Инфильтратор

Глава шестая О небе

— Мне не нравится сама идея и я не вижу даже предпосылок для адекватного плана, — вздохнул Бугай.

— Так ты бы его прослушал вначале, а потом делал выводы, — резонно отметил Зеро.

— Хорошо, я слушаю, — ради этого Бугай даже повернул голову в его сторону и уставился на него вопросительно.

— Для начала, нам нужен адекватный пилот, а лучше сразу два, — начал Зеро. — Далее мы направляемся в Энгельс, где я видел лёгкий военно-транспортный Ил-112В. Много места не нужно, поэтому основную часть грузового отсека мы выделим под топливные баки, ну или модернизируем движки, я примерно представляю как, это даже не потребует слишком много материалов…

— Это если их будешь модернизировать ты, — поправила его Юлия.

— Да я с радостью! — заверил её Зеро. — Но не будем отвлекаться на мелкие детали. Далее, в два прыжка, достигаем запада Китая, пролетаем запад и садимся где-нибудь в Шанхае, уничтожаем всё живое на аэродроме, а далее…

— Слишком много чего может пойти не так уже на этом этапе, — прервал его Бугай. — Шанхай — это самый густонаселённый город Китая. Нас просто сомнут. Нет такого оружия, которое будет способно защитить нас от километровых очередей немертвых, жаждущих отведать нашего мяса. Нет, в Китай лучше вообще не соваться. Неужели нет более реалистичных целей?

— Хорошо, — кивнул Зеро. — Тогда — Москва. Или лучше Ереван. Остальные города России бомбил Центр, там что-то серьёзное придётся с факелами искать по окрестностям. То есть долго, муторно и не менее опасно. А в Москве мы просто пощиплем чуть-чуть по окраинам, по семечку, по зёрнышку…

— Хорошо, Москва выглядит более реалистично, — кивнул Бугай. — Но кто-то должен будет остаться здесь, чтобы отслеживать телодвижения Доктора и докладывать о любых изменениях.

— Евгения! — обеими руками, как новую флагманскую модель Нокии ткнул Зеро в Евгению. — Она в принципе не против просто посидеть дома и ничего не делать. Я тут недавно соорудил гарнитуру, которая позволит ей отслеживать любую активность радио в режиме нон-стоп без перерывов и выходных.

— Ладно, годится, — снова кивнул Бугай. — А где ты предлагаешь найти пилотов? Они на деревьях не родятся.

— Есть одно местечко, куда я предлагаю тебе съездить завтра же, — Зеро открыл приложение 4Give. — Вот!

Он поднёс телефон поближе к Бугаю.

— Село Бедовое? — не понял тот.

— Гражданские об этом не знали, но исторически недавно, где-то с момента очередного серьёзного похолодания отношений с Западом, Лутин начал проект строительства новых бомбоубежищ, — начал объяснение Зеро. — А также строительства новых авиабаз и вообще развертывания новых подразделений и восстановления старых. Для будущей войны нужна была большая и боеспособная армия. И одна из таких авиабаз есть рядом с этим селом Бедовым. Она настолько новая, что её даже не успели внести на карты 4Give. И мы с ребятами, когда ехали в ваши благословенные края, проезжали мимо этого самого села, а также успели пообщаться с обитателями функционирующего бомбоубежища, где обитает сейчас около пятисот человек, среди которых есть квалифицированные пилоты.

— Они с Центром? — уточнил Бугай, не желавший как-то светиться перед этой непонятной организацией.

— Точно нет, — уверенно ответил Зеро. — Дальняя связь у них не функционировала, ловили что-то только на ближней дистанции. Мы их переговоры-то уловили чисто случайно. Как сказал нам Дмитрий, их связист, не довезли в бомбоубежище антенну, а так бы они общались со всей Россией. Но не повезло. А может и наоборот, повезло. В Центре сидят очень неоднозначные дяди и, скорее всего, тёти.

— Предлагаешь ворваться туда и похитить несколько пилотов? — предположила Юлия.

— Зачем? — недоуменно спросил Зеро. — Мы что, не умеем договариваться? Они точно захотят немного еды, оружия или топлива, ведь так? Д — дипломатия!

— Может сработать, — согласился Бугай. — К тому же, можно сделать предложение, от которого они едва ли будут способны отказаться.

— И это тоже! Пара-тройка пилотов-профи в нашем клубе, думаю, не помешает, — Зеро горделиво подбоченился. — Хорошо придумал?

— С Китаем ты, конечно, махнул, а так план имеет право на жизнь, — Бугай прислушался к ощущениям.

Боль ослабла до минимального уровня, оставив большую часть тела. Остался 1 % до завершения «эволюции».

Он прикинул, что до Бедового недалеко, около пятисот километров.

— Выезжаем через пару дней, — решил Бугай.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Зеро.

— А-а-а-а! Мои руки!!! — пришла в себя Евгения.

— И ноги, — добавил Зеро. — Ничего страшного, отрастут.

— А-а-а!!! — продолжила вопить Евгения.

— Технология несколько неотработанная, но мы работаем над этим, — извиняющимся тоном сказал Бугай. — Зато ты теперь практически одна из нас.

Зеро взял со столика бутылку для фитнес-коктейлей, содержащую какую-то густую серую жидкость, выдвинул трубку и приложил ко рту Евгении.

— Пей, это поможет быстрее прийти в норму, — произнёс он.

Евгения, у которой с ним установилось некое подобие доверительных отношений, присосалась к трубке и начала пить. Постепенно она успокоилась и перестала корчиться в паническом приступе.

— Всё, думаю, на сегодня достаточно, — решил Бугай. — Далее ты остаёшься на попечении Леры, она имеет опыт по уходу за людьми в подобном состоянии, а мы с Зеро и Юлией съездим в одно местечко.

— Долго они будут отрастать? — уже спокойно спросила Евгения.

Кожа её побледнела, покрылась паутиной из чёрных жил, глаза тронулись белой плёнкой, характерной для покойников. Это примабактерия избавилась от всего «лишнего», направив все ресурсы организма на самое важное: поддержание максимального уровня боевой эффективности. Кровь — это слабое место для любого живого существа, поэтому примабактерия замедлила сердцебиение до практически полной остановки и заменила кровяные клетки на нечто более эффективное. Мышцы живого человека имеют очень много ограничений, поэтому примабактерия насытила их видоизменённым билирубином, взявшим на себя ряд важных функций. Кости живого человека обладают относительно высокой хрупкостью, поэтому примабактерия усовершенствовала их по древнему, доисторическому шаблону, превратив в нечто взрывоустойчивое и пуленепробиваемое. С каждым днём прочность костей будет расти, чем старше будет немертвый хронологически и чем лучше он всё это время будет питаться, тем прочнее будут его кости. Органы живого человека тоже не лишены недостатков, поэтому примабактерия видоизменила их, добавила к каждому дублёров, например, печень немертвого взяла на себя эндокринную, кроветворную и кровеносную функцию, причём с таким КПД, о котором живой организм может только мечтать. Сердце, наиболее очевидное уязвимое место живого человека, в вопросе снабжения организма кровью перешло на второстепенную роль, обретя функции лимфатической системы, поэтому даже полное разрушение сердца не приведёт к немедленной гибели немертвого. И в целом, чтобы надёжно его уничтожить следует бить по комплексу органов в целом, а не в какие-то конкретные места, за исключением, разумеется, головного мозга. И то, повреждение большей части головного мозга не приведёт к мгновенной гибели немёртвого, потому что взаимное дублирование происходит и в отделах мозга. Всё, что есть в организме немёртвого нацелено на максимальное сохранение функциональности несмотря на травмы. Правда, мозг, в случае с сообществом Бугая, отстаёт от всего остального организма, в основном по причине нарушения процесса преобразования физическим вмешательством в лобную долю, с которой всё, согласно протоколу действия примабактерии, начинается.

Тем не менее, процедура, которую прошла Евгения, многократно увеличила её шансы на выживание в жестоком и беспощадном окружающем мире. Пусть и очень высокой ценой.

— Доктор и его команда двинулись в город и ставят ловушки, — сообщила Бугаю Евгения. — Лера жалуется, что попала в одну и лишилась ноги.

— С ней всё в порядке? — обеспокоенно спросил Бугай.

— Ноет, что это очень больно, но говорит, что справится с потерей, — ответила Евгения. — Жалуется, что они усеяли своими ловушками несколько улиц до состояния непроходимости.

— Отличный ход, — оценил Бугай. — Продолжайте наблюдение.

— Принято, — ответила Евгения и отключила связь.

Бугай снял гарнитуру, которую неделю назад смастерил Зеро, а затем окинул взглядом заброшенное село: деревянные дома, шиферные крыши, вымершие и заваленные снегом палисадники с покосившимися оградами, ржавеющие на улице автомобили и сельхозтехника. Окна в домах большей частью относительно целые, в сами дома никто не лез, видимо, жители вовремя эвакуировались в бомбоубежище или в этих домах уже давно никто не жил. Ранговые немёртвые никогда не тратят время на заброшенные места. Они каким-то образом понимают, что в каких-то местах есть чем поживиться, а где-то совершенно нечего ловить. Буквально.

— Вон тот холм — это и есть бомбоубежище, — Зеро указал на расположившийся вдалеке приметный холм, единственный в округе.

— Его что, специально насыпали? — удивился Бугай.

— Едва ли, — с сомнением ответил Зеро. — Но от УПСов и не такого можно ждать.

— Думаешь, УПСы потянули абсолютно все проекты по стране? — с сомнением спросила Юлия.

Управление проектного строительства — динозавр из советских времён, который успешно пережил неразбериху 90-х, а в конце 10-х годов получил госзаказ на самую масштабную стройку в истории Российской Федерации. Все бомбоубежища в крупных городах были реанимированы и переоснащены, а новые возведены по последнему слову техники. Бункер, в котором сейчас прячется Доктор и его команда — это один из подобных подземных монстров, нацеленных на сохранение максимального числа выживших. К сожалению для тех, кто проектировал бомбоубежища, удар был нанесён не с неба, а в самое сердце, в людей. Большая часть бомбоубежищ сейчас пустует, потенциальные обитатели просто не успели добраться до них. А с учётом того, что подавляющее большинство людей о них банально не знало…

— Они и на большее были способны, — усмехнулся Зеро. — Вот, кстати, предлагаю обдумать мысль о том, чтобы найти одно такое незанятое и заселиться в него. Наш бетонный саркофаг тоже неплох, но мы и половины не знаем из того, что следовало бы знать любому строителю укреплённых убежищ. У УПСов был опыт десятилетий строительства бомбоубежищ при СССР, а затем и при РФ.

— Нет, бомбоубежища не подходят, — покачал головой Бугай, а увидев немой вопрос, продолжил. — Самое лучшее убежище — то, про которое никто не знает. У того же Центра есть координаты всех бомбоубежищ, уверен, у былых власть имущих тоже могли сохраниться их координаты. Будет неприятно, если в один не очень прекрасный день кто-то заявится к занятому нами бомбоубежищу с целью поживиться запасами.

— Тоже верно, — согласился Зеро. — Ну что, пойдём?

— Хватай сумки, — Бугай передал ему тяжеленные баулы с консервированной едой и боеприпасами.

Они взяли шесть сумок и направились к холму. Проехать туда на ФРГ-шном минивэне, который они нашли в городе и реанимировали специально для этой поездки, невозможно, потому что кто-то нарыл вокруг холма кучу траншей и напихал туда разного металлолома.

Немёртвых поблизости видно не было, но вокруг хватало их костей. Кто-то их убивал, причём с помощью пулевого оружия, а их собратья не давали мясу пропасть зря.

— Очевидно, что ребята время от времени выходят из своего убежища, — Зеро прокомментировал повисший на торчащих из бетонных обломков арматурах костяк твари ранга третьего-четвёртого.

Бугаю бросилось в глаза наличие функционирующих камер наблюдения над бетонной аркой входа. Объектив одной из них следил за приближением незваных пришельцев.

— Объект 24-ЯУ, — Зеро включил рацию и выставил нужную частоту. — Объект 24-ЯУ, как слышно, приём.

Найти вход было непростой задачей, но, как ни странно, в этом помог характер расположения траншей. УПСы прекрасно разбирались в методиках маскировки входов в свои убежища на местности.

Они встали перед обнаруженной стальной гермодверью и положили на покрытый тонким слоем снега серый бетонный пол баулы с провиантом.

— Объект 24-ЯУ, мы пришли с миром, — снова проговорил в рацию Зеро. — Я проезжал мимо вас относительно недавно. Вы, наверное, помните, меня зовут Зеро, я общался на этой частоте с Вадимом и Александрой.

— Кто это с тобой, Зеро? — прошипела рация.

— Это мои новые друзья, — ответил Зеро. — Вадим, это ты?

— Чего вы хотите? — спросил голос из рации.

— Мы тут еды и патронов принесли, в качестве жеста доброй воли, — сообщил Зеро. — Хотелось бы договориться о взаимовыгодном сотрудничестве.

Минут двадцать ничего не происходило. Выла метелица, видимость была прекрасной: вдалеке высилась водонапорная башня села Бедовое. Само село отсюда видно не было, потому что вход располагался у подножия холма, что создавало этакий ландшафтный скат, густо обросший старыми тополями, ныне находящимися в вынужденной зимней спячке, вызванной внезапной зимой.

— Проходите, — раздалось из рации. — Руки к оружию не приближать.

Дверь с шипением отворилась и открыла вид на полутьму входного ангара.

Как только они вошли, их сразу же оцепила группа из двадцати трёх вооружённых людей в костюмах химзащиты.

— Кто из вас Зеро? — подошёл к ним один из них. — Почему без химзащиты?

— Это я, — отозвался Зеро, опустив на землю баулы. — Оу-оу-оу! Полегче! Это всего лишь еда! А про химзащиту… Бессмысленно париться о будущем раке, если жизнь каждый день на волоске.

На самом деле они просто не нуждались в защите от радиации, потому что пассивная регенерация прекрасно справлялась с заражённой пылью, проникающей в их многофункциональные лёгкие.

— Что-то верное в этом есть, но всё равно странно, — хмыкнул мужик в противогазе с запотевшими стёклами. — О каком сотрудничестве вы хотели поговорить?

На фоне за их спинами закрылась гермодверь.

— Сначала я скажу, что мы можем предложить, а затем что мы хотим взамен, — начал Зеро. — Спокойно, я просто открою баулы.

Он медленно расстегнул молнии на сумках и показал запакованные в герметичные упаковки армейские сухие пайки и обычные консервные банки.

— Всё не заражённое, герметичное, помыть как следует и можно есть, — презентовал он принесённое. — Вон в том бауле у Сергея около шестидесяти литров алкоголя, с заводскими печатями, готового к употреблению. А вот тут четыре тысячи патронов 5,45×39 миллиметров. Здесь тысяча 7,62×54 миллиметра, а вот в этом три тысячи 9×18 миллиметров. В качестве бонуса идёт тридцать килограмм чешуек от мертвецов. Прекрасно подходят для создания брони и защитной экипировки.

— Что вы хотите за всё это? — поинтересовался мужик, который так и не представился.

— Нам нужно два пилота для военно-транспортного самолёта, — ответил Зеро. — Условия труда предлагаем отличные: трёхразовое питание, просторные личные комнаты с возможностью расширения в будущем, достойная доля в трофеях, а также почёт и уважение. Ну и работа по профилю.

— А что мешает кончить вас и отнять всё это? — поинтересовался один из людей с нагловатым голосом.

— Ну, во-первых, это аванс, — вступил в разговор Бугай. — Вторая половина будет передана по завершению сделки. А во-вторых, мы не одни. Если мы не вернёмся, убежище будет вскрыто, а все его обитатели обязательно уничтожены. И это принципиальная позиция. Но мы здесь не за этим. Мы не угрожать сюда пришли, а договариваться. Наше сообщество довольно сильно, настолько, что нам требуются пилоты для выполнения особого задания.

— Задания? — снова хмыкнул мужик. — Так вы хотите арендовать пилотов?

Бугай понял главное: пилоты у них есть.

— Нет, полноценный переход в наше сообщество, условия уже озвучил Зеро, — покачал головой Бугай. — Ты старший? Могу я узнать, как тебя зовут?

— Аркадий Лиственников, — представился мужик в запотевшем противогазе. — Но среди подчинённых известен по позывному Караван. А ты?

— Савченко Сергей, но более известен как Бугай, — представился Бугай в ответ.

— Оно и видно… — покивал Караван, окинув его взглядом. — Пройдёмте, у нас дальше дезактивационная, пообедаем и обстоятельно поговорим внутри.

— Вот это я понимаю — деловой разговор, — улыбнулся Зеро.

Пришлось намочить одежду, но после дезактивационной обнаружились кабинки для переодевания, где они быстро сменили мокрую одежду на стандартные комбинезоны. Опасности Бугай не чувствовал, потому что в таких замкнутых помещениях они могут реализовать все свои преимущества. Это в открытом поле компетентный человек с автоматом может уничтожить Бугая, если знает, конечно, с кем имеет дело, но в бомбоубежище, где коридоры длиной максимум по пятьдесят метров, шансов на успех у вооружённых огнестрелом людей практически нет.

— Итак, кто вы и откуда? — в столовой, где их начали кормить перловой кашей, спросил Караван.

— Зеро — из военных, — ответил Бугай, пережевав порцию перловки с тушёным мясом. — Я работал в сфере утилизации отходов, а Юлия в строительстве. Судьба свела нас вместе, теперь вместе и выживаем.

— Понятно, — Караван опёрся об стол. — Есть у нас бывшие пилоты. Только того, что вы предлагаете, недостаточно.

— Сколько нужно? — безразличным тоном спросил Бугай.

— Нет, еда и патроны — это хорошо, — Караван достал сигарету из пачки на столе и подкурил её зажигалкой Зиппо. — Чешуя тоже отлично, но люди сейчас намного ценнее.

— Тогда чего вы хотите? — задал вопрос Бугай.

— Я так понимаю, вы неплохо выживаете снаружи, многие из наших и недели не протянут на поверхности, — начал Караван. — Есть у нас проблема, которая по ночам повадилась копать под холм. Лучше сказать проблемы. Группа жмуров, сильные и хитрые. Очень хотят внутрь. Вот если вы добавите устранение этой проблемы ко всему, что предлагаете, тогда будет вам два пилота. Но для начала давайте познакомимся с нашими пилотами. Валера, зови ребят!

Пилоты уже сидели в столовой и обедали. Они просто взяли свои подносы и сели за их стол. Бугай сначала намазал масло на ржаной хлеб и только затем окинул четверых потенциальных членов их сообщества взглядом.

Возрастом они от тридцати до пятидесяти. Самый старый из них, усатый седой мужик в полевой военной форме от кутюрье Мондашкина, смотрел на Бугая внимательно и тоже делал какие-то свои выводы.

— Физиономия у тебя какая-то бандитская, — произнёс он.

— Сейчас у всех такие, — пожал плечами Бугай.

— Сергеем Михалычем Бирючиным меня зовут, — представился мужик и протянул руку.

— Тёзки, — ответил на рукопожатие Бугай. — Но зовут Бугаем.

— Оно и видно… — точно как Караван ответил Сергей Михалыч. — Тогда меня зови Колосом, позывной такой. А вот этот, как понимаю, из бандерлогов[2]?

— Ты, вижу, службу понюхал, раз на глаз нашего брата определяешь, — усмехнулся Зеро.

— Три командировки в Чечню, — ответил Колос ничего не выражающим голосом. — Повидал всяких. Так какие условия, Бугай?

— Зеро вашему шефу всё озвучивал, но я повторю: полное обеспечение, трёхразовое питание, личная комната с перспективами, доля в добыче не менее 20 % каждому участнику рейда, почёт и уважение, а также периодическая работа по профессии, — перечислил Бугай. — Переход насовсем, договор заключаем бессрочный, но с правом разрыва от обеих сторон не раньше, чем через полгода.

— А бабы есть? — заинтересованно спросил один из этого квартета, белобрысый парень лет тридцати.

— У нас сообщество, а не бордель, поэтому «баб», в том контексте, чтобы безвозмездно пользоваться ими для удовлетворения своих потребностей, нет, — ответил Бугай честно. — С другой стороны, сообщество расширяется, в будущем участников будет больше, но никаких гарантий касательно «баб».

Он не стал говорить, что бесправных женщин для «внутреннего пользования» в их сообществе не предполагается совсем, потому что кодекс джентльмена это прямо запрещает.

— Эх, блин… — протянул белобрысый разочарованно.

— А здесь у тебя с бабами раздолье, да? — выговорил ему Колос. — Ты, Бугай, на этого ухаря не слушай, мы люди приличные. Проблем не создаём.

— И что за аппарат? Не Ан-12, надеюсь? — задал конструктивный вопрос мужик лет сорока.

— Ил-112В, — ответил Зеро.

— Ох… — выдохнул четвёртый пилот, черноволосый и кареглазый парень слегка азиатской наружности лет тридцати, обладающий пулевым шрамом на левой щеке, до этого молчавший. — Мечта, а не самолёт. Правда, я на нём никогда не летал.

— Это не большая проблема, уровни поднимем, навыки подтянем, — Бугай пренебрежительно махнул рукой. — Тут дело в принципиальном согласии на переход в наше сообщество.

— Знаешь, под землёй торчать — хорошего мало, — признался Колос. — Я в деле.

— Хорошо, — кивнул Бугай. — Теперь второй.

Остальные трое молча смотрели в свои подносы. Думали.

— Ну вы чё, зассали что ли? — неодобрительно посмотрел на них Колос. — Или по небу не скучаете?

— А, знаешь, хрен с ним! — решился четвёртый пилот, с пулевым шрамом. — Татарином меня все зовут, но по паспорту Алексей Бузинин.

— Вот и хорошо, — кивнул Бугай. — Мы сейчас отправимся кое-что сделать для вашего сообщества, а как вернёмся сразу поедем в наши края.

Из столовой группу Бугая сопроводили в кабинет Каравана.

— Так, вы ребята серьёзные, по вам видно, — Караван развалился в кресле и снова закурил. — Поэтому просто дам вам информацию о противнике, а вы уже сами решайте: группа из десяти жмуров, ранги разные, но где-то в интервале от третьего до пятого, очень странные. Организованные какие-то и ещё, как говорят, с человеком.

— С человеком? — переспросил Бугай.

— Да не, что-то я нагнетать начал, надо освежиться, — Караван потушил сигарету в пепельнице и достал из стола бутылку водки со стаканам. — Это операторы дрона болтают, вроде как человек со жмуриками ходит. Они его не трогают, но будто бы слушаются. Записи, как понимаете, нет. Байка, скорее всего. Главное, они засели в деревне Болхуны, в здании закрытого в незапамятные времена стекольного завода. Дронами мы отследили их путь до цехов, а внутри что да как, сами понимаете, не смотрели.

Караван залпом выпил полный стакан «Столичной».

— Кхек, — нюхнул он рукав формы. — Ну что, берётесь?

— Берёмся, — кивнул Бугай, сверившись с картой в телефоне. — Завтра будут результаты.