Инженю меняет амплуа

Глава 11

— Лестер, пора называть тебя чудотворицей, — довольно протянул Александр, разглядывая меня и своего брата.

Брендон ощутимо напрягся под моими руками.

— Лекс, я тебе шею сверну, — пригрозил он брату, для убедительности еще и кулак показав.

Я тут же возмутилась. Нашел за что ругать! Да мне бы пришлось еще месяц по замку бегать в поисках Паука, если бы не его брат.

— Ничего ты ему не сделаешь. Лекс большой молодец, он мне помог.

Лекс торжествующе ухмыльнулся.

— Все, теперь я под надежной защитой! Кстати, братец, мне кажется, или у тебя на щеке отпечаток ладони?

Брендон тяжело вздохнул.

— У кого-то тяжелая рука…

Я кивнула.

— Арджун с тобой точно согласится. Узнаю, что еще к кому-то в спальню пробирался — еще и не так получишь.

Мой! И никому не позволю к нему даже приблизиться!

— Вот же чудовище, — восхищенно произнес Лекс. — Кто бы мог подумать!

Я пожала плечами. Таким уж чудовищем я себя не чувствовала. Подумаешь, проявила немного настойчивости. Так ведь не постороннего парня домогалась, а заставляла принять собственные чувства того, кто и так уже любил меня. А Солнышку досталось за дело! Играть близкими людьми как куклами! Нашел себе развлечение!

— Смирись. Она просто Лестер, — тихо произнес Брендон.

Я подумала и взяла его за руку, переплетя пальцами. Ну да, я просто Лестер.

— Если ожидаешь, что мы начнем изображать парочку, сейчас не время и не место, — решительно заявил мне Паук, но руку не отнял.

И на том спасибо.

— Знаю. Ты осуществляешь какой-то коварный план, — пожав плечами, ответила я и чуть сжала пальцы. — Разумеется, я не стану мешать тебе в этом священном деле и путаться под ногами не буду. Делай, что должен. У нас достаточно времени. Но если я увижу рядом с тобой какую-нибудь выдру…

Александр начал откровенно ржать над всей ситуацией, чем, кажется, брата изрядно разозлил.

— Выдра? Позволь спросить, о чем ты говоришь, Джейн? — осведомился у меня уже мой, совершенно точно мой парень. — Я вроде бы не заводил зоопарк.

Боже — боже, кто-то слишком любит все усложнять.

— Не заставляй меня объяснять! — вскинула подбородок я. — В общем, ты меня понял. Если что, спроси Арджуна, как я могу злиться!

Брендон поймал мой взгляд… И я поняла, что все делала правильно. Будто кто-то шторы открыл, и комнату просто затопило светом. Солнышко? Что в нем вообще такого особенного?

— Лестер, у тебя сейчас слюна начнет капать, — потешался надо мной Лекс.

— Вытру. А потом дам тебе по шее, — отозвалась я.

Александр только рассмеялся.

— Сперва доберись до моей шеи, Лестер. Или думаешь, я стану делать тебе делать поблажки из-за Брена?

Я только демонстративно фыркнула.

Вот только…

— Мальчики, а что, дядя Френсис действительно Темное Писание? — как привыкла, напрямик спросила я у Фелтонов.

Ну, то, чтобы любой ответ хоть что-то изменил в моем отношении к Брендону или Александру… Да если быть до конца честной, даже о дяде Френсисе я бы иначе думать не стала. То, что он порой может поступать жестоко, действуя в интересах семьи, я и так прекрасно знала. Просто хотелось знать все до конца.

Паук посмотрел на брата так, словно собирался убить и съесть его прямо здесь, не затягивая дела.

— А я-то тут причем? Может, это ты ей в порыве чувств наболтал! — тут же принялся отбалтываться Александр, не дожидаясь кары.

Чтобы Брендон — и что-то разболтал? Да такого даже быть не могло, просто потому, что не могло быть.

— Ага. Очень смешно, — процедил Брен, так и не выпустив моей руки.

Вот же…

— Да хватит вам. Я сама догадалась. Сама. Когда при мне Лекс заподозрил, что ты можешь быть уже не собой, а своим отцом. В общем, подумала немного…

Под двумя подозрительными взглядами мгновенно стало неуютно.

— Кому разболтала? — строго вопросил Брендон.

Вот за кого они меня принимают?

— Разумеется, никому! — возмущенно выпалила я и руку у Брендона отняла. — Ну я же не совсем идиотка.

Лекс точно хотел что-то сказать, но под взглядом старшего брата мгновенно передумал.

— То есть ни одной живой душе? — уточнил Брендон, посмотрев мне в глаза. — Даже Мэтьюсу ничего не сказала?

Я не совсем поняла, почему именно Мэтьюса вспомнил Паук, но кивнула.

— Никому и ничего. Могу поклясться.

Фелтон кивнул с очевидным облегчением.

— Молодец. Да, наш отец действительно… Темное Писание.

Оба парня замерли, словно ожидая моей реакции на такую новость. Наверное, стоило ужаснуться, запаниковать, ну, словом, повести себя как нормальный человек. Но ничего из перечисленного не входило в мои планы.

— Ну, теперь понятно, почему он бывает порой таким… ну, словом, немного старомодным, — пробормотала я.

— И все? — растеряно выдавил Александр.

Я пожала плечами.

— И все.

Ну, что уж поделать, если дядя Френсис вот такой? Поменять его все равно нельзя, остается только продолжать его любить — того дядюшку, который мне достался по воле судьбы.

Но хотя бы теперь понятно, с чего отца каждый раз так корежит, когда он сталкивается с дядей Френсисом, и почему папа то и дело называет его монстром. В целом, он даже не соврал — дядя Френ, выходит, и правда, тот еще монстр, но ничего, ему ведь можно.

— А остальные знают об этой… небольшой детали? — решила на всякий случай уточнить я. Ну, чтобы не проболтаться по глупости.

Фелтоны совершенно синхронно покачали головами.

— Даже не все из старших знают. Так что лучше помалкивай, Лестер, — строго напутствовал Лекс.

Помалкивать, так помалкивать.

— И вы хотите убедить кого-то, будто Темное Писание сменило тело? — уточнила я, хотя и так в целом сообразила, что задумали Фелтоны.

— Брен, кажется, у тебя проблемы. Она еще и умная. На нашу голову.

Паук тихо вздохнул.

— Умная, но еще такая дурочка. Никуда не лезь, слышишь, Джейн? Вообще никуда. Ходишь только с кем-то из наших. Сама и шагу не делаешь. И, конечно, даже не стоит рассчитывать на то, что можно сказать о…

Тут парень слегка замешкался и как будто смутился.

— О нас, — помогла я Брендону. — Конечно, я ничего никому не стану говорить. Но когда подойдет подходящий момент… учти, я сделаю так, чтобы узнал каждый человек в этом университете. И чтобы ни одна выдра даже не рискнула посмотреть в твою сторону.

А если посмотрит… Ну, я видела, как в старшей школе девчонки дрались за парня, и наверняка смогу расцарапать физиономию противнице и оттаскать за волосы. На всякий случай возьму пару уроков у Кэролайн и буду готова ко всему.

— Вот же… драконица, — обалдело прокомментировал Александр, а Брендон промолчал, но как-то очень уж спокойно, уютно, что ли.

Вообще, мой парень на удивление быстро смирился и с моим произволом, и с моими собственническими замашками. Тут поневоле начнешь нервничать, ведь Брен тот еще упрямый тип и так легко не сдается. Наверняка ведь что-то задумал, и это что-то мне вряд ли понравится.

К себе меня увел Александр, чтобы не привлекать лишнего внимания посторонних. Поцеловаться с Бреном на прощание не удалось: Лекс упорно игнорировал, а лезть к Пауку с нежностями при его прилипчивом младшем брате было как-то неловко.

— Мог бы и подождать за дверью, — буркнула я недовольно, пока мы с кузеном шли по коридору.

Тот хмыкнул.

— Вот еще. Чтобы потом твой папочка что-нибудь оторвал Брендону за то, что тот совратил его маленького ангелочка?

Я вспыхнула и попыталась ударить Лекса локтем в бок. Тот увернулся.

— Брендон никогда бы не позволил себе… — возмутилась я.

Бессовестный кузен кивнул.

— Он-то бы точно не стал.

Кажется, это был какой-то не очень приятный для меня намек.

— Ты что имеешь в виду, пошляк?!

Александр развел руками. Точно, пошляк. Мне хотелось еще много чего сказать этому совершенно бессовестному типу, но мы уже дошли до моей комнаты, и Лекс с чувством выполненного долга запихнул меня в комнату. Еще и со смехом.

Кэролайн удивленно посмотрела на меня, подняв глаза от какой-то книги. Наверняка опять чахнет над учебниками, такая же заучка, как и Брендон.

— Судя по выражению твоего лица, блеск принес свою пользу, — с удовлетворением протянула соседка. — Хотя было бы странно, если бы такая красивая и богатая девушка получила отказ.

Я только рукой махнула. От Брендона можно было и отказа ожидать, если бы только он сам не был влюблен в меня. Подозреваю, на него часто вешались и красивые, и богатые… Да и он сам не бедняк, не урод и не дурак.

— Спасибо за напутствие, Кэрри, — улыбнулась я девушке. — Мне действительно все удалось.

Из груди вырвался удовлетворенный вздох. Я сделала все, как нужно. И даже грозящие мне опасности как-то отступили на второй план.

— А твой отец одобрит того парня? — вдруг спросила меня Кэролайн.

И счастье исчезло, будто его и не было никогда.

Папа… папа не одобрит! Никогда не одобрит! Даже страшно предположить, какой скандал он устроит мне, Брендону и дяде Френсису, если узнает, что мы с Пауком решили встречаться. Ну, как решили… Я решила встречаться с Пауком.

— Вряд ли одобрит, — расстроенно вздохнула я.

Ладно, наверное, с этим потом как-нибудь справимся. К примеру, можно попросить тетю Катарину вступиться за нас, наверняка у нее найдутся подходящие слова, которые смогут убедить папу не переживать из-за моего романа с Брендоном.

— Но хоть парень-то надежный? — на всякий случай поинтересовалась у меня соседка.

Неужели тоже обо мне беспокоится?

Странно, но и Кэрри, и профессор Мэтьюс относились ко мне очень по-родственному, заботились, пытались оберегать.

— Самый надежный из всех, — рассмеялась я. — Не волнуйся об этом, когда я тебе все расскажу, ты наверняка скажешь, что я сделала правильный выбор.

Кэрри с задумчивым видом покачала головой.

— Но папа не одобрит, — протянула она и лукаво посмотрела на меня.

Я кивнула.

— Не одобрит.

Я ожидала, что Кэрри продолжит меня расспрашивать, но соседка быстро оставила меня в покое и вернулась к учебе. Удивительная тактичность.

— А ты сама с кем-то встречаешься? — тихо спросила я у Кэролайн.

Рыжая с удивлением посмотрела на меня.

— Что? Нет, ни с кем. Сложно найти кого-то достойного, кто бы еще и меня посчитал достойной.

Я с удивлением посмотрела на Кэролайн и промолчала. Интересно даже, кто мог посчитать кого-то вроде нее недостойной. Красивая, обаятельная, отлично учится. От такой девушки не придет в восторг только тот, кто помешан на длинной родословной и еще чем-то в этом роде. И все равно, сам дурак тогда.

Утром я подскочила с постели как на пружинах, готовая обнять весь мир. Потом, правда, вспомнила, что мне нельзя никому рассказывать, что мы с Брендоном пара, и настроение тут же вернулось к норме. Но следовало держаться и никому не выдать наш с Пауком секрет. Особенно нервировало то, что слова про очередь ко мне оказались пророческими, и стоило только местным парням переварить новость о моей обретенной свободе, как понеслись записочки, подарочки и прочие подачки, которыми пытаются обычно подкупить девушек.

— По-моему, все эти странные люди ходят довести меня до диатеза, — пробормотала я, сумев отбиться от коробки конфет. От одной. А было их и так уже пять.

Бель посмотрела на все это кондитерское великолепие и грустнела все больше. Сразу вспомнилась та давняя история, когда Паук ее планомерно откармливал сладким и к чему это привело.

— Открой кондитерский бизнес, дорогая, — рассмеялась Индира. — Одной тебе это не съесть. И, судя по тому, сколько даров тебе приносят, даже если мы всей семьей примемся помогать, все равно съесть это просто нереально.

Александр задумчиво посмотрел на лежащие возле меня коробки.

— Даже не думай мне это передаривать! — рявкнула Вайолет и с непримиримым видом сложила руки на груди.

Судя по досаде, мелькнувшей во взгляде кузена, такой план у него все-таки был.

Я посмотрела на стол, за которым расположился Брендон с его нынешней свитой. Ну, по крайней мере, никакой Эвелин рядом с ним действительно не было. И на том спасибо.

Приходилось буквально заставлять себя смотреть в сторону Паука как обычно, чтобы не показать, насколько наши отношения стали… другими. Брен тоже поглядывал в мою сторону, как и всегда, но ему не впервой прятать свои истинные чувства. Он практически три месяца свою любовь ко мне скрывал, что ему стоит сейчас лицо держать?

— Когда только Брен успокоится? — недовольно вздохнула Вайолет. — Ему не идет эта стая шакалов вокруг. Она портит его имидж.

Мне тоже так казалось. Все эти парни и девушки вокруг смотрели на Брендона Фелтона с действительно шакальим подобострастием, буквально в рот ему заглядывали. Наверняка Паука корежит от такого отношения.

— Хотел бы я знать, — с такой досадой отозвался Лекс, что даже я готова была поверить, будто Александр вообще не представляет, какая история приключилась с его старшим братом. — Он со мной и говорить-то отказывается.

А я-то глупая, думала, Лекс у нас не то чтобы недалекий, но все же на несколько порядков глупей и предсказуемой Брендона. Теперь впору извиняться перед кузеном, он оказался на поверку вполне себе полноценным Фелтоном со всеми вытекающими.

— И чем ты умудрился ему не угодить? — даже слегка озадачился Арджун.

Лекс сделал какой-то неопределенный жест.

— Видимо, тем, что вообще родился.

И, самое забавное, Александру все поверили и принялись с азартом обсуждать вздорный характер Брендона. Я тоже добавила пару замечаний от себя под недоуменным взглядом Солнышка. Вот и пусть мучается от неопределенности, а то ведь наверняка сам себе не одну конфетку выдал за то, что такой вот молодец и свел меня с Бреном. Кому-кому, а Арджуну не к лицу избыток самодовольства.

Когда с конфетами и цветами ко мне подошел Денли, я поняла, что мой мир никогда не станет прежним, но в руки себя взяла быстро. И подготовился-то как хорошо: я как-то говорила, что мне не нравятся охапки роз. Но они мне, и правда, не нравились, это веники с бордовыми бутонами. К белым розам в разумных количествах у меня неприязни не было, а вот об этом я помалкивала.

Денли узнал только о первой части моих пристрастий, так что решил преподнести душно пахнущие лилии, которым самое место на похоронах.

— Шоколад не ем, на лилии аллергия, с посторонними мужчинами общаюсь только после разрешения отца и в присутствии родственников мужского пола, — выпалила я скороговоркой.

Сразу стало легче, особенно когда разглядела озадаченность на физиономии Кертиса.

— Еще недавно ты не соблюдала эти правила, — ухмыльнулся этот мутный тип, вообще не смущаясь огромного количества моей родни под боком.

Сейчас никто не спешил прогонять чужака, только Брендон смотрел на него с настороженностью и неприязнью.

— Это бы период бунтарства, он закончился, — отмахнулась я.

Вайолет начала тихо хихикать, но Кертис и без этого намека, похоже, стал подозревать, что ему здесь не рады.

Но неужели же он настолько глупый, что решил подобраться ко мне после вчерашнего? Или следовало прямым текстом сказать «Я считаю тебя своим кузеном Джеффри Блейком, поэтому, пожалуйста, не подходи ко мне»? Чего Кертис вообще прицепился?

— Денли, исчезни, очень прошу, — нежно и, практически, ласково попросил Лекс пришлого. — Нуворишу не стоит даже думать о том, чтобы встречаться с аристократкой. Подари все это кому-то… своего уровня.

Остальные всем видом выражали солидарность Александру. А я поневоле вспомнила Кэролайн и ее слова о то, что не каждый посчитает ее достойной. Наверное, именно это она и имела в виду. Аристократы могли дружить с простолюдинами, но не более. Видимо, именно так этот мир и работал.

На мгновение Кертиса просто перекосило от злости, и в целом приятное лицо стало уродливой маской.

— Чего ради он вообще решил устроить это выступление? — озадаченно поинтересовалась Бель. — Или у папочки внезапно выросла прибыль?

Остальные попереглядывались и продолжили есть. Выходке Денли никто особого значения, кажется, не придал.

На занятиях я снова витала в облаках, но все-таки усилием воли удавалось возвращать себя на грешную землю, так что даже оставалась слабая надежда, что не все преподаватели станут меня ругать в конце дня. Но что поделать, если на ум шло только произошедшее вчера, и мозги грозились в любой момент превратиться в розовый сладкий кисель? Только бы к сессии отпустило, иначе папа точно не переживет, если его наследницу с позором выкинут из университета.

— Слушай, ты слишком уж довольная для девушки, которая рассталась со своим парнем, — в конце концов не выдержала и решилась добиться правды Мэг, которой не давало покоя мое изменившееся настроение.

Я рассмеялась.

— Ты не представляешь, какое это счастье — наконец стать свободной!

Маргарет мне, кажется, не поверила. Наверное, она была из тех, кто считал, что жизнь проходит мимо, если ты не заарканила какого-нибудь парня. Хотя… Я ведь тоже не решалась отказаться от Солнышка, опасаясь остаться одна, потому что «положено иметь парня».

— Ты точно сбрендила. Как ты могла упустить лучшего парня в университете?! Если не во всей стране…

Ну, конечно, самый умный, самый талантливый, сын ректора и все такое… А чем он настолько уж лучше Брендона? Только тем, что у него улыбка обаятельней, как по мне.

— Если начистоту, то я бросила Арджуна, а не он меня, — фыркнула я с видом полного превосходства. — И вообще, каждому свое. Мне вот Солнышко не подходит. А не найдется никого лучшего в Вессексе — отправлюсь путешествовать после получения диплома.

Мэг открыла рот… И закрыла его. Что бы ни собиралась однокурсница мне сказать, она очень быстро передумала. И, наверное, она посчитала меня совсем уж чокнутой. А заодно и все те студенты, которые вольно или невольно подслушали наш разговор.

Но может же позволить себе такие вот мысли наследница лорда Лестера, верно? А говорить, что самого лучшего парня я и так уже нашла, сейчас точно не стоит.

На обеде я отметила, что Кертис Денли не появился. Что стало тому причиной, мне было не очень интересно, но все же стало как-то неспокойно.

Лекс поймал мой взгляд, безмолвно спрашивая, что случилось. Я пожала плечами в ответ, не считая, будто стоит слишком сильно переживать из-за пропажи Денли. Ведь все, за кого стоит волноваться, сейчас здесь, в безопасности, у всех на виду.

Наскоро пообедав, я попросила, чтобы меня проводили к профессору Мэтьюсу. Хотелось переговорить с ним до того, как придут другие студенты. Показалось правильным рассказать преподавателю о наших с Брендоном отношением. Нет, Паук, конечно, не одобрит, но все-таки…

Но Брендон меня убьет. Кузены всем скопом довели меня, оставили у дверей и побежали по своим делам, но стоило мне взяться за ручку и чуть приоткрыть дверь, как я поняла, что профессор Мэтьюс не один.

— Сколько раз я просил тебя проявить хоть каплю благоразумия? — строго вопрошал преподаватель кого-то. Никакой привычной веселой иронии в голосе не было.

Я замерла перепуганным кроликом, не решаясь войти внутрь.

— Ты называешь трусость благоразумием? Как на тебя похоже, — отвечал незнакомец Мэтьюсу.

Хотя нет, я слышала этот голос и не раз. Вот только с чего бы этому парню вести такие беседы с профессором?..

— Чего ради ты решил рисковать всем, чтобы уничтожить Джейн Лестер? — задал вопрос профессор. — Что тебе даст это?

На душе заскребли кошки. Я ведь верила этому человеку! А теперь он обсуждает мою возможную смерть с Кертисом Денли!

— Я стану лордом Лестером! — твердо заявил Денли, и вот, честное слово, я не знала, плакать или смеяться.

Раздался тяжелый вздох.

— Ты слишком самонадеян. Как ты собираешься подтвердить сам факт своего родства с Лестерами? Ты с трудом докажешь даже то, что Блейк. А Лестером не признали даже отца. Убрать с пути наследницу ты, конечно, можешь, но в итоге останешься всего лишь Денли.

Только бы они не решили прямо сейчас прервать разговор. Если меня застанут за подслушиванием, могут и шею свернуть. В прямом смысле.

— Тебе просто нужна причина отступить! — выпалил Кертис. — Спрятался, как крыса, и носа не кажешь! Ты забыл о нашей крови, о нашем величии!

Профессор Мэтьюс… Или все же Дин Купер?.. Он тихо рассмеялся с явной злостью.

— Именно так тебе говорят те, кто надавал бездну всевозможных советов? Верно? Но опомнись, ты сын непризнанного бастарда. Тебя даже нет в очереди к титулу лорда. Если ты не введен в род, ни один артефакт тебя не примет. Хочешь оказаться слабой картой, которая первым делом улетит в отбой?

Я вся обратилась в слух, мелко дрожа от напряжения.

Бежать или остаться? Остаться или бежать? Вот это вопрос века…

— А ты хочешь довольствоваться прозябанием?! Твое право, можешь лизать руки обретенным родственникам! Может от их щедрот тебе и перепадет какой кусок. А я — Лестер! И я не позволю никому унижать себя.

Кажется, вот теперь точно пора бежать. Я поспешно метнулась за угол и для надежности заскочила в первую попавшуюся на пути аудиторию, наплевав на то, кто там находится. Все равно перемена. Студенты, кажется, целители, посмотрели на меня ошалело, но ничего не сказали. Вот и славно.

Только как теперь идти к Мэтьюсу?

Господи, я ведь ему столько всего нарассказывала, стольким делилась… И что теперь?! Он не просто чужак, он опасный чужак! Его чокнутый младший братец страстно желает меня убить, а самому Мэтьюсу на это глубоко плевать, только бы драгоценный Джеффри не рисковал…

Я вышла в коридор и дрожащими руками набрала с третьей попытки сообщение Брендону «Денли действительно Джеффри. Мэтьюс его брат. Джеффри хочет меня убить».

Ответ пришел через секунду.

«Цела?»

«Да. У меня сейчас лекция у Мэтьюса. Что делать?»

«Учиться».

Я даже икнула от неожиданности. Мэтьюс — Дин Купер, он ведь… А Брендону как будто наплевать!

«Но я его боюсь!»

«Поздно спохватилась. Иди и учись, лентяйка, иначе твоему отцу пожалуюсь».

Я несколько секунд пялилась в экран, пытаясь переварить слова Брендона. Ну… Действительно, вряд ли дорогой кузен сделает мне что-то при таком скоплении народа. И да, я часто встречалась наедине с Мэтьюсом, в первый день даже по замковой стене с ним гуляла. Помню, с какими лицами к нам парни прибежали… Точно! Брендон уже тогда знал! И, как всегда, мне ничего не сказал! Вот же человек…

«Я потом с тобой поговорю», — послала я напоследок и побрела к аудитории.

Вот, кажется, на самом деле ничего не изменилось, ну, вообще ничего. Я все та же, Мэтьюс все тот же, но теперь даже смотреть в его сторону не получалось. Я испытывала практически омерзение и толику страха к тому же. А ведь относилась к этому человеку едва ли не как к члену семьи.

Смешно, он, кажется, и так член моей семьи. Только я этому вообще не рада. Вот ни капли.

А ведь фамильное сходство налицо. Черты лица якобы просто представителя среднего класса Николаса Мэтьюса буквально кричат о том, что в его родословной наследили аристократы, слишком уж «породистой» выглядит физиономия вечного весельчака и балагура. Почему этого никто не заметил?

Хотя нет, Брендон заметил. Он ведь уже раньше говорил, что знает, кто именно Дин Купер, но у него нет доказательств, а объяснять голословно он не хочет. А ведь, если подумать, Паук на всеми обожаемого профессора Мэтьюса рычал еще летом, постоянно повторяя, что не доверят преподавателю.

И вот почему к Брену вечно никто не прислушивается?!

Держаться с преподавателем как обычно не удалось, думаю, и сам Мэтьюс, и все студенты точно заподозрили, что со мной что-то не так.

— Дженни, какие-то проблемы? — спросил меня преподаватель, когда я собирала сумку после занятия.

Хотелось сбежать как можно быстрей, но как назло я собиралась дольше обычного.

— Нет, — поспешно отозвалась я, скидывая ручки с такой скоростью, что странно, как они еще не взлетели.

— Джейн? — кажется, ничего не понимал уже мой драгоценный и изворотливый кузен.

— Простите, профессор, мне пора, — выпалила я, вылетая за дверь так, будто от пожара убегала.

Нет-нет, больше я не поддамся на показную доброту и не позволю себя обмануть! Пусть я и наивная, но все-таки не настолько!

За дверью меня поджидал Лекс, лениво подпирая стену.

— В норме? — спросил он меня.

— В норме, — выдохнула я, успокаиваясь.

Конечно, я предпочла бы сейчас другого Фелтона, желательно дядю Френсиса, он-то гарантированно сможет дать отпор Мэтьюсу, но и Лекс — это уже лучше, чем ничего.

Следом за мной вышел в коридор и преподаватель.

— Дженни, — начал было он, но напоролся взглядом на моего кузена. Тот смотрел серьезно, как пчела, прикидывающая, куда лучше ужалить.

— Здравствуйте, профессор Мэтьюс, — подал голос Лекс.

На мгновение преподаватель нахмурился.

— Добрый день, Александр. Что же, мне пора. Дела.

Только когда мужчина ушел, я смогла расслабиться.

— Что с тобой не так? — вроде бы не понял сути случившегося Лекс.

Я передернула плечами. Такое в коридоре лучше не обсуждать.

— Потом расскажу. Спасибо, что пришел, — вяло улыбнулась я кузену. — Проводи меня до комнаты, пожалуйста. Что-то мне теперь совсем неуютно ходить по замку без сопровождения.

Скорей бы уже дядя Френсис разобрался со всем этим безумием, и все виновные получили заслуженное наказание, пусть даже и жестокое. Когда тебя раз за разом обманывают и пытаются убить, как-то постепенно теряешь всякие зачатки милосердия и любви к ближнему.

— Потом так потом, — вздохнул явно расстроенный Лекс. — Сразу понятно, кто на тебя повлиял. Мой братец тоже без причины слова не выдаст.

Все верно, слишком разговорчивым моего парня назвать не может никто.

— Это плохо? — осведомилась я у кузена.

Тот ненадолго призадумался.

— Пожалуй, нет.

Отвел меня кузен не ко мне в комнату, а в библиотеку, где уже окопалась вся банда. Брендона не было рядом с остальными, но я прекрасно ощущала, что он находился где-то в дальнем углу, притаившись за стеллажами. От одного его присутствия становилось спокойней.

— Я могла бы и в комнате позаниматься, — проворчала я, садясь за стол рядом с Вайолет. — У меня практически все материалы есть в электронном виде.

День оказался для меня чересчур уж насыщенным, и хотелось немного передохнуть, а, может, и вовсе махнуть рукой на домашнее задание. В конце концов, не учебой единой, а чувствовала я себя действительно неважно.

— Хватит уже замуровываться в комнате как старушка, — фыркнула Бель, пододвигая ко мне бутылку с соком.

Я посмотрела на нее так, словно на этикетке было написано «Яд».

— Лично купила и не спускала глаз, — отрапортовала блондинка. — Так что никаких неожиданностей, честное слово.

И все равно как-то не хотелось пить предложенное. Одного раза мне хватило, чтобы научиться осторожности. Так что за сок я поблагодарила и даже открыла бутылку, но не сделала ни единого глотка.

Пришлось корпеть над учебниками, старательно вгрызаясь в тот самый пресловутый гранит, который так и норовил застрять в горле. Никогда мне не стать по-настоящему старательной студенткой, лень упорно не пускает.

Пискнул телефон, сообщая о сообщении, и на меня тут же уставилась своими совиными глазами возмущенная до глубины души библиотекарь. Я смутилась и поспешно отключила звук, а потом полезла проверять сообщение.

«Все в порядке?»

Брендон. Переживает все-таки. И это чертовски приятно, когда твой парень заботится о тебе постоянно, а не по какому-то только ему известному графику, как это было с Арджуном. Хотя, подозреваю, он-то не считал, что мы с ним встречаемся. Так, часть хитроумного плана, пыль в глаза, а никак не отношения.

«В полном», — быстро набрала я ответ, отправила его и принялась демонстративно корпеть над учебниками и конспектами, пока девочки ничего не заподозрили.

Солнышко так и так обо все догадался и теперь довольно улыбался, даже не пытаясь скрывать своего торжества. Засветить кузену стулом захотелось особенно сильно, практически нестерпимо.

Но все мои злобствования по поводу Арджуна мгновенно исчезли, стоило только в библиотеку войти министру Ларсону. Да я едва заикаться не начала, честное слово! Что делать в библиотеке министру образования? Ну, в аудиториях, ну в кабинете у ректора, но сюда его какая нелегкая принесла?!

— Добрый вечер, молодые люди, — торжественно провозгласил мужчина, оглядываясь.

Впрочем, я почти ни капли не сомневалась в том, что чиновник явился сюда конкретно ради нашей компании. Больше незачем, только толпа наследников старейших и богатейших родов Вессекса могла представлять хоть какой-то интерес для мистера Ларсона.

— Добрый вечер, сэр, — нестройным хором отозвались мы на приветствие министра образования, отрываясь от своих дел.

Вроде бы все улыбались знакомому искренне, но ведь не могли же все считать, будто он заявился к нам сугубо из интереса к нашей судьбе? Даже если Вайолет или Бель мало что знают об этой мутной истории, они точно не настолько наивны.

— Как я вижу, старательно учитесь, — тоном доброго дядюшки произнес министр.

— Да, сэр, — на этот раз ответил за всех разом Солнышко.

Остальные мило улыбались и изображали из себя благовоспитанных деток уважаемых родителей.

— А где же Брендон? — спросил Ларсон.

— Здесь, — отозвался из своего убежища Брендон и явил себя народу.

Выглядел он все также королем мира и душой компании, широко и довольно улыбаясь всем и каждому. Если так в молодости держался дядя Френсис… Ну, ладно, я все-таки могу понять тетю Катарину, но все-таки сам Брендон куда интересней, этакое благородная мрачность непонятого героя.

— А почему же не рядом с родственниками? — удивился Ларсон так, словно торчать рядом с нами было святой обязанностью Паука.

Фелтон так не считал.

— Они слишком шумные, мешают готовиться, — ответил с усмешкой Брен, — совершенно невозможно заниматься с полной отдачей.

Банда захихикала и зашепталась.

— Ну да, кузен у нас элита среди элиты, рядом ему даже умные мысли в голову не идут, — протянула Аннабель, кокетливо накручивая на палец золотой локон. — Нам никогда не нагнать его по уму и одаренности.

Брендон рассмеялся и парировал:

— Старайся больше, Бель. Хватит вечно причитать на обочине, попробуй хоть немного двигаться вперед.

Теперь рассмеялись уже и Лео с Валом, а потом и Ви. Аннабель слегка покраснела и высокомерно хмыкнула.

— Несомненно, Аннабель также добьется в жизни большого успеха, — примирительно произнес Ларсон.

Всем было известно, что при всем своем уме Бель она все-таки в первую очередь делала ставку именно на удачное замужество. Ну, это разумно при ее удивительной красоте и положении в обществе, да и вряд ли мистер Стоцци поскупится на приданое дочери… Но делиться всем этим с посторонним никто не собирался.

— Я тоже так считаю, — согласилась Аннабель.

— Брендон, я хотел бы пообщаться с тобой по поводу стажировки на каникулах. Такому старательному студенту нужно постоянно добиваться новых успехов.

Тут на министра уставились все, даже библиотекарь. Видимо, не в порядке вещей было предлагать такое третьекурснику.

— Благодарю вас, сэр, но в самое ближайшее время я собираюсь перебраться в Авзонию, так что этот разговор не имеет никакого смысла.