ИНОЕ НАЧАЛО. Книга третья: И грянет весна!

Глава 11

Проснулись мы от настойчивого стука в дверь. В комнате уже было довольно светло, и я сделал вывод, что сейчас часов десять утра примерно.

«Хм, давненько я так не отсыпался.» — рот сам собой раззявился как у аллигатора и я сладко зевнул.

Вишна сперва сонно похлопала глазами, но когда стук повторился, пулей соскочила с кровати и стала второпях одеваться.

— Кто там? — крикнул я, выбираясь из постели и натягивая портки.

— Варгон! — последовал ответ.

Подождав пока Вишна влезет в платье, я дал добро рукавому войти. Девушка растерянно посмотрев на меня, схватила плащ и прижалась к стене слева от входа, прячась за дверью. Ввалившись в комнату и топая башмаками, Беспалый суетливо прошёл немного вперёд, прикрывая дверь…

— Можешь не прятаться девочка. Я в конце-концов рукавой, и прекрасно обо всём знаю в городе. — он хмуро окинул её взглядом, когда она дрожа как осиновый лист отлипла от стены. — Собственно поэтому я и здесь. — тут он перевёл взгляд на меня. — Бери меч анай, есть проблема.

Я уже достаточно знал Нойхэ чтобы по его виду понять и большее без слов. Его что-то озадачило, но явно не бог весть какая проблема или опасность. Единственное что меня насторожило, так это его слова в сторону Вишны. Тем не менее я плотно затянул ремни и проверил легко ли выходит меч из ножен.

— Ну, пошли што ли? — кивнул я ему. — Вишна, можешь идти. Сегодня объявляю каникулы у детей, до окончания посевной. Пусть помогают родителям.

— Да… То есть «каникулы»? — на девушку было жалко смотреть, она не знала куда деться.

— Сделаем перерыв в учёбе. Пусть отдохнут немного от парт и скучняковых лекций! — подмигнул я ей улыбаясь. — К тому же, думаю для них найдётся работа по хозяйству дома, пока родители занимаются полями.

— Боюсь господин анай, что ей придётся пойти с нами. Как я уже сказал, её это касается напрямую. — настоял рукавой.

— Да какого хера происходит, ты мне можешь пояснить? — меняясь в тоне, задал я вопрос напрямую.

— Вас вызывают на дуэль… Из-за неё! — качнул он головой в сторону оторопевшей девушки.

Я почувствовал как моя физиономия вытянулась от удивления, а Вишна закрыла лицо руками и заплакала.

— Кто? — настороженно спросил я, недоумевая на реакцию девушки.

— А вот это, вам лучше увидеть самому! — почесав ухо, уклончиво ответил Варгон. — Ставлю свой титул урума, такого ты не ожидаешь, анай.

Выйдя из комнаты, мы втроём как раз спускались по лестнице, когда позади раздался звук открывшейся двери, и обернувшись, я увидел Тарталана. На нём была надета только нечто вроде римской сублимации, и ничего больше. На мускулистом теле варвара видны были следы множества небольших ран и пару серьёзных, сейчас перевязанных свежими повязками.

Варвар закрыл дверь и прошлёпал босыми ногами по полу в нашу сторону.

— Неплохо выглядишь, учитывая чего ты там учудил. — осуждающе посмотрел я на него покачав головой. — Но я рад, что ты жив! — протянул я ему руку. — Оделся бы хоть, куда так спешишь то?

Тарик скаля зубы обхватил мою руку, словно детскую, и прихлопнул по плечу, от чего меня хорошенько так качнуло.

— Я тоже рад, что ты выжил анай! — улыбнулся он и оценивающе осмотрел заплаканную Вишну. — Так это она значит? — он чуть подался вперёд, наклонился к Вишне, и шумно втянул носом воздух едва ли не уткнувшись в её распущенные волосы. — И правда она. — он внимательно посмотрел на меня. — Любишь её?

Этот вопрос от дерзкого забияки я вот ну никак не ожидал! А тем более сейчас. Но Тарталан ждал ответа.

— Люблю. И что с того?

Варгон чуть ус себе не оторвал после моих слов.

— Тогда это будет обоснованная смерть. — кивнул он, выпрямляясь во весь свой могучий рост. — Пойдём анай. Надеюсь мне не придётся искать себе работу у другого господина.

Тут я уже абсолютно ничего не понимал, но полностью осознавал, что все трое в курсе чего-то, что должно сейчас произойти. И самое главное что меня коробит — что это из-за Вишны. Она либо знала, либо предполагала что так будет.

«Это что, шутка такая?»

Перед крыльцом Буртс Анайман, уперев в землю оголовок нехилого молота, стояла… Герта! Та самая алагатка, дочь кузнеца Хенгаля из Вербок! За её спиной толпился дворовый народ из прислуги и конюших, а так же с десяток фенрировцев, что сейчас стояли как в оцеплении, при оружии и в доспехах. На крыльце застыла вся моя семья, и плюс Лобель, который чего-то нашёптывал Фелани. Мать слушала его, но стоило мне появиться, и все взгляды сошлись на мне.

«Коль останусь жив, то меня чую ждёт пи#дец какой трудный разговор.»

Я с обескураженным лицом осмотрел своих спутников и задержал взгляд на Вишне.

— Объясни, почему у меня во дворе стоит пятнадцатилетняя алагатка с кувалдой, и жаждет моей крови?

Варгон хотел было ответить вперёд.

— Я задал вопрос ей, рукавой! — зыркнул я на капитана.

— Прошу прощения господин. — отступился он.

Я поднял руку, и Вишна слегка отшатнулась испуганно смотря на меня.

— Спокойно, малыш! Ты чего? — я нежно погладил её льняные волосы. Косы распустились ещё ночью, и теперь просто были собраны в хвост и перекинуты вперёд, на одну сторону через плечо. — Я ни в коем случае не виню тебя в чём-то, но ты должна мне объяснить сейчас, что происходит? Почему она пришла биться за тебя?

Вишна успокоилась немного и заправила непослушный локон за ухо:

— Она моя сестра, господин.

«Да с х@я ли?!» — обернулся я и посмотрел на застывшую камнем мускулистую Герту.

— Прости, но… — я многозначительно показал руками габариты Герты, и её.

— Не по крови, а на́званная. — Вишна упала на колени и схватила меня за руку. — Прошу вас, господин — не убивайте её! Она хорошая… Герта, всё было по согласию! Уходи!

Но дерзкая девчонка в центре двора даже не подумала шевельнуться.

«Да как её вообще сюда пропустили?»

Я дал знак Варгону и он осторожно, но настойчиво оторвал Вишну от меня и поднял на ноги. повернулся к терпеливо ожидающей Герте.

— Если вы собрались посмотреть на кровь, — спускаясь по ступенькам, зычно произнёс я взирая на собравшихся. — То её не будет! Простолюдин не может вызвать дворянина на дуэль! Расходитесь!

— Может! — своим отнюдь не по годам глубоким голосом рявкнула Герта, лихо подбивая ногой увесистую кувалду и закидывая её себе на плечо. — Если унижена честь близкого тебе человека!

— О какой близости ты говоришь? Вы разного рода-племени!

— Четыре года назад мы с ней стали сёстрами, совершив ритуал Сестёр Алайлин!

«Богини Алайлин? Той самой?»

Судя по сдержанной реакции вокруг, все уже знают об этом. И всё-таки Герта стоит здесь! Зуб даю, ни Фелани, ни Сарана, ни уж тем более Варгон с Роном, не стали бы вестись на какую-то лабуду и терпеть эту девчонку. А уж тем более — допускать её к вызову меня на дуэль.

«Значит эта клятва — дело серьёзное. Уже вторая из набора? Клятва Слова, а теперь вот клятва Сестёр Алайлин! Сколько ещё опасных и важных клятв в этом мире?»

— Уж не знаю, в чём суть клятвы светоликой богини между алагаткой и простой девчонки с фермы, но ты сейчас явно перегибаешь палку…

Вдруг, позади неё, по рядам собравшегося люда пошла суета и толкотня. Спустя секунду, наперёд протиснулся коренастый кузнец Хенгаль. Его тут же приняли под белы рученьки мои бойцы.

— Герта! Что ты творишь?! — удерживаемый фенрировцами завопил он, потрясая руками и опаленной бородой. — Одумайся, глупая девчонка! Куда ты прёшь?!

Кузнец хоть и грозился, но его глаза предательски блестели от влаги.

— Послушайся отца, девочка! — всё ещё не вынимая меч, но положив руку на рукоять убедительно произнёс я. — Поверь, никакого насилия небыло. Я… Я люблю Вишну! Люблю с того момента, как освободил от цепей.

Герта перехватила кувалдометр поудобнее и чуть отвела его назад, готовясь к схватке.

— Знаю, мои слова странно звучат! Но нужно было время, что бы понять и осмыслить это! Торопиться в этом деле нельзя, ибо ошибка — разбивает сердце. — успокаивающе произнёс я.

— Все знают, что простолюдинка не может стать женой аристократа! К тому же, — она бросила взгляд сперва мне за плечо, а потом обвела глазами людей. — Вы заклеймили её как дочь предательницы! В твоём городе, анай! — буквально выплюнула она обвинение мне в лицо.

— Я снял с неё всё обвинения и во всеуслышание объявил, что не имею к ней никаких счетов! Кретта сделала свой выбор, и уж поверь — я знаю, что он дался ей не легко!

Разговор перешёл на повышенные тона.

— И в это поверил лишь ты! Да на каждом углу идут пересуды и кривотолки о ней! — она чуть присела в ногах, готовясь атаковать. — И ты думаешь, после всего я поверю в то, что ты овладел ею по любви?… Вытаскивай меч, Фортхай!

— Мне больше нечего сказать! Вишна так же тебе сказала правду, я её не заставлял. — я сложил руки на груди, показывая всем своим видом, что драться с ней не намерен.

— За дуру меня держишь? Ты её запугал! Пусть Алайлин, во имя нашей клятвы, решит на чьей стороне правда!

— Это твоё мнение. Я не буду с тобой драться.

— Тогда ты умрёшь! И пусть меня потом прикончат твои воины, я отплачу за обиду сестры!

— Да. Но я умру за свою любовь! — сказал я так, чтобы услышала не только она, и снова обвёл взглядом толпу. — Что бы ни случилось, никому не трогать её! Это мой приказ!

Время прыгнуло в гель… Герта отклонилась назад и в бок, широко отводя кувалду для замаха. Её мускулы, крепкие, но всё же такие женские, натянулись тросами. Девочка влаживалась в удар всей своей силой, закрутив фигуристое тело в канат. В замедлении, я видел каждое её движение. Каждый мускул её молодого, непривычно сильного как для меня, слаженного тела. Её голубые глаза смотрели решительно и едва ли не полыхали синим пламенем от злости. Исходя из амплитуды движения замаха, Герта без долгих раздумий и хитрых обманок, просто решила снести мне башку одним ударом. Вот толстая коса длинных волос взметнулась вверх и в коротком рывке она наносит удар!…

Загудело! Мелькнуло! Раздался звон металла… Хата ворвался в последний момент и, как он это превосходно умел, одним броском секиры отбил в сторону тяжёлый молот Герты несущийся мне в голову. Оттолкнув меня, он без лишних расшаркиваний схлестнулся с девчонкой. Вопреки моим ожиданиям, Герта оказалась не пальцем делана, и попервой вполне достойно сдерживала атаки Хаты. Но когда алагат заработал увесистый удар рукоятью в челюсть, тут он уже не стерпел и принялся работать в полную силу. Разница в опыте, силе, оружии, всё же сыграли свою роль. После нескольких пропущенных ударов, девушка с разбитой губой рухнула на землю, но кувалду из рук так и не выпустила. Рыча и отплёвываясь кровью, она попыталась встать, и в этот момент её лицо стало меняться: уши слегка заострились, в зверином оскале мелькнули небольшие клыки! Крутанув в руках финтом секирку, Хата без замаха дал ей в затылок обухом и она упала окончательно.

«Это чё сейчас было?» — с немым вопросом на лице, обернулся я назад.

Варгон, хмурясь чёрной тучей, потянулся за мечом. Мои домочадцы переглянулись. На их лицах читалось удивление, но в отличии от меня, они явно понимали что за изменения произошли с Гертой. Обернувшись, вижу как Хата берёт бесчувственную девушку за тугую косу и приподнимает над землёй, открывая шею.

— Нет! — раздался крик Хенгаля. Он рванулся к названой дочери, но чувствительный удар фенрировца в бедро, осадил его на землю.

Алагат почти поднёс к её горлу лезвие секиры, но за спиной у меня раздаётся клич, вскрик женщин, рычание Варгона! Я поворачиваюсь. Мимо моего носа проносится локомотив под названием Тарталан. Хата вынужден бросить намотанную на руку косу Герты и диким котом отскакивает в сторону, дабы не быть снесённым прибывающим поездом.

Тарик хватает молот Герты, становится в боевую стойку и широко разводит руки, словно прикрывая её:

— Анай приказал не трогать её! — громко пробасил он.

— Это было до того, как эта полукровка проявила свою звериную суть! — рявкнул в ответ Хата. Я таким напряжённым его не видел с тех пор, как мы столкнулись со зверганами по зиме.

Фенрировцы напряглись тоже, и с настороженными лицами потянули мечи из ножен.

— Хочешь крови, тогда попробуй взять мою! — легко поигрывая кувалдой оскалился Тарик.

В его лапах она не выглядела серьёзным оружием, но если они сейчас схлестнутся и Тарик попадёт ею, то боюсь что Хату будем отпевать уже к обеду.

— Оружие в ножны, господа! — гаркнул я от души. — Тарик, брось кувалду! Хата, спрячь топоры!

Хата тут же подобрал второй топорик и спокойно убрал их за пояс, словно и не намеревался секунду назад зарубиться с эквилианцем, а до этого — перерезать горло этой странной девчонке.

— Ты! Ты, и ты! — поочерёдно ткнул я пальцем в валяющегося с отбитой ногой Хенгаля, Тарика, и Хату. — Жду вас в Буртс Валле, сейчас же! Варгон, приведи в чувство сестру моей будущей жены и притащи туда же!

Я прекрасно понимал что сейчас говорю, но чем рассусоливать долгие «му» да «хрю», я решил устаканить всё сразу. На лица окружающих я даже не старался взглянуть. Последнее время мимика (мягко говоря!) удивления, с них не сползала.

— Я даже не знаю, что тебе сказать на твою выходку, братишка. — Сарана, присев на край стола и оперевшись на него руками, не сводила с меня глаз, пока я в задумчивости прохаживался по залу.

Молчали все. Даже насупившаяся Герта, которая придерживала тряпку у разбитой губы, периодически стирая кровь. Другой рукой девушка ощупывала здоровенную гулю на затылке. Вишну я лично передал на поруки своей племяннице, отправив их наверх в кабинет. Варгон молчаливо буравил взглядом обоих варваров, а те в свою очередь сжигали глазами друг друга. Лобель заботливо ухаживал за Фелани, подливая ей ароматного горячего отвару и осуждающе поглядывая на меня, мол «Вот, снова чибучишь чёрти чё иномирок, и делаешь ей нервы!»

— Как только дворяне прознают о твоём решении взять в жёны простолюдинку, да ещё и дочь предательницы, жалобы туриму потекут рекой. — хмыкнула сестра.

— Думается мне, что туриму стоит побеспокоиться сейчас о другом, а не обращать внимания на такие мелочи. — парировал я.

— Мелочи? — возмущённо посмотрела на меня мать. — Я знаю случаи, когда за такое сжигались города вместе с главами родов, лишённых титула и привилегий! — повысила голос мать.

— Я выбрал её по любви!

— Любовь, запретное слово для дворянина! — не выдержала Фелани и в сердцах пристукнула по столу.

— Но вы с отцом любили друг друга, не так ли? Тогда почему я не могу?!

— Я, дочь урума! — Фелани в чувствах встала с места и грозно бросила в меня взгляд. — А не какая-то проходимка с фермы в лесу!

— Не смей её так называть! — зло выпалил я, глядя Фелани прямо в лицо.

— Я говорю так, как есть! И не тебе меня затыкать, иномирок!

После этих слов, она вдруг сама прикрыла рот ладонью, понимая что сейчас сделала. И дело было не в том, что тут находились Тарталан и Герта. Она увидела моё лицо в этот момент. Все увидели.

— Нет Янко… — тихо прошептала Фелани.

— Так вот кто я для вас? — я обвёл пылающим гневом взором лица всех и каждого. — Всего лишь иномирок?! Ну что ж…

— Стой брат! — испугавшись не на шутку бросилась ко мне Сарана.

— Твой брат — мёртв! — Сила толкнулась в виски, и эти слова словно гром прозвучали в зале. Не знаю что во мне узрела Сарана, но она отшатнулась в ужасе. — Твой сын — мёртв! — рыкнул я в сторону заплакавшей Фелани. — Все мужчины вашего рода — мертвы! А значит и сам род — мёртв!

Варгон попытался шагнуть вперёд.

— Стой где стоишь, рукавой! — указал я на него пальцем, и он застыл на месте. — Не заставляй меня скрещивать с тобой мечи! Я дал тебе клятву на берегу, и был ей верен, до этого момента! Моя любовь могла бы дать мне великую силу, и тем самым укрепить род. Однако вы не смогли перешагнуть сквозь туман эфемерных условностей и заскорузлых традиций! К тому же, не смотря на все мои усилия, вы так и не приняли меня в свою семью… Хотя я уже было полностью уверовал в обратное. — уставился я в пустоту. — Жаль.

Круто развернувшись, я в три шага взлетел по лестнице и пройдя до кабинета, открыл дверь. Тамари держала Вишну за руку и они о чём-то разговаривали. Обе разом замолкли и посмотрели на меня.

— Я ухожу из Хайтэнфорта. Ты пойдёшь со мной?

Вишна очумело захлопала глазами и они с Тамари переглянулись.

— Я… Я не знаю… но…

Я подошёл к ней, и встав на колено взял её за руки:

— Больше никаких господинов, сэров, пэров, и прочей лабуды при ком бы то ни было! Моё сердце будет принадлежать только тебе. Как и моя любовь, если… Если ты согласишься принять её!

Я смотрел в её зелёные глаза затаив дыхание, словно в омут.

Вишна всматривалась в моё лицо, будто ища в нём нечто, что поможет ей сделать сейчас правильный выбор. А потом обняла за шею и одарила безумно-сладостным поцелуем.

— Я, твоя! — прошептала она нежно после поцелуя.

Сборы были недолгими. В небольшой фургон конюхи впрягли пару лошадей, и закинули внутрь кое-какие вещи с припасами. Мой мешок с особыми трофеями я забрал из комнаты лично. Никто не дерзнул мне что либо предъявить или заступить дорогу. Казну я честно передал на поруки как-то враз состарившемуся Лобелю. Кое-чего у меня было из золота лично, да и самоцветы не дадут жить впроголодь. К тому же, Вишна тоже умудрилась подсобрать немного, так что думаю не пропадём. Малышка Линни естественно наотрез отказалась оставаться в городе и заявила, что она готова терпеть любые лишения лишь бы быть рядом с нами. Как она выразилась — главное, чтобы мы были вместе!

— Янко, одумайся! — Сарана неустанно ходила везде за мной по пятам, пока я собирался и проверял упряжь. — Она сказала это с горяча, но не со зла!

— Уж кто-кто, но ты то должна была меня понять. — холодно проговорил я, подтягивая подпругу у лошадей. — Какой смысл во всех этих стремлениях залезть повыше, жениться или выйти замуж побогаче, если личного счастья нет никакого! Я всего лишь хотел быть счастливым, и видеть с собой рядом ту, которую люблю! Но вы не смогли этого понять.

— Какой смысл? — прищурилась Сарана. — Какой смысл?! Обернись и посмотри по сторонам, анун аная рода Фортхай! — не глядя указала она рукой в сторону.

Я так был увлечён сборами и зол на всех вокруг, что совсем никого не замечал. Мне в тот момент вдруг стало просто пофиг на всех них, кроме меня, Вишны, и Линни. Но сейчас я поднял глаза и осмотрелся. Вокруг стояли люди, и с тревогой и недоумением следили за моими сборами. Уже вся округа наверняка была в курсе всего произошедшего, но на лицах многих я читал недопонимание почему я уезжаю. Люди искренне боялись снова остаться без правителя. Ведь всё только начинало налаживаться: патрули подчистили округу от мелких групп рахов и разбойников, общими усилиями дали таки два серьёзных поджопника всё тем же рахам. Появилась какая-то определённость, и самое главное — общая цель в их жизни! Одни строительные планы чего только стоят! И хоть изначально многие были не очень довольны, что их напрягли на стройку стены, но после набега все они поняли, насколько это важный проект не только для рода Фортхай, но и для них самих. Для их детей, стариков, жён и матерей — ведь все они смогут быть в более большей безопасности за крепкими, каменными стенами замка в случае чего. И это только часть всех перемен которые я принёс в туримас.

И вот теперь…

— Господин анай! Господин анай!!! — Дайлин бежал едва ли не спотыкаясь с перепуганными глазами.

Я вздохнул и уже приготовился к тому, что старший помощник управляющего будет напрашиваться со мной.

— Там… — запыханно ткнул он рукой в сторону дома. — Госпожа анайлэ! Ей стало плохо! Она потеряла сознание и её отнесли в комнату! Хвирт говорит, что она…

Дальше я уже не слышал… Уши заложило, словно водой залило, а ноги сами несли меня к той, кто стал мне матерью в этом мире. Сердце вдруг защимило и сжалось в предчувствии беды! Горячка недавней перебранки отступила сразу на второй план, уступая место терзавшей теперь моей душу совести.

«Что же я наделал?»

У распахнутых в комнату Фелани дверей застыла едва ли не вся прислуга, которые тут же опустили взгляды стоило мне и Саране показаться в коридоре. Сердце билось настолько часто и сильно, что мне казалось оно вот-вот выпрыгнет из груди. Каждый шаг ко входу в комнату матери давался мне с трудом. Сарана обогнула меня и первой туда вошла.

У самой двери я столкнулся с Хвиртом.

— Простите господин! — склонился он. — Мне очень жаль…

Словно в вязком тумане шагнул в комнату. Собравшиеся расступились, и вздрогнув, я увидел лежавшую с закрытыми глазами Фелани. Кожа на её лице посерела, как-то обвисла заостряя изгибы, губы посинели и придали лику тот самый образ мертвеца, который ни с чем не спутать.

Кто-то, что-то мне говорил, но для меня существовали сейчас только я, и мёртвая Фелани передо мной. Эта женщина встретила меня когда я только-только ступил в этот мир. Даже поняв, что я другой внутри, всё равно приняла меня как родного сына… И полюбила! А я… Вместо взвешенной и рассудительной беседы, я взбрыкнул на её горячие, и в целом обоснованные слова, словно недалёкий и капризный юнец. А ведь такое уже когда-то было в моей прошлой жизни, но тогда я тоже не внял голосу разума и повёл себя не более разумно чем сейчас.

«Наверное, нам лучше было бы остаться в Выселках. Я бы научился охотиться, помогал бы тебе собирать травы, сладил бы дом и… Эх, да что там теперь.»

Оперевшись о край кровати рукой я преклонил колени, и пригладив седые волосы матери поцеловал её в лоб:

— Прости меня… мама!

Слёзы душили изнутри и рвались наружу, но я не мог дать им волю. Ибо я анай! Я глава рода Фортхай! Я анун аная Фернидада Куро Фортхай и анайлэ Фелани Гарн Фортхай! Дочери славного урума, что верой и правдой служил этому древнему роду, и дочери которого выпала честь стать женой аная!

Я встал, и обернулся ко всем остальным. Прислуга, особенно Эль и лекарь Хвирт, смотрели на меня с сочувствием. Рукавой с Лобелем, постаревшие как-то сразу в этот момент, глядели на меня с упрёком, но без злости или ненависти. Тамари просто плакала. Они с Фелани за то время что успели пожить вместе в одном доме, неплохо так наладили общение. Их нередко можно было где-нибудь увидеть за доверительной беседой бабушки с внучкой.

— Хвирт, — сам не узнавая свой голос обратился я к лекарю, и тот незамедлительно склонился в ожидании. — Подготовьте мать в последний путь.

— Слушаюсь, господин. — покорно произнёс он.

Жён анаев, да и в целом супруг титулованных дворян, сжигали на особом, большом костре. В криптах же хоронили только мужчин.

Я перевёл взор на Лобеля:

— Костёр сложите перед городом, да такой, чтобы пламя видно было далеко окрест!

Лобель поклонился и вышел. Остальные потянулись вслед.

— Варгон! И вы сестра — останьтесь! — окликнул я рукавого и сестру с племянницей.

Когда все ушли, я присел на край постели, возле Фелани:

— Я прошу прощения за свою несдержанность как у вас, — я повернул голову и провёл тыльной стороной ладони по холодной щеке Фелани. — Так и у матери. Видит бог, я не хотел зла, но… — закусил я губу, не в силах смотреть в глаза тем, кто непосредственно принадлежит к этой семье и к этому миру. — Поймите, Вишна теперь моя! Так распорядилась судьба, и я не намерен отказываться от любви дарованной мне ею. Но сейчас, перед телом этой великой женщины, истинной анайлэ, я вас спрашиваю — готовы ли вы принять мой выбор и те изменения, что я волей, или неволей, привношу в эти земли, в этот город и… И в вашу жизнь. Если нет, то дайте мне спокойно уехать с теми кого люблю, и мы никогда больше…

Тут к моим волосам нежно прикоснулась рука, а потом, скользнув по щеке, взяла меня за подбородок. Сарана подняла моё лицо вверх и заглянув глубоко в глаза, едва улыбнулась сквозь слёзы:

— Боюсь, что тогда в Хайтэнфорте останутся лишь кошки да собаки, которых ты напривозил целую прорву! — сестра наклонилась, и поцеловав меня в щёку, крепко обняла. — Ты конечно тот ещё чудила, иномирок, но без сомнения ты мой брат. — отпустила она меня и выпрямилась. — Надеюсь она стоит тебя, — сверкнула глазами Сарана. — А иначе, я её убью.

Сарана и Тамари потянулись на выход, но на пороге родовинка обернулась:

— Не вини себя, дядя. — робко произнесла она, и исчезла в коридоре.

Когда дверь захлопнулась, в комнате остался я и Варгон.

Некоторое время висела тишина, но потом старик шагнул к кровати, а я напрягся. Меч был при мне, но сейчас, без Силы, у меня против Варгона не будет ни шанса.

— Спокойно анай. — буркнул Нойхэ отводя руку подальше от оружия. — Я хоть и стар, но не настолько глуп и бесчестен, чтобы затевать драку у смертного одра госпожи Фелани. Ты удивишься, но не будь ты тем самым иномирком, я бы тебе врезал от души!

Я не понял его посыла:

— Ты ударил бы настоящего Янко? Своего аная?! — не тая удивления задал я вопрос.

— Уж поверь мне. — сжал мозолистые кулаки рукавой и глаза подтвердили его честность. — Она умерла из-за сердца. Не выдержало из-за вашего скандала. — Варгон тяжело вздохнул. — Поразмыслив я понял, что не могу тебя винить в том, что произошло. Это будет нечестно по отношению к тебе. Ты не из нашего мира, — пожал он плечами. — Тебе чуждо здесь всё и вся: наши законы, традиции, сам наш образ жизни. Но самое главное — ты полюбил, и готов был умереть за это! Кабы не Хата, эта Герта снесла бы тебе голову, как пить дать. Это и величайшая тупость с твоей стороны, сродни твоей привычке кидаться мечом во врага, и в то же время — нужно иметь стальные яйца и праведную, чистую любовь за душой. — Варгон, прохаживающийся по комнате передо мной, остановился. — Живи, иномирок. Клянусь богами, я знаю, что такое любовь, и на что она способна! Бери эту девочку в жёны, и пусть она родит тебе много детей… Но знай, за ней будут следить! Каждый её шаг будут обсуждать, и ставить на вид её брычовские корни даже если дворяне спустят тебе это дело. Если она оступится на пиру, никто не станет галантно подавать ей руку. Ваши дети, и ваши внуки — будут под таким же давлением. А если узнают кто ты такой на самом деле, — Варгон многозначительно поднял палец. — Всё может стать ещё хуже! Ты готов к этому, иномирок? Она, готова?!… Я уверен, что она даже не знает кто ты на самом деле! Ведь так?

Каждое слово бывалого рукавого било точно в десятку. Я словно просыпался от каждого его аргумента как от пощёчины. Своим безрассудным проведением, что стало результатом решений принятых сгоряча, я едва не пустил под откос жизнь той, которую полюбил. Поставил под удар и себя, стремясь уехать, сбежать от своей судьбы, приведшей меня в этот мир и семью. Бросить все начинания, людей, друзей… И даже мать.

«А Плетнёв? Как я мог забыть о нём? Любой из новоявленных друзей мог свободно последовать за мной при желании, но только не Мишка. Мало того, что он по натуре своей далеко не авантюрист, так у него ребёнок вот-вот должен родиться! Ну дал я ему бумагу, что он вольный брыч без долгов, и чего? Как я смог бы жить спокойно, зная, что мой друг-земляк со своей новоявленной семьёй, остался без присмотра в этом отнюдь не райском мире?»

— Вернись к делам рода, Серый. — спокойно закончил Нойхэ. — Вернись, и… — Варгон запнулся бросив взгляд полный скорби и печали на лицо Фелани. — И пусть ваша любовь поможет вам справиться со всеми трудностями, как помогала мне.

«Что? Это сейчас что было, старик?»

— А сейчас, иди! — отступил Нойхэ в сторону, освобождая проход к двери. — Иди иномирок, и дай мне проститься с госпожой наедине.

Когда я проходил мимо старика, он отвернулся, голова его поникла, и я заметил как плечи его дрогнули. Не говоря ни слова, я поспешил покинуть комнату.

В коридоре замерли двое постовых в ожидании.

— В комнату никого не пускать, пока рукавой не выйдет.

— Как прикажете, господин. — козырнули оба и заняли места по сторонам от двери.

Долгие проводы устраивать здесь было не принято. Тело Фелани омыли, и уже к вечеру был сложен большой погребальный курган из дров. Словно чувствуя настроение, небо над туримасом затянуло серыми тучами, грозя вот-вот разразиться дождём.

На ложе погребального костра тело Фелани я занёс и положил собственноручно. Завёрнутое в грубую ткань пропитанную маслом, я почти не чувствовал веса её тела на руках, но тем не менее шагал словно с горой на плечах. Сарана и Тамари шли позади, не тая и не в силах сдержать слёзы. Вокруг костра разносился плач женщин, оплакивающих в ритуальной скорби свою госпожу. Почётным караулом выстроились и все воины, которые были на этот момент в городе. Старик Ройгди гордо восседал на коне, возвышая над толпой штандарт дома Фортхай. Тангоры надели свои лучшие одежды и заплели волосы в косы черными кольцами, в знак траура. Каменюка утирал слезу, не тая своей печали. Фелани, несмотря ни на что, всегда относилась к нему по доброму как в былые времена, так и во времена его душевного упадка, который он топил в пиве и снаке. В толпе мелькнули лица Михана и его жены Айры. Даже старик Мори пришёл проводить её в последний путь, не смотря на то, что сам еле передвигал ногами при поддержке внука. Стояла в первых рядах и Вишна, держа на руках малышку Линни. Стоял туримский капитан Рон Тагор, держа в руках древко с гербом рода Мартас. Стояли оба варвара, выделяясь на фоне толпы своими габаритами. Были тут же и оба брата-близнеца, Надайн и Кедан, в начищенных до блеска металлических частях своего боевого снаряжения. Собрались все, кто был в этот момент в городе!

Я положил тело матери на жёсткие ветви, и замер над ней в последнем прикосновении. Спустя минуту меня осторожно потянули за локоть:

— Пойдём, брат. Пора.

Едва я ступил на землю, как фенрировец вручил мне зажжённый факел. Стихли плач и причитания. Толпа замерла в ожидании прощальной речи аная. В горле собрался ком, и что-то говорить мне совсем не хотелось. Но люди ждали.

В небе громыхнул гром и вниз полетели первые, робкие капли дождя.

— Славные люди рода Фортхай! — идя по кругу и поджигая в разных местах хворост, начал я речь. — Все вы знали мою мать, как добрую госпожу и сильную женщину! Её не сломали ни чёрная сонница, ни выселка, не иные каверзы судьбы! Она всегда была сильна духом, защищала род, и всей душой болела за эти земли, а значит и за вас! Она была мудра и справедлива, являлась дочерью простого урума! Держалась гордо, стойко, и пусть она служит примером нам всем!

Я прошёл круг. Дождь начинал накрапывать всё сильнее, но за долгое время это был первый, именно тёплый дождь грянувшей весны. Рукавой взял в руку рог, и приложив к губам затрубил в него во всю мощь. Под скорбный, протяжный звук, огонь жарко заполыхал, неся душу Фелани в Чертоги Душ.

Так, под шелест дождя, грома, и скорбный звук рога, мы проводили в последний путь ту, что была мне матерью в этом мире.

Сгоревший курган не трогали три дня. Никакого там «собрать прах и чтения перед ним молитв» не было. Всю кучу пепла просто разметали по полям да лесам, и вся недолга. Считалось, что таким образом северяк возвращается в Лоно Жизни, в природу, где будет продолжать жить в деревьях, лесах и травах, помогая по своему тем живым, кто жил и родился в этом краю. Сестра совершила небольшой молебен в своей комнате, попросив богов быть милостивыми к её матери. Но я только горько усмехнулся. Знала бы она, что её мольбы никак не могут повлиять на тех, кто ведёт Страшный Суд в Велиграде. Уж не знаю кто там заседает, но точно не простые боги. Кстати, довольно таки интересный вопрос. Надо будет поинтересоваться у Рода при случае.

Потихоньку жизнь входила в обычный ритм, и мрачное состояние души стало отпускать мои мысли. После похорон Фелани я несколько дней ни с кем не разговаривал. Чувство вины за случившееся довлело надо мной, как дамоклов меч. Только Линни тихо лежала свернувшись комочком у меня в комнате. Малышка поначалу пыталась смягчить боль, напрягая свои силы, но я попросил её не делать этого и дать мне прочувствовать всю горечь утраты сполна.

Но жизнь шла, и скорбеть вечно я не мог. Вернувшись к делам рода я ударился во все тяжкие, целиком углубившись не только в хлопоты по управлению туримасом, но и тренировкам. До седьмого пота изнурял и себя, и своих солдат под чутким руководством Рона и Варгона. Задействовав на полную катушку служивых, затеяли строительство «качалки». Начали рыть фундамент под расширение казармы, пока плотники занялись вторым этажом уже построенного корпуса. Отмерил и определил где можно начинать строить таверну из камня за городом, а также новые дома. Камень — вещь трудно доступная для нас, и поэтому решено было широко использовать красную глину из реки. Обрывистые берега были срыты и выровнены, после чего началась добыча глины. Хоть и не промышленных масштабах, но и уже далеко не лопатой в ведро для личной нужды.

По моему настоянию и одобрению, сыграли свадьбу Михана, и изрядно так отяжелевшей Айры. Изначально вроде как собирались посидеть скромно, но по итогу свадьба превратилась в попойку с песнями и плясками в течении двух дней. Старый Мори твёрдо заявил, что не собирается умирать пока не увидит ребёнка. Михан и Айра без сомнения стали для него отрадой, словно родные.

Дайлин сильно переживал за деда, но Мишка взялся за мальчишку и приблизил как родного сына, без конца талдыча ему что скоро у него появится братик, или сестричка. Тут уж как боги решат. Как однажды выяснилось, парень переживал чтобы его не выгнали из дома, чему Мишка с Айрой не на шутку удивились и поклявшись Клятвой Слова заверили, что у них и в мыслях такого не было. Так же Мишка добавил, что когда он повзрослеет и найдёт себе жену, они тут же переедут жить отдельно, в свой дом.

Первыми у кого появился свой каменный, от низа до верху, дом — это тангоры! Строили они его с моего дозволения, но весь камень добывали и таскали исключительно после основной работы, не в ущерб моим надобностям. Когда они начали крыть крышу деревом, я предложил им сделать её черепичной, из глины. Дело конечно не быстрое, но зато дельное. Так что теперь в городе появилось первое общежитие тангоров. Многие захотели себе тоже строить из камня, но я наотрез запретил это дело пока не построим стену. Стена нужна была позарез!

С Вишной у нас вышло некоторое похолодание в отношениях, и я прекрасно осознавал, что зафорсив события напугал её не на шутку. Нет, я не собирался отступаться от неё, и всё ещё намерен был сделать своей женой по всем канонам. Но решил подойти к этому делу теперь с холодной головой.

— Нужно сделать ей хоть какой-то статус. Надо вытащить её жизнь из брычей! — задумчиво размышляла Сарана, когда мы в очередной раз разбирались в планах и делах города сидя в кабинете. — Но как? Её отец — простой фермер, не выходящий дальше двух переходов от Хайтенфорта! Её мать — у всех на устах как предательница! Я даже не знаю…

— А если через брата? — задал я вопрос, просматривая отчёт о готовящемся посеве в окрестных деревнях.

— Какого?

— Да любого, — пожал я плечами. — Отца, матери, её в конце-концов. А что, нагрешил папаша на стороне по молодости с какой-нибудь анайской дочкой, некрасивой и толстой, с прыщами на лице, а та и родила! Вот тебе и кровная связь. Не чистокровная конечно, но хоть что-то.

— И где нам найти такого дурачка, который бы ввязался в это дело? — скептически глянула на меня сестра.

— Ты будешь удивлена, но я рассчитываю найти такого во всей этой суете с троном. Если конечно меня не прикончат раньше.

— Вот как? — подобралась она в кресле, с интересом наблюдая за мной.

— Война всегда вносит сумятицу в общество и несёт в себе лишения. Нам надо будет всего лишь найти дворянина, у которого дела полный швах, и предложить ему сделку.

— Сделку? И что ты намерен ему дать? Золота у нас отнюдь не вёдрами в подвале. — хмыкнула Сарана откидывая волосы назад и принялась увязывать их в хвост.

Её грудь выдалась вперёд, по неволе привлекая моё внимание.

Я отложил пергамент в сторону и взглянул на сестру. Сарана, прекрасно зная чем меня отвлекла, улыбнулась.

— А ты не думала вновь выйти замуж? — сложив пальцы в замок, задал я ей вопрос напрямую.

Её взгляд вмиг почерствел, лицо изменилось, а руки со злостью завязали ленту на затылке:

— Хочешь меня снова подложить под какого-нибудь анайского ублюдка, и тем самым выторговать титул своей ненаглядной? — вспыльчиво бросила она мне в лицо.

— Ой, не мели языком! — скривился я в ответ. — Ты что, собираешься просидеть во всей красе в девках? Я просто спросил, — развёл я миролюбиво руки. — Мало ли, может ты любишь кого-то уже сейчас, но из-за предрассудков не можешь себя проявить.

Сарана скорчила рожицу:

— Конечно! Нашла себе тут одного фермера, попробую сделать его анаем!

— Да пожалуйста, — положил я руку на сердце. — Только не в моем туримасе. Мест нет, приходите позавчера!… Ну, а если серьёзно, Саран?

Она поёжившись опустила глаза:

— Извини, но я думаю сейчас не время об этом говорить. Мы только что…

В двери кабинета постучали прерывая наш разговор, и не дождавшись моего разрешения в комнату вошёл встревоженный Лобель. В руках он держал небольшой клочок бумаги свёрнутый в трубочку.

— Господин!… Госпожа Сарана! — откланялся он. — У меня срочная новость. Анай Драмон прислал весть, что сам турим Андэвэйн планирует посетить северные туримасы.

Мы с сестрой переглянулись, ошарашенные решением турима в такое время покинуть Акаван.

— Он прибудет сперва в Арнагейт, потом посетит родовой дом Драмонов в Дубхоуле, господин. — сказал и умолк управляющий, закончив доклад.

Сарана встала и задумчиво прошлась по кабинету.

— Мы сейчас однозначно не готовы принять турима. — наконец промолвила она.

Я тоже призадумался.

— Из столицы сюда путь не близкий. Всякое может случиться в дороге. — констатировал я очевидный факт с подоплёкой. — Что его вынудило отправиться в такое путешествие, да ещё и в таком возрасте?

— Если позволите господин анай, полагаю именно это и явилось причиной!

Мы оба вопросительно взглянули на Лобеля.

— Возможно, да простят меня боги за мои дальнейшие слова, но Андэвэйн знает, что вот-вот его власть закончится, и решил объехать свои владения в последний раз.

— Прощальное турне?

— Уж не знаю что значит слово «турне», но прощальное, это более чем вероятно. -скромно согласился Лобель.

— А может он к нам не заедет? — неуверенно произнесла Сарана подходя к окну, и облокотившись руками на подоконник взглянула наружу.

— Ты забыла? На нашем гербе чёрная корона. — повёл я бровями. — Не посетить земли тех, кто пользуется его покровительством? Это вряд ли. — отрицательно покачал я головой. — Как думаешь, почтенный Лобель, сколько у нас времени?

— Примерно месяц, господин. — ответил он прикинув в уме. — На юге и в центральной части Турии дороги не в пример лучше чем в наших краях. Но есть вероятность, что он отправится из Дубхоула к нам не сразу. Возможно он заедет и в Ирнидан, к анаю Арвинусу. Или в Красный Оплот.

Мои яйки поджались к булкам. Гдор конечно мужик здравый, но может и рассказать туриму, что я держал нож у горла его сынка. Верн Грок конечно изрядно подпортил репутацию Ордена, но Арвинус чист перед короной, так что турим может и отреагировать. А с другой стороны, станет ли турим совать голову в пасть льва? Этот вопрос я и озвучил.

— Андэвэйн хоть и стар, но далеко не трус. — ответила Сарана. — Вполне возможно, что он прибудет в Красный Оплот, показав тем самым что он не боится Орден, а заодно — напомнит им, кто тут настоящий хозяин.

В её словах была правда. Явившись в город Истиниан, он безусловно даст понять всем остальным, что его власть всё ещё крепка. Да и к тому же, чего ему опасаться? Нужно быть трижды идиотом, чтобы учинить какую-нибудь хрень в отношении турима в Оплоте, и тем самым дать повод другим дворянам объединиться и сровнять вотчину Ордена с землёй. Красные наверняка стоят многим из них как кость поперёк горла.

— Ну что же, посмотрим… Тангоры обменяли самоцветы на золото? — начиная продумывать план действий, задал я вопрос Лобелю.

Старик суетливо достал свой увесистый блокнот и заглянул в него шебурша грубыми, неровными страницами.

— Да господин. Судольф по моему совету не стал менять сразу всё, дабы не привлекать внимания, но половину к этому времени удалось обменять на три тысячи семьсот тридцать два золотка.

Даже сестра поразилась этой сумме, а я, так и подавно поплыл.

— Даю разрешение потратить из этой суммы пятьсот золотков на подготовку к приёму турима. Особенно, что касается посуды и столовых приборов! Та что есть, для встречи гостей такого ранга никуда не годится. Ну, а в остальном разберёшься сам. Не мне тебя учить.

— Да господин, как прикажете. — скребя пометки в блокноте, кивнул Лобель. — Я бы посоветовал вам отправить за этим делом всё так же с тангорами капитана Рона.

— Рона?

— Да, господин. Он человек бывалый, и по его словам присутствовал не раз на приёмах во дворце турима. Сопровождая тангоров как ваше доверенное лицо, он прекрасно справился при обмене самоцветов. Думаю и тут не подведёт.

Поразмыслив, я сделал вывод, что старик прав. Мне конечно не хотелось отпускать капитана, но ситуация была нештатная. Засылать его в сопровождение за золотом, это одно. А вот за всякими там серебряными тарелками да ложками, это уже другое. Капитан больше пригодился бы сейчас здесь.

— Хорошо, пусть этим займётся Тагор. — кивнул я. — Передай Варгону, пусть отберёт надёжных парней из фенрировцев ему в охрану. Серебро не золото конечно, но тоже соблазнительный повод для банального грабежа.

— Как угодно, господин анай. — поклонился Лобель. — Я могу идти?

— Да, конечно.

— Госпожа айнайлэ. — поклонился он на прощание Саране и вышел, оставив нас снова наедине.

— Что, если он узнал правду? — едва захлопнулась тяжёлая дверь, взволнованно глядя на меня тут же задала вопрос сестра. — Если он знает, что ты… Что ты другой, и поэтому он едет сюда.

Этот вариант я не сбрасывал со счетов.

— Не исключено, но маловероятно. — откидываясь на спинку кресла попытался я успокоить сестру. — А даже если и так, то навряд ли он решил проделать такой путь чтобы казнить меня! Мог бы заслать Торада с аталанами, и они приволокли бы меня пред его очи в два счёта.

— Аталаны уже были здесь, и успеха не добились! — вспыльчиво высказалась Сарана.

— Ц-ц-ц-ц! — помахал я пальцем сестре, глядя на неё с лукавством. — Я видел как они сражались с тенями верна Грока, сестрёнка. Уж поверь моему слову — кабы к нам явились действительно аталаны турима, то сейчас бы мы тут с тобой не сидели!

Сарана развела руками поджав губу:

— Ладно! Как говорят твои тангоры — хлопаем рукой по камню, и всё бестолку. Так, каков план?

Тут уже я развёл руки:

— Готовимся к приезду турима, каков ещё тут может быть план! — я устало потёр лицо. — Нужно привести город в порядок и дом. Позаботься об этом пожалуйста, а я проедусь в Вилюхи, гляну как там идут дела на стройке. Раньше внутренними делами заправляла мама, и я не особо в них вникал. — не зная куда кинуть взгляд, с грустью произнёс я последние слова.

Сестра подошла, и мы с ней обнялись:

— Не волнуйся. Я займусь хозяйственными делами и избавлю тебя от этих нудных подсчётов! — улыбнулась она, указав глазами на стол заваленный отчётами и сводками. — Беледар крупнее Хайтэнфорта, и уж если мне там удавалось справляться, то думаю и здесь осилю.

Я поцеловал Сарану в лоб:

— Слава Роду, что у меня есть такая сестра в этом мире!

После, я хотел было уже покинуть кабинет, когда…

— Скажи, а как Тамари так спокойно приняла данность, что я не тот, кем она меня считала раньше? Я имею ввиду… нуу… Словно иномирки тут сыпятся с небес на день по два раза!

Сарана дёрнула плечами:

— Эта негодница знала! Она подслушала как-то наши разговоры, но делала вид, что не в курсе.

— Твою ж дивизию… От шпионка малолетняя! — покачал я головой. — И много она знает?

— Всего понемножку, без деталей.

«Вот жешь шкля сопливая!»

С момента, как горожанам было объявлено о возможно скором прибытии самого турима Андэвэйна в Хайтенфорт, в городе и округе начался массовый марафет. Подворья приводились в порядок, где какой мусор — свозился в кучу и сжигался в ямах. Я запретил строго настрого ходить по нужде под кусты и по за углами домов. В некоторые моменты, прогуливаясь по городу, можно было легко нарваться на зону с повышенным содержанием неприятного запаха отходов жизнедеятельности человека. Народу поприбавилось, и это становилось проблемой в этом отношении. Поэтому общаковый туалет был споро переделан, очищен, появились стандартные «М» и «Ж» кабинки, а так же он был максимально облагорожен и расширен.

Новоприбывшие с Жанаром люди из бывшего туримаса Булхайнов были приведены к присяге через Клятву Слова. Без чаши естественно. Дать её согласились не все, и некоторых из них, обсудив всё по доброму, я приказал сопроводить за пределы моих владений с миром. Но перед этим, вездесущий Лобель при непосредственном присутствии Дайлина, провёл с ними с каждым беседу. Старик вербовал агентов для доносов из других земель, куда бы эти люди не двинулись и где бы не осели. Дайлин же старательно перенимал вербовочное дело у своего наставника, что в будущем (надеюсь!) принесёт немалые дивиденды, и я хоть немного стану осведомлён о жизни за пределами своего туримаса. Конечно делать ставку на Лобеля как вербовщика разведки такое себе, но дед оказался не без сюрпризов. Одним из них была поразительная способность присутствовать нигде и везде! Да и прятать расчётливого мужика как оказалось, под личиной малодушного деда, у него получалось феноменально. Даже Варгон стал по другому его воспринимать.

«Кстати, в будущем нужно заслать на все четыре стороны с десяток семей, снабдив их всем необходимым для начинания новой жизни. Их задачей будет расселиться по определённым сторонам, и так же работать агентами. Возможно даже это дело станет у этих родов семейным, посмотрим… А что? Потомственные агенты внешней разведки, для любого рода придутся к чести́!»

Ускоренными темпами навалились всем миром и на строительство стен города. Каменную конечно закончить за месяц вряд-ли удастся, спасибо весенней непогоде. Но вот за деревянную взялись основательно. Набили толстых, поперечных жердей в «сетку», и как следует принялись намазывать местной супер-глиной. Теперь её не легко будет растащить крюками или поджечь, а в будущем можно и вовсе обложить камнем. С воротами конечно пока что не выйдет сваять добротных. Нужен металл и дерево. Не простое дерево! Времянки конечно сделали, не вопрос. А вот конкретные городские ворота в каменной стене я хотел сделать из дудо́ка — чёрного, плотного, корабельного дерева. А где его взять, да так, что бы не нае#али по цене и качеству?… Правильно! Надо будет ехать к Турамоху на побережье Пяты! Анай Турамох пришёлся мне по душе с его супругой, и полагаю они не против будут мне помочь с этим делом.

В сопровождении братьев-близнецов и незаменимого Хаты, посетил и Вилюхи. Рахи оставили от деревни только пепел. Эти твари сожгли всё! Народ покручинился конечно, но северяки не те люди, что быстро опускают руки. Засучили рукава, и принялись строиться сызнова, но теперь уже по моему плану. Посовещавшись со своими, был сформирован и приписан к деревне отряд из трёх десятков простых солдат, и десятка фенрировцев. Все отданы под командование Рона. Задачи я им поставил что ни на есть самые важные: определить место для будущего форпоста, и выбрать высоту для наблюдательного пункта. При чём так, что бы и деревню прикрывать, и дорогу просматривать. Так же, поручил им произвести вырубку всего растительного на день пешего ходу вдоль тракта от Вилюх на север, и на юг. В западную же сторону так и вовсе, на километр от дороги выкосить напрочь всё что можно, а в лесу предгорий, прямо на деревьях, организовать дозорные фишки. В будущем неплохо бы будет расширить зону видимости, но не всё сразу. Вообще в целом, всю западную часть туримаса решено было связать малыми замаскированными дозорными постами, в чьи обязанности будет входить исключительно обнаружение врага и сообщение об этом в форпост в Вилюхах, который решено было назвать форт Феникс. Так же, вручил старосте Сидульфу план строительства рынка. Его решено было строить как бы отдельно, но в пределах деревни. Рынок будет окружён отдельным частоколом с глиной, по типу как в Хайтэнфорте, и иметь большой постоялый двор, аж в три этажа.

— В три!? — вывалив глаза уставился на меня староста, едва я ему показал и рассказал план рынка. — Да как же?… Да куды ж столько-то?! Да мы такое ни в жисть не построим, господин анай! Смилуйтесь!…

Мастеровые, находящиеся на собрании под большим навесом где я всех собрал, закивали гуртом поддерживая слова Сидульфа, потрясая бородами да всплескивая руками.

Я усмехнулся и кивнул:

— Понимаю вас, мужики! Такое с наскоку не поставить. Поэтому вам в помощь пришлю тангоров.

— Тангоров? — подивился снова один из толпы. — Так они же по камню мастаки, а тут нужно будет из дерева ставить домину!

— Да, — согласился я. — Тангоры мастера работать с камнем… Да только кто вам сказал, что постоялый двор будет весь из дерева? — все переглянулись, а я продолжил. — Первый этаж, он самый высокий будет в отличии от второго, и третьего, будет каменным. Он станет гостевым залом, с люстрой на свечах, с огороженными отдельными столиками для особых клиентов и переговоров, ну и в целом — так будет хоть не так душно, как в других харчевнях. Особенно когда тангоры пожалуют из Торгадории и закурят тут свои трубки.

— Пожалуют, из Торгадории? — насторожился староста.

— Ну да. А что тебя так удивляет? — снимая с себя благостную личину, воззрился я на него.

— Да нет, нет! — замахал руками староста. — Вы не подумайте, господин! Просто торгового ладу тангоры давно уж не появлялись на тракте. Все знают, что у нас с ними открытой вражды нет, но и торговых дел, уж прошу простить, с мушкин хрен! Они даже с крупными городами дэйвинов и то, не особо то. Единственное где они торгуют не по малу, так это во столице! — пошамкал губами дед. — Да и то, ходют туды в основном через восточные тракты, да морем.

— Ну вот, значит у нас тут конкурентов не будет! — развёл я руки. — Тем лучше для нас! Восток сейчас не спокоен говорят, а по Макаранскому тракту всё ж таки оно и по справнее будет. А тут мы!

— Так-то оно так, — кивнул крепкий мужик неопределенного возраста гладя задумчиво бороду. — Да токмо тракт идёт через земли Ордена, а они тангоров считай и не ставят ни во что, хотя и пользуются их руками в строительстве. Станут с них драть каку́ пошлину в три шкуры, вынуждая продавать товары им, а не везти в Акаван. Перекупом заниматься им очень уж выгодно станется.

— Ну, станут, али нет, то ещё вопрос! — помахал я пальцем. — Подгорный народ тоже не дураки, и знают цену своему товару на юге. Прогнутся под красных, их дело.

«А если не прогнутся, то красные вряд ли станут обострять отношения с Торгадорией. Бородачи из тех мест могут и за булавы взяться. Но в словах мастерового есть и своя правда…»

— Значит, возродим Тамурской тракт! — выдал я мысль.

— Истиниане так просто этого не допустят! — сварливо возразил один из плотников, больше похожий на дьяка, чем на мастера по дереву. — Эти и кровь пустят, не побрезгуют!

— Ну, то уже моя проблема. — сурово осмотрел я мужиков.

— А с рахами как быть? — спросил кузнец потирая мозолистые руки.

При упоминании этих бестий, по лицам собравшихся пробежала тень страха и ненависти.

— После приезда турима, коли случится такое, займёмся вплотную пригорьем. Все крысиные норы позавалим, и рахам путь на наши земли из-под Алагатских гор будет закрыт!

Мужики покивали одобрительно, обсудили ещё пучок деталей, и на том разошлись.

А ещё в Вилюхах меня ждал приятный сюрприз в виде десятка бомжеватого виду бандитов, отловленных по округе патрулями. Побитые морды говорили о «тёплом» приёме деревенских, но совсем уж прям покалеченных не было. Все знали моё отношение к пленным. Вернее о том, что очень нужно кому-то работать на анайский каменоломне. Тонкие намёки некоторым делались не двусмысленно — если покалечат кого из таких вот арестантов, то вполне могут за провину попасть туда сами на месяцок. Были прицеденты всякого роду мелких воришек, должников, буйных по пьяни здоровяков, и прочих. Опосля кайла, все как один стали на путь истинный. Тяжкий труд — облагораживает человека!… Ну или кого иного разумного.

В общем, надавав ЕбЦУ (е#ически ценных указаний!), мы вернулись в Хайтэнфорт. По дороге назад, обнаружилась одна весьма интересная деталь… Пропала клетка с костяками Кронка! Как мы не пытались обнаружить следы тех кто это сделал, найти нам ничего не удалось.

«Странно. Даже рахи не тронули останки, а тут… Ну да ладно! Некогда разбираться с этим дерьмом. Но патрулям дам задачу порыскать по окрестностям, вдруг найдут кого?»

Мерно трясясь в седле по пути в город, я вдруг подумал:

«Сидульф… Странное имя для человека! Очень похоже на тагорское имя Судольф. Интересно, почему? С чего бы это человеку давать такое созвучное с тангорским имя? Иль батя был шутник?»

Вернувшись в город едва ли не в ночи, распрощавшись со спутниками, я отправился к Вишне. Уже достаточно прошло времени после всего, и нам нужно было поговорить на остывшую от чувств голову.

Зайдя в таверну, я привычно кивнул старику Фронди, пожал руку сидевшему в почти пустом зале Тарталану, который смотрел теперь на меня немного с опаской и интересом. И уже бодро было собрался рвануть наверх…

— Её там нет, господин! — вдруг окликнул меня трактирщик.

— Как нет? А где она? На улице уже ночь!

— Она с маланоркой и вещами вышла в вечер, и сказала, что больше ей комната не нужна будет.

Моё сердце дрогнуло!

— Кто знает, куда пошла Вишна?! — обратился я к редким посетителям в зале.

Тарталан пожал плечами как и многие остальные.

— Я видел как она садилась в двуколку Брада, и они куда-то уехали, господин!

— Брада? — нахмурился я, подходя к говорившему.

— Да, господин. Этот выпивоха долго с ней что-то обсуждал по дню, а потом они уехали в ночь.

Не теряя ни минуты больше, я рванул прочь из таверны.

— Анай! — окликнул меня подорвавшийся с места Тарик, но я даже не оглянулся.

«На пути в Вилюхи мы бы полюбому пересеклись! Значит они поехали на юг, по Тамурской дороге… Далеко они уйти не могли!»

Вскочив в седло, я дал пятками в бока лошади так, что она, взвившись на дыбы, рванула с места в галоп. Редкие прохожие в этот час разбегались в стороны, еле успевая убраться у меня с дороги. Стражники что-то мне кричали вдогонку, но свист ветра в ушах и биение сердца затмили все остальные звуки вокруг. Выскочив за ворота погоняя нещадно лошадь, я свернул на юг и рванул в ночь.

Низко пригнувшись, я как раз выскочил на развилку у моста, когда сбоку дороги увидел двуколку. На ней никого не было, и сердце моё рухнуло в бездну плохого предчувствия. Подлетев к повозке, на ходу спрыгиваю с лошади и заглядываю в неё…

— Линни! — с тяжким вздохом вырвалось у меня, когда в полутьме я разглядел тело маланорки. — Линии!

Но маланорка молчала и не двигалась.

Едва я потянулся дрожащей рукой к пушистому тельцу белеющему на дне повозки, как где-то в стороне рощи раздался сдавленный женский крик!

— Вишна! — выкрикнул я, и рванул в ту сторону сквозь начинающий цвести подлесок.

Ломясь словно лось по лесу, я выскочил неожиданно на лесную пролысину и увидел невдалеке возню, сопровождающуюся женскими всхлипами и мольбами, вперемешку со звуками ударов и мужским рычанием. Ярость вспыхнула во мне мгновенно! Словно в жерло вулкана с клокочущей лавой, впустили ледяные воды северного моря!

Подлетев в молниеносном рывке к ним, перехватываю занесённую для удара мужскую руку. Выворачиваю её под невероятным углом, резко дёргаю на себя, с хрустом выпрямляя конечность навалившегося на Вишну мужика. Оглушительно заорав, он выгибает спину дугой и я тут же, от всей души, вгоняю носок сапога в его бок. Приятно чувствую как нога легко погружается в обрюзгшее тело и с хрустом ломая рёбра. Перехватываю его за сальные волосы, откидывая ему голову назад, и со всего маху бью в кадык ребром ладони. Мне показалось, что я ему сейчас просто отрублю рукой голову!

Ублюдок, на пике крика от боли, в момент обвис у меня в руке безвольной тушей. Не отпуская, начинаю превращать ударами кулака его лицо в месиво.

— Нет! Не надо!… Пожалуйста! — отползая в сторону, сквозь слёзы взмолилась девушка.

Не обращая внимания, я продолжал вминать лицо ублюдка во внутрь его черепа, превращая в непонятное нечто из крови и костей.

— Хватит, Янко! — раздался грубый голос у меня за спиной.

Я попытался обернуться к новому врагу, но тут меня обхватили чьи-то огромные руки и славили, словно тисками.

Зарычав разъярённым зверем, использовав Силу с размаху бью затылком, целясь напавшему в лицо. Однако такое ощущение, что я ударил в мешок с песком.

— Прости, анай! — раздался голос за спиной, и уже мне в затылок прилетает нокаутирующий удар.

Тушите свет…

Под стук копыт и тряску, я открыл глаза. На фоне первых проблесков зарождающейся зари я увидел перед собой тонкую девичью фигуру со спины.

Словно в бреду, я поднял руку и потянулся к ней.

— О! Гляди-ка! — хмыкнул Тарик покачиваясь в седле мерно ступающей лошади сбоку от телеги. — Вообще-то, я рассчитывал что ты придёшь в себя ближе к обеду. Но видать Сила уберегла тебя, анай. — хохотнул он.

Я слабо улыбнулся не смотря на лютую головную боль:

— Просто ты бьёшь как девчонка…

Вишна остановила лошадь и бросилась ко мне.

— Янко! — не зная как ко мне прикоснуться, взволнованно воскликнула она склонившись надо мной. — Как ты?… Прости! Я не хотела!… Я не думала что так выйдет!

Прикоснувшись к её щеке, я почувствовал как по ней течёт слеза и ласково её утёр окровавленной рукой:

— Спокойно, малыш. Я в норме… Линни! — вцепившись в борт я подорвался с места и мир вокруг заходил ходуном.

— Полегче, анай! — тяжело опустил свою руку мне на плечо Тарталан. — Жив твой холмовник. Этот рахский хреноглот просто вырубил её. На её счастье, ей хватило одного удара. А иначе прибил бы, как пить дать.

Нашарив взглядом накрытую куском шкуры маланорку, выдохнул.

— Поехали уже, любовнички! — буркнул Тарталан, трогая с места свою лошадь. — Скоро рассветёт, а я, благодаря вам, ещё даже не ложился.

Вишна быстро поцеловала меня в щёку, и перебравшись опять на возницы тронулась в путь.

В скором времени к нам присоединился отряд солдат во главе с Варгоном и Хатой. Старик, увидев разбитое лицо Вишны и перекинутый через седло моей лошади изувеченный труп того самого Брада, понял без лишних слов что случилось. Старик зыркнул в мою сторону. Я в ответ показал ему язык, и Беспалый, плюнув в сердцах, погрозил мне кулаком. Хата заулыбавшись достал свою кожаную флягу и кинул мне в телегу, после чего на ходу подъехал к болтающемуся трупу и поднял у того за волосы голову.

— Твоя работа? — обратился он к Тарталану, ухмыляясь.

— Нет. — вяло проговорил я, поднимая руку. — Это я его.

— Я так и подумал, — кивнул он вытирая пальцы о штанину. — Просто решил, вдруг эквилианец научился бить нормально? — не скрывая издёвки в голосе подначил его алагат. — А то бьёт как девка!

Тарик, вопреки моему ожиданию (как впрочем и судя по лицам окружающих нас воинов!), не стал пускаться с алагатом в перепалку, а просто начал хохотать во весь голос. А секунду спустя, под недоумённый взгляд молодой учительницы, к нему присоединился и я.

Мой разговор с Вишной был долгим и обстоятельным. Я рассказал ей про себя всё, и после того как мой рассказ был окончен, она не произнесла ни слова ещё долгое время. Сидя в моей комнате у камина и поглаживая мягкий мех Линни, лежавшей у неё на коленях, девушка погрузилась в свои мысли. Маланорка молчала весь наш разговор, не спуская с меня своих невероятных глаз и следя за каждым моим движением. В маленьком холмовнике этой ночью словно что-то сломалось. От её весёлого нрава и наивной, детской бесшабашности, не осталось и следа. Словно она… Словно она повзрослела.

Чувствуя себя неуютно, я оставил их двоих в комнате и вышел на балкон. Городок наполнялся шумом людских голосов, пробудившейся скотины, лаем собак и звуками продолжающейся стройки. Мне казалось, заори я сейчас отсюда что я иномирок, и всем будет пофиг! Кто-то украдкой покрутит у виска, решив будто бы их анай перепил и теперь несёт околесицу. Другие, просто пожмут плечами принимая всё как есть. Третьи же только удивятся очередному выбрыку своего господина. А вечером, в таверне старика Фронди, они все вместе соберутся и за кружкой пива обсудят новость, которая будет смаковаться ещё несколько дней, и после чего, все о ней забудут. Ворвавшаяся в мою новую жизнь её величество Любовь, спутала мне все карты. Раньше, я чувствовал себя внутри неуязвимым. Моя любовь была заперта в сундук отрешённости от своего старого мира, и вместе с воспоминаниями о своей потерянной семье спрятана глубоко в закоулках души. Но Вишна нашла её! Эта девочка, с изумрудными глазами и льняными волосами, разнесла в пух и прах мой тайник и заняла место рядом с теми, кого я любил больше жизни!…

«Любил?… Нет! Вместе с новой любовью, она вытащила на свет и ту, от которой я хотел отстраниться. Глупо было хоронить прошлое и полагать, что оно мне уже не нужно. Ещё как нужно! Ещё как нужно, ибо я страшусь, что научусь легко расставаться с любимыми, превращаясь… Превращаясь в то, что сегодня ночью, когда я убивал этого брыча, снова явилось во мне. Как случилось до этого там, в пещере рахов… Но вдруг она испугается и откажет мне, попытавшись сбежать снова!? И тогда, Сарана без сомнения убьёт её! Возможно не из-за моего разбитого сердца, но ради сохранения тайны…»

Позади раздались лёгкие шаги.

«Момент истины…»

Едва я обернулся, на мою шею легли нежные руки Вишны и она, без лишних слов, нежно и сладостно поцеловала меня в губы.

«Прости меня, моя любовь!»

Тем же вечером состоялась наша помолвка. Сперва Вишна была официально представлена моей семье и моему близкому окружению. Потом, прислуге. И напоследок, простым людям, собравшимся на площади перед Буртс Анайман по моей просьбе. Народ встретил новость по началу весьма сдержанно, но потом кто-то в толпе крикнул «Слава роду Фортхай! Слава молодой госпоже!», и людей проняло! Посыпались поздравления со всех сторон, раздались хлопанья в ладоши, а кто-то даже кинул нам под ноги первые весенние цветы. Решив закрепить событие, я приказал Фронди и Каменюке выкатить бочонки с хмельным и всех угостить за мой счёт. Народ оказался несказанно рад такой щедрости, и поддержал идею громким криком одобрения. Особенно рады были прибухнуть на халяву компания тангоров.

Стоя на крыльце в окружении близких мне людей, и взирая на посветлевшие лица горожан, я вдруг понял — они никогда не должны увидеть того, кто убил прошлой ночью одного из них!