Идеальный мир для Химеролога 3

Глава 6

Поместье Новиковых, пригород Петербурга

Прошло три дня, за которые Агнесса спала от силы часов десять.

Она пыталась разгрести лавину проблем, что оставил после себя отец. Но сейчас, сидя в его огромном кабинете, она впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на радость.

За окном, на залитой лучами утреннего солнца площадке, играл Миша. Её маленький хрупкий брат, который почти всю свою недолгую жизнь провёл в четырёх стенах, сейчас носился по траве, пытаясь догнать двух маленьких жёлтых птичек. Тех самых канареек, что они купили у Виктора.

Птички порхали вокруг него, садились ему на плечи, щебетали что-то на своём птичьем языке. А Миша смеялся — искренне и заливисто. Так, как не смеялся уже очень давно.

И это зрелище ломало её мозг.

Всего три дня назад Миша с трудом мог пройти по коридору без помощи. А сейчас он носился так, будто за ним гналась стая голодных лютопсов.

Как такое возможно?

Ещё утром она, по привычке, зашла в его комнату, чтобы проследить, как он принимает свой ежедневный «коктейль». Три ампулы дорогущего эликсира, который хоть как-то поддерживал его хрупкий скелет. И обязательный ритуал — активация «Амулета Жизненной Силы», артефакта, который стабилизировал его ауру.

Но Миша, уже одетый, сидел на кровати и с увлечением читал книжку про какой-то Орден Архитекторов. Амулет валялся на тумбочке. Ампулы стояли нетронутыми.

— Миша, ты забыл, — мягко напомнила она.

— А? — он оторвался от книги. — Ой, точно. Забыл.

И снова уткнулся в страницы. Он просто забыл про то, без чего ещё неделю назад не мог сделать и шагу.

Весь день она наблюдала за ним, и с каждым часом её удивление смешивалось с подступающей тревогой. Миша не просто бегал — он прыгал через клумбы и карабкался на низкие ветки яблони, которую отец когда-то посадил в честь её рождения. Его щёки розовели от усилий, а не от лихорадки, как раньше. Ни кашля, ни одышки, ни той болезненной бледности, что делала его похожим на призрака в собственном доме.

Он не просто чувствовал себя лучше. Теперь он стал… другим. Здоровым!

Но как? И почему?

Она же помнила тех целителей — седовласых магистров, которые часами водили руками над Мишей, читали древние заклинания, прописывали сложнейшие и дорогущие эликсиры, которые приходилось заказывать за тридевять земель. Их лечение было похоже на сложный ритуал. Ну и ещё на бесконечный конвейер, где каждый визит оставлял в семейном бюджете огромные дыры.

А Виктор… Да он просто провёл с Мишей двадцать минут! И всё.

Этот человек был ходячим парадоксом.

С одной стороны — безусловно гений. То, что он сделал с Багратионом, а теперь и с Мишей, не поддавалось никакому логическому объяснению.

Но с другой… его клиника! Эта полуподвальная дыра, где по коридорам разгуливает обезьяна в полной боевой выкладке, а говорящий попугай травит пошлые анекдоты и пытается давать психологические советы.

Да и сам Виктор… умный, без сомнения. Но какой-то… не от мира сего. Со своими дурацкими шутками, странными питомцами и полным пренебрежением к субординации.

Конечно, он был умён, но вокруг него царила какая-то странная ерунда. Он не походил ни на могущественного Одарённого, ни на хитрого химеролога. Он был… просто Виктором. И это бесило больше всего.

Новиковы потратили целое состояние на лучших целителей Империи. Они консультировались со светилами науки, с Одарёнными, чьи имена были вписаны в историю. И все они в один голос твердили: «Неизлечимо. Мы можем только поддерживать».

А этот простой ветеринар за двадцать минут сделал то, чего не смогли сделать десятки академиков.

Агнесса понимала одно: этого человека нельзя упускать. Ей нужно сблизиться с ним. Не просто как клиент. А как партнёр. Или даже больше… Такой человек не должен прозябать в безвестности. И уж тем более не должен достаться кому-то другому.

Она взяла в руки телефон и набрала номер.

— Макар, зайди.

Через минуту в кабинете появился её верный помощник.

— Слушаю, госпожа.

— Возьми из бюджета десять тысяч, — сказала она, делая вид, что просматривает какой-то документ. — И вложи их в рекламу ветеринарной клиники «Добрый Доктор».

Макар на мгновение замер.

— Десять тысяч? Госпожа, это… серьёзный бюджет для такого заведения. За эти деньги можно целый месяц крутить рекламу на центральном имперском канале.

— Я знаю. Мне нужно, чтобы об этой клинике знал каждый владелец химеры в этом городе. Чтобы к нему выстроилась очередь, как в Императорский театр на премьеру с участием самого Императора. И чтобы ни одна душа не усомнилась, что это лучшее место для их питомцев. Понял?

Макар коротко кивнул.

— Слушаюсь, госпожа.

Когда он вышел, Агнесса снова повернулась к окну. Миша, хохоча, забрался на спину Багратиона, и тот, осторожно, чтобы не уронить, катал его по газону.

Она улыбнулась.

Её план был прост. Она устроит Виктору такой поток клиентов, что он взвоет. Завалит его работой по самую макушку. Пусть пашет, как проклятый.

Справится? Отлично. Значит, он действительно так хорош, как ей кажется. И тогда она сделает ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Не справится? Загнётся под лавиной заказов, поймёт, что в одиночку ему не вытянуть? Ещё лучше. Тогда он сам придёт к ней за помощью. И она снова сделает ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

В любом случае, она выигрывала. Популярность привяжет его к этому месту. Он не сможет просто так всё бросить и исчезнуть. Он станет частью города.

Она не могла допустить, чтобы такой ценный актив просто так пропал с её радаров.

«Посмотрим, что ты скрываешь, Виктор Химеров… И насколько тебя хватит».

Утро началось идеально.

Настолько идеально, что я даже на секунду заподозрил какой-то подвох. В этом мире так не бывает. Обязательно должно было что-то случиться: или в очередной раз выломают двери, или с неба свалится дракон-истеричка, или Кеша устроит революцию.

Но нет. Тишина.

Выйдя из своей каморки-спальни, я застал привычный ритуал Валерии перед открытием клиники. Она протирала стойку администратора с таким усердием, будто пыталась стереть с неё все грехи предыдущих владельцев. Рядом помогали хомяки-уборщики.

Атмосфера была почти домашней. Спокойной. Рабочей.

— Доброе утро, шеф! — весело поприветствовала меня Валерия.

— Доброе, — кивнул я, направляясь к своему любимому агрегату — кофемашине.

Нажав на кнопку, я с наслаждением вдохнул аромат свежемолотых зёрен.

Я взял свою чашку и присел на диванчик, который мы недавно купили. Мягкий, удобный… Роскошь. Открыл на телефоне новости, чтобы быть в курсе, какой очередной локальный апокалипсис сегодня сотрясает Империю.

Дзинь!

Над входной дверью мелодично звякнул колокольчик.

— О, первый клиент, — с улыбкой сказала Валерия, откладывая тряпку. — Ранняя пташка.

Я кивнул, не отрываясь от экрана. Отлично. Чем раньше начнём, тем больше заработаем.

Дзинь!

Ого! Сразу второй? Рекорд. Обычно они подтягиваются ближе к обеду.

Дзинь!

Трое клиентов с самого утра — это уже заявка на успех.

Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь…

Колокольчик зашёлся в непрерывной трели.

Я нахмурился.

— Походу, сломался. Надо будет заменить. А то только с толку сбивает. Я уж было подумал, что к нам тут очередь выстроилась из желающих полечить своих животинок, а он просто глючит.

— Вик… — тихо позвала Валерия.

— Что?

— Он не глючит.

Я выглянул из-за стойки.

И увидел толпу.

В приёмной, которая ещё минуту назад была пустой, теперь яблоку негде было упасть. Человек пятнадцать, не меньше. Мужчины, женщины, даже пара подростков. Все с переносками, клетками, поводками…

— Чего, блин? — только и смог выдавить я.

Посетители стояли плотной толпой, и каждый пытался пробиться к стойке.

Валерия, ничуть не смутившись, уже вовсю работал с блокнотом и ручкой, записывая имена, клички, жалобы…

— Так, у вас кошка чихает… Записываю… Следующий! У вас собачка, проглотила носок? Оригинально. Записываю… Следующий! Хомяк, лапка болит… Поняла… Отлично… Кто ещё?

Это было паломничество.

— … и запишите меня! У моего Пуфика запор уже третий день!

— А у нас понос! Нам срочнее!

— Девушка, а долго ждать⁈ У меня встреча через час!

— В смысле, перед нами ещё семь человек⁈ — возмутился какой-то мужик в дорогом костюме. — Дайте мне другого ветеринара! В чём проблема⁈

Проблема была в том, что другого ветеринара у нас не было. Как и второго хирурга, диагноста и анестезиолога. Всё это был я. Один.

Валерия подняла руку, призывая к тишине. На её лице сияла самая профессиональная и уверенная улыбка, на которую она была способна.

— Уважаемые посетители, без паники! Доктор примет всех. Да, он у нас один. Но поверьте, он специалист высочайшего уровня! Возможно, придётся подождать чуть-чуть дольше, чем в других клиниках, зато вы получите самое качественное обслуживание в городе!

Толпа недовольно загудела. Кто-то скептически оглядел наши обшарпанные стены.

— И тут, по-вашему, обитает специалист высокого уровня? — съязвил тот самый мужик в костюме.

— Конечно! — не моргнув глазом, ответила Валерия. — Он настолько большой специалист, что ему совершенно безразлично, в каких условиях лечить. Он может хоть на улице операцию провести, если понадобится. Его уровень позволяет не обращать внимания на такие мелочи, как антураж. Так что прошу вас, проявите немного терпения. Всего каких-нибудь двадцать минут, и все получат лечение!

Я, сидевший за её спиной, закашлялся, подавившись воздухом. Двадцать минут на пятнадцать человек⁈ Да это по минуте с небольшим на каждого! Она что, предлагает мне их просто гладить и отпускать с миром⁈

Валерия бросила на меня быстрый взгляд и, кивнув толпе, поправилась:

— Прошу прощения. Пятнадцать минут. Доктор говорит, что сегодня он в ударе и справится даже быстрее.

Я замер, глядя на неё.

Чего, блин, эта женщина творит⁈ Какие пятнадцать минут⁈ Она что, решила меня до смерти заработать? Я же так загнусь прямо в операционной!

Мужик в костюме недовольно фыркнул.

— Пятнадцать минут на всех? Что за бред? Я требую порядка! Я буду жаловаться!

Он сделал шаг к стойке, намереваясь, видимо, устроить скандал. И в этот момент из коридора вышла Рядовая.

На ней был привычный тактический жилет, а на голове красовалась каска, съехавшая набок. Она молча, с абсолютно невозмутимым видом подошла к мужику в костюме, и деликатно, но очень настойчиво взяла его за локоть и развернула на сто восемьдесят градусов, поставив обратно в очередь.

Мужик опешил.

— Меня… меня только что… потрогала обезьяна?

Рядовая недовольно хмыкнула, поправила складку на его пиджаке и ткнула мохнатым пальцем сначала в конец очереди, а потом на него. Мол, «ваше место там, гражданин». После чего встала у стены, скрестив руки на груди, приняв вид профессионального охранника, следящего за порядком.

Толпа затихла. Кто-то хихикнул. Даже самый возмущённый клиент понял, что с обезьяной в каске лучше не спорить.

Валерия благодарно кивнула Рядовой.

— Спасибо, коллега. Итак, кто у нас первый? Прошу!

Я вкалывал.

И вкалывал.

И снова вкалывал.

Вот принесли хамелеона, который застыл в ярко-розовом цвете и отказывался меняться. Хозяин — нервный аристократ, чуть ли не плакал. Оказалось, животинка просто насмотрелась по телевизору какого-то романтического сериала и впала в состояние безумной влюблённости. Пришлось лёгким магическим импульсом «перезагрузить» ему пигментные клетки.

Следом — ящерица, которая отказывалась есть. Её владелец, начитавшись какой-то древней энциклопедии, пичкал её исключительно листьями салата, хотя этот вид был хищником и питался мелкими насекомыми. Простая консультация, пара советов по диете — и проблема решена.

Затем была белка. А с ней и хозяин — нервный студент, который шёпотом объяснил мне суть проблемы.

— Она… она думает, что за ней следят. Из правительства. Через жёлуди.

Я посмотрел на белку. Та сидела в клетке, прижав к груди орех, и с параноидальным ужасом смотрела по сторонам.

— Обычное дело, — кивнул я. — Информационная перегрузка. Пропишу ей успокоительное и посоветую сменить рацион. Меньше желудей, больше орешков. В них нет датчиков слежения. Следующий!

Следующим оказался странный подросток в чёрной мантии с капюшоном. Он молча положил на стол… камень. Обычный серый булыжник размером с кулак.

— Он не двигается, — мрачно сообщил подросток.

Я посмотрел на камень. Потом на парня.

— Он и не должен. Это камень.

— Это голем! — оскорбился парень. — Его зовут Тиник. Ещё вчера он ползал по столу, а сегодня… кажется, познал всю тщетность бытия…

Я тяжело вздохнул. Взял камень в руки. Тот был холодным и абсолютно инертным. Обычная каменюка. Но парень ждал.

— Так… — я сделал умное лицо, потыкал в камень пальцем. — Дефицит минералов и жизненной энергии. Ему нужно больше солнца. Попробуйте ставить его на подоконник. И поменьше включайте при нём депрессивную музыку. Это угнетает даже камни.

Парень обрадовался.

— Я так и знал! Спасибо, доктор!

Он забрал свой камень и унёсся, оставив на столе несколько мятых купюр. Я проводил его взглядом. Кажется, сегодня я официально стал психотерапевтом для булыжников. Следующий!

Но следующего в кабинет не пустили. Из приёмной донёсся звонкий, капризный голос, который мог принадлежать только очень богатой и очень недовольной даме.

— Девушка, я не понимаю, почему я должна ждать? Моя Жемчужинка не привыкла к очередям! У неё тонкая душевная организация!

Я выглянул из-за двери. У стойки стояла женщина, обвешанная бриллиантами так, что могла бы работать диско-шаром. На руках она держала крошечное существо, похожее на оживший комок розовой сахарной ваты. Существо злобно скалилось, обнажая игольчатые зубки.

— Приношу извинения за ожидание, госпожа, — с улыбкой ответила Валерия. — У нас живая очередь. Ваш номерок — семнадцатый.

— Семнадцатый⁈ — взвизгнула дама. — Это издевательство! Я — баронесса фон Шпицберг! Я требую особого отношения! Вот! — она шлёпнула на стойку глянцевый журнал. — У меня купон на внеочередное обслуживание от «Вестника Светской Жизни»!

Валерия взяла журнал, внимательно его осмотрела и с той же непробиваемой улыбкой вернула обратно.

— Замечательный журнал, мадам. Но, к сожалению, мы не принимаем купоны. Зато можем предложить Жемчужинке мисочку с водой. Фильтрованной.

— Хамство! — фыркнула баронесса, но тут её взгляд упал на меня. — О, а это и есть ваш доктор? Какой… фактурный молодой человек. Знаете, я, пожалуй, подожду. Жемчужинка, смотри, какой дядя-доктор!

Существо по кличке Жемчужинка согласно тявкнуло и облизалось. Валерия поймала мой взгляд и едва заметно закатила глаза. Кажется, ей сегодня приходилось отбиваться не только от жалоб, но и от сомнительных комплиментов в мой адрес.

— Следующий! — громко крикнула она, перекрывая дальнейшие излияния баронессы.

День превратился в бесконечный конвейер. Я чувствовал себя как белка в колесе. Точнее, как хомяк. Их у меня, кстати, тоже прибавилось.

Я уже не различал лиц. Только диагнозы, клички и суммы к оплате. Моя лаборатория ждала, но сейчас было не до неё. Сейчас я был машиной по зарабатыванию денег.

В самый разгар этого безумия, растолкав очередь, в клинику ворвался здоровенный мужик. В переноске размером с небольшой холодильник сидело нечто отдалённо напоминающее кошку — трёхметровая мускулистая тварь, похожая на помесь рыси с волкодавом.

— Моя очередь! — прорычал он, ставя на пол свою гигантскую переноску. — Помогайте бегом! Мне сказали, моей кисе нужна срочная операция! Она что-то съела, и это не переваривается!

Я посмотрел на «кису».

— Камни съела. Конечно, не перевариваются.

Мужик задумчиво почесал лысую макушку.

— Ну, дела-а-а… Ну, наверное, резать нужно. Да? Вперёд, доктор!

— Резать? Это сколько времени? — я мысленно прикинул. — Двадцать минут на операцию? Это же не хомяку занозу вытащить.

— Да мне плевать! — он уже затащил переноску в операционную. — Режь, сколько надо! Главное, чтобы жива осталась!

— Ага, разберусь, — сказал я, готовясь к работе. — Только выйди.

Он встал у стены, скрестив руки на груди.

— Не, я тут постою. Проконтролирую. А то она же тебя порвёт. Чужих не любит!

— Я ей порву, — спокойно ответил я. — Выйди.

Когда он наконец-то удалился, я повернулся к «кошке». Она уже выбралась из переноски и теперь злобно шипела, припав к полу.

Я не стал тратить время на уговоры. Просто шагнул к ней и положил руку ей на голову. Она взвилась, пытаясь меня укусить, но моя хватка была железной. Я слегка надавил, и она против воли прижалась к полу.

— Терпи, — сказал я.

Мои пальцы засветились. Я нашёл в своём хранилище завалявшийся атрибут «Всеядности» низшего ранга и начал вплетать его в её пищеварительную систему.

Процедура заняла от силы минут пять. Когда всё было кончено, я отпустил её. Кошка вскочила, отряхнулась и недоверчиво посмотрела на меня.

— Всё, — кивнул я. — Теперь можешь жрать свои камни дальше. Они у тебя теперь будут перевариваться.

Я выпроводил её из операционной. Мужик, увидев свою питомицу живой и невредимой, чуть ли не прослезился от счастья. Расплатился, оставив щедрые чаевые, и ушёл, бормоча что-то про «волшебника».

А конвейер продолжался.

Притащили змею, которая умудрилась завязаться в узел. Пришлось её «развязывать», попутно вправляя пару смещённых позвонков.

Потом было сразу несколько химер с застрявшими в горле костями. Потом — снова хомяки…

Я работал в каком-то трансе, на чистом адреналине. Мозг отключился, оставив только отточенные до автоматизма движения и знания.

В какой-то момент в лабораторию, где я как раз смешивал очередную порцию заживляющей мази, заглянула Валерия.

— Вик, у нас касса переполнена.

— В смысле, переполнена? — не понял я, не отрываясь от колбы.

— В прямом. Место в ящике закончилось. Деньги уже не влезают.

— Складывай в мешок, — бросил я. — И продолжаем работать.

— Хорошо, давай! — она радостно потёрла руки и убежала.

Под вечер, когда поток клиентов наконец-то схлынул, она снова зашла ко мне.

— Я, кажется, поняла, откуда столько людей.

— Ну?

— Агнесса Новикова. Одна из её компаний по производству кормов для химер запустила масштабную рекламную кампанию. В конце ролика идёт рекомендация обращаться в «Доброго Доктора». А тем, кто приносит чек из клиники, дают скидку на корма.

Я нахмурился.

— И зачем ей это?

— Ну, понятное дело. Чтобы привязать тебя к этому месту. Лечение брата, видимо, пошло ему на пользу. Плюс ваши сделки по рецептурам… Она не хочет, чтобы такой ценный актив просто так взял и испарился.

— А я что, похож на того, кто хочет куда-то уезжать?

— На минуточку, Вик… В этой клинике за последние два года было несколько владельцев. Почему, думаешь, люди так по рекламе бегают от одного к другому? Да потому что химерологов много, но стабильных — единицы. Кто-то накосячил и сбежал, кто-то не потянул, кто-то просто бросил… А у тех, кто смог удержаться, у кого есть лицензия и имя, — у них такие цены, что лучше новую химеру купить, чем вылечить старую. Это все знают.

Она устало посмотрела на меня.

— Вот поэтому люди и бегают по новым специалистам. Потому что вначале все стараются, выкладываются на полную. Но их надолго не хватает. Вик… а ты выдержишь в таком темпе?

Я усмехнулся.

— Знаешь, если бы это было раньше, мне бы хватило просто на них всех посмотреть, и они бы, наверное, сами исцелились. А сейчас я сам думаю, кто бы на меня посмотрел, чтобы я исцелился. Силы уходят, энергия уходит… Но у меня есть всякие микстуры и мази. Прорвёмся.

Я сделал глоток из фляжки, которую теперь постоянно носил с собой. Гадость редкостная, но бодрит.

— Но у нас есть другая проблема.

— Какая?

Я указал на одну из клеток, стоявшую у стены. Там вповалку спало не меньше двадцати хомяков.

— Вот только что мужик ещё шестерых принёс. У меня такое ощущение, что он их где-то по сорок пять рублей покупает, а сюда по пятьдесят приносит. Или это у него бизнес такой: заниматься разведением хомяков и продавать в ветеринарные клиники. Теперь понятно, почему они так часто закрываются.

Чуть позже мы сидели в моём кабинете, если это можно было назвать «сидели».

Я скорее растекался по креслу, а Валерия лежала лицом на столе, прямо на куче мятых купюр. Весь стол был завален деньгами — горами мелочи, смятыми десятками и двадцатками. Выручка за самый безумный день в истории этой клиники. Мы ещё никогда не зарабатывали столько. И никогда так не уставали.

— Лер, надо бы посчитать, — прохрипел я, пытаясь сгрести монеты в одну стопку. Пальцы не слушались, и башня из медяков тут же рассыпалась.

— Угу, — промычала Валерия, не поднимая головы. — Пять… восемь… тринадцать… сто…

Она уснула. Её строгий деловой костюм был помят, а волосы, обычно собранные в идеальный пучок, растрепались, и несколько прядей прилипли к мокрому лбу.

Я выглядел не лучше. Запах пота, животных и химерологических ингредиентов смешался в один неповторимый аромат.

Я снова попытался собрать монеты.

— Так, десять, двадцать… тридцать пять… а это что? Пуговица? Откуда здесь пуговица?

— Это… чаевые… — донеслось со стола. — От мальчика… с камнем…

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В голове гудело.

Мы просто молчали. Сил на разговоры не было. Да и о чём говорить? О том, что мы только что приняли и вылечили несколько сотен самых разных тварей? О том, что я уже не помню, кому вправлял лапу, а кому — мозги?

Валерия вздрогнула.

— Нет, я не сплю, не сплю… — пробормотала она, лихорадочно шаря рукой по столу. — Всё хорошо, всё хорошо…

Нащупав сумочку, она достала оттуда конфету, быстро развернула шуршащий фантик и закинула её в рот.

— Думаешь, поможет? — хрипло спросил я.

— Кофейная же, — прошамкала она, рассасывая конфету.

Мы снова замолчали.

В этот самый момент тишину разорвал свист и грохот. В открытую форточку, как зелёная молния, влетел Кеша. Он с ходу врезался в стопку бумаг на шкафу, свалил её на пол и, кувыркнувшись в воздухе, приземлился на стол, подняв небольшой денежный вихрь.

Он был взъерошенный, злой и напуганный.

— ВАШЕГО ПОПУГАЯ ТАМ ТОЛЬКО ЧТО ЧУТЬ НЕ УБИЛИ! — заорал он, растопырив крылья. — А ВЫ ТУТ СИДИТЕ!

Он топнул лапкой по пачке купюр.

— Вы знаете, что в город прорвалось около десятка ястребов⁈ Химер! Диких! Срочно нужно поднять авиацию! Вообще всех надо поднимать!

Он перелетел ко мне на плечо и начал трясти меня за воротник рубашки.

— Хозяин, разберись с ними! Нужно срочно что-то сделать! Ну чего ты сидишь-то⁈

Я медленно, очень медленно повернул голову. Посмотрел на его паникующую морду.

Не меняя своего задолбанного выражения лица, лениво протянул руку к ближайшей горе денег, вытащил оттуда мятую двадцатку, свернул её в трубочку и аккуратно вставил Кеше в раскрытый для очередной тирады клюв.

— На, — сказал я. — Купи себе что-нибудь. Мы сегодня больше не работаем.

Валерия, не открывая глаз, согласно промычала:

— Угу…

Кеша постоял так ещё секунд десять, явно пытаясь осознать всю глубину нашего пофигизма. Затем выплюнул купюру, махнул крылом и взлетел.

— Да и фиг с вами!

В последний момент он всё же спикировал, подхватил двадцатку в когти и вылетел обратно в форточку.

— Как думаешь, на что он их потратит? — тихо спросила Валерия, приоткрыв один глаз.

— Он? — я пожал плечами. — Без понятия. Может, от воробьёв откупится, чтоб не гоняли его.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В голове гудело. Если так будет продолжаться каждый день… то это, конечно, жёстко. Да, деньги — это хорошо. Но какой в них толк, если у тебя не остаётся сил даже на то, чтобы их потратить?

Мне надо срочно становиться сильнее. Гораздо сильнее. А для этого нужно не хомякам лапки лечить. Для этого нужны сражения. Настоящие, серьёзные!

А то так и умереть можно. Прямо здесь, на работе. От переутомления. И это будет самая глупая и обидная смерть в моей долгой и насыщенной жизни.