Игрок, но не совсем I

Глава 18 Как победить Героя: Соблазнитель

Я не гений. Тем не менее, идиотом себя также не считаю. Поэтому я знаю, что нельзя просто нажать на «удар» и ждать победы. Особенно если ты злодей жанра уся. Тут всё держится на чувствах, на вере, на «я за неё жизнь отдам» и прочих высокодуховных клише. Поэтому если хочешь уничтожить героя — бей не по телу. Бей по его образу героя.

Девчонка верит, что он её защитит? Хорошо. Проверим.

Я позвал Лю Бэя. Не того, который был императором Китая, а того, который знает, где нанимают самых отвратительных, безжалостных и обученных до скрежета зубов разбойников. Он взял золото, кивнул, и через три дня у меня была группа из пяти человек, которых, если бы кто-то назвал просто «разбойниками», те бы обиделись.

Если уж я и злодей, то точно не из тех, кто отправляет слабейших слуг, помогая герою развиться в настоящего монстра. Я сразу позвал тех, чей уровень был выше тридцатого. Чтобы никакие сюжетные силы из воздуха не позволили герою победить.

Трое из них были бывшими телохранителями генералов, двое — культиваторы-ренегаты, которых не приняли в секты за «чрезмерную жестокость». Прекрасно. Мои люди.

Задача была простая. Не убить сразу. Нет. Избить. Унизить. Уничтожить в глазах. А уже потом — на глазах у неё — прикончить, чтоб она запомнила не образ героя, а звук его костей, ломающихся под каблуками грязных сектантов.

Я организовал всё. Подстроил. Даже знал, где и когда они выйдут на прогулку. Как неудивительно, совсем скоро в городе будет проходить фестиваль. Романтика, фейерверк, лепестки сакуры — все как полагается. А потом: кровь, крики, безысходность. Гениально.

Все началось как случайность. Разбойники сделали пару комплиментов девушке, предложили ей «весело провести время». Герой за нее заступился, а потом…

Герой даже не успел вытащить меч. Первый удар пришёлся в живот. Громкий хруст, он падает на колени. Второй — по плечу. Рука вывернута под неправильным углом. Он, конечно, пытается встать. Весь такой из себя сильный, решительный, но сил ему и правда не хватает.

Девушка кричит, меч в её руках дрожит, но она не знает, что с ним делать. Всё как по нотам.

Один из разбойников уже заносит меч. Финальный аккорд. Я уже даже испугался, что героя и правда так убьют. Но вот тут… приходит он.

Никто.

Ни имени, ни героического флэшбэка. Просто старик с корзиной трав, проходящий мимо, как требует небесный сценарий.

Он останавливается. Вздыхает.

— Что за шум?

Голос — как хрупкий лёд над бездной.

Один из моих наёмников усмехается и машет клинком в его сторону.

— Уходи, дед. Не твоё дело.

Мгновение.

А потом пять тел рассыпаются, как карточный домик под дыханием дракона.

Ага, вот она, сила сюжета. Герой не сможет — сюжет поможет.

[Дед-пердед. 55 уровень. ]

Ну да, кем еще может оказаться проходящий мимо практик, кроме как древним практиком? Я в оригинальном мире даже не видел людей с таким уровнем. А тут аж соизволил помочь без причины.

Герой лежит на земле, весь в крови. Но жив. Жив, потому что чудо. Потому что он главный герой. А главных героев не убивают. А если и убивают, то они воскрешают. Впрочем, к счастью, сейчас не тот сценарий. Но я этого и предполагал, ведь после его смерти я мог бы сделать что пожелаю, а значит сюжет пойдет по другому сценарию.

Девушка стоит рядом, прижимая его к себе. И впервые — смотрит на него иначе. Не с любовью. С жалостью. С тревогой. С тем самым сомнением, которое расцветает в ее душе как предвестник развилки сюжета.

Да, конечно, все закончилось хорошо. Но им просто повезло. И будет ли так везти всегда? Будет, но девушка этого не знает.

И я улыбаюсь. Потому что неважно, что он выжил. Главное — он проиграл.

Я пришёл к ним на следующий день — как добропорядочный наследник уважаемого клана, отягощённый виной и общественными ожиданиями. За мной не было охраны, лишь один слуга с подарками: коробки чая, лекарственные пилюли, свитки с надписями «извинение» и «признание в невежливости». Всё очень красиво, официально и до блеска притворно.

Меня встретили без энтузиазма. Семья, конечно, обязана выказывать почести, тем не менее, совсем недавно я им угрожал, и мало ли что еще задумал.

Тут же была и влюбленная парочка. Герой хромал. Лицо — в синяках. Смотрел на меня, как обиженный волчонок, у которого украли любимую палку. Рядом стояла она. Всё такая же хрупкая, упрямая, благородно-отстранённая. В её взгляде была тяжесть — та, что появляется, когда мир трескается пополам, а ты не знаешь, склеивать его или уйти.

Я склонил голову, как учили в клане: не слишком низко, чтобы не выглядело унижением, и не слишком высоко, чтобы не считал себя правым.

— Я пришёл с извинениями, — сказал я ровно. — Мое поведение было… недопустимым. Я потерял рассудок от любви, но, теперь понял, что настоящую любовь так не получишь. Надеюсь, Чжао-гуанин простит моего поспешного гнева. — бросил короткий взгляд на неё — И моей ошибкой было забыть, что нельзя силой требовать сердца. Даже если кажется, что если оно не будет твоим, то весь мир потеряет смысл. — улыбнулся я ей.

Она дрогнула. Только чуть. Но я видел это. Тем более, разве не о таком признании мечтают все женщины?

Герой сжал кулак. Он чувствовал, что проигрывает снова. А я, между тем, продолжал:

— В качестве знака уважения и… искупления, я хочу предложить покровительство вашей семье. Защиту. Поддержку. Разумеется, без условий, а просто — чтобы искупить мою вину.

Когда-то я слышал очень мудрые слова:

«Сердце девушки такое, что может влюбиться в человека, который починил ее машину на дороге. При этом совсем забыв о том, кто эту машину купил.»

Вот как нужно действовать. Холодно, расчетливо. Я знал, что она уже не верит в его силу. Но чувства? Чувства — это последняя крепость. И чтобы разрушить её, нужно не просто ждать, а появиться в нужный момент.

Как, например, когда на вас снова нападают.

Они появились внезапно. Ворвались через внутренний двор, как тень, скользящая по стеклу.

— Ублюдки! Вы заплатите за то, что сделали с Старшими Братьями! — кричали они.

Это были друзья вчерашних разбойников. Они были не такими сильными — все ниже двадцатого уровня. Тем не менее, на этот клан их силы хватило бы.

Они набросились мгновенно. Один бросился к ней — к Чжао Цин. Герой встал между ними. Поднял меч. Кричал, что защитит. Сделал выпад. И получил удар в грудь, такой силы, что воздух из него вышибло с хрипом.

Он, конечно, поднялся, но избиение продолжалось. Я наблюдал, как он борется. Упорно. Честно. Тем не менее, дрался он лишь с одним, а их тут было под полсотни. Один из разбойников откинул его одним движением. Главный Герой снова поднялся. Раненный, но готовый бороться.

«У него поднялся уровень? Просто потому что? Потрясающие читы главного героя. Мне бы так.»

Я решил не ждать, пока он прокачается и сам всех одолеет. Я начал действовать.

Быстро. Чётко. Без пафоса. Один — удар по ногам, вывел одного из равновесия. Второму — локтем в горло. Третий — попытался уклониться, но у меня было преимущество в десять уровней. А это очень даже прилично.

Один за другим падали. И, конечно, все это было показухой. Я нанял этих людей для такой сцены. Собственно, без этого победить их с моим нынешним уровнем было бы невозможно.

Когда всё стихло, я обернулся. Она стояла там, в белом, будто на фоне трагедии специально подобрала наряд чистоты. Рядом — её герой. Тот, кто должен был ее спасти, но кое-как победивший лишь одного противника.

И в стороне я, которому она отказала, и который перебил всех оставшихся. Интересно, что у нее теперь на сердце?

Я подошёл к ней. Осторожно. Вежливо.

— С вами всё в порядке? — спросил, словно не знал, как что никто даже не коснулся ее.

Она кивнула. Без слов. Но в её взгляде появилось новое. Нечто, что раньше принадлежало ему. Благодарность. Надежда. Тонкая трещина в сердце, через которую я мог войти.

Улыбнувшись так искренне, как мог, я повернул и бросил холодный взгляд на разбойников.

— Кто вас послал⁈ — спросил я.

— Не скажу… даже если будете пытаться, не скажу!

Послышался хруст, после чего он закричал.

— Да, я — Тао Рен, так что вам меня лучше не злить. Вы разве не знали, что эта семья находится под покровительством клана Тао? Кто вообще осмелится провоцировать нас⁈ — я ударил пощечину.

— Уведите их, и усадите в темницу! — приказал я. — Не волнуйся, Чжао-гуанин, я допрошу их, и все выясню! — поклялся я, и протянув руку коснулся ее длинных волос. — Никто не обидит тебя, пока я рядом. — улыбнулся я.

Ее глаза расширились, она резко схватилась за грудь, и отвела взгляд. Даже не попыталась оттолкнуть меня.

Я мысленно ухмыльнулся.

— Не трогай ее! — вмешался герой, который отбросил мою руку, после чего приобнял девушку.

Как же хорошо, что он вмешался именно сейчас.

— Сегодня я спас ее жизнь, но я не имею права вдохнуть даже ее запах? А ты, кто не смог сделать ничего, можешь ее обнимать? — склонил я голову. — Эх, похоже я чего-то в этом мире не понимаю. — вздохнул я.

— Я… — герой на секунду замолчал. — Тебе нельзя доверять! Это все ты устроил! — заявил он.

Бинго! Он попал прямо в точку.

— Вот как? — я перевел взгляд на девушку. — И ты тоже так считаешь? — поинтересовался я.

Та отвела взгляд.

— Конечно! Мы что, по твоему, идиоты⁈

Ага, причем, полные.

— Вот как… ну ладно. С этого дня я не буду смущать Чжао-гуанин своим присутствием. Но если тебе что-нибудь понадобится, обращайся. Я в любое время готов буду помочь. — обещал я.

Поклонившись, я удалился.

Пришлось подождать три дня. Я уже даже нервничать начал. Подумал, что я что-то упустил. Но, к счастью, как я и думал, она пришла.

Я встретил её сам. Не потому что был рад — хотя был, конечно, — а потому что хотел видеть, зачем она пришла.

— Тао-гунцзы, — начала она, слегка склонив голову. В её голосе было смущение. Честное. Непринуждённое. — Я пришла… чтобы извиниться. За его поведение. За то, что… мы не сразу поняли, в чём была ваша роль.

Ах, вот оно как.

Я пригласил её внутрь. Не в главный зал, нет — туда, где тише. Где всё выглядит чуть менее показушно. Маленькая комната с открытым балконом, видом на сад и чайником, который уже давно ждал своего часа. Всё выглядело случайно, но на самом деле — идеально.

Она говорила. Я слушал.

О том, как герой с тех пор не может спокойно смотреть ей в глаза. О том, как она сама не знает, кого винит больше — его, за беспомощность, или себя, за то, что ожидала от него невозможного. О том, как ей тяжело понимать, что, возможно, их история уже не история, а всего лишь её иллюзия.

Я не перебивал. Я даже не улыбался. Только кивал, время от времени наливая чай.

И тогда, ближе к полуночи, она сказала главное:

— Но… я всё ещё верю в него.

Я мог бы фыркнуть. Мог бы покачать головой. Мог бы сказать что-то язвительное. Но не стал. Потому что это было не признание силы героя. Это было признание её слабости. Чувства не умирают от логики. Им плевать на логику.

— Ты знаешь, — начал я, — Мне никогда не нужны были извинения. Ни от него, ни от тебя. Я всё это делал не ради прощения.

Она подняла на меня глаза.

— А ради чего?

Я посмотрел на неё. Долго. Слишком долго, чтобы это не было личным. Мне даже самому неловко стало.

— Ради твоего счастья.

И мы говорили до рассвета. Она вывалила меня все свои переживания. А потом, получив от меня поддержку, удалилась.

Ага, и то, что главный герой «внезапно» узнал о случившемся — как она пришла ко мне ночью, и провела со мной время до утра в закрытой комнате — это случайность, к которой я совсем-совсем не приложил руки.

Да начнется последний акт!