Игра судьбы

Глава XV

Игра обмана

Было еще рано, когда Аид направился в конюшни Подземного мира. Они располагались в задней части его поместья и были такими же величественными, как и его замок. Мраморные полы тянулись вдоль широкого прохода, по бокам которого стояли киоски с глянцевыми черными дверями. У Аида было четыре черных как соболь коня, Орфней, Этон, Никтеус и Аластор, которые занимали каждый загон, и когда он появился в поле зрения, они заржали, роя землю копытами.

— Да, да, я знаю. Вы чахнете в этих конюшнях, и вы хотите пойти на пробежку, — сказал он, когда они шумно пожаловались. — Я буду торговаться со всеми вами. Ведите себя хорошо, пока я буду чистить шерсть и копыта, и я позволю вам побродить по королевству.

Они фыркнули в ответ — согласие.

— Кто хочет пойти первым?

Они вели себя тихо.

Они были огнем и серой, и они видели битву, как Аид видел битву. Несмотря на то, как он пытался заботиться о них, их духи были дикими, их сны преследовали призраки. Их пытали так же, как пытали его.

— Пойдем сейчас. Чем дольше вы ждёте, тем дальше вы от свободы.

Это привлекло их внимание, и они все сразу отреагировали, постучав в двери своих загонов.

Аид рассмеялся.

— Одному из вас просто нужно очаровать меня.

Он двинулся по мраморной дорожке, останавливаясь у каждого загона.

— Аластор? — спросил он, и лошадь заржала. Из всех его лошадей Аластор был самым нежным, ирония судьбы, учитывая, что в бою он был известен как мучитель. У него была хорошая память, и он никогда не забывал врага.

— Орфней?

Зверь заскулил.

— Этон?

Жеребец резко выдохнул через нос и постучал в свои ворота, самый агрессивный из четырех.

— Никтеус?

Младший из четверых фыркнул.

Аид усмехнулся, а затем подошел к стойлу Этона.

— Хорошо, раз уж ты был таким красноречивым.

Он открыл ворота, ведя животное к месту мытья в конюшне. Ему не нужно было охранять его, чтобы он не убежал. Несмотря на их желание скитаться, они не ослушались бы своего хозяина. Аид начал процесс с того, что почистил копыта Этона, счищая грязь с копыт. После этого он почистил шерсть, разрыхляя грязь, налет и слякоть. Работая, он разговаривал.

— Геката сказала мне, что вы четверо снова паслись в ее грибной роще.

Они фыркнули, отрицая это обвинение.

— Вы уверены?

Они покачали головами, заржав.

— Потому что Геката сказала, что она позвала каждого из вас, и вы убежали, как тень, с горящими глазами.

Они все были тихими.

Затем Аластор заревел, Аид рассмеялся.

— Ты предполагаешь, что Гекате все это приснилось?

Четверо фыркнули в знак согласия.

— Хотя я не сомневаюсь в использовании Гекатой галлюциногенных грибов, я также не сомневаюсь использовании их вами, — сказал он.

Аид двинулся дальше, распутывая пучки от основной части и хвоста Этона. Он почистил шерсть еще два раза, более жесткой щеткой. Наконец, он использовал влажную ткань, чтобы протереть глаза, морду и уши Этона.

— Иди, — сказал он, и Этон поспешил из конюшни в раннее утро Подземного мира.

Аид перешел к Орфнеусу, затем к Никтеусу и, наконец, к Аластору, повторяя те же действия по очистке копыт, шерсти и гривы.

Вытирая глаза Аластора, он спросил тихим голосом.

— Ты в порядке, мой друг?

Конь уставился на Аида темными глазами, и в них он увидел всю глубину его мучений. Из четверых Аластор был самым преследуемым. Он часто отделялся от других, чтобы бродить в одиночестве, нуждаясь в изоляции, чтобы бороться со своими собственными демонами.

Аид понимал.

Конь тихо выдохнул, и Аид почесал его морду.

— Я бы оплакивал твою потерю, — сказал он. — Но если тебе нужно выпить из Леты…Я исполню твое желание.

Аластор фыркнул и покачал головой, отклоняя предложение.

Аид ухмыльнулся.

— Это всего лишь предложение, — сказал он. Всегда в силе… если когда-нибудь ты слишком устанешь.

Он закончил чистить уши Аластора и отошел.

— Хорошо, мой друг. Ступай.

Когда Аластор выбежал из конюшни, он скакал мимо Минфы, которая подошла к Аиду с самодовольным выражением на лице. Он не был уверен почему, но страх скрутил его желудок при ее приближении.

— Милорд, — сказала она. — У меня есть новости.

Аид сосредоточился на уборке, не встречаясь с ней взглядом.

— И что это за новости, Минфа?

— Это то, что вы захотите увидеть, милорд.

Он повесил последнюю из щеток на столб рядом со местом для мытья, прежде чем повернуться и посмотреть на нее. Нимфа подняла газету, экземпляр «Нью Афин Ньюс». Его взгляд сразу же привлекла статья на обложке, в которой было указано его имя.

Аид, Игорный Бог

Автор: Персефона Рози

Аид выхватил газету у нее из рук, уставившись на эти жирные черные буквы, пока они не расплылись по странице.

— Похоже, твоя драгоценная Персефона предала тебя. — проговорила Минфа, но ее голос звучал как будто издалека. Он был слишком сосредоточен на словах, написанных его богиней, чтобы обращать на нее внимание.

В моей короткой встрече с Богом Подземного мира его лучше всего можно описать как напряженного. Он холоден и груб, его бесцветные глаза — бездны осуждения на черством лице. Он прячется в тени своего клуба, охотясь на уязвимых.

Аид почувствовал прилив смущения, стыда и гнева, и на мгновение все, о чем он мог думать, было: «Так вот что она действительно думает обо мне?». И все же он не мог примириться с тем, как она вела себя в библиотеке прошлой ночью, как она наклонилась к нему, как приоткрыла губы, готовая к его поцелую. Он чувствовал ее страсть так же остро, как и свою собственную.

Могли ли это действительно быть ее мысли? Ее слова? Пыталась ли она запереть свое сердце в клетку?

Он продолжил чтение.

Аид говорит, что правила Невернайт ясны. Проиграйте ему, и вы будете обязаны выполнить контракт, который подвергает позору его должников, и хотя он заявил об успехе, он еще не назвал ни одной души, которая выиграла от его так называемой благотворительности.

Так называемая благотворительность.

Он стиснул зубы; он был очень щедр.

«Откуда ей знать? Я ей не говорил», — подумал он.

— Сегодня я навещу Деметрия. Персефона больше никогда не напишет, — сказала Минфа.

Это был обычный проспект. Любой, кто фотографировал или писал об Аиде, обычно оказывался без работы и не мог быть принят на работу. Никто не хотел навлекать на себя гнев Аида, и, несмотря на то, что эта статья заставила его почувствовать, он не мог отнять мечту Персефоны.

— Нет, — сказал Аид, и это слово было резким, со смесью тревоги и разочарования.

Глаза Минфы расширились.

— Но… это клевета!

— Персефона — моя, чтобы наказывать, Минфа.

Брови нимфы сурово сошлись над ее горящими глазами.

— И каково ваше представление о наказании? Трахать ее, пока она не начнет умолять об освобождении?

— Пошла ты, Минфа.

— Это не ты, — возразила она. — Если бы это был любой другой смертный, ты бы позволил мне делать мою работу!

— Она не смертная, — отрезал Аид. — Она должна стать моей женой, и ты будешь обращаться с ней соответственно.

Последовало молчание, и через мгновение Минфа заговорила дрожащим голосом.

— Твоя жена?

— Твоя королева, — сказал Аид.

Челюсть Минфы напряглась.

— Когда ты собирался мне сказать?

— Ты ведешь себя так, как будто я должен с тобой объясняться.

— А ты не должен? Мы были любовниками!

— На одну ночь, Минфа, не более того.

Она уставилась на него блестящими глазами.

— Это потому, что она богиня?

— Если ты спрашиваешь меня, почему не ты, то это никогда не была ты, Минфа.

Слова были резкими, но они были правдой, и он надеялся, что они попали в цель. Он увидит, что она уважает Персефону как свою королеву, или он уволит ее.

Нимфа задержалась еще на несколько секунд, прежде чем развернуться на каблуках и выбежать из конюшни.

***

— Я разочарована в тебе, — сказала Геката.

Они вдвоем стояли в тени возле «Долфин и Ко». Судостроение. Это была компания, принадлежащая Посейдону, и поскольку она принадлежала богу, у нее была монополия на строительство кораблей и лодок в Новой Греции. Помогло то, что Посейдон утверждал, что его корабли непотопляемы, в это обещание многие верили, потому что он был Богом моря. Его верфь простиралась на многие мили, на ней работали тысячи смертных и бессмертных, которые строили яхты, грузовые суда и суда военного времени, причем последние были типом кораблей, которые Зевс приказал Посейдону прекратить строить после Великой войны. Аид сомневался, что Посейдон слушал.

Именно здесь Сизиф согласился встретиться с Посейдоном под предлогом того, что бог поможет ему избежать гнева Аида, уловка, которая не была неправдоподобной. Аид не доверял Посейдону. Он прекрасно понимал, что бог выполнил свою часть сделки — заманил Сизифа. Кроме того, он не был обязан помогать Аиду захватить смертного.

— Почему на этот раз? — спросил он, отвечая на предыдущий комментарий Гекаты.

— Я сказала тебе, что хотела присутствовать, когда ты скажешь Минфе, что собираешься жениться.

Аид взглянул на богиню, приподняв бровь. Она была закутана в черный бархат, как и полагалось по натуре, когда она пришла в Верхний Мир. Она предпочитала сливаться с темнотой. Он попросил ее сопровождать его в этой поездке, чтобы справиться с веретеном. Илиас не смог отследить, как Посейдон завладел им, поэтому Гекате пришлось бы проследить за объектом.

В этом и заключалась проблема с реликвиями — после них нужно было так много убрать.

— Откуда ты знаешь, что я сказал ей?

— Потому что она рассказала об этом половине поданных, — сказала Геката.

— Хотя это не возымело того эффекта, которого она желала.

— Что это значит?

— Она надеялась, что они будут так же оскорблены, но я думаю, что подданые полны надежд.

— Полны надежд?

— Они хотят Персефону так же сильно, как и ты, Аид, — сказала Геката немного озорно.

— Хм, — проворчал Аид. Это правда, что он хотел ее, но после статьи, которую она написала, он не был уверен, что она хочет его или когда-либо захочет. Тем не менее, он знал, что она произвела впечатление на его души. После того как она полила свой сад, она провела с ними несколько часов. Она выучила многие из их имен и проводила с ними время, ходила на прогулки или пила чай, даже убиралась. Она играла с детьми и приносила им подарки, даже его собаки, как правило, следовали за ней, даже если он обещал поиграть.

Она завоевала их расположение в мгновение ока, а ему еще предстояло завоевать ее.

Аид сосредоточился на запахе магии Посейдона — соли, песка и жаркого солнца, — когда перед ними появился его брат. На этот раз он был полностью одет в розовый костюм с черными лацканами и белым квадратным карманом. Несмотря на использование смертной маскировки, он сохранил свою корону, золотые шпили потеряли свой блеск среди его медовых волос. Аид подумал, не носит ли он это как демонстрацию власти, чтобы напомнить ему, что они были на его территории.

— Я вижу, ты привел свою ведьму, — сказал Посейдон, аквамариновые глаза скользнули к Гекате.

Не столько Геката не нравилась Посейдону, сколько ее отношения с Зевсом. Геката, с другой стороны, ненавидела Посейдона просто за то, что он был высокомерен. Как только бог заговорил, глаза Гекаты сузились, и штанина его брюк загорелась.

— Гадюка! — взревел он, прыгая вокруг, пытаясь потушить мистический огонь Гекаты.

Аид ухмыльнулся боли своего брата.

— Геката намного старше нас, Посейдон, — крикнул Аид, перекрывая крики своего брата. — Мы должны уважать наших старших.

— Осторожнее, Аид. Я не прочь поджечь и тебя, — ответила Богиня Магии.

— И я не прочь испепелить твой паслен.

Они улыбнулись друг другу.

— Если вы двое закончили флиртовать, — крикнул Посейдон. — Я должен напомнить вам, что моя чертова нога в огне!

— О, я не забыла.

Глаза Гекаты вспыхнули, когда она снова перевела взгляд на Посейдона, что заставило бога замереть. Что бы он ни увидел в ее глазах, это вызвало у него больший страх, чем огонь, охвативший его ногу. Наконец, она отпустила магию. Посейдон отряхнул штанину, руки дрожали, когда он оценивал ущерб. Ткань почернела и скрутилась, ее части вплавились в его пузырящуюся кожу. Он пристально посмотрел на Гекату, и она пожала плечами.

— Ты назвал меня ведьмой, — сказала она.

— Ты и есть ведьма, — напомнил ей Аид.

— Он произнёс это так, как будто это было оскорбление. Возможно, в следующий раз он вспомнит о силе, стоящей за этим словом.

Посейдон выпрямился, сжав кулаки по бокам. Аид почувствовал, как его ярость бурлит под поверхностью, яростная, как смертоносный шторм. Он не был уверен, что бог намеревался делать дальше. Возможно, он хотел войны с Гекатой, что означало бы катастрофу для него, его бизнеса и цели этой встречи.

— Где этот смертный? — спросил Аид.

Взгляд Посейдона переместился на него, и Аид почувствовал его ненависть. Обычно сильные эмоции его брата заставляли его улыбаться, но сегодня он чувствовал ужас. У Посейдона было несколько причин все испортить. Благосклонность или нет, Аид поставил его в неловкое положение перед его народом и женой, и хотя Посейдон заслужил гнев Гекаты, Богу моря оставалось не долго, прежде чем он отомстит. У каждого был переломный момент, и Посейдон хорошо справлялся, что так долго сохранял самообладание. Он гадал, какую магию произвела на него Амфитрита.

— Он скоро прибудет.

Посейдон указал на сторожевую башню, с которой открывался вид на его верфь.

— Подождите там.

Эти двое сделали, как он велел, и телепортировались на смотровую площадку. Комната была маленькой, и Аид и Геката стояли плечом к плечу, вглядываясь во двор. Этот конкретный сторожевой пост выходил окнами на вход и главный офис. Вдалеке серия огней освещала сотни кораблей в различных стадиях постройки. Аид подумал, что вид был по-своему прекрасен.

— Он еще более неприятный, чем я помню, — пробормотала Геката.

— Ты знаешь, что он тебя слышит? — напомнил ей Аид.

— Я надеюсь на это.

Аид ухмыльнулся, а затем его взгляд переместился на вход на верфь. Что-то колыхнулось в воздухе — магия, но не Посейдона или Гекаты. Он напрягся и увидел, как в поле зрения появился Сизиф. Плотное, широкое телосложение смертного было безошибочно узнаваемо. Когда он приблизился к офису Посейдона, бог вышел ему навстречу.

— Это не смертный, — сказала Геката.

Именно в этот момент Танатос появился в клубах черного дыма, его огромные крылья были широко расправлены, и он держал в руках длинный клинок, которым он пронзил тело Сизифа, но смертный распался на куски камня и глины.

— Посейдон, — прорычал Аид.

Смех Сизифа эхом разнесся со всех сторон, и Аид посмотрел на Гекату.

— Кто-то наделил смертного магией, — сказала богиня.

— Может, ты и всемогущ, но я могу угадать твои уловки, лорд Аид.

Аид стиснул зубы и призвал свою магию, посылая свои тени на поиски смертного во тьме. Он вытянет этого человека, как яд из раны.

— Ах!

Как только Сизиф закричал, Аид телепортировался, обнаружив его на вершине широкой каменной стены двора.

— Здорово, смертный.

Его нога взлетела, пнув Сизифа в живот. Он упал со стены на спину посреди двора. Аид последовал за ним, приземлившись на ноги и сделав несколько неторопливых шагов к нему, из кончиков его пальцев торчали шпили. Он вонзил бы их так глубоко в грудь Сизифа, что проткнул бы его сердце.

Смертный застонал и перекатился на спину, его глаза расширились, когда Аид приблизился. Он приподнялся на локтях, его ноги скользили по грязи, когда он пытался отползти.

И снова Аид почувствовал то же самое изменение в воздухе. Это была своего рода магия, но не Божественная.

— Аид! Ложись!

Геката скомандовала, ее голос был рядом, но он не мог ее видеть.

Он повиновался, ударившись о землю как раз в тот момент, когда стена позади него взорвалась. Полетели обломки, ударив Аида в спину, когда он присел на землю. Удар был резким, и он застонал. Он мог легко исцелиться, но это не означало, что он не мог чувствовать боль.

Где-то вдалеке Посейдон рассмеялся.

— Тебе лучше бежать, смертный, если ты не хочешь оказаться в когтях Аида.

Аид поднял глаза и сквозь клубящийся дым увидел, как Сизиф поднимается на ноги. Он был покрыт пылью, а из его головы текла кровь.

— Нет!

Аид зарычал. С его магией, работающей на быстрое исцеление, у него не было времени телепортироваться. Вместо этого он достал маленькую шкатулку, сделанную Гефестом, и бросил ее вслед смертному. Как только он это сделал, Танатос двинулся в погоню за Сизифом, бог заблокировал цель Аида. Шкатулка упала к ногам Танатоса, и цепи развернулись, заключив Бога Смерти в тяжелые кандалы.

Сизиф помчался к зияющему отверстию в стене Посейдона, и Аид зарычал, когда поднялся на ноги и последовал за ним, но когда он выбрался, смертный исчез, а улица затихла.

Смертный не смог бы убежать так быстро; у него была сила.

— Магия, — сказала Геката, появляясь рядом с ним. — В воздухе пахнет этим. Если мне нужно было угадать, портал.

Аид постоял несколько мгновений в тишине, пристально глядя на место, где когда-то стоял Сизиф, прежде чем вернуться во двор. Посейдон стоял возле своего кабинета, скрестив большие руки на груди, с самодовольным выражением на лице.

— В чем дело, брат? Вечер прошел не совсем так, как планировалось?

Аид выбросил руку, и шпили, торчащие из кончиков его пальцев, полетели в сторону Посейдона, как пули. Бог призвал стену магии, и шипы остановились в нескольких дюймах от его лица.

Аид обратил свое внимание на Танатоса, чье гибкое тело согнулось под тяжестью цепей Гефеста. Геката стояла в стороне, изучая его, уголки ее губ приподнялись.

— Цепи Истины, Аид? — спросила она, приподняв бровь. — Танатос, что ты думаешь о волосах Аида?

Глаза Бога Смерти расширились от страха, и когда он заговорил, казалось, что слова вырвались у него из горла.

— Они в полном беспорядке. Полное противоречие его первозданной внешности.

Улыбка Гекаты стала шире, и Аид свирепо посмотрел на них двоих.

— Элефтероз тон, — сказал он, и когда Танатос был освобожден от цепей, он рухнул на колени. Геката помогла ему подняться на ноги.

— Извините, милорд.

Аид ничего не сказал, его рука сжалась вокруг коробки, края впились в ладонь. Он посмотрел на Гекату.

— Что это было за существо, которое пришло вместо Сизифа? — спросил он.

— Это был голем, — сказала Геката.

Голем был созданием, сделанным из глины и оживленным с помощью магии. Оно могло принимать любую форму, при условии, что в состав зелья входила частичка человека, которому оно должно было подражать.

— Сизиф помог создать это существо, — сказал Аид. — Ты можешь отследить магию?

— Конечно, я могу отследить магию, — сказала Геката. Казалось, она обиделась, что он вообще спросил. — Ты можешь попросить вежливо?

В этот момент зазвонил его телефон. До Персефоны он почти не пользовался им, но именно эта мысль заставила его вытащить его из кармана, чтобы ответить, прежде чем он ответил Афродите.

— Да? — прошипел он, отвечая на звонок.

— Аид?

Афродита промурлыкала его имя.

Аид разочарованно вздохнул.

— Чего ты хочешь, Афродита?

Если она звонила, чтобы подзадорить его, он будет пытать Бэзила сегодня вечером. Он поклялся в этом.

— Я просто подумала, что тебе, возможно, будет интересно узнать, что твоя богиня пришла в мой клуб с визитом.

Что-то собственническое поднялось в нем при упоминании его богини. Это было темное чувство, и оно вырвалось из его груди, монстр, готовый сражаться, защищать, заявлять права.

— С визитом в твой клуб?

— Да.

Голос Афродиты был хриплым.

— Она прибыла с Адонисом.

Забыв о сражении, защите и притязаниях, этот монстр в его груди жаждал крови.

— Я надеюсь, ты поторопишься, — сказала она. — Он, кажется, сражен.