Хрусталь

Глава семнадцатая

- Как самочувствие?

- Не делай вид, что тебе не плевать.

Чистяков стоял над койкой Ники и смотрел на неё не мигая.

- Мне не плевать, потому что от наших с тобой слаженных действий зависит судьба полигона.

- Завязывай с бравадой, всё нормально. Я скоро буду в строю. Можешь идти, не стой над душой.

В палату зашла Антонина Маратовна.

- Ну хоть не ночью припёрся в этот раз.

- Антонина Маратовна, день добрый! – Кирилл широко и фальшиво улыбнулся. – Что слышно от Виктора Борисовича? Сказал вам пару ласковых?

Андреева пропустила эту колкость мимо ушей и продолжила выполнять свою работу, даже не глядя в сторону главного оператора Медейи. Чистяков повернулся к Нике.

- Витя сказал, что тебя выпишут уже сегодня вечером. – Он посмотрел на её забинтованные предплечья. – Когда выйдешь на работу, не забудь прикрыть всё это недоразумение и намажь лицо румянами или чем там вы бабы мажетесь? Не приходи в таком виде. Ты бледная как смерть.

Ника закатила глаза, ничего отвечать не стала.

- Я серьезно. Ситуация держится в строгой секретности, если весь город узнает о том, что ведущий физик Сферы пыталась покончить собой, ничего хорошего из этого не выйдет. Кораблёвы тоже не знают. Они думают, что ты в короткой командировке.

- Да отстань ты от меня уже!

- Я хочу, чтобы ты подтвердила, что услышала меня.

- Я. ТЕБЯ. УСЛЫШАЛА!

- Спасибо.

На этом он развернулся и покинул палату, Антонина Маратовна тут же подлетела к Нике.

- Кто же знал, что он жук такой, Вероника Васильевна! Мне сегодня Шаров такой пропистон вставил за то, что я выполняла свою работу, вот в каком обществе живём… Человек сам по себе уже никакой ценности не имеет, мы с вами набор букв в договоре о найме. Вот так.

- Да и пофиг.

День тянулся медленно, вокруг девушки вились специалисты самого разного толка, начиная от хирургов, заканчивая духологами. Её прогнали через «пулю», откалибровали состояние психики. Стало лучше, но ненамного. Она уже не была натянута, как струна, но и какого-то душевного равновесия не ощущалось. Последним кабинетом, был кабинет Шарова, с которым девушке предстояло пообщаться, чтобы проставить в обходном листе все необходимые печати.

- Витя…

- Привет, Ник…

Взгляд Шарова был доброжелателен и приятен. С Долькиным ему конечно не сравниться по уровню излучаемого тепла, но сразу видно, что ученик достиг определённых высот в этом ремесле.

- Как самочувствие?

- Нормально.

- По десятибалльной шкале, где единица означает, что ты без колебаний приставишь ствол к виску и вышибешь себе мозги, а десятка – абсолютный внутренний дзен, просветление и умиротворение?

- Шесть.

- Это хорошо. Это очень хорошо. Теперь о главном, доводилось ли видеть галлюцинации?

- Нет.

- Никаких чёрных точек? Чёрных колец? Золотых колец? Чёрных порталов, пятен? Может быть чёрных силуэтов человека?

- Нет, ничего такого.

- Да ты кремень, дорогая…

- Я знаю, спасибо.

- Теперь скажи мне, как всё это произошло?

- Не знаю… Помешательство, агония, апатия… Всё вместе. Ещё эти события с ЦКК и Сферой, Чистяков, смена руководства, новый состав команды… - Она тяжело вздохнула. – Ну и последней каплей видимо стала смерть Вани.

- Какие у вас были отношения?

- Больше профессиональные, нежели дружеские… Но меня это всё равно резануло по сердцу. Не знаю почему.

- Такое часто бывает, когда у человека начинается психоз в результате событий, произошедших на другом конце Земли. Вспомнить только двадцатые годы… Сколько людей сошли с ума, притом, что их даже не коснулось. – Он сделал короткую паузу. – А в твоём случае, это часть твоей жизни. Поэтому острая реакция – логична и приемлема.

- Ещё Бермудская хотела выбить из меня всё дерьмо… Как вспоминаю, тошно становится.

- Значит не вспоминай, я тебе запрещаю. – Шаров сделал несколько пометок на бумаге, затем продублировал их на планшете. – Оленковский меня уже одолел звонками, да и вообще весь полигон стоит на ушах. Поэтому я никак не могу повлиять на ситуацию, вынужден тебя выписывать уже сегодня. Свою часть работы мы сделали. Всё остальное зависит от тебя. Старайся не нервничать лишний раз. Калибровка в пуле была очень тонкая, одно дуновение… И всё. Будем надеяться, что для твоей крепкой психики, а она у тебя хоть куда, это будет посильное испытание. – Витя плюнул на палец и перелистнул страницу заключения. – Лучший доктор – это рефлексия, нужно копаться внутри себя и много, но одна ты не справишься, будешь работать с духологом.

- Ага… Что бы оно ни значило.

- Я тебе говорю, что тебе придётся сюда являться на регулярной основе. Раз в два дня. Направление выслал тебе на мастерфон уже, в приложении проверишь. – Заведующий отделением, достал из ящика кипу бумаг, оторвал специальный документ и сделал несколько записей от руки. – Впрочем, вот… На всякий случай. Мало ли.

Он протянул ей бумажное направление, Ника устало подняла руку и, едва смыкая пальцы, забрала листок.

- Прогулки – обязательно, список препаратов и лекарств принимать ежедневно. Не отлынивать, понятно?

Девушка кивнула.

- Ну и самая лучшая новость, на томографии в твоей голове нет никаких серьёзных отклонений.

- А должны быть?

- Сейчас у нас тут всё идёт наперекосяк, я понятия не имею, что должно быть, а что нет. Поэтому мы тебя проверили с ног до головы. Тебя хоть в космонавты, главное голову чуть-чуть пролечить.

- Что ж…

- Ах, да, бухать нельзя.

- А курить?

- Курить можно в ограниченных количествах.

- Это в каких?

- Две, три сигареты в день. Не больше.

- Поняла.

Повисла долгая пауза, кажется Витя собирался с мыслями.

- Ты с Теплининым то на связи?

Тут то девушка слегка рассвирепела.

- Да почему это так всех волнует?! Нет, не на связи!

- Хм… Отличная реакция. Меньше апатии, больше всплесков агрессии, это хорошо. – Витя кашлянул. – А с Теплининым рекомендую выйти на связь.

- Это он тебя попросил, да?

- Нет. Это я уже от себя.

- Понятно.

- Кстати, Григорий сейчас на втором этаже, ему недавно сделали операцию.

Глаза девушки округлились.

- С этим-то что случилось?

- Не знаю, не спрашивал. – Шаров посмотрел на Нику исподлобья. – И зря ты так реагируешь, дорогая, вообще-то парень половину города пробежал в ночи на своих двоих и спас тебе жизнь.

- Ой, всё! Можно не об этом?

- Как скажешь.

Он уставился на неё, Касьянова какое-то время не могла понять почему.

- Всё. Свободна. Чего сидим?

- Вдруг что-то ещё…

- Бегом, бегом. Одевайся и домой. Документы у тебя все на руках.

После приказа Шарова, Касьянова поплелась в свою палату, достала одежду из шкафа, сняла больничный халат и какое-то время стояла абсолютно обнажённая, глядя в потолок. Это продолжалось минут десять, пока в голове что-то не щёлкнуло, после чего девушка тут же оделась как подорванная, взяла все бумаги и направилась в регистратуру, чтобы закрыть свой больничный. Молодая работница у стойки оказалась крайне доброжелательна, в хорошем настроении и быстро сделала всю бумажную работу, а также помогла разобраться с приложением. Ника никогда не могла справиться с ним самостоятельно, настолько приблуда оказалась заумная, неудобная и переполненная лишней информацией.

- Подскажите… - Она замялась на несколько мгновений. – А Теплинин в какой палате?

Девушка проверила по базе и сообщила номер. Ника поблагодарила, подошла к стеклянным дверям выхода из больницы, постояла какое-то время, а затем развернулась обратно и поднялась на второй этаж.

Палата находилась в самом конце коридора, перед дверью Касьянова резко решила развернуться и уйти, но через секунд тридцать снова пришла в конец коридора и стояла смотрела на дверь палаты ещё с минуту прежде, чем предпринять какие-либо действия.

* * * * *

Операцию на руке мне проводила молодая девушка-хирург, которая буквально на днях закончила ординатуру. Оно и к лучшему, пусть учится на таких как я, ибо никакого пиетета перед опытом, стажем и мастеровитостью старых врачей я не имел. Так как всё происходило под мощным местным наркозом, приходилось просто лежать и смотреть по сторонам. В целом-то процедура не сложная, но молодая очень нервничала и переживала, потому что как ни крути – первая серьёзная операция. Это мне довелось узнать благодаря тому, что коллега девицы разговаривал слишком громко в коридоре. Так громко, что ей пришлось шикать на него, ибо знала какая слышимость в здании.

Прекрасное, очаровательное создание, когда она говорила со мной, обрисовывала план и сообщала, что будет использовать в качестве помощника МРА производства «Синхрона», голос иногда подрагивал, а руки юная дама держала специально за спиной, чтобы не выдавать лёгкую тряску.

- Как вас зовут? - Я прервал её в середине рассказа.

- Что простите?

Она была настолько погружена в процесс, что не сразу поняла мой вопрос.

- Я спрашиваю ваше имя. Как вас зовут?

- Меня зовут Софья.

- Софья, очень приятно, Григорий. Руку протягивать не буду, она у меня в нерабочем состоянии.

Несмотря на то, что у неё была маска на лице, я заметил, как девушка улыбнулась. Разрядка обстановки прошла успешно.

- Так вот, я говорила о том, что… - Она неосознанно убрала руки из-за спины, и я теперь их видел. Тряска постепенно спала. – Если вы против использования механического ассистента, работающего на технологии нейросинхронизации, то мы можем позвать обычного ассистента.

- О, делайте как вам удобнее, главное координаты ваши после операции оставьте. Я хотел бы вас отблагодарить цветами.

Она слегка покраснела.

- Нет, нет, не стоит. Я выполняю свою работу, меня за это благодарить отдельно не нужно. – Девушка сделала глубокий вдох. – Значит, ничего против механического ассистента не имеете, поэтому можем приступить? Хорошо! Я буду комментировать свои действия в процессе, прошу отнестись к этому с пониманием, мне так будет проще. Прежде всего проверим подействовал ли наркоз.

Софья ткнула иголкой мне в руку, я ничего не почувствовал. Хирург глянула на меня, в глазах застыл немой вопрос, я кивнул. Затем ещё один тычок, снова киваю. И так ещё раз пять. Неопытная. После этого, она села за небольшую ширмочку, дабы заняться моей рукой. Большую часть операции я смотрел в потолок, а хотелось бы смотреть на Софью. Изредка я слышал её комментарии из разряда: «Приступаю к сшиванию повреждённых тканей приводящей мышцы» или: «Проверяю нерв, есть повреждения».

Рядом с ней постоянно маячила эта механическая рука с монитором, которая то пищала, то выдавала какую-то азбуку Морзе, то вовсе издавала звук, как будто работал мощный вентилятор. Я уж не знал всех тонкостей «Синхроновской» продукции, но эти робо-руки, катающиеся по всей операционной на специальной тумбочке, явно что-то новое. Ко всему прочему она ещё и синхронизировалась с Софьей, та могла отдавать команды напрямую в МРА, не произнося ни слова.

А это между прочим отдельная квалификация, странно, что девушка вообще переживала, с такими знаниями и навыками, она могла бы жонглировать четырьмя пациентами сразу, главное набраться опыта.

Пара моих колкостей во время процесса походу серьёзно её развеселили, ибо в один момент она отложила инструмент, громко выдохнула, послышалась пара сдавленных смешков, но после хирург попросила её не отвлекать, так как операция серьёзная, если где-то едва дёрнуть пальцем, можно будет начинать всё заново. Поэтому я фактически играл против самого себя, но меня это не пугало.

- Как вас угораздило получить пулевое? - Она задала этот вопрос уже на этапе обработки швов. – Шовчики чуть-чуть отполирую, чтобы во-первых, не мешали, во-вторых, было красиво.

- О, не поверите…

- Могу вас поздравить, операция прошла успешно. Моторика полностью вернётся через некоторое время. Сегодня до вечера наблюдаетесь у нас. – Хирург сняла перчатки и опустила маску. – Рассказывайте уже, не надо решать за меня поверю я или нет.

Софья произнесла это с улыбкой, теперь, когда я увидел её очаровательную мордашку, мне захотелось остаться в больнице чуть дольше, чем на один день.

- У меня сорвало кран с газового баллона и он вошёл в руку… Повезло, что не в глаз, правда?

- Ужас! А вы рассказывали об этом лечащему врачу? Он мне сообщил, что это ранение от пули, между прочим!

- Нет… Увы… Но расскажу, как только вы согласитесь принять от меня цветы. Или может быть обед? Может кофе утром, если обеденная помпезность вас смущает? Я даже готов на прогулку в парке… Мне конечно придётся переступить через целый ворох собственных принципов и убеждений, но я справлюсь.

- Григорий, - Она будто пропустила все мои слова мимо ушей. – будьте так любезны, сообщите Андрею Вячеславовичу, что ранение не пулевое. Это важно. – Последовала небольшая пауза. – А впрочем, не надо, я сама.

На этом она поднялась, пошла в другой конец операционной, и я проводил взглядом молодого хирурга, которая провела свою первую операцию. Даже мешковатый врачебный халат не мог скрыть утончённость её фигуры, изящные руки, заметная, но не слишком большая грудь. Всё как я люблю. Жаль, что с подкатом не прокатило. Через пару минут она вернулась и нависла надо мной, опершись на операционный стол.

- Григорий, через пять минут вас увезут в палату, там будете наблюдаться. А я вас покидаю, вы можете меня сегодня найти в ординаторской, если будут вопросы…

- Вопросы…

- Вопросы по вашему здоровью и восстановлению, Григорий. – Говоря это она улыбнулась, что мне всё-таки дало маленькую надежду. – А не то, что вы меня спрашивали до этого.

- Что ж, раз в ординаторской такие вопросы запрещены, спрошу ещё раз сию секунду!

Она снова рассмеялась и похлопала меня по плечу.

- Выздоравливайте.

Девушка упорхала так быстро, что я даже не успел насладиться её обществом, а мне очень хотелось. Как она и обещала, через пять минут мою тушку отвезли в палату, а там уже я лёг в койку и начал думать о своём поведении. Спустя десять минут размышлений, снова вспомнилась Лену, затем Нику, затем обе сразу, подумал о Софье и кое-что понял…

Тут же в голове промелькнула мысль, что Бусинка сейчас без корма, поэтому вечером нужно кровь из носа выписаться из больницы. Ещё через пару часов мне поставили несколько уколов, а на четвёртый рука полностью отошла от наркоза, и я мог спокойно двигать всеми пальцами. Лишь большой застыл на месте, но оно и понятно почему.

Я прошёлся по палате туда сюда, дождался обеда, поел варёных несолёных харчей и отправился в ординаторскую. Остановившись перед дверью, услышал заливистый смех, а также разговоры сразу нескольких человек. Такое ощущение, что там что-то праздновали. Мне стало интересно, толкнув дверь, постарался быть незаметным, но любопытные ординаторские глаза уставились на меня, поэтому отмалчиваться не представлялось возможным.

Софья стояла возле журнального столика, её халат был расстёгнут, поэтому я разглядел фигуру девушки ещё лучше. На голове уже не было хирургической шапочки, поэтому тайна волос оказалась раскрыта, хирург обладала роскошной шевелюрой, убранной в короткий хвост, светло-русого цвета. Рядом с ней стоял ещё какой-то высокий черноволосый ординатор, на диване напротив – старшая медсестра, а вокруг ещё несколько молодых врачей. На столике – тортик, у каждого по тарелке с кусочком, а чашки чая расставлены по кругу.

- Григорий, что-то хотели? – Софья нарушила тишину.

- Да… Софья… Вы знаете…

- Что случилось? Вам хуже? Как рука?

- А… Да нет… Всё в порядке. Вам спасибо! Кстати… Вот… Забыл сказать спасибо. Пришёл, говорю… Вот.

Она лучезарно улыбнулась.

- Приятно слышать такое от пациента, но право не стоит.

Я стоял и мялся как дурак, но всё-таки через несколько мгновений взял себя в руки.

- И я хотел ещё извиниться. Ну… Вы поняли за что. Что-то переволновался во время операции, в общем… Простите.

- Не знаю за что вы извиняетесь, но принимаю их. – Сказав это она хихикнула так, будто наш диалог был какой-то нелепицей.

Окружающие вернулись к обсуждению своих тем, а Софья сделала пару шагов в мою сторону, чтобы нам было удобнее поговорить.

- Мы тут празднуем, как-никак, моя первая самостоятельная операция… Простите, что не сообщила вам сразу… Боялась, что вы откажетесь. Так что должна поблагодарить, вы отличный пациент! И ваша рука – Она показала пальцем на мою забинтованную ладонь. – станет как новенькая.

Всё это сопровождалось какой-то сумасшедшей обаятельностью своей в доску девчонки, которая лишь по долгу службы обязана быть элегантной и вежливой. Ставлю сотню, что если бы мы встретились с ней в неформальной обстановке, она вела бы себя гораздо более вальяжно, раскрепощённо и без напускной серьёзности. Складывалось впечатление, что девушка как будто сдерживала в себе огромное количество эмоций, которые перманентно переполняли её.

- Я знал это с самого начала, ваш коллега оповестил всю больницу из коридора.

Она опешила, поджала губы, вытаращила глаза и повернулась к черноволосому.

- Ты опять меня подставил!

Тот пожал плечами, ничего не ответил и продолжил трапезничать с коллегами. Софья снова посмотрела на меня, но уже с более снисходительным и благожелательным выражением лица.

- Но в любом случае, всё прошло хорошо, хух… Мда, неловко вышло.

Хирург опустила глаза в пол, что продлилось пару секунд, потом она снова смотрела мне прямо в глаза с выражением собственной правоты. Ибо негоже такой крале перед кем-то стыдиться.

- Бывает, да… Я и сам фельдшер в карете, хотелось конечно внести пару правок в ваш процесс… Но ширма мешала, и я ничего не видел. Даже не представляете, как зудело. Думал зубы в порошок сотру!

- О, так вы из этих мужчин, которые всё любят держать под контролем? Ну-ну. Ширму придумали для таких как вы, получается.

Она как будто бросала мне вызов. Хоть изначально девушка выбрала позицию скромницы, которая переживает из-за первой операции, сейчас она показывала, что нечего мне выделываться.

- Нет, я скорее, как бабка на лавке, главное прокомментировать, а там уже разберёмся.

Она приподняла брови. Я ожидал, что эта фраза рассмешит хирурга, но походу был не в лучшей форме.

- В следующий раз подготовим для вас кляп, станете покорным и послушным.

- Думаете следующий раз наступит?

- О, нет, я никому не желаю следующего раза, но вы кажется любитель приключений. Впрочем, надеюсь, что я ошибаюсь.

- Единственное, в чём вы сегодня ошиблись, так это в том, что я всё люблю держать под контролем.

- Что ж…

- Я не люблю, но мне приходится…

- О-о!

Она прикрыла рот рукой и засмеялась. Ха! Знал, что у меня получится.

- Бравада достойная попасть в великие цитатники!

Она отхлебнула из чашки, мы встретились глазами и застыли на несколько мгновений. Не знаю, что это было, может именно такие моменты называют искрой? Я разглядел форму её пухлых губ, успел утонуть в янтаре её взгляда, а затем вынырнуть из них, да и в целом осознать, что плохо себя контролирую в присутствии хорошеньких девушек.

- До встречи перед выпиской. Вечером, да? – Я нарушил десятисекундную тишину.

Софья кивнула, пожелала хорошего дня, успешного выздоровления, и я снова побрёл в свою палату. Какое-то время из головы не выходила Лена, я прокручивал все наши редкие моменты близости, вспоминал её тело, движения, взгляд, теплоту прикосновений. Как будто, если всё было мимолётно, оно и проще переживается после потери… При этом в памяти не оседает ничего плохого, мы не ссорились, не дрались, не ругались. Лишь светлый, незамутнённый образ.

Я понял, что эта лавина меня вновь накрывает, подступает апатия и желание попросту избавить себя как-то от постоянного раздражителя в виде внутреннего терзания. Всё ещё не остыла пуля, которая разнесла череп Вани, всё ещё стоит перед глазами тёмный силуэт Т., заставивший меня переосмыслить свою жизнь в совершенно ином русле…

Размышления настолько меня поглотили, что я не заметил, как пролетело часов пять. На улице уже стемнело, зажглась тусклая оранжевая лампа, освещающая палату. Ко мне подселили ещё двоих, теперь из четырёх коек было занято три. Интересно привезут ли ещё кого ночью?

Один из новеньких оказался детиной огромных размеров, под которым койка аж прогибалась. Руки мощные, наколки повсюду, не иначе только откинулся, либо из банды байкеров поступил к нам. А может и то, и другое. Густейшая борода, в которой можно было спрятать килограмм травки, суровейший взгляд исподлобья и сверкающая лысина.

Уж кто бы мог подумать, что когда медсестра придёт ставить ему укол, этот «сын Одина» начнёт визжать, кряхтеть, бить кулаком по стене и стонать, как маленькая девочка. Я смотрел на происходящее с улыбкой, даже пару раз хихикнул. Уверен, что бугай это слышал, но он делал вид, что ничего такого не произошло, после уколов он взял в руки книжку, врубил светильник и начал читать. Чуть позднее пришёл лечащий врач, опросил лысого бородача и выяснилось, что тот баловался наркотиками определённого сорта, отчего возникло вздутие вен в области мошонки. Звучало это страшно, никогда не хотел бы оказаться на его месте, во время осмотра врач буквально застыл на месте и сильно прокашлялся, что могло означать лишь крайнюю степень запущенности.

- Почему раньше не обратились?

- Раньше не болело.

- Но вы видели, что у вас увеличиваются вены?

- Да.

- Стоило обратиться…

- Извините…

Эта фраза звучала так, будто медведь извинялся перед зайцем. Впрочем, неудивительно, теперь судьба бородача оказалась в руках его врача.

- Тешить надеждами не буду, косметическая… Кхм… Часть вопроса, а именно вздутия и искривления, вряд ли решаема. В остальном, поставим вас на ноги.

- Почему не решаема? Я готов заплатить.

- Увы, мы здесь не держим пластических хирургов, которые могли бы взяться за столь деликатный вопрос. Вы можете обратиться к профессионалам в столице, там точно имеются хорошие специалисты. Здесь наша задача вас поставить на ноги и вылечить. Этим и займёмся.

Здоровяк поник и продолжил читать, доктор вышел из палаты, да и я решил размяться вслед за ним, встал с койки, потянулся, немного поприседал и разогрел плечи. Сразу после подошёл к двери в палату, отворил её и обнаружил там знакомое лицо.

- Ба-а, Касьянова, какими судьбами?

Не знаю почему, но я был искренне рад её видеть, хотя в целом-то, за исключением странного спасения, наши отношения находились в стадии отрицания существования друг друга, если я всё правильно понимал.

- Ох, я поэтому и не хотела идти, - Она зыркала на меня своими серо-голубыми очами. – тем не менее, я здесь.

- Что-то хотела? Заблудилась? Проходила мимо? – Я сделал паузу. – Это ровно та встреча, которой я точно не ждал.

Ника глубоко вздохнула, закатила глаза и как будто собралась с мыслями.

- Пришла сказать… Спасибо. – Она отвернулась в сторону. – Спасибо, Теплинин… Ты… Ты спас меня.

- А, да пофиг… Подумаешь тоже, каждый день этим занимаюсь.

Она взбесилась от моего ответа.

- Не обесценивай мою благодарность, козёл! – После небольшой паузы присмотрелась внимательнее, сощурив глаза. – А что у тебя с зубом? Нихрена себе скол…

Пришло время для лысого бородача хихикнуть в ответ.

- Да твою же ж налево… Почему всех так интересует мой зуб? Сломал я зуб. Сломал! – Я выдохнул. – А твою благодарность я принимаю… И было бы здорово конечно забрать назад слово «козёл» …

Она издала недовольное мычание, развернулась и уже собралась уходить, как я её схватил за руку со словами: «Подожди, тут есть кое-что интересное», а сам подумал: «Какая же несносная, темпераментная и импульсивная девчонка, тогда в баре казалась тихоней, а тут вот что в итоге выясняется».

- Что интересного? Анекдот?

- Кстати, я рад видеть тебя в таком настроении, ты похожа на психически здорового человека. – Касьянова вновь порывалась уйти, и я решил двигаться сразу к делу. – И да, есть кое-какая информация, посмотри, пожалуйста.

С этими словами я ушёл в палату, затем вернулся с кипой бумаг и вручил её начальнице ЦКК. Она открыла большую папку, начала неспешно листать.

- И ты держишь это в прикроватном столике?! Ты совсем больной?!

- Ты дальше смотри, вот например, Попов…

Она смотрела на меня так, будто я совершил какой-то очень жестокий розыгрыш, затем все бумаги полетели мне в лицо, я опомниться не успел, как взбалмошная девица уже уверенно шагала подальше от палаты, изрыгая проклятия и всякие непристойности в мой адрес.

- Чёрт подери! – Я снова её догнал и схватил за руку, на что она вырвалась как прокажённая, глаза у неё были на мокром месте, но ещё держалась. – Что происходит вообще?! Почему ты себя ведёшь, как пизданутая?!

- А зачем издеваешься надо мной?!

- Я издеваюсь?!

- Да, ты! Показываешь мне труп Попова… Чтобы что?! Думаешь, я кайфую от этого?! Ты конченый… Я подозревала ещё тогда на инструктаже, но теперь убедилась окончательно!

- Да не за этим я тебе показывал! И вообще причём здесь Попов, дура ты набитая?!

Она смотрела на меня глазами полными непонимания.

- То есть как причём? Притом, что из-за вести о нём… Всё произошло…

- И откуда мне было знать, скажи на милость? Откуда?!

Касьянова вроде как начинала остывать, понимая, что я действительно не планировал никакого издевательства.

- Зачем тогда решил мне показать его карту и снимки черепа? – Она сделала небольшую паузу. – Остатков черепа…

- Об этом мы поговорим чуть позже, сейчас я хочу разобраться с твоим случаем.

- Не в чем разбираться, мне позвонили, рассказали, и это была последняя капля. Вся история.

- Та-ак, а предыстория существует какая-нибудь?

Она набрала воздуха в лёгкие, глядя на меня всё ещё с недоверием, но по каким-то причинам не стала сдерживаться и выложила всю историю.

- Предыстория в том, что всю мою команду уволили, я переругалась со всеми, с кем только можно, на меня напала Бермудская, а Чистяков меня подставил, но это ещё цветочки, мне приходится работать по тринадцать часов в сутки, чтобы подготовить ЦКК и Сферу к следующему запуску на обновлённой базе Медейи. – Она посмотрела на меня уже слегка покрасневшими глазами. – Впрочем, какое тебе может быть дело…

Всё стало гораздо понятнее.

- Хочешь расскажу много интересного? Уверен, тебе станет легче, ведь я знаю о смерти Вани гораздо больше твоего.

Следующий час мы сидели в фойе и разговаривали обо всём произошедшем, Ника поделилась своей болью, я поделился своей. Когда она узнала, что Ваня Попов покончил с собой не из-за того, что его уволили, а потому что он сошёл с ума, я увидел в глазах девушки огромное облегчение. Правда на словах, она держалась довольно сухо и прохладно.

Затем я сходил собрал, брошенные ею в меня бумаги, вернулся обратно на диван, и уже дал ей ознакомиться с этим более подробно, вдумчиво. Ника с интересом листала страницы, уточняла у меня некоторые диагнозы, симптоматику, когда материал закончился, закрыла папку и молча уставилась в воздух.

- Что скажешь?

- Что я могу сказать? Я физик, а не врач.

- Это же всё из-за Сферы… Ведь так? Ты можешь мне рассказать о том, как проходят ваши исследования?

- Смысл?

- Я хочу разобраться. Мне всё это не даёт покоя.

Она выдавила из себя усталую улыбку.

- Гриша, я тебе только одно скажу. Не просто так вся команда ЦКК пьёт Сондан на регулярной основе. Но как ты видишь, Ване это не помогло.

- Проблема ведь в том, что я не могу добровольно уехать с полигона.

- Тогда смирись.

- Даже крупицы полезной информации, облегчат моё бытие…

- Они тебя сведут с ума, Гриш. Забудь. Это всё ни к чему не приведёт. У Рыбочкина на проект поставлены огромные деньги, помимо прочего Чистяков сказал, что сюда везут дополнительные модули для Медейи, всё закручивается.

- Сведут с ума? То есть, ты что-то знаешь?!

Она внезапно снова охладела после того, как мне едва удалось пробить её стервозную защиту.

- Всё, Теплинин, во-первых, я и так рассказала тебе больше, чем должна, во-вторых, то, что я тебе рассказала – это военная тайна. И то, что у тебя на руках – это тоже военная тайна. С которой ты щеголяешь по полигону. – Она достала сигарету, сунула в рот, но не зажгла. – Ходишь по лезвию.

- Да почему ты не хочешь рассказать?! Чёрт подери! Я так много прошу?

Она выпучила глаза и посмотрела на меня как на попутавшего берега юнца, который раскрыл рот тогда, когда не следовало.

- Всего хорошего, Гриша.

На этом он резко встала и ушла, даже не попрощавшись.