Иные Миры

Глава 14

Уже в поезде, уносящем меня обратно в Нижний Новгород, я опять и опять возвращался к произошедшим событиям. Итак, судя по всему, мной заинтересовались какие — то частные структуры, для государственных ячейка хранения в Имперском банке не была бы проблемой. Из этого следует, что шманать меня будут ещё не раз, пока не найдут то, что им надо, и чем это всё может закончиться не совсем понятно. Рано или поздно все эти непонятные игры могут надоесть и меня наверняка захотят убрать. В этом случае мои недоброжелатели зря теряют время, так как в случае моей гибели им придётся всё начинать сначала уже с новым наследником. Вероятно, противник не до конца уверен в существовании компромата на него и от того его действия не столь решительны. Но стоит им узнать о существовании информационного кристалла, как меня за белы рученьки притащат к ячейке хранения и потребуют вернуть камешек, после чего удавят где — нибудь по — тихому.

Нижний встретил меня непонятной суетой. На каждом углу стоял усиленный наряд полиции, пока добирался до своего флигелька несколько раз заметил куда — то спешащие грузовики, набитые военными. Только почти добравшись до дома додумался расспросить возницу. На что тот ответил максимально кратко: «Слепой портал»!

Одним из наказаний этого мира являлись «слепые порталы» — жуткие порождения Пустошей. Всем известно, что гибель любого забредшего на проклятые земли порождает две — три особи изменённых монстров. Сама Пустошь может прокормить только строго определённое количество местного зверья и если её зря не тревожить, то особой опасности для окружающих территорий не будет. К сожалению, неуёмная тяга наживы за магическими ингредиентами тянет в Пустошь множество всякого люда, считающих себя непревзойдёнными охотниками. В конце концов наступает такой момент, когда Пустошь изгоняет из себя расплодившуюся нечисть, чтобы те дали возможность спокойно развиваться новым поколениям живности.

Волны исхода начисто уничтожали всё вокруг и с этим необходимо было как — то бороться, иначе границы Пустошей разрастались бы с пугающей быстротой. Самым эффективным оружием оказались негаторы. Лишённое магии пространство стало смертельной ловушкой для обитателей Пустошей и вскоре все проклятые земли были обложены кольцами негаторов. Но как известно, нет непреодолимых границ и поток охотников в Пустоши не иссякал, хотя и заметно убавился. Казалось, обложенные со всех сторон Пустоши были обречены на гибель, но как люди заблуждались… В перенасыщенных всякой живностью проклятых землях внезапно появился Зов и на его звуки мчалось всё зверьё, что находилось поблизости. Скопление такого количества магических сущностей в одном месте приводило к проколу пространства или как здесь его называли — «слепому порталу». Почему «слепому»? Так потому, что никто не знал, где он откроется в следующий раз.

Крупные города, при помощи тех же негаторов, были защищены, а вот все остальные городки и деревеньки были абсолютно беззащитны, перед прущей из портала лавины изменённого зверья. Пока до места выхода добирались войска от тех деревенек и городков, как правило, ничего не оставалось. Власти быстро сообразили, что непрофессионалам в Пустошах делать нечего и подкармливать его живым мясом весьма чревато. За короткое время войска почти наглухо перекрыли подступы ко всем проклятым землям. Число «слепых порталов» резко сократилось и теперь почти не наблюдалось прежних волн переселенцев, бегущих в ужасе со своих насиженных мест.

К сожалению, именно такой прорыв нечисти случился рядом с Нижним Новгородом за два дня до моего возвращения. Три деревеньки, между которыми образовался портал, как корова языком слизала. Выживших счастливчиков почти не было. Подоспевшие войска занимались зачисткой близлежащих территорий, уничтожая разбежавшееся куда попало магическое зверьё. А дома меня ждали очередные не весёлые новости.

— Пока ты в столицах прохлаждался, здесь полиция с обыском побывала, — обрадовал меня с порога дед Кирей. — Говорят, что ты перед самым отъездом ограбил свою тётку.

— И почему же она меня не встречает? — удивился я.

— Скучный ты какой — то, Илья Алексеевич, — с досады пожал плечами Кирей Кондратьевич. — Тебе и рассказывать — то не интересно.

— Ну, извини если не угодил… Говори уже, что дальше — то было.

— При обыске нашли какую — то безделушку под флигелем, якобы вещица из украденного. А меня сомнение вдруг взяло: чего это под домом — то, других мест, что ли не нашлось? Расспрашиваю Митяя, не заметил ли он чего странного, а тот и припомнил, что за день до того соседский парнишка полдня поблизости ошивался. Дошли мы до него. Супротив нас он не пошёл и признался, что подкинул эту вещицу за два рубля, что передал ему незнакомец. Полиция записала всё и уехала, а околоточный велел передать, чтобы ты сразу же явился к ним, как только появишься в городе.

— С меня причитается, — пожал я ему руку. — Как Алевтина Захаровна?

— Да с ней — то, слава Создателю, всё в порядке! — махнул рукой дед Кирей.

— Не понял, — отреагировал я на оговорку деда. — Есть кто — то ещё?

— Тут такое дело, — замялся Кирей Кондратьевич, набивая трубку, — друг у меня был закадычный, служили вместе. Заимка у него недалеко от города имеется. Летом охотой промышлял, зимой рыбачил понемногу. Жинка у него пару лет как померла. С тех пор не может он в доме, где всё о ней напоминало, вот и убежал в лес. Заходит ненадолго к дочери с сыном и опять к себе на заимку. А тут Зинка с Гаврилой надумали сами к отцу наведаться. Ночью — то небо полыхнуло, дружок мой сразу смекнул, что за гости незваные к нам наведались. Детей в охапку и в город кинулись. Вот только не свезло им, перехватило зверьё почитай у самого города. Зинка с Гаврилкой всё же вырвались, а дружок мой сгинул — отстреливался до последнего, прикрывая деток своих. Бежали почитай в полной темноте, вот Гаврила ногу себе и повредил. Зинка его на себе притащила и сразу к нам, врачей — то поблизости никого.

Дед Кирей нервно докуривал трубку.

— Не мог я ей отказать, приютили мальчишку. Тебя вот ждали.

— А чего в больницу не определили?

— О чём ты? — удивился дед. — Они сейчас все ранеными солдатиками забиты, на мальчишку — то и смотреть не будут, да и деньги опять же нужны не малые.

— Понятно. Чего тогда сидим? Пойдём глянем, что с пацаном приключилось.

Худощавого парнишку лет десяти уложили на небольшом диванчике в зале. Распухший голеностоп причинял ему сильные боли, что было заметно по выражению лица и запавшим глазам. Тем не менее ничего особого у него не наблюдалось — обычное растяжение связок с частичным разрывом сухожилий. Каждый мальчишка в детстве проходил через это не раз и не два. Активизировал лечебное плетение и паренька тут же вырубило на сон. Алевтина Захаровна к этому времени уже организовала чай.

— А где сестрица его? — поинтересовался я, садясь за стол.

— В городе, — тяжело вздохнула Алевтина Захаровна, — работу поехала искать. Говорит, деньги на лечение Гаврилки нужны. Тяжело им теперь без отца — то будет.

— А хозяйство же как?

— Да какое там хозяйство? — удивилась она. — Мы же не в деревне. Ну может с десяток курей будет, да ещё с пяток кролей, так за ними Митяй пока приглядывает.

Посидели ещё немного, я рассказал немного о Москве. О своих приключениях промолчал. Старики посокрушались немного о суете городской жизни и мы разошлись.

Ближе к обеду следующего дня я отыскал нашего околоточного.

— Здравствуйте, Илья Алексеевич, — протянул он мне руку. — Позвольте представиться, околоточный надзиратель Роман Евграфьевич Соломин. Прошу, присаживайтесь.

Кабинет околоточного надзирателя не поражал как своими размерами, так и наличием мебели: два небольших письменных стола для подчинённых, непонятного шкафа в углу комнаты, вешалки и нескольких стульев. Сам Роман Евграфьевич расположился у окна за основательным канцелярским столом, рядом с небольшим сейфом.

— Вы должно быть уже в курсе, что против вас возбуждено уголовное дело по заявлению госпожи Дарьи Семёновны Веселовой, — не стал ходить вокруг да около околоточный. — Обвинение выдвинуто достаточно серьёзное: хищение чужого имущества в крупном размере.

Роман Евграфьевич передал мне для ознакомления заявление моей тётки.

— Надо сказать, что наше начальство на удивление быстро отреагировало на сиё заявление потерпевшей, — усмехнулся в усы околоточный, — и не дожидаясь вашего возвращения назначило обыск по месту фактического проживания, в ходе которого было обнаружено вещественное доказательство вашей причастности к вышеуказанному преступлению. Однако, в ходе дальнейшего разбирательства было установлено, что найденное вещественное доказательство было преднамеренно подброшено с целью увести следствие по ложному следу. Более того, потерпевшая не смогла внятно доказать сам факт наличия у неё этих самых, якобы украденных ценностей и денежных средств, да и наличие каких — либо улик против вас не нашлось. В связи с этим дело было закрыто из — за отсутствия состава преступления.

Околоточный перевёл дух и продолжил.

— Имеются ли у вас претензии или какие — то встречные требования по ходу следствия?

— Нет, — был я краток. — Могу ли я узнать, кто непосредственно подал заявление на меня и представлял интересы мадам Веселовой?

Роман Евграфьевич критически покосился в мою сторону.

— Мне совсем бы не хотелось, чтобы фамилии причастных к этому делу появились в криминальных сводках.

— Что вы, Роман Евграфьевич, — сделал я удивлённое выражение лица, — и в мыслях такого не было! Мне интересна лишь степень участия обвинителей в моей судьбе.

— В принципе, никакого секрета здесь нет, — усмехнулся околоточный, вглядываясь в лежащие перед ним бумаги. — Заявление зарегистрировано на имя Петра Абрамовича Бендик, юридического консультанта госпожи Дарьи Семёновны Веселовой.

Собственно, на этом и закончилась моя встреча с представителями органов правопорядка. Подписав напоследок пару бумаг, я с чистой совестью вышел на свободу…

Как — то незаметно подкралось Рождество. В этом году нам гимназистам повезло — после праздника выпадали выходные, так что новогодние каникулы продлились на целых два дня больше. Мой новый пациент уже почти выздоровел и носился по двору вместе с Митяем, единственное что меня смущало, так это то, что я ещё ни разу не слышал его голоса.

— Немой он, — подтвердил мою догадку дед Кирей, кивнув в сторону Гаврилки. — Нет, он всё слышит и понимает. Вот как мамка его померла, так с тех пор и молчит.

Перед самым Рождеством объявилась его сестра Зинаида. Боевая такая девица, что говорится, кровь с молоком. Только вот с росточком немного ей не повезло — метр с кепкой. По возрасту она постарше меня будет, но из — за своего росточка таковой не выглядит. Работу она всё же нашла — медсестрой устроилась в клинику, там сейчас ранеными забиты все отделения. К сожалению, работа временная и как только войска разберутся с разбежавшимся зверьём, через недельку — другую вакантное место закроется.

На Рождество решил себя немного побаловать и отобедать в каком — нибудь ресторанчике. Выбор пал на скромное заведение почти в самом центре города. Почему скромное? Да потому, как огромного зала, заставленного столами, здесь не наблюдалось в принципе. Небольшое помещение было перегорожено аккуратными ширмами, за которыми и располагались посетители, не мозоля глаза друг другу. Остановка была почти домашней и идеально подходила для проведения семейных обедов.

Моё место оказалось у огромного окна и я с интересом наблюдал за городской суетой пока выполняли сделанный мной заказ. Внезапно моё внимание привлёк едва слышимый разговор за соседней ширмой.

— Дарья Семёновна, ну вы же должны понимать, что всё произошедшее роковая случайность! — донёсся до меня настойчивый мужской голос. — Кто же знал, что этот околоточный уцепится за показания этого сопляка! Да, с мальчишкой вышел промах — надо было нанять кого — то со стороны, но нас поджимало время, да и возиться со всякими отбросами не очень — то хотелось!

— Да всё я понимаю, Пётр Абрамович, — а вот этот голосок я узнал сразу и принадлежал он моей опекунше, — но дело — то не сделано! Что вы мне обещали: «К Рождеству наш клиент будет сидеть»! Или я неправильно вас поняла? У меня нет совершенно никакого желания выплачивать этому сосунку полторы тысячи рублей!

— Не беспокойтесь, Дарья Семёновна. Всё будет как мы и договаривались! Немного сдвинулись сроки, но это совершеннейший пустяк! Ваш сын подбросил мне весьма интересную идею. На сей раз наш клиент точно не выкрутится!

— Вы опять что — то подбросите ему в дом?

— Что вы, Дарья Семёновна! Это было бы слишком опрометчивым шагом. На этот раз всё произойдёт по месту его обучения, а для пущей уверенности я подключу все свои связи в прокуратуре.

— Ну, дай — то Бог…

— Надеюсь наша договорённость о премии в половину выплачиваемой суммы остаётся в силе?

— Да, но имейте в виду, сумма каждой выплаты этому недоноску будет высчитываться с ваших премиальных!

Послышался шум задвигаемых стульев. Похоже соседи отобедали и собираются покинуть этот уютный ресторанчик. Осторожно выглядываю из — за ширмы и убеждаюсь, что Пётр Абрамович и моложавый хлыщ, вечно увивающийся вокруг моей тётки, одно и то же лицо.

Принесли мой заказ. Аппетит совершенно куда — то пропал. Вяло ковыряясь в тарелках всё пытался сообразить, что за очередную каверзу мне приготовили родственнички. К сожалению, слишком мало данных, чтобы прийти к какому — то однозначному выводу. Остаётся только одно — быть максимально внимательным и острожным в гимназии. Возникший соблазн в очередной раз посетить дом тётушки задушил на корню, если там не дураки, а в этом сомневаться не приходилось, то наверняка для меня уже приготовлен сюрприз, именно для такого случая. Можно было бы попробовать заглянуть в знакомый подвальчик на Малой Ямской, но думаю, что и там меня ожидают неприятности.

Так и не придумав ничего путного вернулся к себе, тем более что заняться было чем. За время каникул я несколько подзапустил себя, по объективным причинам пропуская утренние и вечерние тренировки. Пришло время немного поднапрячься. В магическом плане мои тренировки не прекращались. Да, в последнее время они были не столь интенсивными, как в том же госпитале или летом в деревне. Я подошёл к максимальному уровню своих возможностей и дальнейшее развитие значительно притормозилось. На сегодняшний момент я соответствую уровню Ратника и это без всяких натяжек. Скрытый пепельными нитями источник заметно уплотнился и даже несколько убавился в размерах. Как я понял из доступных мне источников — это вполне ожидаемая трансформация источника в период его развития. Мой энергетический щуп также почти не изменился. По — прежнему его пределом возможностей были всё те же пять метров. Единственное что мне сейчас значительно легче удавалось, так это прокачка энергии в обоих направлениях. Ментальные способности у меня были весьма незначительны, но даже этот минимум помогал безошибочно определять наличие разумных в радиусе 8—10 метров. В последнее время стал замечать, что я ощущаю эмоции собеседника. Довольно необычная способность особенно когда беседуешь с вполне симпатичным человеком и отчётливо понимаешь, что он откровенно вешает тебе лапшу на уши.

Первый день после каникул в гимназии прошёл вполне себе благополучно и я уже не ожидал обещанного подвоха, как неожиданно заприметил нездоровую активность у раздевалки. Два охранника, место которым был центральный вход гимназии, демонстративно прогуливались поблизости. Штатный менталист в сопровождении нашего классного руководителя маячили в пределах прямой видимости. В добавок ко всему рядом расположилась команда Егора Голицына в полном составе. Стоило мне зайти в раздевалку, как вся эта компания ввалилась вслед за мной.

— Это ваша шинель? — передо мной возник охранник.

— Да, — не стал я отрицать очевидного.

— Прошу предоставить содержимое ваших карманов.

— Это обыск?

— Нет, — позади послышался голос менталиста. — Это всего лишь просьба.

— Не находите, что довольно странная просьба?

— Да чего с ним нянчиться? — подлетел ко мне один из подручных Голицына и выхватил у меня кожаный портфель. — Вот и здесь тоже!

В его руках показался знакомый зелёный пакетик с дурью, которыми был забит сейф моего братца.

— Вы задержаны! — за спиной появился второй охранник. — Прошу следовать за мной и попрошу без фокусов!

На моих руках сомкнулись наручники. Что — либо сейчас доказывать было абсолютно бесполезно. Молча оделся и вышел вслед за охранниками. У самого выхода услышал голос классного:

— Не ожидал я от вас подобного, Илья Алексеевич…

— Я тоже не верил, что в гимназии такое возможно, но видимо ошибался… — ответил я ему, глядя ему в глаза.

У выхода нас уже дожидался полицейский «воронок». Провожать меня выскочила чуть ли не вся гимназия. М — да… цирк, да и только…

В полицейском участке меня сразу же определили в камеру предварительного заключения. Наручники так и не сняли. Кстати, довольно занятная вещица оказалась — магическая. По принципу своего действия напоминала знаменитый неготор, доступ к внутреннему источнику блокировался почти полностью, пропуская лишь крохи энергии, чтобы одарённый раньше времени не загнулся. А вот для моего щупа наручники совсем не преграда, чем я тут же и воспользовался, утихомирив соседей по камере, желающих проверить содержимое моих карманов. Только спустя полтора часа меня вызвали к следователю.

— Вам не кажется, что мы с вами стали часто встречаться, Илья Алексеевич? — усмехнулся в усы околоточный надзиратель.

— Согласен с вами, Роман Евграфьевич. Кому — то я очень не по нраву.

— Это вы точно подметили! Настойчивость, с которой вас пытаются посадить, несколько обескураживает, но, впрочем, это всё лирика. Вернёмся к нашим делам.

Околоточный сосредоточился на бумагах на своём столе.

— Вас обвиняют в употреблении, незаконном хранении и распространении наркотических веществ. В ходе обыска было обнаружено два пакетика синтезированного наркотика в вашей шинели и один пакетик в портфеле. По показаниям очевидцев вы неоднократно предлагали им наркотики с целью продажи.

— Обыск всё же был? — удивился я.

— Вас это смущает?

— Нет, но на момент моего ареста постановление на обыск мне так никто не предъявил.

— Довольно странно, — пробормотал Роман Евграфьевич и обратился к писарю за соседним столом. — Уточни этот момент.

Обернувшись ко мне, околоточный продолжил.

— У вас есть, что сказать по факту обвинения?

— Полностью не согласен с ним. Все найденные наркотики мне никогда не принадлежали и были подкинуты, чтобы скомпрометировать.

— К сожалению, факты говорят пока об обратном. Если у вас есть, что заявить по существу — прошу, не стесняйтесь!

Я задумался, уж очень не хотелось окончательно распрощаться со своим наследством.

— Вижу у вас возникли определённые сомнения? С чем они связаны? — решил немного приободрить меня околоточный.

— Боюсь потерять причитающее мне наследство, — не стал я юлить.

— Здесь вы уж сами должны решить, что для вас важнее, — развёл он руками, — свобода или наследство!

— Что необходимо для того, чтобы сделать официальное заявление? — решился я.

— Собственно ничего особого делать и не нужно, — Роман Евграфьевич потянулся к сейфу и достал из него металлический обруч. — Ментальный детектор лжи. В случае использования данного артефакта одарёнными его показания приравниваются к прямым свидетельским показаниям. Одевайте на голову и приступим, пожалуй.

Металлический ободок оказался на удивление лёгким и гибким. В энергетическом плане он буквально весь светился, что говорило о наличии множества магических плетений в этом артефакте. Невооружённым глазом был виден встроенный накопитель, информационный кристалл, на который шла запись показаний и цветовой индикатор.

— Прошу вас, Илья Алексеевич, — поторопил меня околоточный, как только я примостил на своей голове столь странный артефакт.

— Мне известен производитель наркотиков, которые якобы были найдены при моём обыске. Им является алхимик, лишённый лицензии. К сожалению, я не помню его адреса проживания.

— Ничего, достаточно будет, если вы мысленно представите место, где он обитает, — посоветовал Роман Евграфьевич, поглядывая на светящийся индикатор артефакта. — Вот так, хорошо. Продолжайте.

— Основным заказчиком наркотиков является Тимофей Гаврилович Веселов. Моя опекунша, Дарья Семёновна Веселова, вступила в сговор с Петром Абрамовичем Бендик с целью лишения положенных мне выплат на содержание. Наркотики, которые мне подбросили, Петр Абрамович Бендик получил от Тимофея Гавриловича Веселова. Вроде бы всё… — я вопросительно посмотрел на околоточного надзирателя.

— Н — да… наговорили вы, однако, — Роман Евграфьевич в задумчивости теребил свой подбородок. — Будем разбираться! Вам же, пока суть да дело, придётся переждать у нас. Единственное, чем могу поспособствовать, так определить в одиночную камеру, чтобы соседи особо не досаждали. Основной контингент, как вы понимаете, у нас тот ещё …

Через час я уже брёл по коридорам городской тюрьмы.

— Одиночную камеру им подавайте! — канючил впереди идущий охранник. — Здесь, что гостиница? Нету, свободных номеров господа, нету! Пересидит и в двушке, ничего с ним не случится!

Камера ничем особым не отличалась, хотя большинство заключённых посчитали бы её люксом: размеры 7 на 2 метра, двухярусная шконка, стол — тумба, раковина и унитаз. Церемониться со мной особо не стали, сняли наручники и запихнули в камеру сразу же закрыв за мной дверь.

— Будем знакомиться, — рыкнуло на меня косматое чудище, напоминающее медведя.