Игра в кошки-мышки 2

Эпилог

Туман схлынул, оставив после себя преобразившийся город. Вчера вечером он был другим – пустым, тёмным, тоскливо-тихим, местами закопченным от стихийно возникших пожаров (или не случайно, а кем-то целенаправленно зажженных).

Шерстинск во всей красе.

Родной город Деда.

Я дал обещание своему покойному товарищу, что помогу его дочери. И был готов выполнить его. Тем более, сектанты «подарили» моей команде целых десять белых жемчужин. По местным меркам – это фантастическое состояние, сравнимое с бюджетом крупного мощного государства. И за всё это мы заплатили жизнью Деда. Наверное, он был бы даже рад такому раскладу и откати время назад, он сделал бы всё, чтобы повторить ситуацию. Всё потому, что он безумно любил свою дочь и ещё не родившегося внука.

– Забираемся в лодку, – махнул я рукой в сторону плавсредства, вытащенного на песчаный пляж. – Маузер, убери ты свой ствол! Сказал же – оружие на виду не держим, блина.

– Это мой талисман, – тут же возмутился он. – Без него я никуда не пойду.

– Тогда оставайся на охране машины.

– Стоп, стоп, – тут же пошёл на попятную мужчина, – зачем же так быстро-то, а? Мне тоже хочется посмотреть на город, на нормальных людей, а то обрыдли все эти мутанты и пустоши. Я его сейчас разберу быстренько и уложу в сумку.

Все мы для посещения города, где жители ещё слыхом не слышали о заражении и мутантах, взяли компактное оружие. У меня в небольшом стильном рюкзачке находился мой любимый АК-9 со снятым глушителем, сложенным прикладом и отстёгнутым магазином. За поясом находился пистолет СПС или «Гюрза», который я полюбил за мощный патрон и зализанные формы, благодаря которым снижался риск зацепиться за одежду при быстром выхватывании. Любимый револьвер был слишком монструозным и угловатым для скрытного ношения даже с учётом моей немаленькой фигуры. На лодыжке под тонкими светлыми джинсами были прикреплены ножны с кинжалом. В чехле на брючном ремне лежал баллончик со спецгазом из полицейского арсенала, который в гражданский оборот не поступает никогда.

Кошка в своей сумочке (к слову, эта дамская приблуда не уступала внутренним объёмом моему рюкзаку) хранила ПП-2000 и глушитель к нему с несколькими магазинами, снаряжёнными дозвуковыми патронами. В чехольчике, похожем на телефонный, на её поясе ждал своего часа мощный шокер, а в ещё одной сумочке, невероятно маленькой и крепящейся на специальную застёжку на шортиках, лежал сверхкомпактный «бодигард» от оружейной фирмы «Смит энд Вессон», весом всего лишь в триста пятьдесят грамм и шестью девятимиллиметровыми патронами в магазине. Та ещё, конечно, пукалка, но способна остановить любую тварь вплоть до топтуна, если попасть в уязвимые места.

Маузер же взял себе ГШ, тот самый пистолет, в котором я с недавних пор сильно разочаровался, несмотря на все его выдающиеся характеристики (которые заключаются, впрочем, только в мощном патроне и малом весе). Слишком недоработано это оружие, сырое. Над ним ещё работать и работать напильником. И собрался тащить чехол со своим «маузером», который чуть ли не в два раза был длиннее моего автомата при сложенном прикладе.

Боевое оружие должно было защитить нас от мутантов и преступников, может быть, от силовиков. А не летальное – газ и шокер, от простых обывателей, случись заварушка с их участием против нас.

Перебравшись на лодке на другой берег, наша троица неторопливо пошла по тропинке вверх, в сторону города. Из-за раннего времени суток мы встретили всего пять человек и две машины, да и тех уже на улицах. Шерстинск всё ещё спал и не знал, в какую дыру угодил менее часа назад.

Пересидеть до момента пробуждения горожан я собирался в уже знакомом доме напротив райотдела. Если память меня не подводит, то там я видел кучу пустующих квартир. Несколько часов просидеть в одной из них не составит большого труда, как и не несёт особого риска.

Так и вышло.

Дверь в квартиру легко открылась при помощи Маузера, двух монтировок и моей недюжинной силушки и Дара, который показал уязвимые места. И шума при этом практически не было.

Как только наша троица оказалась в квартире, Кошка тут же плюхнулась на диван и закрыла глаза, предупредив, что обратится в кваза и сожрёт всех на фиг, если ей помешают доспать отобранные от ночного отдыха часы.

– Пора, – негромко сказал я, когда часы показали полдень. – Маузер, ты там чем занят, зачем опять за свой карабин схватился?

– Нашёл чехол для удочек, – он показал мне упомянутую вещь, пошитую из красно-коричневой камуфлированной ткани. – Оружие сюда с запасом умещается, сейчас только соберу, чтобы иметь под рукой.

– Тьфу, – сплюнул я на пол и махнул рукой на заскоки товарища.

Когда шли по улице, наблюдая за сотнями встревоженных и недоумевающих людей, я ощущал странную неловкость. Да и не я один.

– Я себя в этом наряде и с пустыми руками чувствую голой, – тихо пробормотала Кошка. – Кажется, что все только и знают, что пялятся на меня.

Отыскать нужную улицу и дом, где жил Дед… нет, сейчас это был Петрович, не составило большого труда. Железная дверь в подъезд из-за отсутствующего электричества была открыта. Квартирная так же не стала препятствием на нашем пути.

– Кто там? – раздался женский голос из квартиры, когда в неё постучала моя подружка.

– Извините, что вас беспокою, но мне нужна помощь. Хоть вы помогите, а? Никто дверь не открывает, то ли нет никого, то ли боятся… – зачастила Кошка, добавив в голос немного паники и мольбы.

Замки щёлкнули, и дверь чуть приоткрылась, показав в щели молодое женское лицо. И тонкую изящную цепочку, которая давала ложную надежду на защиту. И это я продемонстрировал через несколько секунд, взбежав по ступенькам и рванув дверное полотно на себя. Цепочка с честью выдержала это, а вот те два коротких самореза, которые фиксировали её – нет.

– Ой! Ай! Серёжа!!! – истошно закричала хозяйка квартиры, которая купилась на Кошку, в одиночестве стоящую на лестничной площадке в момент беседы.

Из комнаты послышался грохот, словно, там что-то перевернули или сбили, через секунду в проёме показался молодой худощавый мужчина с тёмными длинными волосами, одетый в спортивные тёмно-синие штаны с белым вшитым шнуром сбоку и светлой футболке с кармашком на левой стороне груди. В руке он держал бейсбольную деревянную биту, блестящую и гладкую, отчего было понятно, что она с момента покупки ни разу не использовалась – ни по назначению для спорта, ни для того, для чего, собственно и бралась.

– А ну!.. – рявкнул, было, он, и тут же замолчал, уставившись на «гюрзу», которую я выдернул из-под рубашки.

– Тихо, брось биту… отлично, а теперь помоги жене вернуться назад в комнату. И спокойно – мы не причиним вам вреда. Скоро сами всё узнаете. Петрович где?

– Он у-ушёл, – дрожащим голосом ответила молодая женщина. Она стояла перед нами в коротком светлом халате до середины бёдер и розовых открытых тапочках. – Зачем он вам?

– Всё объясню в комнате, прошу, пойдёмте.

Когда мы расселись – кто на диване, кто в кресле или на стульях, я достал субноутбук из рюкзака, заодно положив рядом с собой автомат, глушитель и пару магазинов, скрепленных клипсой.

Пока Кошка включала аппарат, я подсоединил магазины, навернул глушитель и передёрнул затвор, после чего поставил оружие на предохранитель. От громкого лязгающего звука хозяева квартиры ощутимо вздрогнули и сильно побледнели.

– Молодые люди, успокойтесь, – я постарался как можно дружелюбнее им улыбнуться. – Это для вашей и нашей безопасности, просто мне спокойнее, когда оружием можно воспользоваться в любой момент.

Парочка посмотрела на Маузера, который следом за мной освободил от чехла свой пистолет-карабин.

– Х-хорошо, – пролепетала молодая женщина.

– Сейчас вы сами всё поймёте. Смотрите на экран, – я кивнул на ноут, в который Кошка вставила флешку из личных вещей Деда. Если бы не педантичность сектантов в исполнении приказов своего начальства, которые вернули в нашу машину все захваченные у нас вещи, то сейчас нам пришлось бы весьма трудно в объяснении ситуации нашим собеседникам.

– Всё, смотрите, – сказала Кошка, запуская видеопроигрыватель, ставя ноут на стул и пододвинув тот к ним. – Будут вопросы – ставите на паузу и спрашиваете.

Через несколько секунд я услышал знакомый голос:

«Здравствуй, дочка. Прошу досмотри видео до конца и не бойся этих людей, которые находятся рядом, они помогут тебе…».

Двадцать минут длился ролик, записанный Дедом специально для такого случая. Он, словно знал, что не получится лично увидеть дочь, которую однажды уже похоронил. Когда запись закончилась, женщина и мужчина посмотрели на меня глазами круглыми от шока, полными вопросов и недоверия.

– Как это может быть? – спросила женщина.

– Фотомонтаж. Не знаю, зачем вам всё это…

Речь мужчины перебил дверной звонок.

– Разве у вас есть свет? – удивился я.

– Нету, с утра ещё. Просто, у нас стоит радиозвонок на батарейке, – просветила меня женщина.

– А-а, понял, – кивнул я и встал с кресла. – Наверное, Д… Петрович пришёл. Пойду встречу. Да не пугайтесь вы так, – успокоил я заволновавшуюся хозяйку квартиры, – мы вам помочь пришли, а не убивать. Разве вас все те ваши семейные секреты, что услышали только что, не убедили?

Петрович на моё появление в его квартире отреагировал предсказуемо – тут же полез под рубашку за обрезком водопроводной железной трубы.

– Не стоит, – я показал ему пистолет. – Только себе хуже сделаешь. А на шум никто даже внимание не обратит из-за суматохи в городе. Проходи, закрой за собой дверь, все твои сидят в комнате и ждут только тебя.

Я отступил назад, не сводя пистолета с мужчины. Стрелять не собирался ни при каких обстоятельствах, просто с оружием как-то более убедительно звучали мои слова, чем без него. Прям так и лезет на язык старая фраза, про доброе слово, револьвер и результат, полученный с их помощью.

– Дочка, ты как? – первым делом поинтересовался он, когда вошел в комнату.

– Всё нормально, пап, тут… – она посмотрела на меня, потом опять на отца, – тут такое нам рассказали.

– И показали, – хмуро добавил её муж. – Глянь-ка сам…

Петрович просмотрел видеоролик дважды, иногда ставя на паузу, отматывая немного назад, и при этом сильно морщил лоб, попутно что-то бормоча себе под нос.

– Я даже не знаю, что сказать, – наконец, произнёс он. – Это точно я, сомнений нет. Всё вот это рассказанное не мог знать посторонний… но как?!

– Вы забыли, что находитесь в другом мире? – хмыкнул я. – На видео об этом упоминается.

Петрович вздохнул, обхватил голову ладонями и уставился в пол. Пока он осмысливал ситуацию, я достал три белых перламутровых шарика и положил на стул рядом с ноутбуком.

– Вот, ради этого мы здесь. Наш товарищ отдал свою жизнь, чтобы получить это лекарство. Без него вы умрёте через пару дней.

Все трое с подозрительностью посмотрели сначала на жемчужины, потом на меня.

– Да не отрава это, – с раздражением произнесла Кошка. – За одну такую вещь множество людей готовы вырезать весь ваш город! Хватит кобениться, мать вашу. Не жалко друг друга? Свою жену, своего мужа, дочь?

– Как-то это всё непривычно, – покачал головой Петрович. – Обязательно глотать этот ваш жемчуг сейчас?

– Кошка, дай мне своего бодигарда, – попросил я, и когда получил крохотный пистолет, то… выстрелил из него в ногу пожилому мужчине.

– А-а! Гадёныш, ты что творишь?.. – заорал тот и зажал ладонью рану на бедре.

– Зачем?! Вы сказали, что не причините вреда никому! Что вы друзья! – вскрикнула его дочь и зарыдала.

Я направил на неё пистолет и произнёс:

– Глотай жемчужину или я сейчас влеплю ещё одну пулю твоему отцу, а потом мужу. Дед просил только за тебя, на этих двоих мне наплевать и, если понадобится, то превращу их в дуршлаг. Живо глотай!

Та дрожащей рукой взяла один из шариков и поднесла к губам, потом вложила в рот и сделала глотательное движение.

– А теперь ты, – я перевёл взгляд на её мужа. – Ты всё равно это сделаешь, просто перед этим в тебе станет на двадцать грамм свинца больше, и на литр крови меньше.

Испытывать судьбу тот не стал и следом за своей женой проглотил жемчужину.

– Петрович, твоя очередь.

– Да пошёл ты, – со злостью ответил он.

– Петрович, твоя дочь и зять уже съели такую же вещь. Если это отрава, наркотик или ещё какая-то гадость, то смысла тебе ерепениться нету, остаётся только последовать за ними, – сказал я ему. – Или могу сам затолкать тебе в рот эту штуку. Ты ведь не беременная женщина, с тобой можно и не миндальничать.

– Ну, ты и урод, – выдохнул он, после чего быстро схватил жемчужину и закинул её в рот.

– Супер! – я широко улыбнулся и вернул пистолет своей спутнице. – Кошка, милая, дай ему аптечку, пусть обработает рану. Народ, вы уж извините меня за это, – я кивнул на окровавленную ногу Петровича, – просто вы сами виноваты. А в нашем положении тянуть резину опасно. Петрович, не бойся ты так, я стрелял в мышцу, ни нервов, ни крупных сосудов не задел. Пулька маленькая и лёгкая, большого вреда наделать не сможет никак в этом месте. Кстати, вы заметили, как проглотили жемчужину? Ведь не получилось её спрятать под язык или за щеку? Это всё потому, что ваш организм уже отравлен местным паразитом и инстинктивно хочет спастись, а белый жемчуг – самое лучшее лекарство, которое только существует в этом мире. Панацея почти от всего, разве что, вернуться домой он не поможет.

И тут раздался голос прибалдевшего от этой картины бурята:

– Однако, умеешь ты уговаривать людей, Сервий.

После того, как оказали первую помощь раненому, он собрался идти проверять мои слова, вместе с ним его дочь, а ту не хотел отпускать муж. В итоге квартиру мы покинули удвоенным составом. Когда шли по улице до стоянки такси, я немного опасался реакции наших новых знакомых. А ну как начнут кричать, что их захватили в заложники и какой-нибудь патрульный с автоматом поверит? Вон сколько сотрудников внутренних органов на улицы выгнали, кажется, в прошлое мое посещение Шерстинска я их видел куда меньше.

Такси (две машины, так как в один «солярис» мы все никак не влезали) за тройную плату доставило нас за город, высадив рядом с автобусной остановкой, неподалёку от которой начиналась тропинка к реке, где нас ждала лодка.

– Узнаете места, а? – я кивнул на другой берег.

Никто мне не ответил, только лица новых знакомых стали более мрачными. Когда мы перебрались через реку и подошли к машине, Петрович вдруг сказал:

– Если всё это правда, если скоро люди станут умирать или превращаться в мутантов, то нужно предупредить администрацию.

– И тебе поверят? – вместо меня ответил Маузер. – Отец, ты только после пули в колено стал относиться серьёзно к нашим словам. Неужели думаешь, что к нам прислушаются ваши чиновники и силовики? Скорее попытаются скрутить и сунуть в камеру. После этого начнут опять решать, кто прав, виноват и что делать. Затем станет поздно с ними общаться, так как начнут обращаться.

– Но ведь не все заражаются.

– Единицы, отец. Десятка два на город, это максимум, – покачал головой бурят. – Им придётся рассчитывать только на себя.

Судя по вопросу пожилого мужчины, он уже почти свыкся с мыслью, что старого мира больше нет. И стал куда внимательнее и доверчивее относиться к нашим словам.

– Куда мы сейчас, ребята? – он посмотрел на меня. – Здесь есть безопасные места или везде такая страсть?

– Есть, конечно, – ответил я ему. – Отличный город расположился сравнительно неподалеку, за несколько дней доберёмся. Называется Атлантис.

Перед тем, как занять место в бронеавтомобиле, Петрович не меньше минуты смотрел на город, который ещё был жив, хотя на самом деле агонизировал. Через пару-тройку суток по его улицам станут бродить только заражённые, мечтающие о куске свежего или не очень мяса.

Последним в машину сел я.

Вот и всё, все задачи решены: болезнь Кошки отступила, белый жемчуг найден, семья Деда спасена. Почти спасена – тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, чтобы не сглазить, нам их ещё нужно доставить в безопасное место. В Улье никогда ни в чём нельзя быть уверенным на 100 %.

Конец книги