Идеальный мир для Химеролога 3

Глава 18

Поместье Новиковых

Агнесса смотрела на стол, и в голове не укладывалось. На полированной поверхности, рядом с голографическими проекторами и анализаторами стоимостью в небольшой город, стояла… простая пластиковая баночка, какие в любой аптеке продают за копейки.

Криво наклеенная этикетка, на которой от руки, корявым почерком было выведено: «Дерма-Форте».

Это выглядело как издевательство. Как шутка. Если бы содержимое этой баночки не творило чудеса.

— Госпожа, это… это феноменально! — профессор Марков, светило родовой лаборатории Новиковых, чуть ли не подпрыгивал от восторга. Он брезгливо ткнул пальцем в сторону баночки, словно боясь к ней прикоснуться. — Я молчу про эту… варварскую упаковку! Но состав…

Он поправил очки и снова ткнул пальцем в экран анализатора.

— Скорость регенерации эпидермиса — выше на тридцать семь процентов! Вы понимаете, что это значит? Одна из наших лучших разработок отстаёт от этого состава, как черепаха от гепарда!

Агнесса кивнула.

— Состав этих капсул… он нарушает все известные нам принципы биоалхимии! Я хочу познакомиться с человеком, который это создал! Немедленно!

Агнесса с трудом подавила улыбку. Марков, один из столпов имперской науки, вёл себя как мальчишка, увидевший новую игрушку.

— Евгений Яковлевич, я же вам говорила. Этот специалист… он не любит публичности.

— Да какая публичность! — отмахнулся профессор. — Мне бы только немножко с ним поговорить! Обменяться опытом, идеями… Госпожа, вы только представьте! Два гениальных ума, работающих вместе! Мы могли бы перевернуть мир химерологической фармацевтики!

Агнесса вздохнула.

— Он вряд ли согласится.

— Но почему⁈ — Марков всплеснул руками. — Хотя, понимаю… Род, на который он работает, наверняка держит его в ежовых рукавицах. Запрещает контакты, чтобы не упустить такой ценный актив. Но тогда возникает вопрос: зачем им продавать вам свои разработки? Если это какой-то могущественный род, они бы оставили всё себе. А раз они готовы делиться…

Профессор замолчал, его взгляд стал задумчивым. Он начал расхаживать по лаборатории, что-то бормоча себе под нос.

— Это значит… это значит, что он одиночка! Один из тех старых мастеров, что пропали с радаров! Ушли в тень, полностью посвятив себя экспериментам! Может, это Ипатьев, что сгинул где-то в уральских горах лет тридцать назад? Или, чем чёрт не шутит, сам Великий Асклепий, о котором уже полвека ходят одни легенды⁈ Госпожа, вы понимаете, с кем мы имеем дело⁈

Агнесса стояла в шоке. Ипатьев? Асклепий? Она мысленно представила Виктора, который вчера с аппетитом уплетал пирожное, измазав кремом подбородок.

«Знал бы ты, Евгений Яковлевич, кто этот твой гений, — с иронией подумала она. — Обычный парень из захудалой ветеринарки, который лечит голубей от клещей и спорит со своим говорящим попугаем. Легенда, как же…»

Но вслух она сказала другое:

— Я подумаю над вашим предложением, профессор.

Нужно было что-то делать. Виктор был для неё не просто поставщиком. Он был ключом к выживанию её рода. Нужно было привязать его к себе ещё крепче. Показать свою полезность, свои возможности… При всех её ресурсах, он до сих пор не обратился к ней ни с одной просьбой. Это было странно. И даже немного обидно.

Её размышления прервал звонок по внутренней связи.

— Слушаю.

— Госпожа, мы у вас. С отчётом по вашему поручению.

Агнесса поднялась в свой кабинет. Специалисты из службы безопасности ждали её у двери.

— Ну, что там? Удалось что-то выяснить?

— Так точно, госпожа. Мы вели наблюдение за клиникой. Выводы… неоднозначные. Во-первых, парковать машину в радиусе ста метров от этого заведения — крайне неудачная идея.

— Почему?

— Там какая-то аномальная зона, — они говорили с абсолютно серьёзным лицом. — За четыре часа наблюдения наш автомобиль, оснащённый системой маскировки, стал тяжелее на два килограмма.

— Что⁈

— Биологические отложения, госпожа. Проще говоря, его загадили птицы. С какой-то маниакальной точностью и упорством. Мы насчитали сто семьдесят три попадания. Но есть и хорошие новости.

— Какие?

— Мы завели друга.

Они достали телефон и показали ей видео. На приборной панели их шпионского автомобиля сидел тот самый говорящий попугай Виктора, который лихо отплясывал, качая головой в такт неслышимой музыке.

— Он прилетел, представился Иннокентием и потребовал дань в виде семечек. Сказал, что за горсть отборных семян готов сливать любую информацию. Мы сейчас как раз проверяем его надёжность.

Один из безопасников кашлянул в кулак и продолжил с каменным лицом:

— Возникли определённые трудности оперативного характера. Объект «Иннокентий» отказался от стандартных семечек, назвав их «плебейским кормом». Он потребовал «отборные полосатые, урожая этого года, слегка обжаренные».

Агнесса прикрыла лицо рукой. Попугай-информатор… Ну конечно. Что ещё можно было ожидать от окружения Виктора?

— Что-нибудь ещё? По существу.

— Так точно. Судя по всему, Виктор озаботился наймом ночной охраны для своей клиники.

— Так, вот с этого момента по-подробнее.

— Мы пробили их по базам. Люди… очень серьёзные. Вот, например, Эдуард Волков, позывной «Костыль». Сто сорок девять подтверждённых боевых выходов. Специализация — сапёр, подрывник. Владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. Мастер рукопашного боя. Или вот, Семён Орлов, «Беркут». Снайпер экстра-класса. Сто семьдесят три боевых выхода…

Агнесса слушала, и её глаза округлялись.

— Он что, армию против кого-то собирает? Чем он собирается платить таким специалистам⁈

— В этом, госпожа, и есть нюанс. Волкову семьдесят два года. Орлову — шестьдесят семь. Самому молодому в их команде — сорок девять.

— Понятно, — выдохнула Агнесса. Вся эта безумная картина вдруг обретала свою извращённую, но всё-таки логику. — Он что, их из дома престарелых украл?

— Они вполне ходовые. Двигаются, правда, не быстро.

— Логично. Для ночной охраны сойдёт.

Она отпустила спецов, а сама крепко задумалась, расхаживая по кабинету. Виктор был не просто странным. Он был непредсказуемым. Он нанимает списанных в утиль ветеранов, дружит с попугаями-шпионами, а его клиника — аномальная зона для птичьего помёта.

Агнесса остановилась у окна, принимая решение.

Вызвав помощника, она коротко бросила:

— У нас есть что-нибудь из техники? Не боевое, но крепкое. Бронированное и проходимое.

— Целый автопарк, госпожа, на ваш выбор.

Ей показали каталог. Её взгляд остановился на одной модели. Небольшой, но мощный бронированный внедорожник «Тушканчик». Усиленная подвеска, способная выдержать подрыв на мине, пуленепробиваемые стёкла и двигатель, позволяющий носиться по бездорожью, как угорелый.

— Сколько такой стоит?

— Сто двадцать тысяч, госпожа.

— Отлично. Я хочу его отдать.

— Но, госпожа, это же совершенно новая машина, только с конвейера…

— Да, — отрезала она. — Именно. Оформите все документы. Я хочу сделать подарок.

Агнесса решила не откладывать в долгий ящик. Этот человек, со всеми его странностями, был слишком ценен, чтобы передвигаться на такси.

А ещё… ей просто хотелось увидеть его лицо, когда он получит такой подарок. Она была уверена, что это будет стоить всех ста двадцати тысяч.

Агнесса Новикова зашла в мой кабинет.

Я отложил в сторону отчёт Валерии и посмотрел на неё поверх своих новых очков.

— Виктор, я знаю, что ты замышляешь…

Я медленно снял очки, протёр их краем рубашки и положил на стол. Внутри всё напряглось. Что она могла узнать? Про крысиную атаку на завод Дубаровых? Или про мою ночную вылазку к культистам? Или про то, что я вчера скормил её присланные курьером пирожные хомякам, потому что в них было слишком много сахара?

— Зачем тебе очки? — нахмурилась она, с подозрением глядя на меня. — У тебя что, зрение плохое?

— Нет. Просто почему-то в этом мире считается, что доктор в очках вызывает больше доверия. Выглядит профессиональнее.

Очки и правда были без диоптрий. Простое стекло в модной оправе. Я купил их вчера, чтобы добавить себе солидности. Валерия сказала, что так я больше похож на «светило медицины», а не на «авантюриста с сомнительной репутацией».

— Так что ты там узнала насчёт меня? А то, знаешь, по законам жанра, мне теперь придётся тебя убить.

Валерия рассмеялась. Не испуганно, а как-то… по-свойски.

— Хватит паясничать. Я знаю про твоих ветеранов. Зачем тебе это? Почему ты ко мне не обратился? Я бы прислала тебе пару своих гвардейцев, они бы присматривали за клиникой. Зачем тебе эти… старики?

Я откинулся на спинку кресла.

— А, ты по поводу этого… Ну да, хочу, чтобы несколько дедков с дробовиками охраняли мою клинику от мелких воришек.

— Тебе же нельзя огнестрел.

— Ну, значит, будут палками отгонять, — отмахнулся я. — Неважно.

Она подошла к столу, её взгляд смягчился.

— В общем, я пришла не для того, чтобы тебя отчитывать. У меня есть подарок для тебя. Ты ведь принёс те препараты, пробную партию. Я хочу, чтобы ты понимал, насколько я ценю наши партнёрские отношения.

Она положила передо мной на стол связку ключей с логотипом какой-то пафосной фирмы на брелке.

В голове пронеслась шальная мысль: «Это что, ключи от её сердца? Или от квартиры? А может, от тайной лаборатории?» Да уж, фантазия у меня разыгралась. Надо поменьше смотреть те сериалы, что Рядовая по ночам включает.

— Кеш, — позвал я. — Иди проверь, что нам пытаются впарить.

Кеша, дремавший на шкафу, тут же проснулся, спикировал на стол, ловко подхватил ключи в когти и с деловым видом вылетел в форточку.

Агнесса снова рассмеялась.

— Серьёзно? Кеша что, откроет двери и заведёт машину?

Через пару минут с улицы донёсся утробный рёв мощного двигателя, который тут же сорвался в визг перегазовки.

ВУМ-ВУМ-ВУМ!

Машина на улице заревела так, что в кабинете задребезжали стёкла.

— Да ладно⁈ — глаза Агнессы округлились. — Это реально Кеша⁈

— Конечно, нет. Это Рядовая. Кеша же к ней сразу полетел.

Рёв на улице стих. В форточку влетел Кеша. Он приземлился на стол, бросил ключи и с видом эксперта, только что оценившего раритет, вынес вердикт:

— Тачка норм. Берём.

Я посмотрел на Агнессу.

— Ну, ты его слышала. Берём.

Я полез в ящик стола, достал оттуда чистый лист бумаги и ручку и начал быстро писать.

— Вот, — через несколько минут я протянул ей три аккуратно исписанных листка. — Это тебе. Безвозмездно. В качестве ответного жеста.

Она с сомнением взяла бумаги.

— Что это?

— Три рецепта. Первый, — я ткнул пальцем в верхний листок, — «Костяной Клей». Для переломов. Даже у драконов кости срастаются за трое суток. Второй — «Эликсир Теневой Кошки». Кратковременно повышает ловкость и реакцию, делает носителя почти невидимым в темноте. Побочный эффект — вызывает неконтролируемое желание гоняться за лазерной указкой. А третий… — я усмехнулся. — «Слёзы Женщины». Вызывает неконтролируемый приступ сентиментальности и плаксивости. Абсолютно бесполезен в бою, но идеально подходит для срыва важных переговоров. Просто подливаешь конкуренту в чай, и через пять минут он рыдает, рассказывая о своём тяжёлом детстве. Можешь начинать экспериментировать. Сомневаюсь, что у вас есть что-то подобное. Хрень, конечно, редкостная, но может пригодиться.

Агнесса пробежала глазами по листкам, и её бровь слегка изогнулась.

— «Слёзы Женщины»? — переспросила она, подняв на меня взгляд. — Звучит… сексистски.

— Окей, можешь назвать его «Эмоциональный Срыв», если тебе так больше нравится, — хмыкнул я. — Суть та же. Конкурент в соплях — сделка в кармане.

Агнесса вдруг замерла. Её взгляд сфокусировался на строчках рецепта, а лицо приняло хищное выражение. Такое обычно бывает у кошки, которая видит очень жирную и неповоротливую мышь.

— Артур Пирогов из «Фарм-Альянса», — пробормотала она себе под нос, мечтательно прикрыв глаза. — На следующей неделе у нас с ним совет директоров… Он так любит сладкий чай с тортиком…

Она вздрогнула и посмотрела на меня так, будто только что заметила моё присутствие. Улыбка мгновенно исчезла, сменившись деловой маской. Но я-то всё видел.

— Что, это всё правда мне? — прошептала она.

— Ну да. Посмотришь, что я тебе там дал. Считай это… ответным подарком. Теперь у нас не просто партнёрство. Теперь мы в одной лодке. А в одной лодке, как известно, лучше грести в одну сторону. Иначе можно и утонуть.

Трущобы Адмиралтейского района

Дверь в затхлую, пропахшую кислым пивом и нестираными носками берлогу распахнулась. В проёме, тяжело дыша, стоял Шкет — мелкий суетливый тип, исполнявший в банде роль разведчика и мальчика на побегушках.

— Горыныч, там это… — задыхаясь, выпалил он. — Короче, новость!

Горыныч, главарь их небольшой, но отмороженной шайки поджигателей, лениво оторвал взгляд от засаленных карт.

— Чего разорался, как резаный? Новость у него. Император отрёкся от престола, что ли?

По комнате прокатился дружный гогот. Остальные члены банды, развалившиеся на прожжённых диванах, с удовольствием поддержали шутку своего лидера.

— Хуже! — Шкет подбежал к столу, смахнув на пол пустую бутылку. — Соседний дом… ну тот, что пустовал… его, кажется, продали!

— И что? — Горыныч пожал своими широченными плечами. — Нам-то какое дело? Пусть хоть сам чёрт там поселится. Главное, чтобы дань платил вовремя.

— Так в том-то и дело! — Шкет понизил голос до шёпота. — Там какие-то старпёры поселились! Я видел, мебель им завозили. Человек десять их там, не меньше.

— И ты прибежал сюда, чтобы сообщить, что по соседству с нами открывается дом престарелых? — Горыныч начал терять терпение. — Шкет, я тебя сейчас самого на пенсию отправлю. Досрочную.

— Да погоди ты! — он вытащил из кармана телефон и показал размытую фотографию, сделанную из-за угла. На ней был запечатлён дорогой бронированный автомобиль и выходящий из него молодой человек. — Я видел, как к ним сегодня аристократ заезжал! Явно при бабле.

Горыныч взял телефон, приблизил изображение.

— Как ты понял, что он аристократ?

— Да по нему видно! — затараторил Шкет. — Я видел, как он заходил, как он спину держит, как на всех свысока смотрит. Может, это вообще его слуги, эти старики. Поселил их тут, чтобы под ногами не мешались.

Гогот прекратился. В воздухе запахло деньгами.

— Старики… — задумчиво протянул Горыныч, возвращая телефон. — Аристократ…

План родился в его голове мгновенно. Простой, как удар кастетом, и такой же эффективный.

— Значит, так, — он обвёл взглядом своих подельников. — План простой. Ночью идём на дело. Старпёров этих завалим по-тихому. У них стопудово есть деньги, раз они дом купили. Если не деньгами возьмём, то просто дом ограбим и спалим.

Вопросов не было. План был гениален в своей наглости.

— А если у них сиделка? Или медбрат молодой? — подал голос Хмырь, здоровенный детина с лицом, по которому явно не раз проехались кулаками. — С теми что делать?

— Что-что… Тоже на пенсию отправим! — рявкнул Горыныч, и банда снова заржала.

— А жечь-то обязательно? — встрял другой, по кличке Копчёный, который питал особую страсть к огню. — Может, сначала всё ценное вынесем, а потом уже… для души?

— Обязательно! — отрезал Горыныч. — Чтобы следов не осталось. И для души, само собой. Всё, базар закончили. Готовьтесь.

Ночью четырнадцать человек, вооружённых ножами, кастетами и своим врождённым даром к пирокинезу, бесшумно подошли к старому особняку. Замок на двери вскрыли за пару минут.

Они вошли внутрь.

В доме было чисто. До тошноты. Пахло не пылью и старостью, а свежим воском для паркета и каким-то еловым освежителем.

— Ни хрена себе, дедули убираются, — присвистнул кто-то.

Они двинулись вглубь, освещая себе путь фонариками. В гостиной, вдоль стен, стояли запечатанные ящики. На них красовались логотипы дорогих фирм. Телевизоры, холодильники, какая-то непонятная аппаратура…

— Глянь, Горыныч! — один из членов банды ткнул пальцем в длинный матово-чёрный кейс. — Наверное, музыкальный центр.

Горыныч хмыкнул, посветив на маркировку. Какие-то непонятные буквы и цифры. «СВД ГРАУ-6В1». Что за фирма такая?

— А это что за тостеры? — другой бандит пнул ногой ещё один ящик.

— Главное, что всё дорогое, — авторитетно заявил Горыныч, обводя лучом фонаря гору техники. — После нас тут точно ничего не останется. Ни техники, ни дома. Деньги здесь точно водятся. Но сначала надо убрать хозяев.

Но стариков нигде не было.

— Где же они прячутся, падлы старые? — прошипел один из бандитов, заглядывая за диван.

И тут снизу донёсся какой-то шум. Приглушённые голоса, шорохи…

— Походу, там, — Горыныч кивнул на неприметную дверь, ведущую в подвал. — Удобно. Можно в подвале их сразу всех и завалить. И убирать далеко не придётся.

Они гуськом, стараясь не шуметь, начали спускаться по скрипучим деревянным ступеням. Внизу горел свет. Голоса стали громче. Они доносились из-за массивной железной двери в конце коридора.

— Готовы? — прошептал Горыныч.

Получив в ответ решительные кивки, он с разбегу ударил ногой в дверь.

Та с грохотом распахнулась.

— А ну, всем лежать, пердуны старые! — заорал он, врываясь внутрь с ножом наготове.

И застыл.

В просторном, идеально вычищенном подвальном помещении за огромным столом, на котором была расстелена карта района, стояло двенадцать человек.

Те самые «старпёры».

Только сейчас они выглядели совсем иначе. Все как один одеты с иголочки в одинаковую тактическую форму без опознавательных знаков. У каждого на поясе — боевой нож и дубинка.

Они не испугались. Даже не вздрогнули. Просто медленно подняли головы и посмотрели на ворвавшихся бандитов. Спокойно, с лёгким оттенком скуки.

Горыныч и его люди стояли в дверях, как идиоты, с кастетами и ножами.

— Чего вылупились? — только и смог выдавить из себя Горыныч.

Один из стариков, с седой бородой и шрамом над бровью, лениво повернулся к своему соседу.

— Это ещё кто такие?

— Что, не видишь? — так же лениво ответил второй, передвигая флажок на карте. — Отморозки грабить нас пришли.

— Понятно, — первый старик усмехнулся, разминая шею так, что хрустнули позвонки. — Ну, давайте хоть не дадим себя ограбить, что ли.

Четырнадцать отморозков-поджигателей против двенадцати «немощных» стариков. Расклад, казалось бы, в пользу первых.

Но только казалось.

То, что произошло дальше, было быстрым, жестоким и до унизительного односторонним избиением.

Ветераны работали как единый механизм. Ни одного лишнего движения. Только быстрые, короткие удары, хруст ломаемых костей и сдавленные вскрики.

Они были старыми. Но их тела помнили сотни боёв и тысячи часов тренировок. Они не были быстрыми, как молодые. Но они были точными и смертоносными.

Через две минуты всё было кончено. На полу лежали четырнадцать тел. Ни один из ветеранов не получил даже царапины.

— Ну вот, — вздохнул тот, что со шрамом. — Опять уборку делать. Я же только полы помыл.

Тук.

Тук-тук.

Что-то настойчиво, с упорством дятла, долбило мне прямо в лоб. Я недовольно поморщился, не открывая глаз.

— Да чтоб тебя… Валерия, я же просил не будить…

Тук-ТУК-ТУК!

На этот раз удары были ощутимее. Я рывком сел на диване, инстинктивно хватая то, что меня разбудило. В руке забилось что-то тёплое и пернатое.

— Всё! — прошипел я, открывая глаза и глядя на Кешу, которого держал за шкирку. — Ты доигрался, пернатый террорист. Будет из тебя суп. Питательный. С лапшой.

— Хозяин! Тревога! ЧП! — заверещал он, пытаясь вырваться. — Код красный, или какой там у нас… короче, всё плохо!

Я с сомнением посмотрел на него, потом на часы. Четыре утра.

— Какие у тебя могут быть проблемы в четыре утра? Опять с воробьями территорию не поделил?

— Не, я с новостями! У дедов твоих… ЧП маленькое произошло.

Я отпустил его. Кеша тут же взлетел на спинку дивана, отряхнулся и с важным видом поправил перо на голове.

— Боевых дедов, на минуточку, — поправил я, снова укладываясь и натягивая одеяло. — И что там у них? Старость не радость, радикулит прихватил?

— Ну, так один хрен разница, — авторитетно заявил Кеша. — Как деда ни называй, основа не меняется. В общем, там их какая-то банда пришла грабить.

Я отмахнулся, поворачиваясь к стене.

— Сами справятся.

Я не просто так выбрал именно этих людей. Списанные, забытые, покалеченные… но не сломленные. Каждый из них был легендой. И даже сейчас, в свои шестьдесят с лишним, любой из них в одиночку стоил десятка молодых гвардейцев. Они не разучились убивать. Они просто забыли, каково это — быть нужными.

— Не, ну там всё-таки, может, подмога нужна? — не унимался Кеша. — Они же старенькие!

— Кеша, ты знаешь, сколько они всего в жизни прошли? Я не думаю, что шайка каких-то гопников им помешает. Всё, дай поспать.

Я натянул одеяло на голову. Кеша что-то ещё побухтел, но, поняв, что дальнейшие переговоры бесполезны, улетел.

Утром, сказав Валерии, что беру короткий отгул, я уже ехал на новеньком «Тушканчике» к своей новой «базе».

В подвале меня встретила картина, достойная криминальной хроники про какого-нибудь маньяка. Четырнадцать трупов, аккуратно сложенных в углу. Мои ветераны сидели за большим столом, на котором был разложен детальный макет района, и с невозмутимым видом пили чай.

— А я смотрю, вы тут не скучали, — сказал я, оглядывая следы ночного веселья.

— Так точно, командир, — поднялся Семён Петрович. — Были гости. Мы тут, значит, прикидывали возможное построение этого района, чтобы понимать, в случае чего, где что находится. Продумывали тактические манёвры на местности… А тут эти ворвались. С добрыми намерениями они точно не шли.

— Вижу, — кивнул я.

— Однако, есть что сообщить, — продолжил Беркут.

— Ну давайте, сообщайте.

— Нужно с трупами что-то решить. Если мы сейчас вызовем легавых, то вопросов будет больше, чем ответов. Начнут копать, кто мы, откуда… А мы все, как на подбор, списанные. Повесят на нас этих отморозков — и не отмажемся. Скажут, старая гвардия решила тряхнуть стариной, банду сколотила. Так что тут, пятьдесят на пятьдесят, как повезёт…

— Не надо нам никакого везения.

Я просто приложил ладонь к холодному бетону пола. Слабенькая вибрация прокатилась по подвалу.

Через пару минут из-за старых труб в углу показалась первая усатая морда.

Затем со скрежетом сдвинулась тяжёлая чугунная крышка канализационного люка в углу подвала. И оттуда хлынул серый живой поток.

Крысы облепили трупы, и те, подхваченные копошащейся массой, поплыли в сторону открытого люка. Через несколько минут в подвале не осталось ни одного тела.

— Очуметь, — выдохнул Костыль. — А это вообще нормально?

Затем из люка снова полезли крысы. Но теперь у каждой в зубах была зажата мокрая тряпочка. Они, как крошечные уборщики, принялись методично оттирать с пола кровавые пятна.

— Ну, так я химеролог же, — пожал я плечами. — Да и удобно.

В этот момент одна из крыс подбежала ко мне. Она аккуратно положила к моим ногам золотой перстень, снятый с пальца одного из бандитов, и пискнула. Мол, принимай работу, хозяин.

— Ого, — присвистнул Костыль. — Они у тебя ещё и лут собирают? Командир, это гениально!

— Правда, удобно, — согласился Беркут, глядя на дисциплинированных грызунов.

— А тёщу мою так смогут утащить? — с надеждой в голосе спросил Кабан. — Я даже перстень свой отдам, если надо.

— Боюсь, твоя тёща им не по зубам, — хмыкнул Седой. — Они крысы, а не бессмертные существа. Вера Агафьевна и церберу головы открутит. Что уж говорить об этих милых крысюках.

Ветераны, как оказалось, не просто нейтрализовали угрозу, но ещё и провели экспресс-допрос.

— В общем, командир, расклад такой, — доложил Семён Петрович, пока крысы заканчивали свою работу. — Главаря звали Горыныч. Банда — «Поджигатели». Мелкая шушера, в основном промышляли рэкетом, крышевали пару местных лавок и, как следует из названия, устраивали поджоги по заказу.

Я кивнул. Классический набор уличной шпаны, возомнившей себя королями района.

— Откуда инфа?

— Так один из них разговорчивым оказался, — хмыкнул Беркут. — Перед смертью, знаешь ли, люди становятся очень откровенными. Особенно когда им задаёшь правильные вопросы.

«Правильные вопросы», — мысленно усмехнулся я. Представляю, что это были за вопросы. У этих дедов за плечами столько боевых выходов, что их «вежливое общение» заставило бы расколоться даже булыжник.

— Они увидели дорогую машину, решили, что мы тут все при бабле. Ну и пошли на дело. Простой гоп-стоп, только в особо крупных размерах, с фатальными последствиями.

— Понятно. Жадность фраера сгубила. Классика.

— Именно, — согласился Беркут. — Но это ещё не всё. Пошли, командир. Ещё кое-что тебе показать надо.

Я с интересом последовал за ним. Мы вышли из особняка, прошли к соседнему дому и остановились перед обшарпанной дверью.

— Вот, — сказал Беркут, распахивая дверь. — Их берлога.

Внутри царил предсказуемый хаос: грязные матрасы на полу, горы пустых бутылок, засаленные игральные карты на столе…

— Ну вот, — Семён Петрович обвёл рукой это убожество. — Теперь это твоё.

Я удивлённо поднял бровь.

— В смысле?

— Ну, мы же на тебя работаем. А это — трофей. По законам войны, всё, что принадлежало поверженному врагу, переходит победителю. Так что забирай. Можешь тут склад устроить. Или ещё один дом престарелых открыть.

Я хмыкнул. Ещё один дом… Замечательно. Скоро у меня недвижимости будет больше, чем у иного барона.

— Спасибо, конечно, — сказал я, оглядывая помещение. — Но, боюсь, тут сначала придётся провести дезинфекцию. И, возможно, обряд экзорцизма.

Пока я размышлял, что делать с этим внезапно свалившимся на меня «наследством», Беркут и его люди уже хозяйничали, как у себя дома. Кто-то нашёл заначку с деньгами — несколько мятых сотенных купюр. Кто-то — ящик с палёной водкой.

— О, а это что у нас? — Костыль вытащил из-под матраса какой-то свёрток.

Развернув его, он присвистнул. Внутри оказались несколько артефактов — дешёвых, краденых, но вполне рабочих. Пара амулетов и колец, усиливающих огненный Дар, и браслет, дающий лёгкую защиту от ментальных атак.

— Ну вот, командир, — протянул он мне находки. — Первый вклад в нашу общую казну.

Я повертел в руках амулет. Примитивная работа, но для моих ветеранов — вполне сойдёт.

Пока они разбирали трофеи, я вышел на улицу.

Да уж. Весёлый райончик мне достался…

И вдруг понял, что мне это нравится.

Я ведь привык к другому. К стерильным лабораториям, к чётким протоколам, к предсказуемым результатам. А здесь царил хаос. И в этом хаосе я чувствовал себя как рыба в воде.

Каждая вылазка, каждая стычка, каждый новый знакомый — всё это было источником информации. Новых знаний и возможностей.

Но чтобы спокойно заниматься своими исследованиями, нужно было создать безопасную среду. Очистить территорию от вредителей.

Пора было наводить порядок.

Нельзя строить лабораторию, когда у тебя под боком кишит всякая нечисть. Любая из этих мелких шаек могла стать проблемой. Сегодня они пришли грабить, а завтра — попытаются сжечь. Или хуже — настучат куда следует.

Нет, так не пойдёт.

Пришло время брать метлу и выметать весь мусор. А мусора здесь, судя по всему, накопилось немало. Что ж, по-крайней мере, это будет весело.