Иероним

38

В молчании мы неспешно вышли на берег реки. Теплая ночь окутала мраком шумящую почерневшую воду. Галька захрустела под сапогами. Набрав пригоршню холодной влаги, я обмыл лицо. Свежесть взбодрила, пустив легкую волну мурашек.

– Эльза, ты хотела поговорить?

– Мой лорд, не знаю, как начать… – замялась девчонка.

– Говори как есть, так всегда проще.

– Ваша светлость, люди удивлены, если не сказать больше, выздоровлением Олафа.

– Знаю, но так лечат в тех краях, откуда я родом.

– Рассказ Рогана будоражит умы воинов, и то, что я видела, не оставляет сомнений. Вы бог? – Последняя фраза едва слетела с губ, а в голубых глазах рыжеволосой разгорелся пугающий огонь фанатизма.

– К сожалению, нет. А то, что видела… молодец, не рассказала… Недавно моя жизнь была понятна и худо-бедно спланирована, а сейчас… Если рассказать – не поверишь, да я и сам не верю… – Тяжело вздохнув, я уселся на скрипнувшую гальку, устало вытянув ноги. – Садись.

– Мой лорд, постараюсь понять, если соизволите поделиться, – прошептала Эльза, покорно усаживаясь рядом.

– Иногда чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Лишние знания губительны для неокрепшего разума. – Я погладил ее по голове. Как рассказать то, что сам не понимаю? – Эльза, собираюсь завтра устроить пир по случаю победы, а послезавтра в путь. До крепости рукой подать, – попытался я увести разговор в сторону.

– Мой лорд, я займусь приготовлениями.

– Вот и хорошо, могу сказать одно: вы мне не безразличны, и я не сделаю вам зла. Верь, все образуется.

– Верю, мой лорд. – И рыжая копна легла мне на плечо, обдав запахом тепла и нежности.

Звезды игриво поблескивали на черном небосводе. Шум реки баюкал разум. Приятно посидеть на берегу в тишине.

Эльза затихла, прижавшись к моему плечу.

Мысли плавно утекали в сторону далекого манящего современного мира – понятного и родного, напичканного электроникой и суетой.

Я здесь чужой. Объект охоты.

Сегодня жизнь подкинула очередную проблемку с прямым наследованием трона… Такое добро и даром не нужно. Хотелось встать и закричать: «Отпустите домой!»

Но разум понимал – крик останется без ответа.

Судьба упорно вела меня по одной ей понятному пути, расставляя новые препятствия, по словам Адольфа – граня кристалл души.

Странная философия или миропонимание…

Куда заведет предопределенный сущностью путь – оставалось загадкой.

Так хочется назад! Домой, на войну, в казарму, где нет говорящего в голове кота…

– Мой лорд, вам надо поспать. Вы устали, позвольте, я вас провожу? – вывела меня из полудремы Эльза.

– Проводи, – охотно согласился я, вставая.

Короткая дорога обратно, и шатер призывно откинул полог. Усталость бросила меня на ложе. Проворные женские руки помогли снять доспехи.

«Нужно поспать…» – промелькнула последняя мысль.

Привычный шум утренней тренировки назойливо проникал сквозь сон. Немного поворчав, я перевернулся на другой бок. Адольф недовольно засопел, вытаскивая отдавленные мною конечности, и в отместку лизнул меня в лицо. Шершавый язык прошелся по щеке, оставляя склизкий противный след. Брезгливо потершись об подушку, я раскрыл глаза. Наглая рыжая морда улыбалась, блестя желтыми глазами.

– Вставайте, ваше величество! Ой, простите… высочество! Да что я говорю… ваше вашество… – прогнусавил вампал, явно издеваясь.

Рука метнулась, и зверь не успел среагировать. Теплое волосатое ухо угодило в крепкий захват.

– Попался! – возликовал я, подминая упирающегося Адольфа.

Ну держись!

Отведя душу, вдоволь поиздевавшись над стойко сопротивляющимся зверем, милостиво выпустил измученного пленника.

Удачное начало дня!

– Не очень, – обиженно отозвался Адольф, отбежав в сторону и усевшись вылизывать торчавшую клочками шерсть.

– Сегодня праздник, а завтра в дорогу! Дня три – и мы у крепости! – Я уселся на край ложа, потянувшись за одеждой.

– А дальше что? – спросил вампал.

– А фиг его знает. Конец походу.

– А планы мщения?

– Прибудем – разберемся. Может, в крепости есть библиотека, а в ней ответ и дорога обратно. Как-то же Кхара приходил в этот мир.

– Собираешься пойти в пустыню к кочевникам?

– Может быть, а сегодня торжественная реорганизация маленькой, но, заметь, армии!

– Опять что-то придумал?

– Ты же читаешь мысли, зачем спрашиваешь?

– Не всегда же читаю. Есть дела поважнее.

– Ага, например, выпросить очередной кусок мяса у повара?! Что, дружба с Цинной закончилась?

– Не закончилась… – насупился вампал. – Повар поменялся.

– Ваша светлость, вы встали? – Прервал мысленную беседу робкий вопрос часового.

– Встал и одеваюсь!

– Мой лорд, к вам очень просится Кирим. Пускать?

– Пускай, Каталина, – разрешил я, натягивая кольчугу.

– Интересно, как ты вчера не тронул Эльзу, так на тебя не похоже… – нанес удар Адольф и юркнул за полог.

«Ну гад! Своего не упустит. Не надо было давать ему свободу!» – который раз пронеслось в мыслях.

– Поздно! – позлорадствовал вампал.

Полог откинулся, впуская Кирима с пузатым свертком под мышкой.

– Мой лорд. – Парень опустился на колено, положив перед собой сверток. – Готово.

– Неси на стол, – велел я, сгорая от нетерпения. – Кто-нибудь видел?

– Нет, ваша светлость. Эрик позаботился об этом.

Кирим поднялся, прошествовал к столику и, положив тяжелый сверток, развернул ткань.

Мастерски выполненные украшения заиграли в редких лучах солнца, пробивавших крышу шатра.

– Молодец, искусная работа! Положи в сундук. И приготовь щипцы, на пиру понадобятся. Да, и не забудь попросить у Цинны эликсир.

– Слушаюсь, ваша светлость, обязательно про-де-зин-фи-ци-рую, – с трудом выговорил Кирим полюбившееся слово.

– Иди!

Ювелир поклонился и покинул шатер.

Идеи приобретали материальную оболочку, оставалось подождать вечера.

Подготовка к долгожданному пиру и продолжению похода захлестнула лагерь. Воздух наполнился запахом готовящейся пищи. Шатер, предназначенный под баню, снимался. Имущество укладывали на телеги, оставляя только самое необходимое.

Совершив утреннее като и небольшой моцион, я позвал Адольфа, и мы уединились в шатре. Предстояло немного полетать, чтобы проверить намеченный путь.

Строго предупредив часового – не беспокоить, я вытянулся на ложе и закрыл глаза, постепенно входя в нужное состояние. Пушистый расположился рядом. Приобретя изрядный опыт в хитром искусстве, я еще нуждался в силах вампала. Расслабление размазывало сознание. Успокоившиеся мысли растворились в опустевшей голове. Легкое покалывание в затекших мышцах говорило – я на правильном пути. Воображение создавало синее марево энергетического кокона защиты.

Долгий полет высасывает энергию, и тело неумолимо остывает. Необходимо позаботиться об этом, иначе вернешься в холодный труп.

Дыхание выровнялось, ритм сердца стал реже, наконец удалось – картина лагеря, окруженного огромными деревьями, проявляясь негативом, раскрывалась с высоты птичьего полета. От красоты захватывало дух. Насладиться помешал голос вампала:

– Сосредоточься!

Пришлось собраться. Сознание взлетело ввысь. Огромное зеленое море леса с голубоватой прожилкой реки и капиллярами ручьев раскинулось до горизонта. Тонюсенькая, едва заметная линия старой просеки петляла, теряясь в темно-изумрудных волнах, щедро политых солнечным светом.

Последний, и самый опасный, отрезок путешествия.

Опустившись вниз, сознание понеслось по просеке, запоминая повороты и отмечая обходы буреломов.

Прекрасные места для засад.

Минуты молниеносного полета – и лес расступился, открыв холмистый горизонт. Пара деревень и за ними цель путешествия – огромная крепость. Развернувшись, полетел обратно, взвившись над деревьями. В двух местах просека вплотную прилегала к реке – заросшие места стоянок.

Не часто люди пользовались маршрутом. Вернее сказать, давно не пользовались.

Зеленое море леса мирно колыхалось под шаловливыми пальцами ветра, пуская барханы волн. Листва надежно прятала обитателей.

Шестое чувство подсказывало – люди есть.

Бывшие рабы, скрывающиеся от гнева хозяев, нашли в лесной чаще уютное и относительно безопасное прибежище.

Плохо, что при полетах не могу включить улучшенные чувства, а то бы сразу нашел.

Чуть слышный, ослабевший голос вампала прошептал:

– Не вздумай пробовать!..

Пришлось послушаться.

Сознание неслось, возвращаясь в серый привычный шатер. Посмотрев на фигурки снующих по лагерю людей, пройдя сквозь ткань, я вернулся в тело. Покрывало транса спало, впуская плату за полет – холод, перемешанный со страшной усталостью и слабостью. Зверский голод набросился, заставив болью отозваться желудок.

Нащупав заранее приготовленный небольшой кувшин, заботливо поставленный около ложа, принялся жадно поглощать необходимую горячительную влагу. Тепло с терпким винным вкусом с каждым глотком проникало внутрь.

Блаженство!

Отставив кувшин в сторону, я почувствовал – согреваюсь! Голод немного угас, но продолжал напоминать о себе.

– Ну? – спросил Адольф.

– Уже лучше, – ответил я, беря ручку и склоняясь над тетрадкой.

Короткие пометки дополнили маршрут. Спрятав в планшет карту, я приказал часовому позвать Скорика. Долго ждать не пришлось.

– Мой лорд. – Воин опустился на одно колено.

– Скорик, скольким желторотым повезло убить волка?

– Ваша светлость, на охоте отличились пять человек, и я думаю, они достойны стать гвардейцами. Неплохо владеют оружием, хорошие охотники.

– Отлично, сегодня пополним отряд всадников. Надеюсь, ты не забыл ритуал?

– Ваша светлость, сердца убитых волков давно готовы, и воины ждут, когда смогут вступить в гвардию!

– Вступят. Иди.

Поклонившись, парень удалился.

Вечер обещал быть интересным на события.

День незаметно пролетел в суете и подготовке к пиру. Вечер опускался, плавно удлиняя тени деревьев. Уставшие за день костры затухали, пуская ленивые облачка дыма. Грубо сколоченные, уставленные различной снедью столы поставлены полукругом. В ожидании торжества воины выстроились около распределенных мест.

Облачившись в полный доспех, разместив сверху нагрудника символ герцогской власти – ожерелье с массивным медальоном, я накинул искрящийся мехом ирбиса плащ и вышел из шатра.

Придется потерпеть. Задумка требовала полного парадного облачения.

Понтий и Кирим вынесли маленький столик, нагруженный свернутыми листами пергамента и пузатым матерчатым свертком. В лагере воцарилась торжественная тишина.

Прошествовав во главу стола, я окинул строгим взглядом замерших людей.

– Воины, мы собрались по торжественному поводу! Отметить победу!

Лица посветлели, и вздох одобрения прошелестел по рядам.

– Победа, вырванная вашими руками, далась нелегко. Я специально оттягивал торжество, ожидая выздоровление раненых братьев по оружию. Сегодня все выздоровевшие братья могут по праву занять свои места за столом! – Я указал на парня с ранением в живот, лежавшим на специально смастеренном лежаке. – Но не одна победа собрала нас за столом. В бою продолжает коваться цвет армии герцогства! Я хочу наградить достойных гвардейцев, проявивших исключительное мужество и отвагу. – Выдержав многозначительную паузу, скомандовал: – Сержант Трувор, подойди и преклони колено!

На секунду замешкавшись, с выражением полного недоумения сержант приблизился, опустившись на одно колено.

Я вытащил из ножен за спиной меч.

– Властью, данной мне, я, сэр Александр Дрэгон, герцог Сапсанский по праву наследования, за доблесть и преданность посвящаю сержанта Трувора в рыцари. – Меч, пепельной сталью блеснувший в лучах заката, плавно опустился на наплечник коленопреклоненного воина.

Вздох пронесся по рядам, а сержант от волнения побелел.

С лязгом убрав меч в ножны, я продолжил:

– Вручаю сэру Трувору жалованную грамоту рыцарства и золотые шпоры, подтверждающие высокий статус! – Взяв услужливо поданные Понтием свиток и шпоры, я положил их в дрожащие руки воина.

На немолодом лице бывалого солдата отражалась широкая гамма чувств, от изумления до детской радости. Руки, закованные в латы, крепко стиснули пергамен и шпоры. Лагерем завладела мертвая тишина.

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – торжественно заговорил Понтий, – сэру Трувору, рыцарю герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и чести – золотую серьгу в виде щита с шестиконечной звездой!

Кирим приблизился к шокированному воину и ловко вдел в ухо Трувора массивное украшение.

– В знак занимаемой должности командующего правым конным крылом сэру Трувору надлежит носить в правом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак высокого положения и доблести – золотую серьгу, изображающую щит с профилем коня, повернутым в правую сторону, в обрамлении венка победы!

Кирим ловко проткнул праву мочку уха Трувора, стерев капельку выступившей крови тряпочкой, смоченной в эликсире, и шустро продел массивную золотую серьгу. Лицо воина застыло восковой маской. Мочки ушей заблестели золотом украшений.

– Встаньте, сэр Трувор, командующий правым конным крылом, равный среди рыцарей! – торжественно приказал я. – Наденьте шпоры и займите почетное место у стола!

– Слава сэру Трувору! – закричал Понтий, и подхваченный клич прокатился по рядам.

Кто снимет украшения, обнажив позорные проколы?

На негнущихся ногах пошатывающийся Трувор, прижимая к груди драгоценный свиток и блестевшие золотом шпоры, направился к ближайшему табурету.

– Сержант Тюрик, подойди и преклони колено! – прокричал я.

Ритуал повторился, с той лишь разницей, что в правое ухо Тюрику вдели золотую серьгу, изображающую щит с профилем коня, повернутым в левую сторону, в обрамлении венка победы.

Потом настала очередь Эрика. В правое ухо главного оружейника вдели золотую серьгу, где на фоне щита была наковальня в обрамлении венка победы. Кузнец самостоятельно встать с колен не смог. На помощь пришли подмастерья, и впавшего в ступор новоиспеченного рыцаря усадили за стол.

– Роган! – прошипел я.

Гигант приблизился, опустившись на одно колено.

– Роган, сахиб в знак признания твоей смелости и доблести посвящает тебя в рыцари! – Я пытался подобрать слова на языке темнокожего.

– Сахиб, Роган понимает язык железнобоких! – гордо выговорил воин, блеснув алмазными глазами.

– Молодец! – И я продолжил ритуал на понятном воинам языке.

В правое ухо Рогана вдели золотую серьгу, изображающую щит с профилем оскаленной морды волка, – мною придуманный знак личного оруженосца герцога.

Посвященных в рыцари приветствовали овациями.

Но это было всего лишь прологом к главному событию.

– Сержант Эльза, подойди и преклони колено! – прокричал я, и над лагерем повисла потрясенная тишина.

Рыжеволосая, побледнев, приблизилась и неуверенно преклонила колено.

– Мой лорд, женщина не может быть рыцарем… – прошептала девчонка, уставившись наполненными мольбой голубыми глазами.

– Воины, – обратился я к присутствующим, – звание рыцаря – великая честь! Отмечающая доблесть, смелость, преданность и благородство человека! Рыцарь – звание, а не исключительная привилегия мужчин. Кто посмеет сказать плохое слово о своей матери, тому не место за нашим столом! Я, сэр Александр Дрэгон, герцог Сапсанский по праву наследования, утверждаю – эта девушка достойна рыцарского звания! Кто из присутствующих здесь рыцарей хочет оспорить решение, пусть обнажит меч, и я докажу – он горько ошибается! Кто согласен, пусть поднимет руку! – Я обвел взглядом новоиспеченных сэров.

Все как один подняли руку.

– Властью, данной мне, я, сэр Александр Дрэгон, герцог Сапсанский по праву наследования, за доблесть и преданность посвящаю сержанта Эльзу в рыцари! Пусть этот день запомнят! – И меч плавно опустился на наплечник рыжеволосой.

Вздох пронесся по рядам. Девчонки превратились в восковые фигуры.

Эльза подняла голову, гордо тряхнув рыжими волосами.

С лязгом убрав меч в ножны, я продолжил:

– Вручаю леди Эльзе жалованную грамоту рыцарства и золотые шпоры, подтверждающие высокий статус!

В девичьи руки легли свиток и шпоры.

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – торжественно заговорил Понтий, – леди Эльзе, рыцарю герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и чести – золотую серьгу, изображающую щит с шестиконечной звездой!

Кирим приблизился к рыжеволосой и в оставшийся от рабской серьги прокол ловко вдел украшение.

– В знак занимаемой должности командира личной охраны герцога леди Эльзе надлежит носить в правом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак высокого положения и доблести – золотую серьгу, изображающую щит с профилем волка, перекрещенный мечами, в обрамлении венка победы!

Кирим ловко проткнул правую мочку уха девчонки и вдел массивное украшение.

– Пусть все знают и видят – сердце, исполненное благородства, ценно в Сапсанском герцогстве, и неважно, принадлежит оно мужчине или женщине! Встаньте, леди Эльза, командир личной охраны герцога, равная среди рыцарей! – Я торжественно обнял за плечи рыжеволосую, помогая подняться. – Наденьте шпоры и займите почетное место у стола!

– Слава леди Эльзе! – прокричал Понтий, и клич повторили воины.

– Вот это ход! – произнес в голове Адольф.

– Не мешай! – одернул я. – Сэр Трувор! Постройте гвардейцев правого конного крыла!

Шоу продолжилось.

Позвякивая новенькими золотыми шпорами, Трувор построил подчиненных. Воины, блестя доспехами в лучах заката, недоуменно переглядывались.

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – торжественно зачитывал Понтий, – воинам, удостоенным почетного звания гвардейца герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и чести гвардейца – серебряную серьгу, изображающую щит с профилем волка! Воинам правого конного крыла – в правом ухе отличительный знак почетной принадлежности к коннице герцога, серебряную серьгу, изображающую щит с профилем коня, повернутым в правую сторону!

– Преклонить колено! Кирим! Приступай к награждению!

Вооружившись щипцами, ювелир принялся споро прокалывать уши, а я продолжил:

– Сэр Тюрик! Постройте гвардейцев левого конного крыла!

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона герцога Сапсанского по праву наследования, – подхватил Понтий, – воинам, удостоенным почетного звания гвардейца герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и доблести – серебряную серьгу, изображающую щит с профилем волка! Воинам левого конного крыла – в правом ухе отличительный знак почетной принадлежности к коннице герцогства, серебряную серьгу, изображающую щит с профилем коня, повернутым в левую сторону!

Работы Кириму прибавилось.

Желая ускорить процесс раздачи регалий, я продолжил:

– Леди Эльза, постройте гвардейцев личной охраны герцога!

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – зачитывал вошедший во вкус Понтий, – воинам, удостоенным почетного звания гвардейца герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и доблести – серебряную серьгу, изображающую щит с профилем волка! Воинам личной охраны – в правом ухе отличительный знак почетной принадлежности к личной охране герцога, серебряную серьгу, изображающую щит с перекрещенными мечами!

– Сэр Эрик, постройте гвардейцев!

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – повторял попугаем Понтий, – воинам, удостоенным почетного звания гвардейца герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак благородства и доблести – серебряную серьгу, изображающую щит с профилем волка! Воинам – помощникам главного оружейника – в правом ухе отличительный знак почетной принадлежности к отряду главного оружейника, серебряную серьгу в виде щита с изображенной на его фоне наковальней!

Минут пятнадцать бедный Кирим прокалывал уши и вдевал серьги.

Воины вернулись на места, гордо блестя украшениями в ушах.

– Скорик! Подойди и преклони колено!

Молодой воин с блестящей серьгой гвардейца в левом ухе и покоящейся на перевязи забинтованной рукой, подбежал и преклонил колено.

– Скорик, ты проявил себя в обучении желторотых и назначаешься сержантом пополнения!

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – громко зачитывал Понтий, – гвардейцам, удостоенным почетного звания сержанта герцогства Сапсанского, надлежит носить в правом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак высокого положения и доблести – серебряную серьгу, изображающую щит с мечом!

– Кирим!

Поднаторевший ювелир мигом проколол парню ухо, повесив отличительный знак сержанта.

– Встань, сержант Скорик, и займи почетное место среди командиров!

– Мой лорд! – Парень вскочил.

– Рыцари, гвардейцы, сегодня мы принимаем в нашу дружную семью пополнение! Желторотые будут посвящены в воины, а пять человек заслужили почетное звание гвардейцев! Сержант Скорик, постройте пополнение! Сэр Трувор, к вам переходят три человека, сэр Тюрик, ваш отряд пополнят двое! Облеченные званием рыцарей, примите в воины и гвардейцы пополнение, пожаловав отличительные знаки гвардии и подчиненных отрядов! – скомандовал я, устало опускаясь на стул во главе стола.

Трувор, Тюрик, Эльза и Эрик, позвякивая новенькими шпорами, подошли к столу и приступили к процедуре принятия пополнения в воины.

– Письменным указом о воинских регалиях его светлости сэра Александра Дрэгона, герцога Сапсанского по праву наследования, – зачитывал Понтий, – желторотым, удостоенным почетного звания воина герцогства Сапсанского, надлежит носить в левом ухе и не снимать под страхом смертной казни отличительный знак доблести – серебряную серьгу, изображающую щит. Правое ухо до распределения по отрядам остается свободным!

– Ну и заварил ты кашу! – Адольф вальяжно положил тяжелую голову мне на колени и многозначительно взглянул желтыми бездонными глазами.

– А что прикажешь делать? Сэр Фридрих огромную свинью подложил с кольцом и ожерельем… Да и ты не предупредил. Как сейчас по-другому смогу отблагодарить верных людей? Ненавистная печать, символ мнимой власти и добытое в бою золото – вот и все, чем богат. Кроме этих бедолаг, сам видишь, сторонников нет, а во врагах, судя по надписи, – я потряс медальоном, – здешний император!

– Это да…

– Что – да?! Толкнул надеть проклятый перстень, хотел стать вампалом герцога, а не простого лейтенанта! Сейчас – пропадаешь на кухне!

– Ты и сам неплохо справляешься, – насупился Адольф. – Да и не могу я научить управлять людьми…

– Извини, был не прав, научил же летать…

– И многому другому обязательно обучу, вот вспомню…

– Все-таки я рад, что есть такой друг.

– Друг?

– Ну не слуга же?! Помнишь, я освободил тебя от рабства?

– Помню. А задумка с серьгами хорошая…

– Это не серьги, а знаки доблести и различия. В армии всегда были отличительные знаки. Странное дело, но люди любят дорогие мелочи, подчеркивающие статус. Видел бы ты моего комбата, звезды носил с таким видом, будто сам бог! Вот я и подумал: армия растет, рыцарей нет…

– Как нет, а ты?

– Да какой я рыцарь… простой лейтенант в своем мире.

– Был бы простым, не сидели бы здесь за столом…

– А я и сейчас не могу понять, как тут оказался. Одно знаю – делать нечего, придется идти до конца. Воспитали так. Не отступать и не задаваться.

– Воспитание истинного рыцаря, – подлизался Адольф, – с твоими знаниями и моими способностями у нас все получится… ваше величество! – Нагло блеснули рыжие глаза, и вампал, спасая от захвата ухо, юркнул под стол.

Зверь попал в точку, разбудив дремавшую назойливую мысль.

«Прямой наследник трона!» – вспыхнуло в сознании.

Весомое дополнение к огромному грузу проблем.

Воображение принялось рисовать неминуемую смерть.

«Куда я веду этих несчастных?» – думал я, глядя на светящиеся счастьем лица новоиспеченных рыцарей.

За разговором с Адольфом и в раздумьях я и не заметил – ритуал закончился, воины заняли места за столом и, роняя слюнки на еду, терпеливо ожидают, покуда герцог очнется.

– Мой лорд? – проговорила Эльза, увидев, что мой взгляд стал осмысленным.

И правда, что это я?!

– Всем вина! За победу! За рыцарей! – крикнул я и высоко поднял пузатый кубок, спуская с поводка притомившееся в ожидании веселье.