Игра в цивилизацию

Глава 4. Технологический шажок

Прошла неделя с момента моего прихода в местную цивилизацию, а из каменного века я ещё не вышел. Еду, ночлег и работу у Густава я получил не навсегда, как оказалось. Но с помощью Густава я смог выучить ещё пару слов. Еда, спать, работа. И это мне сильно помогло в поиске новых занятий в деревне. С должности "Голый лесной дикарь" я был повышен до "Бедный независимый подрядчик".

Днём я слонялся по деревне в поисках работы за еду, вечером же обустраивал себе лагерь в небольшом лесу в паре километров от деревни, где время от времени видел местных охотников. Мужики приветливо махали мне рукой, и даже пару раз поделились небольшими кусками мяса, за что я им был безмерно благодарен. Кажется, в деревне на меня смотрели как на местного убогого, но таковым я, по-сути, и являлся. В изучении языка мне особенно помогали дети, которые были нагружены работой не так сильно, как взрослые, и были куда более любопытными по отношению к чужаку.

Работы было за это время сделано много. Колол дрова, в деревянных вёдрах таскал глину, кому-то помог поправить забор, точил инструменты камнем, разок даже смог в помочь охотникам дотащить до деревни косулю. И везде выпрашивал еду и всё, что казалось мне людям ненужным.

Торговые переговоры и выживание, а также нахождение в иноязычной среде — лучшие мотиваторы расширения словарного запаса. Слова пожалуйста, дай, спасибо вместе с репутацией человека в беде и ударной работой могут творить настоящую магию. К старым штанам добавилась такая же перелатанная рубаха, и теперь я выглядел как крайне бедный селянин. Но затеряться в таком маленьком месте у меня точно не получится. Все свои, кроме меня, однако и ко мне местные уже начали привыкать. Могут остановить на улице и предложить работу. Так вышло и на этот раз.

— Стой, работа, — сказал мне проходящий мимо мужчина. О, а этого я уже видел. Он здесь главный пивовар. Я остановился и повернулся к нему.

— Дай, работа, дай, еда, — показал я на него пальцем.

— Работа, — показал он пальцем на меня, и добавил: еда.

Вот и договорились. Я пошёл за ним до его участка, на котором стояло два сруба. Один жилой, во втором скорее всего варили пиво. Как я вообще до этого додумался? Видел, как из него выносили приятно пахнущие кувшины.

Мы вошли в хозяйственный сруб, представляющий из себя простую коробку метров шесть на шесть. Хозяин с одной из полок и вернулся ко мне со свежим цветком и мешком:

— Дай, macskagyökér, — и протянул мне растение и холщовый мешок. Задание понятное — взять образец, набить мешок, вернутся за наградой. Я посмотрел внимательно на растение и поднапряг память. Да, мне не кажется, это валерьянка. Дело за малым — напихать кучу валерианки в мешок. Я двинулся из деревни в сторону своего лагеря и леса. Здесь был небольшой луг, думаю там и стоит поискать нужное растение.

Мешок набирался медленно. Приходилось ходить из одного места в другое в поискал валерьянки, пока я в гуще валерьянки не наткнулся на старую стрелу. У неё не было оперения, древко почти сгнило, но наконечник был не сильно ржавый. Если обзаведусь луком, то можно будет сделать нормальную стрелу.

Обрадованный, я добрал мешок до завязок и, оставив наконечник в лагере, пошёл сдавать задание. Пивовар был доволен.

— Ночь. Спать? — показал он пальцем на меня.

— Нет. Дай еда, — показал я пальцем на него.

На этот раз я получил хорошую краюху хлеба и самую прекрасную награду — кружку свежего и холодного пива, которую он вынес из погреба. Пил я неторопливо, хотя и хотелось опрокинуть всю кружку разом и потребовать ещё. Глоток за глотком я чувствовал, как жизнь становится лучше и веселее.

— Спасибо, — поблагодарил я пивовара и только собрался двинуться, как тот взял меня за руку.

— Ночь, день, ночь день, работа, — сказал он.

— Да, — работа мне точно пригодится, потому что её становится сейчас всё меньше. Деревенские закончили посевную, у них теперь станет побольше свободного времени, а значит — для меня работы будет меньше. Необходимо ещё больше налаживать быт. Прекратить жить в шалаше или забиваться по углам у деревенских, сделать запасов еды, а не просто проедать всё, что попадается мне на пути.

Вернувшись в лагерь, я принялся за планировку. Надо ставить дом. Бревенчатый нет ни сил, ни инструмента, да и достать их тут негде. Тратить свою единственную монету тоже желания нет, могут обдурить меня, потому что стоимости её я не знаю. Я уверен, что она не может стоить больше, чем количество железа в ней, инструмент на неё точно не купишь, но вот купить на неё приличное количество еды может и получится. И я сомневаюсь, что сельские просто так или за работу одолжат мне нормальный топор. Значит будем делать не из брёвен, а из говна и палок. Точнее говоря, из глины и палок.

Сколько мне нужно места, чтобы быть счастливым? Нужно поставить кровать, пару ящиков для хранения. Замков на них, конечно, нет, но и у меня пока нет ничего важного. Никто не будет воровать у меня солому с палками. Разве что шкуру утянут. Значит, под потолком помимо вентиляции для костра надо будет ставить тайник.

Я прикинул, сколько это всё займёт, и начал палкой на земле чертить планировку. В принципе, за день можно управится. Кто бы мог подумать, что спустя всего пару недель мои простенькие шалаши прокачаются до максимального уровня.

Строительные работы начались утром следующего дня. Несколько часов я ходил по лесу и собирал ветки. От моего взгляда также не укрылось несколько больших плоских камней. В хозяйстве пригодятся. Всё добытое я относил на место стоянки. Со мной поздоровались проходившие мимо охотники, которых я тут же остановил:

— Пожалуйста, дай, — нарисовал я на земле обычное перо. — Много.

Один из охотников посмотрел на рисунок и засмеялся, что-то сказав своему напарнику. Тот выдал целую тираду, из которой я я понял только слово да.

— Спасибо.

Мы разошлись по своим делам. Насобирав огромную кучу веток, я оттащил её к реке и оставить дерево мокнуть — так оно будет более гибким. Я прошёлся по берегу и неподалёку нашёл глину, которую начал складывать в свои любимые корзины и таскать к лагерю.

Когда я собрал всё, то часа пять убил на то, чтобы связать из палок каркас. Не удалось связать из прутиков узлы и пришлось ходить к реке и плести верёвку из старого доброго рогоза. После этого пришлось шагать в лес и искать еду для обеда. Также меня не радовала необходимость постоянно ходить за водой для замешивания глины. Если свой строительный талант я плюс минус оправдал, то как проектировщик я опозорился. Внутри я выложил топчан из глины, сделал дымоход для будущей глиняной печки и поставил под крышей несколько перекладин для будущего тайника, а затем пол, немного подняв его над уровнем земли, чтоб не затекала вода. И вечером дом был почти готов. Под почти я подразумевал то, что ему придётся ещё некоторое время сохнуть и укрепляться. Для ускорения процесса я развёл внутри костёр. А затем ещё один снаружи для того, чтобы приготовить себе ужин.

На следующий день вопрос еды частично был закрыт пивоваром, для которого я опять собирал какое-то растение, частично — я собирал всё, что казалось мне пригодным в пищу, в корзинку, для которой даже сделал крышку. Несколько лягушек, одуванчики, грибы из леса, и даже рыба, которую я смог заточенной палкой выцепить из воды, потратив на это полчаса жизни.

Наступил третий день обустройства лагеря. Даже не знаю, какой сегодня день недели, но надеюсь, что выходные скоро. Мазанка моя наконец-то высохла, так что я набрал ещё глины и сделал тайник под крышей, куда буду убирать драгоценную для меня шкуру. Также я выложил печку на два отделения. Нижний для дров, верхний для жарки, туда положил самый плоский из всех своих камней. Не знаю, сколько такая печка/сковородка прослужит, но для начала вполне сгодится. Закончив с обустройством дома, я принялся за обустройство территории лагеря. Шалаш был безжалостно разобран, кострище дополнительно усилен камнями, чтобы было и функционально, и красиво. Дальше сплёл из рогоза поддон и установил его на четыре ножки. Самая примитивная сушильня для грибов готова. Конечно, одними грибами сыт не будешь, но лучше иметь запас, чем не иметь его.

Самой грандиозной и сложной частью обустройства лагеря стало моё желание производить простую керамику, так что до конца дня я провозился с лепкой печи. Затем я её разжёг и сел рядом, подкидывая ветки и думая. Думал я о печи, но другого рода. Мне кровь из носу нужны железные инструменты. Железный топор и пара ножей разного размера. Без них моя жизнь и дальше будет крайне скудной. И ещё мне нужен лук. Делать луки сам я не умею, а выменять лук у охотников мне не на что. Изготовление железа может изменить хотя бы последнее утверждение.

Четвёртый день обустройства. Я пошёл искать работу в деревню, потому что питаться чем пошлёт природа надоело. На этот раз пришлось помогать стричь овец, за что я выпросил себе хлеба с молоком и наевшись, отправился выполнять свой гениальный план. Для этого мне надо было найти железо. Искать железо не имея вообще никакого оборудования имело смысл только одном месте — на берегу реки. Поэтому я взял плот и отправился в плаванье.

Искомое нашлось километрах в десяти ниже по течению, и тут я понял, что мой план должен претерпеть некоторые изменения. Насколько я помнил, выход нормального железа из крицы должен быть крайне мал, а значит — необходимы десятки килограмм крицы, чтобы получить что-то вменяемое. Таскать на себе эту гору руды десять километров до лагеря — отличный способ загнать себя в голодную могилу ещё до наступления морозов, о которых я предпочитал не думать.

Единственный логичный выход — это ставить здесь небольшой лагерь, добывать руду и пережигать её прямо здесь. Но этим я определённо займусь позже. Я полностью вытащил плот из воды и оставил его на берегу — будет показывать мне в следующий раз нужное место. Сам же я отправился обратно через тянущийся на многие километры лес, потихоньку набивая живот ягодами и жалуясь на свою дурную голову за то, что не взял с собой ни одной корзины.

Добрался я до своего дома ещё засветло, но сил и желания делать что-то глобальное уже не было. Я достал шкуру из тайника, развёл в печи небольшой огонь и провёл остаток дня вытачивая каменным ножом ложку из деревяшки. Чаша, конечно, вышла не очень, но лучше иметь такую ложку, чем не иметь её вовсе. С такими мыслями я и лёг спать.