Инфильтратор

Глава двадцать пятая Диктат нездравого смысла

— Да нам всё равно, как ты дышишь, — махнул рукой Андрей Степанович. — Если не отобьёмся от людей Капитана — нам не жить.

— Хорошо, — кивнул я. — Помогу отбиться. Сколько их, насколько далеко вы оторвались и как хорошо они вооружены?

— Их не меньше пяти человек, вооружены автоматическим оружием, мы почти не оторвались, где-то через двадцать-тридцать минут и они будут здесь, — ответил Игорь. — А ещё есть Белые.

— А с ними Краснов и Колчак? — усмехнулся я.

— Это не шутки, — серьёзно ответил Степаныч. — Белые — мертвецы, полностью покрытые белой бронёй, они умнее своих предшественников и адаптированы к текущим погодным условиям. Правда, плохо различают неподвижные белые объекты на снегу, но этим же грешим и мы сами.

— Тогда давайте отчаливать отсюда, для обороны тут не самое лучшее место, — ответил я и на ходу вытащил мобильник из кармана.

Так… Судя по карте, наиболее удобным местом для организации засады будет…

— Это что-то военное? — спросил я, показав на квадратный участок с маркером «Военная комендатура» и набором по-военному геометрически правильных зданий с небольшим плацем.

— Комендатура, — ответил Степаныч. — Читай, военная полиция.

— Ага… — кивнул я. — А там была какая-нибудь военная техника и вооружение?

— Всё, что там было, уже давно разграбили, — ответил Степаныч. — Нет, в Нижнем с шальными оружием и техникой сейчас очень плохо.

— Но мы всё равно туда пойдём, — решил я. — Обороняться будет легче. Погнали, мало времени.

Пройдя вдоль берега Молги, мы оказались на нужной улице и бегом проникли на территорию комендатуры.

Как и говорил Степаныч, здесь всё разграбили и даже местами пожгли, видимо, так последние прибывшие мародёры выплёскивали эмоции от разочарования.

— Здесь никогда не было военной техники и серьёзных запасов оружия, — поделился информацией Игорь.

— Да и хрен бы с ними, — махнул я рукой. — Вон тот металлолом соберите вот сюда в одну кучу.

Я указал на пустое пространство у главных ворот.

— Зачем? — не понял Игорь.

— Время тупых вопросов и рефлексии отложите на потом, делайте что говорю, — попросил я.

Степаныч кивнул остальным и они принялись за бессмысленное для них перетаскивание всякого металлического хлама, который буквально вышвыривали из окон неизвестные мародёры.

Я тоже не стоял на месте и начал работу по оборудованию ловушек по старой схеме. В кратчайшие сроки усеял ими всё окружающее пространство на пути к главному зданию комендатуры, участки перед окнами, за окнами в преданных безумной и отчаянной разрухе помещениях, а также среди высохших кустарников. Пусть слегка потерпел убыток во внутреннем ресурсе, но дело стоящее. Это ведь не только опыт, но и целый автомат с патронами. Сейчас, когда меня грабанули те ублюдки, испытываю огромный дефицит в любом огнестреле. Даже стандартный АК74 смотрится очень в кассу.

Закончили приготовления во дворе, а затем взялись за внутреннее убранство: заняли комнату для хранения оружия, которая была опустошена былыми мародёрами, но всё ещё сохраняла свои основные свойства, то есть надёжное взрывостойкое помещение для хранения оружия с толстыми взрывостойкими пуленепробиваемыми шкафами.

Шкафы я тягал один. Это с текущей силищей оказалось плёвым делом. Поднимаешь, тащишь, ставишь. Всего тут было двенадцать оружейных шкафов, замки на которых безбожно спилили, а содержимое нагло спиздили.

Соорудив баррикады из самых надёжных компонентов, я засеял весь коридор ловушками из металлолома, а затем занялся путями отхода.

На подоконнике коридора с противоположного торца здания закрепил верёвку и прикрыл всё это дело оставшимся оружейным шкафом, чтобы никто не словил пулю в последний момент.

Чтобы нормально добраться до второго пути отхода пришлось пробить серию гипсокартонных стен, а затем бетонный пол. Работал как обезумевший: сломал две на месте изготовленные кирки, но экстренный спуск на первый этаж у нас появился. В комнате, в которую теперь можно было попасть из бывшего кабинета коменданта, я перекрыл лишние окна и все двери шкафами и стальными упорами, оставив только один путь — в окно.

Два пути отхода — это нормально, но не достаточно. Третий путь отхода я соорудил в потолке помещения дежурного по части. Армирования стен, пола и потолков стальной решёткой тут не было, поэтому пробить ход на чердак не составило большого труда.

— Ты машина, — сказала мне Ирина, когда я прислонил кирку к стене.

— А ещё я мертвец, — ответил я, опустив шарф, закрывавший моё лицо до уровня глаз.

Ирина в ужасе отшатнулась. Они-то думали, что я тут приколы прикалываю.

— Опусти пистолет, — попросил я её усталым тоном. — Я же тебе уже говорил, что плохо реагирую на пули в своём организме? Я имел в виду не то, что это губительно для меня, а то, что я начинаю резко отрицательно относиться к стреляющему. Поэтому, пожалуйста, опусти пистолет.

— Что за шум? — вошёл в помещение дежурного по части Степаныч. — Ох…

Я поднял шарф обратно и с удовлетворением отметил, что Ирина вернула пистолет обратно в кобуру.

— Итак, сидим пока что здесь, — озвучил я дальнейший план бездействий. — Я очень быстро пойму, когда они нагрянут. Есть что-нибудь пожрать?

Любопытненько…

Эх, а ведь раньше в наши ловушки люди не попадались. «Интерфейс» однозначно заточен на стимулирование убийства себе подобных…

Из полученных очков навыков и способностей трогать пока ничего не стал, потому что помню о расхуячивании организма до небоеспособного состояния при резком вбросе очков в навыки.

Каждый бой мы используем только то, что имеем.

— У нас гости, — уведомил я остальных. — Пока что только двое напоролись на ловушки, летально.

— Что будем делать? — обеспокоенно спросила Ирина.

— Сидеть на жопе ровно, — ответил я. — Это лучшая тактика на данный момент. Бежать слишком рано.

Играя в оффлайн игру на мобиле и время от времени отвлекаясь на почитывание инструкции по эксплуатации РПК-74, убивал время. Инструкций тут на полу просто навалом. Все же умные: оружие подавай, а дальше мы сами разберёмся! А то, что если эксплуатировать по инструкции, оружие прослужит существенно дольше — это хуйня, да-да…

Нет, содержимое инструкций я и так досконально знал, но освежение знаний — это залог успеха.

В течение следующих трёх часов не происходило ровным счётом ничего. Я вновь поел, чтобы хоть как-то утолить всё нарастающий голод, а также в зеркало рассмотрел положение лезвия в моём черепе.

Как я понял, меня пристрелили. Кто-то из этих ублюдков выстрелил мне прямо в лицо, но этого, как видим, оказалось недостаточно. Пуля задела воткнутое в мозговую ткань лезвие и сместило его. Чем это мне грозит? Хрен знать… Но всё точно пошло не по плану.

Итак, учтём, что прострел головы, даже после получения опыта, а опыт этот неизвестный мудак точно получил, иначе бы не ограничился одной пулей, ничего не гарантирует. Лучше отрубать голову, конечности и в непрозрачных пакетах в речку, в старых-добрых питерских традициях, так сказать.

По логике вещей, ребята должны сейчас осторожно проверить окружающую территорию и удостовериться, что отсюда никто не уходил. А дальше…

Вот как бы я поступил на их месте?

Я бы притащил что-то артиллерийское и смешал здание со снегом и грязью.

— Вы нужны им живыми? — поинтересовался у Игоря, который сидел и пялился в пол.

— Не знаю, — пожал тот плечами, не отрывая взгляда от пола.

— А кто знает? — спросил я. — Мне нужно больше информации, чтобы планировать дальнейшие шаги!

— Капитан имеет привычку лично разбираться с предателями, — ответил Степаныч, а его жена согласно кивнула. — Они ПОСТАРАЮТСЯ взять нас живьём, но если это будет выглядеть слишком дорого, то не будут особо разборчивы в методах.

— Ясненько, — хмыкнул я. — А у них есть артиллерия?

— Насколько я знаю, нет, — ответил Степаныч.

— Это хорошая новость, — сказал я на это. — Ладно, ждём дальше.

Начало темнеть. Если не решатся на активные действия, уйдём по темноте. Как я понимаю, у постинфицированных всё хорошо с ночным зрением, поэтому тьма — не преграда.

— Вещички собираем, — дал я указание остальным. — Если не рискнут сунуться, в течение трёх часов вываливаем отсюда.

Но нашим планам не суждено было сбыться.

Надеюсь, не железнодорожных…

А вообще, меня уже серьёзно начинает напрягать эта существенная разница в опыте между убийством людей и мертвяков…

Через форточку донеслись отзвуки разрывов гранат, а затем прозвучало что-то совсем неприятное.

Хоть этот звук я никогда вживую не слышал, но узнал: метательный реактивный снаряд запустил в воздух ленту для разминирования из установки УР-77.

Оглушительный взрыв, выбивший стёкла во всём здании, даже в миллипиздрических окошках комнаты хранения оружия.

— Это не артиллерия, — ответил на мой недовольный взгляд Степаныч. — Я и забыл, что у них был какой-то броневик.

— Это хуже! — сказал я. — Ловушки снаружи полностью пошли по пизде!

Здание, думаю, потрепало, но стены тут крепкие, поэтому я очень надеюсь, что внутренние ловушки первого этажа не пострадали.

— Скоро пойдут на приступ, — проанонсировал я дальнейшее действо. — Оружие к бою и всё такое… Булки сжать, ушки на макушку!

Сам я занял оборону за первым рядом поваленных оружейных шкафов.

Минут двадцать тишина.

Вот это несколько странно. Всю дорогу предупреждали, что откроются какие-то пути, а теперь вот просто так уведомляют.

Ладно, выберусь отсюда — займусь вопросом.

Взвёл автомат и приготовился.

На этот раз они были умнее. Засыпали коридор взрывпакетами и таким образом медленно, но верно продвигались вперёд.

Болтали о всякой хуйне типа как они будут нанизывать жопу Степаныча на стальную арматуру по резьбе. Ещё они со смаком предвкушали как будут жарить Ирину и даже Людмилу Петровну. Извращуги, мать их…

Наверное, они надеялись что мы всё это услышим, но слышал только я, а мне их угрозы совершенно до пизды.

Наконец, они добрались до лестниц. Там был один хитрый момент…

Услышал два выстрела. Сработало, но не убило. Жаль.

Громкий мат услышали все. Я же услышал как кто-то тихо стонал. Сработали пульки, пусть и не на 100 %.

Сейчас, конечно, не время для самоанализа, но чувствую я беспокоящую меня херню: я как-то спокойнее отношусь к творимой мною жести. Сколько совершенно левых людей сегодня отъехало в мир иной от моих рук? А мне совершенно насрать.

Нет, было дело, я уже убивал, но эмоциональный отклик и рефлексия имели место в каждом случае, а сейчас по боку, вот вообще.

Или я окончательно зачерствел и загрубел, или это влияние моего текущего состояния. И как это узнать?

Нет, всё-таки, я вписался за этих людей, это мне свойственно, что я потом спать бы не смог, зная, что кого-то от моего бездействия жестоко и летально покарают. Это значит, что я — это я. Не злобный мертвяк, готовый на всё ради жратвы. Хотя жрать хочется…

И этот манящий аромат крови…

Фу, блядь!

Дал себе пощёчину и уставился на дверной проём, ведущий на лестничную площадку.

Слышу шаги. Осторожно идут и тихо, опасаются, что на лестнице будут ещё сюрпризы. Но сюрпризов не будет, лестница — это как возможность для рейд-группы отдохнуть перед главным боссом. Ну, знаете, флакончики со здоровьем и маной, кулдаун абилок, все дела…

Наконец, в проём заглянула любопытная физиономия. Наконец-то.

Шарахнул очередью из трёх патронов прямо в укрытую стальным шлемом поверх шапки-ушанки бородатую харю.

Знаешь, что? Пошёл ты! Мне сейчас не до сук!

Практически сразу залетела граната, укрываюсь за шкафом. Четыре секунды — нихрена. Вот пидарасы…

Резко вскакиваю, открываю огонь и получаю две пули в грудь от уже ожидающих меня атакующих.

Но я тут пулю в голову как-то пережил, так что…

— Степаныч, Игорь, ко мне! — выкрикнул я, поливая дверной проём из автомата.

Две вышли из комнаты хранения оружия и встали по бокам, поддержав меня огнём.

— Хватит! — остановил я их, перезаряжая автомат. — Ждём.

Повисла напряжённая пауза. Такие паузы в пьесах у Чехова бывают и в жизни.

Снова граната, только, думаю, на этот раз настоящая. Укрылся, оставив руку с автоматом на шкафу. Опять наебали…

Зажимаю спусковой крючок и поливаю коридор вслепую.

Так вот как качаются остальные, да?

Ебошь ближнего своего и будет тебе счастье!

Выглядываю, вижу, что лежат новые трое, но двое из них определённо ещё живы.

— Добейте, — дал я приказ Степанычу и Игорю.

Этих двоих упрашивать не пришлось, появление такой вещи как «опыт» очень многое меняет в сознании людей. Окружающие внезапно очень легко становятся соблазнительной жертвой во имя собственного выживания.

Ещё одна граната. Это отличный момент, чтобы кинуть настоящую. В нашем деле главное — последовательность. Укрываюсь за шкафом и тяну за собой остальных.

Мощный хлопок, заставивший Степаныча и Игоря с болезненными физиономиями взяться за уши, и щёлканье опадающих осколков. Так я и думал.

Вскакиваем одновременно и открываем огонь, но никто в атаку не попёр.

Странно…

Потянуло гарью. А-а-а, так вот оно что!

Мы нанесли им неприемлемые потери и они решили пустить к нам красного петуха.

— Уходим, — тихо приказал я. — Третий ход.

Подняв шкаф и перекрыв им коридор, я стремительно пересёк его и оказался в кабинете коменданта. Нырнув в провал, я оказался в подготовленной комнате и, дождавшись остальных, выбрался наружу через окно.

Тут, надо сказать, имеется что-то вроде не крытой пристройки к зданию, по которой можно скрытно добраться до бетонной стены ограждения.

Пересекли стену, для чего мне пришлось подсаживать Ирину и Людмилу Петровну, а затем испуганными поросятами устремились в сторону складских зданий, а потом ещё на двадцать километров дальше.

Времени на передышку я им давать не стал, невместно.

Сам я не устал, мышцы не ноют, хотя мы дёрнули такой марш-бросок, что не у каждого десантника здоровья хватит.

Попетляли хорошо, конечно. Очень кстати пришёлся начавшийся снегопад.

Нет, для остальных членов нашей компании вьюга была некстати, холодно, мокро и вообще неожиданно и неприятно, но в глобальном смысле вьюга прекрасно заметёт и без того запутанные следы, поэтому я воспринимаю её положительно.

Остановились в ближайшем придорожном мотеле, коим послужил местный бар, построенный из брёвен. Деревянные здания легче отапливать. Как я понял, на температуру окружающей среды мне плевать с высокой колокольни, холода как такового я не почувствовал, хотя на дворе минус сорок с ветром и бьющим в лицо снегом. Это здорово подкосило моих спутников, а мне нормально. Именно поэтому я выбрал бревенчатое здание, чтобы они могли хоть как-то отогреться.

— Я тут посовещался с голосами в голове и мы решили: отдыхаем до утра и двигаемся в сторону аэродрома Миус, — сообщил я наши дальнейшие планы остальным.

— Ты же шутишь, верно? — улыбнулась Ирина, зябко ёжащаяся под найденным в подсобке шерстяным одеялом.

— Шучу, сегодня голос в голове был всего один, — ответил я. — Но на аэродром мы пойдём.

Слишком быстро эти типы на нас выйти не могут, не те условия, мы вообще могли пойти куда угодно, а такие вещи ставят в тупик любого следопыта. Но направление взять они могут прямо сейчас, пока следы нашего ухода из комендатуры окончательно не замело.

Я не большой эксперт по выслеживанию людей, но сделал бы именно так.

Завалившись на диван, решил наконец-то выбрать путь.

Бугай, геморрой ему в ротовую полость и кариес в задницу, говорил, что он инфильтратор. Выглядит этот мудила как человек, дышит как человек и явно ощущает себя не как мертвяк. Маст хэв!

Выбрал третий Путь и нажал «да».

И тут меня начало нехило так косоёбить в эпических судорогах.

Захотелось вдохнуть или выдохнуть, но я не смог! Я скатился с дивана и начал исполнять движения из фильма «Танцор диско» прямо на полу. Джимми-Джимми, ача-ача…

Совсем больно не было, то есть было, но боль была какой-то притуплённой.

Движения участились, происходи всё это в Болливуде, роль главного героя в фильме про танцы точно бы досталась мне, но всё заканчивается и это закончилось.

Не танцы, а моё участие в них. Сознание как-то плавно померкло, как будто кто-то начал плавно приглушать свет с помощью диммера до полного отключения.

Очнулся от того, что меня трясли за плечо.

— Доктор, ты как? — увидев, что я очнулся, спросила Ирина.

— А? Нармальна… — ответил я не до конца слушающимся ртом, пытаясь опустить задравшуюся в районе живота футболку.

— Что нам делать дальше? — спросила она у меня. — Утро уже…

— Выжидать… — членораздельно ответил я и вновь отключился.

Проснулся сам.

Было какого-то Чёрча холодно, по коже парадом промаршировало несколько гвардейских дивизий мурашек с бронетехникой, я встал и начал искать свой тулуп.

Тулуп обнаружился за диваном. Моментально надев его и запахнувшись поплотнее, я начал искать остальных.

— Эй, чего спите? — подошёл я к бессовестно дрыхнущим на двуспальной кровати четверым своим текущим компаньонам.

— А, ты очнулся? — первым пришёл в сознание Степаныч. — Мы не решились идти в метель, на улице какой-то снежный кошмар… Ну и ты без сознания ещё, хотя мы приготовили сани…

— Завтракаем, собираемся и выходим, — дал я команду. — Живее, надо убираться отсюда побыстрее.

— И куда? — спросила проснувшаяся Ирина, выбравшись из-под беспросветно спящей Людмилы Петровны.

Свингеры? Не знаю, не знаю…

— На аэродром, а с него в Селябинск, — ответил я. — Точнее — в Озёрск. Там есть интересующее меня производство, на котором мне нужно кое-что добыть.

— Доктор, а что с твоим лицом? — задала ещё один вопрос Ирина.

— Пока не знаю, — насторожился я, доставая телефон и включая фронтальную камеру.

А ведь действительно, у меня что-то с лицом. То есть с лицом ничего. Нет мертвенной бледности, куда-то делись чёрные прожилки вен… Это же заебись!

Открыл характеристики и начал изучать то, что я теперь имею.

Статус: инфильтратор.

Вместо уровня имеется некая подстадия «альфа-0». Ну, а главное — опыт обнулился и требуются не тысячи, а десятки. Сейчас конкретно нужно десять очков опыта до следующей подстадии.

Любопытно.

Очков навыков у меня, с учётом имевшихся, двести пять. Это приятно. Очень приятно.

Решил вложиться в «Продвинутую кибернетику», добив её до 100 уровня. Открылось три вариации развития.

Тут размышлять нехрен, ввиду безальтернативности выбора. У меня была выбрана «Робототехника», поэтому только второй вариант.

Придержу остаток очков на будущее, а пока пора переключаться на суровую действительность, которая меня окружает.

Собрались, поели, наконец-то нормально утолился голод. До этого хотелось жрать сырую человечину, но теперь такой необходимости нет.

Всё, практически нормальная жизнь!

Но Бугая я прикончу…

Сквозь всё не утихающий снежный буран, мы двинулись вперёд, к аэродрому. Температура немного приподнялась, сейчас где-то −20 градусов Цельсия, то есть терпимо.

Самолётный ангар показался лишь на шестой час пути. Ещё повезло, что наткнулись именно на него, а не прошли мимо.

Проникнув внутрь, мы обнаружили заледеневший самолёт Ан-12. Нет, эту махину я в небо не подниму…

— Отогреваемся и идём к следующему, — решил я. — Вон там канистры с каким-то топливом, надо разжечь огонь.

В пустой бочке мы подожгли в керосине деревянную мебель из бытовки техников и начали отогреваться.

— Так что у тебя с лицом? — повторила вопрос Ирина.

— Короче, следует рассказать вам, как я докатился до жизни такой… — решил я. — Послушайте охуительную историю, которая случилось со мной относительно недавно.

Рассказал всё как есть. Показал, что не являюсь живым, проколов себе руку ножом и регенерировав повреждение прямо на глазах. Интуитивно мне понятно, что ничто не берётся из ниоткуда и у всего есть цена. Скорее всего, мертвяки Бугая жрут мясо не просто так. Сраные каннибалы…

Хотя это не каннибализм, если ты не считаешь себя человеком. Но тогда это людоедство.

— А ты можешь повторить то устройство, которым тебе прокололи голову? — спросил Андрей Степанович.

— Ныне любой врач такое легко повторит, — ответил я. — А вам нахрена?

— Хотелось бы иметь страховку, на случай, если… — Андрей Степанович замялся. — Если заразят.

— Понятно, — кивнул я. — Я могу сделать такое портативное устройство, но тащить будете сами. А чего медлить? Несите вон на тот верстак металлолом и вон тот набор струбцин.

Сваять устройство по образу и подобию того, которое собрал Бугай, труда не составило: не точная копия, но функционал тот же.

— Если кого-то из вас куснут, — начал я объяснение, поставив аппарат по лоботомированию на стол с инструментами. — Вырубаете укушенного, помещаете его на кушетку или стол, надёжно фиксируете, особенно голову, затем закручиваете устройство на голове, чтобы не болталось и зовёте меня. Правда, нужно будет скормить укушенному человечину, да-да, увы. Хотя я полагаю, что и мясо ранговых мертвецов подойдёт, но это яйцо — вид сбоку, потому что мертвяки тоже когда-то были людьми.

— А если тебя не будет рядом? — задала резонный вопрос Ирина.

— Тогда лучше прострелите укушенному голову, — ответил я. — Причём обязательно потом отрубите её, потому что мне прострелили голову недавно, а я на третьи сутки смог подняться на ноги. Это напомнило мне один эпизод из широко известного фентезийного сеттинга…

— А можно тогда… эм… — Ирина неловко замялась. — А можно сразу?

Я поднял взгляд и недоуменно посмотрел на неё. Точно так же на неё посмотрел Игорь.

— А чего такого? — спросила Ирина. — Очевидно же, что долго этого избегать не получится, рано или поздно мы будем застигнуты мертвыми врасплох и нас или сожрут, или покусают. Я не хочу остаток дне носиться по городу и жрать людей.

— Аргумент, — кивнул я. — Но решайте сами.

— Ну нахер, — уверенно заявил Игорь.

— Я согласная с Ириной, — ответила Людмила Петровна. — Конец уже предрешён, так почему бы не принять его на своих условиях?

— Я тоже за, — произнёс Андрей Степанович. — Чего откладывать неизбежное?

— Вы с ума сошли?! — воскликнул Игорь. — Это же смерть!

— Технически, это не совсем смерть, — покачал я головой. — Но, как я уже говорил, выбирайте сами, решайте сами.

Мне не всё равно на итог их выбора. Я, конечно, могу раскачаться до неебической стадии и в одну харю уничтожить всё, что дорого Бугаю, но гуртом и батьку легче бить.

Команда из инфильтраторов, как я успел заметить, сохраняющих прирост «Силы» и «Ловкости» постинфицированных — это существенное преимущество.

— Мы всё решили, — ответил за всех Андрей Степанович. — Игорь же… Нельзя никого принуждать.

— Да вы точно чокнулись! — Игорь вскочил с табуретки и направился на выход из ангара.

— Пусть остынет, — произнёс Степаныч. — А теперь к тому, как мы всё сделаем?

— Попробуем с моей слюной, потом с кровью, — решил я. — А если не получится, то поищем в округе шального постинфицированного. Но сначала нужно найти мертвячьего мяса. Сидите здесь, я сгоняю.

Взял автомат, повесил комплектный штык-нож на пояс и направился наружу. Темно, холодно, но надо.

В сотне метров от ограды аэродрома располагался жилой район с частными одноэтажками. Бедолаги, не завидую.

Пусть и не видно толком ничего, но следы мертвецов на снегу я нашёл. Характерные отпечатки лап вели на участок с двухэтажным домом из серого кирпича.

Стараясь не шуметь, пробрался на территорию дома и приблизился к чёрному ходу. Лакированная деревянная дверь выворочена и валяется внутри, на поверхности её глубокие следы от когтей.

Хруст снега выдавал меня, но мертвяки никогда не отличались особо острым слухом.

В гостиной на горке из рваных тряпок, выдранных из располагающегося рядом дивана, возлежал мертвяк четвёртого ранга.

Я медленно вынимаю штык из ножен, с тихим щелчком, который частично приглушил приложенной рукой, так же медленно подхожу и быстро склонившись над посапывающим мертвяком, втыкаю штык-нож ему в висок. Хруст, треск ломающегося штык-ножа, который не вынес такого обращения, но дело сделано.

Мертвяк подох.

Не густо, с людьми не сравнить, но к людям я привыкать не буду.

Шума много мы не создали, но я остался без холодного оружия. Тихо прошёл на кухню и медленно выдвинул выдвижной ящик из кухонной тумбы, тот, где люди обычно хранят столовые приборы.

Посветил себе фонариком и обнаружил здоровенный ножище, предназначенный для… да хрен его знает, зачем такой нужен. Странно, у родителей дома тоже такой был…

Аккуратно вытащил его, напихал в карманы разных специй и пошёл искать ещё мертвецов.

Дополнительные, можно сказать, бонусные мертвяки обнаружились в детской, валяющимися на сваленных по центру комнаты детских матрасах. Тут сложнее.

Но тот гигантский свинорез с кухни позволит сработать быстро и нечисто. Укол в висок твари почти пятого ранга.

Вторая тварь, тоже почти пятого ранга, очнулась и начала врубаться в ситуацию, но я не дал ей лишнего времени, отбил выставленную перед головой левую лапу и воткнул ей нож прямо в левый глаз, довернув его внутри и пробив решетчатую кость, эволюционно защищающую мозг от всяких инородных предметов, проникающих через глазную впадину. Orbita, как сказали бы древние римляне…

Да мне так до следующей подстадии осталась сущая фигня!

Проверил весь дом, вроде тихо. В подвал лезть не стал, что-то он мне не слишком понравился. Веет оттуда чем-то недобрым…

Стараясь действовать как можно тише, потащил дохлых мертвяков наружу, погрузил их друг на друга и потащил к аэродрому. Весят они где-то по сто двадцать килограмм каждый, но с моей текущей силищей, представляющей из себя целых одиннадцать единиц, если сложить базовые семь с четырьмя бонусными, они весят как пушинки.

Затащил тела в ангар, а затем, под ошеломлёнными взглядами сидящих у горящей бочки людей, начал разделку.

Как специалисту, владеющему анатомией на высочайшем уровне, мне это было раз плюнуть.

Свинорез летал как очень маленькая, но очень манёвренная птичка колибри, освобождая кости мертвяка от плоти. Костяные наросты никакой питательной ценности не имели, поэтому я без жалости ронял их на бетонный пол, а вот чёрное мясо, не пахнущее, вопреки ожиданиям, совершенно никак, аккуратно помещалось в металлический армейский котелок, реквизированный у предыдущих обитателей этого ангара.

Когда с первым трупом было покончено, я заточил нож до заводского состояния с помощью «Ремонта» и мелко нарезал мясо в небольшую кастрюлю, которую ремонтники почему-то использовали в качестве хранилища для болтов и гаек.

Заварил мясное рагу с лавровым листом, солью и бергамотом.

Как бы было не противно, но пахло очень вкусно. Сука, что я творю…

— Вы точно уверены, что хотите этого? — спросил я, помешивая варево в кастрюле. — Назад дороги не будет.

— Уже нет дороги назад, — уверенно ответил Андрей Степанович.

Первой была Ирина.

Зафиксировали её на притащенной из бытовой комнаты кушетке с помощью найденных среди аэродромного хлама стальных цепей и я приступил к попыткам заражения.

Вскрыл скальпелем кожу на её руке и плюнул на образовавшуюся рану. Выглядит негигиенично, но сейчас стоит цель именно занести инфекцию.

— Ну, есть эффект? — пытливо спросил Андрей Степанович.

— Пока нет… — я пристально наблюдал за изменениями на лице Ирины.

По логике того, что было со мной, вены должны пропитаться некой чёрной субстанцией, а кожа побледнеть так, будто из её капилляров выкачали всю кровь.

Где-то час ничего не происходило, Ирина, по моей просьбе, делилась ощущениями, которые испытывала в текущий момент, голос её постепенно начал слабеть, взгляд мутнеть, а затем она забилась в конвульсиях, длившихся минуту или около того и замерла. Замерла, чтобы в следующую секунду попытаться вырваться из оков и укусить меня.

Но увы, цепи на замках, не позволяют делать лишних движений.

Взяв воронку для топлива, поместили её в горло Ирины, которая пыталась её погрызть, но потерпела неудачу, а затем залили в неё литров семь мясного рагу от шефа Дока. Живот её опасно вздулся, но зато она чуть снизила агрессивную активность.

Далее я, при поддержке Андрея Степановича, зафиксировал на её голове раму с лезвием, затем, почесав затылок, что бывает у меня в минуты сомнения, дёрнул за рычаг и пробил череп Ирины острым лезвием, которое затем освободил его от крепления.

— Теперь надо подождать, не знаю сколько, — произнёс я, снимая раму с головы бессознательной Ирины, которая была сейчас бледна как смерть и, надеюсь, не совсем мертва.

Минут тридцать спустя она открыла глаза.

— Сколько пальцев видишь? — показал я ей три пальца.

— Три, — ответила она.

— Ну, как ты? — с искренним любопытством спросил Андрей Степанович.

— Нормально, но как-то… — Ирина прислушалась к своим чувствам. — Глухо.

— Это пройдёт, когда достигнешь Пути инфильтратора, — заверил я её. — Придётся пережить то же, что и я, когда валялся в отключке накануне, но оно того определённо стоит.

Я подошёл к кастрюле и достал из-за сапога ложку.

— Я мыл её сегодня утром, поэтому, не побрезгуй, — поднёс я ко рту Ирины зачерпнутое варево.

Она учуяла запах и в глазах её блеснул гастрономический интерес. Освободив её из оков, я вручил ей ложку и позволил вдоволь наесться.

— Кто следующий? — посмотрел я на с омерзением смотрящих на трапезу Ирины Андрея Степановича и Людмилу Петровну.

— Я, думаю, — встал Степаныч. — Здесь ложиться?

— Здесь-здесь, — кивнул я, поднимаясь с корточек. — Итак, начинаем второй акт Мерлезонского балета.

Заковав нервничающего Степаныча в цепи, я повторил процедуру с заражением, а пока он «приходил в кондицию», занялся свежеванием второго мертвяка.

К тому моменту как настала пора пробивать ему череп, моё фирменное рагу уже было готово. Процедура прошла без сучка и задоринки. Видоизменённый Степаныч сел на табуретку рядом с молча смотрящей в огонь Ириной и тоже уставился в догорающие угли.

Людмила Петровна очень сильно колебалась, но прекрасно понимала, что Ирина и Степаныч её теперь не поймут.

Снова повторил процедуру уже с ней.

— ♫И ты попала-а-а!♫ — напевал я, расцепляя оковы с молча смотрящей на меня ничего не выражающим взглядом Людмилы Петровны. — ♫К настоящему колдуну, он загубил таких как ты не одну!♫

— Что дальше? — поинтересовалась Ирина холодным и безразличным тоном.

Я тоже был таким до недавних пор?

— Дальше — мочим мертвяков, поднимаем ваши уровни до открытия Пути, — ответил я. — Потом возвращаемся к полноценной жизни и делаем вид, что ничего этого не было. Мы ведь сделали всё это для подстраховки. Отличный план, да?

— А Игорь? — спросила Ирина.

— Тут уж сами решайте, — пожал я плечами. — У меня есть определённая тактика, строящаяся на том, что я никого ни к чему не принуждаю, я не мудак. Всё это было вашим решением и Игоря.

— Он передумает, — уверенно произнёс Андрей Степанович.

— Посмотрим, — хмыкнул я. — Сегодня отдыхаем, мне надо срочно бухнуть, чтобы вынести всё это дерьмо.

Чтобы бухнуть, нужно бухло, это азы, поэтому я направился в прилегающий к аэродрому посёлок и начал шарить по домам.

Ни на кого не наткнулся, что хорошо, но зато нашёл невскрытый ящик импортного коньяка. Хеннеся, который, насколько я помню, идёт по тринадцать тысяч тыров за бутылку ноль-семь.

Мы, врачи, по мнению общественности, почему-то очень любим коньяк. Раньше традиционным подарком врачу была бутылка коньяка и коробка шоколада. Шоколад я тоже нашёл, правда, он подморожен, но немного времени у огня приведёт его в правильную кондицию.

Вернулся в ангар, уселся у догорающей мебели в бочке, налил коньяку в металлическую кружку, вытащенную из рюкзака и, глядя на угольки, начал бескультурно выпивать.

Хеннеся мягкий, идёт как по горлу тёплая вода. Хрумкая шоколадными конфетами, я выпил одну бутылку, затем взялся за следующую и так до полного опустошения ящика. На душе стало тепло.

Вообще, не любитель напиваться, не считаю, что это выход куда-либо, кроме алкоголизма, но вот сегодня что-то захотелось.

Ирина, Степаныч и Петровна улеглись спать, разложив спальные мешки прямо у костра, а я остался сидеть и курить. Жаль, нет Табаки. Лаки Страйк сейчас бы очень не помешал.

Скрипнула ангарная дверь и внутрь вошёл Игорь.

— Здоров, — приветствовал я его.

Он молча прошёл к костру и разложил спальный мешок.

— Зачем ты так с ними? — спросил он.

— Зачем они так с собой? — спросил я вместо ответа. — Меня никто не спрашивал, а вы сами предложили.

— Отыгрываешь истинного нейтрального? — грустно усмехнулся Игорь, достав из кармана мятую пачку сигарет.

— Не до конца догоняю ход твоих мыслей, — признался я.

— Это мировоззрение персонажей, заведённое в правилах настольной игры «Dungeons and Dragons», — объяснил Игорь. — Истинно нейтральные — это персонажи, которые ни во что не вмешиваются, живут и дают жить другим, никого ни к чем не принуждают, не вступают никуда и не творят зла во имя какой-то высшей цели, пусть даже очень благородной.

— Ты меня вообще не знаешь, — усмехнулся я. — Если вспомнить то, что я сделал или не сделал, я какой угодно, но не истинно нейтральный. Механика мировоззрений — это бред. Мне больше нравится система S.P.E.C.I.A.L. из Фоллыча. Правда, разрабы из «Псевдохризолит Энтертеймент» как-то неудачно реализовали систему мировоззрений в Нью-Вегасе…

— А «Невервинтер Найтс 2» не играл? — поинтересовался Игорь.

— Пробовал, но не зашло, — признался я.

— Вот там была применена механика из D&D, — поведал мне Игорь.

— Не помню, что там было, — вздохнул я. — Так или иначе, жизнь нельзя подогнать к рамкам настольной игры. Действия наши не ограничены сюжетными арками, ситуации непредсказуемы, а также необязательно у нас будет яркий финал. Даже я могу тупо сдохнуть от случайно прилетевшей пули или быть сожранным мертвяками. До недавнего времени я мог банально замёрзнуть насмерть, оставшись без укрытия.

Повисла тишина. Каждый думал о своём, даже Ирина, которая уже не спала, а просто лежала на спальнике.

— Мне это не нравится, но, похоже, придётся пройти процедуру умерщвления, — произнёс Игорь.

— Понимаю, выглядит это дерьмово, но хоть какой-то шанс на выживание, — сказал я на это. — Начинаем?

— Начинаем…

Утром вышли в качественно обновлённом составе и продолжили искать себе самолёт в соседних ангарах.

Аэродром явно военный, я видел засыпанные снегом зенитно-ракетные комплексы, несколько характерной раскраски грузовиков и длинную цепочку огромных ангаров вдалеке.

— Слышал я, что в двадцать втором году этот аэродром серьёзно перестраивали, — поделился со мной Андрей Степанович, когда мы подходили к одному из этих бетонных ангаров. — Стратегическая авиация, вроде бы.

— Это вряд ли, — покачал я головой. — А эти домишки? Никто не станет устраивать военную авиабазу с серьёзной техникой прямо посреди города.

— Ну, во-первых, мы не в центре города, а на окраине, — начал Степаныч. — А во-вторых, все эти «домишки», до единого, являются служебным жильём для служащих авиабазы. Если бы ты прошёл в сторону города, обнаружил бы, что там полноценное КПП и высокая бетонная стена. Я бывал здесь год назад, мой старый знакомый переехал сюда, на улицу Курчатова.

— Не знаю… — не стал я вступать в дебаты, взявшись за толстую створку ангарных ворот.

— Да вон, за ангар посмотри, стену видно! — не отставал Степаныч.

— Да понял я, понял! — отмахнувшись от него, я заглянул внутрь ангара. — Охуеть…

В свете фонаря я разглядел силуэт здоровенного самолёта, точнее, самолётища!

— На этом мы хрен взлетим, не говоря уже о полёте, — с сожалением заключил я.

— Это Ту-160, — сказал Игорь. — Мы действительно не взлетим на нём при всём желании.

— Ёбаный в рот… — произнёс я, а затем грязно выругался.

Вышли из ангара и направились к следующему ангару.

— Они их даже вооружить успели, — догнал меня Игорь. — Вроде как они вооружаются ракетами с ядерными боевыми частями…

— Стоп, — остановился я. — Говоришь, ядерные БЧ?

— Да, — кивнул Игорь. — Эти бомбардировщики — часть ядерной триады: атомные подводные ракетоносцы, межконтинентальные баллистические ракеты, а также стратегические бомбардировщики. В случае глобальной войны, они должны были стартовать с военных аэродромов всей страны и доставить ядерные боеголовки адресатам на другой стороне земного шара.

— Понятненько… — я вернулся в ангар и начал заинтересованно водить взглядом в поисках чего-нибудь, напоминающего ракеты. — А ты откуда это всё знаешь?

— Я в ВКС служил… — ответил Игорь.

— Тогда ты, наверное, знаешь, как выглядят ядерные ракеты? — спросил я у него.

— А, вот они, под самолётом, — указал Игорь на контейнеры. — Нас близко к ним не подпускали, но издалека я видел их регулярно. Не знаю только, ядерные ли они были…

Я раскрыл массивный контейнер, перед этим снеся с него замок. Моему взору представилась, без сомнения, ракета, правда, окрашенная в красный цвет.

— А чего она красная вся? — спросил я.

— Не знаю, но это точно ракета Х-101, — пожал плечами Игорь. — Правда, не знаю, ядерная или нет.

Судя по беспорядку под самолётом, его спешно готовили к пуску, но, очевидно, не успели или внезапно перестали. Видимо, приказа о начале полномасштабной атаки не поступило.

Так-так-так, нужно вскрыть оболочку боевой части и изучить на предмет радиационного фона.

Вооружившись специальной отвёрткой, взятой со столика с инструментами, начал раскручивать боевую часть ракеты, которую мы, с величайшей осторожностью, вытащили из контейнера и поместили на тележку для установки на самолёт. В самолёт мы её помещать, конечно же, не собирались.

Вскрыл БЧ и чуть ли не обнюхал его содержимое. Здесь где-то должен находиться счётчик Гейгера, ведь ребята работали с ядерным оружием…

Сходил во встроенное в ангар помещение из профлиста и гипсокартона, где обнаружились бы бытовка для техников и склад. Счётчик обнаружился рядом с аптечкой. Включил его и направился к самолёту.

Во вскрытой БЧ Гейгер показал серьёзно превышенный фон.

— Да! — воскликнул я. — Поехали! Лучше покиньте ангар во избежание внезапного сгорания в адском пламени ядерного взрыва.

Дважды говорить не пришлось.

Разобрал боевую часть, сведения о которой внезапно «всплыли» из навыка «Ремонт», а затем начал продумывать методы извлечения плутония из боеголовки.

Возложил руки на ядерную БЧ и начал творить «интерфейсную» магию. Для начала создал отдельный контейнер из имеющейся обшивки ракеты, потратив 200 единиц внутреннего ресурса. Затем, испытывая последствия начавшей стремительно развиваться лучевой болезни, ибо я был без какой-либо защиты, начал в голове продумывать схему изготовления МЯ-генератора.

Должно получиться не совсем то, что под этим имелось в виду в Фоллыче, но тоже очень круто.

Соорудил генератор, а затем ещё один и ещё один, но на этом не остановился.

В итоге, после пятого генератора, имевшийся в ракете запас плутония, распределённый по отдельным секциям, исчерпался.

Пять генераторов дармовой энергии — это дохуя!

— Всё, можете заходить, — позвал я остальных, смахивая копну волос, осыпавшихся с головы.

Да уж, в иное время я бы озаботился надёжной защитой, но сейчас мне лень. Я уже и так дохлый, что ещё может случиться?! Рак?!

— Это что? — ткнул Степаныч в металлические шарики, которые я обматывал тряпками и помещал в рюкзак.

— Сокровище… — ответил я. — Но мне нужно ещё кое-что. И это «кое-что» находится рядом с Селябинском… Идёмте искать самолёт, который доставит нас туда.

Все остальные ангары содержали в себе такие же Ту-160. Некоторые из них имели следы разграбления. Мародёры, скорее всего, искали оружие, но в методах себя не ограничивали.

— Что ты хочешь найти в Селябинске? — поинтересовался Степаныч, когда мы проверили последний ангар.

— Гелий-3, — ответил я. — Он позволит соорудить микроядерные генераторы высокой мощности, причём более стабильные, чем плутониевые. Можно пойти по долгому пути, но я не хочу. Проще слетать в Озёрск, что у Селябинска.

Подходящего самолёта не было…

Как говорил Жан Поль Сартр: «Смысла жизни не существует, мне придётся самому создавать его!»

То есть, если нет самолёта, придётся построить его самому.

— Перетащим вон те обломки в ближайший ангар и начнём работу, — указал я на повреждённый вертолёт Ми-8, сиротливо стоящий на взлётной полосе.

В него кто-то стрелял, движок повреждён, но это не проблема.

Вскрыл двигательный отсек и начал работу. Приличный электродвигатель, который будет питаться энергией от МЯ-генератора, изготовил из подручных материалов, а именно: четыре привода для управления шасси Ту-160, силовые кабели, выкопанные из земли неподалёку от ангара, несколько десятков аккумуляторов, а также куча алюминиевого и титанового лома, выдранного из стратегических ракетоносцев.

— Кто-то умеет рисовать? — спросил я.

— Я умею, — ответила Ирина.

— Вот этой краской на обшивке надо нанести череп с фонендоскопом, — попросил я её. — Авторское клеймо, скажем так.

Вертолёт был готов спустя двенадцать часов. Фантастика для прошлой жизни, но сейчас это полная ерунда. «Ремесло» и «Ремонт» позволяют то, что раньше было попросту невозможно.

Мы избавились от топлива, убрали много лишнего из того, что имелось в вертолёте для обеспечения работы двигателя внутреннего сгорания и вообще существенно уменьшили массу машины.

— А ты умеешь летать на этом? — спросила Ирина, когда мы выкатили вертолёт на взлётную полосу.

— Не умею, — признался я. — Но мы летим не прямо сейчас, а только после того, как я досконально изучу руководство по эксплуатации.

На то, чтобы запустить двигатель и провести предполётную подготовку, ушло сорок минут. В основном мы заливали масло и жидкости, как того требовало святое писание — руководство по эксплуатации вертолёта Ми-8.

Потом мы сидели в салоне ещё тридцать минут, пока я ещё раз читал руководство.

— Ну, Босх нас рассудит! — включил я кастомный тумблер подачи энергии на двигатель.

Электроника загудела, подавая усилие на электродвигатели, никакого выхлопа, только лопасти начали раскручиваться и создавать гул.

— Блядь, я всё ещё не уверен до конца, что это хорошая идея, — поделился ощущениями Игорь.

— Не ссы понапрасну, — попросил я его. — Когда приземляться будем — вот тогда ссы на полном серьёзе.

Взлетели. За руль я взялся с большим опасением. Плавно двинул его вперёд, наклоняя вертолёт на оптимальный угол. Пролетели километра три. Вроде всё ещё не сдохли.

Сверился с координатами по ГЛОНАСС, медленно и нежно повернул вертолёт в нужном направлении и вновь двинул руль вперёд, добавляя скорости на оптимальном угле.

— Это что, вертолёт?! — воскликнул один из наблюдателей расчёта ПВО.

— Доложить начальству! — дал команду командир экипажа.

Связист по радиосвязи передал информацию в штаб и получил запрос о направлении движения летательного аппарата.

— Движется к нам, о вооружении ничего сказать не могу, — передал командир экипажа.

— Поступил приказ о сбитии, — сказал ему связист, а затем добавил. Цитата: «сбить нахуй».

— Есть, — кивнул командир экипажа. — Слушай мой приказ…

ЗСУ «Тунгуска» навела на приближающийся вертолёт орудия и открыла огонь.

30-миллиметровые снаряды устремились к цели со скоростью 960 метров в секунду, поразив цель и заставив её гореть.

— Экипаж вертолёта эвакуируется с парашютами! — сообщил наблюдатель. — Четыре единицы!

— Слишком много прыгают после очереди из пушек… Странно… — хмыкнул командир экипажа. — Огонь по команде. Сигнализируй пехоте, чтобы начали чесать лесок.

— Есть! — ответил связист.

Вертолёт, как ни странно, продолжал свой путь. Горел, но летел.

— Огонь! — приказал командир экипажа.

На этот раз очередь была длиннее. В оптику он видел, что часть снарядов попала в днище вертолёта и носовой фонарь. Но вертолёт продолжал лететь.

К его огромному удивлению, от вертолёта, который был уже очень близко, отделилось тело, которое спустя секунду раскрыло парашют.

— Чертовщина…

Парашютист был в зоне доступа для стрельбы. Командир экипажа думал недолго. Жаль, конечно, снарядов, но лучше снести его, пока он не скрылся.

Короткой очередью они пристрелялись, а затем дали серию на поражение.

Находящегося в пятистах метрах от них парашютиста пронзило бронебойными снарядами, с отделением фрагментов тела. Ног у него теперь точно нет.

— Что будем делать с вертолётом? — спросил наблюдатель.

— Пусть падает, — пожал плечами командир экипажа.

И тот упал куда-то на взлётную полосу. Пусть они получат втык за это, но за потраченную, на уже фактически сбитый вертолёт, ракету, втык будет больше. В карьере военного порой предстаёт выбор между степенями втыка, без мягких альтернатив.

— Пехоте передал, уже выдвигаются, — сообщил связист. — Пивка бахнем завтра? Узнал я тут, что у Пахома есть новый фильм, ну, как новый…

Оптика в «Тунгуске» внезапно ослепла, а наблюдатель заорал от боли. В следующее мгновение последовал мощнейший удар, а затем зенитку начало ожесточённо переворачивать.

Командир расчёта почувствовал, как у него сломалась левая рука, а в области живота что-то остро заболело. А потом он потерял сознание.

Пришёл в себя он только от нашатырного спирта, которым его потчевал наблюдатель.

— Что за нах?.. — едва придя в себя, спросил командир экипажа.

— Не могу знать, товарищ капитан, — ответил наблюдатель.

— Открой люк, тут говном воняет… — попросил капитан.

— Это от вас… — стушевавшись, ответил наблюдатель. — Живот.

Капитан опустил взгляд себе на живот и увидел кусок металла, торчащий оттуда.

— Ох… — вновь начал он терять сознание.

— Тащ капитан, что мне делать?! — запаниковал наблюдатель.

— Проверь остальных и выдвигайся за помощью, а я тут пока… — на последних словах капитан потерял сознание.

— Блядские ПВО, ненавижу, блядь, ПВО… — шептал я, пытаясь уползти на одной руке.

Ну, как шептал… Звучало это всё больше походя на хрип из спущенных лёгких.

Сыграл, сука, роль героя… Отвлёк, блядь…

Но зато эти уёбки, стреляющие в первых встречных, сполна хлебнули ядерной ярости Доктора! Пусть и получилось это неожиданно даже для меня…

Заполз в овраг и решил осмотреть характер травм.

Обеих ног и таза нет, левой руки нет, нижней части лица нет, вместе с челюстью начисто смело и часть носа, правого лёгкого с печенью и сердцем тоже нет. На какие шиши я живу? А вот хрен его знает.

Привалившись к дереву, упавшему когда-то в овраг, я припорошил себя снегом и закрыл глаза. Ну, типа сдох. Это на случай, если найдут.

Регенерацию я пока придержу, мало ли…

Ребятам я дал указание сгонять в Озёрск и озаботиться поиском гелия-3, нужные инструкции и пояснения даны ещё в ходе полёта.

Потом они должны свалить в Мольск и ждать меня, если выкарабкаюсь.

— Я нашёл! — прозвучал спустя сорок с лишним минут возглас.

— Пизда… — брезгливым хриплым голосом произнёс кто-то.

Сам пизда.

— Как он только прополз столько? — задал вопрос какой-то испуганный фальцет.

— Зря ты людей недооцениваешь, — хмыкнул хриплый голос. — Про Маресьева слышал?

— Слышал, конечно, — ответил фальцет. — Но это-то когда было, тогда люди другие были…

— Харе болтологию разводить! — приказал новый голос, командный и недовольный. — Двухсотого в пакет и везём на базу, Эскулапу поручили изучить его на предмет идентификации личности и полезных данных. Потом помогаем с пожарами и разгребанием завалов.

— Есть! — ответили ему синхронно четыре голоса.

Глаза у меня закрыты, я не дышу, «интерфейс» ещё час назад уведомил меня, что я переведён в режим имитации смерти, поэтому регенерация очень замедленна до особого указания.

Вжикнула молния мешка и меня куда-то потащили.

— Идентификация личности, бля, ха-ха… — приглушенно хохотнул один из голосов. — У него полебла оторвало. Мамка родная не узнает. Какая, нахуй, идентификация?

Далее я оказался на полу какого-то транспорта, а затем мы поехали.

Ехали недолго, где-то минут десять. Потом меня снова взяли на руки и потащили куда-то.

Грохнувшись на стол, я поморщился от неделикатного обращения, но придержал ноту возмущения до более благоприятного времени.

— Зенитчики говорят, что опыта не получили, — сообщил кому-то очередной голос.

— Дистанция была большая, я полагаю, голубчик, — ответил ему старческий голос. — У них это частенько бывает.

— Король дал указание изучить тело на предмет особых примет и идентификации личности, — сказал первый голос. — Ответы нужны вчера.

— Ну так обратитесь ко мне на прошлой неделе! — раздражённо ответил ему стариковский голос. — Терпеть не могу этот ваш оборот речи! Применяете к месту и не к месту! Попугайчики!

— Виноват! — ответил первый голос.

— Что-то ещё? — спросил старче.

— Никак нет, — ответил первый голос.

— Ну так я вас больше не задерживаю, — намекнул старик. — Сообщите остальным, чтобы не беспокоили меня в течение следующих двух часов, моя работа требует предельной концентрации. Если, конечно же, вам нужны ответы вчера!

Раздались удаляющиеся шаги, а затем вжикнула молния. Я быстро закрыл глаза и прикинулся ветошью.

— И что же мы тут имеем? — пробормотал старик и звякнул металлом.

О, этот звук я ни с чем не перепутаю! Скальпель, скорее всего. А вот этого, пожалуйста, не надо.

Открыл глаза и увидел перед собой благообразного мужчика в медицинском халате, с короткой седой бородкой, держащего скальпель у моей грудины. Он очень удивился моим неожиданным действиям, это было понятно по расширившимся глазам. Вскрывать меня вздумал, ирод?!

Хуякс!

Из неустойчивого положения удар получился не очень, но старикану хватило. Он отрубленный завалился на кафель, а я начал осматриваться.

Вокруг некая лаборатория. Вижу дорогостоящие приборы универсального назначения, но в основном микробиологического. Примабактерией занимаются, как я понимаю…

Ну-ну.

Сполз с прозекторского стола и посмотрел на старика. О, дерьмо… Рука у меня была изранена и окровавлена, а я старику ударил от души, пусть и не так, как хотел. Рассадил лоб, кровь течёт… Зар-раза!

Нельзя позволять ему превращаться в постинфицированного! Но и мочить его зазря тоже неохота, я же не истинно нейтральный, как говорит Игорь!

Что же делать? Это раньше, до методики с лоботомированием, заражение означало неминуемую смерть, а теперь…

Сука! Я с одной рукой тоже нихрена не сделаю!

Огляделся и увидел здоровенную тушку странного мертвяка, плавающую в физрастворе в большом баке, где она едва помещалась.

Мясо? Мясо.

Взял со стола хирургическое долото и пополз к баку. Надеюсь, они не закалённое стекло туда впаяли.

Дёрнулся, подпрыгнул на своих кишках и с размаху ударил по стеклу. Пробил с первого раза, но оно не взорвалось на тысячи мелких кусочков, как оно бывает в голливудских фильмах. Вместо обеспечения доступа к телу, оно брызнуло в меня потоком вонючего физраствора или чего они там залили.

Сформировал серию из девяти ударов. Часть неудачно, но последний сделал дело.

Тушка упала прямо ко мне, едва успел оттолкнуться от пола и уйти в сторону.

Теперь было не до сантиментов, я вытащил из кармана остроконечный скальпель, начал вырезать куски плоти из мускулистого мертвяка и сразу пожирать их.

Чего, блядь?! Не хочу я эволюционировать! Оставьте меня на текущей ступени развития!

Ладно, потом разберусь, сейчас нихрена нет времени…

Вкуса не было никакого, как и у обычного мяса мертвяков. Обычного? Это уже стало для меня обыденностью?

Тем не менее, сожрав около пяти килограмм плоти, которая размякла в этом «бульоне» и таяла во рту, я пополз к лежащему без сознания старику и начал думать, как его захомутать до безопасного состояния.

Надумал только приковать его к прозекторскому столу, на котором имелись оковы для буйных пациентов. Да уж…

Отполз обратно к кадавру и продолжил его жрать. Отчаянное время требует отчаянных действий, как говорится.

Как я и опасался, старикан начал обращаться.

Регенерация идёт, не побоюсь этих слов, слишком медленно. Нет, я уже вижу как медленно формируются кости таза, а «лишние» кишки, которые до этого волочились по полу, самопроизвольно оторвались и им на замену начали отрастать новые, но времени у меня очень мало и надо быть в боеготовности в течение двух часов.

Как бы это дерьмо ускорить?

Решил, что чем Чёрч не шутит, испытаю-ка я исцеление за счёт внутреннего ресурса.

Прикладываю руку к кишкам.

Ох-хо-хо! Жму двойку и жду результатов.

Резко дёрнуло где-то в груди, но затем началась какая-то безобразная магия. Меня выгнуло прямо, шарахнув затылком об пол, а затем в районе таза и ног образовалось что-то вроде призрачной проекции, изображающих несуществующие сейчас конечности. Затем, не успел я понять, что происходит, началось воссоздание тканей. Быстро, с адским зудом, который был просто невыносим.

Минуты две я катался по полу, пытаясь унять невероятный зуд, а потом всё закончилось. Я открыл глаза и посмотрел на свои ноги. На месте.

Охренеть просто…

Внутренний ресурс растёт, хотя я не употреблял сегодня говна прорицателей. Видимо, из-за поедаемого мяса.

Дождался, когда внутренний ресурс достигнет нужного уровня и потратил его на регенерацию руки.

Старик в это время уже очнулся и яростно грыз свою руку, чтобы высвободиться.

Поприседал, чтобы оценить характеристики новых конечностей, вроде бы такие же, как были. То есть регенерация отращивает их не с нуля, а как бы по имевшемуся шаблону, что не может не радовать. Было бы очень неожиданно и неприятно, если бы пришлось заново учиться ходить на ногах и осваивать управление рукой.

Подскочил к догрызающему последний хрящ своей руки старику и одним рывком поместил его на прозекторский стол, где закрепил вторую руку, а затем использовал выдвижные ограничители, встроенные в стол, для надёжной фиксации своей жертвы.

Он велел тому типу, чтобы его не беспокоили минимум два часа, а это значит, что у нас есть немного времени.

Проверил свои нагрудные карманы и обнаружил чудом удержавшийся в кармане кисет с говном предсказателей, из которого торчал длинный алюминиевый осколок, ушедший на всю глубину внутрь.

Вынимаю осколок, раскрываю деревянный кисет, осторожно отсыпаю понюшку говна предсказателей и помещаю его под язык.

Плющить не начало, лишь слегка штормануло. И слава Босху, а то эти пугающие трипы-пророчества меня уже порядком достали.

Ваять новый аппарат для лоботомирования с нуля не пришлось, подходящая рама обнаружилась в одном из медицинских шкафчиков, поэтому я лишь слегка её модернизировал и закрепил на черепе старикана.

Затем я быстро и мелко нашинковал мяса мертвяка, замешал с физраствором. Влив примерно десять литров отвратительной мясной каши в старикана, я быстро провёл процедуру разделения лобной доли от теменной. Кстати, мне бы извлечь лезвие из своего черепа, а то всё недосуг.

В качестве дополнительного «бонуса», я сваял из имеющихся реагентов простенькую бомбу с дистанционным детонатором и вживил её в старика, поближе к позвоночному столбу в районе правого лёгкого, слегка потеснив последнее. Страховка.

Пока старик приходил в себя, нашёл одежду и исследовал лабораторию на предмет полезностей. Нашёл Пистолет Макарова, припрятанный в одном из ящиков верстака, а также пневматическое ружьё с дротиками, маркированными как особо опасный токсин.

— Эй, очнись, старче, — пощёлкал я пальцами перед стариком.

— Что? Кто вы? — пришёл в себя тот. — Что вы здесь делаете? Почему я прикован? Где охрана?

— Потому что мы должны сначала поговорить, а затем действовать, — ответил я. — Меня все зовут Доктором, но на самом деле я Погуляйкин Георгий Мартынович. А как зовут вас?

— Амвросий Петрович Шпалов, более известный здесь как Эскулап, — ответил старик. — Вы отвлекаете меня от исследований, молодой человек. Мне необходимо было изучить привезённое…

Тут он посмотрел мне в лицо и обомлел.

— Но вы ведь… Это ведь вы… — залепетал он. — Не может быть… Этого просто не может быть…

— Потому что не может быть никогда, — усмехнулся я. — Слушайте меня внимательно. Вы заразились примабактерией и превратились в постинфицированного. В качестве мер косвенного противодействия я провёл кое-какую хирургическую операцию, которая позволила вам сохранить рассудок. Мне жаль, что так получилось, но ничего уже поделать нельзя. Также в ваше тело помещён заряд взрывчатки в капсуле, который приводится в действие вот этой красной кнопкой на детонаторе. Что мы будем делать со всем этим? Мой план таков: мы с вами проходим в местный гараж, садимся на машину и покидаем территорию этой авиабазы, дальше я вас отпускаю и вы возвращаетесь обратно в свою лабораторию и продолжаете жить своей жизнью. В качестве компенсации за затруднения, я в ближайшее время отправлю к вам дрона с одной ампулой с вакциной, разработанной в Пировской НИИ микробиологии.

— Разумный постинфицированный? — недоуменно переспросил Эскулап. — Но это ведь… Это ведь прекрасно! Это не только фантастическая регенерация, но и иммунитет к инфекции! Это даже лучше вакцины! Умоляю вас, молодой человек, расскажите мне больше!

Эх… Сведения о заряде взрывчатки у себя в теле он будто бы пропустил мимо ушей. Что ж, придётся рассказать.

Рассказ не занял слишком много времени. Примерно за десять минут я рассказал ему всё, что знаю. Мы не враги, нам особо нечего делить, а в том, кем он стал, косвенно виноват и я. Можно было обойтись с ним мягче.

— У меня есть идея получше, Георгий, — заговорил Эскулап, обдумав всё как следует. — Необходимо сообщить обо всём полковнику Осинину! Я сумею убедить его, а если не сумею, то можете взрывать заряд! Но я практически на 95,5 % уверен, что сумею! Дайте мне шанс! Вы сможете с ним договориться и он не станет чинить никаких препятствий! Ведь это такие перспективы… Потрясающе…

Блин, да здесь практически дилемма заключённого (1). На самом деле, нет, как и всегда в жизни, всё намного сложнее.

— Ладно, радируйте полковнику, — решился я.

Если что, будем действовать по-плохому. Всегда можно начать шантажировать угрозами жизни Эскулапа. Он, как я понимаю, очень важная шишка в их иерархии.

Эскулап заговорил по рации с каким-то связистом и попросил выйти на полковника, а затем уже ему описал сложившуюся ситуацию.

Естественно, что лаборатория в кратчайшие сроки была оцеплена вооружёнными мужичищами и бабищами, которые готовы были начать штурм в любой миг. Но тут появился серьёзный дядька в военном мундире.

— Доктор? — спросил он вместо приветствия.

— Полковник Осинин, — кивнул я ему.

— Чего вы хотите за освобождение Эскулапа? — полковник приблизился на достаточную для комфортной беседы дистанцию.

Меня он совершенно не боялся, хотя уже был наслышан о том, что я не совсем человек. Блядь…

— Полковник, вы не поняли меня! — вмешался в наш диалог Эскулап. — Георгий — мой коллега и является заложником ситуации! Не надо сводить всё к переговорам с террористом! Я же говорю, постинфицирование можно контр…

— Мы это отдельно обсудим, — прервал его Осинин. — Доктор, чего вы хотите?

— Ладно, мне нужен беспрепятственный проход с вашей территории, — ответил я, держа палец на красной кнопке. — Разумеется, вы будете меня преследовать, но я вам очень не советую этого делать. Чревато негативными последствиями для преследователей. И это не угроза: я собираюсь в безусловно опасное место и посторонние потом банально не перенесут последствий длительного пребывания. Мне нечего с вами делить, за сбитие вертолёта я не в обиде, вы уже получили за это сполна. Итак?

— Нам нужно время на размышления, — ответил Осинин.

— У вас есть время до темноты, — ответил я. — После наступления ночи я уже должен двигаться в направлении своей цели. И не выкидывайте фокусы, я вам, пока что, не враг.

Полковник кивнул и ушёл.

Эскулап сообщил мне, что они потеряли несколько ангаров, которые сгорели в атомном пламени, а также одну зенитку с частью экипажа и двадцать человек техников в ангарах. Ибо нехуй сбивать мирно летящие вертолёты.

— Боюсь, что они будут размышлять о способах вашего безболезненного устранения, — посетовал Эскулап, а затем посмотрел в сторону двери. — Надо поговорить с ним ещё раз. Я должен убедить его.

— Вы выглядите как труп двухдневной давности, — сказал я ему на это. — Он не поверит. Скорее, предположит, что вы — это уже не вы.

— Как же сложно вести коммуникации с военными… — раздражённо пробормотал Эскулап. — Мы на пороге великих открытий, а полковник втыкает палки в колёса!

Он вновь зажал тумблер рации и запросил связь с Осининым. Отойдя в северо-восточный угол помещения, он сел на край кресла и принялся убеждать полковника вербально. Удачи ему.

Я же сожрал ещё немного говна предсказателей, которое теперь работало не так эффективно, как раньше, но работало.

Забив шкалу внутреннего ресурса до максимума, я взялся за работу.

Тут имелись кое-какие запасы костей высокоранговых мертвяков. Я подсмотрел у Бугая и Ко одно техническое решение, выгодное для моего текущего состояния. Они изготовили кольчугу из толстых колец, совершенно не защищающую от колющих ударов, но препятствующую отрыванию конечностей.

Кто-то внимательно следил за моими действиями через камеру наблюдения, включившуюся только пару минут назад, но хрен с вами, смотрите и не говорите потом, что не видели.

Кости мертвяков почти такие же крепкие, как их же костяные наросты, поэтому сгодятся в качестве исходного материала.

С помощью «Ремесла», затратив весь имеющийся внутренний ресурс, превратил сто килограмм костей в несколько тысяч толстых несомкнутых колец и занялся сборкой своей будущей кольчуги.

Пока собирал рубашку, сожрал весь остаток запасов говна предсказателей, а когда набралось достаточно внутреннего ресурса, соорудил заклёпочный механизм. В качестве материала для заклёпок выбрал обычную хирургическую сталь хром-ванадий. Как работает заклёпочный механизм? Вставляешь в прозор кольца заклёпку, помещаешь кольцо в механизм и тянешь рычаг. Сталь сминается и блокирует кольцо быстро и надёжно.

Всего на мою новенькую «рубашку» потребовалось пятьсот девяносто девять колец, так как руки и ноги я закрыл обычными стальными поножами и наручами.

Отдельного слова достоин шлем. Его я изготовил из костяных броневых наростов, он представлял из себя вытянутый в области затылка салад с двойным забралом и обошёлся мне в тысячу единиц внутреннего ресурса.

В качестве оружия ближнего боя замутил клевец из короткого шипа мертвяка. Эскулап прокомментировал, что этот шип имеет происхождение из короны тринадцатиранговой твари, которую они завалили пару дней назад с помощью ПТРК в районе села Щучье. Основную её массу разобрали на запчасти и пустили в дело, а вот этот шип Эскулап оставил для исследований. Шип встал в качестве ударной части стального клевца. Я его никак не изменял, потому что он уже изначально был практически идеальной формы. То что надо.

Дополнительно к этому изготовил из костяных наростов восьмиранговой твари четыре мизерикордии, которые повесил на пояс.

В будущем придётся отказаться от всего этого счастья, ибо демаскирует и вызывает много вопросов, но конкретно сейчас это всё может спасти мне жизнь.

Эскулап вернулся и отрицательно покачал головой с печальным выражением лица.

— Как я и думал, — вздохнул я. — Ложитесь на операционный стол.

— Зачем? — не понял Эскулап.

— Трюк не удался, — ответил я. — Если всё-таки будут стрелять по вам, то лучше пусть в вашей груди не будет контейнера с нестабильной взрывчаткой.

Эскулап кивнул и лёг на прозекторский стол. Извлечь бомбу труда не составило: анестезия таким как мы не нужна, даже я уже привык к той имитации боли, которую мой организм генерирует при получении повреждений, а Эскулап вообще особо ничего не почувствует. Эмоции и чувства постинфицированных сильно притуплены.

Положив бомбу на стол, я поместил рядом детонатор и уселся на табуретку-вертушку.

— Получается, вы не врали про вакцину? — невпопад спросил Эскулап.

— Мы действительно были в Пирове и я лично разговаривал с Аспирантом, который передал нам все их наработки, — ответил я. — И вообще, я стараюсь не врать людям по любому поводу. Я честный врач.

— Это не может не вызывать уважения, — улыбнулся Эскулап. — Как думаете сбежать отсюда?

— Придётся с кровью и взрывами, — пожал я плечами. — Поверьте мне, я этого очень не хотел. В целом я человек мирный, мне чужого не надо, но за своё я буду стоять до конца. И в дела чужие я стараюсь не лезть. Но с последним получается плохо, потому что люди всё норовят сделать свои дела и проблемы моими делами и проблемами…

— Вот это данные для канала зашифрованной связи, — Эскулап передал мне вырванный из блокнота лист. — Для вас не составит труда связаться со мной в будущем. Я постараюсь убедить полковника изменить решение касательно вас, но пока что вам лучше уйти. Отходы из прозекторской сливаются в канализацию, прошу проследовать за мной.

Эскулап взялся за стальной люк под прозекторским столом и с неожиданной для себя лёгкостью сдвинул его в сторону.

— Грязновато, негигиенично и небезопасно с бактериологической точки зрения, но нам ли привыкать, коллега? — неловко улыбнулся он.

— Спасибо вам, коллега, — признательно кивнул я ему и полез вниз.

Шахта канализации была узкой, я слышал топот ног ворвавшейся штурмовой группы, пока стремительным ужом преодолевал метры по жутко воняющей жиже.

На определённом участке жижа превращалась в лёд, поэтому я даже немного ускорился, прежде чем выбрался в канализационную канаву.

Спринтом кинулся к ограде, услышал длинные пулемётные очереди, получил несколько пуль в спину, но ничего важного они не задели и задеть не могли. Как я понимаю, меня может вывести из строя только отрыв башки и повреждение позвоночника. Голову защищает шлем с толстым горжетом, а вдоль позвоночника идёт защита из спаянных вместе костяных наростов.

Как мартышка под убойной дозой экстази я взобрался на стену и свалился в сугроб на противоположной стороне.

Далее был длительный марафон, который с моими физическими показателями практически не отнял сил.

Ночь темна и полна снега. Луну я не видел уже давно, непроглядные облака пыли, поднятые самым массированным в истории применением ядерного оружия, надёжно закрывали Солнце Мертвецов.

У посёлка Новогорный я заметил хвост. Какой-то тип упорно бежал за мной с винтовкой наперевес. Вообще, я больше почувствовал пристальный взгляд, чем заметил признаки преследования.

Я резко развернулся и побежал на преследователя. Вжикнула пуля, пролетевшая рядом с головой, по вспышке я определил положение стрелка и разрядил в его направлении магазин выхваченного пистолета. Не попал.

В голливудском кино определённо преувеличивают эффективность пистолетов. Сколько было фильмов, где бравый главный герой с помощью пистолета буквально убирает вооружённых штурмовыми винтовками противников? Только вот реальность такова, что действенная дальность пистолета редко достигает двадцати метров. Штурмовая винтовка эффективна на дистанции до четырёхсот метров, а оружие винтовочного калибра на дистанции до километра. А ещё штурмовые винтовки имеют режим стрельбы очередями. Нет, есть и автоматические пистолеты, но проблема эффективной дистанции зачастую от этого только усугубляется.

Именно поэтому я только что выпустил восемь патронов без какого-либо эффекта, ведь дистанция между мной и противником была явно больше сорока метров. Был шанс на случайное попадание, но не повезло, не фортануло.

Перемещался зигзагами, винтовка неизвестного была с продольно-скользящим затвором, поэтому он так и ни разу в меня не попал. И я бы не попал.

Со всей дури шарахаю ублюдка прямым в челюсть. Что-то хрустнуло.

Что ещё за, нахрен, эволюция? Ладно, потом разберусь.

Даже не стал особо смотреть, что за атакующий, просто парень лет двадцати, искавший приключения в эту смутную пору. Забрал его винтовку, боеприпасы и рюкзак, а затем продолжил путь к Озёрску.

Обогнув посёлок, во избежание, побежал дальше.

Если верить карте и таймеру, я преодолел двенадцать километров, остававшихся до Озёрска, ровно за тридцать минут. Это по две с половиной минуты на километр. Почти что рекорд. Правда, рекордсмены бегают не по покрытой снегом пересечённой местности, а по подготовленным беговым трассам.

Тут следовало быть поосторожнее.

Мертвяки не спят, я слышу скрип снега, доносящийся со стороны завода РТ-1, моей цели.

Пробрался на территорию. Страшно не было. У меня откуда-то была уверенность, что я затащу любого, кто здесь обретается. А ещё было ощущение, что удастся разобраться без боестолкновений.

Пришлось врубать фонарик, потому что у меня больше нет преимуществ постинфицированных.

«Нулёвки» стояли в кабинетах, нескольких я обнаружил в производственном цеху, но трогать не стал, пусть они и поволочились вслед за мной.

Нашёл зону отгрузки готовой продукции.

Охренеть, тут целый поезд стоит!

Спрыгнул с платформы и залез в первый попавшийся вагон. Маркировка грузов мне непонятна… Сука.

Начал искать хоть какие-нибудь документы в обозримом пространстве. На столе нашёлся акт приёма-передачи. Ага, второй вагон…

Вот и родименький гелий-3. Никому тебя не отдам! Весь оприходую!

В опорожнённый трофейный рюкзак поместилось только восемь баллонов, это уже достаточно много, но я хотел больше.

Пришлось срезать ремни крепежа и соорудить из них переноску для баллонов. В итоге удалось уместить на рюкзаке дополнительные двадцать баллонов, из-за чего я теперь внешне напоминал гималайского шерпа, несущего за «героического» иноземного альпиниста большую часть необходимого груза. Странно вот, что никого не смущает, что альпинисты, восходящие на Джомолунгму опускают тот факт, что без компетентного шерпа многие из них не преодолели бы пути даже до базового лагеря Джомолунгма.

Но хрен с ним, с этим эталоном членомерства. Пора валить.

Почему я никогда раньше не задумывался, что делают мертвяки ночью?

Мы давно установили, что в ночное время ранговики видят не лучше нас, следовательно, нуждаются в безопасном месте. Те бедолаги, которых я пустил на корм нижегородцам, вообще лежали и спали.

Если подумать логически, то постинфицированные твари более приспособлены для ночных прогулок, так как видят и слышат существенно лучше, чем люди и обладают к тому же ночным зрением.

Похоже на артиллерийскую вилку: днём доминируют ранговые мертвяки, а ночью эстафету перехватывают постинфицированные. Хорошо. что последних довольно-таки мало…

С территории завода выбрался без происшествий. Невидимые для меня мертвяки точно услышали меня, но выбираться из зданий и проверять, кто там так нагло шуршит снегом, не стали.

По карте сориентировался и обнаружил неподалёку базу отдыха в даже зимой живописном месте у озера Акакуль.

Название явно тюркское. Ну, это неудивительно. До колонизации Российской империей вся Сибирь была тюркской. Сибирское ханство, Ермак, все дела…

Забурившись в один из номеров, я запер за собой дверь, завалил единственное окно фанерным шкафом, сгрузил рюкзак на пол и завалился на кроватку.

Надо разобраться с этой пресловутой эволюцией. Я вот лично не хочу эволюционировать… во что-то ещё.

Вкладочка обнаружилась неподалёку от вкладки «Способности». Сразу же как я её открыл, появилось уведомление.

«Псевдо» — с греческого «мнимый, ложный». Ну, это я про себя и так знаю.

В доступе имелись следующие способности за очки эволюции:

Псевдочеловечность мне прямо в кассу. Дороговато, правда. Хрен его знает, как эти очки эволюции добывать…

Жрать мертвяков мне не особо понравилось, честно говоря…

Нет, если это позволит мне быть человеком, то хрен бы с ним, буду хрумкать мертвяков в промышленных масштабах!

Спать не хотелось, я был охвачен идеей вернуть всё к исходному состоянию. Инфильтратор — это палевная и заражающая кого ни попадя хрень. Вон, Эскулап теперь вынужден как-то объясняться со своими. Надо с этим кончать. И побыстрее.

Пока темно, можно устроить вандерсекс каким-нибудь мертвякам. Но нужно подготовиться. Спрятал рюкзак под кроватью, вышел из номера и направился на поиск приключений.

Судя по следам на снегу, мертвяки тут ходят часто. Самые крупные следы ведут к, судя по карте, полигону для отходов. Самое оно…

Логово убюдочной твари нашёл почти сразу: это оказалась яма в земле, ведущая, как я понимаю, к захороненным радиоактивным отходам. Любят они во всяком говне спать…

У входа спала тварь седьмого ранга. Ну, тут легко. Плавно скользнул поближе и пробил её череп мизерикордией.

Да что за нахрен?!

Это достойная награда за мощную тварь?!

Прошёл дальше, твари, лежащие чуть дальше, ничего не заподозрили. Пристроился между ними и с двух рук вбил им в черепа по мизерикордии. Обратно их не извлечь, точнее извлечь, но тяжко и громко. Ничего, есть ещё одна и клевец.

Обнаружил ещё один выход на поверхность, только замаскированный большим куском шифера, который я видел до этого на поверхности, но не придал значения. Умные твари.

В основном помещении валялся на бочках девятиранг. Фонарик я прикрывал рукой, видимость от этого была не особо отличная, но зато я не рисковал пробудить тварь раньше времени.

Не-е-ет, мизеркордией тут дело не обойдётся…

Подошёл, замахнулся клевцом и шарахнул девятиранга прямо в висок.

Хорошая новость, но это явно ещё не все. Хруст ломающихся костяных наростов разбудил остальных, которые закопошились у, судя по всему, третьего входа. Какие талантливые засранцы…

Темнота — друг молодёжи. Выключил фонарик и прижался к стенке.

В отнорок вбежала какая-то крупная тварь, но она не видела ровным счётом нихрена, но явно пыталась что-то унюхать.

Я включил фонарик и направил прямо в лицо твари. Локализовав её местоположение, я наотмашь шарахнул её по голове клевцом. Получилось не очень, лезвие клевца вошло недостаточно глубоко и тварь не сдохла. Более того, она ударила меня в грудь сжатым кулаком, отчего я отлетел в стену. Да, я сильный, но лёгкий.

С земляного пола скользнув к ближайшей бочке с радотходами, увернулся от обрушившейся на моё предыдущее местоположение твари и пошёл в контратаку. Клевец врезался в подставленную правую лапу твари, левая лапа вонзила когти мне в спину. Больно, но терпимо. Я клевцом оттянул правую лапу твари вниз и открыл тем самым потрясающую возможность для удара мизерикордией в череп, что, собственно, и сделал.

Приставив ногу к башке окончательно дохлой твари, я выдернул мизерикордию, которая уже не так остра, как до удара, а затем вырвал из предплечья твари клевец.

Подобрал уроненный фонарик и осветил пространство. В ходе схватки я услышал странный посторонний шум, но теперь понял, что несколько тварей воспользовались неразберихой и покинули логово через второй выход, укрытый шифером.

Ладно, будем довольствоваться тем, что есть.

Находиться долго здесь слишком опасно, но нужно обстряпать все свои дела до того, как сюда прибудут новые поселенцы.

Первым делом освежевал девятиранга, начав жрать его прямо на ходу.

М-хм, значит, за поедание печени дают больше очков эволюции…

Повырезал печени у каждого упокоенного мертвяка.

Теперь испытаем сердце и селезёнку…

Удивительно, как в меня столько влезает…

Понятненько…

Такими темпами впереди меня ждёт «великолепное» времяпровождение, тесно связанное с каннибализмом. Надеюсь, я смогу когда-нибудь забыть это дерьмо…

А ведь мертвяков теперь ещё и нужно будет искать…

Во что я превратился…

Волосы выпали, кожа облазит, сру исключительно перемолотыми в кашу внутренними органами, регенерация уже не выгребает окружающий радиационный фон, ещё и очки эволюции стали выпадать сами по себе, спонтанно и без видимых причин.

Ползу по кратеру от ядерного удара в сторону очередного логова тварей. Какое оно по счёту?

Твари уже начали что-то понимать: больше в открытое противостояние не лезут, стараются свалить ДО моего прихода в город. Но есть у меня парочка фокусов, чтобы застигнуть их врасплох.

Шмотки я перестал менять неделю назад, всё равно я лезу в самые радиоактивные говна, какие только можно найти в нашей стране. Мне кажется, что в мою кожу уже впиталась радиоактивная пыль, которые и вызывает спецэффекты, из-за которых я сейчас похож на гуля из Фоллыча. Хорошо, что не свечусь в темноте…

В очередной раз забрался в логово, заколол «часовых», зарезал двенадцатиранговую тварь, дорезал остальных и принялся за поедание тварей.

Да! Наконец-то! У меня теперь 310 очков эволюции, это значит, что я теперь могу спокойно выбирать эволюционную способность «Псевдочеловечность»!

Радостный выбрался на поверхность и побрёл прочь из города.

Счётчик Гейгера надо починить, ну или таскать в свинцовом ящике, потому что он щёлкает даже вне зон радиоактивного поражения. А-а-а, это же я…

Роняя на бегу ошмётки кожи, пересёк реку Белую, на том берегу успел заметить бегущего куда-то прочь постинфекта. Долго смотрел в его направлении, но решил, что ну его, не стоит затрачиваемых усилий.

Да уж, я сделал широкую кровавую просеку на пути от Селябинска до Убы: убивал всех мертвяков, которым не хватило ума свалить подальше. Как я и ожидал, ночью они обычно беззащитны как младенцы в колыбелях. Ну, то есть не совсем беззащитны, но явно не так уверены в себе. Об этом свидетельствует тот факт, что я поставил их уничтожение на поток, даже разработал определённый алгоритм действий: вычисляешь тварей по следам до логова, удостоверяешься, что все уже дома, выведываешь их резервные пути отхода, ставишь там ловушки, на случай, если всё пойдёт не по плану, а затем тихо проникаешь внутрь и убиваешь всех. Если делать всё с твёрдой рукой и без лишнего мандража, то всё получится. Мертвяки, исходя из моего опыта, редко выкидывают что-то необычное, как правила действуя по предсказуемому шаблону реакций.

Двести пятьдесят километров спустя я достиг деревни Шейхгулово, где остановился на дневную стоянку.

Вошёл в первый попавшийся бесхозный дом и снял с себя всю одежду. Холодно, но это иллюзия. Организм подаёт сигналы о том, что холод — это опасно, но я-то сам недавно не заморачивался с отоплением и спал в помещениях при минус тридцати пяти градусах Цельсия, что для человека — неминуемая смерть.

Нашёл на кухне щётку с металлической щетиной, предназначенной для очищения казанов. Тяжело вздохнул и начал работу. Да, верхние слои мёртвой кожи не чувствительны к повреждениям, но под ними-то кожа вполне себе живая. Отмершая кожа слезала как резина, быстро забив металлическую щетину. Дерьмо…

Достал из тумбы кухонные ножи и начал скрупулёзно срезать и соскабливать с себя «образ гуля». Кожу с головы тоже пришлось снять вместе со скальпом, параллельно пожёвывая мясо мертвяков.

Скажи мне кто раньше, что я, врач-пульмонолог, в конце концов буду сидеть на табуретке среди заброшенного дома и соскабливать с себя мёртвую кожу, поражённую радиацией, я бы рассмеялся ему в лицо…

Работа была закончена. Регенерация выглядела жутковато: на месте обнажённых мышц прямо на глазах вырастала красная кожа, которая принимала нормальный цвет только спустя пару десятков минут. Волосы не отросли, но их регенерация и не трогает особо, как я понимаю. Луковицы регенерируют, но сами волосы растут с нормальной скоростью. Ну, по крайней мере, облысение мне не грозит.

В гараже разжёг костёр из дров, запасённых хозяевами на зиму. Выдрал из ванной комнаты ванну, поместил её на станинах над костром и плотно утрамбовал в неё снег. По мере таяния снега добавлял его.

В итоге, спустя час у меня уже была ванна с тёплой водой. Часть из неё я разлил по бочкам, а в остальном начал отмываться.

Когда выбрался из ванны моё самочувствие уже было на повышенном уровне. Сейчас пожру нормальной еды и пойду спать.

На костре подогрел три банки тушёнки. Отожравшись, лёг в кровать, выставил будильник на восемнадцать ноль-ноль и уснул.

«Утром» встал, понял, что мне нечего надеть и голышом направился в рейд по селу.

Подходящую одежду нашёл в местном магазине. Камуфляжный ватник и комплектные штаны, зимние берцы с шерстяными носками, шапка-ушанка военного образца — начал выглядеть как заправский рыбак-ваннаби.

Броню пришлось выбросить, потому что она явно фонит, плюс, сама по себе может послужить источником для неудобных вопросов.

Пришлось идти также и без оружия: автомат чуть ли не светится, как и клевец с мизерикордиями.

До Мольска осталось триста с лишним километров. Это как раз расстояние, которое я смогу преодолеть за одну ночь.

— Может, проще из миномёта их? — спросил Зеро. — Прикатим в течение четырёх часов.

— Нет, не стоит слишком шуметь, — ответил Бугай. — Они здесь явно не с какой-то конкретной целью, есть шанс, что уберутся самостоятельно.

Они наблюдали за колонной из пяти танков, трёх БМП и четырёх грузовиков, въехавших в северную часть Боратова, единственную относительно уцелевшую после ядерных ударов.

Из грузовиков высыпали вооружённые люди в общевойсковых костюмах химзащиты и начали формировать оборонительный периметр.

— Чего они тут ищут? — не понял Зеро. — Дозу облучения?

— Пока не знаю, — ответил Бугай, напряжённо разглядывая боевую технику и неизвестных.

— ЖИТЕЛИ БОРАТОВА, МЫ — СПАСАТЕЛЬНАЯ КОМАНДА ОТ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ! — заголосил очень располагающий голос из динамиков, установленных на БМП. — ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ ЭВАКУИРОВАТЬСЯ В ПОДГОТОВЛЕННОЕ УБЕЖИЩЕ! ГАРАНТИРУЕТСЯ СПАЛЬНОЕ МЕСТО И ТРЁХРАЗОВОЕ ПИТАНИЕ! ВОССТАНОВИМ ЦИВИЛИЗАЦИЮ ВМЕСТЕ!

Далее эти неизвестные «спасатели» поставили запись на повтор и принялись ждать наивных обитателей Боратова. По ожиданиям Бугая, такие до сегодняшнего дня не дожили.

— Просто будем смотреть, как они надеются, что к ним выйдет кто-нибудь? — спросил Зеро.

— Просто смотрим, — кивнул Бугай.

Проф смастерил три больших беспилотных аппарата на ядерных двигателях, несущих на себе мощные электролазеры, которые могут превратить эту колонну в горящие обломки, но Бугаю было очень интересно узнать, откуда эти ребята прибыли.

Также, помимо боевых дронов, имеется десяток шпионских, которые парят сейчас в стратосфере и наблюдают за происходящим на интересующих их участках.

Проф ещё что-то говорил о спутнике, но это пока что сложно осуществить и преимущество его перед дронами будет не сказать чтобы тотальным. Он объяснил это следующим образом: площадь поверхности планеты примерно равняется 149 миллионам квадратным километрам. Земля огромна, это факт. Тотальную слежку за всей поверхностью установить попросту невозможно. Дроны могут следить за какими-то отдельными участками, но даже там стопроцентной гарантии обнаружения кого-то никто не даст.

Они выявили колонну на подходе. Дроны отследили их передвижение уже рядом с Боратовым, Бугай с Зеро сразу же направились им навстречу.

Только спустя полчаса с лишним вещание из динамиков дало какой-эффект: мертвецы не выдержали раздражителя и решили атаковать.

Они стараются не кидаться на серьёзного противника, но в настоящий момент эти люди буквально покушались на их спокойствие.

Первую волну мертвецов снесли из мелкокалиберных пушек БМП, а вторую… а второй волны не было. Мертвецы всё поняли и решили свалить подобру-поздорову.

— Обстоятельно берутся за дело, — прокомментировал Зеро.

Спустя час трансляции сомнительных вещей во всеуслышание, на улице появилась группа людей.

— Постинфекты? — спросил Зеро.

— Не думаю, — произнёс Бугай, всматриваясь в них через мощный бинокль на станине.

Грязные, покрытые язвами, голодные и усталые. Их приняли под руки и повели к белому отечественному грузовику с металлическим кунгом, на котором трафаретом вывели красный крест.

— Не повезло им, — Бугай отлип от бинокля. — В лучшем случае съедят.

Ещё несколько групп выживших добавилось к первой, а затем, спустя три часа, колонна начала собираться в обратный путь.

— Проф, — включил рацию Бугай. — Отправь трёх дронов за колонной, отследи их базу.

— У меня целая прорва незавершённых проектов, а я вынужден сидеть тут и смотреть за какими-то колоннами? — пожаловался Проф.

— Это очень важно, — сказал ему Бугай.

— Понимаю, — ответил Проф. — Прослежу. Вы домой?

— Нет, побудем тут ещё немного, — Бугай поднялся на ноги и глядел вслед уезжающей бронетехнике. — Конец связи.

Далее он указал Зеро на руины частных домов.

— Там я видел группу выживших, не пожелавших присоединяться к этим людям, — объяснился он. — Идём туда.

Они спустились с холма и проследовали в указанном направлении, но никого там не обнаружили, а следы завели их в тупик. Выжившие выживают не первый день, поэтому озаботились заметанием следов.

— Идём домой, — дал команду Бугай, когда стало ясно, что они топчутся на месте. — Сегодня без жаркого.

Они погрузились в Призрак, который Проф обещал со дня на день глубоко модернизировать, и поехали обратно в Мольск.

— С каждым днём находить их всё труднее и труднее, — посетовал Зеро. — Может, Проф прав и пора полностью переходить на мясо ранговых заражённых?

— Лере это очень не понравится, — отметил Бугай.

— Ну так пусть сама и ищет, — Зеро достал из бардачка пачку сигарет и закурил, по привычке приоткрыв окно. — У неё уже тридцать «девочек», пусть оправдывают своё существование.

— Они — наша главная боевая мощь, — покачал головой Бугай, выезжая на главную трассу. — Мы в первую очередь заинтересованы в их развитии. А для этого нужна человечина.

— Проф что-то говорил про выращивание искусственного человеческого мяса, — вспомнил Зеро. — Как думаешь, сойдёт в качестве замены?

— Он также говорил, что есть несколько фундаментальных проблем с этим, — сказал на это Бугай. — А ещё, что он занят множеством проектов, которые нужно завершать скорейшим образом. Думаю, следует поторопить его с искусственным мясом, иначе нам придётся вступать в конфронтацию с сильными сообществами выживших. Чего бы очень не хотелось.

Остальное сообщество сейчас на большом задании, грабят бункер Крёза. Там нашлось очень много чего полезного и интересного, поэтому Бугай придал этому заданию максимальную приоритетность.

Заехав в шлюз, они дождались закрытия внешних ворот и открытия внутренних, проехали к гаражу, оставили машину и уже в гараже наткнулись на Леру.

— Пап, девочки видели каких-то непонятных, что вошли в город, — сообщила она.

— Что за «непонятные»? — спокойно поинтересовался Бугай.

— Четверо, явные постинфекты, — ответила Лера. — Убили Светку…

Последнее для неё явно было ударом, хотя Бугай считал, что её «девочкам» буквально уготована судьба пушечного мяса: инстинкта самосохранения у них практически нет, недостаточно конкретные приказы — они убьются об них, инициатива — только в рамках полученных приказов, а так как приказы должны быть очень конкретными, инициатива отсутствует напрочь. Им наплевать на всё, кроме мяса. Идеальные исполнители, которых Лера может клепать как оловянных солдатиков из выживших любого качества, настоящее пушечное мясо, со своими преимуществами и недостатками.

— И где они теперь? — Бугай закрыл машину на замок и направился к коттеджу.

— На Коммунистической улице, в бывшем нашем доме, жрут Светку, — ответила Лера.

— Чего же ты их не устранила своими силами? — задал резонный вопрос Бугай.

— Они какие-то неправильные, — Лера нахмурилась. — Постинфекты, но пользуются оружием, разговаривают на русском, действуют сообща. Именно поэтому засада Светки закончилась полным провалом. Они заметили их, расстреляли первую группу, а затем взорвали вторую, зашедшую с тыла. А потом затащили трупы в наш подъезд и начали жрать, но последнее неточно, хотя один из них, самый пожилой, откусил от руки Светки кусок мяса. Я подумала, что тебе это будет интересно.

— Дрона на Коммунистическую 21В, — потребовал Бугай по рации. — Проф, следи за группой, что там засела.

— Принял, буду следить… — голос Профа имел не особо вдохновлённые интонации. — Вы зайдите ко мне, как будет время, есть подвижки с одним проектом, вам понравится.

— Мы разберёмся с ними, Лера, — пообещал Бугай дочери.

Дав знак Зеро, курившему прислонившись к капоту Призрака, он направился в логово Профа, то есть в его лабораторию, сооружённую в подвале коттеджа.

Гудела стоящая в центре помещения промышленная центрифуга, подготавливая основу для будущей высокомощной взрывчатки, у маленького окошка в восточной части подвала трещал принтер по металлу, высокотемпературной плазменной дугой с высочайшей точностью напаивая металл на будущее цевьё мощного электролазера, а также шипел чайник на столе у входа.

— Чайку? — спросил Проф, набивающий какой-то код на высокомощном компьютере.

— Не откажусь, — кивнул Бугай, пожимая ему руку. — Вы хотели что-то нам показать?

Проф достал кружки и разлил по ним кипяток, после чего помести одноразовые пакетики чая.

— Я ждал вас, чтобы вы стали свидетелями исторического момента, — с улыбкой ответил Проф, передавая кружки. — Вашему вниманию представляется…

Он стянул с некоего высокого предмета брезент.

— Ого… — произнёс Зеро. — Это же не макет?

— Полностью функциональная модель, — с гордостью произнёс Проф. — Правда, программное обеспечение далеко от совершенства, но это вопрос времени и работы. Я назвал его Вертером.

— Не похож, — покачал головой Зеро. — Но всё равно очень крут.

Перед ними стоял гуманоидный робот, с четырьмя руками, на двух ногах и с большой головой.

Проф щёлкнул каким-то тумблером под его спинным щитком.

Оптические датчики робота сфокусировались на Зеро.

— Вертер, — представился робот.

— О, так он разговаривает! — удивлённо воскликнул Зеро.

— Вертер, — повторил робот.

— Пока что не особо, — улыбнулся Проф. — Но ходить и помогать по лаборатории он уже должен. Теоретически.

— Значит, его можно включить в наше сообщество, — решил Бугай.

Появилось уведомление.

— Ничего себе, — произнёс Бугай удивлённо. — Только что наше сообщество получило три уровня. Неужели появление робота имеет такое колоссальное значение?

— Задел просто гигантский, — ответил Проф. — Я использовал передовые микросхемы для его процессоров, аналогов которым просто не существует. Потенциал развития очень высок, пусть даже это первый рабочий прототип.

— Тем не менее, робот уже оправдал себя десятикратно, — улыбнулся Бугай. — Мы получили связь…

Он открыл окно сообщества и быстро нашёл чат.

Бугай отключился от чата. Удивило его и то, что здесь есть смайлики.

— Зеро, теперь можно поддерживать связь с Юлией в любое время посредством чата сообщества, — сообщил он завороженно смотрящего в никуда товарища.

— Я уже… — ответил тот отстранённо.

— О, новый функционал… — Проф тоже отключился от реальности и вошёл в «интерфейс».

Отключившись от персонального чата с Артёмом, Бугай обратил внимание на новые уведомления.

— Обязательно выясним! — усмехнулся Проф. — Дистанция, как я понимаю, ничем не ограничена?

— Вероятно, — кивнул Бугай. — Только что я общался с абонентами из Ростова-на-Дону и Йошкар-Олы. Никаких задержек.

— Это немыслимо, — Проф вновь ушёл в «интерфейс».

— Вечером наиграетесь, сейчас есть более актуальные задачи, — спохватился Бугай, который сам только что поборол желание воспользоваться чатом.

Некоторые привычки и спокойного прошлого вошли в них неожиданно глубоко.

— Вон там, в контейнере под столом находится пять предсерийных экземпляров ЭЛ-ружей, — указал Проф в направлении стола с различными деталями от оружия. — Характеристики чуть похуже, чем у стендовых образцов, но зато мы в скором времени сможем клепать их в больших количествах, схема автоматизированного конвейерного производства готова, но есть разрешимые проблемы с её практической реализацией. Главный ресурс, которого мне не хватает — время.

— Время есть, — усмехнулся Бугай. — И дополнительные руки вы создали себе сами.

— Вертеру нужно время для освоения вложенного в него потенциала, — покачал головой Проф. — Но в моих планах создание автоматизированной линии по производству роботов-ассистентов. Если удастся вложить в них правильные навыки, то они смогут устранить нехватку рук на любых производствах. Источник дармовой энергии есть, поэтому вопрос только в реализации…

Проф, помня предыдущий приказ, вернулся к мониторам и быстро просмотрел записи с момента его отлучения от экранов. Бугай подошёл и встал за его креслом-вертушкой.

— Сидят безвылазно, — произнёс он, помешивая чай в кружке металлической ложкой. — Непонятно…

Люди боятся всего непонятного. А военные непонятное ненавидят и стараются сделать понятным или уничтожить.

Бугай прикатил от соседнего стола ещё одно кресло и сел рядом с Профом, время от времени поглядывающим на мониторы.

— Можете не смотреть так пристально, — сказал он Бугаю. — ПО дронов уведомит, если начнётся какое-то движение.

Тем временем колонна бронетехники уже покинула Боратов и двигалась в направлении Молгограда.

Сидя и беседуя с занимающимся сверлением отверстий в защитном кожухе экспериментальной модели ЭЛ-ружья Профом касательно перспектив развития Вертера, Бугай провёл три часа.

Беседа была увлекательной. Проф рассказал много чего интересного про советское роботостроение, которое имело место быть.

— А возможно ли перенести трансляцию на мой телефон? — поинтересовался Бугай.

— Возможно, — кивнул Проф. — Сейчас…

Спустя двадцать минут Бугай мог любоваться на свой дом уже с экрана телефона.

Кивнув Профу, он поднялся в свой кабинет и занялся написанием нового рассказа в сеттинге «Юрист и Конец света».

Спустя час запиликал динамик его телефона.

На Коммунистической появился новый персонаж, одетый в камуфляж, но выглядящий не как военный, а как рыбак.

Рыбак катил перед собой продуктовую тележку с неизвестным содержимым в металлических контейнерах, которые можно увидеть в больничных столовых. В таких обычно разносят еду по отделениям.

Закатив тележку конкретно в подъезд квартиры Бугая, Рыбак исчез в его тьме.

Бугая настораживало, что эти неизвестные вошли именно в его подъезд. Он опасался, что они хотят получить как можно больше информации о нём и использовать её против него.

Часа два ничего не происходило, а затем они вышли. Впятером и начали тщательно исследовать место побоища.

Смотреть там было не на что: тел не осталось, неизвестные затащили их в подъезд и, скорее всего, съели, а следы крови мало о чём могут сказать. Но крови они уделяли меньше всего внимания. Больше всего их интересовали следы.

— Лера, зайди ко мне в кабинет, — попросил он по рации.

— Сейчас буду, пап, — ответила та.

Спустя минуту она вошла в кабинет, уселась в кресло для посетителей и с любопытством уставилась на него.

— Они ищут следы, — Бугай передал свой телефон дочери. — По следам твоих девочек они выйдут на Коттедж.

— Не на коттедж, — покачала головой Лера. — На моё логово.

— Твоё логово? — переспросил Бугай.

— У каждой девушки должно быть место, где она может побыть наедине с собой, — пояснила Лера. — У меня такое есть.

— Раньше мы для этого использовали туалет, — усмехнулся Бугай. — Но ладно. Где находится твоё логово?

— На Красноармейской, дом пять, но вход через люк в соседнем дворе, — дала координаты Лера.

— Дай команду своим девочкам, чтобы уходили оттуда, — приказал Бугай. — Это серьёзные постинфицированные, они им не по плечу.

Лера кивнула и ушла в «интерфейс».

— Всё, они уже уходят, — ответила она спустя несколько секунд.

— В Коттедж пусть не возвращаются, — добавил Бугай. — Лучше отправь их в пригород, пусть покружат там немного, а затем уходят на курорт, а оттуда в «Большевик», с которого на Молгу, пересекают её и уходят в леса на том берегу.

— Сделаю, — кивнула Лера, возвращая ему телефон.

Бугай замолк и уставился на экран мобильника. Наконец-то он начал видеть логику в действиях этих неизвестных. Если они подчиняются логике, значит их действия можно предугадать.

Профессионалы предсказуемы, дилетанты — вот кто по-настоящему опасен. Это была цитата из Правил Войны, сборника афоризмов, описывающего житейскую мудрость вояк, которые выжили.

Девочки Леры разминулись с неизвестными буквально на пять минут. Те быстро обнаружили люк, но спускаться туда не стали, поняв, что там теперь некого искать, сделав этот вывод по многочисленным следам, оставленным девочками.

Но и в погоню они не бросились, Бугай буквально думал за их лидера, который предположил, что это какой-то отвлекающий ход.

В итоге неизвестные расставили вокруг люка ловушки и заминировали сам люк.

— Тебе придётся разминировать местность вокруг входа, — предупредил Бугай дочь. — Они усеяли там всё ловушками.

Методика действий показалась Бугаю смутно знакомой, но он отбросил нарождающиеся тени подозрений.

«В конце концов, установка ловушек доступна каждому», — подумал он.

Доктор мёртв, он сам видел, как его мозги окрасили кушетку в кроваво-сероватый.

Воспоминание вызвало ассоциации, которые вызвали другое воспоминание.

Третье его дело. Он пристрелил похищенную жертву прямо в своей машине. Он был молод, неосторожен, но и милиция тогда была уже или ещё не та. Мозг заказанного бизнесмена заляпал салон, Бугай пренебрёг своевременной его очисткой, больше беспокоясь об избавлении от тела. Зря.

Мозг человека, будучи размазанным по салону, превращается в странной консистенции проблему, которую приходится срезать ножом, потому что соскоблить её нельзя, она по плотности имеет родство с бетоном. Странно, но факт.

Машину он сжёг, а останки столкнул в реку. Её так и не нашли. Но могли рано или поздно, если бы не Апокалипсис.

Вернувшись из мира воспоминаний, он продолжил наблюдение.

— Я могу идти? — спросила Лера.

— Иди, — разрешил Бугай. — Но будь готова явиться по первому зову.

Что же задумали эти слишком разумные постинфицированные?

— Ничего тут не трогали? — спросил я, войдя в родительскую квартиру.

— Ничего не трогали, не кантовали и вообще сидели на краешке дивана, — ответила Ирина с улыбкой.

Родительская квартира действительно внешне не изменилась, только пыли больше стало…

— Итак, что произошло за время моего отсутствия? — поинтересовался я, закатывая в гостиную тележку. — Это жратва. Отборнейшие мясные вырезки из мертвяков, коих я встретил на своём праведном пути в Босхом благословенный град Мольск…

— У нас и у самих с мясом всё отлично, — усмехнулся Игорь. — И вот почему…

— … на нас напали прямо возле этого дома, — продолжил за него Андрей Степанович. — Странные перекачанные бабы, физически сильные, но недостаточно, чтобы справиться с нами. Но они точно были разумны, пусть и очень злы. Атаковали с двух сторон, с применением холодного оружия, первых мы расстреляли, а вторых взорвали.

— И что, много мяса было на этих «перекачанных бабах»? — поинтересовался я, садясь в отцовское кресло.

— По сорок килограмм с каждой, — ответил Игорь.

Они уже приняли правила игры. «Разумные бабы», напавшие на них, уже спокойно сочетаются с формулировкой «сорок килограмм мяса». Да уж…

— Здоровенные бабищи… — кивнул я. — Надо найти их логово и истребить всех. А потом браться за поиски Бугая и его команды. Не будет мне покоя, пока не сдохнет он и все, кто ему дорог.

— Говоришь, у тебя есть бункер в этом городе? — спросил Андрей Степанович.

— Не у меня, а у нас, — ответил я. — Только сейчас туда соваться преждевременно. Вы слишком похожи на мертвяков.

— Этот вопрос решаем очень быстро, — усмехнулась Ирина. — Мы все, кроме Людмилы Петровны, уже достигли необходимого уровня для выбора Пути. Ждали твоей команды.

— А чего ждали-то? — не понял я.

— Ты наш лидер, — пожала плечами Ирина.

— Бросайте это дело, ребята, — попросил я их. — Лидер, альфа-самец и прочая хуйня — это не моё. Мы — коллектив. Работаем сообща, без этой херни с членомерством. Оставьте это животным. Коллегиальное управление, конечно, утопия, но авторитарную хуйню не потерплю. Из-за обилия неприятного боевого опыта, в данный момент командую я, но когда настанет момент спокойного времени, например, в Бункере, вступает в силу вышеозвученная утопия.

— Как скажешь, — улыбнулась Ирина.

Ох…

— Мне надо немного отдохнуть и потом выходим, — решил я.

Я провалялся на своей кровати минут пятьдесят, предавшись тревожному сну, а затем вскочил и начал подготовку к выходу. Достал из кладовой туристический топорик, привёл его в надлежащее состояние, «Ремеслом» усилил лезвие карбидом вольфрама, приведя к бритвенной остроте и оборудовал его обух вольфрамовым шипом.

Материалы для этого я одолжил у Андрея Степановича, который таскает с собой три килограмма карбида вольфрама для личных нужд. Странный дядька, но времена сейчас такие.

Вышли наружу и начали исследовать место схватки на предмет следов.

Следы нашли быстро, эти бабищи не прятались и шли уверенно, оставляя на снегу отпечатки своих здоровенных сапог.

— Волосы их ещё… — Игорь поднял зелёного цвета локон, оставшийся лежать в снегу.

— Это свободная страна, — усмехнулся я. — Сейчас даже больше, чем прежде.

Двинулись по следам. Они вывели нас с школе № 15, а затем во двор, к канализационному люку, который, судя по всему, очень часто кантовали.

— А я ведь даже не подумал сначала, что можно прятаться в канализации… — пробормотал я. — Гениально и просто…

— Они ушли вон в том направлении, — указала Ирина на север. — Будем спускаться?

— Ну его, — покачал я головой. — Небезопасно. Там слишком хорошие условия для обороны. Но мы заминируем тут всё, чтобы им было кайфово возвращаться домой.

Выставили ловушки из металлолома, а люк я заминировал по-хитрому.

— Доктор, — тихо обратилась ко мне Людмила Петровна. — Тут что-то неладное.

— Что именно? — спросил я.

— Я вижу, что за нами кто-то следит, — ответила она.

Я ненавязчиво огляделся.

— Не оттуда, — покачала головой Людмила Петровна. — Сверху.

— Это как? — сначала не понял я.

— Не знаю, — ответила она. — Но я видела какую-то точку там, высоко-высоко.

Дрон. Ясненько.

— Примем к сведению, что нас пасут с помощью дрона, — сообщил я остальным. — Виду не подаём делаем вид, что ничего не изменилось. Представьте, что ваш брак разрушен и ради детишек вы имитируете счастливую семейную жизнь. Это помогает. Нет, детишкам не помогает, дети чувствуют, что семейной жизни пришёл полный пиздец и родители занимаются какой-то никому не нужной хуйнёй. Но конкретно вам эта метафора поможет действовать натуральнее. На нас смотрят дети, дамы и господа! Не ударим в грязь лицом!

Ирина хихикнула и кивнула мне.

— Сейчас уходим обратно в квартиру, а завтра начнём действовать по-умному, — описал я план дальнейших действий.

— Это как? — уточнил Игорь.

— Увидите, — улыбнулся я.

— Они построили множество навесов между домами и канализационными люками, — сообщил Проф Бугаю. — Всё сделали за один час.

— Лера, отправь девочек, чтобы утащили навесы подальше, Зеро, обеспечь прикрытие из миномёта, — отдал распоряжения Бугай.

— Их, скорее всего, там нет, — покачал головой Проф.

— Тем не менее, в этот дом они больше не вернутся, — сказал на это Бугай.

Ситуация с этими неизвестными постинфицированными выходит из-под контроля. Они сильно напрягали Бугая своим присутствием в городе. Но хорошие новости тоже есть.

Та военная колонна останавливалась в нескольких городах, где неизменно собирала «спасаемых», а затем поехала в Ростов-на-Дону.

Юлия сообщила, что у них в камерах случилось новое пополнение гладиаторов. Бугай подумал тогда, что сложись ситуация несколько иначе, он бы сдался этой колонне и помог Юлии развалить их город в руины. Впрочем, она и сама прекрасно справится, план уже разработан и будет начат реализовываться сразу же, как Юлия освободится из рабства. Эти наивные косплееры римской имперской эпохи полагают себя в безопасности, но это они очень напрасно.

Сейчас же необходимо решить проблему с не по годам умными постинфицированными.

— Не спускайте глаз с подступов к Коттеджу, — распорядился Бугай, наблюдая, как Лера отдаёт команды своим девочкам через чат.

Они создали общий командный чат, потому что так было удобнее координировать действиях их небольшой армии.

Бугаю не нравилось, что они вынуждены действовать от обороны, но ситуацию не повернуть так просто. К счастью, есть несколько надёжных способов, но они требуют первого хода со стороны противника.

Чтобы не нервничать напрасно, Бугай решил занять себя делом. Он вернулся в кабинет и продолжил продумывать своё новое произведение.

Назвать он его решил не иначе как «Ромей». Действующим лицом будет Терциус Вигилиан, известный некоторым его читателям по произведению «Из Тартара». Сюжет будет заключаться в…

— Тревога! — защипела рация встревоженным голосом Профа. — Бугай, они сбивают дроны!

Бугай отодвинул от себя ноутбук, взял со стойки ЭЛ-ружьё и побежал в подвал.

Проф сидел и неотрывно смотрел в один из мониторов. Бугай обогнул стол и тоже уставился в экран.

Наблюдательный дрон стремительно нёсся над городом, на фоне мелькали ярко-красные трассеры, сложно сказать, из чего конкретно стреляли по дрону, но это явно было что-то скорострельное.

Совершая манёвры уклонения, дрон пытался скинуть неизвестного атакующего с хвоста, но не особо удачно, тот прилип как банный лист и отчаянно расходовал боезапас в намерении снести дрон.

— Сколько их? — спросил Бугай.

— Не меньше десяти, — ответил Проф. — Сейчас…

Он защёлкал по механической клавиатуре и вывел запись пятиминутной давности.

Дроны висели над Коммунистической улицей и вроде бы ничего подозрительного, а затем сверху на них налетел десяток боевых дронов в чёрной окраске. Примитивные, явные переделки из гражданских моделей, особо деталей не разглядеть, потому что наблюдающего дрона снесли первым же слитным залпом.

Далее Проф последовательно переключался на камеры других дронов-разведчиков, отключающихся по мере уничтожения.

— Что ж, ситуация определённо ухудшилась, — произнёс Бугай.

Они остались без глаз, это шокирует и связывает руки. Бугая радовало только одно — они ещё не знают, где находится главная база.

Группу Артёма он оставил в Йошкар-Оле, они будут сидеть в бункере Крёза до тех пор, пока не уладится ситуация с постинфицированными.

— Вооружаемся, максимальная боевая готовность, — дал команду Бугай. — Лера, девочек уводи ещё дальше, постинфицированные могут быть где угодно.

— Их всего пятеро! — недоуменно воскликнула дочь.

— ЦЕЛЫХ ПЯТЕРО, — повернулся к ней Бугай. — И это только те, кого мы успели увидеть. Пока не удостоверимся, что больше никого нет, не будем совершать поспешных действий.

Бугай прекрасно знал, на что способны постинфицированные, или умертвия, как их называет Проф, обрети они разум. Да они сами были такими недавно: ранговые мертвецы не зря прячутся по ночам.

Осталось только подождать хода противника и пускать в действие один из планов контратаки. Больше вариантов он не видел.

Весь день ничего не происходило, только включился один из сбитых дронов, упавший на крышу мэрии. Они могли наблюдать только на часть улицы, на которой стояли брошенные автомобили, частично укрытые снегом. Мирное зрелище.

А ещё у них были наземные средства наблюдения за окружающим пространством вокруг Коттеджа.

— Зарина, моя девочка, докладывает, что они убрали навесы, — сообщила Лера, придя в узел охраны, как они нарекли помещение с мониторами, транслирующими прямой эфир с камер наблюдения и турелей. — Никого не встретили, никаких следов не обнаружили.

— Ожидаемо, — кивнул Бугай, откидываясь на спинку кресла. — Ждём.

Сутки они провели в узле охраны, но никаких действий постинфицированные не предпринимали. Зеро предлагал совершить вылазку в город, но Бугай отказался. Вполне возможно, что они этого и ждут.

А ночью началось.

Образовался туман, который начал наползать на их коттедж со стороны города.

— Сегодня как-то слишком туманно… — нахмурился Проф. — Это нормально в ваших краях?

— Это необычно, — ответил Бугай, приблизившись к мониторам. — Никогда не видел тумана зимой.

Предчувствие насчёт туманной ночи было очень нехорошим.

— Зеро, выгляни наружу и проверь, — дал указание Бугай.

Тот кивнул и направился к лестнице.

— Это не туман, — произнёс Зеро, вернувшись с крыши. — Это дымовая завеса, просто очень большая. Они где-то добыли о-о-очень много дымовых шашек.

Очень скоро системы наблюдения не показывали ничего, кроме белого дыма.

— Засада… — процедил Бугай. — Зеро, через десять минут начинаем стрелять по площадям из всех калибров. Есть шанс, что зацепим хоть кого-нибудь.

Сам он в это время дёрнул за рычаг и из крыши где-то наверху наружу выехал крупнокалиберный миномёт, оборудованный автоматическими приводами наведения и перезарядки.

С помощью одной команды на терминале произведя заряжание фугасной мины, Бугай принялся ждать лично установленного времени.

Но ожидание было напрасным.

Внезапно для всех все наружные камеры и турели отключились.

— Проф? — настороженно обратился Бугай к их штатному технику.

— Сигнал от турелей пропал, — высказал очевидную вещь тот. — В смысле совсем пропал. Это не обрыв связи, а выведение из строя, имею в виду.

— Это очень мощный электромагнитный импульс, — сообщила леди Ларкин, в последнее время не появлявшаяся. — У меня от них в горле першит.

— Это электромагнитный импульс, — повторил для остальных Бугай. — Есть какие-то идеи?

— Если так оно и есть, то никаких способов восстановления турелей и камер я не вижу, — развёл руками Проф. — Защиты на свои поделия вы не ставили, а я их вообще не касался.

— Проклятье… — Бугай начал раздражаться.

— Держите себя в руках, мистер Бугай, — предупредила его леди Ларкин. — Это ещё не конец.

Они окончательно ослеплены, обезоружены, фактически заперты в собственном убежище. Если это не конец, то Бугай боялся подумать, что же под «концом» имеет в виду леди Ларкин.

— Я разберусь, — встал из кресла Бугай.

Он сходил в коттедж и снял со стойки Вострый меч, вооружился щитом, а затем направился на выход.

— Не глупи, Бугай, — догнал его Зеро. — Они просто убьют тебя.

— Посмотрим, — криво усмехнулся Бугай. — Посмотрим…

Шлюзы, микросхемы которых перегорели, пришлось открывать вручную.

Он вышел на холод и оглядел окружающее пространство.

— Кто бы вы ни были, вызываю вас на поединок! — прокричал Бугай.

— Очень героически, но очень глупо, — леди Ларкин появилась рядом с Бугаем. — Джентльмен не должен позволять себе глупости.

Она была в соболиной шубе, того же невинного животного шапке, а также меховых унтах. Это резко контрастировало со всем тем, что она носила до этого.

— Что вы так смотрите на меня, мистер Бугай? — удивлённо спросила она. — Это Россия!

— Выходите на поединок или убирайтесь отсюда прочь! — прокричал Бугай, ударив мечом по щиту.

С улицы Цементников выехала БМП-2 в афганском камуфляже, на крыше которого сидел Рыбак, лицо которого было закрыто шарфом.

— Не ожидал, право слово… — раздался поразительно знакомый голос с нагловатыми интонациями.

— А я предупреждала вас, мистер Бугай… — раздался укоризненный голос леди Ларкин.

— … даже думал, что придётся выковыривать тебя и твоих прихвостней из этой бетонной коробки, — произнёс я, спрыгивая с БМП в снег.

— Ты жив, — констатировал Бугай.

— Нет, я ебаный призрак, который явился тебе в ночной кошмар, чтобы укорить за убийство ни в чём не повинного Доктора, — саркастически ответил я, а затем посмотрел на сжимаемый в его руках меч. — Ты зачем притащил эту заточенную железяку? Собрался драться со мной этим дерьмом? Тогда у меня для тебя есть печальные и удивительные новости.

Я подал знак и БМП-2 разродилась выстрелом из 30-миллиметровой пушки, аккурат в левое колено Бугая, почему-то только сломав ему ногу. Странно.

Бугай упал, но оружия не выронил.

Я подал очередной знак и Игорь в очередной раз выстрелил в уже лежачего Бугая.

— Ты что, броньку какую-то нацепил? — спросил я, увидев, как вольфрамовый снаряд отрикошетил и с ошеломлённым визгом врезался в бетонную стену бугаевского каземата. — Нехило! Игорь, ещё!

На этот раз была длинная очередь. Но Бугай и в этот раз отделался лишь переломами и заброневыми повреждениями различной степени тяжести. Поразительная прочность брони.

— Итак, что мы имеем? — удостоверившись, что Бугай переломан как лист А4, который сложили в восьмой раз, я подошёл поближе. — Ты был взвешен, ты был измерен и был признан никуда не годным. Я бы так и оставил тебя здесь, не знай, что уже завтра ты оклемаешься и захочешь отомстить.

Я вытащил из кобуры Пистолет Макарова, позаимствованный у Андрея Степановича. Сам я пистолеты не ношу, предпочитаю что-то более надёжное.

— Я выстрелю тебе в голову, — сообщил я Бугаю. — Прямо в лоб. Два или три раза. Но есть одно предложение, которое может сократить количество выстрелов до одного. Ты сейчас поклянёшься мне, что не будешь вмешиваться в мои дела, я вообще о тебе больше не услышу и не получу поводов вспомнить. Гипотетически, ты сумеешь выкарабкаться из этой неловкой и головоломной ситуации. Точнее даже, мы заключим с тобой контракт. Да-да, мои ребята успели многое узнать у тех мускулистых бабищ о том, как вы тут ведёте свои дела. И своих прихвостней ты тоже придержишь. У тебя пять секунд на принятие решения. Раз, два, три…

— Я согласен, — ответил мне Бугай.

— Тогда внимательно прочитай и подпиши вот этот документ, — Ирина вышла из-за БМП и принесла контракт с писчими принадлежностями, а я посмотрел на бетонный саркофаг, который Бугай называет своим домом. — А если вы думаете, что сможете переиграть меня, то очень хорошо помните при этом, что в десантном отсеке этого БМП находится миниатюрная термоядерная бомба, которая сотрёт к хуям весь Мольск. Нам похуй, мы уже мертвы! А вы, суки, очень крепко держитесь за свои жалкие душонки, вам есть что терять!

Бугай, конечности которого более или менее восстановились, принял у Ирины документ и начал его внимательно изучать. Я терпеливо ждал. Самое сложное позади, комбинация по загону Бугая и Ко в западню сработала безукоризненно. Никогда не злите Доктора…

— Я подписываюсь, — Бугай снял колпачок с ручки фирмы «Хелло Гансвайтер» и подписался в нужных местах.

Договор — это самая сложная часть комбинации. Я почти сутки сидел за ним, прорабатывая мельчайшие детали. Зачем это всё? Безопасность.

Если бы Бугай не вышел самостоятельно, я бы подкатил к их саркофагу БМП с ядерной бомбой, которая там действительно есть, а затем начал бы шантаж и терроризм, до тех пор, пока Бугай не выйдет погулять. Дальше по уже осуществляемому плану.

— Вот и отлично, — улыбнулся максимально дружелюбной улыбкой, какая у меня только есть. — Спокойной ночи.

Выстрел.

Пока готовил всё это, очень многое переосмыслил. Мне нужна была месть — я её получил. Нет, есть ещё кое-что.

Я поднял пистолет и расстрелял тело Бугая остатком магазина. Вот теперь всё. Пусть броня не пропустила пули, но моральное удовлетворение я получил.

Как там говорили очень злые евреи, придумавшие очень злого бога? Кровь за кровь, зуб за зуб, око за око и всё в этом духе.

Теперь всё будет нормально. Можно возвращаться к обычной жизни, если получится.

Погрузившись на БМП, мы поехали вдоль набережной, пока не покинули город.

Далее мы выехали на лёд, я обезвредил бомбу и заложил заряды под машиной.

Красная кнопка детонатора — хлопки взрывов — БМП уходит под лёд Молги.

— Что дальше? — спросила Ирина.

— Я попробую стать псевдочеловеком и продолжу жить дальше.

На Коммунистической я вошёл в родительскую квартиру и завалился на диван, как тысячи раз до этого. Эх…

— Вы ужинайте и начинайте преобразование в инфильтраторов, — обратился я к остальным. — Я тоже начну кое-какое преобразование.

Уверенно жму на кнопку старта и жду результата.

Как всегда, сначала ничего не происходит, а потом меня вышвыривает из сознания.

Вокруг тьма, никаких ощущений. А потом прямо посреди нигде появилось зеленоватое меню.

Я слегка прихуел, потому что меню представляло из себя каталог моих характеристик, которые можно было понижать, но не повышать, удалять, но не добавлять.

Статус «псевдочеловек» остаётся, но его можно скрыть.

Но это сущая хуйня по сравнению с вкладками «Воспоминания» и «Идеи». Не знал, что у меня есть какие-то идеи.

Как понимаю, мне представился прекрасный шанс забыть всё это дерьмо, происходившее со мной последние дни…

Ладно, думаем…

Короче, не знаю, сколько я размышлял и крутил настройки, но кое-что внятное получилось.

Удалил к хренам все навыки инфильтратора, мне это дерьмо больше не нужно, придал идее поиска родителей чуть больший приоритет, а то реально как мудак, только о себе и думаю. Выдрал все воспоминания о последних днях и событиях, даже из подкорки, но тут «интерфейс» воспротивился, дескать, низзя без воспоминаний, конфликт!

Пришлось «рисовать».

Начеркал прикольную реалистичную историю о встрече с кучей людей и своих приключениях.

Ногу я допилил, потом занимался всякой хренью, связанной с уже обыденным моим выживанием. В Нижнем встретил группу Степаныча, только встреча была несколько иной. Не надо нам больше этих близких эмоциональных связей, которые при таком раскладе просто не могли возникнуть. Просто очередные люди на праведном докторском пути…

В Селябинске меня теперь тоже сбили, но без фатальных последствий и не на Ми-8, а на Ан-2.

Никаких, блядь, Бугаев, пожирания мертвячьей плоти, 300-километровых суточных бросков и перекачанных бабищ, пожираемых нижегородцами!

Выдержал всё в своём стиле, чтобы будущий «я» вспоминал об этом и у него не возникало никаких сомнений в собственных поступках.

Когда дело было сделано, нажал «Принять» и вернулся в реальный мир. Заработал таймер. У меня есть три часа до начала преобразования в псевдочеловека.

— Ого, десять часов прошло! — посмотрел я на часы. — Не дурак я покемарить!

Прошёл в свою комнату, где нижегородцы развалились прямо на полу. Они уже закончили преобразование в инфильтраторов и сейчас банально спали.

— Подъём! — заорал я.

— А?! — вскочил Игорь, а затем посмотрел на меня. — Ты чего?

— У нас мало времени, — сообщил я ему. — Буди остальных и проходи на кухню. У меня там есть бутылочка коньяка и очень важный разговор.

Когда заметно похорошевшие нижегородцы расселись на табуретках, я начал свою речь.

Говорил о том, что всё, лавочка закрывается, что скоро я буду помнить о них гораздо меньше, больше не будет этих доверительных отношений, мы теперь просто попутчики в этом суровом постапокалиптическом путешествии, и что так надо.

Пусть это больше надо для моего психического здоровья, но этот момент я опустил.

— Когда закончится преобразование, перед вами будет лежать одноногий уставший врач, который не переживал с вами всего этого дерьма, — сказал я напоследок. — Очень жаль, что так получилось, вы мне действительно очень понравились и я надеюсь, что это отпечатается где-то в глубине моей души.

— А нам что делать? — задала вопрос опечаленная Ирина.

— Живите, притворяйтесь живыми, — улыбнулся я. — Скрывайте свои способности и имитируйте тех испуганных нижегородцев, которых я встретил в первый день нашего знакомства. А потом… Жизнь непредсказуема. Действуйте по ситуации.

Когда с прощаниями было закончено, я вернулся в гостиную, вновь лёг на диван и прикрыл глаза. Навсегда, надеюсь.

— Ты просто так это оставишь?! — ярилась Лера.

— Я — оставлю, — ответил Бугай. — И вы тоже. Пока что.

— Мой тебе совет, Бугай: пусть живёт, — Зеро сидел за барной стойкой и пил вино. — Мы разошлись буквально впритирку и в его власти было устроить нам очень «сладкую» жизнь, но он не стал.

Бугай пришёл в себя недавно. Воспоминания отсутствовали ровно с момента выхода из шлюза. Потом Зеро ему рассказал, как всё происходило.

— Когда-нибудь он споткнётся, — обещающе произнёс Бугай. — А я найду лазейку в контракте. И потом посмотрим.

Лежащее в снегу замороженное тело молодого мужчины присыпало снегом. Очередная жертва суровой арктической погоды, как могли бы подумать возможные наблюдатели.

Он умер относительно недавно, сказал бы судмедэксперт.

Не умер. Замёрз.

Вот и всё, уважаемые дамы и господа!

История Бугая закончилась, но приоткрылась гипотетически возможная история Доктора (не скоро и не гарантированно). Рад, что вы таки добрались до финала вместе со мной.

У меня всё. Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайкиДо скорых встреч!!!