Император Пограничья 15

Глава 1

— Как, мать вашу⁈ — процедил я, глядя на груду документов. — Как можно было довести княжество до такого состояния?

Белозёров горько усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

— Веретинский последние три года правления тратил деньги на параноидальные розыски заговоров и показательные казни. Содержал армию шпионов, которые копались в делах собственных бояр. Усиливал собственную безопасность — нанимал дополнительных гвардейцев, ставил магические ловушки во дворце, закупал артефакты защиты, — граф развёл руками, — а потом же сам их отвергал, боясь, что они его предадут.

— Продолжайте, — велел я, чувствуя, как холодок пробирает по спине.

— Акции устрашения против бояр и соседних княжеств стоили огромных денег. Теракт против Сергиева Посада, о котором вы знаете, обошёлся очень дорого — взятки, подкуп исполнителей, сокрытие следов. Только на это ушло больше ста пятидесяти тысяч рублей.

Я сжал кулаки, вспоминая последствия того взрыва.

— А Сабуров? — бросил я.

— Сабуров, — Германн с трудом подбирал слова, — он просто грабил княжество. Война с Угрюмом, взятки боярам за поддержку, содержание армии наёмников, личное обогащение. Только за полгода правления он накопил долгов ещё на миллион двести. Несмотря на займы Демидова и Яковлева!

Я встал, прошёлся к окну, глядя на серое небо.

— Какова общая выручка княжества? В нормальный год, без войны?

— Около полутора миллионов рублей, Ваша Светлость, — ответил Белозёров, открывая очередную папку. — Источники доходов следующие: налоги приносят триста двадцать тысяч, торговые пошлины — семьсот тысяч, это основная статья дохода. Специальные сборы — магические и обычные лицензии, штрафы, пени — сто восемьдесят тысяч. И доходы от княжеских владений: земельная рента, монополии и доли в различных производствах — ещё триста тысяч.

Я обернулся, прислонившись к подоконнику.

— И сколько мы тратим?

Германн помялся, глядя в бумаги.

— Расходы без ведения войны и масштабного строительства… около одного миллиона восьмисот тысяч рублей ежегодно.

Тишина повисла тяжёлая. Я медленно переваривал услышанное.

— То есть даже в мирное время мы тратим на триста тысяч больше, чем зарабатываем? — уточнил я, чувствуя, как нарастает ярость.

— Да, Ваша Светлость, — граф кивнул, избегая моего взгляда. — Княжество хронически дефицитно. Веретинский только за последние три года правления накопил долгов на шестьсот тысяч рублей, вводя внеплановые налоги и сборы, чтобы покрыть дефицит. Но это только усугубляло проблему — люди беднели, уклонялись от налогов, доходы падали.

Я вернулся к столу, опустился в кресло, глядя на Германна в упор.

— Разбейте эти расходы. На что уходит миллион восемьсот?

Граф перелистнул несколько страниц.

— Военные расходы составляют шестьдесят восемь процентов бюджета — это миллион рублей в год. Содержание армии, гвардии, Стрельцов, закупка оружия, боеприпасов, обмундирования, жалованье офицерам и солдатам, фураж для лошадей, содержание и ремонт укреплений.

— Миллион на армию, — повторил я медленно. — И сколько боеприпасов получает каждый солдат?

Германн сглотнул.

— В среднем… восемьдесят патронов в год на бойца.

— Восемьдесят⁈ — я ударил ладонью по столу, и граф вздрогнул. — Это абсолютный нонсенс! Как можно поддерживать боеготовность с восемьюдесятью патронами в год⁈

— Никак нельзя, — торопливо заговорил Германн. — Офицеры регулярно шлют рапорты в казначейство просят выделить финансирование. С восемьюдесятью патронами невозможно ни проводить стрельбища, ни поддерживать навыки, ни воевать, если припрёт нужда. Но денег нет, Ваша Светлость. Их просто нет.

Я откинулся на спинку кресла, массируя виски. Картина складывалась ужасающая. Княжество, которое тратит на армию две трети бюджета, но при этом не может обеспечить солдат даже минимальным количеством патронов.

— Владимир — банкрот, — произнёс я тихо, и это прозвучало как приговор. — При текущем уровне доходов расплатиться с долгами не получится никогда.

— Именно так, Ваша Светлость, — Белозёров опустил голову.

Я встал, прошёлся вдоль стола, соображая. В казне Угрюма с учётом отступных от Яковлева было около пятисот тысяч рублей. На днях Демидов переведёт ещё двести тысяч компенсации — будет семьсот. Значительные средства вложены в перестройку магической академии, расширение сети магазинов «Угрюмый Арсенал» по всему Содружеству, в несколько бизнесов, связанных с Реликтами, в Сергиевом Посаде.

Технически я мог бы погасить часть долгов из своего кармана. Но это создало бы опасный прецедент. Угрюм не должен расплачиваться за чужие грехи. Владимир должен быть на самообеспечении, иначе превратится в бездонную яму, которая сожрёт все мои накопления.

— Какие варианты вы рассматривали? — спросил я, останавливаясь напротив Белозёрова.

Граф нервно облизнул губы.

— Можно попробовать повысить налоги. Или собрать внеочередной сбор, например, под предлогом восстановления после войны…

Я прищурился, глядя на него.

— Наш хмель пожрал долгоносик, да? — процедил я с издёвкой.

Германн радостно закивал, не уловив сарказма.

— Именно, Ваша Светлость! Можно объявить чрезвычайный…

— Вы издеваетесь? — обманчиво спокойно произнёс я, и граф осёкся, побледнев. — Все налоги в итоге платят самые бедные. Народ и так разорён предыдущими «умелыми» правителями. Повышение налогов приведёт к восстанию, а у меня нет армии, чтобы его подавлять. Да я и не буду этого делать!

Белозёров сжался в кресле.

— Займ у других княжеств? — попробовал я другой вариант.

Германн покачал головой.

— Кто даст деньги разорённому княжеству, Ваша Светлость? После проигранной войны, с пустой казной и горой долгов? Процентная ставка будет грабительской, если вообще кто-то согласится.

Я снова сел за стол, барабаня пальцами по столешнице. Выпуск княжеских облигаций? Возможно. Но этот вопрос стоило хорошо обдумать, тщательно просчитать все риски, найти надёжных покупателей. Это не решение на завтра.

— Германн, — произнёс я твёрдо, — готовьте детальный отчёт по всем долгам с приоритетами. Кому нужно заплатить в первую очередь, кого можно попросить подождать, с кем договориться о реструктуризации. Мне нужен полный анализ к завтрашнему утру.

— Будет сделано, Ваша Светлость, — мой собеседник поднялся, кланяясь.

Когда дверь закрылась за ним, я остался наедине со своими мыслями. Внезапно в голову закралось неприятное подозрение. Германн Белозёров — бывший казначей при Сабурове. Он управлял финансами княжества последние месяцы. Не мог ли он сам быть причастен к этой финансовой катастрофе? Неужели он не видел, что творится? Или видел, но молчал? Или, что ещё хуже, участвовал?

Эта мысль претила. Всё-таки отец Полины, человек, которому я начал доверять. Но отметать её было нельзя. В таких суммах легко прятать хищения. Нужен свежий и непредвзятый взгляд со стороны. Полный аудит казначейства.

Я вернулся к окну. Град закончился, и сквозь тучи пробивались лучи солнца, освещая серые крыши Владимира. В деревнях Пограничья крестьяне чинили ограды и крыши перед зимой, охотники выслеживали дичь, торговцы считали барыши. Никто не знал, что княжеская казна пуста, что долги давят со всех сторон, что реформы упираются в отсутствие денег.

Со вздохом опустившись в кресло, я потёр переносицу. Усталость наваливалась тяжёлым грузом — день выдался долгим, полным неприятных открытий. Но расслабляться было нельзя. Военную угрозу я устранил, разгромив армию Сабурова. Политическую легитимность получил через голосование Боярской думы. А теперь — экономический кризис. И грубая сила, и магия тут бессильны. Нельзя мечом разрубить долговую расписку. Нельзя молнией уничтожить дефицит бюджета.

Реформа армии — это не только расформирование прогнивших структур и создание новых систем. Это ещё и деньги. Огромные деньги, которых нет. Расширение Стрельцов до двух тысяч человек. Новое вооружение — автоматы, пулемёты, патроны из Сумеречной стали. Магофоны в каждую деревню. Всё это требовало финансирования. А я сижу с пустой казной и почти двумя миллионами долгов. И если не найти выход, все прекрасные планы так и останутся буквами на бумаге.

Мне нужен не просто финансист. Мне нужен гений, способный создать деньги из воздуха. Или, по крайней мере, найти способ латать дыры, пока я не найду долгосрочное решение.

Но где, к чёрту, его найти? И кому можно доверить такую работу? Местные финансисты могли быть сами частью проблемы. Нужен был кто-то со стороны, кто не связан с местной элитой, не запутан в старых долгах и обязательствах.

Кто помогал мне раньше, когда нужны были деньги? Воспоминание всплыло чётко: конференц-зал банка, перед самым Гоном, когда мне срочно требовались средства на боеприпасы. Тогда один молодой банкир предложил неожиданное решение — выпуск облигаций. Артём Стремянников, племянник Петра Павловича.

Начальник отдела по работе со знатными клиентами в московском филиале ИКБ. Амбициозный, талантливый, понимающий не только цифры, но и психологию людей.

«Люди инвестируют не в цифры, а в легенду», — сказал он тогда. И оказался прав. Облигации разошлись — сначала на сто тысяч, потом второй выпуск на пятьсот. Стремянников-младший доказал, что умеет находить деньги там, где их, казалось бы, нет.

Но то было размещение капитала. А сейчас… Сейчас требовалось не просто привлечь средства, а разобраться в финансовом хаосе целого княжества. Найти утечки. Выявить возможное воровство. Составить план выхода из кризиса.

Мог ли Артём справиться с такой задачей?

Я крутанулся в кресле, барабаня пальцами по подлокотнику. С одной стороны, банкир молод, не имеет опыта управления государственными финансами. С другой — именно поэтому он не связан с местными родами, не запутан в старых долгах. И главное — он уже дважды доказал свою компетентность.

Решение созрело. Я достал магофон, проверил время. Поздний вечер. Стремянников, скорее всего, уже дома. Возможно, даже спит. Но дело не терпело отлагательств.

Три гудка. Четыре. Пять.

— Алло? — голос Артёма звучал сонно и удивлённо одновременно.

— Артём Николаевич, доброй ночи, — начал я, стараясь придать голосу учтивость. — Прохор Платонов беспокоит. Прошу прощения за поздний звонок.

Пауза. Затем послышалось шуршание — банкир, видимо, садился в кровати.

— Ваша Светлость? — теперь в голосе звучала настороженность, смешанная с любопытством. — Что-то случилось?

— Можно сказать и так, — я усмехнулся без юмора. — У меня к вам деловое предложение. Серьёзное.

— Слушаю внимательно, — Артём окончательно проснулся.

— Как вы, вероятно, знаете из новостей, я стал князем Владимирского княжества, — начал я, выбирая слова. — И обнаружил финансовую катастрофу. Долг около одного миллиона восьмисот тысяч рублей. Хронический дефицит бюджета — расходы превышают доходы даже в мирное время. Казна пуста, войска без жалованья, подрядчикам не заплачено.

— Понимаю, — голос банкира стал деловым. — И вам нужен экстренный займ?

— Нет, — я механически качнул головой. — Мне нужен полный независимый аудит. Нужно понять, как именно княжество докатилось до такого состояния. Где утечки. Кто ворует. И главное — как выбраться из этой ямы.

Молчание на том конце линии затянулось. Слышал, как Стремянников тяжело выдохнул.

— Ваша Светлость, это… масштабная задача. Аудит целого княжества требует времени, ресурсов… Это очень большая ответственность, — собеседник говорил медленно, обдумывая. — И определённый риск для репутации. Если я не найду решения…

— Артём Николаевич, — я наклонился вперёд, словно банкир мог увидеть серьёзность моего взгляда. — Вы дважды помогали мне с облигациями Угрюма. Это было размещение капитала — сложная задача, но вы справились блестяще. Теперь я предлагаю вам по-настоящему амбициозный вызов.

— Какой именно? — в голосе прозвучал интерес.

— Должность своего главного финансиста, — произнёс я чётко. — Уточню, не владимирского княжества, а моего личного, потому что одним княжеством я не ограничусь.

Собеседник на том конце трубки шумно вздохнул. Для тридцатилетнего банкира это был бы головокружительный карьерный скачок. Амбициозно? Безусловно. Но именно амбиции могли стать лучшей мотивацией.

— Но сначала вам нужно пройти испытание. Аудит Владимира и план выхода из кризиса. Если справитесь, докажете, что способны управлять финансами такого уровня.

Снова пауза. Слышал, как банкир дышит, обдумывая предложение.

— Это… серьёзный карьерный шаг, — наконец произнёс Артём.

— Именно, — подтвердил я. — Два задания в одном. Разберитесь с финансами Владимира — и получите заветную должность. Территория под моим контролем растёт, мне нужны толковые управленцы.

— А какие у меня будут полномочия? — голос Стремянникова стал деловитым. — Доступ к документам?

— Полный доступ ко всем финансовым документам княжества, — перечислил я. — Право запрашивать любую информацию у любых чиновников, включая казначея. Гарантия безопасности и защита от возмездия — вы будете под моим личным покровительством. Срок — неделя на аудит. Оплата тысяча рублей за работу плюс озвученные перспективы.

— Казначей… — Артём запнулся. — Это ведь граф Белозёров? Отец вашей… э-э… близкой знакомой?

Умный. Сразу уловил политический подтекст.

— Да, — подтвердил я. — И именно поэтому мне нужен независимый аудит. Я ни в чём не обвиняю Германна Климентьевича. Но финансы должен проверить человек со стороны, не связанный местными обязательствами.

— Понимаю, — банкир помолчал. — Это деликатная ситуация.

— Именно поэтому я и обращаюсь к вам, — сказал я твёрдо. — Вы племянник Петра Павловича, а он доказал свою честность и профессионализм. Я верю, что и вы сможете провести объективное расследование.

Тишина затянулась. Слышал, как Стремянников тяжело дышит, взвешивая риски и возможности.

— Когда мне прибыть? — наконец спросил он, и в голосе звучала решимость.

Я позволил себе улыбнуться.

— Завтра же. Я отправлю сейчас же за вами машину и велю забрать вас в 7 утра. Пришлите адрес. В 10 часов я организую встречу с графом Белозёровым, он передаст вам все документы.

— Хорошо, — Артём уже планировал. — Мне понадобится отдельное помещение для работы. И, возможно, помощник для организационных вопросов.

— Всё будет организовано, — пообещал я. — Добро пожаловать в команду, Артём Николаевич.

— Благодарю за доверие, Ваша Светлость, — в голосе банкира слышался азарт. — Это будет самая интересная работа в моей жизни.

Я отключил магофон и откинулся на спинку кресла. Первый шаг сделан. Теперь оставалось ждать результатов.

Утро следующего дня началось со стука в дверь. Артём Стремянников вошёл в кабинет ровно в девять, несмотря на раннюю дорогу из Москвы. Раздобревший банкир в дорогом костюме, каким я его помнил, исчез — передо мной стоял человек, собранный и деловитый. Тёмные волосы аккуратно уложены, очки отполированы до блеска, галстук затянут идеально. В руках — кожаный портфель, явно набитый блокнотами и документами.

— Ваша Светлость, — поклонился он. — Прибыл по вашему приказу.

Я жестом пригласил его сесть.

— Благодарю за оперативность. Вы уже в курсе общей картины, но я подозреваю, что реальная ситуация намного хуже.

Артём открыл блокнот, достал перьевую ручку.

— Где именно вы видите проблемы?

— Везде, — ответил я, откидываясь на спинку кресла. — Княжество не могло накопить такие долги только из-за войны и расточительства Веретинского с Сабуровым. Здесь что-то системное. Я хочу, чтобы вы нашли, где именно и куда утекают деньги.

Банкир кивнул, записывая.

— Помните, — добавил я, — вы под моим личным покровительством. Если кто-то попытается вам помешать, доложите немедленно.

В глазах банкира мелькнул азарт.

— Когда начинаем?

Я поднялся, подошёл к двери и распахнул её.

— Савва Михайлович, пригласите графа Белозёрова.

Мажордом поклонился и поспешил прочь. Я вернулся к столу, чувствуя, как напряжение сгущается в воздухе. Через несколько минут в кабинет вошёл Германн — выглядел он уставшим, костюм помят сильнее, чем вчера, но лицо собранное. В руках несколько стопок папок — всё, что он успел собрать за ночь.

— Ваша Светлость, — произнёс он, кивая мне, а затем с лёгким удивлением посмотрел на Артёма.

— Германн Климентьевич, познакомьтесь, — начал я дипломатично. — Артём Николаевич Стремянников, финансист из московского филиала ИКБ. Он проведёт независимый аудит финансов княжества.

Белозёров побледнел. Пальцы его непроизвольно сжались.

— Аудит? Ваша Светлость, если есть сомнения в моей работе…

— Мне нужен свежий взгляд со стороны, — перебил я, поднимая ладонь. — Просто профессиональная оценка ситуации.

Граф стоял молча, явно понимая, что его проверяют. В его глазах мелькнула обида, смешанная с тревогой.

— Ваше Сиятельство, — произнёс Артём вежливо, поднимаясь. — Уверяю, я не ищу виноватых. Моя задача — разобраться в структуре доходов и расходов, найти оптимальные решения. Ваша помощь будет неоценима.

Белозёров кивнул, расслабляясь совсем чуть-чуть.

— Что вам нужно?

— Все финансовые документы за последние пятнадцать лет, — перечислил банкир. — Реестры доходов и расходов, контракты с подрядчиками, платёжные ведомости по жалованью, отчёты о сборе налогов.

— Это… потребует времени, — начал граф.

— У вас есть сегодняшний день, — сказал я твёрдо. — К завтрашнему утру Артём Николаевич должен иметь доступ ко всем документам.

Германн поклонился и вышел, спина его была напряжена.

Когда дверь закрылась, Стремянников обернулся ко мне.

— Где я буду работать?

— Выделим вам отдельный кабинет в гостевом крыле, — ответил я. — Плюс трое помощников для организационных вопросов — они будут приносить документы, вызывать чиновников, которых вы захотите допросить.

— Охрана? — уточнил банкир с лёгкой иронией.

— Двое гвардейцев у двери, — подтвердил я без улыбки. — Формально для вашей защиты. Реально — тоже. Если кто-то попытается вам помешать или запугать, они вмешаются.

Артём кивнул, записывая последние детали.

— Приступаю немедленно.

Следующие дни пролетели в вихре дел. Пока Стремянников копался в документах, я занялся тем, что откладывал с момента прихода к власти — формированием новой гвардии Владимира.

Старую я расформировал. Теперь требовалось создать нечто принципиально иное. Не церемониальное подразделение, чья главная функция — красиво стоять у дворца. А настоящую боевую силу. Остриё копья. Личную дружину князя для выполнения самых сложных задач.

Федот Бабурин стал очевидным выбором на должность командира. Длинноносый охотник из Угрюмихи, который прошёл обучение в «Перуне», знал тактику малых групп лучше любого местного офицера. К тому же он доказал свою верность десятки раз.

Севастьян Журавлёв — его заместитель. Невысокий плотный мужчина с ироничной улыбкой, сапёр из первой восьмёрки усиленных, показавших своё мужество и силу во время недавнего столкновения с такими же усиленными противниками из Гильдии Целителей. Опыт, профессионализм, хладнокровие.

Общее количество — тридцать один человек. Двадцать шесть усиленных бойцов, прошедших улучшения Реликтами под руководством Зарецкого. Плюс Евсей, Михаил, Ярослав и Гаврила — мои телохранители, которые всегда были рядом. И сам Федот.

Я разделил гвардию на три боевых отряда по десять человек. Десятниками назначил проверенных: Евсей — ответственный, разумный, способный принимать решения. Дементий, из второй партии усиленных — спокойный, расчётливый, умеющий держать в узде людей. И Севастьян, естественно.

Федот занялся тренировками по методикам «Перуна». На плацу за дворцом каждое утро раздавались команды, лязг оружия, топот ног. Гвардейцы отрабатывали штурм зданий, работу огневыми парами, жестовые сигналы для бесшумной коммуникации.

При этом сам Федот, как и Евсей с Михаилом, Ярославом и Гаврилой, проходили третий эшелон улучшений у Зарецкого. После первой партии из восьми человек и второй из двадцати, алхимик взялся ещё за пятьдесят бойцов. Процесс шёл небыстро, требуя редких Реликтов и точного расчёта дозировок, но методика уже была отработана, а результаты того стоили.

Гвардия должна была обеспечить безопасность меня и Ярославы, когда она находилась во Владимире. Плюс — стать ударной силой для операций особой важности, где не помогут ни дипломатия, ни обычные войска.

Помимо организации гвардии, я проводил встречи с представителями других княжеств и подрядчиками. Договаривался об отсрочках выплат по долгам. Кто-то шёл навстречу охотно, понимая, что лучше получить деньги позже, чем не получить вообще. Кто-то требовал гарантий, заверений, залогов.

Из своих средств я закрыл долги по жалованью перед Стрельцами, армией и правоохранительными органами Владимира. Восемьдесят семь тысяч рублей. Болезненно, но необходимо. Вооружённые люди без жалованья — это пороховая бочка, которая взорвётся в самый неподходящий момент.

Ещё пришлось разбираться с судебными тяжбами между боярами, утверждать новых чиновников на вакантные должности, принимать делегацию торговцев, недовольных коррупцией и пошлинами. Обсуждал с инженерами план восстановления канализации, на ремонт которой уже 10 лет «забывали» выделить средства. Один мощный длительный шторм и город буквально утонет в нечистотах. Разбирался с жалобами горожан на злоупотребления местного боярина. Подписывал указы о выделении средств на ремонт дорог, на закупку медикаментов для городского госпиталя.

Так проходила неделя. Бесконечная череда совещаний, встреч, документов. Я засыпал поздно, просыпался рано, а в голове крутилась одна мысль — успеет ли Стремянников разобраться в финансовом хаосе?

Утром восьмого дня я сидел за столом, допивая остывший чай, когда раздался стук в дверь.

— Войдите.

Артём вошёл в кабинет, и я едва узнал банкира. Красные глаза с лопнувшими сосудами, щетина на щеках — для педантичного финансиста это было немыслимо. Костюм помят, воротник рубашки расстёгнут, галстук висел криво. Но в глазах горел азарт. Яркий, почти лихорадочный.

— Ваша Светлость, — произнёс он хрипло. — Готов доложить результаты.

Я кивнул, откладывая бумаги.

— Внимательно слушаю.

Племянник Петра Павловича опустился в кресло, раскрыл толстую папку. Пальцы его дрожали — не от страха, а от перенапряжения.

— Долг действительно составляет около одного миллиона восьмисот тысяч рублей, — начал он. — Но реальная ситуация намного хуже.

Я выпрямился, сжав подлокотники кресла.

— Насколько хуже?

Банкир поднял взгляд, и в его глазах я увидел смесь возмущения и профессионального удовлетворения от раскрытой тайны.

— Ваша Светлость, дело не в дефиците бюджета. Это не плохое управление. Это не ошибки в планировании, — он сделал паузу, давая словам дойти. — Происходит организованное ограбление государства.