Игры крови

Глава 21

Глава 21

Императрица была в дикой ярости. Сведенные скулы, стиснутые зубы, нахмуренные брови, плотно сжатые кулаки, бешено стучащее сердце.

Одно дело когда в совсем юном возрасте отец объясняет тебе, что быть правителем империи и править ей — это очень далекие друг от друга понятия, и совсем другое сталкиваться с этим на собственной шкуре. Особенно когда раньше ничего подобного не было и в помине, ведь девушку с рождения окружали слуги, которые были готовы целовать ей задницу по первому её слову или даже взмаху девичьих ресниц. И не то чтобы Виктория пользовалась подобными привилегиями, но она привыкла к услужливости окружающих и их готовности выполнять любые ее прихоти. Столкнувшись же с обратным эффектом — была сильно шокирована.

Новым жизненным опытом императрицы стало и банальное невыполнение окружающими ее приказов. И нет, никто прямо не заявлял о своем намерении отправить императрицу в далекое сексуальное путешествие. Все было наоборот. Окружающие чиновники в глаза заверяли девушку в своей преданности и скорейшем исполнении всех ее гениальных указов, а потом шли на свое рабочее место и делали там что им вздумается, даже не вспоминая о воле императора.

Раньше Виктория воспринимала рассказы отца про подобное как страшилки, что иногда случаются — но именно что иногда, а большая часть чиновников верна своему долгу и империи. Оказалось, что все наоборот. Иногда, время от времени и по большим праздникам, чиновники выполняют приказы императора, но обычно про них не вспоминают, занимаясь в первую очередь какими-то своими делами.

При этом ладно если сами дела были бы в порядке. Так ведь и этого нет! Почему нет? А потому что приказы вышестоящих на всех уровнях исполняются нижестоящими точно так же, как эти вышестоящие исполняют приказы Виктории. То есть, игнорирование указов, про которое рассказывал отец, это скорее норма, чем исключение из правил. Начальники столов, начальники отделов, министры — все они видят свои собственные дела важнее прочих и не шевелятся пока их не пнешь. Желательно побольнее, то есть в кошелек.

Приставить к каждому лейб-гвардейца с особыми полномочиями? Виктория пошла бы на такой шаг если бы была уверена в его эффективности. Только вот даже небольшой опыт девушки подсказывал ей, что ничего это не даст. Договорятся, сволочи. И дела вновь пойдут как и прежде, с многостраничными пафосными отчетами наверх о том, как же все хорошо, а если все плохо, то виноват в этом всегда кто-то другой, но никак не автор отчета, у которого все просто замечательно, и вообще он лучший чиновник в империи и достоин лишь награды и места повыше.

Зато если начинаешь лично разбираться в делах этих чиновников…

Викторию вновь перекосило от ярости.

Утренний разговор с бароном Лизраном, Казначеем Империи, никак не выходил из головы девушки. Нет, отец и раньше говорил, что финансы империи это крайне больная тема, но слышать, пусть и от отца, и понимать — это слишком разные вещи. Теперь Виктория понимала. Понимала всю глубину пропасти, которая уже давно разверзлась под империей.

И ведь здесь, в столице, с ее великолепными дворцами, богато одетыми горожанами, блистательной знатью и шикарным убранством императорских покоев всего этого не ощущается. Но империя не ограничивается столицей. К сожалению, еще одна истина, которую можно понять лишь на собственной шкуре. И ныне Виктория понимала. Ведь там, за границами Алье, лежала бесконечно большая страна с бесконечно огромными легионами, которые тратили столько золота, сколько в казне империи никогда не было.

К счастью, плачевное положение финансов империи осознавали все имеющие власть люди, и благодаря их усилиям все не рухнуло в пропасть еще век назад. А по уверениям барона Лизрана, и еще век простоит без всяких больших потрясений. Ну а через век либо-либо. Или вампиры всех сожрут. Или люди убьют всех вампиров.

Сказавшего подобное казначея хотелось повесь прямо в собственном кабинете, но Виктория сдержалась. Отец, пусть общались они редко, успел поведать ей, что власть это не только право командовать, но еще и необходимость идти на компромиссы. В том числе и такие, когда министра очень хочется обезглавить, но надо ему улыбаться и благостно кивать.

Кстати, сдержалась Виктория и чуть позже, когда барон Лизран, заявив что финансовые вопросы бесконечно сложны и скучны, завершил отчет, так его по сути и не начав, зато тут же стал интриговать против архимага Роза, рассказывая о старике разного рода непристойности и предлагая строго наказать мага за недавнюю битву его ученика с собственными убийцами.

Виктория знала, что придворные представляют собой тот еще серпентарий, где все готовы сожрать всех и в особенности ближнего своего, но знать и воочию наблюдать подтверждение аксиомы это тоже разные вещи. Потому императрица отпустила Казначея, пока еще могла сдерживаться от приказа на его немедленную казнь, и сама принялась изучать принесенный бароном Лизраном доклад.

На это ушел целый час, но Виктория о том не жалела. Тем более доклад составлял не лично Казначей Империи, а кто-то из его помощников — сам же барон доклад явно не читал, иначе бы точно не пропустил его до глаз императора. Ведь в докладе простым для финансистов языком и довольно подробно рассказывалось о плачевном положении экономики империи. Виктория словила небольшой шок, но быстро отошла от него, ведь в том же самом докладе сообщалось, что в таком состоянии экономика империи находится со времен Второго Светлого Похода. А это очень долго. Прожившая всего шестнадцать лет императрица даже представить себе такие цифры боялась. Древняя древность. Так было всегда.

И за все эти бесконечные годы никто ничего не сделал! Ну или не смог сделать. Что, впрочем, оправданием не является. Захотели бы — сделали.

Так что у Виктории были все причины для ярости, но следующая встреча их лишь усугубила. Ведь вскоре после Казначея императорский кабинет посетили бравые адмиралы империи.

Заслуженные вояки с обветренными лицами, окладистыми бородами или аккуратными бакенбардами наполнили кабинет юной Виктории парами перегара. Трое адмиралов с достоинством поклонились и тут же ошарашили девушку новостью о том, что весь флот вампиров вышел в Ночное море. А затем, увидев непонимание на лице Виктории, добавили, что в связи с этим фактом Имперский Боевой флот просит высочайшего разрешения на размещение в базах и прекращение любых выходов в море.

Тут то и выяснилось, что с давних пор встреча элурских и имперских кораблей в море всегда, всегда, всегда, заканчивается взаимным салютом и торжественным спуском отдельных судов на морское дно. Последние всегда, всегда, всегда представлены исключительно имперскими вымпелами. Иного варианта развития событий адмиралы даже представить себе не могли. Заодно и просветили Викторию, что высочайший указ об отходе на свои базы для их обороны, это не более чем формальность, ведь флот уже спешит на эти самые базы или же находится на них.

Заявление адмиралов вызвало большое непонимание. Даже живя во дворце, окруженная слугами и почти лишенная возможности получать информацию извне, будущая императрица слышала о том факте, что человеческие купцы в целом и имперские торговцы в частности спокойно плавают по водам Ночного моря и бед не знают. Девушка сама не раз видела у себя товары из Шореза или Ильхори. Ведь та же соль при императорском дворе имеет исключительно ильхорийское происхождение, ибо самая лучшая в мире и намного превосходит по качеству ту, что церковники добывают в степи.

Тут-то Виктории и объяснили, что торговцы не просто так спокойно ХОДЯТ по Ночному морю. Они за это платят. Вампирам. И любой купеческий корабль в Ночном море несет на мачте белое знамя с крупной каплей крови по центру. Флаг ерундовый, купить его можно в любом порту Элура, а означает он ДОБРОВОЛЬНОЕ решение купцов платить торговые налоги в Элурскую казну. Объяснять, что такие корабли флот вампиров не трогает, Виктории не пришлось. Сама догадалась.

А потом Императрица вспомнила только что прочитанный доклад Казначейства и конкретно сумму, что бюджет империи выделяет на нужды Имперского Боевого флота… Флота который при одном намеке на врага моментально закрылся на базах.

Именно тогда ярость императрицы стала почти неконтролируемой.

Хотелось рвать и метать. Сволочи. Ее окружают одни сволочи, не желающие служить империи. Более того, все они считали, что поступают правильно. Казначей не пытался влиять на экономику, ведь все работает и без этого, а адмиралы не стремились сражаться, предпочитая беречь свои корабли и тем самым не вводить имперскую казну в разорение.

Это, кстати, была прямая цитата одного из адмиралов. После которой Виктория отпустила флотоводцев, милостиво разрешив поджав хвост убраться под защиту береговых крепостей. И вновь никого не казнив. Хотя очень хотелось. Очень.

— Государыня, — в кабинет проскользнула Ванесса, двадцатилетняя девушка из незначительной дворянской семьи, которая решила, что роль служанки в императорском дворце подходит ей больше чем роль жены отставного кавалериста, — Ваша матушка, ее императорское величество императрица Анна, желает вас видеть.

— Уже во дворце или только подъезжает? — при неожиданно ставшей доверенной служанкой Ванессе, Виктория не стала держать лицо и сильно его скривила, как только услышала о матери.

— Поднимается по парадной лестнице, государыня.

— Проклятие. Задержи ее, дай мне минут десять, надо успокоиться.

— Будет исполнено, государыня, — служанка исчезла за дверью.

Сама Виктория стала ровно дышать, загоняя эмоции под контроль и куда-нибудь поглубже, иначе вполне могла и сорваться в разговоре с матерью. Будет не очень правильно если сегодня ее кабинет живыми покинули никчемный казначей и еще более никчемные адмиралы, а императрица Анна повторить их «успех» не сможет.

Верная и умненькая Ванесса дала Виктории целых пятнадцать минут. Не ясно как ей это удалось, но лишь спустя это время мать ворвалась в кабинет дочери и, даже не поздоровавшись, принялась требовать от Виктории немедленно казни архимага Роза. К счастью, за последние дни императрица уже привыкла к несколько неадекватному поведению родного человека, а потому молчала, заодно пытаясь понять есть ли связь между словами матери, звучащими прямо сейчас, и теми словами, что пару часов назад в этом кабинете произнес барон Лизран, также активно требовавший сурового наказания для архимага Роза.

По всему выходило, что часть придворных начала некую «войну» против Роза, ведь про не лучший моральный облик старого мага Виктория слышала не впервые за последние три дня. Приняв решение, что ей надо срочно переговорить с великим архимагом, императрица принялась кивать на слова матери, не очень в них вслушиваясь. Выполнять желания императрицы Анны Виктория не собиралась. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Глядя вслед разгневанной матери, девушка испытывала некое злое удовлетворение. Не все ей одной в этом кабинете испытывать дикую ярость и желание кого-нибудь убить. Пусть и другие тоже помучаются.

— Письмо от Наместника, ваше величество, — вездесущая Ванесса чуть ли не материализовалась перед столом Виктории, — Только что доставлено. Гонец ожидает вашего ответа.

С тяжким вздохом Виктория протянула руку и получила дорогущий конверт щедро покрытый символами Светлой Церкви.

— Распорядись об обеде и позови секретаря.

Кивнув, служанка испарилась из кабинета, а на ее месте возник секретарь… хотя секретарь из молодого парнишки был аховый — так, писарь. Сама должность королевского секретаря пока пустовала. Хотя именно благодаря этому Ванесса и смогла стать той, кого Виктория приметила и приблизила к себе. Так что, несмотря на все несчастья, был в произошедших события и лучик надежды. Надежды однажды окружить себя верными людьми.

Вскрыв конверт и прочитав послание, Виктория откинулась на спинку кресла помассировав себе виски. Письмо нового Наместника было странным. Ведь если отбросить всю шелуху красивых словесных оборотов, путанных фраз и речей ни о чем, Юзуф просил Викторию выдать архимага Роза на суд Светлой Церкви. При этом каких-либо обвинений в адрес Роза не выдвигалось. Что уже было каким-то нонсенсом.

Второй странностью письма был факт того, что все оно было написано одним почерком. Красивым, аккуратным почерком профессионального писца. И в этом не было бы ничего удивительного, все же высокие особы редко пишут сами, но вот подпись… последнее всегда делается лично. На полученном послании и подпись была написана тем же самым почерком, что и все прочее письмо.

Поверить в то, что Наместник лично написал это послание Виктория не могла. Так никто не делает. Да и как человеку в статусе Наместника сохранить столь красивый почерк, когда тысячи документов требуют лишь его размашистой подписи?

— Пиши, — властный тон заставил юного секретаря вздрогнуть и даже чуть вжать голову в плечи, — Ваше подобие, выражаю вам свое дочернее почтение и выражаю глубокое непонимание причин заставляющих вас просить меня о столь необычной услуге.

Дождавшись, пока писарь вместит небольшую фразу на листе качественной бумаги, Виктория взмахом руки потребовала письмо себе и, внимательно его перечитав, не обнаружила в тексте ошибок или расхождений.

«С наилучшими пожеланиями, верная дочь Церкви, Виктория». Небрежно вывела своей рукой императрица и глянула на секретаря.

— Подготовь конверт и позови Ванессу.

Виктория понимала, что еще день-два и Ванессу сожрут. Фаворитка из мелких дворян придворным была не нужна. Но именно этого императрица и ждала. Ей было интересно, как при этом Ванесса себя поведет, и если с честью выдержит первый удар, тогда можно будет и защитить верную служанку. А пока пусть все идет как идет.

— Запечатай и отправь фельдъегерем.

Глаза служанки вспыхнули пониманием, а потому Виктория не услышала речи про то, что гонец священников ждет внизу. Пусть ждет. Это послание Наместнику отвезет королевский фельдъегерь. Вопроса «зачем это надо» также не последовало, что еще больше понравилось императрице.

Оставшись одна Виктория задумалась. Архимаг Роз. Никто в империи, да и в мире, не мог с ним сравниться… Хотя, вампиры… Они ведь вообще бессмертны, а значит некоторые из них, хотя бы и их король, Александр Кровавый, будут старше Роза. Виктория даже вспомнила, что некогда ей говорили, что Роз и Алекс, тогда еще Блад или Кас, были когда-то лично знакомы. Вроде как даже воевали друг против друга. И именно проигрыш в той войне и заставил элурского архимага перебраться на спокойные имперские берега, где он и сделал свою карьеру, доказав ее великому предку свою полезность.

И сегодня никто в империи не мог сравниться с архимагом Розом в опыте, могуществе и… богатстве. И пусть девушка думала о том, что нынешнее богатство Роза связано с тем, что в прежние времена он излишне вольно обращался с казенными деньгами, это были не более чем мысли. Доказать их возможности не было. Даже менталисты с архимагом такой силы работать отказывались — и нет, не из-за страха, а просто потому, что не могли гарантировать успех. Сильный маг всегда может превзойти слабого, даже в областях где не является экспертом. Это правило Виктория помнила. Да и не сильно императрицу волновали богатства Роза. На деньги плевать. Украл, заработал…. Все едино перед лицом правительницы империи. Куда важнее, что архимаг Роз опытен и мудр, а значит полезен.

Он был боевым магом, он был канцлером империи, он стар и ему уже ничего не надо. Ничего кроме признания заслуг. Которых, надо честно признаться, у старика больше чем у кого-либо из придворных. И вот эти придворные решили «сожрать» Роза.

Виктория улыбнулась. В ближайшие дни она будет наблюдать не одну схватку придворных против Ванессы. Будет и вторая схватка: «придворные против Роза». И эта схватка будет даже поинтереснее.

Если архимаг выдержит первый удар, тогда можно будет и подумать о его защите.

Императрица широко улыбнулась. В конце-концов, убивать нерадивых чиновников и адмиралов можно не лично. Старый кровавый маг, что еще верно служил ее великому прадеду, подойдет для этой цели даже лучше чем доверенный гвардейский офицер.