Индиана Джонс и последний крестовый поход

Глава 16

...Он вскинул руки, словно надеясь как-то защититься при неизбежном падении. Но нога уперлась во что-то твердое. Инди передвинул вторую ногу и к изумлению своему почувствовал, что действительно стоит на твердой почве. Инди осмотрелся и понял, что это подвесной мост, просто покрашенный в черный цвет.

Это было гениально. Ранние крестоносцы придумали замечательный ход – они выкрасили мост черной краской, и он слился с пропастью. Причем иллюзия эта возникала, только если стоять под головой льва. В других же ракурсах игра света исчезала, и при большом желании мост можно было разглядеть. Впрочем, это был узкий мост, сантиметров тридцать и без перил, поэтому Инди передвигался очень осторожно. В конце пути Инди увидел на площадке горку песка – он взял пригоршню и высыпал песок на мостик, чтобы сориентироваться на обратном пути. За площадкой начиналась галерея, столь низкая и узкая, что Инди пришлось пробираться на четвереньках.

...Наконец он оказался в просторном зале, освещенном тысячью факелов. От огня по стенам ходили золотые блики, а у дальней стены располагался большой алтарь – и на нем были выставлены многочисленные кубки и чаши всевозможных форм и размеров, золотые и серебряные, а также из других материалов. Но – самое поразительное – перед алтарем, спиной к Инди, стоял коленопреклоненный рыцарь. В кольчуге и перчатках из металлических колец, в синей накидке с капюшоном. Рыцарь стоял на коленях, склонив голову над древней книгой, что была раскрыта перед ним на каменной скамье. По правую его руку к скамье был прислонен ослепительный меч. Инди подошел поближе, рыцарь даже не шевельнулся. Инди даже побоялся, что внутри доспехов окажется всего лишь скелет, а не живой человек. Но вдруг рыцарь поднял голову и обернулся. Инди молчал, пораженный. И еще, помня об отце, он пытался отгадать, какая из чаш – та самая, заветная. «Почему их так много?», – думал он.

Тут рыцарь поднялся на ноги, схватил меч и замахнулся на Инди. Инди легко увернулся, но рыцарь уже приготовился для следующего удара. Теперь можно было разглядеть его лицо – лицо очень старого человека с седой бородой и усами. Под тяжестью поднятого меча старик пошатнулся, его занесло назад, и он завалился на скамью рядом с книгой. «О!..» – застонал старик. Инди подошел к нему и помог сесть. Рыцарь взглянул на незнакомца и сказал, улыбаясь, низким грудным голосом:

– Я знал, что рано или поздно ты придешь. Но силы покинули меня... – рыцарь сокрушенно покачал головой.

Теперь Инди мог внимательно рассмотреть этого человека: кожа его и броня были серыми, словно обесцветились от времени.

– Кто вы? – спросил Инди.

– Я последний из трех братьев, давших клятву найти Чашу Грааля и охранять ее.

– Но с тех пор прошло семьсот лет! – воскликнул Инди.

– Да, долго же мне пришлось ждать, пока меня сменят.

Рыцарь потрогал рукой лассо и шляпу Инди и произнес:

– О, рыцарь, как ты странно одет.

– Собственно, я... Вы, кажется, назвали меня рыцарем? Что это значит?

– Меня как самого достойного и храброго выбрали охранять Чашу. Я должен был дождаться, пока не придет следующий рыцарь, чтобы вступить со мной в схватку. А теперь я вручаю этот меч вам – потому что вы победили.

Инди оторопел.

– Послушайте, у меня очень мало времени... – начал было он, но вдруг за спиной послышался шум. Инди обернулся и увидел вошедшего сюда Донована с пистолетом наготове. Следом за ним шла Эльза. Оба они только мельком взглянули на удивительного рыцаря – взгляды их были прикован к алтарю, к сверкающим сосудам. Завороженные зрелищем, Донован с Эльзой подошли к алтарю.

– Какая из них – Чаша Грааля? – спросил Донован, обращаясь к рыцарю.

– Вы должны выбрать сами, – ответил тот. – Но сто раз подумайте. Потому что истинная Чаша дарует жизнь, а чаша ложная ее забирает.

– Но я не историк, я в этом мало что понимаю, – сказал Донован, внимательно рассматривая сосуды. – Я не знаю, как выглядит Чаша Грааля.

– Давайте я подскажу, – сказала Эльза, подходя к алтарю.

– Благодарю вас, доктор Шнайдер.

Эльза одарила Донована улыбкой и устремила свой взор на чаши. Рыцарь и Инди многозначительно переглянулись. А что, если женщина совершит ошибку?

Эльза протянула руки в черных перчатках к золотому кубку, обсыпанному изумрудами. Она подхватила кубок и с улыбкой вручила его Доновану.

– О, Чаша еще прекрасней, чем я мог предположить! Не сомневаюсь, что это она! – воскликнул потрясенный Донован.

Эльза кинула взгляд на Инди, и улыбка исчезла с ее лица. В голове Инди мелькнула на секунду странная мысль – может быть, эта женщина все же сделала какие-то выводы и пытается исправить свою ошибку. Или кто знает, что там у нее на уме.

Немного в стороне стояла большая чаша с водой. Донован подошел к чаше и наполнил кубок.

– За жизнь вечную! – сказал он, а потом, закрыв глаза, словно смакуя, испил из кубка.

Он опустил кубок на стол и блаженно вздохнул. И вдруг случилось что-то непонятное. По телу его пробежала дрожь. Донован открыл глаза и склонился над водой, чтобы рассмотреть собственное отражение – под глазами его появились мешки, кожа на лице обвисла. Донован испуганно отпрянул от чаши и уставился на свои руки – они буквально на глазах покрылись морщинами и старческими пятнами. Донован в ужасе посмотрел на Эльзу.

– Что... со мной... происходит? – он схватил ее за плечи и начал трясти. Эльза закричала, потому что ей было страшно. В одно мгновение волосы Донована стали седыми, а потом начали расти и спутываться.

– Что это... что это со мной?! – вопил Донован.

Инди, потрясенный, молчал. А рыцарь присел на скамью и соблюдал суровое безмолвие. «А-а-а!» – кричала Эльза. Тут было чего испугаться. Кожа на лице и по всему телу Донована вдруг начала темнеть, иссушаться и трескаться. Глаза запали – остались одни пустые глазницы. Донован потянулся было иссушенными руками к горлу Эльзы, но Инди схватил его и отбросил в сторону. Эльза в страхе вцепилась в Инди и все кричала, никак не могла остановиться. Инди и сам был в ужасе. От Донована осталась лишь груда костей да горстка пыли. Легкое дуновение ветерка обнажило в этой пыли металлический значок со свастикой. Значит, что бы Донован ни говорил, он все-таки был членом нацистской партии.

Рыцарь посмотрел на Эльзу с Инди и произнес:

– Этот человек сделал неправильный выбор...

Инди с Эльзой вернулись к алтарю.

– Нам не нужна золотая чаша, – сказала девушка.

И тут взгляд Инди упал на обыкновенную глиняную чашу, ничем не примечательную.

– Вот она, чаша плотника, – сказал Инди, не отрывая взгляда от скромного сосуда. Эльза пожала плечами, ее мучили сомнения.

– Есть только один способ удостовериться, – твердо произнес Инди. Он взглянул на рыцаря, словно ища поддержки, потом подошел к чаше с водой и налил ее в глиняный сосуд. Да, он прекрасно помнил, что случилось с Донованом. Но там внизу умирал его отец... Инди решительно поднес чашу к губам и сделал несколько глотков.

Он вопросительно посмотрел на рыцаря, словно прося поддержки. Потом он почувствовал легкое покалывание на левой щеке, там, где была свежая рана. Инди поднес руку... щека и подбородок были гладкими! Рана исчезла.

– Ты сделал мудрый выбор, – произнес рыцарь. – Но Чашу нельзя вносить за пределы металлической печати. Такова цена бессмертия – за пределами печати бессмертия не будет.

Да, Инди помнил эту печать на полу, в самом центре храма, где лежал сейчас его отец. Инди снова наполнил чашу водой, и они с Эльзой покинули зал.

...Броди с Саллахом не отходили от старого Генри – он был уже совсем плох. Из-за большой кровопотери лицо профессора приобрело смертельную бледность.

Завидев Инди с Чашей, солдаты благоговейно расступились. Инди опустился на колени и поднес Чашу к губам отца. Саллах немного приподнял его голову, чтобы не растерять живительную влагу. Остатками воды Инди обработал отцовскую рану – тот поморщился от боли, а над раной завитал легкий парок. Когда парок исчез – исчезла и кровавая рана. В ту же минуту щеки профессора порозовели, и он смог открыть глаза – еще, правда, не совсем понимая, где он и что с ним происходит. Когда же он увидел склоненного над ним Инди, то очень обрадовался. И еще он увидел Чашу – профессор трепетно дотронулся до нее и вопросительно посмотрел на сына. Инди ничего не говорил, а только улыбался глазами, словно говоря: «Да, отец, это и есть Святая Чаша Грааля». Генри-старший взял ее в руки. Господи, какая легкая. Он всю жизнь искал ее, посвятил этим исследованиям долгие годы...

Турецкие солдаты, потрясенные таким чудесным исцелением, бросились прочь. Эльза стояла молча под впечатлением увиденного. А Саллах схватил брошенную винтовку и направил ее на немецких солдат.

– Руки вверх...пожалуйста. – Те побросали оружие и подняли вверх руки.

– Отец, нам пора, – сказал Инди и помог профессору подняться.

Эльза подхватила оставленную на полу Чашу, отбежала в сторону и крикнула:

– Она наша! Уходим! – девушка начала медленно пятиться в сторону металлической печати.

– Эльза! Не двигайся! – встревожено крикнул Инди. – Ни шагу назад!

– Инди, это наша Чаша, твоя и моя, – ликующе произнесла Эльза и все-таки сделала роковой шаг, наступив на печать. Стены тревожно зарокотали.

– Эльза, только не переступай печать, – взмолился Инди. – Ты же помнишь, что сказал рыцарь – Чашу нельзя выносить отсюда!

Грохот усиливался. Эльза тревожно замерла, боясь пошевелиться. А потом с дрожащих стен и потолка посыпалась пыль и мелкие камешки. Пол завибрировал, Эльза потеряла равновесие и упала, заступив за печать. Чаша откатилась в сторону – ив этом же месте в полу образовалась трещина, которая стремительно разрасталась. Эльза вскочила на ноги и подбежала к Чаше, но пол под ногами ее накренился, и девушка снова упала, задев рукой в перчатке Чашу. Священный сосуд провалился в расщелину и упал на небольшой выступ, а Эльза начала медленно сползать вниз.

В храме царила паника. Пол ходил под ногами, покрываясь трещинами и ломаясь. Каменная плита под Саллахом и Броди провисла вниз, грозя скинуть их в разверзшуюся бездну. Солдаты в панике носились по храму, перепрыгивая через трещины. Инди не отходил от отца, помогая ему перебираться через камни.

Эльза ухватилась за край плиты, но руки в кожаных перчатках соскользнули, и девушка полетела вниз, но удержалась на камне, что торчал под полом. Она все же смогла выбраться из дыры, но плита под ее ногами затрещала, разломилась пополам, и Эльза снова повисла, зацепившись за край. Но скользкие перчатки не давали ей удержаться, и девушка начала сползать вниз.

Увидев, что Эльзе не спасти себя, Инди подполз к ней и схватил за обе руки. Еще секунда – и она улетела бы в пропасть.

– Сынок! Сынок! – испуганно закричал за спиной профессор.

Инди видел ужас в глазах Эльзы и держал ее изо всех сил. А потом Эльза посмотрела вниз: прямо под ней на выступе стояла Чаша.

– Эльза, нет... – умоляюще проговорил Инди. Но девушка высвободила одну руку и потянулась к Чаше, свисая на одной руке.

– Эльза, не делай этого, – Инди пытался говорить спокойно, чтобы не испугать девушку. Она сама не понимает, что делает. – Эльза, дай мне вторую руку...

Раскачавшись, Эльза снова попыталась дотянуться до Чаши. Инди с ужасом почувствовал, как ее рука выскальзывает из перчатки.

– Эльза, прекрати, я не смогу тебя удержать!

– Сейчас, сейчас я достану, – повторяла она, как безумная, не спуская глаз с заветной Чаши. Инди держал ее обеими руками, но чувствовал, что уже не справляется.

– Эльза, вторую руку – быстрей!

Но Эльза не унималась. А потом правая рука ее выскользнула из перчатки...

– Эльза!

Девушка с криком полетела в пропасть, ударяясь о выступы...

Плита, на которой лежал Инди, раскололась – профессор Генри вовремя схватил Инди за одну руку. Инди глянул вниз и увидел на выступе Чашу Грааля. Искушение повторялось.

– Сын, дай мне вторую руку, – потребовал отец, – так я тебя не удержу.

– Погоди, я могу дотянуться до Чаши, – прошептал Инди. Он даже смог дотронуться до нее кончиками пальцев.

– Индиана... – тихо проговорил профессор, стараясь не сорваться на крик.

Инди вдруг подумал, что еще никогда в жизни отец не называл его Индианой. Он посмотрел в глаза отцу, левая рука его безвольно повисла вдоль туловища.

– Сынок, оставь... – сказал отец.

И Инди вдруг понял, что его отец, давно уже не молодой человек, из последних сил борется за его жизнь. И пусть он был немногословен, жизнь собственного ребенка была ему важнее Чаши. И он протянул отцу вторую руку. Старый Генри с трудом вытащил сына из расщелины. Всю эту сцену наблюдали Саллах с Броди – они вжались в стену, ожидая, чем все это кончится.

Потом все вчетвером они рванули к выходу. Пол ходуном ходил под ногами, сверху сыпались камни. На выходе из святилища профессор Генри оглянулся: там, наверху лестницы, меж двух каменных львов стоял хранитель Чаши – и кто знает, сколько времени пройдет еще, прежде чем его сменит другой хранитель. Рыцарь стоял и молча смотрел на Генри, а сверху на него сыпались камни, но он стоял, целый и невредимый... Бессмертный...

Обеспокоенный тем, что отец отстал, Инди оглянулся.

– Отец! – окликнул он его. А потом он увидел, что рыцарь поднял руку в прощальном приветствии. – Отец, пойдем, – попросил Инди.

Генри-старший в последний раз взглянул на рыцаря и Чашу и побежал к выходу. А рыцарь все смотрел им вслед, не опуская руки...

...Когда они выбежали из храма, переломилась колонна – было слышно, как внутри с грохотом обваливаются стены, как все рушится, а из портала, словно из пасти чудовища, вылетали клубы пыли. А потом все сооружение рухнуло наземь, запечатав внутри себя тайну Чаши и ее благородного рыцаря.

Наши друзья добежали, наконец, до места, где были привязаны их лошади. Но где же солдаты? Уцелел ли кто-нибудь – Бог весть...

Удалившись от храма на безопасное расстояние, друзья оглянулись. Грохот постепенно стихал, пыль оседала на землю. Инди с болью подумал о том, что Эльзы больше нет. Все-таки она была ему небезразлична. Словно отгадав горестные мысли сына, профессор Генри сказал:

– Эльза никогда не воспринимала Чашу Грааля как святыню. Она просто хотела обрести трофей.0

Инди повернулся к отцу.

– А что обрел ты, отец?

– Я? – профессор кинул взгляд на обрушенное здание. – Я обрел прозрение.

Вслед за Саллахом и Броди Инди с отцом забрались на лошадей. Генри повернулся к сыну.

– А ты, Младший, что обрел ты?

– Младший? Опять? – Инди сердито замотал головой.

– Послушайте, – вмешался Саллах, – вы мне объясните, наконец? Почему вы, Генри, все время подзадориваете его?

– Потому что, как и меня, его зовут Генри Джонсом. Поэтому и Младший.

– Мне больше нравится имя Индиана, – упрямо пробурчал Инди.

Профессор рассмеялся.

– Индиана – так звали нашу собаку.

– Друзья, мы уедем отсюда или нет? – возмутился Броди.

– Собаку? – хмыкнул Саллах. – Инди, ты носишь собачье имя? – Саллах не выдержал и расхохотался.

– Ну и что смешного? – обиделся Инди, рассматривая камешки на земле. – Очень даже замечательная была собака, я очень ее любил.

От смеха Саллах чуть не свалился с лошади. А профессор вытащил из кармана огромный носовой платок и завязал его на манер куфии [Мужской головной платок, популярный в арабских странах, служит защитой от солнца, песка и ветра].

– Ну что, поехали? – сказал Инди.

– Поехали, – ответил профессор.

– Друзья мои, за мной! – воскликнул Броди. – Я хорошо запомнил дорогу. – Броди натянул поводья и пустил лошадь в галоп. От такой скорости он съехал набок или еле удержался в седле. Все рассмеялись.

– А ты говоришь, заблудился в музее! Смотри, как скачет! – воскликнул Генри- старший и посторонился, пропуская вперед сына: – Только после вас, Джонс-младший.

– Благодарю вас, сэр, – вежливо поклонился Инди и пришпорил коня.

Они ехали по Каньону Полумесяца, пока, наконец, не догнали незадачливого Броди. Инди помог ему поудобней усесться в седле.

Потом они выехали в пустыню, держа свой путь навстречу заходящему солнцу. Инди в последний раз оглянулся на ущелье, вспоминая, сколько испытаний пришлось им пройти. Это было самое удивительное и неповторимое приключение в его в жизни.

И все же – не самое последнее...