Иные Миры

Глава 22

Однообразное течение жизни плохо влияет на психику и порой просто необходимо сделать перерыв или сменить поле деятельности. Решил немного побродить по Мурому, заглянуть в какой — нибудь ресторанчик, пройтись по лавкам. Я до сих пор ни разу не был в театре, да что там в театре — в синема ни разу не заглядывал! Местным артефакторам удалось разработать уникальные устройства, которые позволяли наслаждаться просмотром весьма качественной картинкой и звуком. Захотелось пригласить с собой Светлану, но та наотрез отказалась. Одно дело, говорит, когда мы с тобой тайком по вечерам встречаемся, и все соседи делают вид, что ничего такого не происходит и совсем другое дело, когда в меня каждый встречный пальцем станет тыкать… Определённая логика в её словах присутствовала, пришлось согласиться и отправиться на променад в гордом одиночестве.

Прогулялся знатно. Побывал на рынке, заглянул в торговый центр, завернул к ювелирам, не прошёл мимо оружейных лавок, укоротил отросшую шевелюру — время пролетело быстро. До ресторана так и не добрался, перекусил в небольшой уютной кафетерии. Я уже допивал кружечку ароматного кофе, как в дверях образовалась шумная компания молодых людей примерно моего возраста. Две девицы беспрестанно хихикали и жались к своим кавалерам, парень без пары требовательным взглядом осмотрел зал. Спустя несколько мгновений он уверенным шагом направился к моему столику (кто бы сомневался!).

— Быстро допивай своё пойло и проваливай отсюда. Не видишь, господам присесть негде!?

Не торопясь, оборачиваюсь и окидываю его оценивающим взглядом. По всем признакам дворянин новой волны, находится в услужении у более родовитого отпрыска, того что нетерпеливо поглядывает в нашу сторону. Почти все одарённые, уровень не выше Новика, а тот, что возле меня даже на слабосилка не тянет.

— Чего хаметь — то? — демонстративно медленно поднимаю чашечку кофе, чтобы прихлебатель смог заметить дворянскую печатку на пальце.

— Развелось, как собак — присесть некуда, — долетело от дверей.

Девчонки дружно рассмеялись, а их кавалеры бросали на меня грозные взгляды. М — да… это уже явный перебор, публичное оскорбление требует решительных действий. Встаю и оборачиваюсь к весёлой компании.

— Господа! Если вам есть, что мне сказать, так подойдите и скажите это в лицо. Не стоит уподобляться шакалам и шипеть в спину.

— Ты это кого обозвал шакалом?! — дёрнулся один из стоящих у дверей и ринулся ко мне.

Глядя на этого самодовольного придурка, кровь прямо — таки едва не вскипела от злости. Скидываю защиту с источника и показываю свою истинную силу. Переход получился настолько молниеносным и мощный, что стоящего рядом прихлебателя отбросило от меня на пару шагов. Я буквально физически почувствовал исходящую от меня волну энергии. Такого эффекта не ожидал не только я, но и добравшийся до меня заводила.

— Вы что — то хотели сказать? — поинтересовался я, как ни в чём не бывало.

— Э… прошу извинить меня э… и моих э… друзей, — сбивчиво пролепетал явно сбитый с толку парень. — День был тяжёлый и всё такое… Мы, пожалуй, подождём.

Рядом нарисовался официант.

— Вы уже уходите?

— Да, пожалуй, — согласился я с ним и кивнув в сторону стоящих рядом молодчиков продолжил, — а счёт выпишите вот этим молодым господам, это так сказать, компенсация за беспокойство. Я прав?

— Да, да. Конечно, — закивали оба.

Уже выйдя на улицу, свободно выдохнул. Что это, чёрт побери, было?! Проснулись очередные возможности симбионта или развитие моих естественных способностей? Судя по ошарашенному взгляду малолетних задир, они с таким явлением встретились впервые. В то же время и особо бурной реакции я не узрел, что говорит о том, что нечто подобное всё же встречается. Скорей всего, именно от меня не ожидали таких выкрутасов и только потому решили не связываться с непонятно с кем. М — да… а с новой способностью надо будет поработать на досуге.

Поздним вечером задаривал Светлану — неброское колечко с камушком и пара серёжек. Хотелось бы подарить что — то более существенное, но боюсь, что откажет. Одно дело скромное колечко с серёжками, на которые далеко не всякий мужик обратит внимание и совсем другой коленкор, когда на груди переливается всеми цветами радуги ожерелье из драгоценных камений. Вот тогда стоит ожидать и неудобных вопросов, и вполне обоснованных упрёков. В то же время мой подарок не такой уж и грошовый, как кажется на первый взгляд: колечко не из дешёвого серебра, а из платины, да и камешек не крашеное стекло, а чистейший сапфир. То же самое касается и серёжек. Мой подарок был благосклонно принят…

Пять дней я бился, чтобы повторить «волну». Что бы я ни делал, с какой стороны не подходил, абсолютно ничего не получалось! Я уже и так, и эдак — бесполезно! К вечеру пятого дня уже едва ли не кипел от злости и тут случилось! Я отчётливо почувствовал исходящую от меня «волну», злость и ярость сразу же куда — то пропала. Это что выходит? Не симбионт сработал, а мои эмоции… Ментальные задатки таким образом проявили себя? Теперь понятно почему те ребята в кафетерии были такими сговорчивыми. Прочувствовали мою ярость и решили не связываться.

Радиус действия «волны» оказался всего в несколько шагов (не больше пяти). Да, не силён я в ментальных практиках, но и Москва не сразу строилась — всему своё время. Добиться стабильного срабатывания «волны» так и не удалось. Выводить на пик свои эмоции и при этом держать их под контролем удавалось крайне редко. К сожалению, я не обладаю необходимыми знаниями и, что делать с этим совершенно не понимаю.

13 мая отпраздновал годовщину, как я очнулся в этом мире. Весь день просидел на берегу Оки и размышлял о прошедших событиях, припомнилась и прошлая жизнь. Для себя я уже давно решил — не стоит цепляться за прошлое, каким бы оно ни было. Сейчас главная задача для меня выжить и лишний раз жаловаться на судьбу не стоит. Вот устроюсь в этом мире и уж тогда дам волю эмоциям…

На следующий день стал собираться в дорогу. Хозяйку предупредил заранее, так что она была в курсе, впрочем, как и Светлана. Провожать не пришла… ну и правильно — чего душу травить, тем более что её благоверный вроде бы как объявился и обещался быть вскоре. Перед самым отъездом навестил судебных приставов и через них переслал жалобу о нарушении графика денежных выплат со стороны опекунши. На этом моё почти двухмесячное пребывание в Муроме закончилось.

В Москве у меня как — то сразу не заладились. Поезд прибыл глубоким вечером и как на зло все близлежащие гостиницы были переполнены, пришлось полночи кататься по городу в поисках свободного места. Проснулся ближе к обеду и сразу же рванул в Сокольники, но и здесь мне не повезло, в связи с аномальной жарой большая часть населения ринулась поближе к природе, в свои летние домики. Три с половиной часа я носился под палящим солнцем и совсем уже было потерял надежду подыскать себе подходящее жильё, как какой — то старичок посоветовал свернуть к пасеке. Туда, говорит, редко кто доходит, может там и найдётся лишняя комнатка.

А почему бы и не сходить? По словам того же старичка идти не долго, всего — то полверсты. Тропинка вывела меня к небольшой рощице, за которой на полянке расположился бревенчатый домик, пара хозяйственных построек, банька, летняя кухня и крохотный гостевой домик. Ульев я сколько ни высматривал, так ни одного не обнаружил, разве что две мелкие тявкающие псины пытались изобразить из себя чем — то недовольных пчёл — тружениц.

— Вам что нужно? — послышался тонкий девичий голосок.

На пороге дома появилась девчушка лет четырнадцати, с рыжей копной волос.

— Да вот, посоветовали к вам обратиться насчёт уголка на лето.

— Что за шум, а драки нет? — из сенника вышел бородатый мужчина средних лет.

— Папа, тут насчёт комнат спрашивают, — пропищало конопатое чудо.

Мужик кинул оценивающий взгляд и направился в мою сторону. Шёл неторопливо и заметно прихрамывая на правую ногу. Из — за высокой травы не сразу заметил, что у него протез.

— Ежели со всеми удобствами, то не по адресу обратились, ваше благородие, — сразу же раскусил меня бородач.

— Не дорос пока до благородий, — буркнул я в ответ, — да и с удобствами потерпеть могу.

— Ну раз такое дело, будем знакомиться, — протянул он мне руку. — Ерофей Гаврилович, местный пасечник.

— Илья Алексеевич. Можно просто Илья, — скрепил рукопожатием наше знакомство. — Гимназист.

— Дочь моя, — кивнул в сторону дома Ерофей Гаврилович. — Ксения.

— Куда заселяться и по чём берёте?

— Червонец в месяц за постой, а ежели накинешь ещё пятёрочку, то и на полное довольствие встанешь, только на особые разносолы не рассчитывай, а заселяться будешь вон в ту лачугу, — пасечник ткнул пальцем в сторону гостевого домика. — Удобства у нас вон в том углу, банька напротив нас, а ежели совсем уж невтерпёж то тут недалече прудик имеется, заодно и порыбачить возможность имеется.

Гостевой домик оказался действительно крохотным: застеклённая веранда и единственная комната. Посреди залы стоял небольшой стол на четыре персоны, у стены расположился солидный диван, рядом двухстворчатый шкаф с зеркалом и пара кресел у противоположной стены. В принципе всё самое необходимое имеется, на пару месяцев перекантоваться хватит. С пасечником рассчитался сразу же, а переезд отложил на завтра, на дворе и так уже был вечер.

К обеду следующего дня мне наконец — то удалось обустроиться на новом месте. Перекусив с хозяевами немудрённой крестьянской едой, отправился изучать окрестности. Уголок для тренировок нашёлся рядом с прудом, заодно отыскалась и пасека, которая находилась на соседней полянке.

— Пчёлы дым не любят, — пояснил Ерофей Гаврилович отсутствие ульев у дома.

Вечером решил далеко не ходить и помахал шашкой рядом, за изгородью. Хозяин с интересом наблюдал за моими выкрутасами. Особое любопытство он проявил, когда я стал метать ножи. Отправляясь на утреннюю тренировку, также заметил на себе любопытные и изучающие взгляды моих хозяев.

— Готовишься поступать в Кадетский корпус? — поинтересовался пасечник за обедом.

— Магический, — поправил его.

— Вот оно как значит, — задумчиво протянул он. — Одарённый значит.

— Это что — то меняет?

— Нет конечно, — пожал плечами Ерофей Гаврилович. — Вот только возникают вопросы: «Что делает в нашей глухомани одарённый и как к этому относятся его родители»?

— За родителей беспокоиться не стоит, они уже как год погибли.

У Ксении что — то вывалилось из рук и звякнуло по грязной посуде, которую она мыла.

— А что насчёт глухомани, так я в том возрасте, когда уже сам в состоянии отвечать за собственные поступки, — продолжил я.

Ерофей Гаврилович не нашёлся, чем мне ответить и лишь согласно кивнул. Больше к этой теме мы не возвращались.

С Ксенией мы довольно быстро нашли общий язык, особенно когда она узнала, что у меня есть двоюродная сестра примерно её возраста. Первое время она пыталась выкать, но я запретил. Видя, что я не кичусь своим статусом и в общении с ними прост, она незаметно для меня, вошла в роль младшей сестры с вечными «что», «как» и «почему».

— И зачем тебе эти железяки? — поинтересовалась она, глядя как я орудую ножами. — Ты же одарённый и со всеми можешь справиться магией.

— К сожалению это не так, — не огласился я с ней. — Бывает так, что силы может не хватить, да и разная она. Что, к примеру, может сделать с обидчиками слабенький маг — целитель?

Сидевший рядом на завалинке её отец согласно кивнул.

— Прав Илья. Далеко не все маги способны постоять за себя. Нет, ежели один на один, то здесь даже и говорить не о чем, а ежели противников несколько? В армии почти ко всем магам приставлена охрана. Другое дело Мастера и тем более Магистры, те сами как целая армия и от них не убежать, не уберечься.

— А ты сильный маг? — допытывалась Ксения.

— Слабый и пока необученный маг, — улыбнулся я.

— А что ты можешь? — не унималось конопатое чудо.

— Лечить немного.

— А как это?

Я подошёл к ней и взял за руку.

— Видишь на ногах порезы?

— Да, я их сегодня посекла травой.

Активизирую лечебное плетение и порезы на ногах затянулись буквально на глазах.

— А папу так вылечить сможешь? — с надеждой посмотрела на меня.

— Такое под силу лишь Магистрам, — усмехнулся Ерофей Гаврилович. — Восстановить оторванную на мине ногу могут лишь высшие маги.

— Служили? — поинтересовался я.

— Пришлось немного повоевать за империю, но как видишь не слишком удачно.

Посмотрел на культю в энергетическом плане, сейчас она горела ровным жёлтым огнём с небольшими вкраплениями огненных бляшек. Кроме этого, в его организме имелось множество застарелых болячек.

— Нога ноет?

— Есть немного, — удивился пасечник. — Обычное дело, перед непогодой всегда так.

Запитал культю жизненной энергией и активировал «Среднее лечебное плетение» — Ерофея Гавриловича заметно тряхнуло.

— Ничего себе! — изумился он. — Не жалко себя на простолюдина тратить?

— Поступай с ближними так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Так кажется, говорится в Священном Писании?

— Так — то оно так, — задумчиво глянул на меня он. — Вот только вспоминают об этом далеко не всегда. А за помощь спасибо, от всей души.

— Папа, тебе лучше? — опять влезла Ксения.

— Как будто заново народился. Уж и не помню, когда мне было так легко.

Священное Писание я припомнил не для красного словца. Глубоко убеждён, что добро, сделанное тобой, рано или поздно к тебе же и вернётся. Не нужно стесняться добрых дел. А ночью ливанул дождь. К утру он прекратился и в гостевом домике стало довольно свежо. Пришлось немного потрудиться и вспомнить, что я немного маг. Тренировку пропустил — бегать по мокрому лесу, то ещё удовольствие… Ближе к обеду у нас образовались гости: помощник околоточного надзирателя с двумя городовыми.

— Здрав буде, Ерофей Гаврилович! — поздоровался он с пасечником, присев вместе с ним на летней кухне, городовые остались у плетня.

— И вам не хворать, Богдан Филаретович! По делу к нам или как?

— Я смотрю у тебя постоялец объявился? — глянул он на меня. — Как зовут — то?

Понимаю, что интерес у него профессиональный и протянул свой паспорт.

— Илья Алексеевич Новик. Нахожусь здесь с целью подготовки к итоговым экзаменам в гимназии.

— Вот все бы так! — удовлетворённо кивнул он мне, возвращая паспорт. — Коротко и по делу! А почему в Москве сдаёшь, а не по месту прописки?

— Вступаю в права наследства, — пришлось показать дарственную матери на дом в Москве.

— Понятно, — крякнул фельдфебель. — Только с оформлением документов не затягивайте, с пропиской у нас тут строго.

Прикурив папироску, он продолжил, уже обращаясь к пасечнику:

— Неприятности у нас, Ерофей Гаврилович. Ты случаем пришлых здесь не примечал?

— Да нет, вроде. Мимо нас никто не проходил.

— Тут недавно торгаша одного ограбили. Споили в кабаке и раздели до исподнего.

— Много взяли?

— Да как сказать… Для тебя может и много, а для него, — кивнул фельдфебель в мою сторону, — и вовсе копейки. Купец говорит, что в кошеле у него было 500 рублей. Врёт, скорей всего. Кто считал сколько он уже до того пропил и растратил?

— А мы тут при чём?

— Нашли мы брошенную повозку неподалёку. Сам понимаешь, такое добро зря не бросают, а вчера вечером служанку Сечкиных снасильничал кто — то. Говорит, двое их было. Нехорошая цепочка событий получается, как ты думаешь?

Пасечник поскрёб бороду и посмотрел на рядом притихшую Ксению.

— Слышала? Со двора ни ногой!

— В общем, я тебя предупредил, — полицейский встал и кивнул в мою сторону. — Ежели, что приметишь, сразу же посылай гонца.

Когда полиция скрылась из виду я поинтересовался:

— С чего это ему моя прописка не понравилась?

— Скорей всего, припугнуть хотел, чтобы съехал отсюда куда подальше, полиции лишняя головная боль ни к чему. Это для нас, простолюдинов, без прописки никуда, а для господ она ни к чему. Ты лучше другое скажи, отбиваться есть чем? Твои железяки, конечно, тоже хорошо, но сейчас необходимо что — то посущественнее.

— Найдётся и посущественнее, — не стал я конкретизировать.

— Проблемой меньше, — кивнул он. — Значит на мне остаётся только Ксения.

На ночь развернул охранную систему из моих трофеев. Ерофей Гаврилович смекнул сразу чем я занимаюсь, а неугомонная Ксения больше путалась под ногами, чем помогала.

Сигнализация сработала под утро. Одновременно с ней затявкали собаки. Восточный край небосвода только начал светлеть и что творится вокруг почти не было видно. Пока я, торопясь одевался, во двор успел выскочить Ерофей Гаврилович с берданкой наперевес. Судорожно оглядываясь по сторонам, он пытался понять в какой стороне чужие. Зайдя за дом, показал рукой направление, где сработала охранная система. Пасечник сразу же подошёл ко мне.

— Там тропинка, ведущая к пруду, — пояснил он, косясь на мой люгер. — Проходили мимо, решили нас проверить.

Выйдя из — за дома, он выстрелил в небо:

— А ну, выходи! — крикнул пасечник. — Или стрелять буду!

— Уходят, — шепнул я ему на ухо.

— Надо бы полиции сообщить, — поскрёб Ерофей затылок и посмотрел на меня.

— Да сообщать пока особо — то нечего, — возразил я. — Сходить сначала надо, посмотреть, где они там, да как.

Пасечник с явным сомненьем посмотрел на меня.

— Больно ты мал для таких дел.

— Не сомневайся, опыт имеется, — ответил я и скользнул в темноту.

Догнать парочку беглецов не составило труда — это они в кромешной тьме продвигались едва ли не на ощупь, а я отлично видел их засветки и моей задачей было лишь не шуметь особо и не попасться им на глаза раньше времени. Минут через сорок плутаний, обогнув край заросшего пруда, вышли на полянку. К этому времени заметно посветлело и даже я, двигаясь позади на приличном расстоянии, заприметил на полянке срубленный из веток ельника шалаш.

Два заросших татя неопределённого возраста, не таясь двинулись к шалашу. До него оставались считанные метры, как оттуда выскочила непонятная личность с револьвером в руке.

— Где вас черти носят? — донеслось до меня. — Жрать принесли?

Я залёг в кустарнике и наблюдал за происходящим метров с 15–20—ти.

— В следующий раз сам пойдешь, — недовольно буркнул один из тятей, снимая с себя вещмешок.

Мужик с револьвером схватил сидор и стал там копаться. Отыскав краюху хлеба, он с жадностью отхватил половину.

— Вы мне скажите, какого хрена вы девку попортили?! А ежели она в полицию заявит?

— Не заявит, — самодовольно ощерился второй тать. — Ей понравилось!

— Идиоты! Могли бы спокойно здесь отсидеться, а теперь придётся уходить.

— Ты там на поворотах полегче, а то за идиота отвечать придётся и пушка не поможет.

— Ладно, погорячился я, — пошёл на попятную мужик с револьвером. — Собирайте вещи, уходим.

— Мы всю ночь ходили! Отдыхать — то когда? — возмутился один из татей.

— А ты предпочитаешь, чтобы полиция тебя тёпленьким взяла? Они долго разбираться не будут, припомнят всё. На тебе два трупа, у дружка твоего ещё один на совести.

Дальше я слушать не стал. Необходимо остановить этих уродов. Руководствовался я в данном случае чисто меркантильными соображениями — меня интересовал их хабар. Деньги лишними точно не будут.

Отполз немного в рощу и обогнув её, попытался добраться до шалаша с тыла. Остановился, когда до неё оставалось метров пять. Благо, что с этой стороны трава была погуще и я буквально врос в землю, маскируясь зарослями. К этому времени главарь догрыз краюху и направился к шалашу за вещами. Как только он скрылся в нём, выкидываю свой щуп и вырубаю, абсолютно не беспокоясь, что с ним станется.

— Ты что там заснул? — к шалашу направился один из татей.

Выждал, когда он присядет и просунет голову во внутрь. Вскакиваю и вонзаю кинжал под лопатку, оборачиваюсь и бросаю метательный нож в сидящего ко мне спиной второго татя. Попал в шею и тот, не успев даже обернуться, завалился в давно остывшее кострище.

Тать, что валялся у ног был ещё живой и помутневший взглядом наблюдал за мной. Несколько резких движений и с ним было покончено, затёр рукоятку ножа, избавившись от своих отпечатков. Подошёл к главарю и подобрал выпавший из его рук револьвер. Для верности добил его выстрелом в голову и вложил револьвер татю с ножом в шее. Вот теперь полиция пускай разбирается, кто кого порешил, хотя я сильно сомневаюсь, что они всерьёз будут заниматься этим.

Быстро осмотрел шалаш. В вещмешках отыскался кошель, набитый деньгами и горсть золотых украшений. Ювелирку трогать не стал, а разбросал по шалашу. В кошеле, вместе с мелочью нашлось чуть больше семиста рублей. Видно, не одного торгаша нагрели тяти. Взял шестьсот, а остальное вывалил наземь. Вот теперь картина полная — ребята не поделили деньги и от жадности поубивали друг друга!