ИНОЕ НАЧАЛО. Книга третья: И грянет весна!

Глава 21

Портал работал едва ли не всю ночь. Когда я невыспавшийся выбрался из палатки и поднялся на ближайший холм, то увидел в лучах рассвета бесконечные кострища и палатки едва ли не до горизонта. С войском тангоров через портал прибыли и обозы с фуражом, запряжённые странными вислоносыми созданиями на вроде наших морских слонов из Мидгарда. Только их гладкие, мускулистые и вроде как лысые издалека тела, передвигались на толстых слоновьих ногах. Хотя ростом им было далеко до упомянутых слонов. Самый большой кого я увидел из этих животных, едва на голову превышал своих низкорослых хозяев. Сейчас эти животные с бочкообразными телами мирно пощипывали траву, иногда подымая голову что бы отогнать от себя вездесущих насекомых. Их короткие и толстые хвосты явно не были предназначены под такое дело.

Мне очень хотелось подойти и поближе рассмотреть этих ленивых животных, но мысли о произошедших, и грядущих событиях, прочно обосновались в моей голове не давая покоя.

«Эдак и сума можно сойти. Не, надо развеяться.»

Мой блуждающий взор наткнулся на Гунтара, который при помощи Хинди грузил в лодку какие-то мотки верёвки разной толщины, явно намереваясь отплыть к кораблю. Я успел подойти к ним как раз за минуту до того, как они хотели уже отчаливать. На моё желание отправитья с ними, Гунтар только пожал плечами и освободил одну из заваленных бичевой лавку.

— Зачем это всё? — задал я вопрос едва мы тронулись мягко покачиваясь на волнах.

— Господин рукавой приказал заменить все мало-мальски потрёпанные снасти, и готовиться к отплытию. — смиренно ответил пират. — Сказал, что если что-то пойдёт не так по пути в Турию, то он выкинет меня за борт, на съедение подводным тварям.

— Вотэры, — сказал Хинди, слегка прихлопнув по борту лодки. — Я же говорил, что это вотэры, пиратская твоя душонка.

— Вотэры, сирены, водники, просто водяки, да какая разница. — спокойно ответил ему Гунтар. — Твари, они и есть твари.

— Да уж не бо́льшие твари, чем вы, пираты! — с явной неприязнью парировал Хинди.

— На моих руках есть кровь, не спорю. — исступлённо гребя вёслами произнёс Гунтар. — Но жизнь на рыбацких островах так и толкает на мрачные дела! С одной стороны остров Мрака, с их тёмными созданиями. С другой — остров Хищника и его дикари, поклоняющиеся исчадию Пекла! Деваться нам некуда. — обиженно произнёс пират. — Кабы не алтары, покупающие дорого нашу добычу и дающие по зубам хищнолюдам, то и вовсе было бы хоть в петлю лезь. Вот пираты из Тайных Гаваней и повадились пополнять свои ряды за счёт нас, сманивая золотом и лёгкой добычей. За детей так и вовсе, платят золотом.

Лодка с тупым звуком ткнулась в борт корабля, и Гунтар сноровисто подправил её боком к верёвочной лестнице, после чего привязал лодку к ржавому кольцу, прибитому к округлому боку судна.

Поднявшись на борт теперь уже своего личного корабля, я немного постоял, привыкая к покачиванию. На палубе было куда как свободнее, чем казалось с берега. Не обращая внимания на возню за спиной, я промерил её шагами. В ширину, в центральной части, она составляла восемь полноценных шагов. Посредине палубы, между двух мачт имелась деревянная решётка квадратом, с откидными створками. В одной из половинок также имелся небольшой люк, ведущий в трюм. Пройдя на задратую корму, померил таким же кустарным способом до самого носа. Вышло семнадцать шагов. Примерно третью часть поверхности на корме занимала резко взлетающая, метра на три, площадка со штурвалом на ней. Под неё вела дверь.

«Явно в каюту капитана.» — взялся я за грубую ручку и провернул её вниз.

Скрипнул засов с той стороны, откинулся, и дверь без единого скрипа тут же распахнулась. Войдя в тесный тамбур, я упёрся во вторую дверь. Сделана она была уже более добротно в отличии от первой, но имела грубую выделку. Нетерпеливо открыв её, я вошёл в каюту капитана.

«Ну, такое себе.» — разочарованно подумал я скривив губы и осматривая в полумраке святая святых любого судна. — Даже малейшего оконца нет!»

Снаружи, через распахнутые настежь двери, доносилась ленивая перебранка Хинди с Гунтаром.

— Вот тут держи!… Да не так, а вот так! Я затяну, а ты смотри, чтобы палец не придавило.

— Коли придавишь, я потом этот узел у тебя на причиндалах затяну! — огрызнулся тангор.

Послышалось сосредоточенное сопение обоих, а потом вдруг наступила тишина.

— Ты чего сделал, пёс? — словно находясь на грани, раздался голос тангора спустя пару секунд.

— Так а чё ты свою косматку туда впёр! — досадливо ответил Гунтар. — Отрастил бороду до пупа, вот и вышло так!

— Развязывай! — рыкнул тангор.

— Да этот узел думаешь просто так мудрёно завязывается?… Давай ножом отрежу!

— Бороду отрезать?! — взбеленился тангор.

«Ооо, вот это ты зря морячок. Быть тебе сегодня битым…»

Дальше с палубы понеслась явно угадываемая ругань и угрозы на тангорском языке, а в ответ ей вторила не менее красочная и пошлая брань пирата.

Вернувшись вниманием к осмотру каюты, я не стал вмешиваться. Глаза попривыкли к полумраку, и я прошёлся по малость скрипучему полу, осматривая скудную обстановку. Ближе к дальней стене стояли стол и стул. Попытался пошевелить их, но ничего не вышло. Присел. Присмотревшись, увидел что ножки стула и стола вставлены в специальные углубления в полу. Встав и потянув вверх стул, я без особого труда вытащил его. А вот стол вынуть из пазов в одного не получилось.

«Странно. Чего просто не прибили то?»

У боковой стены имелся приколоченный к ней небольшой шкаф. Открыв его, увидел внутри сложенные порядком несколько свитков пергамента, увязанные тесёмками рулончики тонко выделанной светлой кожи, с десяток толстых свечей, вязанка тоненьких, как зубочистки, чёрных палочек… И, о чудо, нечто очень похожее на чернильницу коряво сделанную из глины!

«Да ну на@уй!»

Едва ли не дрожащими руками я взял глиняную баночку с плотной деревянной крышечкой, и аккуратно, боясь пролить, открыл. Понюхал.

«Странный запах.»

Не мудрствуя лукаво, вытер о штаны мизинец, и осторожно сунул его внутрь. Макнув его в какую-то плотную жижу, я вынул его обратно. Подойдя к свету, льющемуся с улицы сквозь открытую настежь дверь, внимательно осмотрел. Глубоко чёрная, свалявшаяся мелкими комками грязь, имела маслянистую основу и специфический, неприятный запах.

— Гунтар! — громко позвал я пирата.

Сварка между ним и тангором уже малость стихла, и пират торопливо топая по палубе подбежал и застыл в дверях.

— Да, господин?

Я показал ему баночку:

— Что это?

Он кинул короткий взгляд на неё:

— Дык это писни́ца с краской, господин.

Два моих эфемерных завхоза задорно поржали над местным названием чернильницы, отпуская по этому поводу пошлые шуточки друг другу. Я же, едва сам удержался дабы не присоединиться к ним.

— Я понял. А для чего?

Естественно я догадывался о её предназначении, но как всегда, просто хотел удостовериться в своей правоте. Ну и плюс, вытащить ненаглядно ещё клочок информации.

— Ну, я немного могу читать и писать, господин. Я должен был описывать товары, чего да сколько. — боясь смотреть мне в лицо, сконфуженно ответил он. — Честно признаться, я думаю потому мне и поручили командовать кораблями.

— Вот как? — подивился я. — И где же ты научился?

— Да в Тайных Гаванях, будучи в услужении у одного кладовщика. Вот он меня и поднатаскал в своё время.

Я закрыл баночку и потряс ею в воздухе:

— Из чего делают, знаешь?

Гунтар кивнул:

— Конечно, господин. Чего же не знать, коль сам делал её в Гаванях. — с готовностью кивнул он, поглядывая на баночку в моей руке. — На острове Чудовищ растёт такое дерево, чёрное, дудок называется. Это…

— Я знаю, что это за дерево, — перебил я его. — А так же знаю, что оно дорогое.

— Простите господин. — быстро поклонился он.

— Да хорош уже, — скривился я. — Дальше давай рассказывай! Его что, жгут, а из пепла делают краску для письма? Не дороговато ли? — с недоверием покачал я головой пристально смотря на Гунтара.

— Что вы, господин! — замахал он руками. — Дудок конечно горит, но уж больно неохоче. Но вы правы, — бодро кивнул он. — Краску делают из пепла его листьев!

«Е#ать, привет! Мы тут угольками да толчёной сажей перебиваемся, а у пиратов есть считай что полноценные чернила. Палец вон, хрен вытрешь теперь!»

— Чем разбавляете? Водой?

— Пробовали и водой, да не получается толково разбавить в ней золу из этих листьев.

— Чем тогда?

— Желу́дковым соком животных, что обитают на острове Чудовищ. Один заблудший знаник в трактире Гаваней как-то пояснил, что раз они жрут листья дудока, то поэтому их желу́дковый сок прекрасно и подходит для изготовления этой краски. Одна напасть с ней, когда долго стоит, начинает комками сваливаться. — досадливо произнёс он. — Писни́цу нужно иногда взбалтывать, чтобы краска не застаивалась.

«Желудочный сок? Ипать коромыслом… Тогда понятно, почему она так воняет.»

— И много тебе давали такого? — снова помахал я перед ним баночкой.

— Да одну вот только и дали. Уж больно удобная для письма эта краска. Но за дудоком и его листьями шибко уж рисково хаживать на тот остров, где он растёт. Его ведь не просто так называют островом Чудовищ.

Я задумчиво сжал в кулаке писни́цу.

— Ладно, иди занимайся дальше. — отпустил я моряка, и тот поспешно исчез с поля зрения.

«Вот тебе б@я и пираты! — хмыкнул я сам себе. — А по общему разумению, все сплошь швонь, да неучи! Угу…»

Поставив писни́цу на стол (ну ей богу, звучит как будто туда письки складывать!), я принялся вынать из шкафа всё что в нём есть. Кто его знает, на что ещё интересное можно наткнуться.

Проведя ревизию отнюдь не богатого скарба из шкафа, единственное по настоящему дельное, что нашлось в нём кроме чернил, оказалась маршрутная карта Тарнаи, со свежими пометками перегрузочного поста и описанием узких мест для прохода корабля по реке, вплоть до самого Ингра. А второе — список с именами.

«А вот это уже интересно!»

Всего в списке было шесть имён. У четырёх из них имелись конкретные титулы и фамилии, а вот у двух, только имена. Из всех упомянутых в нём, я знал только одного — Тарко, мать его, Ронд Гадаран!

«Вот ты и попался, мелкий ублюдок!» — злорадно ухмыльнулся я, взирая на список.

Трое остальных мне были совсем не знакомы.

«Но это дело поправимое. Варгон наверняка знает эти дома. Но к бабке не ходи, все эти анаи не последнего ранга люди. Они запросто могут быть замешаны во всей этой истории с туримом. Без поддержки, эти два осла вряд-ли осмелились бы на убийство турима в северных угодьях. Эх, старик, — вздохнул я с сожалением, поминая Андэвэйна. — И чего тебе не сиделось в Акаване?»

Среди свитков были ещё парочка, с описью награбленного. Но толку с них теперь? Я взглянул на списки товаров, в которых многое было вычеркнуто явно свежими чернилами.

«А хотя…»

Припрятав список имён и убрав всё остальное обратно в шкаф, я решительно направился осмотреть трюм с остатками товаров.

Гунтар и Хинди всё ещё занимались заменой снастей. Не став их отвлекать, сам распахнул люк, и спустился в трюм. Правда перед этим пришлось помучаться с огнём для запала свечи.

«Жаль, что пираты не научились ещё и спички делать. — осторожно ступая по доскам нижней палубы подумал я. — Хотя, может оно и к лучшему. Если сера придёт в этот мир, то с местным темпераментом тогда греха не оберёмся, это как пить дать.»

Пройдя между натянутых гамаков в кормовую часть, к виднеющейся в полумраке двери, я с затаённым чувством вора в чужой квартире, потянул её на себя. Внутри грузового отсека царила тьма, хоть глаза коли. Высоко подняв руку с потрескивающей свечой, я алчным взглядом окинул заполненный примерно на треть, ну может чутка меньше, склад.

«Не, ну чо… В принципе на халяву, как известно, и уксус сладкий.»

Проведя осмотр остатков некогда грабежом добытого добра и спалив две свечи, я немного приободрился. Мой хомяк довольно урчал прищурив жадные глазёнки, а жаба наоборот, обидно дулась в углу на тангоров, прикидывая сколько эти нехристи попортили и схарчили. Вот уж действительно — что не съем, то понадкусываю! Или как минимум, обслюнявлю!

А стал я обладателем вот чего: шесть ящиков разномастной выделки стали; семь мешков тканей всяко разной; три мешка соли; крепкий кожаный мешок бюджетных наконечников для стрел; два ящика столярного инструмента на все лады; с десяток тугих, смазанных жиром свёртков с заготовками под мечи; три ящика гвоздей разного калибра и строительных скоб, а также имелся бережно упакованный в ящик запас свечей. Ну и прочего добра, но уже по мелочи. Поштучно так сказать. Всё было сложено, уложено.

«Видно морячок марафет навёл, старается. Оно и понятно. Жить-то, по всему видать ему ой как хочется!»

В целом, я был доволен нежданно свалившимся на меня «роялем»! Конечно, пришлось рисковать своей задницей не по-детски, но выхлоп налицо. Расслабляться конечно ещё рано, надо этот…

«Бриг! Во, точно — бриг!» — наконец то вспомнилось мне название класса приблизительно таких же кораблей из средневековья моего мира. — Кстати, надо бы и название тогда ему дать! Но это дело спешки не любит. Тут надо подумать.»

Шум и суета огромного станища тангоров начинал меня в какой-то мере напрягать, и я в тот же день окончательно перебрался на корабль. Естественно рукавой и оба варвара тут же расположились в трюме для матросов. Единственное что, эквилианцу гамака не нашлось, и ему пришлось располагаться на полу. Хинди же продолжал крутиться среди массы тангоров на берегу.

Что бы себя хоть чем-то занять, я подтянул Гунтара и мы принялись под его руководством изучать нюансы содержания и управления таким судном. Бывший пират охотно отвечал на все наши «А это что?… А это зачем? А как работает?». Вопросов у нас естественно было навалом, и моряк терпеливо разъяснял всё до мелочей.

Так прошло два дня…

— Рахи в полудне пути от нас!

Мой бородатый шпион запыханно взобравшись на корабль, с ходу начал докладывать.

— Передовые части войска готовятся к битве уже сегодня, мой господин!

«Ну вот и настал час икс.»

— Какие планы у тангоров? Как собираются начать? — облачаясь в доспехи торопливо задал я вопрос.

Рукавой и оба варвара занимались тем же. В этот раз даже Тарталан не стал ими пренебрегать. Тангорских умельцы как смогли справили ему из толстой кожи нагрудник, поножи и наручи. Только вот шлем ему так и не удалось подобрать.

— Седобор с тяжёлой пехотой станет в середине, а большая часть войска всё же займёт место со стороны гор. Думаю они хотят принять первый удар в центре, а потом обогнуть их с правого фланга, и начать теснить к реке.

«Скинуть их в реку? Что ж, годно.»

— Каков наш план? — спросил рукавой, проверяя хорошо ли выходит меч из его потёртых ножен.

— В центре нам делать нечего. Мы там не впишимся. — тут же ответил я, подтягивая лямки и проверяя удобно ли всё сидит. — Пойдём с теми, что хотят атаковать их со стороны восточных отрогов. Там и мы никому не помеха, и у нас будет место для манёвра на худой случай.

— Лошади? — коротко бросил Хата поводя плечами.

— Без них. Нас и так будет видно за версту среди малорослых тангоров. Без обид, Хинди. — подмигнул я тангору, на что тот только рукой махнул. — А верхом и подавно, что сделает нас сразу желанными мишенями. Ну всё парни, — хлопнул я себя по бокам и выдохнул. — Пошли!

Двигаясь среди стекающихся рекой к передней линии тангоров, я искал взглядом Лану. После открытия портала я как мог избегал с ней встречи, боясь на эмоциях наговорить лишнего. Но сейчас я отчего-то прямо-таки жаждал её увидеть. Эмоции за эти дни отошли назад, уступая место разуму. Лезть в чужой монастырь со своим уставом, мне определённо не стоило. Да, эта раса за время моего путешествия с ними предстала для меня в новом свете. И отнюдь не в том, в котором я ассоциировал тангоров с гномами, из сказок моего мира. Но кто я такой, чтобы им указывать? Какое у меня есть право их осуждать за то, что произошло? А тем более, хоть и косвенно, но я сам приложил к этому руку, что вероятнее всего и злило меня! Ответ на этот вопрос был один — да никакого! И я думаю Лана, понимая меня, так же не стала искать разговора.

«Может она решила, что я разочаровался в ней? Думает, что я начну её обвинять? Или и того хуже — что я ненавижу её?»

Сейчас, думая об этом я поймал себя на мысли, что именно поэтому ищу её глазами в этой толпе. Что бы сказать ей, что это не так!

Но в этой массе похожих друг на друга бородачей, мне её никак не удавалось отыскать. А в скором времени нам пришлось сворачивать к вздымающимся на востоке горам, вершины которых я не мог рассмотреть даже отсюда.

И моё настроение стало уходить в минус с каждым новым шагом на восток.

Чем ближе мы подходили к горам, тем чаще стали появляться невысокие деревца хоть и смешанного леса, но превалировали в котором больше всё те же ели, и молодые сосны. Разросшаяся буйным разносортом трава и мелкий кустарник скрывали от глаз камни и валуны осыпающихся веками скал предгорья. Дойдя до кромки сгущающегося леса, наша часть войска принялась торопливо втягиваться под его кроны, двигаясь на север.

Пройдя несколько километров, мы засели у кромки леса. Холмистая долина была как на ладони. Видно было и Тарнаю, и проблески степенных вод Янвы, и серое войско тангоров, сбивавших свои ряды ближе к реке, и… И рахов!

Чёрная волна тварей быстро приближалась к застывшей линии тангоров, огибая сотнями чёрных вен особо высокие, каменистые холмы попадающиеся им на пути.

— Я пойду разузнаю как будем действовать дальше. — буркнул Варгон, и кинул строгий взгляд на варваров стоявших подле меня, сосредоточенно наблюдавшие за рахами. — Глаз с него не спускайте! — рыкнул он им, погрозив пальцем. — Случись чего с ним, не ходить вам больше по Турии.

Тарик даже ухом не повёл на его угрозу, а Хата, явно выпендриваясь чтобы подначить старика, взял под козырёк:

— Слушаюсь, мой генерал!

— Повы#бывайся мне ещё, — проворчал рукавой смерив его взглядом, и пригибаясь зашагал к собравшимся в зарослях у опушки командирам тангоров.

Я думал что рахи, по своему обыкновению, ринутся сразу в драку беснующейся толпой. Однако когда до первых рядов ощитинившихся оружием тангоров осталось расстояния на рывок, тёмное войско остановилось, подтягивая хвосты. Гарцующие впереди на свинорылах наездники по своему обыкновению стали осыпать тангоров стрелами, но толку с этого было мало. Закованные в сталь, те спокойно прятались за за щитами. Пока всадники рахов занимались этим по сути бесполезным делом, за их спинами спокойно выстраивались раханиды, подымая щиты и опуская в сторону тангоров копья.

По моим прикидкам, из всего трёхтысяного войска, этих громил было около тысячи, или что-то около того. Остальная масса тёмных состояла из наездников, легко вооружённых загонщиков, и обезьяноподобных дикарей. Последние носили неказистую деревянную броню и щиты из него же. В руках у них были внушительного вида дубины.

— В этот раз раханиды основательно подготовились. — недовольно произнёс Хата, прислонив ладонь ко лбу. — Чего только стоят их щиты.

— Угу, — вторил ему Тарик, уперев меч острием в землю под ногами. — И не только щиты.

И действительно, в отличии от тех раханидов, что атаковали нас в крайний раз, эти носили не только грубую металлическую броню, но и высокие прямоугольные щиты.

— Не легко нашим придётся. — с досадой проговорил Хинди, и сплюнув, закинул булаву на плечо.

— Хорош трындеть. — осёк я их, рыская по тёмному воинству глазами. — Лучше ищите тех, кто ими управляет.

Как бы я ни всматривался, но никак не мог увидеть кто ими командует. Больше всего меня беспокоило, что среди них не было видно Тёмных Жрецов. Быть того не может, чтобы они отправили такое войско без этих ублюдков.

«Сука! А ведь ещё и их шаманы наверняка где-то шкерятся, ожидая удобного момента нанести удар из-под…»

По небу прокатился раскатистый гром со свистом, а последующая за ним оглушительная взрывная волна, разметала нас по разным сторонам, словношар для боулинга кегли! Воздух наполнился криками боли и запахом горелого мяса. Грудь сдавило настолько, что я едва мог вдохнуть. Приподнявшись, судорожно пытаюсь вдохнуть! Сквозь туманную пелену в слезящихся от пыли глазах, вижу как бьются в агонии горевшие заживо тангоры. Сейчас металлическая броня на них сыграла с ними злую шутку. Кто-то из тангоров пытался спасти товарищей, заливая полыхающее на них пламя водой из фляг. Но всё было тщетно. Тангоры горели заживо в своей броне!

Едва я кое-как поднялся на ноги, как снова раздался устрашающий звук. Я тут же бросился ничком на землю, а затем последовал ещё один взрыв. Почва подо мной вновь дрогнула, горячий воздух волной пронёсся над её поверхностью, клочья земли и осколки камней градом посыпались мне на спину. Треск полыхающих деревьев и вопли раненых возвестил, что опушка леса превращалась в пылающий ад!

Кто-то подхватил меня под руки и куда-то потащил. Спустя минуту на лицо полилась вода, и я наконец-то стал приходить в чувство.

— Ну же, анай! — тормошил меня Хинди. — Давай, приходи в себя!

Встряхнув пару раз головой, я таки смог сфокусировать взгляд. Тарик и Хата с оружием наперевес прикрывали нас стоя своими широкими спинами. Раздался боевой клич тангоров, и мимо нас, один за одним в глубь леса устремились сотни тангоров.

Хрипя словно загнанный вепрь, я поднялся на ноги и вынул меч.

— Вперёд! — прорычал я, не узнавая свой собственный голос.

Хинди попытался меня остановить, но я зло оттолкнул его.

— Я сказал, вперёд!

Последствия оглушения постепенно сходили на нет. Следов каких-либо ранений на себе я не ощущал, и всё больше приходил в нормальное состояние. А тем временем где-то впереди, в сгущающейся чаще леса, раздались первые звуки боя. Тангоры прорвались сквозь огонь и вступили в драку с врагом.

Прикрывая рукой лицо, я пробежал короткий участок с полыхаюшими деревцами, и едва ли не с лёту нарвался на прыгнувшего на меня загонщика. На автомате хватаю его за руку, в которой он замахнувщись держал оружие, и одним взмахом отрубаю её по локоть. Ударом ноги тут же отбрасываю его в сторону, где на него тут же обрушился меч Тарталана, буквально вминая раха в землю. Дольше, пробежав с пяток метров, мы уже ворвались в самую гущу боя.

Какой-то организованной тактики не наблюдалось от слова совсем. План ударить стройными рядами во фронт врага, пошёл псу под хвост. Организовать сейчас что либо дельное, тангорам не удавалось. Либо же они просто этого не делали в виду отсутствия командования. Ворвавшуюся в сознание мысль о Варгоне, спешно выбила увесистая дубина. В последний момент я смог немного уклониться и отвести удар, но тем не менее получил в плечо с такой силой, что меня едва не снесло с ног. Дикарь рыкнул и замахнулся снова, но в его бедро со всего маху врезалась булава Хинди. Просевший обезьяноподобный верзила с криком упал на колено, и какой-то тангор тут же размозжил ему голову.

— Янко! — выкрикнул Тарик, пинком ноги отталкивая и снимая с меча труп раханида. — Там! — он коротко указал пальцем в сторону, и снова ввязался в бой сразу с двумя гориллами.

Быстро смотрю в том направлении, и между деревьями вижу двух жрецов в окружении раханидов. Чуть поодаль за ними, маячили несколько мелких фигурок у костра. Несколько тангорских воинов опрометчиво кинулись к ним, но были мгновенно изрублены. Одного из них, жрец убил изогнутым кинжалом искромсав ему лицо, а после, одним движением руки сбив с него шлем, огромной лапой раздавил тангору череп. Казалось бой шёл по всему пригорью. На чьей стороне перевес, оставалось только гадать.

Говорить что-либо своим товарищам не пришлось. Низко пригибаясь к земле, мы стремглав рванули к этим ублюдкам. Пробегая за спиной какого нибудь раханида или гориллы, я злорадно полосовал их куда не попадя, но в основном старался нанести увечье. Враги были отнюдь не в халатах, и что бы убить кого-то из них клинком, нужно было постараться. А вот у тангоров с их булавами дело обстояло несравненно лучше. Против раханидов с их щитами и юрких загонщиков, им конечно приходилось попотеть. Но вот дикари, хоть и были сильны на удар, однако оказались медлительны.

Проряжая по пути ряды тёмных, нам наконец удалось подобраться к жрецам и их грёбаным шаманам. Заметив нашу группу и что-то рыкнув рахам позади них, не сговариваясь колдуны ринулись на нас. Не сбавляя ходу, мы кинулись на них. Тарталан первым добрался к одному из жрецов и они закружились в смертельной пляске. За мгновение до того, как мы с Хатой обрушились на второго, я заметил как жрец бившийся с Тариком одним молниеносным движением ушёл от его тяжёлого меча и тут же полоснул экаилианца по животу, рассекая кожаную броню и выбивая небольшой сноп искр. От неминуемой кончины эквилианца спас шрам, что стал результатом непостижимой уму магии Разнака, спасшего варвару жизнь при охоте на ведьму.

На первых же секундах боя против своего жреца, я понял, что эти двое уже отличаются от виденных мною ранее. Они были более худощавы, и двигались хищно и быстро, словно ягуары на охоте. Как бы мы с алагатом ни старались, но эта тварь не давала нам и шанса нанести ему хоть какой-то урон. Жрец уклонялся рывками, подныривал под удары и тут же контратаковал своим кинжалом. Только благодаря Хате я не умер в первые же мгновения боя против этой гниды.

— А́рунгун! — выкрикнул вдруг жрец, и резко выбросил вперёд руку.

Маленький круглый мешочек вырвался из его лапы, и тут же взорвался зелёным туманом. Неудачно попавший в это облако алагат, выронив оружие схватился за горло, и задыхаясь упал между нами, корчась на земле всем телом в неистовых муках.

Жрец виртуозно отпрыгнул назад и показушным финтом перехватил кинжал. Мне хотелось броситься на помощь Хате, но я понимал, что эта сука в рясе меня сразу убьёт. Тарик в бешенстве выкривая проклятия размахивал своим двуручником, но успеха не было и у него. Силы варвара были отнюдь не бесконечны, и его оппонент это прекрасно понимал, продолжая уклоняться и выкачивая из эквилианца силы. К моему недоумению, Тарталан не превращался в берсерка. Шаманы уже вздымали руки для очередного заклинания, и я почувствовал, как с их стороны колыхнулись потоки Силы… Но в то же время, кто-то начал задействовать Силу и позади меня!

— Зря Кир Де Гарро́т возвысил Ка́ратана! — пророкотал жрец. — Если такой как ты смог его убить, то он не достоин был внимания Хозяина!

Краем уха из какофонии продолжавшейся вокруг битвы, улавливаю знакомые звуки речитатива!

— Да, — язвительно произнёс я сквозь хриплые вздохи усталости. — Зря… Зря он послал этого выродка со своими холуями в мои земли!

— …А́йданун курында́ш!

Бросившись в сторону, я буквально щекой почувствовал как мимо пролетел сверкающий клин, пробил грудь жреца навылет, разнёс в клочья одного шамана, и оторвал левое плечо вместе с рукой другому! Оставшиеся шаманы бросились в рассыпную. Грохот от применения горак нудуш и смерть соратника, заставили второго жреца на долю секунды отвлечься. Тарик не упуская момента, перехватывает его руку с зажатым в ней кинжалом, и отбросив меч, варвар от души врезал кулаком ему в челюсть. Благо она у него была такая, что не промахнёшься. Жреца отбросило в сторону и его ноги стали ватными. Парой сильных ударов могучий варвар поверг его на землю, и пинком ноги выбил кинжал из его ослабевшей руки. Для верности, эквилианец наклонился и размашисто добавил жрецу ещё. Потом встал, поднял меч, и одним резким движением вогнал его в вяло шевелившееся у ног тело.

— Вы! Все! Горееееть! — раздался скрипучий голос.

Тело, надрывая жилы закрутилось в сторону откуда раздались слова. Один из шаманов оказался более стойким чем его соратники. С исказившимся, словно у маньяка перед убийством беззащитной жертвы лицом, рах чуть отклонился назад и выпустил из двух рук потоки пламени. Зная насколько всеобъемлющим и уничтожительным является это заклинание, я понимал — спастись, просто нет шансов. Тогда у меня был неплохой щит, прикупленный в Арнагейте. Только он, и Сила, спасли меня тогда от мучительной смерти. Но сейчас… К тому же, рах выбрал чертовски удобную позицию. Он сожжёт нас всех!

Вдруг, на пути огня словно из ниоткуда возник какой-то тангор! Его броня была изрядно помятая ударами, а чёрная кровь разводистыми кляксами покрывала его едва ли не с ног до головы.

— Глупец! — выкрикнул я.

Тут он вскинул окровавленную булаву вверх прикрываясь щитом:

— Айданун РУШ!

«Лана!!!»

Невероятная вспышка Силы всколыхнула всё вокруг, заставляя всех кроме шамана отшатнуться назад. Булава ярко вспыхнула, потом свет из неё перекатился рывком по броне и в щит, заставляя теперь уже засветиться его. Едва это случилось, Лана ударила кромкой щитом в землю и перед ней широкой дугой полыхнуло защитное поле, принимая на себя шаманское заклинание. Её ноги опасно заскользили по земле. Рах попался не хилого порядка. Ничуть не уступая, он продолжал беспрерывно поливать огнём, подступая к тангорке всё ближе и давя заклинанием на защитное поле. Лана сопротивлялась, но сколько это ещё продолжится? У кого раньше закончатся силы?

И тут она упала на колено.

«Не выстоит!»

Я уже готовился отправиться на Страшный Суд в честно́й компании, когда рах сильно дёрнулся с разворотом! Ревущее пламя из его рук рванувшись в сторону и вверх, обдало потоком огня ближайшие деревья, зацепив при этом сражающихся обеих сторон. Я растерянно замер на месте от всего происходящего вокруг, абсолютно потеряв себя в этом кошмаре и впав в ступор. Тангорам таки удалось собраться, и переломить ход сражения в свою пользу. Рахи пытались бежать, но их догоняли и добивали как скот на бойне.

— Вот поэтому, я и не люблю луки. — недовольно проворчал рукавой, проходя мимо меня.

— Что… Варгон!!! — едва ли не со слезами выкрикнул я, увидев этого сварливого старика живым.

Нойхэ, с грязным от пепла и пыли лицом и бородой, с луком в руках и наложенной на него стрелой, подошёл к скулившему шаману и небрежно ногой перевернул его на спину. Из левой части груди раха торчал обломок стрелы.

— Но их эффективность, — он тяжело наступил на живот хрипящего шамана и натянул тетиву. — Просто неоспорима!

Хлёстко щёлкнула спущенная тетива, и стрела вонзилась шаману в глаз, уйдя в голову едва ли не на половину.

«Хата!»

Алагат лежал с распахнутыми глазами и с разодранной в кровь своими же руками шеей. Из его рта комками свисала зелёная пена.

— Нет… Нет… Нееет! — упал я перед ним на колени. — Род Всемогущий!…

— Отойди! — Лана бросила щит и булаву, и на ходу скинула шлем. — Уберите его! — рявкнула она.

Не церемонясь, Варгон ухватил меня за шиворот, Хинди под руку, и они отволокли меня в сторону. Я был морально разбит и подавлен настолько, что даже не оказал им никакого сопротивления.

Достав сигернид, Лана положила его на грудь алагату и кристалл едва-едва засветился.

— Держись, красавчик! — негромко произнесла тангорка и закрыв глаза, накрыла сигернид ладонью. — Дун, дар, авэрбур, турхи, рогд…

Что она делала я понятия не имел, но Лана явно использовала Силу. Время шло, но ничего не происходило. По напряжённому лицу тангорки пот лил градом. Как вдруг, сигернид под её рукой стал наполняться свечением. Все кто был сейчас поблизости, с изумлением взирали на то, что она делала. Словно до этого, они никогда такого не видели и не знали.

Когда сигернид наполнился ярким белым светом, Лана приподняла его на телом Хаты, и все ахнули. Изо рта Хаты к кристаллу потянулся тонкий вьюнок зелёного тумана. Достигнув сигернида, он начал проникать внутрь, заполняя собой и меняя цвет его свечения. Едва цвет сигернида стал изумрудным, как она встала, держа его подальше от себя.

— Эй, громила! — крикнула она в сторону Тарталана.

Эквилианец поспешил к ней.

— Бери кристалл, и подкинь его как можно выше!

Тарик не дрогнувшей рукой аккуратно принял сигернид в свою огромную ладонь.

— Давай! — скомандовал Лана.

Тарталан размахнувшись, с силой метнул сигернид в небо.

— Бу́рдаш! — спустя секунду выкрикнула Лана вслед улетевшему кристаллу, и где-то в вышине раздался мощный взрыв, от которого над нами волной шатнуло пылающие кроны деревьев.

Раздался кашель, и алагат, еле успев перевернуться набок, шумно принялся блевать зеленоватой слизью.

Лана довольно усмехнулась, и утёрла косой лицо.

— Как закончит, дайте ему воды. — посоветовала она, возвращаясь к своему оружию и подбирая по пути шлем.

Нахлобучив его на голову, она подняла щит и булаву. Сейчас тангорка почти ничем не отличалась от своих людей, кроме выпущенной наружу косы.

— Бой в холмах ещё не закончен! — выкрикнула она. — Оставьте с ранеными отряд, и поспешим на помощь нашим братьям! Тараш Айданун!!!

Едва увидев холмистое плато, стало ясно, что рахам пришла кабзда. Часть войск под предводительством Седобора справилась с тёмными и без нас. Врага прижали к реке, и теперь просто планомерно уничтожали. Но самое интересное происходило в воде. Она словно кипела вдоль всего берега.

— У водяных сегодня пир. — угрюмо произнёс Беспалый, наблюдая как подводные обитатели реки терзают и топят тёмное воинство едва те оказываются в воде.

— Как их там много! — удивился Тарталан.

— А после такой кормёжки, станет ещё больше. — невесело предрекла тангорка.

— Лана, я хотел бы…

— Не сейчас, анай! — резко оборвала она меня. — У нас будет ещё время для слов. Идём. — закинула она щит за левое плечо, и двинулась вниз по каменистому склону.

Чем ближе мы подходили к полю прошедшей битвы, тем мрачнее виделись мне события, что разворачивались здесь пока мы сражались в лесу. Трупы рахов и тангоров лежали так густо, что порой не было видно даже земли под ними. Такого пиршества смерти я себе даже представить не мог! Вернее представлял, когда читал книги. И даже в каком-то смысле видел во многих фильмах, поражаясь творящееся жести на экранах с пивом в руках. Но наблюдать воочию — это было куда как ужаснее. Запах крови казалось можно было попробовать на язык. В сгущающихся сумерках приходилось смотреть куда бы так шагнуть, дабы не наступить на труп тангора или раха. Чем глубже мы продвигались по месту побоища в сторону реки, тем отчётливее к запаху крови примешивался запах мертвечины, крепнущий от разрубленных тел с вывалившимися наружу внутренностями, развороченными черепами, и испражнениями безжизненных тел. Но вскоре начались попадаться целые выжженные поляны с обгоревшими телами как тангоров, так и тёмных.

«Так значит, маги были и здесь. Вот уж повеселились твари от души, не жалея даже своих.»

Рои насекомых уже оккупировали поле битвы, а в небе, несмотря на наступающий вечер, собирались стервятники, пернатые завсегдатаи таких событий.

Когда мы подтянулись к берегу, всё уже было кончено. Тангоры принялись бродить среди тел, выискивая раненых товарищей, и мимоходом хладнокровно добивая рахов тяжёлыми взмахами булав. Выйдя к кромке обрывистого берега Янвы, мы ещё некоторое время наблюдали настоящее зверство подводных тварей, а потом побрели обратно в лагерь.

По пути я увидел Сторана, безвольно стоявшего на коленях у мёртвого тела тангора. Это был Финли. Его броня была настолько сильно измята ударами тупым оружием, что между её сочленений выплеснулась кровь.

— Мне жаль твоего друга, Молчун. — скованно пособолезновал я.

Сторан повернулся ко мне, и я увидел на его грязном от пыли и крови лице дорожки от слёз.

— Семьдесят лет я знал этого тангора. — скупо обронил он. — Вам, большим, никогда не понять, что такое знать тангора столько лет, а потом вдруг увидеть его мёртвым.

Я отвёл глаза в сторону:

— Да, не понять. — с горечью в душе согласился я с ним. — Но боль от потери близких, у нас такая же.

Железнорукий хмуро выслушал доклад Седобора по результатам прошедшей битвы. Правитель Даурана явно был недоволен такими большими потерями, о чём и заявил, жёстко глядя на брата.

— Такое количество шаманов стало для нас неожиданностью, Борд! — не сдерживаясь, в тон своему брату ответил Седобор. — Сам знаешь, раньше у них были единицы кто мог бы обладать таким мастерством в управлении Силой. Сегодня же, их только у нас было порядка двух десятков! А кабы часть наших не отправились в обход, намереваясь ударить тёмным в тыл, то потерь было бы больше. Около трёх сотен тёмных, при поддержке жрецов и шаманов, намеревались совершить такой же манёвр.

Борд смягчился в лице:

— Они мертвы?

— Мертвее не бывает. Туриец и его люди, сослужили добрую службу. — кивнул он, бросая взгляд в мою сторону. — Один из них едва не погиб в том бою.

Железнорукий, уже без некой пренебрежительности в глаза одарил меня взором, и тоже кивнул, в знак явного одобрения.

— Что с сигернидом Ланы? Я его больше не чувствую. — вернулся Борд к разговору с братом.

Командующий едва открыл рот, но тут вперёд шагнула сама дочь правителя:

— Я использовала его, что бы спасти наёмника аная, отец. — твёрдо произнесла она.

Лик её отца дёрнулся, звякнув кольцами в густой бороде. Я прям представил, как он всплеснул своими руками из серой стали.

— Ты пожертвовала сигернидом ради чужака? Да ещё и простого наёмника?! — снова взвинтился он.

— А что я по твое…

— Постой! — настороженно перебил он её. — Так это получается, что ты принимала участие в битве?!

Лана и Седобор переглянулись. Только взгляд Ланы источал виноватость, а взор её дяди красноречивее слов выражал: «Ну ты меня и подставила!».

— Прошу прощения, повелитель! — вклинился я в на мгновение возникшую паузу. — Но ваша дочь спасла не простого наёмника. — всё кто был в шатре, обратили свои взоры на меня, в том числе и сам Железнорукий. — Хата, сын вождя алагатов, Таланая, что правит в Харадане!

Эта новость не сказать чтобы сильно поразила тангоров, но меня по сути волновала только реакция Железнорукого. То, как он себя поведёт в дальнейшем и что скажет, определит многое как для меня лично, так и для алагата, и его народа в будущем.

— Ну, если так, — произнёс после короткой паузы Борд Железнорукий. — Тогда, оно безусловно того стоило.

Не без облегчения выдохнув, я внутренне расслабился.

— Надеюсь, в нужный час алагаты этого не забудут. — добавил он тут же.

«А я уж чуть было не начал в тебе разочаровываться.»

Борд очевидно не знал об отношениях Хаты и его отца, а иначе, возможно, его реакция могла быть другой. Как знать, когда повелитель Даурана напомнит алагатам о сегодняшнем дне. Но вот то, что он не забудет, это точно.

— Однако, это ничего не меняет для тебя, Лана! — напуская на себя снова строгий вид, обратился он к тангорке. — Третьего дня на рассвете, я прибуду через портал с пополнением, и лично возглавлю войско!

У меня душа дрогнула от его слов — геридримы снова будут умирать!

Мне вдруг стало невыносимо душно в шатре, и я развернулся было его покинуть…

— Туриец! — окликнул меня Железнорукий, и я остановился посмотрев на него. — Ты доказал, что у тангоров всё ещё есть настоящие союзники в Турии, и между нашими народами не всё потеряно. И спасибо за то, что спас мою дочь.

— Благодарю от души за эти слова, повелитель. — слегка кланяясь, ответил я ему прижимая руку к груди.

— Как бы там у вас не обернулось дело, в Ингре, в торговом представительстве Даурана, тебе всегда будут рады.

«О, вот и дивиденды начислили!»

— Более щедрой награды я и представить не могу, уважаемый Борд Железнорукий. — не поступился я на лесть. — В моих землях, любой тангор всегда может рассчитывать на справедливое отношение и приют!

Погребальные костры горели всю ночь. С телами рахов заморачиваться не стали, оставляя щедрый стол для стервятников. Их даже никто не пытался обобрать, как это принято в Турии. А вот своих павших товарищей, тангоры провожали со всеми почестями.

Этой же ночью ко мне пришла Лана. Она была одета в свободное льняное платье с изящным серебряными пояском, а тяжёлые солдатские ботинки, сменились на лёгкие ременные сандалии. Глубокое декольте едва ли не на половину обнажало полные, молодые груди, что невольно притягивало к ним взгляд, словно магнитом. Чистые, светлые волосы заплетены в сотни тонких косичек, и от них веяло приятным ароматом ромашки и хвои. Даже невзирая на особые тангорские черты лица и строение тела, Лана могла себе свободно позволить соперничать с лучшими красавицами людей. Тангорка была великолепна!

У нас с ней состоялся долгий и обстоятельный разговор, после которого у меня словно камень с души упал. Как выяснилось в ходе нашей тихой беседы, семьям пожертвовавших собой геридримов оказывают особое внимание. Им выплачиваются приличные суммы золотом, и перед ними открываются гораздо большие перспективы роста в иерархии тангорского общества. Если же кто-то из близких геридрима находится в немилости, или в тюрьме, то с него снимаются все обвинения и он вновь обретает утерянный статус.

Когда все слова были сказаны, Лана вдруг подошла ко мне вплотную. Я сидел на походном стуле и наши лица были почти на одном уровне. Обвив мою шею руками, она страстно впилась поцелуем в мои губы. Её аромат вскружил мне голову, и я почувствовал безумное желание овладеть ею.

— Я могу остаться, если ты захочешь. — тихо прошептала она, всматриваясь в моё лицо.

Её тело подрагивало от желания, а груди призывно вздымались от участившегося дыхания. Вихрь понятных любому мужчине эмоций, сбивал мои мысли в кучу! Чего мне стоило обуздать своё мужское либидо, только богам известно.

— Прошу тебя, смилуйся! — взмолился я, осторожно отстранив её от себя взяв за плечи.

Лана лукаво заглянула мне в глаза, прикрыв мои руки своими ладонями:

— Что не так? Мы не менее искусны в этом деле, чем ваши женщины. — улыбнулась она.

— О, я в этом ни капли не сомневаюсь! — выдыхая, ответил я в тон её голосу. — Но у меня есть та…

На мгновение я запнулся, растерянно пытаясь определить для себя — «та единственная», или же «те»? Чувства к своей истинной жене притупились со временем, но память о наших с ней бессонных ночах никуда не делась.

— Я так и знала. — без обид произнесла Лана отпуская мои руки и делая шаг назад. — Кто она? Какая-нибудь белокожая аристократка? — полюбопытствовала тангорка, склонив голову набок и глядя на меня кокетливым взглядом.

— Ну, почти. — подмигнул я ей, радуясь в душе, что Лана оказалась не взбалмошной истеричкой с зашкаливающим чувством собственной важности.

Тангорка окинула меня взором:

— Ты далеко не красавчик, но ей стоит держать тебя на коротком поводке подле себя. — усмехнулась она, откидывая полог палатки. — Прощай, анай Янко Фернидад Фортхай! Надеюсь, когда-нибудь мы с тобой ещё встретимся, и я по достоинству оценю ту, которой ты достался.

Едва Лана вышла, я шумно сглотнул и вытер выступившую на лбу испарину.

«Род Всемогущий! Фуууух!… Мне явно надо выпить после такого.»

Ранним утром на берегу нас собрались провожать Седобор, руниградец Одноокий Гри, Сторан-Молчун, и с десяток простых тангоров, с которыми волей судьбы мы так или иначе завели знакомство. Даже у алагата с эквилианцем среди бородачей появились хоть и не совсем друзья, но крепкие знакомые, бившиеся рядом с ними. Оправившийся Хата, искренне улыбался пожимающим ему руку тангорам. После разговора в азготе, когда он узнал о даргоримах, Хата шибко закусился на этот народ. Но наши приключения рядом с этой неоднозначной расой, как и для меня, не прошли для него незаметно. На мои вести о сказанном отцом спасшей его Ланы, алагат ответил, что он должен только ей, и никому больше.

— Будь я не наймитом в этот момент, тогда другое дело. Так что, старик прав — она спасла наёмника.

Пока грузились оклунками в единственную лодку, Седобор не стесняясь отвёл меня в сторону.

— Держи туриец, — вложил он мне в руку небольшой золотой то ли медальон, то ли монету. — Талнагеры в Дауране, да и не только, знают этот жетон. Покажешь его в час нужды, и тебя тут же отведут к ближайшему командующему, который поможет тебе добраться до Даурана.

На золотом жетоне была гравировка в виде некой руны, с надписью по краям. С обратной же стороны она была абсолютно гладкая.

— Это ценный дар, Танрад Седобор.

— Если с разумом пользовать, то да. — кивнул он, положив руку мне на плечо. — И это дар не от меня, туриец. — усмехнулся Танрад, и приглаживая свои роскошные усы, направился в лагерь.

Я с улыбкой спрятал жетон во внутренний карман куртки.

«С умом говоришь?… Дык, по другому и не работаем!»

Отчаливая в нагруженной припасами лодке от берега, раскачивающейся на поднятых ветром волнах, я смотрел на удаляющийся берег и испытывал странное чувство некой неудовлетворённости. Будь я свободным человеком, то не задумываясь остался бы с тангорами. Не потому, что тяготел какими-то особыми чувствами к этому невысокому ростом народу, нет. Но мне хотелось отправиться с ними к Гуриндану! Неумолимая тяга к приключениям упрямо подтачивала мой взрослый разум, который сейчас, объективно оценив ситуацию, направлял меня обратно в Хайтэнфорт, лишая меня возможности поучаствовать в неминуемой битве при снятии осады с города. Моя натура просто-таки жаждала, выпрямившись во весь рост среди невысоких тангоров, в первых рядах выйти к радостно встречающим нас гуринданским защитникам. Дать почувствовать в себе гордость и уверенность на новом уровне, осознавая насколько в важном, и благом деле мне довелось поучаствовать лично.

«А может тебя манит одна зазнайка, с роскошными формами, а, Серый?»

— Куда прикажете держать курс, капитан? — без тени сомнения дав мне это звание спросил Гунтар, едва мы все оказались на палубе «Пятачка».

Изначально у меня было по плану причалить к тангорскому азготу, в слабой надежде урвать хоть что-то из оставленных там товаров, за которые, кстати, я выложил вполне себе весомую сумму. Но теперь, стоя на палубе своего собственного, первого в жизни корабля, смотря на обширные водные просторы под восходящим солнцем, шкурный интерес вдруг стал не важен. Даже мистер Хомяк и его неразлучная подруга, мис Жабка, одобрительно кивнули моей мысли.

— Домой.