Хрущевка княжны Соколовской 2

Глава 18

– Да, – кивнула Марта, глядя на меня округлившимися то ли от страха, то ли от удивления глазами. – Говорили, что мы должны позаботиться о тебе, что ты – часть рода, как и мы.

Я заметила, что Марина задумчиво на меня смотрит, но она отвернулась к плите, как только мы встретились взглядами.

– Блины сожжешь, – напомнила она младшей сестре и та, ойкнув, вернулась к готовке. – Надо бы навестить наш фамильный склеп, наверное. Оказать почтение, – предложила она уже мне.

– Ты права. Сегодня и сходим, – от мысли бродить среди могил чужих предков меня бросило в дрожь, но наверное так будет правильно. Если верить сну, а также учесть, что я все-таки в теле Маргариты Соколовской, эти призраки – и мои родственники тоже.

Часть завтрака мы провели в молчании. Девочки похоже переваривали ночные видения, я решила им не мешать. Но когда все насытились, вернулась к разговору, с которого началось утро.

– Итак, на счет одаренных в роду. Стыдно признаться, но я почти ничего об этом не помню, – я потупила взгляд, потому что мне и в самом деле стыдно занимать тело дворянки вот уже больше месяца, но за все это время не поинтересоваться ее родословной.

– Неудивительно, в другом мире ты ведь жила без семьи, бедняжка, – Марта перегнулась через стол и погладила мою руку. – Из одаренных до тебя почти никого не было. Отец рассказывал правда, что брат его прадеда отрекся от титула, потому что решил изучать магию. Его звали Антоний. Сын этого Антония вроде бы оказался одаренным в стихии земли. Но кто мать этого мальчика – неизвестно.

– Удивительно, что при таких исходных не пошли слухи, что я незаконнорожденная, – пробормотала я и прикусила язык. Нельзя же такое вслух при детях!

Ожидала, что девочки обидятся, но Марина хмыкнула в кружку, а Марта и вовсе расхохоталась.

– Ты же копия отца, как такое вообще подумать можно? – пояснила она в ответ на мой вопросительный взгляд.

И правда очень похожа, если судить по тем фотографиям, которые я видела в газетах.

– Что, совсем-совсем ни одного мага воздуха с самого основателя рода? – на всякий случай уточнила я, когда веселье сестер поутихло.

– Совсем, – покачала головой озадаченная моими вопросами Марина. – Князь Николай Юрьевич Соколовский получил титул после войны с Наполеоном. Формально за дипломатические достижения, но семейная легенда гласит, что за разведку и ценные данные, которые он предоставил Императору. Эти данные – какой-то таинственный компромат – помогли сделать условия мира, заключенного в Париже, весьма выгодными.

Значит шпионаж – это семейное. Может, этот самый Николай Юрьевич и обладал особенной магией, но предпочитал скрывать ее наличие. Но если так, то почему дар не проявлялся на протяжении стольких поколений?

Странно все это.

Я улыбнулась, представляя, как двести лет назад в Париже стройный блондин, некий Николай Соколовский, слушает, о чем шепчутся придворные французского короля, пока другие дипломаты участвуют в переговорах Венского конгресса. Сестры наоборот помрачнели.

– Почему ты решила поговорить об этом именно сейчас? – со вздохом спросила Марина, допивая чай. – Какая уже разница, как наши предки получили титул, если шансы на сохранение нашей дворянской фамилии теперь почти равны нулю?

Я на миг растерялась, не поняв, о чем говорит Марина, но Марта тоже посмотрела на нее удивленно.

– Но если одна из нас выйдет за дворянина, то сможет отправить запрос на имя Его Императорского Величества о передаче фамилии и титула одному из своих детей, разе нет? – уточнила она.

– В последние несколько десятилетий Император одобряет такие запросы только в том случае, если ребенок родился с даром, унаследованным от угасающего рода. Если же нет, то родители чаще всего получают отказ. А одаренный ребенок может родиться только у Марго, – пояснила Марина, все больше мрачнея.

– Но если отцом ребенка будет не дворянин, то шансы все равно есть, – возразила Марта.

Меня перекосило, стоило только представить в красках процесс, предшествующий рождению ребенка от Яринского. Впрочем, он довольно стар. Даже если бы я в самом деле решилась выйти за него, вовсе не обязательно стала бы матерью.

– Если она вообще родит, – подтвердила мои мысли Марта. Потом взглянула на меня и заметив отвращение, потупила взгляд.

Еще совсем дети, но так цинично рассуждают о продолжении рода. Кошмар! Надо срочно их отвлечь и самой отвлечься.

– Давайте собираться, – я решительно отставила в сторону пустую кружку.

Дождь закончился, и хоть по небу ползли тяжелые и низкие облака, дождя они больше не обещали. Самое время для прогулки, пусть и по кладбищу.

Холодная, но солнечная погода будто приглашала к прогулке. Я шагала вслед за сестрами по раскисшей после недавних дождей тропинке, придерживая подол повыше. На аккуратно скошенной траве и прутьях низких оградок, отделяющих одну могилу от другой, висели еще не высохшие капли. Они поблескивали, создавая какой-то праздничный и совсем не подходящий кладбищу антураж.

Девочки, вопреки моим опасениям, тоже скорее наслаждались прогулкой, чем предавались унынию. Они выглядели на удивление свежими и довольными, и цветы – живые нежно-розовые георгины – мило подчеркивали их молодость.

Черт, им бы танцевать на званых приемах и получать такие букеты от восторженных поклонников, а не стаскаться по местным кладбищам. Что я за старшая сестра такая, которая не может обеспечить им жизнь, которой они достойны?

Я потрясла головой, останавливая поток самоуничижения. Вздохнула и огляделась, стараясь отвлечься. Кладбище оказалось ухоженным, за ним явно следили не только сами потомки тех, кто здесь похоронен. Вдалеке, под насаждениями дубов, виднелись фамильные склепы.

Откуда-то я знала, что прежде никогда не видела таких. Они походили на мрачные каменные сооружения из фильмов о вампирах или неупокоенных призраках, но вовсе не выглядели зловещими. Но когда мы приблизились к двери с выгравированной на ней собственной фамилией, я позволила сестрам первым шагнуть в полумрак. Сама же замерла на пороге.

Я не боялась, но казалось, что здесь, среди предков настоящей Маргариты, я чужая. Да, видела сон, в котором они приняли меня, но может мне все это просто почудилось? Может, на самом деле они на меня злятся и обрушат мне на голову все возможные кары с того света, как только я переступлю порог их обители?

И все же войти пришлось.

Семья Марго, как и многие местные дворяне, предпочитала кремацию. Так что никаких жутких черепов и обломков костей по углам я не увидела. Только аккуратные урны в пыльных нишах, а над ними – таблички с именами и кое где даже фотографиями.

Сестры опустили цветы в каменные вазы, врезанные прямо в пол, и сели на скамейку, которая стояла в середине просторной комнаты.

Я же побрела вдоль стен, рассматривая урны и вчитываясь в таблички. Полчище мертвецов не спешило обрушивать на меня свой гнев, так что я быстро успокоилась. Рассмотрела фотографии родителей Марго и ее дедушки, который, если верить газетным записями и рассказам девочек, умудрялся как-то держать своего непутевого сына в узде до самой смерти. Потом пошла дальше, приветствуя поименно тех, кого видела прошедшей ночью.

Последним, захороненным дальше остальных от входа в склеп, я произнесла имя Николая Юрьевича. Того самого мужчины, который получил дворянство в награду за шпионаж. И на несколько мгновений остановилась перед нишей с его урной.

Что-то не так.

Воздух здесь казался каким-то не таким: более густым и тягучим, чем в остальном склепе. Может, из-за того, что это самый дальний его угол?

Бегло взглянув на табличку с именем и саму урну, убедилась, что ничего необычного в них нет. Но ощущение, будто что-то неправильно, все еще не давало покоя.

Вдохнув, я обратилась к ветру, сама не зная, на что рассчитываю. Четкого запроса сформулировать не могла, потому стихия отозвалась смутно и хаотично. Бросила мне в лицо запах полыни, воска и гари – вот и все.

Не удовлетворенная результатом расследования, я достала телефон и включила экран.

– Марго, что ты делаешь? – Марта заинтересованно обернулась, но я жестом показала ей подождать.

Слабый желтоватый свет выхватил из темноты засохшие капли воска, которые остались в нише рядом с урной. А за ней, поводив телефоном над камнем, я заметила какие-то сухие крошки. Стянула с руки перчатку и собрала их пальцем, поднесла его к носу.

Полынь.

– Кто-то насыпал тут травы и жег свечи? – Марина, заинтересованная моими манипуляциями, подошла и поняла все очень быстро. – Похоже на некромантию.

Я обернулась на девочек. Обе они выглядели бледными, и я заметила их страх даже почти в полной темноте.

– Это… Н-незаконно, унизительно, это как плюнуть в лицо роду и его основателю! – прошептала Марта дрожащими от возмущения губами.

– Зачем кому-то понадобилось тревожить Николая Юрьевича? – Марта, задумавшись, пробормотала свой вопрос вслух.

Я разделяла мнение обеих сестер и даже немного растерялась. Память Марго подбросила какие-то параграфы в учебнике по магии, которые касались «одаренных смертью». Но так как тема оставалась государственной тайной и считалась для высшего общества неприличной, юная княжна в годы учебы пролистала информацию о ней лишь мельком. В итоге я так ничего и не сумела вспомнить, впрочем, полагаю, даже если бы моя предшественница прочла эти страницы внимательно, я все равно знала бы не больше, чем любая другая светская сплетница.

– Мы это обязательно выясним, – немного собравшись с мыслями, пообещала девочкам я, еще понятия не имея, как сдержу слово, но твердо намеренная во всем разобраться.