. — Он отпил вина. — Толком не знаю. Она проводила какой-то опыт, появились гвардейцы Феникса и спросили ее. Я проводил их…

— Погоди, так это здесь было?

— Да.

— И они арестовали ее здесь?

Он кивнул.

— Она ведь здесь живет, знаешь ли.

— Э, ладно, продолжай.

— А продолжать нечего. Пришли, взяли и увели.

— И ты им это позволил?

Морролан дернул головой.

— А ты ожидал, что я подниму восстание против Империи?

Я подумал.

— Пожалуй, да.

— Я предпочел этого не делать.

Ладно, проехали.

— И что ты выяснил с тех пор?

— Мало что. Я ничего не смог узнать, а свидание с ней мне не позволили.

— Сходи в крыло Иорича и объяви себя другом обвиняемой. Тогда получишь кое-какие сведения, а если Алиера разрешит, то и увидеться с ней позволят.

— Хорошо, так и сделаю.

— Почему она отказалась от адвоката?

— Понятия не имею.

— Что ж, ты мне чертовски помог.

Он фыркнул.

— Рад тебя снова видеть, Влад.

— Не возражаешь, если я спрошу, что ты успел сделать?

— Поговорил с Норатар и Сетрой.

— А. — Что ж, Наследница драконов и Чародейка горы Дзур действительно те персоны, с которых стоит начать. — И как, они держат тебя в курсе дел?

— Сам можешь предположить, насколько.

— Значит, нет.

— Точно.

— Ее взяли под стражу… сколько там прошло? недели две?

— Чуть больше.

Я кивнул.

— Значит, надо найти ей адвоката.

— Влад, откуда ты столько об этом знаешь?

Я посмотрел на него.

— А. Ну да. Но ведь она отказалась от адвоката?

— Может найтись способ, как вдолбить ей толику здравого смысла.

— Как?

— Понятия не имею. Но адвокаты — хитрые сволочи, будь иначе, я уже отправился бы на Звезду.

— Деньги не вопрос, — сказал он.

— Не вопрос, — согласился я.

Он кивнул.

— Ты проголодался?

Я понял, что да, и сообщил об этом.

— Тогда пошли пошарим, не найдется ли чего в буфете.

Мы нашли там сосиски, какие готовят в некоторых восточных королевствах — перченые и сочащиеся маслом, с привкусом розмарина. А также хрустящий хлеб, нарезанный длинными и тонкими ломтями, и великолепный острый сыр. Там был еще кувшин красного вина, пожалуй, недостаточно выдержанного, но уже вполне вкусного. Там же, у буфета, мы и поели, передавая кувшин по кругу.

— Влад, ты знаешь, что будет, если ее признают виновной?

— По моему пониманию — а я не специалист, — ее либо казнят, либо императрице придется смягчить приговор, что повлечет за собой волнения в Домах.

Морролан кивнул.

Отряхнув крошки, мы вернулись в библиотеку.

— Что ты будешь делать? — спросил он.

— Не знаю, — признался я. — Но, наверное, придется кое-кого прирезать в процессе.

Он хихикнул.

— Так обычно и бывает.

— Сетра сейчас что-нибудь выяснила?

— Если уже виделась с Алиерой. В чем я сомневаюсь.

— Может, стоит с ней повидаться.

— Может.

— Или прямо перейти к поискам адвоката.

Он кивнул и покосился на мой пояс.

— Как Леди Телдра?

Я поборол искушение погладить рукоять.

— Не знаю, как и ответить.

— Возникла ли… связь?

Я подумал.

— Пожалуй нет. Иногда — кое-какие чувства, это да.

Он кивнул.

Я проговорил:

— Знаю, вы были вместе столетиями. Хотел бы я…

— И я.

— Она ведь была у тебя не просто домоправительницей, да?

Он сжал зубы.

— Не знаю, что ты под этим подразумеваешь.

— Прости. Не мое…

— Однажды она охраняла мое тело в течение недели, поддерживая в нем жизнь, пока мои разум и душа путешествовали к Водопадам Смерти и сражались на Дорогах мертвых. При тех обстоятельствах поддерживать в нем жизнь было задачей нелегкой и неприятной.

— Ого. Та еще история, вероятно.

Он пожал плечами.

— Подробности спрашивай у императрицы. Я и так сказал слишком много.

— Значит, не буду настаивать.

— Куда ты теперь?

— Наверное, лучше найду адвоката для Алиеры, если сам не хочешь этим заняться.

— Охотно, только объясни, как.

— Я знаю, что искать, более или менее. Лучше, пожалуй, сам займусь.

— Если только тебя в процессе не прикончат, — указал Морролан.

— Да, это замедлит дело. Но в Императорском дворце я в безопасности.

А если буду держаться у Дворца, то окажусь почти в безопасности.

— Что ж, ты в этом лучше разбираешься.

Жутко захотелось отметить точную дату и время, когда он это сказал.

— Они знают, что я в городе, потому что я снимал амулет, чтобы попасть сюда. Соответственно они будут знать, что я во Дворце. — Я пожал плечами. — Ну и пусть себе скрипят зубами. Я знаю, как ускользнуть, когда понадобится.

«Босс, ты врешь как иссола.»

«Это самое приятное, что ты мне когда-либо говорил.»

— Ладно, — проговорил Морролан. — Я не знаю крыла Иорича. Куда тебя отправить?

— Куда угодно во Дворец, где это разрешено, только не в крыло Дракона и не в крыло Джарега.

Он кивнул.

— Готов?

Я снял амулет, положил в мешочек, закрыл его и кивнул. Он сделал жест, и я оказался нигде, а потом где-то. Быстро вытащил амулет, надел и осмотрелся. Императорское крыло; вполне подходяще.

У меня добрый час ушел на скитания по дворцу, в основном потому, что я хотел выйти через крыло Иорича, чтобы как можно быстрее попасть в Дом Иорича. Знать, что за тобой охотятся — значит пребывать в постоянном напряжение, но даже тут можно кое к чему привыкнуть. Разумная предосторожность, минимальный риск — и не позволяй ситуации взять над тобой верх.

Теория где-то такая, да.

Дом Иорича (он стоит напротив Дворца со стороны крыла Иорича — не перепутайте, не хочу никого вводить в заблуждение) отличался высокой дверью с позолоченой аркой, над которой находится символ Дома; этот, в отличие от вырезанного над входом в крыло Иорича, смотрит вперед. Дверь была открыта. Пара стражников, облаченные в цвета иоричей, смерили меня взглядами, но позволили пройти и даже ничего не сказали.

Пожилая драгаэрянка в простом платье коричневых и белых тонов подошла ко мне, назвалась (как именно — уже не помню) и спросила, чем может помочь. Я сказал, что нуждаюсь в услугах адвоката, и она едва ли не шепотом, хотя рядом никого не было, сообщила, что если я изложу ей общую суть вопроса, она могла бы кого-то порекомендовать.

— Благодарю вас, — ответил я, — но в этом нет необходимости; будьте добры, скажите, на месте ли леди Ардвена?

Лицо ее замкнулось, словно ставни в доме на Востоке, и она проговорила:

— Да, конечно. Пожалуйста, пройдемте со мной, я покажу вам приемную.

Что и было сделано в полном молчании с обеих сторон. Наверное, она знала, какого рода клиенты у леди Ардвены, и одобрения они у нее не вызывали. Пятно на репутации Дома, угу.

Маленькая и пустая, комната, однако, была вполне уютной и освещалась парой резных масляных светильников. Ожидая, я обменивался репликами с Лойошем по поводу здешнего убранства. Он мало что смог добавить.

Минут через пять появилась сама хозяйка, остановилась в дверях, посмотрела на меня, затем вошла и закрыла дверь. Я встал и слегка поклонился.

— Леди Ардвена. Сколько лет, сколько зим.

— Я ничего не могу для вас сделать, — проговорила она.

В голосе у нее звучало напряжение; винить ее было не за что, но и симпатия к несчастной служительнице правосудия меня не переполняла.

— Мне нужны лишь ответы на несколько вопросов.

— Мне не следовало бы делать и этого.

Леди Ардвена выразилась бы иначе, если бы предпочла отказать бесповоротно. Она бы просто не встретилась со мной. Так что я сказал:

— Дело не имеет отношения ко мне. Мои трудности не связаны с законом.

— Не связаны, — согласилась она. — Тогда кто же клиент?

— Алиера э'Киерон.

Глаза ее чуть расширились.

— Вы знакомы с ней?

Ха. Я-то думал, это всем известно.

— Да. Ей нужен адвокат. Посоветуйте мне такого.

— Я слышала, она отказалась от консультанта.

— Да, и это усложняет ситуацию.

Она кивнула, чуть помолчала.

— Разумеется, я кое-что об этом слышала. Статья тридцатая параграфы один, два и пять, да?

— Только один и два.

Она кивнула.

— Быстро продвигаются.

— И это значит?

— Это значит, что либо им не нравится дело, либо им нужно завершить его по политическим соображениям, и обычные трудности таковыми не являются.

— Уже что-то.

Она закусила нижнюю губу и села. Я также сел и ждал, пока она размышляла.

— Вам нужен тот, кто способен справиться с непокорным клиентом, и такой, чтобы имел опыт с девяносто первым эдиктом. Имперские эдикты отличаются и от кодифицированных традиций, и от статутов. Они ближе к ордонансам, но за ними стоит полная сила Империи, поэтому их ниша несколько глубже. И учитывая, что Империя настолько торопится… так. — Она извлекла огрызок карандаша и клочок бумаги. — Вот, сходите к нему.

Если откажется, возможно, он посоветует кого-то еще.

— Благодарю, — проговорил я.

Она встала, кивнула мне и выскользнула из кабинета.

При том, сколько денег ей от меня перепало за минувшие годы, я полагал, что уж стольким-то она мне обязана. Возможно, Ардвена возразила бы, но боялась, что в моей нынешней ситуации я могу сделать ее жизнь крайне неприятной, если она мне откажет.

Правильно боялась.