Иные Миры

Глава 5

Последующие полтора месяца меня уже никто и ничто не отвлекало от обучения и тренировок. Удалось полностью осилить гимназическую учебную программу, благо, что по таким предметам, как математика, геометрия, география, русский язык и литература проблем почти не наблюдалось. Некоторые сложности возникли с изучением аглицкого языка, но, как ни странно, помогло прежнее увлечение компьютерными программами и работавшая без сучка и задоринки память. Источник достиг предела своего развития и застыл на уровне старшего Новика. В таких случаях необходимо менять технику работы с источником, но мне таковые не были известны.

Где — то за неделю до начала занятий в гимназии за мной приехал Антон. Прощание со стариками вышло душещипательным. Баба Маня прослезилась, дед Антон насуплено поглядывал по сторонам. Не знаю, вроде бы почти и не родня — седьмая вода на киселе, как говорится, а успели прикипеть друг к другу. Старики не лезли мне в душу и не давали бестолковых советов по случаю и без, но именно к их мнению я всегда старался прислушивался, а они, видя моё уважительное отношение к ним, не стеснялись проявлять ответные чувства. Напоследок баба Маня положила мне в карман небольшую монетницу с «денежкой». Попытался отказаться.

— И не смей даже думать об этом! — возмутился дед Тихон. — Зазря что ли артефакты заряжал? Это за твою работу!

— Да не привык я как — то на шее…

— Ты зря — то не выдумывай! — перебила меня баба Маня. — Али не видел, что теперича у нас и мясцо свежее, и сальце, и соленья какие на столе не переводятся, да и по хозяйству дед много чего справил. Не все смогли денежкой расплатиться. Так что бери и не хорохорься, а то обидимся!

Выгодный отдых в деревне получился: и здоровье поправил, и подучился малость, да ещё и полтора червонца прибыли (вместе с трофейными) заимел!

Торжественной встречи «блудного» родственника не случилось. Дарья Семёновна отсутствовала по причине неразрешимых «производственных» проблем. Тимофей, её сын, закончив ремесленное училище уже где — то нашёл себе работу. Обо всём этом мне сообщила радостная Пелагея. Мои апартаменты по — прежнему находились под крышей дома, правда, несколько увеличившись в размерах. Теперь кроме спальни у меня имелась комнатка для занятий, где расположился старый потрёпанный диванчик, пара кресел и ученический стол. Несколько удивительно в этой комнатке смотрелась дверь, открыв которую я увидел вполне сносную лестницу во двор. М — да… это в смысле, чтобы я лишний раз в доме глаза не мозолил?

— Маменька решила, что так тебе будет удобнее и мешать никому не будешь, — потупив глаза пролепетала Пелагея. — А светёлку за лето утеплили и заодно крышу в доме перебрали, так что холодно не будет.

Ну да, это пока печная труба тёплая, а зимой температура в светёлке к утру мало будет отличаться от уличной. Честно говоря, такое скотское отношение ко мне уже задрало. Надо будет переговорить с опекуншей и расставить все точки над «i».

Вечером пригласили на семейный ужин. Что могу сказать по этому поводу? Сплошное ханжество! Столь открытое пренебрежение к своему родственнику, к тому же будущему дворянину, но больше всего раздражало показное подражание аристократам. Я не скажу, что великий знаток традиций этикета, но в моём понимании за неплохо сервированном столом сидели неразумные обезьяны. Пелагею я не беру в расчёт по причине юного возраста и полного непонимания происходящего. Дарья Семёновна и Тимофей всем своим видом показывали, что я для них никто и наше вынужденное соседство им в тягость. Даже Пелагея в конце концов что — то почувствовала и стыдливо залилась краской. После ужина тётка Дарья пригласила меня в свой кабинет на втором этаже.

— Через неделю начнутся занятия в гимназии. Все документы на тебя оформлены и находятся в приёмной комиссии. Тебе остаётся лишь появиться в гимназии и приступить к учёбе. Всё понятно?

— Мне нужны деньги, — ехидно улыбнулся я ей.

— Зачем?

— За лето я несколько вырос, да и зарос основательно. Мне необходимо сменить гардероб и посетить цирюльника.

Дарья Семёновна задумчиво уставилась на меня и через минуту молчания продолжила:

— Хорошо! Я что — нибудь подберу тебе из вещей Тимофея, а кухарка подстрижёт!

— Не привык ходить в чьих — либо обносках! — огрызнулся я.

— Так привыкай! — рявкнула тётка.

Вот стерва! Она себя царицей возомнила? Или ей, извиняюсь, по морде лица давно никто не хаживал?

— Вы не оставляете мне выбора. Завтра же пишу прошение о переводе меня на государственное попечение!

Казалось, у опекунши глаза на лоб от злости вылезут. Похоже, что денежные средства моих родителей она уже пустила в дело и если я уйду в приют, то их придётся вернуть государству.

— Что ты хочешь? — прошипела она.

— Ничего сверх того, что прописано в договоре об опекунстве: денежное и материальное обеспечение, а также полный пансион.

— Денежное обеспечение по достижению 16—летия, — поправила она меня.

— Ничего страшного, будем считать это актом доброй воли с вашей стороны. Я же постараюсь, как можно реже появляться у вас на глазах и не присутствовать на семейных мероприятиях.

— Сколько?

— Одежду раз в сезон и 50 рублей в месяц.

— Сколько, сколько?.. — поперхнулась Дарья Семёновна. — Да у меня Антон получает десятку! Так с него хоть толк какой — то!

— Я не приказчик. Я дворянин и должен соответствовать статусу! Кроме того, в эту сумму входят расходы на приобретения канцелярских товаров и на пропитание, я не планирую в дальнейшем присутствовать на совместных обедах, ужинах и завтраках.

В общем сторговались мы на 20 рублях и питаться я буду дома, у себя в светёлке, а канцелярией со мной поделится Пелагея. После жарких споров спустился вниз воды напиться. Возвращаясь к себе, через неплотно закрытую дверь в кабинете тётки послышались голоса.

— Ничего, Тимофей, нам только три с небольшим месяца нужно перетерпеть, а потом посмотрим, как этот наглец у нас в ногах ползать будет, — как бы успокаивая сына, прошипела тётка. — Нам главное дождаться его первого совершеннолетия, а после него никакой приют ему уже не светит.

— Может не стоит столько ждать? Переговорю с ребятами и они его быстро уму — разуму научат, — отозвался Тимофей.

— Нельзя, — с сожалением пробормотала его мать. — Он должен пройти магическое освидетельствование своей силы на своё 16—летие.

— Зачем?

— Ты действительно не понимаешь? — с каким — то сожалением в голосе спросила тётка. — Ладно, разжую специально для тебя. Если магическое освидетельствование покажет, что источник заморыша окончательно выгорел, то все деньги его родителей останутся у нас до его 21—летия!

— Так вроде он у него не выгорел совсем… Да и Пелагея говорила, что он в деревне артефакты заряжал.

— Ты знаешь, что у него в медицинском заключении написано?

— Да откуда же?

— Почти полное выгорание внутреннего источника! Восстановление источника невозможно. Нельзя исключать вероятность кратковременного улучшения состояния источника с последующей полной деактивацией. Кратковременного! — подчеркнула опекунша. — А окончательно приглушить источник мы поможем. Есть средства…

— Небось дорогие. Может всё же проще с ребятами договориться?

— Даже и не думай, до его 16—летия, по крайней мере. Потом делай, что хочешь, а сейчас даже думать забудь! Что касаемо средств, то нам и платить за них не придётся. Имеется у меня должок за одним хитровыдуманным алхимиком. Вот его потрясти можешь, чтобы зря время не тянул…

Ё — моё!.. Да здесь же настоящий заговор против меня намечается! Пора сматываться пока не засекли! Уже лёжа на своей кровати, ещё раз прокрутил нечаянно подслушанный разговор. Через три с небольшим месяца я по любому должен покинуть столь гостеприимных родственников, если, конечно, не хочу словить приключения на мягкое место. Придётся искать съёмное жильё и заодно подработку для оплаты. А Тимофей выходит, как — то связан с местной гопотой, придётся это учитывать. И надо срочно узнать, чем, собственно, собираются меня травить. Завтра, после портного, надо будет заскочить в общественную библиотеку и поинтересоваться на этот счёт.

Все последующие дни были заполнены суетой и беготнёй. Было заказано три комплекта гимназической формы (парадная, повседневная и для физических упражнений), по два комплекта для повседневного ношения и для тренировок. Одежду брал немного на вырост. Портной недовольно бубнил, примеряя на мне очередной китель и брюки. Комплект одежды был довольно прост: китель со стоячим воротником и гербом гимназии и нашивками на нём, брюки, белая рубашка, галстук, кожаные туфли и фуражка. Оплачивать покупки пришлось из собственного кармана, а счёт на почти семьдесят рублей ушёл Дарье Семёновне. Представляю её перекошенное от жадности лицо, когда ей придётся вернуть мне потраченные деньги.

До начала занятий в гимназии успел разобраться, чем меня собираются «потчевать». Когда я обратился с данным запросом к библиотекарше, солидной даме в годах, она как — то странно на меня покосилась, но не отказала в помощи. Уже потом она объяснила, что мой интерес довольно щекотливый в плане существующего правопорядка и, если бы я продолжил дальнейшие изыскания, а не остановился на общей информации, то она была бы вынуждена обратиться в соответствующие органы.

Что же касается отравы, то всё оказалось довольно просто. Из некоторых органов изменённых животных Пустошей алхимики делают сию гадость вполне себе даже официально, в медицинских целях, так сказать. В моём случае эликсир отличался от эталона более значительной концентрацией одного из ингредиентов. На вкус данный продукт довольно мерзкий, так что, скорей всего, его мне будут подмешивать в еду или напитки.

Моё отсутствие на семейных обедах весьма заинтересовало Пелагею и она поднялась ко мне, чтобы выяснить этот вопрос.

— Илья, а почему ты с нами не обедаешь и вообще редко появляешься внизу?

Вот как ей объяснить? Судя по всему, до мамы — интриганки ей ещё далеко, но и простушкой её точно уже не назовёшь — гонору в ней хватало. Задену её мать — наживу очередного недоброжелателя, а оно мне надо? Она и так единственная в этом доме с кем можно нормально поговорить…

— Видишь ли, Пелагея, — попытался я выкрутиться, — после разговора с твоей мамой мы пришли к заключению, что для совершенно разных людей будет гораздо лучше, если пересекаться они будут как можно реже.

— И чем же не угодила тебе моя маменька? — насупилась Пелагея.

— Это скорее я ей не угодил. Представь себе: в жизнь уже давно сложившейся семьи врывается совершенно чужой человек. По любому придётся менять какие — то устои и привычки, уделять время для общения, лишний раз следить за тем, что делаешь и это находясь в собственном доме! Вот мы и решили, что не будем лишний раз нервировать друг друга.

— Но это как — то неправильно… — неуверенно произнесла Пелагея. — Ты всё же родственник…

— Далёкий, очень далёкий, — хотелось ещё добавить «которого и травануть не жалко», но вовремя прикусил язык. — Ты сама говорила, что у твоей матери тяжёлый характер, да и братец твой видит во мне лишь очередного нахлебника.

Уходила от меня Пелагея несколько удручённой, но думаю это ненадолго. В её возрасте долго горевать просто невозможно. Тем же днём в моей светёлке на постоянной основе появилась ваза с фруктами и кувшин с квасом. Первым делом я сильно удивился, а потом заподозрил неладное. Как проверить «подарки» на предмет наличия отравы? Визуально всё выглядит нормально, мир магических энергий также молчит. Может щупом попробовать? Дотягиваюсь до яблок и слив. Ёшкин кот! Щуп как будто обожгло! Никогда до того ничего не чувствовал, а сейчас как кислотой брызнули!

Беру в руки яблоко и внимательно его осматриваю. Так и есть! В сердцевине едва заметная червоточина. Сгусток тёмной энергии действует на мой щуп как наждачка. Если эта гадость окажется внутри меня, то моему источнику мало точно не покажется, а через неделю — другую он и вовсе перестанет отзываться. Проверяю кувшин с квасом — такая же хрень! И как мне от этой гадости избавляться? Удобства — то на дворе, а спускаться в дом с этими «подарками» точно не стоит. Надо будет прикупить рюкзачок и прихватывать гостинцы с собой на утреннюю тренировку.

Наступил день торжественного сбора в гимназии. Ближе к девяти утра Антон заправил бричку и отвёз меня с Пелагеей к воротам гимназии. По пути я узнал, что в этом году выпускается всего лишь один класс с одарёнными и тот почти в половину от стандартной численности. Поинтересовался насчёт вручения цветов классным наставникам. Оказалось, что данная традиция здесь почти не практикуется. Как объяснила Пелагея, за учебный год они так устают друг от друга, что любой подарок был бы неискренним. У меня на сей счёт мнение было совершенно иное и я настоял, чтобы Антон завернул на рынок за двумя букетами. В ходе их выбора выяснилось, что в нашем классе наставником числится мужчина, пришлось срочно заменить один из пышных букетов и ограничиться более строгим букетом не столь ярких расцветок.

Законы рынка работали и в этом мире, и цена за два букета вышла заоблачной — почти рубль! В будний день эти веники обошлись бы максимум в 40 копеек, но сегодня же праздник! Пелагея попыталась расплатиться сама, но я в корне пресёк это безобразие, потому как всякая инициатива должна быть наказуемой! Мне точно не в убыток и портить отношения из — за такого пустяка совсем не хотелось.

Гимназический плац был полностью заполнен одетыми в праздничную форму гимназистами и родителями учащихся младших классов. Пелагея сразу же куда — то исчезла, успев мне махнуть в какую сторону выдвигаться. Тащиться сквозь толпу с букетом цветов было как — то не по себе, и я обратил внимание на шныряющих туда — сюда малолеток.

— Пятак заработать хочешь? — поймал я одного оборванца.

— Чо делать — то? — сразу же взял быка за рога щуплый мальчишка лет шести.

— Встать в сторонке с этим букетом цветов и подойти, как только позову.

— Нас двое, дяденька, — кивнул пацанёнок мне за спину.

Поворачиваюсь, второй шкет ещё младше.

— А что вы вообще здесь делаете? — поинтересовался я.

— Дак мамка с папкой — то на работе и чо дома за зря маяться!

— Хорошо! Как только принесёте букет получите второй пятак.

Потихонечку пробираюсь к нужному мне месту. Народу тьма и приходится проявлять чудеса вёрткости, чтобы не наступить кому на ногу. Внезапно натыкаюсь на чью — то спину.

— О! Кажется, нашему полку прибыло! — ко мне обернулся крепкий коренастый парнишка и стрельнув по петлицам радушно протянул руку. — Никита Шустов.

— Илья Новик, — представился я и пожал ему руку в ответ.

— Забавно, — хмыкнул тот. — Старший? Младший?

— Младший, — не стал я раскрываться.

— Считай, что вопрос с твоим прозвищем уже решён. Народ у нас простой и на что иное точно не сподобится.

Я застыл, не решаясь спросить.

— Понятно, — отреагировал Никита. — Да, тот самый Шустов. Николай Леонтьевич мой дед. Младшая клановая ветвь.

М — да… а Никита далеко не из простых — потомственный, хотя и не из старших династий. Торговая марка Шустовых ныне известна во всём мире. Даже во Франции, родине коньяка, продукцию Шустова оценили по достоинству.

— Личное дворянство, — описал свой статус.

— У нас в классе почти все такие, — махнул он рукой. — Пошли кое с кем познакомлю, пока время есть.

Немного потолкавшись, набрели на две колоритные парочки: высокий и стройный белокурый парнишка вместе с неменьшего роста громилой мило общались с двумя юными барышнями.

— Друзья! Разрешите вам представить нашего нового одноклассника, — не стал размусоливать Никита. — Илья Новик.

— Наташа Розанова, — начал он представление. — Наша отличница и всезнайка!

Я едва прикоснулся к её руке и кивнул на кадетский манер.

— Таисия Гурская. Честь и совесть класса!

— Анджей Каменски. Главный сердцеед и покоритель девичьих сердец нашей гимназии.

— Лавр Стоянов. Защитник невинных и оскорблённых.

— Очень приятно! — завершил я процедуру знакомства.

Никита озабоченно глянул на часы.

— Пора выдвигаться. Скоро начнётся.

Дружной компанией двинули в наш сектор плаца. Впереди, как ледокол, раздвигая массы народа, вышагивал Лавр. За ним пристроились я и Никита. Анждей, подхватив девушек, замыкал нашу процессию.

— В нашем классе девчонок больше парней: их чёртова дюжина, а ты будешь восьмым среди нас. Вон, кстати остальные, — Никита кивнул в сторону четвёрки парней. — Представлять не буду. Захочешь познакомиться проявляй инициативу сам.

По тону можно было легко догадаться, что с этой четвёркой у Никиты явно какие — то проблемы, да и Ставр с Анджеем демонстративно не замечали их. Я вопросительно посмотрел на Никиту.

— Принципиальные разногласия, — пояснил он, правильно растолковав мой взгляд. — В этой компании главным значится Егор Голицын, из знатного, но захудалого рода, но гонору в нём… на сраной козе не подъедешь!

— Фу! Никита! Как тебе не стыдно такие гадости говорить! — послышалось из — за спины возмущение Таисии.

— А разве я не прав!?

— Всё так, но не так же грубо, Никита! — поддержала подругу Наташа.

— Да ну их! — Шустов махнул рукой на девчонок и продолжил. — Остальные трое его прихлебатели — лизоблюды.

— Никита! — в унисон возмутились подружки.

— Среди девушек у нас также некоторое противостояние, — продолжил Анджей, когда мы остановились рядом с группой девчонок. — Мила Стоянова и Катерина Блюм всё не могут поделить лавры первой красавицы класса.

— Тоже мне красавицы… — фыркнула Таисия.

— Сами они из младших родов, но как и Голицын мнят из себя неизвестно что… — дополнил Ставр. — Кстати, среди одарённых Егор самый сильный, имей это в виду. В конце прошлого года он аттестовался на младшего Мастера.

— А кто у нас классный? — поинтересовался я.

— Сигизмунд Александрович Шпигель, — подхватила Наташа. — Старший Мастер. Он из личных дворян. Два полных контракта на службе Его Величества. Специализация — земляной, школа Жизни. После активной службы преподавал в Магическом корпусе, но что — то там у него не заладилось — перевёлся к нам.

— Ты то сам откуда будешь? — поинтересовался Никита.

— Из Ревеля.

— А что так?

— Так сложилось, что мне пришлось срочно перебираться сюда к тётке… — внезапно прогремел сигнал к всеобщему построению.

Вокруг все замельтешили, но почти сразу образовалось две шеренги и я недолго думая пристроился в конце второй, как раз за впереди стоящими девчонками. Вдоль ряда быстро прошёлся жилистый, по — военному подтянутый мужчина с сединой на висках.

— Илья Алексеевич? — остановился он возле меня.

— Так точно, господин классный руководитель! — гаркнул я.

— Однако! — прищурился он и улыбнувшись представился. — Сигизмунд Александрович Шпигель. Из военных значит… Ты Илья, сильно — то не тужься, не в армии всё же.

Стоящие впереди меня Наташа и Таисия прыснули от смеха. М — да… похоже, я действительно немного перегнул. Будем считать, что от волнения. Обернулся и поманил пацанов с букетом. Сигизмунд Александрович в удивлении задрал бровь, но от цветов не отказался, неопределённо хмыкнув напоследок.

— Что это было? — поинтересовался рядом стоящий Никита.

— Вроде бы так принято, — пожал я плечами.

— Чувствуется, что ты издалека, — прошептала Таисия. — У нас цветы только в младших классах преподавателям дарят.

— А по мне, приятное человеку сделать никогда не поздно, — хмыкнул я.

— Да ты я смотрю романтик! — толкнул меня плечом Никита, а девчонки опять захихикали.

Далее мы наблюдали церемонию открытия нового учебного года с символичным первым звонком, после которого все направились по своим классам. У самой двери Сигизмунд Александрович немного притормозил меня и в класс мы вошли вместе.

— Дамы и господа, попрошу внимания! — начал он с порога. — У нас в этом году пополнение. Илья Алексеевич Новик ваш новый товарищ. Прошу любить и жаловать.

Я остановился посреди класса и наблюдал за одноклассниками. Компания Голицына меня игнорировала. Похоже моё знакомство с Шустовым и его друзьями сыграло свою роль, а девчонки разглядывали откровенно оценивающе.

— Каким ветром тебя сюда занесло? — послышался вопрос со стороны компании Голицына.

Я вопросительно посмотрел на Сигизмунда Александровича. Вопрос на грани оскорбления. Классный поморщился, как от зубной боли и ответил за меня:

— Илья Алексеевич прибыл к нам из Прибалтики в связи… — он посмотрел на меня.

— Со сменой места жительства, — продолжил я.

— На этом, пожалуй, и закончим, — не дал продолжить общение классный. — Присаживайтесь, Илья Алексеевич, где вам удобно и приступим к сегодняшнему уроку.

Особого выбора места в классе не имелось, и я смело направился на «аляску», здешним аналогом нашей «камчатки». После занятий Сигизмунд Александрович привёл меня к местному менталисту — особисту.

— В бумагах конечно всё прописано, но проверить мы всё равно обязаны, — как бы извиняясь сообщил он мне.

Менталист, седой старичок с седой бородкой, довольно быстро меня осмотрел. Удивлённо хмыкнул, наткнувшись на ментальный блок защиты. Поколдовал немного и отпустил, поинтересовавшись напоследок:

— Кто же, мил человек, над твоим источником так поизмывался?

— Катастрофа. Выгорел немного, — был я краток.

Ещё на утренней тренировке я предвидел данную процедуру и слил в браслет — накопитель всю свою энергию, так что сейчас в источнике скопились лишь крохи от обычного запаса.

— Полное соответствие предоставленным документам, — вынес свой вердикт менталист — особист.