Игра по фальшивым нотам

Глава 18. Отражения кривых зеркал

7 мая, 2010 г.

Англия, Лондон, Министерство Магии

Он поёрзал в глубоком кожаном кресле и попытался ощутить удовлетворение. Выборы выиграны с огромным, почти неприличным, отрывом. Противники плетутся в хвосте. Рейтинг Национального Героя выше небес. И теперь тот, кого когда–то знали как Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сидит в кресле министра. Он покосился в зеркало, установленное предшественником, и поморщился. В последнее время отражение стало сильно его раздражать. Чужое лицо насмехалось над ним и словно дразнило тем, что это всё сделал не он, величайший гений последнего столетия, а глупый мальчишка, который только к пятнадцати понял, с какой стороны держать палочку.

Буквально прошипев заклинание, он выкинул злосчастное зеркало из своего нового кабинета.

Альбус не думал, что будет так сложно — жить чужой жизнью, которую он считал по праву своей. Что бы случилось, не подхвати он эстафету у мёртвого Героя? Мир волшебников снова погряз в анархии и распущенности? Этого нельзя было допустить!

Но почему в последнее время ему стал сниться семнадцатилетний Поттер, который тихо спрашивал его, за что он так с ним поступил? Да не убивал же он его, в конце–то концов! Всему виной Волдеморт! Да у Альбуса был целый список причин поступить так, как он поступил! Кто бы продолжил Дело Света?! Кто бы направлял магическую Британию нужным курсом?

Вспомнить только эти бредовые идеи, которые пропагандировал Том. Все эти обмены энергиями, «грязнокровки», «чистокровки», «полукровки» — лишь популяризация старых кривотолков. Обман огромных народных масс. Установление диктатуры так называемых чистокровных семей! А подставлять свою задницу для мифического «обновления»? Увольте. Геллерт предлагал, повторял разные глупости за кумушками: анахронизмы, древние байки и сплетни, но он был твёрд в своих убеждениях. Эти мерзкие вещи также развели его с бывшим другом, который сгнил в Нуменгарде.

Все должны быть равны, да и уравнённым электоратом проще управлять. Он чуть ли не пятьдесят лет готовил свою платформу для старта!

А уж как набрал силу Том, и что за оргии он устраивал, это отвратительно. Тёмная магия и ритуалистика. В книге про Поттера пришлось исказить многие скользкие моменты, которые можно по–разному трактовать, пару слов туда–сюда, и знакомые понятия имеют совсем иное значение.

— Гарри! — в кабинет, нарушив его уединение и минуты триумфа, не удосужившись постучаться, ворвался Рон Уизли.

Рыжее тупое недоразумение, с которым приходилось поддерживать связь. Пользы от него было только в том, что тот всеми силами поддерживал историю «Гриффиндорского трио» и не замечал многих вещей. С его женой стоило вести себя более осмотрительно. Впрочем, за последний десяток лет бывшая Грейнджер сильно сдала. Двое детей, свекровка Молли и придурок в мужьях. На горизонте Гермиона появлялась куда реже своего рыжего остолопа.

— Привет, Рон, — поздоровался он, размышляя, а не подстроить ли ему какой–нибудь «несчастный случай» с «лучшим другом». Тут же решив, что это надо будет сделать перед следующим сроком, если вдруг его популярность упадёт. Эта пешка ещё могла пригодиться, разыграть «безутешную потерю и наказание виновных».

— Гарри, — примерно как и несколько раз до этого на веснушчатом лице Уизли появилась приторная улыбочка. — Ты же не станешь зазнаваться только потому, что стал Министром Магии?

— Ни в коем случае, Рон, — кивнул он. Уизли не обманул его ожиданий. — Думаю, мне понадобится свой человек в Министерстве…

Главное — дать работу, где не надо много думать, и с толковым замом.

— Отлично! В Аврорате мне уже наскучило, к тому же ты же знаешь: я всегда с тобой, друг! — гордо возвестил Уизли. — Пойду паковать свои вещи! Знал, что ты не скурвился, Гарри, и высокие должности не помешают нашей дружбе.

— Куда я, туда и ты, — сказал он, но Рон не заметил иронии в его словах и важно кивнул.

— Милый, Эмма Сквиггл хотела взять у меня интервью для «Пророка», как у Первой Леди Британии, — щебетала Джинни на приёме в честь его назначения. — Ты же не против?

— Нет, я не против, — он галантно подал локоть жене, которая на подобных приёмах чувствовала себя как рыба в воде. — Надеюсь, ты постараешься, чтобы статья вышла очень красивая, — уточнил на всякий случай он.

— Я очень постараюсь! — в такие моменты, окружённая вниманием, изящная и гибкая, с красивой причёской и модным платьем, жена очень ему нравилась. Он любил наблюдать за своей Джиневрой, которую вышколил и научил хорошим манерам.

Они подошли к журналистке. Эмма оказалась пухленькой и чернявой, на её круглом личике появилась подобострастная улыбка.

— Мистер и миссис Поттер! А где ваши замечательные дети? Джеймс, Альбус и Лили? — заворковала женщина.

— Нет, нет, — улыбнулась Джинни. — Мы сфотографируемся с Гарри. Всё–таки уже поздно, и дети спят. Завтра, когда вы возьмёте у меня интервью, я дам несколько колдографий с мальчиками и Лили.

— Ой, я хотела сделать статью с фотографией, на которой всё семейство Поттеров поздравляет отца с назначением на должность, — недовольно протянула Эмма.

— Увы, но у детей режим, — сказал он. — Да и нечего им делать на общем приёме, где одни взрослые.

— А может, тогда мы с Рональдом, — кивнула на фотографа журналистка, — придём к вам домой, чтобы запечатлеть, так сказать, в кругу семьи?

— Увы, уже завтра мой муж собирается начать работу в Министерстве Магии, — вздохнула Джинни. — Так что дома его сейчас будет трудно застать.

— Но завтра суббота! — воскликнула журналистка.

— Долг зовёт, — вежливо улыбнулся Альбус. Он патологически не мог фотографироваться с детьми, которые с каждым днём становились всё больше и больше похожи на Гарри Поттера. Это было всё равно, что смотреться в кривое зеркало. Джинни знала об этой странности, но молчала, сейчас всячески выгораживая его перед дотошной журналисткой.

— Быть министром — это большая ответственность перед магической Британией, — бросил он заготовку и начал задвигать речь, которая собрала вокруг народ и плавно перешла в его чествование.

После фото с женой он пожимал множество рук и улыбался.

К концу вечера Альбус понял, что так и не увидел Гермиону, которая тоже была приглашена и с которой постоянно делались колдографии «Трио».

— Рон, — отвлёк он от поедания закусок Уизли.

— Фто? — с набитым ртом поинтересовался его «лучший друг».

— Где Гермиона? Я не видел её на приёме.

Уизли догадался всё прожевать и проглотить.

— Она вместе с Розой и Хьюго заболела обсыпным лишаем, так что им нездоровится, и они дома. Это же заразно тем более…

— Обсыпным лишаем? — удивился Альбус. — Они болеют дома?

— Ну да, — радостно кивнул Уизли.

— Сколько времени прошло?

— Эм… Несколько дней, вроде. Но Герми сказала, что знает, как лечиться и чтобы я к ним не ходил, чтобы тоже не заболел…

Он почувствовал зуд, так захотелось выхватить палочку и приложить «друга» заклинанием потяжелее.

— С этой болезнью обращаются в больницу святого Мунго, без колдомедика не обойтись, — мрачно сообщил он Рону. — Либо твоя жена и дети уже умерли в страшных корчах, либо Гермиона тебя обманула и сбежала от тебя вместе с детьми.

Уизли вытаращился на него как баран на новые ворота и захлопал глазами.

— Выходи на площадку аппарации, — скомандовал Альбус. — Проверим твоих родных.

— А что камин? — глупо переспросил Рон.

— Не стоит афишировать, куда и зачем мы отправились, покинув гостей. Соберись, ты аврор вообще–то, не забыл?

Они вышли из зала и аппарировали к коттеджу, в котором проживали Грейнджер — Уизли. Короткий обыск показал отсутствие Гермионы, детей и их вещей. Короткий ритуал поиска дал понять, что гриффиндорская заучка по–прежнему умеет скрываться.

Он задумался и вспомнил, что из–за выборов почти не общался с Гермионой, да и та в последнее время не искала с ним встреч. А когда они виделись около двух месяцев назад, то он заметил у неё обновлённую защиту разума, но не обратил внимания из–за того, что его отвлекли.

— Думай! — прижал Рона к стене Альбус. — Куда она могла поехать? Не вела ли себя странно? Что говорила?

Он заглянул в голубые глаза, просматривая короткие воспоминания из совершенно ментально незащищённой рыжей головушки.

— Тебе никогда не казалось, что… Я недавно прочитала одну книгу, там было сказано о поселении чужой души в только что погибшее тело… Иногда мне кажется, что Гарри подменили… Он сильно изменился… А эти законы, которые он продвигает… Тебе не кажется, что это странно? Я не чувствую от него прежнего тепла… Он совсем другой… Джинни очень странно себя ведёт… Знаешь, когда мы гостили в Норе, то я слышала, как Джеймс сказал Альбусу никогда не злить папу… Я получила очень странный сигнал… Мне не по себе… Я провела один тест в лаборатории Мунго… Обливиэйт!

Он отпустил Рона. Воспоминания были разрозненные и с явными помехами от затирания памяти, но одно было ясно: Гермиона о чём–то догадалась или начала догадываться.