Игра судьбы

ГЛАВА XXII

ГОРЬКАЯ СДЕЛКА

Покидать Персефону было последним, чего хотел Аид. Если бы Сизиф все еще не разгуливал на свободе, угрожая его будущему с прекрасной Богиней Весны, он бы этого не сделал, но факт оставался фактом: смертный все еще был в бегах, и удержание Мага организации в плену не привлекло Триаду, как он думал. Аид не был уверен в их мотивах, но он чувствовал что-то неладное из-за их участия.

Было неизбежно, что силы восстанут против богов. Они приходили во всех формах на протяжении всей истории — ученые и скептики, атеисты и богохульники.

Аид понимал негодование богохульников. Они негодовали на богов за их дистанцированность и отвергли их правление, когда те пришли на Землю, и у них были на то причины. Очень немногие из богов выполняли свою работу, никогда не произнося слов пророчества или важности. Сам Аид никогда не поощрял смертных верить в блаженную вечность в Подземном мире. Вместо этого они проводили свое время, играя со смертными для своего развлечения, натравливая их друг на друга в битве.

И все же Триада была другой. Триада была организована, и их тактика причиняла вред невинным людям. Раньше они взрывали бомбы в общественных местах, а после этого требовали знать, почему боги не остановили их, если они так всемогущи. Их цель, по-видимому, состояла в том, чтобы продолжать демонстрировать, как олимпийцы оставались отстраненными и незаинтересованными в обществе смертных, и хотя это было верно для некоторых, это было верно не для всех. Кое-что, о чем Триаде предстоит узнать.

Аид появился на танцполе Невернайт.

Его намерением было найти Илиаса, чтобы начать поиски Тесея, но вместо этого сатир нашел его.

— Милорд, — сказал Илиас.

— Здесь человек, который хочет вас видеть. Полубог, который называет себя Тесеем.

Аид напрягся при этом имени, чувствуя себя неловко из-за того, что его племянник добровольно пришёл к нему. В чем заключалась его игра?

— Проводи его.

Илиас кивнул и ушел, вернувшись с мужчиной, который больше походил на воина, облаченного в костюм. У него были темные волосы, коротко подстриженные, и щетина. Единственное, что он унаследовал от Посейдона, были его аквамариновые глаза, которые выглядели как два солнца, сверкающих на фоне его коричневой кожи. Двое мужчин также последовали за ним. Они были большими, и их дискомфорт был очевиден. У Аида возникло ощущение, что ему не нужны эти люди, чтобы защищать его, что они были просто для виду.

— Ты немногословен, поэтому я сразу перейду к делу, — сказал Тесей и, сунув руку в карман своей куртки, достал веретено — то самое, которое Посейдон дал Сизифу. Он протянул его Аиду, но бог не приблизился, чтобы взять его. Илиас сделал это, а затем передал ему.

Аид уставился на веретено. Оно было золотым и острым, и он мог чувствовать исходящую от него магию Судьбы, отчетливый запах, но трудно поддающийся описанию. Это был запах жизни — запах мокрой травы после дождя, свежего воздуха и дерева, смешанный с запахом дыма, крови и привкусом смерти.

Это был аромат, который вызвал воспоминания о тьме, битве и раздоре. Он вернул веретено Илиасу, гадая, какие ужасы реликвия сумела вытянуть из Сизифа, даже из Тесея.

— Неплохо для начала, — ответил он. — Но это только одна из двух вещей, которые я искал.

Тесей слегка улыбнулся.

— Прежде чем мы продолжим, я думаю, что у тебя есть кое-что, принадлежащее мне.

Аид приподнял бровь от такого выбора слов, но ничего не сказал, призывая Мага своей магией. Он появился и мгновенно упал на землю с громким стуком. Он застонал, поднимаясь на четвереньки, затем поднял глаза и начал хныкать.

— Верховный господин, — его голос дрожал.

Тесей посмотрел на одного из своих людей, который достал пистолет и застрелил смертного. Он упал, и его кровь растеклась лужей по полу Невернайта. Аид внезапно понял, зачем Тесею понадобились телохранители; они были здесь, чтобы делать за него грязную работу. Бог хорошо знал таких людей — тех, у кого на руках нет крови. Он пришел к выводу, что они думали, что если они не нажмут на курок или не возьмутся за нож, он не сможет отследить их грехи.

Они были неправы.

Аид сохранял свое пассивное выражение лица, но внутренне он поморщился. Убийство смертного не было необходимым, или оправданным. Он не дал Аиду никакой информации о Триаде, что и было причиной, по которой Аид задержал его.

— Интересно. Ты не вмешался, — сказал Тесей.

— Ты экспериментировал? — спросил он, приподняв бровь.

Он пожал плечами.

— Просто пытаюсь понять, что ты задумал, лорд Аид.

Он просто смотрел. Возможно, Тесей думал бросить ему вызов, как Триада бросила вызов богам, но Аид не купился. Если Тесей и его люди хотели пополнить свой список грехов и занять свое место в Тартаре, кто он такой, чтобы их останавливать?

— Два из одного, Тесей, — напомнил Аид, его терпение подходило к концу.

Это был первый раз, когда Аид увидел искру негодования Посейдона в глазах Тесея. Он понял, что смертный пришел поиграть, пришел показать Богу Мертвых, что у него есть сила. Но Аид был силой, и он был не в настроении развлекать этого человека, который играл в бога, даже если он был полубожественным.

Тесей кивнул одному из своих людей, который заговорил в микрофон. Через мгновение к ним присоединился третий мужчина, тащивший Сизифа, и бросил его в промежуток между ними. Его рот был заклеен скотчем, запястья и ноги связаны. Он выглядел так, как помнил Аид, но старше — результат использования магии, которая ему не принадлежала.

Несмотря на кляп во рту, Сизифу удалось приглушенно вскрикнуть.

— Молчи, — сказал Аид и украл голос мужчины. Его глаза расширились, когда он больше не мог издавать ни звука, и он брыкался и шлепался на пол, как рыба, вытащенная из воды.

Как только воцарилась тишина, Аид поднял взгляд на Тесея. Что-то в этом было не так.

— Чего ты хочешь? — спросил Аид.

Он не был невежественным. Он мог видеть, что Тесей жаждал власти и жаждал контроля. Его душа была железной башней, сильной и непоколебимой. Вот почему он похитил Сизифа — он чего-то хотел от него. Теперь Аид понял это.

— За то, что я вернул веретено, я хотел бы попросить тебя благосклонность.

Он сделал паузу, затем добавил:

— За Сизифа я ничего не прошу.

— Как великодушно.

Он ухмыльнулся, но веселье не коснулось его глаз.

— Как мило с твоей стороны заметить.

Аид обдумал просьбу Тесея. Он не чувствовал себя комфортно, предлагая ему благосклонность, поскольку это была бессрочная просьба, которую Аид был бы обязан выполнить из-за обязательного характера милостей и бессмертной крови.

И все же благосклонность не была неподходящей просьбой за то, что бессмертный вернул ему. По сути, он обеспечил свое будущее с Персефоной.

Тем не менее, Аид обнаружил, что у него есть вопросы.

Его глаза сузились, когда он заявил:

— Ты Божественен, и все же я слышал, что ты возглавляешь Триаду.

— Вы задаете вопрос, милорд?

— Я просто пытаюсь понять, за что ты выступаешь.

Улыбка вернулась, и Аид понял, почему она ему так не понравилась. Это была улыбка, которая принадлежала его брату.

— Свободная воля, свобода…

— Не Триада, — сказал Аид, обрывая его.

— Ты. За что ты выступаешь?

— Разве ты не видишь? — бросил он вызов.

Да, Аиду хотелось зашипеть. Я вижу твою душу.

Продажный. Жаждущий власти, как и его отец, но без неудач, и это делало его опасным, потому что заставляло чувствовать себя непобедимым.

— Мне просто интересно, в чем разница между твоим правлением и моим.

— В Триаде нет правителей.

Аид приподнял бровь.

— Нет? Скажи мне еще раз, каков твой титул? Верховный господин?

Аид знал, что здесь происходит. Он понимал честолюбие Тесея, потому что его братья разделяли его на пороге Титаномахии.

— Другие верховные лорды тоже полубоги?

Аид наклонил голову, прищурив глаза.

— Надеешься ли ты возвестить о появлении нового легиона Божественных?

— Чувствуешь угрозу, дядя? — спросил Тесей.

Аид лукаво улыбнулся и увидел, что уверенность Тесея пошатнулась.

— Высокомерие всегда наказывается, Тесей. Если не в жизни, то всегда в смерти.

— Будь уверен, дядя, если Немезида примет меня после моей смерти, это будет не наказанием, а подтверждением того, что я жил так, как хотел. Можешь ли ты сказать то же самое? Замученный бог с вечным существованием, чей шанс на любовь зависит от поимки этого смертного?

Тесей сделал паузу.

— Я приму эту благосклонность сейчас.

Аид так сильно стиснул зубы, что ему показалось, они могут сломаться.

— Я удовлетворю твою просьбу, — сказал Аид. — Но это не будет Немезида, которая приветствует тебя после твоей смерти.

Он бы сделал это, и он бы наслаждался процессом пыток этого бессмертного, который использовал Персефону в качестве рычага давления. Он будет сдирать кожу с тела и наблюдать, как вороны пируют на останках.

С обещанием благосклонности, Тесей ушел. Взгляд Аида упал на Сизифа, который пытался оттолкнуться от бога.

— Тебе не следовало делать ему такой подарок, — сказал Илиас. — Ты не знаешь, о чем он попросит.

— Я знаю, о чем он попросит, — сказал Аид.

— И о чем?

— Власть, — ответил Аид.

Первородная власть в любой форме, и с Благосклонностью, висящей над головой Аида, у него была она.

Аид наклонился к Сизифу, и когда он заговорил, смертный начал дрожать.

— Добро пожаловать в Тартар.

***

Аид телепортировался в лабораторию Гефеста. Обычно он приходил через главные ворота, чтобы засвидетельствовать свое почтение Афродите, но после Ля Роуз, он не хотел ее видеть, и он не хотел, чтобы она слышала то, о чем он пришел просить. Он нашел бога в его кузнице, его большое тело громоздилось перед горном с открытым горлом, которое извергало огонь и искры, когда он колотил по плоскому куску металла — мечу, зажатому между парой щипцов. Аид мог сказать по положению плеч бога и силе, с которой он работал, что он был зол.

Это зрелище насторожило его, поэтому он позвонил в колокольчик возле двери, чтобы привлечь внимание бога. Аид не удивился, когда Гефест повернулся и бросил в его сторону плоский кусок металла, которым он колотил молотком.

Аид отступил в сторону, когда он врезался в стену позади него.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Аид спросил:

— Ты в порядке?

Грудь Гефеста вздымалась вместе с его дыханием.

— Да.

Бог бросил свои щипцы и полностью повернулся к нему.

— Чем я могу вам помочь, лорд Аид? Ещё одно оружие?

— Нет, — ответил Аид. — Ты уверен, что тебе не нужна минутка?

Взгляд Гефеста был жестким. Аид воспринял это как отказ.

— Я не желаю оружия, — сказал он. — Я хочу кольцо.

Гефест выглядел так, как будто ему было все равно, хотя его голос выдавал его удивление.

— Кольцо? Обручальное кольцо?

— Да, — сказал он.

Гефест изучал его долгое мгновение. Аид гадал, о чем он думает. Возможно, «Кто выйдет замуж за тебя»? Или что-то еще более циничное. «Не делай этого, оно того не стоит».

Тем не менее, даже Аид знал, что Гефест в это не верит. Он знал это сейчас больше, чем когда-либо, после того, как бог использовал Цепи Истины, чтобы спросить Аида, спал ли он с Афродитой.

— У тебя есть дизайн?

Аид почувствовал незнакомый прилив смущения, когда вытащил листок бумаги, на котором он набросал изображение. Это было похоже на корону, которую Йен сделал для Персефоны, только он выбрал меньше цветов и драгоценных камней — турмалин и диоптаз.

Он протянул рисунок Гефесту.

— Когда ты планируешь сделать предложение?

— Я не знаю точно, — сказал Аид. Он не думал о дате или времени, когда попросит Персефону стать его женой. Он просто почувствовал, что просить кольцо, создавать кольцо было важно.

— Нет никакой спешки, если это то, о чем ты спрашиваешь.

— Очень хорошо, — сказал Гефест. — Я призову тебя, когда оно будет завершено.

Аид кивнул и вышел из кузницы, но обнаружил, что его путь преградил Гермес.

— Нет, — немедленно ответил Аид.

Рот Гермеса открылся в обиде.

— Ты даже не знаешь, что я собирался сказать!

— Я знаю, почему ты здесь. У тебя есть только две цели, Гермес, и поскольку ты не ведешь души в Подземный мир, ты должен быть здесь, чтобы сказать мне то, что я не хочу слышать.

Аид протиснулся мимо него, и Гермес последовал за ним.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я оскорблен, — сказал Гермес. — Я не просто проводник или посыльный, я еще и вор.

— Прости за оплошность, — сказал Аид.

— Я думал, ты будешь в лучшем настроении, — сказал Гермес. — Наконец-то расслабившись, выпустив пар, запустив колбаску…

— Хватит! — рявкнул Аид, поворачиваясь к богу, чьи глаза искрились весельем.

— Почему ты здесь?

Он ухмыльнулся.

— Нас вызвали на совет в Олимпию. У кого-то неприятности из-за кражи коров Гелиоса, и знаешь что? На этот раз это не я!