Идеальный мир для Химеролога 3

Глава 5

— Не только же нам работать, — Валерия сделала глоток шампанского из высокого бокала. — Надо и просто отдохнуть иногда. Кстати, удивительно, что это ты предложил.

— Я? — я поднял бровь. — Погоди-погоди. Я вообще-то сказал, что у меня питательные батончики кончились и надо сгонять в магазин. Это ты каким-то образом превратила это в поход в ресторан.

— Ну, Вик, не будь занудой, — она отмахнулась. — В любых планах должен быть отдых. Иначе всё, производительность падает.

Мы сидели в одном из самых дорогих ресторанов города, куда меня привела Валерия. Заведение называлось «Золотая Корона» — ужасно пафосное место, где цены кусались, как кровожадные упыри. Высокие потолки с лепниной, хрустальные люстры и официанты в смокингах, которые смотрели на тебя так, будто ты им должен миллион.

Я сидел в своей обычной рубашке и джинсах, чувствуя себя как минимум неуместно.

А меню? О, это был отдельный прикол. «Филе из фазанов, томлённых в трюфельном соусе на медленном огне из ароматических дров», «Тартар из форели с авокадным муссом и икрой морского ежа», «Крем-суп из белых грибов с пеной из пармезана»… Каждое название длиннее, чем состав какого-нибудь алхимического зелья.

Валерия, конечно, выбрала столик у окна с видом на небольшую площадь, где в свете фонарей поблёскивал фонтан.

Я лениво ткнул вилкой в свой стейк из трёхсердечного барана, привезённого аж с далёких Кавказских гор.

— Мясо сухое, — констатировал я. — Неправильная диета при жизни. Слишком много грубых кормов. И, судя по жёсткости мышечных волокон, его забили в состоянии стресса. Адреналин испортил весь вкус. А ещё слишком много тимьяна забивает естественный мускусный привкус, который появляется из-за усиленного кровообращения третьего сердца. Дилетанты. Я бы приготовил лучше.

Валерия посмотрела на меня так, будто я только что провёл вскрытие её любимого хомячка прямо на скатерти.

— Вик, можно мы хотя бы сегодня не будем о работе? Просто… поедим?

Я пожал плечами и отправил в рот кусок жёсткого мяса. В любом случае, есть можно. Мой улучшенный желудок и не такое переваривал.

Вечер тянулся непривычно спокойно. Мы болтали о всякой ерунде. Точнее, в основном говорила Валерия. Я слушал и иногда вставлял комментарии, которые, судя по её реакции, не всегда были уместными.

— Ой, Вик, а может, не будем это заказывать? — с тревогой прошептала она, когда я ткнул пальцем в самый дорогой десерт в меню. — Он стоит, как половина моей зарплаты!

— Не переживай, — отмахнулся я. — Финансовое положение клиники начинает выравниваться. Можем себе позволить.

— Слушай, раз оно настолько хорошо выравнивается, то почему мы до сих пор не сделали ремонт? Чтобы наша клиника перестала быть похожа на заброшенную психиатрическую больницу из фильма ужасов?

Я вздохнул, отпивая ещё вина.

— Понимаешь, тут такая проблема… Слишком много всего с этой клиникой происходит. Если я сейчас выложу все деньги за ремонт, а её на следующий день уничтожат… И неважно, кто это будет — конкуренты, бандиты, очередной дракон-истеричка… То я потом просто развалю весь этот город.

Валерия рассмеялась, приняв мои слова за шутку.

— Ну, чтобы уничтожить столицу нашей Империи, это надо очень постараться.

— Да, да, — кивнул я с самым серьёзным видом. — Сначала выведем особый вид крыс, способных перегрызать силовые кабели и несущие конструкции зданий. Затем запустим в канализацию саморазмножающихся слизней, которые закупорят все стоки и вызовут тотальное затопление. Параллельно с этим выпустим в воздух споры грибов, вызывающие неконтролируемую агрессию. А для контроля над всем этим создадим материнскую подпитывающую базу — огромную биомассу где-нибудь в подземных коллекторах, которая будет генерировать пси-сигналы и координировать действия всех тварей…

Я увлечённо жестикулировал вилкой, обрисовывая в воздухе план тотального апокалипсиса.

— … прикинь? Огромное, самовоспроизводящееся органическое нечто, которое я спрячу глубоко в канализационных тоннелях. Затем запущу семь типов химер. Первые — «Чистильщики», мелкие и юркие, захватят всю канализацию и подземные коммуникации. Вторые — «Авиаторы», заразят всех птиц особым вирусом, превратив их в моих шпионов. Третьи…

Я увлечённо расписывал свой план тотального уничтожения, когда заметил, что Валерия смотрит на меня с растерянностью, а её улыбка уже давно пропала.

— Ладно-ладно, шучу, — поспешил я её успокоить. — Просто… давай сначала разберёмся с текущими проблемами. А ремонт потом.

Она с облегчением выдохнула. А я мысленно сделал пометку: в следующий раз не стоит делиться своими стратегическими планами с людьми со слабой нервной системой.

Вокруг нас тоже кипела жизнь. Публика здесь была соответствующая — сплошь аристократы и богатые дельцы. И почти у каждого — своя химера.

За соседним столиком какая-то аристократка в пышном платье пыталась накормить с ложечки своего котопавлина — странного гибрида с кошачьей мордой и роскошным павлиньим хвостом. Тот капризно отворачивался и в какой-то момент так резко мотнул хвостом, что сбил со стола бокал с вином.

— Я сейчас, схожу в дамскую комнату, и можем идти, — сказала Валерия, когда мы доели десерт.

— Да, без проблем, — кивнул я.

Она поднялась и пошла в сторону уборных. По пути ей пришлось обогнуть столик, за которым сидел огромный, похожий на гору сала, мужик. У его ног, на толстой цепи, лежал пёс. Точнее, не пёс, а какая-то жуткая пародия на него. Огромная башка и пасть, из которой, казалось, мог бы вылезти второй такой же пёс.

Когда Валерия проходила мимо, эта тварь резко вскочила и с громким «ГАВ!» рванулась в её сторону, натянув цепь. Она остановилась в полуметре, захлёбываясь злобным лаем.

Валерия вскрикнула и отшатнулась.

Я уже напрягся, готовый вмешаться. Но тут мужик лениво повернул голову.

— Я ж сказал тебе, тихо сиди! Не лезь к людям!

Он дёрнул цепь, заставляя пса сесть. А затем его взгляд скользнул по Валерии, оценивающе пробежался по её простому, хоть и новому платью, и на его жирном лице появилась презрительная усмешка.

— Хотя на эту можешь.

Валерия вспыхнула. Она открыла рот, чтобы возмутиться, но, встретившись со мной взглядом, лишь поджала губы. Я едва заметно качнул головой. Она всё поняла, развернулась и молча прошла мимо.

«Какие интересные нравы, — пронеслось в моей голове. — Если сразу видно, что человек не владеет большими средствами, значит, можно его за человека не считать».

В большинстве миров Многомерной Вселенной судить о силе существа по его внешнему виду — самый быстрый способ отправиться на перерождение.

Я сам частенько выходил из лаборатории в чём попало — в каком-нибудь заляпанном реагентами халате, в рваных штанах…

Какая разница, какая на тебе одежда, если ты просто идёшь перекусить и обратно на работу? Ещё никого обычная одежда без артефактов не спасала.

Когда Валерия возвращалась, история повторилась. Химера снова с лаем бросилась на неё. Цепь, намотанная на толстую руку хозяина, натянулась до предела. Мужик даже не шелохнулся, с удовольствием наблюдая за сценой.

Я поднялся. Сделал шаг вперёд. И посмотрел на пса.

Я просто… позволил ему увидеть. На долю секунды приоткрыл ту бездну, что скрывалась за моей человеческой оболочкой.

Для мужика ничего не изменилось. А вот для пса… Для него мир изменился навсегда.

Хозяин, который как раз собирался сделать глоток вина, удивлённо повернулся.

— Ты опять на эту лаешь? — лениво протянул хозяин, поворачиваясь к своей собаке.

Он замер.

Его челюсть отвисла. Потому что он увидел, как его верный непобедимый пёс-убийца, его гордость, вдруг тонко и жалобно заскулил, как побитый щенок. Шерсть на загривке встала дыбом, глаза вылезли из орбит, а из пасти потекла струйка слюны…

В его примитивном мозгу, заточенном на агрессию, вдруг возник образ. Нечто огромное, древнее и непостижимое. То, что стояло у истоков самой жизни. То, что могло одним взглядом превратить его в лужу слизи, а потом из этой слизи собрать что-то новое, ещё более жуткое. Его животный инстинкт забился в истерике, требуя одного — БЕЖАТЬ! Бежать отсюда, как можно дальше, от этого источника первобытного ужаса.

Пёс взвизгнул так, будто его резали. А затем просто рванул с места с такой силой, что толстая цепь едва не оторвала его хозяину руку. Мужик заорал, его выдернуло из-за стола, как пробку из бутылки.

— А-а-а! Стой, дурак! — заорал он, пытаясь удержаться на ногах.

Но пёс, обезумев от ужаса, не разбирая дороги, понёсся прочь. Прямо на огромное витражное окно, занимавшее всю стену.

Толстяк скользил на заднице по натёртому паркету, сшибая стулья и переворачивая столики. Официанты и посетители с криками бросались в стороны.

С оглушительным звоном стекло разлетелось на тысячи осколков. Химера, пробив дыру в окне, вылетела на улицу, утаскивая за собой своего орущего хозяина.

Я подошёл к разбитому окну и выглянул. Внизу раскинулась большая площадь. По ней, поднимая фонтаны брызг из луж, неслась обезумевшая химера. А за ней, как на водных лыжах, скользил по мокрому асфальту жирный мужик и орал отборным матом на весь город.

Я проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом.

— Ну, бывает, — сказал я, поворачиваясь к застывшей в шоке Валерии. — Пойдём? Кажется, ужин окончен.

Мы вышли из ресторана на прохладный ночной воздух. Мелкий дождь, который моросил весь вечер, наконец-то прекратился, оставив после себя блестящий от влаги асфальт.

— Ну и вечерок, — вздохнула Валерия, плотнее запахивая пальто. — Пожалуй, вызову такси.

— Да брось, — отмахнулся я. — Прогуляемся. Тут недалеко, заодно и проветримся.

Она с сомнением посмотрела на меня, потом на тёмную улицу.

— Какой дорогой пойдём? Можно через центральную аллею, там освещение и патрули. А можно срезать через дворы.

— Давай через дворы, — тут же предложил я. — Эта же быстрее, по идее.

— Быстрее, но это опасно, — она нервно передернула плечами. — Там шпана всякая собирается.

— Не переживай, — я ободряюще улыбнулся. — Со мной не пропадёшь. Заодно и воздухом подышим.

Мы свернули в узкий проулок между домами. Здесь было темно и тихо. Только наши шаги гулко отдавались от стен, да где-то устраивали разборки коты. Валерия инстинктивно прижалась ко мне поближе.

И тут из ближайшей подворотни вышли несколько фигур.

Сначала двое спереди, перегородив нам путь. Потом ещё четверо — сзади и по бокам. Шестеро. Совсем сопляки, лет по шестнадцать, не больше. Худые, в дешёвых спортивных костюмах, с наглыми, но в то же время неуверенными взглядами.

Но настоящую угрозу представляли не они.

Рядом с тремя из них на туго натянутых поводках рычали собаки. Крупные и мускулистые, похожие на помесь бойцовской породы с чем-то диким и злобным. Из оскаленных пастей капала пена.

— О, смотрите, какая парочка гуляет… — протянул один из парней, тот, что был, видимо, за главного. — Не заблудились, голубки?

Валерия вцепилась в мой локоть мёртвой хваткой. Я чувствовал, как она дрожит.

— Мы, конечно, извиняемся, — продолжил главарь, поигрывая поводком, отчего его пёс зарычал ещё яростнее. — Но не хотите ли с нами деньгами поделиться? А то смотрите, какие у нас собаки злые. Они на этой неделе уже троих загрызли, но всё ещё голодные. Если не покормим, то ручки у нас слабые, можем и не удержать.

Его дружки захихикали.

— Тридцать рублей будет достаточно? — спокойно спросил я.

Валерия удивлённо посмотрела на меня.

— Вик, ты что, серьёзно?

Подростки тоже на мгновение замешкались. Мой вопрос явно выбивался из их сценария.

— В смысле? — наконец выдавил из себя главарь.

— Вот, — я полез в карман. — Даю тридцатку. И вы нас пропускаете.

Я протянул ему несколько мятых купюр. Тот с недоверием посмотрел на деньги, потом на меня.

— Но нам бы всё забрать, — усмехнулся он, пытаясь вернуть себе инициативу.

— Даю тридцатку. И мы проходим. Вопросы и предложения не принимаются, — мой голос стал жёстче.

Парень посмотрел на своих дружков, потом на собак, которые всё так же рвались с поводков.

— Ладно, — наконец сказал он, забирая деньги. — Мы сегодня добрые, согласны.

Он махнул рукой, и его компания расступилась, пропуская нас. Мы молча прошли мимо них. Когда мы отошли на безопасное расстояние, Валерия наконец-то смогла выдохнуть.

— Вик, это доброта или они действительно такие опасные были? — прошептала она, всё ещё не отпуская мой локоть. — У них какие-то химеры мощные, да?

— Нет, обычные собаки. Кстати, очень хорошо тренированные. От химер у них вообще ничего нет.

— Тогда зачем ты это сделал?

— Как минимум, я не видел смысла вступать в бой. Да и они не собирались. Скорее всего, если бы мы отказались платить, они бы нас сами отпустили.

— Но они же говорили…

— На этих псах не было ни капли крови. А пена изо рта — это просто результат команды. Их научили проявлять агрессию буквально по щелчку пальцев. Плюс я «прочитал» их состояние. Это очень добрые собачки. И им было самим страшно.

Ещё я мельком «просканировал» тех парней, пока мы стояли.

— При них не было никакого оружия. А у этих парней все руки в мозолях. Мешки под глазами. Мышцы забиты от тяжёлой физической работы так, что они еле на ногах стоят. Скорее всего, разгружают вагоны где-нибудь в порту. Работают днём и ночью, а денег всё равно не хватает. Сама понимаешь, как сейчас платят тем, кто не может официально устроиться на работу. Вот и решили посшибать денег.

Я пожал плечами.

— Может, однажды они поплатятся за такой способ, когда попадётся кто-то более психованный или сильный, чем они. Но убивать они нас точно не собирались. Как и калечить. Тут работа чисто на удачу. Тридцать рублей — небольшие деньги. Можно сказать, чисто на еду.

Валерия помолчала, а потом тихо сказала:

— Да, я помню свои юные годы… и своих друзей. Мы тоже пытались работать с малых лет. И там каждый второй кидает, если ты не оформлен официально. А неофициально ты всегда будешь работать, пока тебе восемнадцать… Скорее всего, это просто безысходность.

Мы дошли до её подъезда.

— Ну, вот и пришли.

Она отпустила мой локоть, но всё ещё стояла рядом, глядя куда-то в темноту.

— Спасибо, что проводил, — она улыбнулась. — И… спасибо за вечер. Было… необычно.

— Обращайся, — кивнул я.

Она на мгновение замялась, а потом сделала то, чего я никак не ожидал. Быстро прильнула ко мне и легко, почти невесомо, коснулась губами моей щеки.

— До завтра, Вик.

И, не дожидаясь ответа, скрылась в темноте подъезда.

Я постоял ещё секунду, удивлённо потирая щёку. А затем развернулся и пошёл в сторону клиники.

Валерия… У неё определённо была какая-то суперспособность. Редчайший дар, который не измерить никакими магическими сферами. Она умела находить общий язык со всеми. Будь то разъярённый клиент, аристократка с завышенным ЧСВ или… даже говорящий попугай, у которого самомнение размером с эту Империю.

Это было удивительно. За всю свою долгую жизнь я встречал не так много существ, с которыми мог общаться дольше десяти минут, не впадая в скуку или раздражение. Пандора была одной из них. Но даже с ней наши разговоры в основном крутились вокруг химерологии, создания тварей и планов по переустройству очередного неудачного мира. А с Валерией… с ней можно было просто молчать. И не становилось неловко.

Вернувшись в клинику, я первым делом пошёл искать Рядовую.

Нашёл я её в «штаб-квартире». Она сидела перед большим монитором и с интересом смотрела какой-то сериал.

Я заглянул через её плечо на экран и сразу узнал, что она смотрит.

— О, «Острые картузы»? Неплохой выбор.

Рядовая даже не обернулась, только махнула лапой, чтобы я не загораживал обзор. На экране разворачивалась очередная драма купеческой семьи Шельбиных.

Главный герой, Фома Шельбин, стоял посреди грязной тульской улицы в своём фирменном картузе, натянутом на самые глаза. Позади него выстроились его братья — все как один в таких же картузах, с бритыми затылками и суровыми лицами. На заднем плане виднелись заводские трубы, из которых валил чёрный дым — классический кадр из заставки.

— Сейчас будет операция, — сказал я.

Рядовая коротко кивнула и, поставив видео на паузу, молча поднялась и пошла в операционную.

Я же спустился в подвал.

В одном из отсеков лежало около двухсот тушек существ, похожих на уток, но с плотной костяной бронёй на груди и острыми зубами, как у пираньи. Рядовая настреляла их во время одной из вылазок.

Я предусмотрительно наложил на них слабое заклинание стазиса, чтобы замедлить разложение.

Положив ладонь на одну из тушек, я вытянул из неё атрибут костяной брони. Затем из второй, третьей… Я собирал их, как бусины на нитку, сплетая в единый монолитный конструкт. Это было похоже на работу кузнеца, который перековывает сотни мелких клинков в один огромный меч.

Вернувшись в операционную, я принялся за дело. Рядовая лежала на столе, полностью доверяя мне. Я вплетал новый атрибут в её генетический код, усиливая, перестраивая…

Когда всё было кончено, я отошёл на шаг.

— Активировать броню.

Её тело окутало свечение. А затем на её коже начали проступать костяные пластины. Они росли, соединялись, формируя доспехи. На плечах выросли массивные наплечники с острыми шипами. Предплечья покрыли прочные наручи. На голове сформировался шлем, закрывающий почти всё лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. А костяшки на её кулаках превратились в мощные шипастые кастеты.

— Ну всё, — сказал я, с довольным видом оглядывая своё творение. — Теперь хоть дракону можно давать в ухо.

Рядовая встала со стола, повертела руками, оценивая новую защиту. Затем подошла ко мне и, прежде чем я успел среагировать, сгребла в свои медвежьи объятия. Я услышал, как хрустнули мои рёбра.

— Ладно-ладно, понял, тебе нравится, — прохрипел я, пытаясь высвободиться. — Отпусти, а то я сейчас тоже костяной стану. Посмертно.

Она разжала объятия, виновато посмотрела на меня и снова приняла свою солдатскую стойку.

Я, потирая бока, побрёл в свой кабинет.

— Ладно, пора идти спать, — пробормотал я себе под нос. — А то завтра ещё хомяков лечить. По-любому ж принесут.