Империя Амариллис

Глава 3. Новый горизонт

— Они ждут тебя, — бросил светловолосый юноша, подталкивая девушку к помосту. — Только без глупостей, принцесса.

— Не дождёшься. В начале я разделаюсь со своим достопочтенным папашей, а после прикончу сестрицу. Как Ария это называет? В знак доброй воли? Да, точно. Освобожу территорию Тартарии от двух тиранов и постараюсь не залить всю гавань их грязной кровью.

— Я прикажу вздёрнуть тебя на виселице, если не прекратишь своё баловство! — парень схватил девушку за запястье, сжимая то до окоченения. — Тебе двадцать три года, а ты продолжаешь вести себя как ребёнок!

— А ты в двадцать семь похож на старого ворчливого идиота. Даже дядюшка Таритон не так сварлив, как ты! А ему, на минуточку, уже за шестьдесят.

— Я просто прошу тебя, — он выпустил её руку из своей хватки и столкнулся с взглядом таких знакомых, но совершенно чужих глаз. — Не наделай глупостей, Мира.

— Успокойся, Лу, — Миракал поправила зелёный кафтан и уставилась на ленты от блузы, которые до этого соединяли высокий воротник, а теперь развязались и болтались на шее без дела. — Поможешь?

— Конечно, — Лукас тяжело выдохнул и уверенными движениями начал завязывать красивый бант. — Не туго?

— Нет. — Миракал замялась, подбирая слова. — Тебе не кажется, что ты слишком близко подошёл к персоне королевских кровей? Ария устроит нам показательную порку, если заметит такое пренебрежение правилами.

— Во-первых, — он выразительно посмотрел на девушку своими бездонно синими глазами. — Я — глава первого клана аристократов в Катриаре, конечно после королевской династии. А во-вторых, Сцилла и я… у меня есть определённые привилегии.

— Но я ведь не Сцилла. Не боишься осуждения со стороны?

— Никто, кроме тех, кто приплыл на этом судне, не знает об этом фокусе. — Он дотронулся до бедра девушки как раз в том месте, где юбка скрывала магический артефакт, — Поэтому мне нечего бояться, чудовище.

— Ты неисправим, — ответила она, скрещивая руки на груди и смотря в сторону пристани и её обитателей. — Пора.

— Не напортачь. И прости за ту выходку на палубе.

— Я всё понимаю, господин Валеас.

✵❂☪❂✵

— Приветствую вас, Ваше Королевское Высочество, — сказал один из придворных. — мы рады видеть Вас в наших краях. Позвольте представить, — он указал рукой в сторону мужчины, — Анастасиус Рулан Кирс — наш многоуважаемый король и отец единой веры. И наша юная госпожа, солнце Тартарии — принцесса, а по совместительству Ваша будущая королева, Амантея Авила Кирс.

— Рада знакомству, — Миракал слегка склонила голову в знак почтения, на что удосужилась поклона от принцессы и лёгкого кивка от её отца. — Принцесса Сцилла Дельфина Валиас, к вашим услугам. Я рада познакомиться с вами вживую, господа. Жаль у нас не получалось встретиться раньше.

— Для нас огромная честь, что сама принцесса Катриары приехала на сегодняшнюю встречу. А после именно вы сопроводите мою дочь к Вашим родным берегам. — Король лукаво усмехнулся. — Как мне известно, у вас морская болезнь. Не тяжело ли было добираться сюда? Если вы устали, то я могу распорядиться, и вам предоставят лучшие опочивальни нашего портового города. А если потребуется, то и лучших мужчин. Ведь жители вашей страны позволяют себе все виды плотских развлечений, — он взглянул на Лукаса, который находился на корабле, наблюдая за происходящим. — Хотя, видя вашего спутника, думаю вы ограничитесь только постелью.

— Не стоит, Анастасиус, — статус принцессы позволял обращаться к нему по имени, что не сильно то нравилось королю. — Я прекрасно себя чувствую, пусть мне и пришлось всю дорогу мириться с качкой. Наш корабль бежал по волнам словно скакун породы Агаски[1], а потому не стоит волноваться о моём состоянии.

— Как скажешь, Сцилла. — Король одарил её снисходительным кивком и обратился к юноше, что всё ещё красовался на палубе. — Доброго вам солнечного света, господин Валеас.

— И вам доброго заката, ваше королевское сиятельство.

— Не изволите присоединиться к нам и поболтать?

— Никак нет, ваше сиятельство. Мне не положено. Кодекс запрещает.

— Кодекс? — впервые за весь разговор подала свой голос Амантея. — Разве он страж? Я думала это глава клана.

— «Кодекс королевского двора и аристократии», — ответила Миракал, стараясь держать лицо и не грубить названной сестре. Амантея не знала их порядков и обычаев, а потому Госпожа морей обязана была объяснить ей каждую мелочь. Только так она могла сойти за принцессу других земель. — Согласно правилам нашего двора, Лукас не может находиться рядом со мной на одном уровне.

— Но ведь на корабле вы стояли вместе, и даже чересчур близко друг к другу. — Возмутилась принцесса, фыркнув и скривив лицо.

— На корабле — не ваша земля, — пояснила Миракал. — Воды Каспии нейтральны, потому мы и не придерживаемся кодекса. Как только мы окажемся на территории Катриары, мы вновь начнём следовать кодексу.

Принцесса хотела вновь что-то уточнить, но отец ответил раньше, чем последовал её вопрос:

— Несколько десятилетий назад королевский дворец Катриары пылал ярким пламенем из-за кланов, которые делили власть. Потому был введён кодекс и положения, ограничивающие взаимодействие аристократии и правящей династии. Плюс, госпожа Сцилла, как я и ты, зовётся святой на своих территориях. Её благополучие превыше всего. И, поскольку госпожа Валиас считается самым чистым и приближенным к небу человеком, она зовётся «посланником доброй воли и святых намерений», а потому — спустись она на нашу землю в окружении охраны и в сопровождении главы аристократии — это можно было бы расценить как попытку захвата территории, а не жест благодетеля.

— Ты невероятно осведомлён о наших законах и истории, — подметила девушка. — Это приятно удивляет, Анастасиус.

— Предпочитаю знать о своих союзниках все подробности, и даже самые незначительные мелочи. Ведь в один момент, союзники могут стать врагами, а эти мелочи — превосходством. Зверя легче задушить, когда знаешь куда его бить. Всё верно, Сцилла?

— Несомненно, — взгляд девушки сделался непроницаемым. Она боялась оступиться и выдать себя. Перед ней стояло чудовище, от рук которого погибли сотни её соотечественников. — Хотя и в кодексе есть лазейки.

— Какие же? — глаза принцессы загорелись и ей захотелось поскорее увидеть заморского аристократа, хранящего в своих руках огромную власть.

— Я могу просто позвать господина Валеаса, дозволив находиться рядом. И если говорить честно, то у нас с Лукасом очень тёплые отношения. В обычное время мы редко придерживаемся всех законов.

— Мы ждём приглашения на свадьбу, госпожа Валиас, — сказал король, слегка усмехнувшись. — Даже в нашем королевстве ходят легенды о вашей любви и искренности. Да, господин Валеас?

— Конечно, ваше сиятельство. Вы станете первым иностранным гостем, которому я самолично доставлю приглашение.

— Только после того, как ты соизволишь сделать мне подобающее предложение, — бросила тому Миракал, лучезарно улыбнувшись и рассмеявшись, от чего все присутствующие слегка расслабились. В данной ситуации, Сцилла повела бы себя точно также.

— Не переживай, однажды он осмелится, — подметил король. — Молод ещё.

— И глуп, — закончила за него девушка. — Но ничего, у меня вся жизнь впереди, я ещё подожду.

— Может нам всё-таки, стоит позвать господина Валеаса к нам? — вмешалась Амантея. — Мне кажется, ему не хватает компании.

«Как вы там говорите — когда кажется, креститься надо? Вот и крестись» — чуть не сказала Миракал, забывая, что шутки про бредовую религию земель Тартарии неуместны на её территории и перед теми, кто этот бред создал.

— Не стоит, госпожа, — Миракал протянула руку, на которой красовался браслет с камнями, переходящий в кольца на каждом пальце. — Нам пора отправляться.

Принцесса уставилась на протянутую ладонь и о чём-то задумалась, внимательно изучая каждый сантиметр Миракал.

— Что-то не так, Амантея? — поинтересовалась девушка, ощущая, как по спине начинает литься холодный пот. На поле боя она была воином и королевой, здесь же — обычной девчонкой, играющей несвойственную ей роль. Она боялась, что их обман вскроется из-за её незнания и свободного поведения. Если это случится, то и она, и её друзья угодят на виселицу за обман королевской семьи. — Если мы задержимся тут на ещё какое-то время, у нас будет куча проблем. Воды Каспии не самые спокойные в это время года. Осень, как-никак.

— Почему на тебе этот браслет? — невозмутимо спросила девушка. — Такое украшение символизирует определённые вещи и людей, о которых на территории нашего государства лучше не говорить. Почему же принцесса носит подобный ужас на своей руке?

«Кто бы мог подумать, что ты такая глазастая и сообразительная?» — подумала Миракал.

— Ты об отряде Полумесяца? Брось ты, такие украшения не диковинка в нашем государстве, — соврала Миракал. Такие украшения как у неё и её отряда были созданы под заказ, и каждое в единственном экземпляре. Даже в магическом мире, никто из живущих не отваживался бы носить даже что-то отдалённо напоминающее это украшение. Все боялись Миракал и её отряда. Они были палачами в глазах людей, не знающими жалости и человеческих чувств. — Тем более, этот браслет — символ нашей дружбы с главой отряда. Она специально подарила мне такой же браслет как у неё, чтобы я никогда не забывала о доме и тех, кто меня там ждёт.

— Эти люди убийцы! — ужаснулась принцесса, отталкивая протянутую ей руку. — И вы смеете считать их своими друзьями?

— Амантея, остановись, — перебил ту отец.

— Скажу вам по секрету, ваше сиятельство, — лицо Миракал стало жёстким, а взгляд ледяным. — Я считаю этих людей семьёй, а потому не потерплю оскорблений в их сторону. Попрошу больше не говорить о них подобных вещей. При нашем дворе это недопустимо.

Амантея хотела было сказать что-то резкое, но отец одёрнул её за широкий рукав бежевого платья, и та передумала. Словно ручная собачонка, она сидела на коротком поводке.

Принцесса была одета по всем канонам моды религиозного государства. Бежевое платье свободного покроя, скрывающее почти все возможные участки тела, верх которого был расшит бисером и жемчугом. На голове красовалась корона, бусины на которой отливали перламутром. А на затылке на двух заколках держалась вуаль, прикрывающая волосы, собранные в простой пучок.

— Извините меня, госпожа Валиас, — попросила госпожа Кирс. — В моём королевстве за этими людьми закрепилась плохая слава, а потому я не вижу всей картины в целом. Надеюсь, что со временем я смогу лучше узнать их.

— Не сомневаюсь, — ответила та. — Прошу вас, поднимайтесь на борт корабля. Мы отправляемся.

Принцесса поклонилась всем присутствующим, а после дотронулась двумя пальцами до лба и сложила руки в молящем жесте, бормоча свои проповеди. Все присутствующие повторили её действия, прося у Бога за благополучие своей госпожи.

Миракал не соврала, когда сказала про семью. Если говорить по правде, то Сцилла была единственной, кто могла понять девушку. Магия Миракал была неправильной и опасной, недуг Сциллы — магическим и неизлечимым. Браслет, что принцесса носила на руке, тоже не был выдумкой. Только вот символизировал он то, что Сцилла и сама является частью отряда Полумесяца, несмотря на королевский статус и своё физическое состояние. Среди отряда преступников, она была единственной настоящей аристократкой. Браслет на её руке был выполнен из жёлтого золота, в отличие от браслета на руке Госпожи морей, которая всегда отдавала предпочтение белому золоту и оттенкам синего, и инкрустирован зелёными драгоценными камнями, не обладающими никакими магическими свойствами и клятвами. Браслеты же всех остальных участников были иными. По ним текла магия, родившаяся из клятвы во вечное служение. Миракал в любой момент могла остановить своих подчинённых, закрыв их магический поток, подавив волю и любые сопротивления. Ещё её украшение отличалось тем, что оно балансировало силу девушки, пропуская направляемую энергию через себя, собственно, как и у Хелены.

Для Сциллы этот символ всегда был чем-то неземным. Она никогда не снимала его, называя оберегом и веря в единство отряда. Они действительно были семьёй, в какой-то степени. Семьёй, связанной клятвами, а не кровью. Только вот заложить в браслет подруги магические особенности, Госпожа морей не осмеливалась. Всё-таки, Сцилла была принцессой, а значит подавлять её волю она не имела права.

Миракал последовала вслед за принцессой Тартарии, попрощавшись со всеми присутствующими.

— До новых встреч, — прошептала Миракал, когда оказалась на палубе и подготовилась к отплытию. — Я скоро вернусь.

— О чём мечтаете, принцесса? — поинтересовалась Амантея, явно расслабившись, когда оказалась на расстоянии от своего отца.

— На пристани вы казались мне более молчаливой, — ответила Госпожа морей. — А сейчас, как погляжу, стали безумно раскрепощённой и любознательной.

— Так выглядит свобода, Сцилла. Неужто ты её не ощущаешь, когда отплываешь от родных берегов?

— Единственное, что она ощущает, это головную боль и тошноту. Особенно сейчас, — бросила девушка, что сидела на перилах на втором ярусе палубы и наблюдала за принцессами как кошка. Она напоминала Миракал о том, как вела бы себя истинная принцесса Сцилла, образа которой та должна была придерживаться. — Может быть мне стоит проводить вас в каюту?

— Я бы не отказалась, — ответила Миракал, понимая, что девушка пытается спасти её из неловкой ситуации, чтобы та не наговорила лишнего. — Извини меня, Амантея. Я правда слегка страдаю от качки, особенно когда корабль только отплывает. Давай встретимся через пару часов и поболтаем. А пока, все кто есть на этом судне, готовы составить тебе компанию.

— Конечно, — она нежно улыбнулась. — Я помолюсь за вас Богу. Надеюсь, так вам станет легче.

— Несомненно, — сказала девушка со светлыми волосами, когда спрыгнула с перил и оказалась перед принцессами. — Госпожа оценит ваши молитвы и попросит научить её тому же.

Взяв друг друга под руки, они оставили девушку под присмотром других глаз, наблюдавших за ней из тени, и двинулись в сторону каюты.

— Потом я научу этим молитвам тебя! А позже отправлю в их церковь исповедоваться! — заворчала Миракал, тыкая спасительницу в бок. — Она явно не оценила твой юмор.

— Я надеялась, что ты скажешь мне спасибо, — возмутилась та, отпуская руку госпожи. Засунув в руку карман, она достала сигару и, щёлкнув пальцами, пробудила пламя, чтобы подпалить её. — Я вообще-то спасла твою жопу, ваша светлость.

— Не язви, Хелена. Иначе я отправлю тебя искупаться. — По велению девушки за бортом поднялась волна, приобретшая форму щупальца, и помахала девчонке. — Водичка просто отличная, так и манит.

Та отошла подальше к двери, за которой скрывались каюты и зашипела:

— Убери от меня эту дрянь!

— Тогда помалкивай. Я, как-никак, всё ещё твоя главнокомандующая. И шрам на твоей губе зарос не так давно. Можем вновь открыть старые раны.

Хелена дотронулась до губы, ощущая боль от пореза и вспоминая тот день. Тогда Миракал наказала её за непослушание, оставив напоминание на всю жизнь. Этот порез был сделан магическим клинком Госпожи Морей, а значит ни один целитель не мог вернуть коже былую красоту. Никто не стал защищать Хелену, когда узнали чьих рук это творение. Никто не решался спорить с королевским палачом.

Несмотря на свой внешний вид и аристократичные манеры, Миракал была чудовищем, как и её отец. Хелена прекрасно знала, как и для чего растили Госпожу морей, но неустанно продолжала дразнить ту и провоцировать. И однажды, терпение главнокомандующей закончилось, и она взялась за свой клинок. Обычно, Миракал никогда не наказывала своих подчинённых этим оружием, приберегая его для врагов, а не союзников, но Хелена в тот раз — стала исключением из правил.

Ей было всего восемнадцать, когда год назад появился шрам, рассекающий верхнюю и нижнюю губу с правой стороны. Он был не глубоким и не особо длинным, но кровоточил ещё несколько дней, постоянно напоминая о себе режущей болью. Кровь остановилась только тогда, когда магия от клинка госпожи полностью покинула тело подчинённой, а вот боль уходила постепенно в течение года. Иногда Хелена чувствовала отголоски того ужаса, который испытала в первую ночь, когда магия проникла в её тело. Это было похоже на ад, запертый в её голове. Магия госпожи боролась с той, что текла в жилах девчонки, порабощая кусок за куском. Тогда Хелена поняла, как выглядит оружие, одновременно идеальное для убийства и людей, и магов. Имя тому клинку «Immemor»[2]. Подобрано оно было идеально.

[1] Разновидность лошадей, связанных с морской стихией.

[2] В переводе с наречия Древних — несущий забвение.